Ритмы Тонких Миров

Предание о Сойон

Ночной разговор

Простой гроб, обитый красной тканью, полностью соответствовал незамысловатой обстановке комнаты, в которой стоял на двух табуретках. Две немолодые женщины прилегли на раздвинутый диван. На стульях сидели светлоголовая девушка и черноволосый, с сильной проседью мужчина. В темноте горела свеча. Атмосфера была тихой и светлой – такой же, какой была бабушка, покинувшая этот мир в девяносто девять лет.

– Пусть отдохнут, – показал мужчина на уснувших женщин. – А мы с тобой посидим, покараулим.

– От кого мы будем их охранять, дядя Керре?

– Не их, Аленка, – бабушку. Мало ли кто тут крутится. Это, конечно, на всякий случай. Бабушка дожила до глубокой старости и наверняка ушла тут же, не задерживаясь. Да и свойства характера у нее были такие, что ее, по всей видимости, тут же взяли под защиту русские ангелы.

– А почему моего отца охраняло так много людей? Из-за того, что он ушел слишком рано?

– Он не был даже пожилым и не так быстро покинул свое тело. Но причина не только в этом. В нашем маленьком народе его знали и любили все, а потому хотели попрощаться и в последний раз побыть рядом.

– Но все-таки мне не понятно, дядя Керре, от кого надо защищаться. Сейчас бодрствуем только мы вдвоем. Кто тут может крутиться еще?

– Э-э-э, девочка. Тебе, наверное, никто не рассказывал о роде твоего отца. Впрочем, это и не удивительно. Твои родители выросли во времена атеизма и о многом предпочитали молчать.

– Но то, что мой дедушка был шаманом, я все же знаю.

– И не только дедушка – многие его предки были таковыми.

– А мой отец тоже унаследовал что-то необычное?

– Он, несомненно, был чутким к голосу природы. Но таких в нашем народе хватает. А вот одна особенность была характерна именно для него – он знал о некоторых событиях, которые произошли с его родственниками или близкими людьми, задолго до того, как весть о них приходила обычным способом.

– Вы первый, дядя Керре, кто сообщает мне такую подробность. А можете ли вы рассказать что-нибудь еще о роде моего отца? Ведь вы тоже принадлежите к этому роду. До рассвета у нас много времени, а там придут соседи – и будет уже не до разговоров.

Мужчина задумался.

– Ты права, Аленка. Сейчас самое подходящее время для такой беседы. Если хочешь, я расскажу тебе о твоей прапрабабке Сойон. Не знаю, правда, сколько еще таких «пра» надо добавить – так давно она жила.

– Расскажите, дядя Керре! Мне это очень интересно. Когда вы произнесли имя Сойон, у меня внутри даже все завибрировало.

– Это и понятно. До тебя докатилось ее воздействие.

Девушка затихла в ожидании.

– Сойон была очень сильной шаманкой – никого и ничего не боялась. Кстати, самые яркие шаманские свойства в нашем роду передавались по женской линии.

Мужчина вдруг тепло улыбнулся.

– Ты даже представить себе не можешь, какие вещи она вытворяла. Злые духи часто пытались запугать ее всякими способами. Иногда они разводили на ее ночном пути огромный костер, а сами кривлялись и паясничали, принимая самые страшные образины. Так она тут же пускала коня вскачь, влетала прямо в огонь и ударами плети разгоняла всю эту бесовщину. Удивительная была женщина! Послушай о ней, девочка.

Дар Неба

– Эне, – обратилась маленькая девочка к женщине средних лет, – почему ты называешь меня даром Бога Ульгеня и Богини Умай? Ведь меня нашли у подножия островерхого Чарогана. Может быть, именно этот светлый дух подарил меня тебе?

Женщина погладила детскую головку.

– Давай, балам, рассудим вместе, – предложила она. – Тебя ведь из кедрача принесла, ухватив пастью, серая собака с темными глазами?

– Да. Это и был Чароган. Ты сама говорила, что горный дух может предстать хоть человеком, хоть птицей, хоть зверем. Он сам решает, как ему показать себя людям.

– Это так, Сойон. А вот я еще спрошу у тебя. Ты знаешь, какого цвета у тебя волосы?

Девочка оттянула длинную прядь и скосила на нее глаза.

– Да, эне. Мои волосы похожи на сердцевинки ромашек, которые растут около нашего аила.

– А что ты скажешь о цвете своих глаз?

Ресницы тут же взметнулись вверх; затем голова повернулась сначала в одну сторону, потом в другую; и, наконец, девочка пожала плечами и ответила:

– Не знаю, эне. Я не могу на них посмотреть.

– Вода поможет тебе в этом деле, – пообещала женщина. – Когда-нибудь я возьму тебя с собой на большое горное озеро, и в нем ты увидишь свое полное отражение.

– Что это такое, эне?

– В наших реках течение быстрое, поэтому в их водах ничего нельзя разглядеть. Но если поверхность воды гладкая и спокойная, то в ней можно увидеть все, что находится вокруг: и солнце, и деревья, и горы.

– И нас с тобой тоже?

– Конечно. И это сильно удивит тебя, когда ты столкнешься с этим впервые.

Девочка вдруг оживилась от озарившей ее догадки.

– Эне, а я попробую заглянуть в маленькое озеро, когда ты нальешь воду в казан. Как ты думаешь – мои глаза туда поместятся?

Женщина улыбнулась.

– Пожалуй, там поместится все твое лицо. А глаза, Сойон, у тебя такого же цвета, как васильки на нашем лугу.

Девочка быстро вскочила и выбежала наружу. В аил она вернулась озадаченная.

– Ты искала васильки, балам? Но они сейчас не цветут, их время еще не пришло.

– Но я же помню их! – горячо уверяла девочка. – Их росло тут много-много. Они как шарики с острыми лепесточками.

Взгляд женщины стал серьезным и сосредоточенным.

– А теперь скажи мне, Сойон, – видела ли ты у кого-либо из людей нашего племени глаза и волосы такого же цвета, как у тебя?

Девочка некоторое время смотрела на нее, а потом ответила уверенно:

– Нет, эне. У всех наших родичей волосы такие же, как грива твоего вороного коня, а глаза темные и блестящие, как его бока.

– А у кого могут быть синие глаза и золотые волосы?

– У Владыки Неба и Создателя Солнца и Луны.

– Вот ты и ответила на вопрос, почему я считаю тебя даром Отца Ульгеня.

Девочка ненадолго затихла, а потом осмотрела себя и спросила:

– Но ведь все остальное у меня такое же, как у других?

– Это мы узнаем со временем, Сойон. А сейчас ты кызычак – моя маленькая любимая дочка.

Девочка крепко прижала к себе руку приемной матери.

– Ты самая родная мне, эне. Я буду любить тебя даже тогда, когда душа твоя станет ару кёрмёсом.

Женщина от неожиданности вздрогнула.

– Девочка моя, разве ты не знаешь, что чистыми духами становятся только шаманы и шаманки? А я простая женщина. Такие редко остаются на земле. Чаще всего их забирает в подземное царство Эрлик.

Васильковые глаза девочки смотрели твердо и решительно.

– Ты обязательно будешь ару кёрмёсом, эне. Я буду сражаться за тебя, если Эрлик пошлет к тебе своих слуг.

Шаманка

Гибкая, стройная девушка ловко справлялась с хозяйством, в котором отсутствовала мужская сила. За всеми ее движениями часто следили два карих глаза – тайком, но неотступно. Эне, замечая это, печально улыбалась. Ей нравился молодой Янар, но она хорошо знала законы своего рода.

– Этот юноша не сможет жениться на тебе, – однажды пояснила она дочери. – Ему нужно будет найти себе невесту в другом сёоке. В пределах одного сёока все мы родственники. А браки между родственниками у нас запрещены.

Девушка, сбивавшая масло, не откликнулась ни единым словом. И эне, сердцем знавшая оттенки ее чувств, прошептала почти неслышно:

– Помоги Ульгень твоему счастью.

Решение старших рода было непреклонно – так как найденная младенцем Сойон принята в сёок, никто из его членов не может жениться на ней; а если Янар нарушит волю рода, то должен покинуть стойбище вместе с женой.

Полный сил, здоровья и решимости, юноша предстал перед Сойон. При взгляде на девушку его щеки заполыхали красным светом утренней зари.

Сойон готовилась принять решение, которое определяло дальнейшую судьбу не только ее самой, но и самых важных для нее людей – эне и Янара. Она взглянула на мать, и та откликнулась на ее тревогу словами:

– Не волнуйся, дочка, тебе не придется оставлять меня одну. Мы двинемся вместе к подножию Чарогана. Именно этому духу доверил тебя Ульгень, а значит, он наверняка отзовётся на наши просьбы и позволит устроить стойбище у своей подошвы.

Все было подготовлено к дальнему пути. Янар и эне были уже в седле. Но Сойон не успела коснуться ногой стремени, так как увидела бегущего мальчика, который жестами показывал, что у него есть известие. Янар в ту же секунду оказался рядом с женой. Вслед за ним соскочила с коня и эне.

Полученное известие было коротким, но не оставляло времени для размышлений.

– Идите, – сказала мать, сама оставшись на месте. Молодые люди вслед за мальчиком поспешили к аилу старой Танай.

На площадке около аила толпились взволнованные люди. Старший из них остановил рукой Янара и показал Сойон на вход. Та согнулась и через низкий проем вошла внутрь.

Люди ждали молча. Через некоторое время с противоположной от входа стороны раздались глухие удары бубна. Звуки удалялись в сторону леса, постепенно затихая, но отзываясь громом в напряженных нервах людей. Раздались возбужденные крики. Все разом осознали, какое событие только что произошло.

Лицо Сойон, появившейся перед смятенными людьми, было бледно. Старший подошел к ней и от имени всех попросил преемницу сил самой мощной шаманки рода не покидать их. Сойон молча кивнула. В считанные часы аил молодой семьи был установлен на прежнем месте.

Путешествие

Постаревшая эне заболела внезапно.

– Злой дух меня ест, – сообщила она Сойон, – и скоро, наверное, съест совсем. Когда моя душа, моя сюне, покинет тело, я сделаю все, чтобы не стать злым кёрмёсом. Я никогда не буду вредить твоей семье. А если слуги Эрлика что-то изменят во мне вопреки моим стараниям, то это буду уже не я, и ты можешь смело гнать такую душу от своего очага.

– Слуги Эрлика не получат так просто твою сюне, эне. Прежде чем она покинет твое тело, подземному владыке придется доказать свою правоту.

Мать ласково посмотрела на Сойон, которая стояла на коленях около ее топчана.

– Ты с самого детства была необычной, девочка моя. Никто из женщин, кроме тебя, не стал белым камом. Все шаманки в нашем роду камлали только черному Эрлику, так как их считали недостаточно чистыми, чтобы взывать к Ульгеню. А некоторые шаманы-мужчины из зависти пытались наслать на тебя злые силы, но никто из них не смог одолеть тебя и твою необыкновенную мощь. Скажи мне, дочка, что ты задумала сейчас?

– Я отправлюсь на Небо, эне.

– Но, девочка моя, – голос эне слабел, – на Небе не бывала еще сюне ни одной шаманки. Ты знаешь, что путь туда проходит через владения Эрлика. А в этом подземном царстве на тебя обязательно набросится все его воинство.

– Ради тебя и Янара, эне, я сделаю невозможное. Не будем терять благоприятствующее время. Уже пора отправляться в путь.

– Да поможет тебе Матушка Умай в твоем невероятном походе!

* * *

Река человеческих слез опоясывала мрачное царство подземного владыки, черный дворец которого возвышался в центре. Узенький мостик из конского волоса был единственной надеждой на спасение. Но надежда эта никогда не оправдывалась. Дерзнувшего на побег встречали страшилища, живущие в воде и забавлявшиеся людскими страданиями. Они вздымались над водой неожиданно – и беглеца охватывал ужас; мостик переворачивался, и несчастный падал вниз, а течение реки возвращало его на безотрадный остров.

Сойон двигалась по мосту с противоположной стороны. И чудища на время затаились. Пусть с этой шаманкой разберутся более высокие чины подземной иерархии, тем более что ее броня явно им не по зубам, так как души самых сильных шаманок прошлого притянулись к ней и окружили ее непробиваемой стеной.

На выходе с другого конца моста Сойон ждал грозный старик могучего телосложения.

– Что тебе здесь надо?! – прогремел он, не дожидаясь приветствий и пояснений. – Если ты преодолела все препятствия, расставленные на пути ко мне, то это не значит, что ты уже в безопасности! Разве ты когда-нибудь приносила мне кровавые жертвы и кропила их аракой? Или, может быть, ты не изгоняла из аилов моих слуг, которых я отправлял на землю за созревшим урожаем человеческих жизней? Думаешь, если ты окружилась поясом из этих древних старух, то тебе теперь можно все в моем царстве? Отвечай немедленно, зачем пришла, – или я отдам тебя на растерзание моим дочерям!

Девять соблазнительных красавиц появились около мрачного отца. Щеки их розовели невинностью, а густые ресницы прикрывали блеск страстных глаз.

Сойон хорошо знала силу внушения этих подземных прелестниц и не дала отвлечь свое внимание от внутренней точки сосредоточения. Тогда изящные ротики разом вытянулись и превратились в омерзительные пасти, а из девяти глоток вырвался бесстыдный, наглый, насмешливый хохот.

Медлить было опасно. И голос Сойон прозвучал громко и спокойно:

– Твои слуги нарушили закон, Эрлик. Они беспричинно напали на мою мать.

– Ну и что с того?! Я давно хотел тебя наказать.

– Но моя мать не сделала в этой жизни ничего дурного. На каком основании ты хочешь захватить ее сюне и поместить ее среди душ порочных людей?

– На том основании, что я так хочу! И можешь не сомневаться, что я приложу все усилия, чтобы извратить ее как можно больше. Пусть она будет мне слугой в назидание тебе.

– Но ты не можешь, Эрлик, отказать мне в праве на божественную справедливость. Я требую суда. Пусть твоя встреча с Ульгенем у черного пня решит судьбу моей матери.

Старик захохотал.

– Я вовсе даже не против встречи с моим небесным братцем. Но как ты собираешься преодолеть границу между моими владениями и его? Ни один мужчина-шаман не согласится помочь тебе в этом. А у тех женских сюне, которые сейчас составляют твою броню, нет ни опыта, ни сил, чтобы подняться выше пределов моего царства. Они отпадут от тебя, как только проявятся первые лучи Неба. А уж тут-то мы не упустим возможности захватить тебя. И, зная все это, ты собираешься идти дальше?

– Да, Эрлик. Уступи мне дорогу. Я попытаюсь одолеть ее, а ты делай то, что задумал.

Исчезли старик и его дочери, растворились черный дворец и река слез. В пустоте пространства тянулась лишь еле заметная, слегка светящаяся тропинка.

Ослепительный небесный луч возник внезапно. Он в мгновение лишил Сойон ее брони. Души мощных шаманок прошлого предстали перед ней.

– Мы не можем следовать за тобой дальше, Сойон, – сообщила сюне Танай, той шаманки, которая когда-то передала девушке свои силы. – Иди теперь одна. А мы станем стеной на этой границе и не позволим никому из слуг Эрлика дотянуться до тебя.

Напрягая силы до предела, ослепленная и изнемогающая, Сойон вошла в небесное сияние.

Возвращение

– Эне! – окликнула Сойон мать, как только вернулась в тело.

Та лежала, блаженно улыбаясь. Янар охватил ладонями захолодевшие руки жены и старался согреть их своим дыханием.

– Я восстановила справедливость, эне. Никто больше не будет тебя есть, и твоя сюне уйдет на Небо в положенное время.

– Ты очень устала, дочка. Наверное, потому и оговорилась. Мы, люди, никогда не уходим на Небо. Там живут только первоначальные духи. А нам после оставления тела суждено находиться или на земле, или под землей.

– Мы так считали, эне. Но теперь будем считать по-другому.

Сойон с любовью посмотрела на мужа.

– Янар! – засветились счастьем ее глаза. – На Небе тоже живут люди! И такие легкие души, как у тебя и эне, смогут подняться туда по проложенной мной, новой дороге. Сюне тех шаманок, которые помогли мне в моем путешествии, уже там. Они выстояли в битве на границе двух владений и очистились небесным лучом.

* * *

Давно замолчавший дядя Керре внимательно смотрел на Алену, чьи глаза потемнели и неподвижно смотрели вдаль. Она очнулась внезапно и тут же попросила:

– Дядя Керре, пожалуйста, повторите еще раз то, что вы говорили о Владыке Святогоре. Почему-то именно эту часть вашего рассказа я запомнила не очень хорошо.

– Это имя, Аленка, мне не знакомо. Ты принесла его откуда-то сама. Но я могу предположить, что оно как-то связано с нашими горами – ведь их называют святыми.

– Но это же вы только что рассказывали мне о золотых воротах и троне серебряного дворца Святогора?

– Нет, девочка, об этом тебе поведал кто-то другой.

Уже светало. Спавшие на диване женщины зашевелились. Одна из них, увидев девушку, улыбнулась ей и сказала:

– Аленка, я видела во сне бабушку. Она была такая светлая, такая радостная. И глаза у нее были не выцветшие, как в старости, а васильковые, почти фиолетовые.

Женщина села на диване.

– И еще скажу важное, пока не забыла. Бабушка просила передать Сойон, что Ульгень и Святогор – это одно и то же. Тебе это о чем-нибудь говорит, дочка?

Девушка посмотрела на замершего дядю Керре и кивнула:

– Да, мама. Это говорит мне очень о многом.

На границе светлого леса

Диалог

Иван лежал с открытыми глазами и пытался успокоить разволновавшееся сердце. В последние дни оно явно входило в нем в противоречие с его рассудком. Рассудок строил свои доводы точно и выверенно, а сердце сметало все его аргументы всего лишь одной поднявшейся волной чувств. Рассудок громко и безапелляционно называл все происходящее чушью, а сердце тихо подталкивало к каким-то непонятным действиям, так как не могло оставаться равнодушным к тому отчаянному крику, который каждую ночь взывал о помощи.

– Но ведь это нелепость, – убеждал рассудок, – сказать: «Ищи меня не на севере, не на юге, не на западе, не на востоке. Ищи меня совсем рядом, на границе леса темного и леса светлого».

Иван закрыл глаза. Но не успел он уйти в сон, как вопль безысходности вновь вернул его в состояние бодрствования.

– Да что же это такое?! – беспокойно забилось сердце. – Она сообщает, что осталась только совсем тоненькая ниточка, которая вот-вот оборвется.

Иван встал и включил свет.

– Но где же мне искать ее? – спросил он себя вслух.

– Ясно ведь: «Совсем рядом», – подсказало что-то изнутри – не то сердце, не то рассудок.

Иван достал папку с картами и нашел схему окрестностей города.

– Не на севере, не на юге, не на западе, не на востоке, – повторил он. – Забавно, конечно. А где же тогда? Да еще и на границе леса темного и леса светлого. А у нас тут кругом – сплошная тайга.

Взгляд Ивана скользил по карте, но безрезультатно. Зацепиться было не за что. Он бросил на карту карандаш, который держал в руке, и стал было уже подниматься со стула. Но что-то вдруг показалось ему не совсем таким, каким должно было бы быть.

– Карандаш упал без звука – понятно же, – отреагировал рассудок.

– Посмотри еще раз – повнимательнее, – попросило сердце.

Иван взглянул на карту. Карандаш лежал близко к ее верхнему правому углу. Попасть туда беззвучно он, уж точно, никак не мог.

Иван аккуратно потянул карту на себя, чтобы приблизить ее северную часть. Приподняв карандаш, он обнаружил, что тот лег точно по линии раздела между тайгой и полосой искусственных насаждений, произведенных городом много лет назад на обширной территории.

– Темный лес – это хвойный, а светлый – лиственный, – вдруг догадался Иван. – И направление получается не на север, не на восток, а на северо-восток.

– Надо искать! – настаивало сердце.

– Зимой? Там же ни дорог, ни жилья. Не в избушке же на курьих ножках она живет, – призывал к благоразумию рассудок.

Иван выключил свет и снова лег в постель. На границе сна и яви девичий голос прошептал с мольбой: «Найди меня, найди…»

Рассказ Арсения

Лесник Арсений был озадачен.

– Иван, ты это серьезно?

– Вполне. Нам надо пройти вдоль всей этой лесной полосы. Лиственный лес наверняка высаживали не впритык к хвойному. И между ними должен быть какой-то промежуток.

– Промежуток есть, но лыжни проторенной нет. Идти придется по насту и рыхлому снегу. У тебя есть навык передвижения на таежных лыжах?

– Навыка нет, но думаю, что с этим я справлюсь. Сложнее с ночевкой в зимнем лесу.

– Об этом не тревожься. Эту задачу я решу.

Арсений смотрел с интересом. Случай был неординарным – и он сдался.

– Похоже, Иван, у нас с тобой получится целое предновогоднее приключение.

– Но успеем ли мы дойти до конца полосы до Нового года?

– Времени в обрез, но все же достаточно. Иван, а она тебе что – и срок назначила?

– Нет. Но я сам почему-то знаю, что все должно случиться еще в этом году.

– Тогда тянуть не будем. Сейчас закидаю кое-что в рюкзак – и в путь.

С таежными лыжами Иван освоился быстро. После города, наполненного множеством звуков, он удивлялся непривычной тишине. А по ночам происходило что-то необычное, и даже пугающее, так как лес оказался живым.

Арсений ладил со своим спутником удивительно легко. Он хорошо понимал его состояние и на стоянках старался чем-нибудь развлечь. В последнюю ночь у костра молодые люди разговорились, и Арсений рассказал Ивану свою прошлогоднюю историю.

Будучи лесником, Арсений, как обычно, обходил свой участок леса. Была середина осени, и ничто в тот день не предвещало ненастья. Налетевший ураган неожиданно принес с собой метель, которая засыпала снегом все вокруг. Но самым странным было то, что Арсений перестал узнавать хорошо знакомые ему места. Куда двигаться дальше, было непонятно, так как в сплошной снежной пелене не было заметно никаких известных ориентиров.

Быстро темнело, и Арсению стало не по себе. Вспыхнувший невдалеке огонек привлек к себе его внимание. Огоньку здесь взяться было неоткуда, но сложившиеся обстоятельства не располагали к умственному анализу. Светящийся маячок давал надежду на прояснение ситуации, а потому, оставляя в снегу глубокие следы, Арсений пошел в его направлении. Вскоре он достиг порога небольшого домика, но раздумывать о том, что и домик здесь тоже никогда не наблюдался, было некогда. Арсений толкнул незапертую дверь и вошел внутрь.

Гость из заснеженного леса в удивлении стоял на пороге просторной светлой комнаты. Глядя на домик извне, он никогда бы не предположил, что в нем окажется столько места. За большим круглым столом сидела белокурая девушка в окружении маленьких детей. Ее темноволосая подруга что-то мастерила с подростками поодаль. На Арсения разом поднялись все глаза, и он смущенно попытался что-то объяснить. Но, к счастью, его поняли очень быстро. Подростки помогли замерзшему гостю снять обувь и верхнюю одежду. Кто-то принес теплую воду для умывания и горячую еду.

Отогревшегося молодого человека непреодолимо тянуло в сон. Белокурая девушка и мальчик-подросток проводили его в небольшую комнату, указав на постель. Арсений заснул, как только его голова коснулась подушки. В последний миг он успел ощутить, что подушка набита приятно пахнущими травами.

Утром в дверь постучал все тот же мальчик и пригласил Арсения к завтраку. Молодой человек, прекрасно выспавшийся и восстановивший силы, прошел вслед за мальчиком в большую комнату. Там никого не было, кроме светловолосой наставницы, которая пожелала Арсению доброго утра и сказала:

– Покушай сейчас, а потом я отвечу на твои вопросы. Меня зовут Дана.

Девушка приподняла руку, останавливая попытку молодого человека представиться.

– Твое имя мне известно.

Когда освободившаяся посуда исчезла со стола, девушка спросила:

– Что тебя в данный момент больше всего интересует, Арсений?

– Конечно же, то, где я сейчас нахожусь, Дана. Ведь я оказался здесь, обходя знакомый мне до мелочей участок леса.

– Как видишь, не всегда то, что кажется полностью знакомым, является таковым на самом деле.

– Но то, что происходит в этот миг со мной, – это реальность или сон?

– Но ведь сон – это тоже реальность, только не совсем такая, к которой ты привык в бодрствующем состоянии.

– Согласен, Дана. Если поразмыслить, то так оно и есть.

– Тогда, может быть, ты даже готов предположить, что некоторые реальности существуют одновременно?

– Я в параллельной реальности, Дана? – изумленно воскликнул Арсений. – Но как я сюда попал?

– Лучше было бы спросить: «Зачем я сюда попал?» Перемещение в другую реальность не происходит случайно. И раз это произошло, значит, в этом была какая-то необходимость.

– Твои слова, Дана, подсказывают мне, что причина моего появления здесь тебе пока тоже не известна. Но давай поговорим о самом способе попадания сюда. Не мог же я заплутать в трех соснах и вдруг выйти там, где метет вьюга, а маленький снаружи домик оказывается огромным внутри.

Девушка мелодично засмеялась.

– Ты очень точно выразился: «Заплутать в трех соснах».

Молодой человек на мгновение замолчал, но потом все же спросил:

– Неужели ты хочешь сказать, что легенды о трех необычных камнях или о трех таких же деревьях – это правда?

– Но ты же сидишь сейчас рядом со мной. Какие еще нужны тебе подтверждения?

Арсений был обескуражен, но признал:

– Да, ты совершенно права. Сам наш разговор в таких условиях является лучшим подтверждением.

А потом вдруг его озарило:

– Дана, но если я один раз попал сюда, то ведь могу же я переместиться сюда снова? Сосен в нашем лесу, конечно, хватает, но можно же путем эксперимента найти три нужные?

– Не все так просто, Арсений. На самом деле, многие обстоятельства должны сложиться вместе, чтобы проявился такой эффект.

В дверях комнаты появился мальчик и чуть заметно кивнул Дане.

– Пора прощаться, Арсений, – поднялась со стула девушка. – Условия для возвращения тоже возникают не очень часто.

Все трое вышли на улицу. Молодой человек огляделся, радостно узнавая местность.

– Да вот здесь же я стоял, когда закрутила метель! – воскликнул он, показывая на пригорок, и обернулся. Но он не увидел позади себя никого и ничего, кроме зимнего леса.

– Почему зимнего? – спросил Арсения Иван. – Ты же говорил, что была середина осени.

– В это трудно поверить, Иван, но по нашему времени я пробыл там больше двух месяцев. Вернулся ровно 31 декабря.

– Но тебя, наверное, искали родственники и соседи?

– Я живу один. А соседи знают, что я могу надолго уйти в лесные избушки.

Иван смотрел на пламя. Костер в лесу казался живым и полным подвижных огненных зверушек.

– Хорошо, что ты рассказал мне эту историю, Арсений. Теперь мне понятно, почему ты не принял меня за сумасшедшего, когда я пришел к тебе со своим рассказом. Судя по карте, нам осталось пройти совсем немного. Завтра – 31 декабря. А вдруг и в этом году, как и в прошлом – с тобой, с нами произойдет какое-нибудь чудо.