Читать книгу: «Книга Разиэля», страница 6

Глава 27. Санкт-Петербург. Суббота. 15:10

Саблин почувствовал, как аура древних легенд и картин далёкого прошлого моментально развеялась. Он вернулся в реальность.

– Откуда вы её знаете? – спросил он, открывая блокнот, в который так ничего пока и не записал.

– Она была моей студенткой, когда я преподавала в Историческом университете. Потом так и осталась там, кажется, работать. Но тогда у неё была другая фамилия – Ростовцева.

– Ростовцева? – фамилия Саблину показалась знакомой, но он не вспомнил откуда.

– Да, это её девичья фамилия.

– Что можете о ней сказать? – следователь начал задавать стандартные вопросы.

– Да что сказать? Очень способная. Интересовалась библейской темой в археологии, – Фатима пожала плечами.

– Как давно вы её видели?

– Давно. Кажется, после того как я перешла сюда, мы и не встречались, лет пятнадцать назад.

– Понятно. А мужа вы её знаете?

– Нет. Я помню, она выходила замуж, ещё будучи студенткой, но его я никогда не встречала.

– Вы знаете, что она ушла из университета и у неё книжный магазин?

– Нет, не знаю.

– А имя Данила Титов вам ни о чём не говорит?

– Нет.

– Ладно. Спасибо.

– Так она поехала искать Ковчег? – спросила Фатима.

– Да, мы так предполагаем.

– Какая молодец. Увлечённая особа, – женщина заулыбалась.

Саблин и Филипп встали, собираясь уходить.

– Рада знакомству.

– Да, мы тоже, – сказал Филипп, – ещё раз большое спасибо за увлекательный рассказ.

Мужчины вышли на улицу, где субботний весенний день был в самом разгаре. По набережной прогуливались горожане. Река Нева поблёскивала чистыми водами после сошедшего льда.

– Интересная история, – произнёс Саблин, садясь в машину.

– Да, но меня сейчас больше волнует тема с докладом. Почему его не нашлось в архиве? Как думаешь, может, его действительно уничтожили большевики?

– Кто знает, – отозвался следователь. – Давай закажем пиццу? Что-то мне не хочется идти ужинать.

– Да, я не против.

Всю дорогу до квартиры Филипп прокручивал варианты судьбы доклада авиатора.

Без пропавших страниц понять, что они обнаружили в горах Арарата, невозможно. Есть вероятность, что страницы были при Ксении, когда она поднималась в горы, но тогда надо ждать транспортировку тел в Санкт-Петербург. И если это так, то недостающие страницы доклада она привезла из Парижа. Почему оттуда?

Курьер с пиццей уже ждал у двери, когда Саблин с писателем поднялись по лестнице.

Шульца в квартире не было.

Следователь, быстро съев пару кусков пиццы и утолив голод, вышел из кухни в гостиную, разговаривая по телефону.

Филипп достал из рюкзака ноутбук и решил покопаться в интернете. У писателя появилась идея, которую он всю дорогу из университета хотел проверить. Если доклад перехватили большевики, а потом уничтожили или скрыли, то такое решение должен был принять кто-то из лидеров нового правительства. Да и вообще, получив такую информацию, в любом случае обязаны доложить кому-то высокопоставленному. Кроме того, доклад адресован царю, а если его уже нет, то почту передали главе Временного правительства.

Филипп не был силён в современной истории, поэтому потребовалась помощь Всемирной паутины. Временное правительство. Что искать?

На ум приходила одна фамилия – Керенский, он занимал должность военного и морского министра на тот момент. К кому, как не к нему, мог попасть доклад с Кавказского фронта?

Писатель быстро прочитал статью о событиях весны и лета семнадцатого года, поняв, что период выбрал неверный. Если курьер с докладом ехал несколько месяцев, а события в тот момент в России развивались стремительно, то он мог добраться уже ближе к осени, когда Временное правительство было свергнуто и власть в стране перешла к Совету народных комиссаров. Тут уже другие фамилии начали всплывать в памяти. Ленин, Рыков, Троцкий. Несмотря на занимаемые ими должности, доклад мог попасть к кому угодно.

Информация в бумагах направлена с фронта, однако содержала сведения, не значимые для стратегических позиций армии или военных действий. Значит, решил Филипп, сведения могли передать кому-то, кто отвечал либо за внутренние дела государства, либо за иностранные, так как фактически сведения пришли с турецкой территории. Писатель остановился на двух фамилиях: Рыков и Троцкий.

В кухню зашёл Саблин.

– Ребята подтвердили поездки Казанцевой в Мексику, Францию и Армению, – сообщил он. – В Мексике и Франции она находилась по три дня в каждой стране.

– Не похоже на отпуск. До Мексики лететь только сутки.

– Вот именно. Она явно ездила туда с какой-то целью.

– Забрала купленную страницу доклада.

– Верно.

– А в какое место в Мексике она ездила?

Саблин взглянул на записи в блокноте.

– Мехико, район Кайоакане.

Название ни о чём не сказало писателю.

– А что Шульц?

– Я ему звонил. Пока ничего. Но турки обещают завтра точно выслать груз.

– Ясно.

– А ты чем занят?

– Да вот решил почитать про семнадцатый год. Думаю, к кому могли попасть бумаги авиатора.

– У тебя там большой выбор, – усмехнулся Саблин.

– Ну не такой уж и большой, если разобраться, но покопаться придётся.

– Я пойду вздремну часок. Что-то после общения с Фатимой чувствую себя разбитым.

– Давай, – улыбнулся писатель.

– Если что, буди меня.

– Ага.

Филипп нашёл нужные статьи и погрузился в чтение.

Глава 28. Санкт-Петербург. Суббота. 15:50

Саблин ворочался в кровати. Уснуть не получалось.

Мысли не давали возможности расслабиться, и следователь продолжал раздумывать над фактами.

В принципе, дела особого пока и не было. Преступления никакого не совершено, а пропажа людей случается, как и несчастные случаи. То, что он занимается этим инцидентом, скорее выполнение просьбы начальства, чем прямые служебные обязанности.

Но во всём этом скользила какая-то странность. Саблин чувствовал. Он не любил совпадения, а здесь они были на каждом шагу.

Во-первых, Смирнов, который случайно узнал об альпинистах от фотографа.

Во-вторых, Ильич спустил дело о гибели двух человек в горах именно в тот день, когда Смирнов поделился историей, рассказанной ему в Питере.

В-третьих, обнаруженный у сестры Казанцевой документ, проливший свет на события.

И, наконец, в-четвёртых, случайная знакомая Фатима, знавшая Казанцеву.

Всё как будто одно к одному. Жаль только, тела никак не доставят.

Саблин вздохнул.

История про Потоп его, конечно, потрясла. Он и не думал, что там столько интересных подробностей, а главное – как увлекательно Фатима рассказывала. Не зря она заведующая кафедрой. Вот так, слушая профессора, люди и находят свой путь, становятся археологами, историками.

Следователь вдруг задумался: мог ли он стать кем-то другим в жизни? Чем бы хотел заниматься, не поступи он в полицию? Странно, но майор никогда об этом не размышлял. Возможно, встреться на его пути кто-то, похожий на Фатиму, и заинтересуй, может, и он стал бы историком. Кто знает? В конце концов, то, чем Саблин занимался сейчас, сопоставимо с работой учёного. Он тоже выясняет факты из прошлого, анализирует события.

Саблин вспомнил про данные, найденные в архиве. Что же случилось на опорной авиабазе в горах? С чем таким особенным столкнулись лётчики, что пришлось написать доклад аж самому царю во время войны, зная: на науку сейчас никто отвлекаться не станет.

Должно быть что-то значимое.

Да-а-а, хорошо бы увидеть все страницы доклада. Его составил командир отряда, в котором служило пятнадцать человек. Немного. Заданием была разведка. Значит, патрулировали местность на самолётах. Так и напрашивается вывод, что они что-то увидели. Кто-то из офицеров совершал полёт и…

Саблин резко сел на кровати.

Он достал телефон и начал искать. Это заняло не больше минуты.

– Вот чёрт!

Следователь вскочил и выбежал в коридор, откуда залетел в кухню.

– Я чувствовал, что фамилия знакомая! – громко произнёс он.

Филипп посмотрел на майора.

Лицо Смирнова выглядело встревоженным и озабоченным.

– В чём дело? – спросил Саблин, остановившись у стола.

– Я всё понял.

– Что именно?

– Я знаю, зачем Казанцева ездила в Париж.

Глава 29. Санкт-Петербург. Суббота. 16:15

Саблин на мгновение забыл о своей новости, переключившись на писателя, который возбуждённо вскочил с места, проводя пальцами по волосам, взъерошивая их.

– Короче, я начал читать про Временное правительство, думая, что доклад могли доставить кому-то из верхушки.

– Да, ты говорил.

– Но потом понял, что курьер ехал долго и ситуация в стране поменялась. Надо смотреть Совет народных комиссаров. Из них я, сам не знаю толком почему, выбрал двоих: Рыкова и Троцкого. Я начал просматривать их биографии. Они, конечно, были очень крутыми людьми, аж зачитался! Но дело не в этом. По Рыкову никаких интересных нам фактов нет, точнее, безусловно, есть, но притянуть к чему-то, похожему на наше расследование, нельзя. Там одна политика. А вот Троцкий! – Филипп помахал рукой. – О-о-о! Когда я прочитал о нём, даже не подозревал, что я узнаю!

– И что же? – Саблин закурил, чувствуя, что писатель мог раскопать что-то важное.

– Короче, он, естественно, работал в Совнаркоме в те годы, был министром иностранных дел, участвовал во всех военных решениях того периода. Потом, во время Гражданской войны в двадцатых годах, Троцкий являлся фактически вторым лицом в стране, а далее включился в борьбу за власть. Он был в оппозиции к Сталину, затем началась ссылка, и…

– Филипп, давай короче, что ты выяснил? – не выдержал Саблин.

– Хорошо, в общем… – писатель перевёл дух, – в последние годы жизни Троцкий находился в Мексике!

Саблин смотрел на него сквозь табачный дым.

– И? – махнул он рукой с сигаретой.

– Не понимаешь?

– Понимаю, жил в Мексике. Намекаешь, страница доклада, купленная Казанцевой в Мехико, была раньше у него?

– Да! Троцкий жил в Мексике, в местечке под названием Кайоакан.

– Хм.

– Есть данные, что, когда Троцкий бежал из страны, он вывез с собой большой архив, как личный, так и государственные документы, – быстро заговорил Филипп. – Основным источником существования Троцкого в Мексике были гонорары от публикаций. Но в целом его материальное положение в тридцатых годах оказалось не очень, и он был вынужден продать часть своего архива парижскому филиалу Амстердамского института современной истории, – писатель выразительно посмотрел на Саблина.

– Ты хочешь сказать, что Казанцева ездила в Париж, чтобы выкупить архив Троцкого? – медленно произнёс Саблин.

– Да! Да! Но не весь архив, конечно, думаю, он стоит миллионы, а лишь какие-то документы. И они – недостающая часть доклада нашего авиатора.

– Ну-у-у… не знаю.

– Я думаю, кто-то из родственников или друзей, неважно, продавал страницу доклада через аукцион. Казанцева увидела и купила. Поехала за ней в Мексику, а там выяснила, что архив продан в Париж, и поняла: остальная часть бумаг там. Ну и поехала потом во Францию.

– То есть у неё был полный доклад о событиях в горах?

– Да.

Саблин закурил вторую сигарету.

– И, имея весь документ, Казанцева узнала, что авиаторы увидели в горах, и отправилась искать. Вот так, – Филипп сел обратно на стул, улыбаясь.

– Картина получается интересная, но… не кажется ли тебе: ты нашёл то, что хотел найти?

– В смысле?

– Ну, ты наугад выбрал Троцкого, прочитал про него, увидел упоминание Мексики, и всё дальше само собой сложилось. Да, он вывез архив, но почему ты решил, что доклад был у него?

– Потому что Казанцева летала в Кайоакан, где жил Троцкий. Такое совпадение не может быть случайным. Это тебе не Мадрид и не Лондон. О подобном месте никто вообще не знает, так почему она ездила именно туда?

Саблин продолжал недоверчиво смотреть на Смирнова. Однако майор заинтересовался найденной Филиппом информацией, даже с радостью поверил бы в версию писателя, но привык всё подвергать сомнению до конца: факты должны быть твёрдыми, убедительными, неопровержимыми. А тут… либо парню фантастически везёт, что он сразу наткнулся на человека, который скрыл и хранил доклад, либо всё это притянуто за уши.

– Хорошо. Оставим это пока как рабочую версию. Но у меня тоже есть для тебя новость, – усмехнулся следователь.

– Какая?

– Помнишь, Фатима сказала, что девичья фамилия Казанцевой – Ростовцева?

– Что-то говорила, да.

– Я тогда ещё подумал, что имя мне знакомо. Знаешь откуда?

– Нет.

– А тебе ничего не напоминает?

– Мне? Вроде нет.

– В общем, Ростовцев – это один из пятнадцати лётчиков в Третьем Кавказском авиаотряде.

– Да ладно! – удивился Филипп, доставая телефон и просматривая снимок, сделанный в архиве утром. – Точно! Чёрт! Как я не запомнил?!

– А я вот вспомнил, правда, тоже не сразу.

– Тогда что же получается… – нахмурился Филипп, – Казанцева – родственница авиатора, который мог видеть Ковчег?!

– Вновь забавное совпадение, да?

– Это не совпадение. Похоже, так и есть. Вот почему она так увлекалась библейской тематикой. Возможно, её прадед или какой-то предок рассказывал про Ковчег, типа семейная легенда, и она увлеклась?

– Может быть что угодно. Но факт остаётся фактом, они родственники. И искала она что-то в тех горах не случайно.

– У-ух! – после недолгого молчания произнёс писатель. – Вот это поворот!

Глава 30. Санкт-Петербург. Суббота. 16:40

Филипп вернулся к ноутбуку. Он ощущал эмоциональный подъём. В писателе бурлила энергия, которую нужно было направить на поиск, не упускать волну азарта.

– Хочу посмотреть в интернете про Ростовцева – может, что-то найдётся.

Телефон Саблина зазвонил. Он вскочил и быстро вышел из кухни. Филипп услышал, как следователь начал говорить на немецком.

Писатель улыбнулся, догадываясь, от кого звонок.

Год назад, когда Саблин расследовал пропажу и убийство реставратора Никиты Брюхова, он вёл дело вместе с немецким капитаном Ханной Вильхельм в Дрездене. Насколько мог судить Филипп, между следователями завязались отношения. Саблин несколько раз уже ездил в Германию, а также в Турцию, в отпуск вместе с Ханной.

Майор вернулся в комнату слегка возбуждённый, но в то же время рассеянный, размышляя о чём-то своём, но писателю показалось, что совсем не о деле Казанцевой.

– Кто звонил? – не вытерпел Филипп. – Ханна?

Саблин с удивлением посмотрел на молодого человека и улыбнулся, не сдержавшись.

– С чего ты решил?

Писатель хмыкнул.

– Не с Шульцем же на немецком говорил.

– А, ну да, – Саблин взял себя в руки, делая серьёзное лицо, – это Ханна. Она завтра приезжает.

– О-о-о, – писатель продолжал улыбаться, – по работе или к тебе?

– Типа того, – Саблин явно не любил говорить на личные темы. – Мы договаривались, что она прилетит. Тогда я не знал, что придётся уехать в Питер и так всё закрутится.

– И что будешь делать?

– Пока не решил. Мы с тобой выяснили мотивы поездки альпинистов в горы, – следователь пожал плечами, – знаем про доклад. Осталось дождаться экспертизы тел, но, думаю, там сюрпризов не будет.

– Планируешь вернуться в Москву?

– Да. Здесь, мне кажется, мы ничего больше не найдём. Да и искать нечего. Или ты не согласен?

– Ну… – писатель задумался. В целом, следователь был прав. Они знают, зачем Казанцева поехала в Армению. Выяснили про доклад и где археолог его нашла. Вероятность, что она родственница Ростовцева, высокая, но даже если это не так, ничего не меняется. Женщина хотела что-то найти в горах, но произошёл несчастный случай. Конец истории.

– Наверное, ты прав, – согласился Филипп, – езжай в Москву. Шульц же тут останется. Если вдруг всплывут новые детали, он тебе сообщит, да?

– Само собой, – отозвался майор, – а ты не поедешь домой?

– Думаю задержаться на пару деньков. Сделаешь ещё запрос в архив? Я так и не нашёл материал для статьи.

– А, да, да. Не вопрос.

– Класс, спасибо, – Филипп вернулся к чтению в интернете материала про авиаторов времён революции.

Он чувствовал лёгкое разочарование.

Воодушевившись найденной информацией, писатель хотел продолжать поиски, но теперь ощущал спад настроя. Без Саблина будет уже не то. Нет, конечно, Филипп понимал, что следователь прав и, возможно, искать-то нечего. Однако требовалась активность, не хотелось останавливаться. Ему нравилось пребывать в увлечённом состоянии, ощущать запал, драйв и кураж от исследования, распутывания клубка событий и выяснения обстоятельств, приведших в Санкт-Петербург.

Неожиданная мысль всколыхнула в нём импульсивный порыв.

Идея была безрассудная и почти сумасшедшая, но понравилась писателю.

– Слушай, – сказал он Саблину, – я тогда, наверное, поеду в отель. Ты когда собираешься в Москву?

Следователь, стоявший у окна и куривший, обернулся.

– Пока не знаю, но, думаю, сегодня. Поговорю сейчас с Шульцем и посмотрю билеты на поезд. Если получится, хочу вечером уехать. А ты чем займёшься?

– Не знаю. Буду ждать разрешения пойти в архив. А так… по городу пошатаюсь.

– Хорошо. Я сейчас свяжусь с начальством. Сразу тебе сообщу, когда дадут доступ к документам.

– Договорились. Если будут новости по Казанцевой, тоже звони.

– Конечно, – кивнул Саблин.

Филипп положил ноутбук в рюкзак, попрощался со следователем и вышел в город.

Глава 31. Санкт-Петербург. Суббота. 17:25

Писатель вышел снова на Вознесенский проспект и пошёл переулками на восток, ориентируясь на нужный адрес по навигатору в телефоне.

Весенний город был прекрасен!

Филипп чувствовал, словно он окунулся в живую историю, настолько красочно и живо окружающие здания передавали минувшую эпоху.

Каждое строение хранило в себе прошлое. Утраченное и отдалённое, но готовое появиться и раскрыться в любой момент в изящной архитектуре фасадов, тихих двориках, маленьких круглых окнах на кровлях домов, помпезных массивных деревянных дверях парадных и цветовой палитре стен старинных особняков.

Но отдельную, неповторимую изюминку зданиям добавляли изваяния и скульптурные композиции на крышах и фасадах, над которыми трудились великие мастера своего времени. Проходя мимо таких особняков, писатель разглядывал мощные фигуры атлантов из серого гранита, держащих на своих плечах балконы здания. Любовался львиными, кошачьими и драконьими головами над входными дверьми, каменными женскими фигурами муз, выполненные в стиле готики и стоявшие на углу дома, державшие в руках рог изобилия с фруктами и цветами. Всем этим великолепием писатель не уставал восхищаться и удивляться разнообразиям форм и сюжетов.

В одном из двориков он обнаружил кафе, где выставили на улицу столики и, несмотря на ещё прохладную погоду, горожане уже сидели на деревянных скамейках с кофе и алкогольными напитками.

Филипп присоединился к ним, заказав бокал вина.

Приятно было просто посидеть, слушая город и наслаждаясь медленно текущим временем, никуда не спеша.

Он вдруг подумал о Майе и Альбине. Две женщины в его жизни, мысли о которых погружали писателя в бездну противоречивых эмоций. Ему было одновременно приятно и грустно о них думать. Ни с одной не сложилось отношений, но воспоминания о них продолжали бередить его чувства. Майя прямо дала ему понять, что всё в прошлом, а где Альбина, Филипп не знал. Она член Ордена Янтарной Бездны, а значит, у них не может быть совместного будущего. Они из разных миров, пересекающихся лишь на мгновенье, оставляя тяжёлые воспоминания. Такое Филиппу нужно меньше всего.

Он пошёл дальше по переулку Гривцова, вышел вновь к каналу Грибоедова и вскоре оказался в Спасском переулке, где находилась цель его прогулки.

Ната, администратор фотостудии, узнала писателя и радостно поприветствовала.

– Данила у себя? – спросил Филипп.

– Да, он сейчас свободен. Я вас провожу.

Они прошли уже знакомым путём в кабинет фотографа.

– О, привет! – воскликнул он. – Не ожидал тебя снова увидеть!

Мужчины обменялись рукопожатиями и сели в кресла у окна.

– А где твой друг-следователь? – поинтересовался Данила.

– Я сегодня без него, – хмыкнул писатель.

– Ну и отлично. Он слишком серьёзный. Как дела?

– Хорошо. Но я пришёл опять всё с той же темой.

– Казанцевы?

– Да. Знаешь, выяснилось, что они поехали не в Турцию, а в Армению.

– Правда? – Данила пожал плечами. – Наверное, я что-то перепутал. Но Араратские горы находятся на территории обоих этих государств, поэтому… возможно.

– А ты, случайно, не знаешь, какой у них был маршрут?

– Маршрут?

– Да. Где они покупали билеты, может, заказывали гида или проводника?

– Хм, – задумался фотограф, – а почему ты интересуешься? Хочешь тоже туда поехать?

– Хочу.

Данила удивлённо на него посмотрел.

– Серьёзно, что ли?

– Ну да. Попробую найти то, что они искали.

Казалось, Данила был обескуражен решением писателя. Он откинулся вглубь кресла, положив ногу на ногу, а руки на колени.

– Неожиданно, – наконец произнёс он. – Вы выяснили какие-то подробности? Что ты хочешь там искать?

– Похоже, Казанцева действительно пыталась найти Ковчег.

– Я же тебе говорил! – воскликнул Данила. – Да! И те снимки всё-таки подтверждают это! Теперь ты мне веришь, а?!

– Верю, – улыбнулся писатель, – очень верю. Так что? Знаешь их маршрут?

– Да. Ты пришёл по адресу.