Мужчина с самыми красивыми глазами

Глава 10. Ну что, полетели!

А ведь и правда, жизнь – зебра. Накрывает порой чёрная полоса, и хоть волком вой – столько всякой дребедени наваливается отовсюду. Одно к одному. И кажется, никогда эта полоса невезения не закончится.

Но вдруг – раз! – и просвет в небе. Свежий ветер дует изо всех сил, несёт с собою радостные перемены, разгоняя тучи. И вскоре такая чудесная лазурь разливается над головой, такое солнышко сияет, что всё былое кажется просто дурным сном.

Какое же облегчение наступает, когда плохое время неожиданно заканчивается! И жизнь хороша, и жить хорошо.

Света как раз испытывала это на себе. Ещё как будто вчера бегала от отчаяния к реке, отпуская в никуда кораблик с мольбой о помощи. Внутри всё сжималось от безысходности. Проблемы казались неразрешимыми, придавливали всей тяжестью к земле. Да ещё этот ноябрь со своей промозглой чернотой, мрачным небом и вечной сонливостью…

А сейчас! Как всё изменилось в мгновение ока! Жизнь словно развернулась на сто восемьдесят градусов, показав, наконец, своё приветливое лицо – вместо неприглядной обратной стороны.

В первый день декабря город улыбнулся утренним солнцем и весело заскрипел под ногами свеженьким снежком. Иней рассыпался по веткам тополей, вспыхнул и засиял, переливаясь морозными лучами. Река у берега подёрнулась хрупким льдом, перемигивалась с куполом Казанского собора бликами солнечного света.

Счастье-то какое! Выйти на набережную, вдохнуть морозца, расправить плечи и устремить взгляд к солнцу, к ясному небу, надышаться простором. Скоро, совсем скоро белокрылый самолёт взмоет в эту лёгкую синь и увлечёт туда, за горизонт, где всё так волнует, влечёт неизвестностью.

Что таит завтра?

Вторая неделя промелькнула ещё быстрее первой. PowerPoint освоен. Все дела переданы Наташе Лисовской.

Странное дело, но Ирма Леонидовна оттаяла сердцем, снова ласково здоровалась, даже погладила однажды по рукаву, приговаривая: «Умница ты, девочка!», чем несказанно удивила Свету. Пересиропила главбух, Света чутко уловила фальшь в медовых речах Ирмы, но виду не подала. Бог ей судья!

Квартальное закрытие подготовили, подбили все счета. Даже успели отметить отвальную с девчонками в отделе. Кулуарно.

Света заказала пироги с творогом и с вишней – сочные, сладкие, начинки полно, а тесто тонкое, нежное – идеально.

Бывшие подчинённые удивили: подарили фотоальбом со смешными моментами с всевозможных корпоративных мероприятий, написали кучу добрых пожеланий. Листали, вспоминали и смеялись до слёз.

– Я совсем за работой забыла, что жизнь – классная штука. Спасибо, что напомнили об этом, девчонки.

В отдел приняли двоих шустрых парней – разбавить женский коллектив. Девушки воспрянули духом, оживились, работа заспорилась ещё быстрее. И Света уже совсем перестала беспокоиться за своих: теперь точно не пропадут.

В конце недели отдел кадров прислал по электронной почте дополнительное соглашение к трудовому договору – для ознакомления. Ну-ка, ну-ка… Это интересно. Светлана внимательно вчитывалась в судьбоносный документ и подписывалась под каждым словом. Мысленно.

Когда успех заслужен тяжким трудом, плоды его по-настоящему сладки. Момент наслаждения триумфом хочется растянуть до бесконечности. Устроиться поудобнее в кресле, отпивать кофе со сливками маленькими глоточками и читать, читать приятное. И чтобы не отвлекали. Хотя бы минут пять.

Название новой должности звучит мелодично: «Управляющий денежными средствами».

Само название уже заставляет выпрямиться, расправить плечи. Света хмыкнула, села прямо и продолжила чтение. Когда дошла до информации о зарплате, даже языком тихонько цокнула – до того цифры выросли и похорошели, глаз не отвести! На ночь надо вместо русской классики читать соглашения о переводе на высокую должность и приказы о повышении зарплаты. Тогда сны будут приятными и здоровье улучшится.

Светлана поймала себя на таких нелепых мыслях, усмехнулась. Отрицать бесполезно: ей определённо нравилось то, что она читала. Побольше бы такого! Причём всем. Тогда злости и зависти бы в мире не осталось. Утопия, конечно. Но так приятно позволить себе помечтать хотя бы минутку.

Официальное вступление в должность – только к концу года, после завершение учёбы в Москве. Но всё равно можно уже уверенно распоряжаться накопленными средствами и не бояться влететь в минус. В Москве все расходы – за счёт компании, плюс зарплата будет капать на счёт. Боже, спасибо за столь щедрый подарок!

На радостях, Света сгребла Чуприка в охапку, точнее, уселась в его громыхающий драндулет и притащила его в мебельный – выбирать родителям новый диван и кресла – старые разваливались на глазах и жалобно скрипели при малейшем прикосновении.

Выбрали чудесную мягкую мебель цвета сафари – воздушную, «усыпительную», как выразился Дима.

– Почему это? – удивилась Света.

– Ну, а ты приляг на этот диван – сама поймёшь. Тут же в сон клонит.

– Тебя в сон клонит, потому что ты с дежурства.

– Да, точно. Рубит, вообще не могу.

Светлана не удержалась, прикупила ещё аккуратный стеклянный журнальный столик – мама давно о таком мечтала.

Мебель доставили на следующий день, пока Чуприк у себя дома отсыпался. Так что Свете пришлось уйти с работы пораньше и помочь маме руководить процессом. Старую мебель отец ещё утром вывез на дачу.

Тамара Дмитриевна переполошилась, вся зарделась от радости и активной беготни. Покупка мебели взбодрила стариков, заставила их стряхнуть осеннюю хандру и активизироваться.

Вечером уже сидели в похорошевшей гостиной, пили чай с домашним печеньем. Николай Семёнович прилёг на диван с газеткой. Уморительно было наблюдать, как он боязливо устраивался на новеньком воздушном чуде. Наотрез отказался лечь без «накрывашки». Пришлось постелить тонкое покрывальце – тогда отец с удовольствием погрузился в нежную диванную плоть. Тамара Дмитриевна посмеивалась над мужем, а Света задумалась:

Насколько родители приучены ценить то малое, что у них есть. Так бережно относятся не только к вещам, но и вообще ко всему в жизни. Включая отношения в семье.

Поставила чашку на блюдце, повернулась к маме. Тамара Дмитриевна раскраснелась после чая, откинулась на спинку кресла, с улыбкой поглаживала бархатистые подлокотники.

– Мама, мне нужно сказать тебе кое-что.

– Что такое?

– Я еду в Москву с начальником. Он очень хорош собой. И он женат. А я… кажется я в него влюбилась. Да нет, не кажется. Точно влюбилась. Вот такие дела. Что мне делать?

Света тряхнула головой, чуть отросшие золотистые волосы рассыпались по плечам, отражая тёплый свет лампы. Тамара Дмитриевна подалась вперёд. Николай Семёнович крякнул, зашелестел газетой и буркнул:

– Что-что? Беги от него, дочка.

Женщины повернулись к макушке на диване и в один голос набросились:

– Так куда ей бежать-то? Где она ещё такую работу найдёт в этом городе?

– Никуда я не побегу! Я первая там была. Пусть сам убегает.

Макушка быстренько спряталась за газету. Мол, разбирайтесь сами тогда.

– Доченька, это испытание. И надо его пройти. Ты сможешь, я знаю. Ты у нас сильная и стойкая. Сердцу не прикажешь, это понятно. И ты не виновата, что влюбилась. Но дальше надо включать голову. Ой, девка… Не позавидуешь тебе, конечно. В Москве, вместе с ним…

Тамара Дмитриевна покачала головой, расстроилась.

– А он-то что? Тоже к тебе неравнодушен?

– Нет, он-то как раз вообще никакого внимания не обращает.

– Ну это и к лучшему. Держись от него подальше, дочка. Не надо тебе этого. В чужую семью влезать – своего счастья не знать.

– Да знаю я это, мам…

– Дети у него есть?

– Да, двое.

– Ну, тогда тем более даже думать в его сторону брось. Переболит, доченька. Это временное помутнение. Такое у всех случается…

Газета яростно зашелестела, и Тамара Дмитриевна осеклась, замолкла на полуслове. Света удивлённо глянула на маму, но ничего не спросила. А та поспешила перевести разговор:

– Светушка, ты в Москве не сиди целыми днями в офисе. Гуляй побольше. Ходи в театры, музеи, на выставки. Сходи в Большой. Если получится, на «Щелкунчика» постарайся попасть.

– Угу. Не волнуйся, мам. Везде схожу.

Тамара Дмитриевна поднялась с кресла, сбегала в спальню, принесла аккуратно сложенный конвертик:

– Вот, это тебе от нас с отцом. На культурную программу. Когда ещё веселиться, как не в молодости? В старости уже весёлого так мало, доченька. Живи с радостью.

– Мам, да зачем деньги? Это точно лишнее. У меня на несколько культурных программ есть. И на веселье молодёжное. – Света хмыкнула.

– Не обижай родителей, мы от чистого сердца. Я тогда хоть меньше волноваться буду.

Газета согласно прошелестела, выражая солидарность.

– Хорошо, спасибо, мамулечка.

Света чмокнула маму в щёчку, затем отца.

Уже дома, укладываясь спать, Светлана пожалела, что рассказала про свою безответную любовь. Озвучив то, что давно не давало покоя, она поняла, что равнодушие Артёма…то есть, Артёма Анатольевича, ранило ничуть не меньше, чем чувство вины из-за запретной любви.

«Эх, жизнь… Весёлая-то весёлая… да только веселье какое-то с привкусом полынной горечи».

А родители, вдохновлённые обновлением гостиной, затеяли в кухне ремонт. Чуприк с упоением принимал участие в этой заварушке – они все втроём теперь постоянно мотались по строительным магазинам, предоставив Свете спокойно готовиться к отъезду. Это и к лучшему. Можно быть спокойной, что без неё им скучать будет некогда.

Лебедев улетел в Москву накануне вместе с замдиректора. Бизнес-классом, разумеется.

Света держала в руках билет эконом-класса и с замиранием сердца слушала объявления в аэропорту. Объявили её рейс. Прошла регистрацию, поднялась на второй этаж. Звучали динамики, торопились люди, погромыхивали чемоданы, огромное пространство здания наполнялось звуками жизни, воздухом, светом, движением. Есть что-то особенное в атмосфере аэропорта, от чего сладко замирает сердце. Неизвестные города, названия стран на иностранном языке – всё это волнует и пробуждает странное томление внутри. Дух приключений и перемен к лучшему живёт здесь, в аэропорту.

Светлана заказала чашечку кофе в кафе и села лицом к огромному окну, с видом на взлётное поле. Только сейчас, наблюдая за тем, как взлетают и садятся самолёты, она смогла, наконец, расслабиться и осознать неотвратимость предстоящих перемен. Отпила кофе, наслаждаясь моментом покоя.

Объявили посадку на рейс.

Ну что, полетели!

Глава 11. Встреча

В самолёте можно откинуться на спинку кресла и передать контроль за ситуацией пилоту. Света выдохнула и задышала ровнее. Самолёт набрал нужную высоту, прорвавшись сквозь плотный слой сизых туч. Солнце выкатилось откуда-то сбоку, залило всё пространство тёплым светом, вспыхнуло ослепительными брызгами на крыле и стёклах иллюминаторов. Здесь, наверху, такое сияние и покой. И тишина.

«Как же хорошо…»

Напряжение последних нескольких месяцев потихоньку отпускало. Молоденькая стюардесса предложила кофе со сливками и ломтик кекса. Света залюбовалась небесным океаном, по которому взбитыми сливками проплывали невесомые белоснежные айсберги.

«Вот это, я понимаю, кофе с видом. Божественно!»

Офис, утомительная суета, тревога, стресс, конфликты и сроки…постоянные, вечные сроки – всё это осталось далеко внизу. И сейчас, отпивая кофе маленькими глоточками, она задумчиво созерцала расстилающуюся перед ней безмятежность, и с изумлением осознавала весь трудный путь от кораблика, пущенного по вспененной реке, до самолёта в высоком, ясном небе.

«Мда… Этот прорыв дался мне нелегко. Минус четыре килограмма, хроническая усталость и нервный тик левого глаза. Но победы ведь легко не даются. Видимо, всегда приходится чем-то жертвовать, если мечтаешь что-то получить. Где они – мифические люди, которым всё даётся просто так, без усилий? Существуют ли такие вообще?»

Мысли плыли, плыли – лёгкие, воздушные, как и облака внизу, под крылом самолёта. Света залюбовалась небом – какое оно бескрайнее, зовущее, пронзительно голубое! Всю жизнь мечтала о платье именно вот такого, небесного цвета… Вспомнились сапфиры бабушки Наташи – она иногда доставала их из драгоценной шкатулки, и они сверкали в солнечных лучах, переливались всеми оттенками глубокого, синего неба. Удивительно красиво! Но это бесконечное небо, отразившееся сейчас в её голубых глазах, было прекраснее всех драгоценностей на свете.

«Ничего, в Москве отосплюсь и успокоюсь. И об Артёме думать не буду… не буду…»

Небесная лазурь, напитанная солнцем, слепила глаза, пришлось смежить ресницы. Небо лилось потоками, ускользало к горизонту, выгнутому дугой. Веки отяжелели. Всё труднее становилось вглядываться в безмятежную воздушную глубину. Света и не заметила, как сонливость навалилась мягким облаком, увлекла за собой в безмолвие – туда, где отдыхает душа и тело.

Москва встретила ласково – солнцем и радостным многоголосьем. Безостановочно взлетали и садились самолёты, наполняя воздух оглушительным гулом, от которого вибрировало пространство. Аэропорт гудел многотысячной толпой, деловито спешащей во все стороны, громыхая чемоданами. На секунду Света запаниковала – а что, если её не встретят? Где выход? Куда идти? Как добираться до города? Так легко потеряться в этом людском муравейнике!

Но тут же взяла себя в руки и позволила потоку пассажиров со своего рейса увлечь её в зал прилёта, заполненному толпой встречающих. Те всматривались в лица, выкрикивали что-то, тыкали в прибывших бесчисленными табличками с именами и названиями компаний.

Люди узнавали своих, раздавались восторженные возгласы, повсюду царила радость встреч, приправленная поцелуями, объятиями, цветами. Прибывших быстро разбирали. Счастливчиков увлекали к выходу, где их ждала забота, домашнее тепло и воссоединение с близкими.

А Свету пока никто не окликал. И она своего имени нигде не видела. Названия компании тоже не видно.

«Так, надо напрячь зрение. Где-то должно быть про меня».

Света уже в пятый раз обегала взглядом сильно поредевшие таблички, но нет. По-прежнему, ни "Сияния Арктики", ни «Светланы Звягинцевой».

Понемногу, её начало охватывать отчаяние. Неужели про неё забыли? Бросили здесь, в этом бездушном миллионнике совсем одну? Опять придётся мобилизоваться и как-то выкарабкиваться самой? Да нет, не может быть… и она снова всматривалась в имена, и по-прежнему не находила себя. Вот здрасьте-приехали…

Москва внезапно стала казаться равнодушной, даже враждебной. Вся ласковость моментально испарилась. Конечно, после такого холодного приёма…

«Ну блинский-то блин! Ладно, только без паники. Прорвёмся».

Девушка уже не так уверенно отбивалась от наседающих таксистов. Почти совсем потеряв надежду, она на всякий случай ещё раз осмотрела встречавших, и тут до неё дошло:

«Вот дура! Название соучредителя! На табличке должно быть Morgan Union, а не "Сияние Арктики"!»

С досады она чуть по лбу себя не стукнула. Хорошо, что руки заняты.

Вот же, вот она – сверкающая, большая, самая прекрасная табличка на свете! И так крупно выведено ярко красным —

MORGAN UNION

«Видимо, как раз для таких тупиц, как я!»

Света готова была рыдать и смеяться от счастья. Аллилуйя! В три прыжка подскочила к высокому, статному спасителю, терпеливо держащему табличку высоко над головой.

– ЗДРАВСТВУЙТЕ! – крикнула на радостях так, что чуть сама не оглохла.

– Здравствуйте-здравствуйте. – Спокойно ответил мужчина, с облегчением опуская табличку и окидывая Свету внимательным взглядом. – Светлана Николаевна Звягинцева?

– Да, она самая! Простите, не сразу вас заметила.

– Я уж думал, не прилетели. Руки затекли, пока дождался. – Мужчина свернул плакат, встряхнул руками.

– Извините. Я не сразу сообразила, что на табличке название учредителя. "Сияние Арктики" искала.

– Ну, ничего страшного. Главное, нашлись всё-таки. Меня зовут Владимир Николаевич, водитель. Буду вас возить, пока вы в командировке.

В говоре мужчины слышалось лёгкое московское «аканье», но оно не резало слух и даже казалось каким-то уютным. Всем обликом своим водитель напомнил ей старенького Виталия Александровича – их офисного шофёра, только этот помоложе, повыше и одет в строгий костюм, а не брюки и свитер.

Видимо, все директорские водители излучают некую ауру уверенности и спокойствия, без которой на такой нервной работе не продержаться. По крайней мере, Светлана физически ощутила, как сразу успокоилась, даже сердце стало биться ровнее. Её словно взяли под крыло и окутали заботой – от этого сразу стало тепло. Москва снова показалась ласковой и приветливой.

Да и как может быть иначе, когда вокруг – такой простор и красота? Только сейчас она хорошенько осмотрелась и восхитилась грандиозностью терминала, его высоченными потолками и панорамными окнами. А шумная толпа перестала пугать, наоборот ей передалось всеобщее возбуждение, сердце радостно затрепетало.

«Я в Москве! И буду жить здесь целый месяц! Йес!»

– Ну что, багаж надо получать?

– Нет, у меня всё здесь, с собой. – Света кивнула в сторону увесистой дорожной сумки, оттянувшей руку.

– Давайте сюда. – Владимир Николаевич забрал у Светы сумку, и девушка выдохнула с облегчением, размяла затёкшие пальцы. – Ну что, пойдёмте? – И Света засеменила за мужчиной, устремившимся к выходу.

Водитель подошёл к блестящей чёрной машине на огромных колёсах, тренькнул сигнализацией, открыл девушке дверь.

В просторном салоне пахло новизной, кожаной обивкой и ещё чем-то неуловимо свежим, офисно-столичным. Так Света назвала про себя этот приятный аромат, от которого растаяли остатки напряжённости и дорожной усталости.

Машина неслышно завелась и, мягко покачиваясь, заскользила в сторону Москвы, сыто проглатывая километры.

– Владимир Николаевич, мы сейчас в офис, или в гостиницу?

– План такой. Сначала я отвезу вас в офис. Вас там встретят и со всеми познакомят. Потом вы пообедаете там же, внизу, в ресторане. А в семнадцать часов я отвезу вас с коллегами в отель. Каждое утро буду ждать вас у отеля ровно в восемь утра. Каждый вечер, в семнадцать часов, буду отвозить из офиса обратно домой. То есть, в отель. Если вам понадобится куда-то поехать в течение дня, предупреждайте заранее, чтобы спланировать поездки.

– Ясно.

– Если хотите пить, вода и соки вот здесь, в мини-баре. – Он пальцем показал на сверкающую крышечку с кнопками справа, чуть позади от водительского кресла.

– Хорошо. Спасибо. – Света боялась нажать не на ту кнопку и что-нибудь сломать. Поэтому, хотя пить ей действительно хотелось, решила потерпеть до офиса. Но Владимир Николаевич, бросив взгляд в зеркало заднего вида, всё понял. Прочитал растерянность во взгляде пассажирки.

Когда машина остановилась на светофоре, он нажал на кнопку, крышка мягко открылась, отодвинулась в сторону. Автоматика! Водитель извлёк из недр мини-бара бутылочку воды, протянул Свете. Та благодарно улыбнулась:

– Спасибо большое. Я боялась не туда нажать.

– Я так и понял. Ничего, со временем освоитесь.

Он улыбнулся ей глазами в зеркале и на сердце у Светы потеплело. А ей раньше казалось, москвичи заносчивы и высокомерны. Вот и не правда. Кажется, начинается ломка стереотипов. Это будет интересно.

Утолила жажду, устроилась поудобнее на мягком сиденье. Извлекла из сумочки пудреницу и помаду, поправила макияж. Затем достала файл с расписанием обучения и погрузилась в чтение.

– Мы приехали. – Голос водителя прозвучал неожиданно, заставив Свету вздрогнуть. Она так увлеклась работой, что не заметила, как машина нырнула под арку, въехала в квадратный двор с округлыми козырьками подъездов и остановилась у входа в высокое здание из стекла и бетона.

Владимир Николаевич подхватил Светину сумку, поднялся по широким офисным ступенькам, пиликнул электронным пропуском, и массивная стеклянная входная дверь автоматически открылась.

Security внизу, и снова нужен пропуск. Девушка слегка оробела от обилия охраны, стеклянных дверей, хромированных ручек, яркого освещения, белых стен и сверкающих чистотой полов. Всё вокруг казалось стерильным, а уверенно шагающие по бесконечным коридорам сотрудники, одетые в бело-чёрное – моделями, сошедшими с обложек журналов. У женщин – идеальные укладки, прямо волосок к волоску. У мужчин – настолько чистые, сверкающие туфли, что в них можно смотреться, как в зеркало.

Путешественница невольно поправила причёску, с сомнением глянула на сапоги, покрытые дорожной пылью. Её пуховик показался здесь таким громоздким и неуместным. Она на ходу стянула его, стараясь при этом не отстать от водителя, и несла в руках.

Блестящий беззвучный лифт поднял их на шестой этаж.

– Ну вот мы и на месте. Кажется, вас уже встречают.

Света шагнула из лифта и тут же растворилась в лучистом, таком желанном взгляде. Сердце ёкнуло от радости: Лебедев ждал их у ресепшен. Пожал руку Владимиру Николаевичу, тепло улыбнулся Свете:

– Здравствуйте, Светлана Николаевна! Хорошо долетели?

– Здравствуйте, Артём Анатольевич! Да, всё в порядке.

Каким же он родным он показался ей здесь, в этом чужом месте, где всё было таким стильным, пугающе-официозным и незнакомым! Тёплый кусочек родины, отголосок привычного, милого сердцу мира.

Света не могла наглядеться на Артёма и даже не скрывала ликования – улыбалась и вся светилась радостью встречи.