Читать книгу: «Добро пожаловать в загробный мир!»

Глава 1

Ветер наверху всегда казался сильней. Эш сверился с наручными часами: девять двадцать три. Лёгкие потоки холодного воздуха трепали его волосы, заставляя их колыхаться, словно волны на поверхности озера. Он стоял на краю крыши многоэтажного дома и смотрел на автотрассу: машины мчались одна за другой, оставляя за собой шлейф выхлопных газов.

«Идеальное место для наблюдения за людьми», – подумал он, сжимая в руке толстую книгу.

Люди… Каждый из них неизбежно проходит через два события – рождение и смерть. Так же, как животные, растения, насекомые и вообще всё, что может считаться живым. Эш наблюдал за ними, как за муравьями, ползущими по своим делам. Большую часть времени он только и делал, что смотрел на то, как они куда-то идут, что-то говорят, чем-то занимаются… Точно муравьи. Тем более, что с той высоты, на которой он сидел, люди действительно напоминали муравьёв – тёмные точки на земле, движущиеся в бесконечном потоке жизни.

Девять двадцать пять.

Эш насторожился. Его внимание привлекли звуки, резко нарушившие привычный городской шум: снизу послышался грохот, скрежет и крики. Толпа собиралась вокруг двух машин, одна из которых ехала по встречной полосе, а затем влетела в другую на полном ходу. Кто-то впал в шок и заплакал, остальные спешили вызвать полицию и скорую помощь. Эш сверился с часами во второй раз и, тяжело вздохнув, прыгнул вниз.

Из автомобиля, шатаясь, вышла испуганная девушка с растерянным, мечущимся взглядом. Она пыталась подойти к окружающим и что-то им сказать… Но её никто не видел.

– Эй! Я здесь! Всё хорошо, я… – она коснулась плеча незнакомого мужчины, но тот даже не обратил на это никакого внимания. Только теперь до неё дошло, куда все смотрят.

За рулём второй машины, той, в которую влетели, сидело… Тело. Её тело. Из первой, тем временем, шаткой походкой вылез мужчина в состоянии тяжёлого опьянения.

– Алиссия Эванс. Родилась двадцать первого декабря, умерла девятого апреля, в девять двадцать пять вечера, от перелома шейных позвонков… – Эш сделал последнюю пометку в книге, после чего закрыл её и подошёл к девушке. Она обернулась на звук своего имени. – Добро пожаловать в загробный мир. А теперь – прошу, пошли за мной.

Но она стояла, как вкопанная. Смотрела на него своими светлыми, широко раскрытыми глазами, отчаянно не веря в происходящее. Эша эта реакция, впрочем, не удивила: он видел её почти столько же раз, сколько и забирал души.

– Я… Но… – Алиссия пыталась что-то сказать, но слова застряли в горле. Глаза наполнились слезами.

– Отвечая на все твои вопросы: да, ты умерла. Да, только что. Нет, нас никто не видит. Что будет дальше? Увидишь. Всё зависит от того, каким человеком ты…

– Там мой сын! – кричала она. – Мой сын, он был на…

Под визг сирен приехала машина скорой помощи. Люди вытащили её бездыханную оболочку на землю и в тот же миг увидели ребёнка. Мальчику было года три на вид, он громко плакал, лицо испачкалось в крови. На лбу – неглубокая рана, испуганные глаза искали маму среди толпы незнакомых людей. Врачи поспешили забрать его для оказания первой помощи.

Эш открыл книгу. Что-то заставило его это сделать… Жалость? Возможно. Он не привычен к подобным чувствам, но в тот момент они (или нечто похожее) накатили на него, как волны на берег.

– Знаешь, вообще-то я не имею права раскрывать такую информацию, но… – он долго ходил взглядом по страницам, после чего закрыл книгу вновь и сказал: – Он проживёт ещё лет шестьдесят, станет врачом, спасёт много жизней, потом женится и бла-бла-бла… Короче: всё хорошо с ним будет, не переживай.

Кажется, слова Эша её не утешили. Она закрыла лицо руками и разрыдалась пуще прежнего, отражая своё горе в каждом движении.

– Мой мальчик… Как же он? Без меня?! У нас же никого нет…

– Да, он окажется в детском доме, но его оттуда почти сразу заберёт хорошая семья. Ну всё, давай уже, пошли. У меня много работы, знаешь ли.

Но Алиссия стояла, не собираясь сделать даже шагу. Прошло не менее пяти минут (Эш нервно поглядывал на часы), прежде, чем Алиссия смогла заговорить.

– Почему это произошло? – спрашивала она сквозь слёзы дрожащим голосом.

– Я и так сказал тебе слишком много, – ответил он, пытаясь сохранить хладнокровие. – Если скажу ещё хоть что-нибудь – придётся потом объяснительную писать и выговор от начальства выслушивать.

Алиссия вновь начала плакать. Её слёзы капали на землю, смешиваясь с пылью и грязью, оставшимися от аварии.

– Что происходит… Я не понимаю… Почему они не видят?

Эш потерял всё человеческое – в том числе и эмоции – когда его назначили жнецом. Он больше не знал ни радости, ни грусти… Но в ситуациях, подобных этой, вспоминал о раздражении: тяжело оставаться спокойным, когда впереди ещё целая ночь, десяток душ, и у каждого из них есть своё время… А его так бесцеремонно задерживают. Он ухватил Алиссию за руку и потащил за собой в надежде на то, что скоро она успокоится. Девушка, на удивление, не сопротивлялась: она пребывала в состоянии глубокого шока и шла за Эшем, как маленький ребёнок – плача, спотыкаясь, но пытаясь не отставать.

Он завёл Алиссию за угол, достал из кармана связку ключей и, найдя нужный, отворил ими первую попавшуюся дверь. За ней простирался мир, наполненный мягким светом и тишиной, где время теряло своё значение, а горе и страдания оставались позади.

Свет, ударивший в глаза, был настолько ярким, что Алиссия тут же перестала плакать и поморщилась. Когда глаза привыкли, она увидела в проходе многоэтажный комплекс. Люди, одетые в строгие костюмы, сновали туда-сюда, у кого-то в руках находились большие стопки документов, у других – стаканчики с кофе. Кто-то спешил, кто-то, наоборот, направлялся по своим делам неспешной походкой, оживлённо переговариваясь. Эш толкнул Алиссию вперёд и только после неё зашёл сам.

– Что это? Где мы?! – начала расспрашивать она Эша, придя в себя.

– Загробный мир, душенька моя. Сейчас я проведу тебя к одной очень хорошей женщине, и уже она будет решать, что с тобой делать дальше…

Но не успел Эш закончить, как его окликнули.

– Эш! Приветик! Не хочешь кофейку? – к ним подбежала светловолосая девушка. Она, в отличие от остальных, выглядела немного неопрятно: рубашка выбилась из мятых брюк, воротник покосился, а пучок, явно завязанный наспех, давно растрепался.

– Нет, не хочу. И… Боже, что за вид?! Приведи себя в порядок, ты нас позоришь! Поверить не могу, что кто-то в последние минуты на Земле видит перед собой… Тебя.

– Зато мои души не плачут, в отличие от твоих! Опять, небось, сразу за собой потащил, даже не утешив?

– Так вот, почему ты везде опаздываешь? А мне потом за тебя сверхурочно работать приходится…

Алиссия наблюдала за ними, не говоря ни слова. Её красные глаза следили за происходящим, метаясь от Эша к незнакомке и назад.

– Ты должен быть добрее! – настаивала она.

– Да с каких это пор смерть должна быть… Доброй?! Всё, не задерживай меня, пока.

Эш сверился с часами и ухватил Алиссию за руку.

– У меня меньше двадцати минут осталось до следующего человека, а я тут с вами нянькаюсь!

Он дотащил девушку до лифта и нажал на кнопку. Некоторое время они стояли в полной тишине, Алиссия оглядывалась по сторонам, а Эш – листал книгу.

– А что вы… Ну… Делаете? – осторожно спросила она.

– Я? Работаю… – невозмутимо ответил Эш. – В отличие от некоторых, – добавил он через непродолжительное время.

– А кто вы?

– Жнец.

Этот ответ мало что дал Алиссии, и она продолжала сверлить мужчину взглядом до тех пор, пока он не обратил на неё внимание.

– Ну что ещё? – Эш нехотя повернул голову в сторону новой души.

– Вы, получается, убиваете людей?

Эш опешил от её вывода. Он всякое слышал в свой адрес по долгу службы, но чтобы такое?…

– Нет! С чего ты это взяла вообще?

– А как тогда?

Эш тяжело вздохнул. Приехал лифт, и разговор они продолжили уже внутри.

– У каждого человека есть своё время. У кого-то больше, у кого-то меньше… Когда оно заканчивается – наступает смерть. И тогда приходим мы – жнецы. Забираем души и приводим сюда. Это и есть загробный мир, – пояснил он.

– Ясно, – Алиссия уставилась в пол. Эш радовался тому, что она перестала плакать.

– Если повезёт – сможешь переродиться.

Алиссия пропустила слова жнеца мимо ушей.

– А с моим сыном точно всё будет в порядке? – она подняла голову и посмотрела на Эша глазами, полными слёз.

– Точно. Уж это я тебе гарантирую.

– Хоро… Шо… – она снова закрыла лицо руками и начала всхлипывать.

Остаток пути они проехали в тишине.

Когда лифт остановился и отворил свои двери, Эш снова взял Алиссию за руку и потащил за собой. Как правило, люди шли за ним сами, но иногда приходилось быть грубее обычного. Например – сейчас, когда душа слишком несчастна и растеряна, чтобы делать что-то самой… Нормальное и частое явление. Пройдёт ещё несколько дней, и она станет такой же бесчувственной, как и он.

Или нет. Везде есть исключения. Всегда.

Они шли по длинному коридору. Он казался темнее, чем первый зал. Более того – здесь никого не было. Справа и слева от них тянулась вереница дверей, и Алиссии оставалось только догадываться, что находится за ними. Эш привёл её к одной из таких, на входе их встретила женщина, одетая в пышное белое платье. Она мягко улыбнулась, увидев Алиссию.

– Ну что же ты плачешь, солнышко моё? Всё уже закончено, нет смысла лить слёзы попусту, – сказала она.

– Там остался мой сын…

– Душа номер «Эн Эр сто тридцать два» на месте. Передаю вам, – отчеканил Эш, не обращая никакого внимания на их диалог, и развернулся, спеша поскорее покинуть это место.

– Эш! – твёрдо окликнула его дама в белом. – Тебе дорога твоя работа?

– А что? – спросил он, даже не обернувшись, но остановившись. – У меня есть какой-то выбор?

– В любом случае: прошу, будь мягче. Я до сих пор помню день, когда ты попал к нам. Может, стоит напомнить? Сам-то, небось, забыл?

Он попытался вспомнить и… не смог. Когда же это случилось? Полтора века назад? Два? Три? А впрочем – какая разница? Теперь от тех времён в его голове остались лишь расплывчатые обрывки.

– Забыл, – отрезал он и удалился.

Впереди его ждало ещё очень много работы…

На очереди – мужчина. Тот, кого он не без толики чёрного юмора обычно называет «самоистребителем». А всё потому, что Эш просто не любит самоубийц. Мало кто из жнецов действительно «любит» их, и причина тому очевидна до безобразия: когда каждый день смотришь на тех, кто отчаянно хочет жить, но стоит на пороге смерти – начинаешь понимать, насколько глупы те, кто расстаётся с жизнью по доброй воле.

Многоэтажный дом. За дверью слышно только безмолвное копошение. Затем, вдруг, тишина…

Эш сверился с часами. Девять сорок шесть. Ещё пара минут, и всё будет кончено. Он опёрся спиной о стену и начал ждать.

«Думает», – понял Эш и открыл свою книгу.

Ничего не изменилось. Душа номер «Тэ О пятьсот шестьдесят восемь», причина смерти – повешение. Время – девять сорок восемь, дата – девятое апреля текущего года. Возраст – тридцать два от даты рождения.

Бывает – редко, но всё же – когда события будущего меняются. Что-то происходит, и человек перестаёт числиться в списке будущих мертвецов. Особенно часто такое происходит с суицидниками. Но, видимо, не в этот раз.

В такие моменты Эш вспоминает, как дважды видел в книге одного и того же человека… И дважды он оттуда исчезал. Это был первый и последний раз, когда Эш улыбнулся. По-настоящему, искренне.

Больше подобных ситуаций не возникало. Эш в принципе нечасто встречается с «самоистребителями». Обычно он забирает души тех, кому действительно уже пора.

Девять сорок семь.

За дверью снова послышался шорох. Вначале Эш хотел зайти, однако почти сразу передумал: смотреть на предсмертную агонию – развлечение, откровенно говоря, так себе.

На пол что-то упало.

«Табуретка… Или стул?» – подумал Эш.

Хрипы. Через тридцать секунд – тишина.

Девять сорок восемь.

Эш открыл дверь и вошёл в небольшую квартиру с широкими окнами. Его «клиент», видимо, не стал думать о чувствах первых очевидцев и свою жизнь закончил напротив входной двери. Эш бросил мимолётный взгляд на пол.

«Ага… Всё-таки, стул».

Кухонный. Квартира оказалась настолько маленькой, что коридора просто-напросто не имела. Здесь было три помещения: спальня, совмещённый санузел и это подобие кухни-гостиной.

Эш сел за стол и достал книгу, спеша поскорее сделать необходимые пометки. Зрением невольно зацепился за пустую бутылку крепкого алкоголя, стоявшую перед ним.

«Ожидаемо», – подумал он и открыл книгу.

Там, где есть самоубийство – есть и алкоголь. Иногда наркотики. Редкость, когда их нет… Оно и не удивительно: пойти против инстинкта самосохранения на трезвую голову, пускай и под влиянием эмоций – очень тяжело. Эш это понимал… Хотя и не знал, откуда.

Стоило начать писать, и вот – мужчина уже стоял перед ним.

– Эй! Кто вы?! И как вы попали в мою квартиру?!

Эш даже не стал поднимать голову.

– Повернись назад, – равнодушно произнёс он. – Итак… Кайл Ричмонд, родился восемнадцатого июля, умер девятого апреля, в девять сорок восемь, причина смерти – повешение…

– Ох… Точно. – послышалось рядом. – Значит, так выглядит смерть?

– Ага.

– А где… Ну, коса? И почему я не в Аду? Разве не туда должны попадать самоубийцы?

Эш закрыл книгу и поморщился. Эти людские предрассудки… И откуда они только взялись?

– Какая, нахрен, коса? Зачем?

– Ну как же… Вы же смерть. Души забираете, ну, типа…

– Да, я – жнец. Но косы мы с собой не носим. Не знаю, как выглядели мои первые предшественники, но теперь мы их точно не носим. Да, и по поводу Ада – все человеческие души проходят через суд, вне зависимости от природы смерти. И, да – если ты был хорошим человеком – можешь переродиться. Ну, или какое-то время побыть в Раю.

– О как… Типо, вечный покой и всё такое, да?

– Типо, – подытожил Эш, вставая с места. – А теперь: добро пожаловать в загробный мир и прошу пройти за мной.

Мужчина кивнул и подошёл к жнецу. Эш, в свою очередь, достал из кармана всё ту же связку, нашёл в ней чёрный ключ, открыл входную дверь и пропустил несчастную душу вперёд, словно швейцар в отеле. Кайл удивлённо осматривался по сторонам, стараясь не отставать.

– Ничего себе! Красиво.

Эш молчал.

«Всё лучше, чем слёзы», – думал он.

– А вот ты говорил о своих «предшественниках»… А это как? Вы меняетесь, что ли?

– Вроде того, – спокойно ответил Эш. – Иногда встречаются «нейтральные» души. Ну, буквально: они и не плохие, но и не хорошие… Тогда возникает вопрос – а куда их девать? В Ад отправить не за что, но и в Рай тоже не пустят… Тогда нас назначают на роли жнецов. Проходит пара веков – и вот, пожалуйста – можешь переродиться. Ну, или отдохнуть сначала. Так и происходит смена работников минестерства душ.

– Ого!.. Круто! А ты давно работаешь здесь?

– Не помню. Видимо, давно.

Они дошли до того самого лифта, и Эш, как обычно, нажал на кнопку.

– А что же… Не разрешают уйти пока, что ли?

– Разрешают.

– А почему не переродишься тогда? Начать всё заново… Прикольно же, нет?

– А зачем? – Эш повернулся и поглядел Кайлу в глаза. Он редко задаёт душам встречные вопросы. Чаще – отвечает на них. Но иногда бывает и так, что хочется услышать ответ самому.

– Ну… Э-э… Не знаю.

– Вот и я тоже не знаю, – Эш отвернулся к лифту, и больше они не разговаривали.

На обратном пути его опять одёрнули. Эш хотел разразиться гневной тирадой на тему «почему мне не дают выполнять свою работу?!», но речь шла как раз о работе:

– Значит, смотри, – перед Эшем стоял жнец, сильно старший по возрасту. Один из тех, кто настолько привык к своей должности, что уходить даже не думает. – Только что произошло крайне неожиданное событие… Не знаю, как наши архивисты его пропустили, но, не суть: там очень много жертв, Эш. Забудь обо всех своих задачах, потому что ты пойдёшь туда. – Рядом стоял ещё один жнец. Девушка. Она пришла к ним пару недель тому назад и пока ещё только познавала основы их «смертельного» мастерства. – Тебе в напарники выделена Эшли. Забавно, да? Эш и Эшли… Кхм, ладно. Так вот…

Эш слушал мужчину вполуха, постоянно думая о чём-то своём. В основном его мысли крутились около: «Вот выполнял свою работу, не мешал никому… Зачем меня так резко выдернули?» и «Ещё и новичка в напарники дали… Ой, за что мне это? Ну за что?!»

– И ещё: зайдите, пожалуйста, за Алексом, – от этой фразы Эш сразу же побледнел.

Есть вещь, которую он ненавидит больше, чем самоубийства: детская смертность. Эш мало что помнит о своём прошлом. Давно забыл, кем был при жизни, но это чувство… Оно сопровождало его всегда. Горечь. Печаль… Гнев. В голове рождались многочисленные вопросы: почему их великий Бог допускает такое? Почему должны умирать те, кто только-только пришёл в мир живых? На них ему никто не ответит. Потому, что ответа не существует. Его не было изначально. Зато есть правило – жестокое, холодное, сухое правило: всё живое смертно.

Жнецы делятся между собой на разные отделы. Одни занимаются людьми, другие – животными, а кто-то… Растениями. Последний отдел все признают самым странным, и, конечно же, никто не хочет там работать. Но у жнецов не спрашивают, их просто направляют на работу и ставят перед фактом: теперь твоё место – здесь.

Кроме того, есть также отдел архива. Эти ребята каждый день работают не с людьми, но с их историей. Или с историей животных… Или с историей растений. Их работа крутится вокруг нескончаемого потока бумаг; именно они стоят за теми книжками, что носит с собой каждый жнец. Их задача – структурировать огромную историю жизни и сжать до пары листов, оставив исключительно необходимое.

Алекс – тоже жнец. Более молодой, чем Эш, но не слишком: работает, от силы, на один век меньше. И его работа примечательна тем, что он жнец по работе с детьми.

– Так, секундочку… Что там произошло вообще?! – Эш нахмурился и не заметил, как повысил голос.

– Ты чем меня слушал? Я же только что тебе объяснил: пожар. Если бы наши архивисты работали более слаженно, мы бы знали об этом ещё в начале марта… А узнали только теперь. Короче: бегите за Алексом и идите туда.

– А… А Алекс где?

Мужчина открыл свою книгу, пролистал…

– Должен был прямо сейчас отвести новую душу на третий подземный этаж. Кажется, он ещё там, поэтому поторопитесь.

А есть начальство. У каждого отдела имеется, по меньшей мере, несколько таких старших жнецов, и каждый носит с собой книгу, позволяющую отслеживать местоположение любого работника, вне зависимости от отдела. Это нормально, поскольку порой случается что-то из ряда вон выходящее, и им приходится сотрудничать.

Сегодня, например, произошёл именно такой случай.

Глава 2

Эш и Эшли шли по коридору так быстро, как только могли. Каждый шаг отдавался глухим эхом в подземном лабиринте, состоящем из переплетения стен и дверей.

«Эш и Эшли… Забавно, да?» – звучали в голове слова старшего жнеца. Эш не соглашался с ними.

Не забавно. Вообще ни разу не забавно. Прямо сейчас где-то находится целая куча человеческих душ: напуганных и потерянных, не понимающих, что происходит… А самое страшное в том, что там есть дети.

Но работа есть работа. Вне зависимости от обстоятельств, напарников, объёма, сложности – это всё ещё работа, а её необходимо выполнять.

– Ключами уже умело пользуешься или не очень? – спрашивал Эш у новенькой.

– Путаюсь иногда… – стыдливо ответила девушка.

– А ну?

– Ну… Красные – трагедии, зелёный – естественная смерть, синий… Болезни?

– Да. А дальше?

– Про жёлтые знаю, но…

– У нас их нет. Зато есть у Алекса, – мрачно сказал Эш.

– Да, так… Э… Коричневый – убийство, кажется?

– Да.

– А чёрный…

– Мой самый ненавистный цвет. После жёлтого, конечно, – высказался Эш, перебив Эшли. – Самоубийство. В целом неплохо, ты молодец.

– Не понимаю… Зачем нам столько ключей? Бессмыслица какая-то.

– Как бы тебе объяснить?… Во-первых, это нужно самим жнецам. Так ты будешь лучше понимать, с чем и кем имеешь дело. Во-вторых… Так надо. Переход души из одного мира в другой – штука сложная.

– Ну возьму я не тот ключ. И что?

– Не советую. Министерство у нас огромное, плутать тебе придётся долго…

– Они не открываются, – перебила его Эшли.

– Что?

– Двери. Они больше не открываются, если взять не тот ключ. Порядки не так давно поменяли.

Эш удивлённо приподнял брови. В их мире редко что-то меняется, и эта маленькая новость показалась ему интересной, даже несмотря на её незначительность.

Так они и встретили Алекса. Он шёл им навстречу.

– Не понял… Вы чего тут забыли? – спросил он у Эша в первую очередь. – Ладно она – новичок, не ориентируется здесь ещё, но ты?

– Наши архивисты опять работают как попало, а результат… В общем, мы только что узнали о страшной трагедии: в многоквартирном доме случился пожар. Нам нужно что-то дальше тебе объяснять?

Лицо Алекса изменилось несколько раз: удивление, осознание, грусть… И Эш его отлично понимал.

– Надеюсь, там не слишком много работы для меня… – Алекс опустил голову, смотря в пол и нервно теребя связку ключей на поясе.

– Я тоже, – согласился с ним Эш.

– А куда деваются задачи, которые висели на нас до этого? – поинтересовалась Эшли, не обращая внимания на настрой старших коллег.

– Отдадут менее занятым жнецам, – сказал Алекс.

Эш подумал: новички почти никогда не бывают сильно заняты. И обычно в таких случаях всё ложится именно на их плечи, но Эшли… Что-то не сходится.

– Сколько душ ты успела забрать за последние две недели? – поинтересовался он у напарницы, когда они шли к выходу.

– Шестьсот… Э… Шестьдесят? Нет, семьдесят. Шестьсот семьдесят, примерно.

«Если я в особо загруженные дни собираю примерно по семьдесят душ, что равняется двадцати с небольшим минутам, значит, в неделю… Четыреста девяносто. Значит, за две – девятьсот восемьдесят…»

– Хм… – Эш задумался. – Выходит… Промежуток у тебя больше двадцати минут…

– Чего? – Эшли не умела слышать чужие мысли и потому не поняла, о чём идёт речь.

– Через какие отрезки времени ты приходишь за людьми?

– Полчаса, примерно.

Теперь сходится.

– Скоро выпишут, значит.

– Что выпишут? – слова Эша немного напугали девушку.

– Тебя выпишут, из новичков. Я вообще около месяца учился, всё время опаздывал и поначалу мог собирать только одну душу в час.

– В час?! – такое было слишком даже для Эшли. – Так мало?!

– Ключи… Во всём были виновны эти проклятые ключи. И двери, ведущие не туда, куда следовало бы.

На выходе в мир живых все трое остановились перед большой стеклянной дверью. Яркий жёлто-белый свет за ней едва не резал жнецам глаза, но они стояли здесь уже столько раз (особенно Эш и Алекс), что давно привыкли. Каждый приложил к двери свою книгу, и дверь открыла путь слугам смерти. Они шагнули вперёд, и картина, открывшаяся перед ними, не обрадовала никого.

– Десять часов одиннадцать минут… Мы опоздали на пять минут. Плохо, – Эш сверился с наручными часами и огляделся по сторонам. – Некоторые могли уйти. Вряд ли куда-то далеко, – он посмотрел на Эшли. – Сюсюкаться с тобой никто не станет. За ошибки будешь отвечать так же, как и мы. Понятно? Это не рядовой сбор душ, а чрезвычайная ситуация для обоих миров.

Эшли молча кивнула и открыла книгу. То же самое сделал и Алекс, но тут же поднял голову и увидел до бледности напуганного мальчика.

– Что ж, один уже есть, – сказал он и пошёл ему навстречу.

Эш заглянул в свою.

«Пожарный?.. Бедняга», – он стиснул зубы и крепче сжал книгу в руках.

В таких ситуациях каждая секунда имела для них решающее значение: чем дольше душа находится в мире живых, тем она слабее, а чем слабее – тем злее. И без того непростая задача усугублялась хаосом: список оказался слишком большим и составленным, как попало. Эш лихорадочно искал среди записей пожарного, который мог остаться в здании, но нашёл о нём лишь пару беглых слов.

– Эшли, – сказал он, поворачиваясь к новенькой, – проверь, есть ли в твоей книге упоминания о пожарном. Он должен быть здесь.

Эшли пролистала страницы.

– Я вижу несколько душ, но… – она замялась. – Здесь так много жертв. Они все перепутаны…

– Попробуй найти ключевые слова, – подсказал Эш. – Например, «пожарный» или «спасение» или… Не знаю, хоть что-то!

– Я нашла информацию о нескольких душах, которые погибли в огне. Но один из них сильно выделяется. Он не просто погиб, а пытался спасти других.

Эш подскочил ближе.

– Где он?

– Вон там, – она указала на угол здания. – Похоже, всё ещё не понимает, что с ним произошло.

Эш кивнул и стремглав направился в ту сторону. В воздухе витала недобрая атмосфера…

Он нашёлся очень скоро. Мужчина в униформе пожарного, лицо покрыто копотью, а глаза полны страха и недоумения. Он смотрел на разрушенное здание, как будто надеясь, что всё это – плохой сон.

– Эй… – сказал Эш, подходя ближе. Он собирался произнести своё коронное «добро пожаловать в загробный мир», но отчего-то передумал. – Короче… Прости, но ты умер.

Пожарный резко обернулся.

– Кто вы? – хрипло спросил мужчина. – Что происходит? Я не могу… Я не могу оставить своих людей!

– Ты сделал всё, что мог, – мягко произнёс Эш, стараясь успокоить его. – Ты был героем. Нет… Ты стал им. Ты и есть герой. Самый настоящий.

– Герой? – несмотря на усмешку, голос пожарного наполнился горечью. – Я не смог спасти их. Я не успел…

– Ты пытался, – неожиданно вмешалась Эшли. – Ты рисковал своей жизнью ради других. А это, между прочим, очень важно.

Пожарный, казалось, не слышал её. Он продолжал смотреть на здание. В его глазах заблестели мелкие капельки слёз.

– Я должен был спасти их… – повторял он, как будто это – единственное, что имело значение для него.

Эш почувствовал что-то странное. Что это? Сострадание? Нет, не может быть. Просто не может… И тут его взгляд упал на руку мужчины. Чёрная. Но не от копоти.

«Ещё немного, и нам придётся подключать второй отряд жнецов… Плохо. Плохо, плохо, плохо», – думал он.

Чем сильнее эмоции умершего, тем быстрее он превращается в комок чистейшей злобы. Кому-то на это нужно несколько часов, а кому-то хватит и пары минут.

– Приношу свои извинения, но нам нужно бежать, – сказал Эш и схватил мужчину за рукав рабочей куртки, потянув вслед за собой. – Эшли! Запиши в книге, что мы его забрали!

– Есть!

Свободная рука перебирала ключи. Вот он, красный.

– Не открывается! – Эш с силой нажал на ручку, но дверь не поддалась. Шок сменился нарастающей тревогой. – Почему?!

– Что? – спросил мужчина, всё ещё не понимающий, что происходит вокруг.

Жнец обернулся.

– Ты же умер от пожара? Точно?

– Д-да, наверное…

«Значит – нет», – подумал он, но вслух произносить не стал.

Это не самоубийство и не естественная смерть, уж точно. Синий? Болезнь? Ну, может, если у него случилась остановка сердца…

Не открывается.

Коричневый? И вот дверь отворилась.

«Его убили? Но… Кто?»

Впрочем, у Эша не было времени думать об этом. Узнает позже. Сходит в архив. Но сейчас самое главное – доставить его туда, где ему и место: в мир иной.

«Надо сказать Эшли, чтобы переписала причину смерти…»

– Что-то не так? – спросил пожарный перед тем, как его бесцеремонно толкнули вперёд.

– Всё хорошо! – заверил его Эш, хотя и понимал, что нагло врёт.

Когда они вошли, Эш подозвал к себе ближайшего свободного жнеца. Рука мужчины, меж тем, начала очищаться: чернота отходила кусками от новой души, исчезая в воздухе.

– Отведи его, пожалуйста! – крикнул Эш ошарашенному жнецу и ушёл.

При возникновеннии крупных происшествий, с той стороны министерства, что отвечает за трагедии, их ждёт как минимум пара-тройка жнецов: передача душ на пороге помогает сэкономить столь драгоценное время… Но в части убийств сегодня явно никого не ожидали.

«Какая жалость…» – думал жнец, возвращаясь назад. – «А ведь он мог бы спасти ещё очень и очень многих людей…»

Эш подошёл к Эшли. Она всё так же стояла, словно вкопанная, с растерянным видом. Сразу бросалось в глаза: с настоящими, масштабными задачами она сталкивалась впервые.

– Эшли, – сказал он, пытаясь вернуть её к реальности, – что ты записала?

– Я… Я всё ещё не могу понять, что с ним произошло, – ответила она, перелистывая страницы. – Тут столько всего, и… Его воспоминания обрываются как-то слишком резко.

– Его убили. Подозреваю, что кто-то использовал панику как крайне удачный момент. Возможно, кто-то из коллег завидовал ему или ещё что-то в этом роде. Такое часто бывает, к сожалению.

– Что?.. Господи… – Эшли не могла поверить в то, что слышала. – Какой ужас.

Эш согласно кивнул и открыл книгу, вписывая данные и причину смерти. «Убийство. Неуточнённое» – выглядело так себе, но что поделать? Ничего больше он не знал.

– Эшли, – он пытался сохранять спокойный тон, – нам нужно собраться. Это не первый раз, когда мы сталкиваемся с такой ситуацией. И не последний. Ты должна быть готова к тому, что в нашем деле много ужасов.

– Я понимаю… Но как можно быть готовым к тому, что кто-то убивает других, когда они в бедственном положении? Это просто… Нечеловечно.

Эш вздохнул.

– Да, это так. Но мы не можем изменить то, что уже произошло. Поэтому – просто смирись.

Он торопливо осмотрелся. Внимание привлекла группа душ, собравшаяся вдалеке. Они выглядели ошеломлёнными и напуганными.

– Пойдём, – сказал Эш, направляясь к ним, – нам нужно проверить, кто стоит там.

Когда они подошли, Эш заметил, что среди душ присутствуют дети: мальчик, предположительно – восьми лет, держал за руку девочку помладше. Вероятно, свою сестру.

– Эй, – Эш присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с душами, – у вас всё в порядке? Мы здесь, чтобы помочь.

Мальчик посмотрел на него с недоверием, но затем немного смягчился.

– Мы не можем найти маму… – произнёс он голосом, полным страха. – Она осталась внутри.

– Да, я понимаю, – Эш кивнул, – мы постараемся её найти. Ты помнишь, где она была в последний раз?

Малыш замотал головой.

– Ладно… А, может, хотя бы номер квартиры знаешь?

– Там была тройка… И двойка! – бодро ответила девочка.

«Тридцать два? Двадцать три?» – гадал жнец.

– Алекс! – крикнул Эш так громко, как только мог. – Дети!

– Слышу! – донеслось откуда-то издалека.

В чём плюсы быть жнецом? Ну, во-первых, ты бессмертен. Как можно убить то, что уже умерло? (Но только если тебя не сотрут жрецы из министерства, а это – уже совсем другой разговор.) Во-вторых, ты быстрее и сильнее, чем обычный человек. Ну и, в-третьих, зрение, слух и обоняние лучше, чем у живых (что помогает быстрее отыскивать души).

Эш решил сначала заглянуть в квартиру под номером двадцать три, но там никого не оказалось. Зашёл в тридцать вторую. На кровати лежала женщина, бледная и недвижимая, но одного прикосновения к ней Эшу хватило, чтобы понять: она жива. Пока что.

Мысли хаотично метались в голове.