Учитель на замену

7

Лара никогда особо не вникала в тонкости создания музыки, относясь к ней исключительно потребительски. Она даже не могла бы сказать, какой именно стиль предпочитает. Ей нравились отдельные исполнители, а чаще композиции – всё остальное её не интересовало.

Лара спрашивала себя – как только они со Стасом, такие разные, сошлись? Орбиты их жизней нигде не пересекались: ни общих друзей или хотя бы знакомых, ни мест, где оба любили бывать и могли бы встретиться. Они жили в противоположных от центра районах Питера, будто на разных планетах. Лара ничего о популярности Стаса не знала, и встретились они случайно. В ночной клуб её затащили подруги – устроили сюрприз на день рождения. Но главным сюрпризом оказался Стас. Его попросили поздравить Лару с днём рождения со сцены. Их буквально столкнули нос к носу, иначе они бы и не заметили друг друга. Сколько фанаток бегало за Стасом, а он выбрал её – неспособную в полной мере оценить его музыкальный талант. Он потом говорил, что никогда не заводил отношений с поклонницами: «Раздражает, когда в глаза заглядывают, даже не вникая, о чём ты говоришь. И тем более противно, если явно хотят использовать, урвать кусочек славы».

До этого знакомства Лара считала, что выражение «вскружил голову» лишь фигура речи. Стас был весёлым, кипучим, страстным. Круговерть незнакомых чувств увлекла Лару, подняла над землёй. Казалось, она пылала изнутри, и этот огонь сжёг дотла все былые связи, изменил её навсегда. Ведь Лара была правильной, послушной девочкой – блестяще окончила школу, университет с красным дипломом, аспирантура и стабильные отношения с серьёзным парнем из хорошей семьи. Лара даже собиралась за него замуж. Она порвала с женихом в одночасье, не сомневаясь ни секунды, освободилась, будто бабочка выпорхнула из кокона.

Заявление в загс они со Стасом подали через две недели после знакомства. Решение казалось естественным и правильным. Лара позвонила домой. Родители поздравляли и обещали приехать на свадьбу. Но когда приехали и увидели совсем другого человека, запретили Ларе выходит замуж. Она лишь рассмеялась в ответ. Что могли знать о настоящей любви люди, прожившие вместе тридцать лет и всё это время тихо ненавидевшие друг друга? Родители уехали со скандалом, а Лара и Стас расписались без свидетелей, не пригласив на регистрацию даже друзей. Не было фаты, белого платья и смокинга, лимузина и пьяных родственников, денег в конвертиках и криков «горько». Но более счастливой, чем в тот день, Лара себя не помнила.

Семейная жизнь казалась сказкой, но скоро у Стаса обнаружились пристрастия, которых Лара не замечала раньше по своей наивности. Наркотики – вот откуда брались и кипучая энергия, и блеск в расширенных зрачках мужа. Никто из прежнего окружения Лары не употреблял допингов сильнее табака, кофе и шоколада. Она испугалась, а муж не видел в употреблении никакой проблемы: «Это ерунда! Мне нужно зажигать толпу. «Снежок» безобидный, все на нём сидят». Стасу хотелось и дальше веселиться, а Лара уже не могла. Совсем растерявшись, она не нашла ничего лучше, чем позвонить родителям и попросить совета. Всю жизнь она будет жалеть об этом звонке. Её в буквальном смысле прокляли за неудачное замужество и непослушание. Тогда, вопреки здравому смыслу, Лара решила остаться с мужем. К тому же появились новые обстоятельства, с которыми пришлось считаться – Лара ждала ребёнка, одной ей было не справиться, а муж всё-таки зарабатывал и очень неплохо. Стас обещал бросить наркотики, но на деле вышло наоборот: сначала он только нюхал, потом начал курить, потом дошло до инъекций. Муж согласился, что у него проблемы, лишь увидев последствия своего наркотического бреда, когда он ногтями изодрал в кровь руки и ноги, пытаясь избавиться от невидимых насекомых.

Лара нашла частную клинику – почти все сбережения пошли на лечение кокаиновой зависимости. Психолог мужа рекомендовал хотя бы на время сменить обстановку, не возвращаться к привычной рутине. Сам Стас умолял увезти его куда-нибудь от соблазнов. Лара решила дать их отношениям второй шанс и, кажется, поступила правильно, вернувшись с мужем в родной город. Простая жизнь среди людей, далёких от легкомысленного существования богемы, поможет им окончательно сблизиться. Лара была уверена, сегодня разделяющая их с мужем стена рухнула.

Стас бойко перелистывал страницы интернет-магазина и увлечённо объяснял, почему стоит заказать именно этот контроллер и чем драм-машина отличается от синтезатора. А Лара мысленно вздрагивала каждый раз, когда они с мужем соприкасались плечами, и он невзначай клал руку на её колено и слегка сжимал его. Она едва могла сосредоточиться.

– Ну что, покупаем? – Стас навёл курсор на кнопку «Оплатить».

– Это сколько получается? – Лара задумалась, в уме конвертируя доллары в рубли.

– Где-то около двадцатки и выходит. Лар, мы же решили…

– Хорошо. – Она развернула к себе ноутбук, достала из кармана халата платёжную карту. Стас отвёл взгляд и даже отсел чуть дальше, всем видом показывая, что не собирается подсматривать, как она вводит номер. Ларе стало стыдно, что приходится не доверять мужу. Унизительно и для него, и для неё тоже, тем более что на счёте после покупки останутся копейки.

Лара ввела данные карты.

– Не хочешь ещё раз проверить? – спросила она, поворачивая монитор к мужу.

– Да всё нормально, давай уже!

Лара подтвердила оплату.

8

В пятничный вечер в гимназии было не протолкнуться. На входе у рамки металлоискателя затор и капитальный досмотр сумок. В коридорах шумные толпы учеников, одетых ярче и вольнее, чем обычно разрешено. Боевой макияж у девчонок, и даже у некоторых мальчишек на лицах что-то выведено чёрным карандашом. Повсюду какофония, и в каждом закутке стайки репетирующих танцевальные номера.

Лара прошла в учительскую – и там тесно. Не успела поздороваться с коллегами, её тут же взяли в оборот. Физрук Валера бесцеремонно подхватил Лару под руку и отвёл в спортивный зал, где полным ходом шла подготовка к конкурсу. В коридоре, на подступах, толпа ребят из пятых-шестых классов, уже ждала, когда начнут запускать. Все жаждали занять места в первых рядах.

Валера попросил Лару проследить за расстановкой стульев по периметру зала. Сами стулья громоздились высокой пирамидой под баскетбольным кольцом. Несколько мальчишек лет двенадцати уже растаскивали их.

– Всё равно усядутся на пол. Это для последнего ряда, кто ростом не вышел, – пояснил Валера. – И ещё распорядитесь, чтобы принесли несколько парт из соседнего класса. Вот ключи от двести пятого.

– А это зачем? – Лара растерянно приняла ключи.

– Для учителей. Не на полу же вы сидеть собираетесь? – ухмыльнулся Валера.

Вдруг взгляд его метнулся в сторону. Он оглушительно свистнул, заложив два пальца в рот.

«Зачем только ему свисток на шее?» – невольно подумала Лара.

– Вы куда? – мощно заорал физрук ребятам со стульями. – Там же турники! Стулья там зачем?!

– Поставьте штук пять в ряд под окнами, – сбавив тон, продолжил распоряжаться Валера, обращаясь опять к Ларе. – Там самый лучший обзор для судей. Главное, не пускайте лишних охламонов в зал до начала. А то устроят тут бардак. – Он попятился к выходу. Лара за ним. – Справитесь? Я вернусь минут через пятнадцать.

Лара неуверенно кивнула. Валера втиснулся в толпу ребят в коридоре и быстро растворился в ней.

Лара застыла на месте, подпирая двери в спортивный зал. Не успел физрук скрыться, как её начали донимать вопросами: «Когда же начнут запускать?»

– Ребята, зал ещё не готов, нужно принести парты, – пискляво отбивалась Лара от особо настойчивых. – Кто хочет помочь? – голос утонул в общем гуле, на её призывы никто не откликнулся. Вокруг галдело с полсотни детей.

У Лары закружилась голова. Она не выносила столпотворений и уж тем более не умела управлять толпой. Как-то в партере ночного клуба на выступлении Стаса её чуть не задавили. С тех пор Лару охватывала паника, стоило ей оказаться посреди людских скоплений.

Заметив в конце коридора, у окна, компанию старшеклассников, она закричала:

– Эй, ребята! У окна!

Лара почти не надеялась докричаться, но, вероятно, голос её прозвучал настолько истерично, что один из парней, рыжий в красной кепке, обернулся. А за ним и трое других посмотрели на Лару. Тут только она поняла, что знает их – десятиклассники Калюжный, Земцов, Усов и Золотарёв. Лара смущённо замешкалась, потом всё-таки призывно замахала рукой. Парни не спеша тронулись с места, по-хозяйски оттеснили толпу, подошли.

– Ребят, – Лара старательно избегала встретиться взглядом с Золотарёвым, – посторожите дверь, пожалуйста. Никто не должен войти.

Парни смотрели угрюмо, на их лицах не промелькнуло и тени сочувствия. Лара смутилась окончательно и, не дожидаясь их согласия, поспешила прочь от спортивного зала. Попутно она прихватила с собой несколько мальчишек из толпы, чтобы те помогли ей принести парты из двести пятого кабинета.

Когда Лара вернулась, школьники шастали туда-сюда через распахнутые настежь двери спортзала. Ларе пришлось прокладывать дорогу ребятам, несущим сзади парты. Потом она напрасно потратила десять минут, пытаясь расчистить место для столов под окнами. Там уже успели обосноваться зрители.

– Лариса Викторовна… – простонал, вернувшись, физрук. – Я же просил никого не впускать.

Лара выглядела настолько беспомощно, что объясняться с Валерой не потребовалось. Он лишь помотал головой, мол: «где вас таких берут?», а потом громогласно свистнул и заорал басом:

– А ну-ка встали и вон отсюда!

Дети тут же схлынули, освободив пространство.

– Посмелее, Лариса Викторовна, иначе сожрут, – доверительно проговорил Валера, обдав висок Лары дыханием с запахом недавно съеденных столовских котлет.

– Так, – тут же заорал физрук и замахал руками, – парты в ряд!

Когда столы и стулья расставили по местам, Ларе наконец позволили сесть и больше не участвовать в подготовке к конкурсу. Физрук разложил на столах наборы карточек с цифрами от одного до пяти. Лара тоже получила свой набор. Скоро подошли другие учителя, расселись слева и справа от Лары.

– А по каким критериям ставить оценки? – тихо спросила она у соседки, дородной молодой дамы с высокой грудью и русой косой, уложенной вокруг головы. Та снисходительно посмотрела на Лару, потом всё-таки снизошла до ответа:

– Понравилось – ставьте пять, – сказала она глубоким грудным голосом, – так себе – четыре, плохо станцевали – три.

– Понятно, – процедила Лара, выкладывая отдельно карточку с цифрой пять.

«Вошла и уселась, как королева, на всё готовое. Эту, небось, попробуй заставь сторожить зал и расставлять парты. – Лара метнула укоризненный взгляд на физрука, который всё ещё носился по залу, как Флеш, раздавая команды. – Это я дурочка, которой можно помыкать».

Поток школьников не иссякал. Через полчаса спортивный зал заполнился настолько, что в центре остался лишь очерченный красной линией танцпол. Последними входили старшеклассники. Они бесцеремонно усаживались на пол в первой линии, заставляя детей помладше тесниться. Те самые пятые-шестые классы, что пришли раньше всех, оказались в последних рядах на стульях.

Ещё полчаса ждали, пока звукачи настроят аппаратуру. Тем временем в центр танцпола вышла директриса и объявила о начале конкурса. Она долго о чём-то вещала, но Лара совсем не слушала. Она чувствовала себя инородным телом, помещенным в токсичную среду. Грудастая дама с косой что-то нашёптывала соседке, тощей брюнетке, то и дело косясь на Лару. Казалось, весь зал смотрит на неё, и все замечают, что она здесь лишняя.

– Пошумим! – прокричала в микрофон директриса. Лара вздрогнула и недоумённо приподняла бровь: «Откуда старуха набралась таких словечек и знает ли вообще, откуда берутся подобные выражения?»

Заиграла музыка, и первую команду из 6 «А» пригласили на танцпол. Стайка девчонок в коротких чёрных платьях с оборванными подолами выпорхнула в центр. Они тут же застыли в пафосно-нелепых позах, изобразив на лицах фальшивую скорбь. Зрители захлопали, кто-то в дальнем углу зала свистнул. А Ларе показался смешным этот неумелый театр, она поспешила спрятать улыбку, уперев подбородок в сцепленные руки. Она вспомнила, что и у них в школе проводились подобные конкурсы. Сама Лара никогда не участвовала, танцор из неё тот ещё, а вот болельщицей была яростной. Как это она забыла? Всё тогда казалось серьёзным и важным – школьные соревнования и суета вокруг них. Да и сейчас та же суета, только по другим поводам, которые через несколько лет наверняка покажутся ничтожными.

Девчонки танцевали лихо, хоть иногда теряли ритм и сбивались, да и с пафосом перебарщивали. Рассудив, что команда заслуживает твёрдую четвёрку, Лара подняла нужную табличку. Дама с косой укоризненно фыркнула.

– Молодцы девчонки! – воскликнула она, поднимая карточку с пятёркой.

Другие судьи тоже поставили пять.

Все последующие выступления Лара проявляла абсолютную солидарность с мнением соседки: у той четыре, значит, и у Лары четыре, пять – и Лара пятёрку поднимает. Дама с косой других оценок не ставила.

Судить оказалось просто, танцевальные номера по большому счёту не отличались – сплошь детская самодеятельность, которая обычно приводит в восторг и умиление родителей и кажется слегка нелепой посторонним. Но музыку для конкурса подобрали неплохую, в каждом номере обязательно играла прогремевшая хитовая композиция, и скоро Лара поймала себя на мысли, что ей хорошо и весело, даже самой захотелось потанцевать.

Лара опять напряглась, лишь когда на танцпол вышла четвёрка парней из 10 «Б» – тех самых, что подвели её. Она сложила на груди руки и, откинувшись на спинку стула, хмуро посмотрела на них. Парни переглянулись, огненно-рыжий Калюжный что-то быстро сказал Золотарёву, тот пренебрежительно усмехнулся, буравя Лару взглядом исподлобья.

«Получите вы у меня оценку…» – злорадно подумала Лара, раздражаясь ещё сильнее.

Парни встали в круг. Отвернув козырьки кепок назад, они соприкоснулись головами и положили руки друг другу на плечи. А когда заиграла музыка, они молниеносно перегруппировались, и трое буквально выбросили вперёд четвёртого. Золотарёв пролетел метра три и приземлился на одно колено прямо напротив судейского стола. Лара вздрогнула и отпрянула. Дама с косой даже охнула. А Золотарёв, явно довольный произведённым эффектом, сделал неожиданный выпад ногой, задрав её на уровень Лариного носа. Он неестественно вывернул ступню, будто она ему не принадлежала, на миг задержался в этой позе, а потом стремительно подскочил и присоединился к танцующим во второй линии друзьям. Четвёрка танцевала смело и агрессивно, делая немыслимые поддержки и кульбиты, двигаясь так, словно тела состояли не из костей и мышц, а из суперпрочного эластичного материала. Спортивный зал ревел. Казалось, именно этого выступления все ждали, а остальные были лишь для разогрева.

Лара затаила дыхание, чувствуя, как в груди становится жарко. И даже крики толпы, казалось, звучали теперь тише, будто из-за стекла. Лара невольно обняла себя за плечи, её спина вытянулась в струну и застыла в таком положении до конца выступления. От четвёрки парней невозможно было отвести взгляда. Лара следила лишь за тем, чтобы не слишком выказывать своего восхищения.

Танцевальный номер завершился ещё одним неожиданным выпадом. Зал ревел, отовсюду свистели и кричали. Ларе тоже хотелось хлопать, но она сдержалась, заметив, что другие судьи ведут себя более чем сдержанно. Видно, дерзость парней пришлась не по вкусу. Когда настало время выставлять оценки, Лара убедилась в своей правоте: судьи ставили тройки, дама с косой подняла табличку с цифрой «2». Лара медлила с оценкой, а команда из 10 «Б» уже пробиралась сквозь толпу зрителей к выходу из зала. Учителя за столом шушукались, им не нравилось пренебрежение к судейству.

– Ну что вы? – дама с косой тронула Лару за плечо.

Лара подняла табличку. Зал одобрительно заревел. Парни на секунду обернулись, и Ларе показалось, что она уловила мимолётное недоумение на их лицах.

– Зачем вы поощряете такое поведение? – зашипела соседка. – Это школа, а не вертеп! Эти четверо каждый год устраивают провокации.

– Извините, – растерянно пролепетала Лара, теперь уже и сама не понимая, почему вопреки мнению других судей поставила отлично за выступление. – Просто, мне показалось, они хорошо танцевали.

– Показалось ей! – презрительно процедила грудастая дама.

В кармане Лары завибрировало. Она достала телефон и рассеянно посмотрела на экран. На электронную почту пришло странное письмо с иероглифами вместо имени отправителя. «Должно быть, спам», – машинально подумала Лара и поспешила спрятать телефон, замечая, как соседка опять недовольно фыркнула.

9

Выходные прошли бездарно. Стас то слонялся по квартире, то валялся на диване в наушниках, слушая транс и пялясь в экран компьютера. Лара знала это его настроение, когда он скучал, в любой момент готовый сорваться и бежать за дозой. К счастью, своих денег у Стаса не осталось, а дилеры незнакомцу в долг не дадут. Сердобольные друзья-торчки, у которых всегда было чем угоститься, остались в Питере. Стас, конечно, мог бы попытаться выпросить денег у Лары. Так бывало, но он пока держался, и только смотрел хмуро, напряжённо вздыхая. Лара старалась лишний раз не попадаться мужу на глаза. В такие дни она и сама еле сдерживала гнев и раздражение, чувствуя абсолютное бессилие в попытках изменить мужа. Оставаться понимающей и сочувствующей, как советовал психолог в наркологической клинике, становилось невыносимо. В глубине души Лара не понимала и не сочувствовала, но приходилось терпеть.

– Ты ведь хотел написать ещё один трек, – не выдержала она.

– А я, по-твоему, чем занят? – прорычал Стас.

– По-моему, ты маешься от скуки.

– Слушай, отстань! – он закрыл ноутбук, перевернулся на бок и уткнулся носом в спинку дивана. – Я устал.

Лара сделала над собой усилие, чтобы не расплескать раздражение:

– Знаешь, у нас в гимназии есть неплохое музыкальное оборудование. Хочешь, я попрошу директора, и тебе разрешат им пользоваться. Провёл бы пару бесплатных дискотек…

– Ты издеваешься?! – Стас презрительно взглянул на Лару. – Может, мне ещё на свадьбах «Дым сигарет с ментолом» крутить?

– Надо с чего-то начать.

– С какого рожна мне начинать?! – он рывком сел. – Да у них денег столько не будет, чтобы нанять меня на вечер! Я хочу вернуться в Питер!

Лара подавила ещё один приступ гнева:

– Я тоже. Но у нас даже на билет нет денег.

Стас опять плюхнулся на диван и отвернулся.

– Ну и отвали от меня тогда, – пробурчал он.

Психанув, Лара быстро собралась и ушла с дочкой на прогулку. Иначе очередного скандала не избежать. Она отвела Настюшу на детскую площадку. Погода стояла тёплая, в воздухе опять запахло весной, и на детской площадке царило оживление. Лара присела на лавочку, наблюдая, как дочка возится в отсыревшем податливом снегу. Повторяя за другими детьми, Настюша принялась катать колобки для снежной бабы.

Мысли Лары потекли спокойнее. Она вдруг подумала, как было бы хорошо вернуться домой и не застать мужа. Пусть он исчезнет навсегда, испариться без лишних слов и всех этих ритуалов вокруг расставания. Ведь можно просто закрыть за собой дверь и тихо уйти не прощаясь. Лара не в первый раз размышляла об этом, но лишь сегодня не почувствовала болезненных спазмов в груди. Не пора ли признаться, их отношения – ошибка, как бы она ни хотела доказать себе, а главное – родителям, обратное. Лара мысленно одёрнула себя, боясь дать волю фантазии, заиграться в независимую женщину: «Это только кажется: с глаз долой – из сердца вон! А ведь если бы Стас и вправду исчез, страшно подумать, что бы со мной стало. Наверное, удавилась бы, если бы не дочь». Противно было осознавать свою бесхитростность и бесхарактерность. Неужели Стас ей нужен любой: не только успешный, популярный и богатый, но и опустившийся нищий наркоман?

Лара услышала тихие щелчки и оглянулась. На соседней лавке сидела её мать и фотографировала Настюшу на телефон.

– Кто тебе разрешал?!

Лара подскочила к дочке, подхватила её на руки и понеслась прочь от детской площадки. Мать не отставала, спешила следом выкрикивая:

– Настенька, я твоя бабушка! У меня для тебя подарок.

Настюша начала извиваться:

– Мама, у тёти подавок!

– Это чужая тётя, она злая, – запыхавшись, проговорила Лара. Она перехватила покрепче дочку, но та продолжала ёрзать на руках и показывать пальцем на бегущую позади мать.

Каблуки сапог разъезжались в стороны на плохо вычищенном тротуаре, руки и плечи отнимались. Лара быстро выдохлась и перешла на шаг.

– Лариса, как тебе не стыдно! Что ты такое говоришь девочке! В чём она виновата? – послышался дрожащий голос матери из-за плеча.

Лара обернулась. В руках мать сжимала маленький свёрток в пёстрой обёрточной бумаге. Её постаревшие блёклые глаза слезились.

– Возьми хотя бы подарок для внучки, – она протянула свёрток.

По лицу Лары пробежала судорога.

– Не приближайся! – завопила она не своим голосом. – Не нужны нам ваши поганые подачки! И не смей смотреть на моего ребёнка своими лживыми глазами! Вы родную дочь прокляли, сглазили! Убирайся к чёрту!

На впалых щеках матери выступили красные пятна. Высокая норковая шапка сидела криво, из-под неё выбилась седая прядь мокрых волос и прилипла ко лбу. Она медленно опустила руку со свёртком.

Лара почувствовала на щеках холодок и только тогда поняла, что плачет. Настюшка на руках брыкалась и оглушительно ревела. Лара прижала к груди дочь и опять побежала, но мать больше не преследовала, осталась позади, растворилась между домами.

«Убирайся к своему наркоману! Ты нам не дочь! – без остановки вертелось у Лары в голове всю дорогу до дома. – Я поступала правильно, правильно… – судорожно повторяла она про себя. – Надо иметь гордость. Старая ведьма приходит только для того, чтобы в очередной раз уколоть, обвинить в чем-то… Раз я ей не дочь – она мне не мать!»

Вернувшись домой, Лара застала мужа спящим. Он, вероятно, так и не вставал с дивана. Выражение его лица казалось блаженным, беспомощным и умилительным. Глядя на него, долго злиться не получалось. Лара вспомнила свои мысли на детской площадке и поразилась их нелепости: «Стать матерью одиночкой – жалкой неудачницей, дать повод родителям поглумиться над собой. Не дождётесь!» Стас капризный, эгоистичный и заносчивый, склонный к саморазрушению, но он никогда не осуждал её и не пытался переделать. И живут они без оглядки на других, не подстраиваясь, не прогибаясь, как родители. Те всю жизнь терпят и ничего не ждут. Муж стал для Лары освобождением, раскрепощением. Он нужен ей, а она ему.

Лара велела Настюше не шуметь, сама принесла из спальни плед и накрыла мужа. Под подушкой у него звякнул телефон, но Стас спал крепко, даже не шелохнулся. Лара осторожно вытащила сотовый, немного помедлила, потом всё-таки подставила его к лицу Стаса – экран разблокировался. В верхнем левом углу горел значок WhatsApp. Лара открыла мессенджер. Писал Макар:

«Что за вторичный шлак ты мне прислал? Давай уже, прочищай мозЫг, Бетховен! А опус свой можешь на деревенской дискотеке замикшевать».

Лара смотрела на сообщение, пытаясь сопоставить со словами мужа: «Макар заценил…» Выходит, Стас принял желаемое за действительное, понадеявшись на друга. Макару новые биты не понравились, и помогать со сведением он, очевидно, не собирается.

«Да кто он такой! Специалист хренов! Зазвездившийся отморозок!» – Лара сдвинула брови. Она выделила сообщение из списка и удалила. Конечно, Стас был уверен, что его поддержат, это в его характере, но Макар – тот ещё друг! Если Стас услышит критику, высказанную так грубо, никогда не вернётся к работе, так и будет валяться на диване, целыми днями жалея себя. Понятно, что он много пропустил, потерял сноровку, но всё вернётся, если только упорно работать. Нужно поддержать его, пока не придёт оборудование.

Всё же неприятное беспокойство поселилось в душе Лары. Она решила, поговорит с мужем, как только тот проснётся. Но Стас проспал до утра.