Читать книгу: «Три одиночества. Созидающий башню: книга II», страница 7

– Просто не хотел тебя волновать,– смущённо потупился герой-одиночка.

– А устраивать забег с дыркой в печени – это по-твоему не повод для волнения? – Кира решила, что настала пора переходить к главной теме – готовности Риса взять на себя управление их семейным корабликом, и её голос сразу сделался резким, обвиняющим.

– Это была глупая случайность,– попытался успокоить жену Рис,– такого больше не повторится.

– Повторится,– Кира обречённо покачала головой.

Отчего-то её обвинительный запал внезапно испарился, словно кто-то открыл предохранительный клапан и спустил пар. Сил на то, чтобы устраивать разборки с мужем совсем не осталось. На душе у Киры сделалось так муторно, что оставаться в замкнутом пространстве бункера стало невмоготу. С чего вдруг на неё накатило это странное бессилие, Кира и сама не понимала, только чувствовала, что должна срочно выбраться на свежий воздух. Словно сомнамбула она поднялась на ноги и побрела к двери. За её спиной Рис пытался что-то верещать про случайное стечение обстоятельств, но Кира его уже не слушала. Внезапно накатившее удушье погнало её наверх, как шпоры скаковую лошадку.

Наверное, сие наваждение можно было бы объяснить общей усталостью и нервным перенапряжением, но на самом деле оно было просто весьма профессионально исполненным ментальным прессом. Подобным техникам в Ордене обучали бессмертных, но незнакомой с ними женщине, разумеется, было невдомёк, что кто-то ею коварно манипулирует. Да и предположить, что в запертый бункер каким-то волшебным образом пролез чужак, можно было только в качестве хохмы или параноидальной фантазии. Однако на этот раз фантазия оказалась реальностью. Бессмертный, столь бесцеремонно выдворивший Киру из комнаты, проводил тоскливым взглядом жертву своего ментального нападения и облегчённо вздохнул.

Глава 8

Доктор оказался прав, едва очухавшись после долгой отключки, его пациент бодренько пошёл на поправку, несмотря на то, что всю ночь пребывал на зыбкой грани между жизнью и смертью. Это можно было бы счесть за божественное вмешательство, но Рис совершенно точно знал, что автор сего чуда воскрешения был напрочь лишён даже намёка на святость, он был профессиональным убийцей, бессмертным. Видимо, напрасно он вспомнил про своего спасителя. Как говорится, только помяни чёрта…

– А действительно, чего ты постоянно лезешь на рожон? – раздался очень знакомый голос из тёмного угла за шкафом, и через секунду призрак бесцеремонно уселся в кресло рядом с кроватью раненого охотника.

– Откуда ты взялся? – в первый момент Рис даже подумал, что опять видит сон.

– Ну здрасьте,– притворно обиделся призрак,– мы же договаривались поболтать. Забыл?

– Но как ты проник в бункер? – Рис всё никак не мог поверить, что видит своего гостя наяву.

– Ясное дело, прошёл сквозь стену,– рассмеялся тот,– я же призрак как-никак.

– Значит, ты подслушивал,– лицо Риса залилось краской не то от смущения, не то от злости.

– Ну извини, я не нарочно,– несмотря на покаянные слова, в голосе призрака не слышалось ни капли раскаяния. – Зато сэкономим время на выяснение подробностей ультиматума. Так ты хочешь создать лекарство от вируса, я правильно тебя понял? А с чего ты решил, что местный Магистр купится на этот размен?

– Местный? – вольная или невольная оговорка бессмертного заставила Риса напрячься. – Хочешь сказать, что ты не из этой реальности?

– Экий ты догадливый, охотник,– призрак одобрительно хмыкнул. – Ну а если не из этой, ты что, откажешься от моей помощи?

– А с чего бессмертному помогать каким-то мятежникам? – набычился Рис.

– Так ты и об этом догадался,– призрак состроил недовольную гримасу, но было видно, что это просто игра. На самом деле прозорливость собеседника была ему даже на руку, поскольку избавляла от ненужных объяснений. – Ну да, я бессмертный из другой реальности. Тебя что-то смущает?

– Смущает, да ещё как,– голос Риса прозвучал глухо, словно он выдавливал слова из своего горла, как зубную пасту из тюбика. – Бессмертные не разгуливают на свободе для собственного удовольствия, они выполняют задания Ордена. А вдруг твоё задание связано с моей женой? Она ведь тоже не из этой реальности.

– Можно и так сказать,– призрак обезоруживающе улыбнулся,– но тебя это не должно тревожить, я ведь не сделал ей ничего плохого за те три года, что живу в вашей долине. Поверь, у меня нет таких намерений.

– Почему я должен тебе верить? – невольная дрожь в голосе выдала нервозность непутёвого мужа, которому совершенно нечего было противопоставить бессмертному, чтобы защитить свою жену. – Может быть, этот ультиматум как раз твоих рук дело.

– А у тебя есть выбор? – призрак глумливо ухмыльнулся. – Полагаешь, кто-то из жителей твоего городка станет защищать Киру только потому, что она живёт с командиром охотников? Да ты наивней, чем я думал, парень.

– А ты, значит, станешь,– откровенный скепсис в голосе Риса придал его вроде бы утвердительной фразе прямо противоположное значение. – С чего бы? Задание такое?

– Ты бы лучше поинтересовался, с какого перепугу я постоянно спасаю от смерти тебя, дурака,– хмыкнул призрак. – Это тебя не удивляет?

Рис сразу заткнулся, поскольку странное поведение призрака действительно представлялось ему верхом абсурда. Даже в самых буйных фантазиях он не смог бы представить себе содержание полученного бессмертным приказа, который позволил бы ему убивать своих братьев, чтобы защитить какого-то бунтаря из другой реальности. А может быть, всё это просто развод? Бессмертный ведь по определению не может причинить вред членам Ордена, у него же установки подчинения зашиты прямо в мозгах. Но к чему тогда весь этот спектакль?

– Я не верю, что ты убивал бессмертных,– нагло заявил Рис,– после первого же нападения установки подчинения заставили бы тебя сдаться Ордену.

– Ого, а ты немало знаешь про бессмертных,– призрак даже не подумал опровергать обвинения Риса. – Знаешь, охотник, я и сам частенько задаю себе этот вопрос: почему установки подчинения перестали действовать? Как вариант, их действие распространяется только на мою родную реальность, а здесь они меня достать не могут. Меня бы такой расклад очень даже устроил, но гарантий никаких.

– Выходит, тебя в этой реальности вообще ничего не сдерживает,– Рис невольно вздрогнул, осознав, в какой опасности находится Кира, да и все остальные жители Алата.

– Завязывай с истерикой,– скомандовал призрак, причём в этот момент тембр его голоса отчего-то изменился до неузнаваемости, в нём появились какие-то низкие шипящие нотки. Рис не успел даже удивиться, как ощутил странную и ничем не обоснованную уверенность в том, что у него нет никаких причин для беспокойства. – И хватит водить хороводы вокруг моей особы, у нас мало времени,– теперь голос призрака стал прежним, и Рис снова обрёл способность самостоятельно соображать. – Что тебе нужно, чтобы решить эту проблему с вирусом?

– Мне нужно поскорее выбраться из постели,– нехотя пробурчал раненый,– а ещё, чтобы пленник не окочурился раньше времени. Другой подопытной мыши у меня нет.

– Это я могу,– призрак удовлетворённо кивнул,– бессмертные умеют восстанавливать повреждённые ткани тела, если ты не в курсе. Закрывай глазки, спящая красавица, пришёл сказочный принц тебя оживлять.

– Я в курсе, мой лучший друг был бессмертным,– Рис всё ещё ворчал, но при этом послушно закрыл глаза. – А как поступим с пленником?

– Вдумчиво,– насмешливо бросил призрак, приступая к работе.

– Но я же не смогу провести бессмертного в тюремную камеру,– Рис всё никак не мог угомониться,– меня тогда самого отправят под арест.

– Расслабься, охотник,– в голосе призрака явственно прозвучало раздражение из-за капризов нервного пациента,– для бессмертных не существует закрытых дверей.

Рис последовал рекомендации своего странного доктора и наконец позволил тому заняться лечением своей раны. Впрочем, он недолго пребывал в осознанном состоянии, буквально через минуту раненого накрыло какое-то блаженное облако спокойствия, очень скоро погрузившее его в сон. Рис проспал почти сутки, а когда проснулся, то почувствовал себя практически здоровым. Утром следующего дня алатский доктор навестил своего пациента и был буквально шокирован его стремительным восстановлением. Осмотрев рану, он не нашёл причин, чтобы держать Риса в постели, и позволил ему встать.

Охотник оделся и поковылял на кухню в надежде раздобыть чего-нибудь съестного, поскольку у него целые сутки маковой росинки во рту не было. На самом деле он рассчитывал в добавок встретить там свою верную жёнушку в купе с детишками, но тут ему не подфартило. Обойдя весь бункер, Рис не обнаружил ни единой живой души и совсем расстроился. Похоже, Кира не дождалась его пробуждения и покинула Алат, забрав с собой малолетних проказников. Это было весьма досадное обстоятельство, поскольку полученная рана так и не позволила Рису пообщаться с детьми, да и с Кирой он успел поговорить только на деловую тему.

Расстроенный таким обломом раненый выполз из бункера, чтобы подышать свежим воздухом, и тут с удивлением обнаружил, что за прошедшие два дня его жизнь кто-то круто изменил. Весь луг перед лабораторией теперь был накрыт мерцающим на солнце куполом защитного поля, в котором Рис тут же опознал прототип, который они все вместе испытывали три года назад на озере. Внутри купола кипела бурная деятельность. С десяток алатцев усердно трудились над сооружением детской площадки, а Тиночка с Мартином крутились под ногами у взрослых и старательно делали вид, что помогают.

– Эй, парень, а ты не поторопился с отменой постельного режима? – Кейтиль подскочил к застывшему с открытым ртом Рису и на всякий случай придержал его за плечи.

– Мне доктор разрешил,– пробормотал тот, не отрывая взгляда от строительной площадки. – Что тут вообще происходит?

– Это ты у жёнушки своей поинтересуйся,– Кейтиль с умилением посмотрел на резвящихся под ногами у строителей деток. – Похоже, Кира решила переселиться в Алат на ПМЖ, вот и принялась обустраиваться с размахом. Думаю, скоро тут из-за детского визга придётся вставлять в уши затычки.

– Детская площадка? – Рис буквально завис от такой борзости своей изобретательной жены. – А это не опасно? Вдруг налетят бомбардировщики?

– Мы с Кирюшей уже испытали наш прототип на вшивость,– Кейтиль указал на несколько ям, оставшихся от бомбовых осколков. – Во время бомбардировок внутри немного шумновато, но деткам должно понравится, похоже на фейерверк.

– Мы больше не будем скитаться между мирами,– Кира незаметно подкралась сзади и обняла мужа за плечи. – Отныне наш дом здесь, если ты, конечно, этого хочешь.

– Почему ты спрашиваешь? – заволновался Рис, уловив в голосе жены напряжённые нотки.

– А я не уверена, что ты готов к тому, чтобы жить нормальной семьёй,– бескомпромиссно отрезала Кира. Выйдя из-под ментального пресса бессмертного, она быстренько пришла в себя и вернулась к своему первоначальному плану разобраться с позицией своего благоверного касательно изменения его образа жизни.

– Кирюша,– от такого наезда Рис совсем растерялся,– что ты такое говоришь? Почему ты во мне сомневаешься?

– Скажешь, у меня нет для этого оснований? – в голосе Киры зазвучали откровенно обвиняющие нотки. – Ты ведь нарочно подставляешься, словно жаждешь смерти. Может быть, для тебя это просто наркотик? Знаешь, некоторые люди ловят кайф, подвергая свою жизнь смертельной опасности.

– Это тебе Кит в уши надул? – брови Риса сошлись над переносицей, выказывая крайнюю степень недовольства болтливостью приятеля. – Не верь, всё это не более, чем его больные фантазии.

– Точно фантазии? – насмешливо уточнила Кира. – Тогда почему ты не ушёл из охотников, когда у тебя появилась семья? Ты же сам говорил, что охотниками становятся только те, кому уже или ещё нечего терять. Выходит, наша семья не является для тебя ценностью, которую страшно потерять.

– Милая, ну зачем ты так? – от неожиданности бравый охотник совсем растерялся. – Время сейчас непростое, нельзя было оставлять отряд без командира.

– Всегда бывает какое-нибудь время,– отрешённо пробормотала Кира,– но почему-то из всех жителей Алата ты – единственный семейный охотник.

– Кирюш, не нужно на меня обижаться,– Рис скорчил умильную жалобную гримасу,– у каждого свой путь, ты же и сама это знаешь.

– Я тебя не виню,– Кира прикрыла глаза, словно собиралась с силами, чтобы сказать что-то очень важное. – Ты воин, такова уж твоя природа. Ты живёшь полной жизнью, только когда идёшь по краю, именно в этом ты видишь смысл существования. Но зачем же ты тогда завёл семью?

– Что ты такое говоришь? – всполошился воин. – Я очень люблю вас, вы мне нужны, правда.

– Я тоже тебя люблю,– в голосе Киры прозвучала уверенность, но отнюдь не нежность,– только я, наверное, не гожусь в спутницы воину. Я обыкновенная женщина, которой хочется покоя и безопасности.

– Мне кажется, что ты лукавишь,– Рис попытался перевести серьёзный разговор в шутку. – А кто путешествовал по разным мирам в поисках приключений?

– Да, мою прежнюю жизнь, наверное, можно назвать скучной,– согласилась Кира,– в ней не хватало экстрима. Знаешь, нормальные люди называют такую скуку благополучием.

– Быть женой бессмертного – это никак не назовёшь благополучием,– Рису показалось, что он перехватил инициативу, и хитрец тут же пошёл в наступление.

– Я ничего не знала об Ордене, пока жила с Семёном,– вздохнула Кира,– он всегда защищал меня от правды. Нет, он просто меня защищал и Тиночку тоже. Что бы он ни делал там, вне семьи, это никак не отражалось на нас. Наверное, это оттого, что семья была для Семёна главным приоритетом. Рис, ответь, только честно, на каком месте в списке твоих приоритетов стоит наша семья?

Первый порыв броситься убеждать жену, что семья для него всё, растаял словно мартовский снег. Рис быстро понял, что это будет ложью, а врать сейчас было никак нельзя, Кира всё равно почувствует фальшь в его голосе. А что тогда ответить? Что на первом месте для него стоит победа над Орденом? А может быть, это защита Алата? Но точно ли жители города для него дороже Киры, Тиночки и Мартина? Да нет, это полная чушь, за своих близких Рис готов был умереть без колебаний. Да и на Орден ему, в общем-то, было плевать, лишь бы не мешал жить. А в чём же тогда смысл? Ради чего он ежедневно рисковал своей жизнью? Рис вынужден был признаться себе, что Кира права, он и сам не понимает, что им движет.

– Кирюш, я за тебя и малышей отдам всё, что у меня есть,– не слишком уверенно пробормотал он,– даже свою жизнь. Ты мне веришь?

– Конечно, верю,– Кира погладила его по щеке. – Ты готов за нас умереть, я знаю, а готов ли ты жить для нас? Не отвечай,– остановила она его слабую попытку оправдаться,– лучше подумай об этом. Всерьёз, как взрослый человек.

Последние слова Киры прозвучали как ультиматум, хотя по форме и выглядели дружеским увещеванием, но Рис ни на секунду не усомнился в том, что любимая женщина его бросит, если окажется, что его героическая жизнь – это просто способ убежать от ответственности. Сказать, что бравому охотнику сделалось страшно, было равнозначно тому, чтобы вообще промолчать, его буквально накрыла волна паники. Кира уже давно ушла к детям, а Рис всё стоял посреди поляны как памятник самому себе.

– Да, парень, похоже, твоя вольница закончилась,– ехидный смешок Кейтиля вывел охотника из прострации.

– Она слышала наш разговор,– Рис с трудом перевёл дух. – Это же твои слова.

– Да разве это важно? – раздражённо поморщился Кейтиль. – Ты опять не о том думаешь. Завязывай со своими комплексами, иначе семью ты точно потеряешь.

– Причём тут комплексы? – Рис буквально взорвался. – Я вовсе не самоубийца, просто сейчас идёт война, а на войне все рискуют быть убитыми.

– Вот только для кого-то риск – это трагическая необходимость, а другим он в кайф,– назидательно произнёс Кейтиль. – Рис, что ты, как страус, прячешь свою дурную башку в песок? Посмотри уже правде в глаза. Кире нужен муж и отец её детям, а не псих, с мазохистским наслаждением бередящий за свою старую душевную травму. Тебе даже её покойный муж даст сто очков вперёд по психической устойчивости.

– Ты прав, мне в этом соревновании никогда не выиграть,– в голосе охотника явственно послышались нотки отчаяния. Этот отморозок пытался её убить, а она помнит только о том, каким он был хорошим мужем и отцом. Это же вообще за гранью.

– Сдаёшься? – язвительно бросил Кейтиль. – Слабак.

– Заткнись! – Рис легкомысленно взмахнул рукой и тут же скривился от боли. – Я никому её не отдам. Если Кира хочет домоседа, то она его получит. Мне всё равно сейчас нужно будет заняться одной медицинской задачкой, да и к командованию охотниками раненого не допустят.

– Дурак ты, парень,– Кейтиль покачал головой. – Если б твоя жена просто хотела посадить тебя на короткий поводок, то ты бы уже давно ходил по струнке и гавкал по приказу хозяйки. У этой с виду хрупкой барышни силы характера вполне хватит на то, чтобы построить целый взвод таких безбашенных охотников. Но ей не нужен ручной пёс, ей требуется хозяин, потому что она сама хочет стать домашней кошечкой.

Рис окинул скептичным взглядом увлечённо философствующего приятеля и неприлично расхохотался. Представить себе Киру ластящейся к ноге хозяина кошечкой он не смог бы даже в самых своих смелых фантазиях. Скорее, он готов был видеть в любимой женщине властную, но милостивую богиню. А кто возьмёт на себя смелость командовать богиней?

Реплика искателя

Наверное, было бы логично плюнуть на все эти философские заморочки про предназначение человечества и просто жить в собственное удовольствие. Да вот только не получается, потому что в любое творение Создателя заложено стремление соответствовать своему изначальному смыслу. И если существование людей не отвечает этому условию, то не видать нам душевного покоя, как своих ушей. Зуд неудовлетворённости будет гонять нас по кругу, как кнут дрессировщика цирковую лошадку. Сопротивляться этому зуду практически невозможно, а в условиях полной непонятки со смыслами перспектив избавиться от сего раздражающего фактора что-то не видно от слова совсем.

Стоит ли удивляться тому, что люди, как могут, пытаются вывернуться из этой ловушки, придумывая симулякры главного смысла, чтобы обрести пусть временный, но всё же покой. По сути, это всего лишь попытка обмануть себя. Мы как бы заменяем истинную, но недостижимую цель на ложную, зато понятную и близкую, а потом с упорством, достойным лучшего применения, начинаем гнаться за очередной морковкой, висящей на верёвочке перед нашим носом. Правила этой игры под названием «сделай сам» прямолинейны и незамысловаты: ставим перед собой цель и добиваемся её любой ценой, порой пренебрегая прочими радостями жизни и интересами окружающих.

И ведь где-то в глубине души мы несомненно осознаём, что эта морковка не сто́ит нашей жизни, да и подвесили мы её, скорей всего, не сами. Кто-то очень грамотно внушил нам мысль, что полноценное существование возможно только в погоне за морковками, а мы просто купились на дешёвую разводку. В азарте гонки по граблям мы даже не даём себе труда задуматься о том, а действительно ли нам так уж необходимы все эти ништяки, которые мы получим, когда наконец изловим очередную морковку.

Так дело ведь не в конкретном призе, а в самой погоне. Это она позволяет нам на время забыться, лелея обманчивую надежду, что в конце забега нас ждёт награда в виде душевного покоя. Самое смешное, что, даже догнав свою морковку, мы не прекращаем наш бессмысленный бег, потому что в этом мире полно разных морковок. Раз ввязавшись в игру «сделай сам», мы уже чисто физически не можем остановиться, нам, как наркоманам, требуется очередная доза, иначе нас ждёт жуткая ломка. Наигравшись с одной игрушкой, мы переключаемся на другую, потом на третью, и так до бесконечности.

Для чего же мы играем в эти игры? Зачем заставляем себя страдать и идти на жертвы ради достижения в общем-то искусственной цели? Думаете, это от того, что мы все голимые мазохисты? А вот и нет, можете не верить, но мы терпим все тяготы погони ради одного короткого переживания, которое возникает, когда цель достигнута. О, этот сладкий миг триумфа, ощущения полноты жизни и наслаждения самим своим существованием, когда вечный зуд неудовлетворённости наконец стихает, и мы можем просто быть собой. Не думаю, что в нашем мире найдётся хотя бы один человек, который ни разу не испытывал подобных чувств. Ради таких моментов стоит жить и даже страдать.

Увы, со временем радость достижения тускнеет, и противный зуд неудовлетворённости снова начинает управлять нашим поведением, заставляя искать всё новые симулякры смысла нашего существования. Думаю, даже злостным оптимистам подобное времяпрепровождение должно казаться бессмысленным, а уж для людей думающих – это просто натуральный сюр.