Мозаика жизни

У Лизы на глаза навернулись слёзы. Она подалась ко мне, обняла нежными руками. Детский поцелуй невесомо коснулся щеки.

– Я тоже не хочу, чтобы тебе было больно, ―тихо сказала внучка.

УКУЛЕЛЕ

Больше четырёх месяцев британский клипер «Ревенскраг» провёл в плавании.

Он перевозил португальских переселенцев из Старого Света в Гонолулу.

Это были рабочие с сахарных плантаций Мадейры, получавшие за свой труд плату, позволявшую разве что не умереть от голода, поэтому предложение о переезде дало надежду на лучшую жизнь. Работать предстояло так же, но по контракту и за гораздо более высокую оплату.

Говорили, что житьё на этих неведомых Гавайских островах ― сущий рай. Поэтому снимались с места семьями, забирая всё немногое, что нажили, вырывая себя с корнями из родных мест.

Путешествие далось пассажирам нелегко. Сильные течения Атлантики, пережитый шторм, бурлящее, словно кипящий суп, море, так и норовившее швырнуть корабль на рифы около мыса Горн, сделало плавание опасным и страшным. Переполненный трюм, где чуть ли не на головах друг у друга теснилось больше четырёхсот пассажиров: мужчины, женщины, дети, стал последним пристанищем для некоторых несчастных, их тела забрало море.

Одним из немногих развлечений во время плавания была музыка. Доставал кто-нибудь свой машéти, начинал тихонько играть и напевать, и вот уже мелодию подхватывают: чей-то кавакинью добавляет свой голос. Кто-то молится, кто-то рыдает, но светлеют лица, отступает страх неизвестности.

Когда корабль добрался до порта назначения, и толпа новых жителей Гавайских островов выплеснулась на берег, один из прибывших, тот, кто всё долгое плавание ни на минуту не унывал и поддерживал земляков то зажигательной, то грустной мелодией, бросил свой мешок на землю, уселся на него, взял в руки любимый машéти и, хохоча от радости, заиграл, вкладывая в родные с детства напевы всю надежду на лучшее, что цвела в его душе. И растворялось, исчезало напряжение трудного пути.