Семь Кругов по краю земли. Стихи на грани

© Елена Флаинг, 2021

ISBN 978-5-0053-8318-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Мои будни
 

Собачий рев глушил людской нрав.

Беззубые клевали витамин, адреналин втирали в кожу.

– Вишу, -вишу на петлях между гардеробом и прихожей в комнате пустой без окон.

Бытие мое в незнании соседки с бигудями на затылке.

– Варит варенную сгущенку, мажет на щеки.

Виртуоз спустил штаны, гоняет мух.

Граммофон выруби с третьего этажа,

– рыжая, в ночнушке, умалишенная старуха.

Гвозди бьет мужик с самого утра, бьет мне в голову

девять часов – оторвать ему рукава.

Грустная дылда со двора лижет леденец в девятом классе,

– отсталая немного. Губастый Валера курит у забора.

– тянет папиросу, засасывая в свой водоворот.

Харкает свинья рылом его.

Грамм – молекулы, дескать, живет.

– Право есть, держи морда.

Хата

Ломоть сухой хлебакорки лежал сверху газеты комсомолка.

Рядом – сало кусок завернуто в листок из тетради по математике, исписанный Вовкой Ляшкиным, соседом через три дома.

Луна висела в небе, надгрызан посередине мышами сырными.

– Стакан граненный через отражение – наглое лицо,

– перекошенное, Вити Чепалыгина.

Полотенце висит, гвоздь ржавый держит,

залапанный для рук огрызок мыла хозяйственного,

– мыльнице из пластмассы вырезанной из бутылки ситро.

– Покуда рукава закатал, лезет жратвой давится, полкопейки не выложил, а жрать охота.

Бабка помыла полы в коридоре, ботинки маслом натирает, жует нитки штопать штанину Витьке – лазал по деревьям, полудурок.

Темно – за свет не уплачено, одна свеча.

Проглотить то проглочу – прогноз очевиден.

– Свеча потухнет, будем спать – Витьке в школу рано вставать.

Принцесса Жанна

Мертвым пером петуха живые строки излагаю.

На пряном лоскуте бумаги – духам французским он под стать пропах.

Причина сего письма – нестрастные глаза принцессы Жанны нависали.

Жанна в прихожейая из прихоти прихорашиваться любила.

Прогулки вечерние вдоль рассыпчатого неба садово – огородного двора.

– Сгрести в карман все звезды неба.

Седьмую – на голову надеть.

Святоша

– Жанна запрягла коня,

Скачкообразный конь

Скачок в атмосферу

– от греха, ибо Жанна – привередливая.

Статуэтка пылится на полке старой, лак потерся,

– среда средневековая – сравнять с землею.

– Что посеешь, то искушаешь.

Стремительно точь-в-точь.

Она хронический экстаз, завораживает

– Ночной кошмар, туши свечи.

Хохочут, хохочут хохотушки, хохотуньи.

– Хромой несет воду умываться.

В придворном доме цок-цок-цок

Чаще бьется сердце, петух

– лежит на бойне, бульон не ждет.

Чернозем, красные брызги —

абстрактная картина.

Черные руки под ногтями, петух

Не чирикает, булькает.

Подали ложки-матрешки деревянные к обеду маманя ждет.

– Чисто-начисто скатерть устелена перед носом Жанны.

– Чмак-чмак – съели петуха.

– Перья остались – сгодятся.

Чернила подарила.

Шепелявишь читать надо, больше надо.

Щеки надула распутная

высечь мокрым полотенцем.

Щепотку туда, щепотку сюда – суп

Не доглядели.

Утро доброе

Трезвый иль ноги перекошены, крестами вяжет.

– Кто такой?

Свистишь свистком по губам.

– Дети спят в лохмотьях рваных, свисти, окаянный.

– Денег нет, свисти свистун свистунчатый, свистоплюй.

Свисти, пока крышу не снесет, сарай домом не обзовешь.

Одеколоном несет с порога терпким.

Луком сырым в-добавок.

Фу.

Рукожопый рукожоп.

Самородок с боку набок гниль катишь,

сгребать со стола крошки.

Сдался, сдался, сдался.

– На сдачу плюху получил.

Склянка чернил – вымажи лицо.

Не видеть рожи слюнявой, -слюнтяй смазливый.

– С маху как дать.

Сглажу, сглажу, сглажу.

Слово за слово – в карман не лезу.

Дырка в нем еще с прошлого года.

– Посчитай до получки,

– споткнулся с порога – нос плашмя.

Сотни сотни кружатся без кружева, понятно – голяк.

Одежда для работы специальная:

замасленная с дырками на локтях.

– Спецодежда, рельсы, рельсы, шпалы, шпалы.

Клал на всех Юрка кучерявый.

 
Велосипед
 

Я смотрел в глаза ее томные ряжей покрыты, облик усталой женщины, волос жжёный блондинистый собран в пучок.

Палаты больничные, повисли призмою стены, давили своей чернотой.

Я плакал от вида твоего, сметая слезы в рукава.

Я отцу звонил, прийти его просил – он молча бросил трубку.

Мама, помнишь – шестнадцать мне было лет?

Новый велосипед ты мне подарила.

Без отца меня растила, все дразнили – Евгений Мороз, брошенный я рос.

Лишь помню обрывки картин: он был красив, высок, с большими глазами, бородка провисала.

Щекотала мои щеки, когда прижимал он к себе.