Скелеты в шкафу поселка Зябликово

14.

Григорий Афанасьевич Миродков в эту ночь так и не лег спать. Сидел, думал. Казалось, что жизнь устаканилась, можно бы и на покой, а тут такие дела. Рано он решил от дел отойти. Надо за сына крепко побороться, будет на кого дело оставить. Зять – не вариант. Баринов – это так, мелочь, с ним Григорий разберется на раз, а вот с Лешкой дело гораздо серьезнее и труднее. Надо его к жизни приобщить. Трудно, но не безнадежно. Это ему Варюша, любовь всей его жизни, растолковала.

Как только рассвело, Григорий отправился в спальню к сыну. Леша спал на боку, положив руку под щеку. Прямо, как ребенок. «Он и есть ребенок, – подумал про себя Григорий, и виноват в этом я. Почему я опустил руки и не продолжил за него бороться? Надо было везти Алексея в Москву, заграницу, в конце концов. Мало ли, что мне в Москве душно, а заграницей от многого с души воротит…» Алексей почувствовал присутствие отца, вздрогнул и проснулся. Сел, протер глаза.

– Папа, что-то случилось?

– Случилось, сынок, случилось, потому и пришел. Не волнуйся, хорошее случилось. – Григорий Афанасьевич вытащил из кармана мешочек и передал его сыну. – На, возьми, теперь твоя очередь о фамильных ценностях заботиться.

– Папа, где ты их нашел? – у Алексея дрогнул голос. Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя.

– Подробностей сам не знаю, где и кто нашел – пока мне неизвестно. Это мы с тобой все должны выяснить. А пока послушай, – Миродков передал Алексею планшет с наушниками.

Алексей слушал очень внимательно, иногда останавливал запись, возвращался и опять слушал.

– Папа, что же выходит, что я нормальный? Что никакой душевной болезни у меня нет? Мне Александра Николаевна давно это говорила, а я не верил. Папа, какой же я дурак, я же в университете учился, мог бы ученым стать, а стал… – помощником директора ресторана, где в основном скоты отдыхают. Папа, я же женится мог, – Алексей закрыл лицо руками.

– Сынок, еще не вечер, многое можно исправить и наверстать. Не надо Бога гневить. Думаю, твой прадед сказал бы, что это Бог нам испытание послал. За испытание надо Бога поблагодарить и постараться, чтобы оно наши души очистило. Сейчас нам главное не согрешить. Наказать обидчиков, но так, чтобы самим им не уподобиться.

– Знаешь, папа, а ведь мне много раз снился сон, что я в машину к Полынину сажусь. Там Баринов, они смеются, а потом все – темнота.

– Давай, Алеша, вспомним, как все дело было. Я сегодня всю ночь вспоминал. Так вот. Я решил твоей старшей сестре Зинаиде на венчание подарок сделать – ожерелье с фамильными бриллиантами. Договорился с ювелиром Эльтманом, он обещал все исполнить в лучшем виде. Осталось только камни ему доставить. Я уже вроде сам решил курьером поработать, да разболелся. Ты тогда как раз дома на каникулах был. Я, дурак, про себя подумал, что никто не заподозрит, что это я тебя с брюликами к Эльтману послал. Ты же еще совсем зеленым был. Мое решение было спонтанным, никто ничего ни слышать, ни видеть не мог.

– Если бы ты знал, сколько раз я прокручивал в уме тот день. Я же видел, что ты меня подозреваешь, думаешь, что это я кражу организовал. Папа, не качай головой, ты не мог думать по-другому, это же логично. Никто кроме меня о твоем поручении не знал, ты об этом позаботился. Ты себе не представляешь, как мне хотелось в твоих глазах оправдаться. Я думал, думал, и кое-что придумал. Баринов тогда у нас во дворе с сыном с зеркалом развлекались, зайчики пускали. Такой зайчик твои руки, когда ты мне мешочек передавал, и осветил. Я это точно помню. Я, когда про этот зайчик вспомнил, специальный эксперимент поставил. Если зрение хорошее, все можно разглядеть несмотря на то, что мы с тобой в глубине комнаты стояли.

– Почему мне ничего не сказал?

– Постеснялся, я же говорю – дурак я, не мог поверить, что Баринов – вор. Он же ведь был почти член нашей семьи.

– То-то и оно, что почти. Кто-то ведь не только наши бриллианты украл, церковь дедову тогда же обокрали. Не побоялись греха. Ключ от церкви у меня в письменном столе лежал. Я с тех пор в кабинет никого не пускаю под страхом смерти.

– Может быть камеру в кабинет поставить?

– Я сам об этом думал. Знаешь, почему пока не поставил? Боялся, что увижу, что кто-то из своих у меня в письменном столе роется. Прости меня, Господи.

– Папа, в записи ведь о каком-то схроне говорится. Может быть все украденное там. Только почему мешочек с бриллиантами отдельно оказался?

– Пока мы этого не знаем, но надо узнать. Дай Бог, чтобы церковные святыне в схроне были. Сейчас надо все силы кинуть, чтобы его найти. Для этого надо, чтобы Баринов ничего не заподозрил. Сможешь прикинуться, что ничего не знаешь?

– Конечно, смогу. На самом деле, я давно прикидываюсь и многое чего в ресторане слышал и на заметку взял.

– Ну ты у меня прям Шерлок Холмс, доктор Ватсон и Штирлиц в одном флаконе. Сегодня к нам в ресторан придет твоя любимая Александра Николаевна с женихом и Варвара Ильинична. Варюша очень жениха хвалит, вроде он к большим ученым отношение имеет. Устроим небольшое совещание, ты лишних людей отошли. Жених должен помочь нам, а мы врачихе твоей должны в воскресенье свадьбу организовать по высшему разряду.

– Василий Петрович – хороший человек, я его немного знаю. Александра Николаевна его очень любит.

– Откуда знаешь?

– Да я же по молодости дураком был: в Александру Николаевну влюбился. Как дурак про свою любовь все ей рассказал. Она мне тогда грустную историю поведала, как ее жених перед свадьбой бросил. Жених ее бросил, а она его все равно любила и больше никого полюбить не могла. Когда Василий Петрович появился в поселке, я решил переговорить с ним, посоветовал уехать, если он не собирается на Александре Николаевне жениться. Оказалось, совсем наоборот, он очень даже на Александре Николаевне хотел жениться, только сильно виноватым перед ней себя считал. Боялся, что она его не простит. На самом деле он совсем не виноват, Василий Петрович сбежал, потому что его мать Александру Николаевну оговорила, и он был уверен, что она замуж за другого вышла.

15.

Обедать поехали в самый лучший ресторан, конечно, Мироедовский. Ане очень понравилось. Она в таких местах никогда не была. В городе посидеть с девчонками в кафешке это, конечно, обычное дело, а вот для ресторана такого класса у девушек пока нос не дорос. Аня искала, искала слово, которое лучше всего подходило бы для описания интерьера и атмосферы в зале и, наконец, нашла – респектабельно. Все кругом выглядело консервативно и дорого, хотя позолоты было на редкость мало. Больше всего Ане понравилось, что на небольшом возвышении стоял рояль, на котором молодой человек во фраке наигрывал что-то тихое, красивое и на первый взгляд необременительное. Однако очень быстро музыка увлекла Анину душу ввысь, а все жизненные проблемы растаяли в звуках. Скорее всего, не только у Ани. У тети Шуры было такое выражение лица, как будто она во сне попала в сказку и больше всего на свете боится проснуться. Василий Петрович сидел и улыбался в усы. Если Шуренку нравится, то и ему хорошо. Севка на интерьер и музыку внимания не обратил, он сразу схватился за меню, проголодался. Как только в него столько еды влезает.

С заказом решили повременить и подождать бабу Варю, что-то она увлеклась шопингом. Аня даже немного разозлилась, ей почему-то, как и Севке, остро захотелось есть. От нечего делать Аня стала рассматривать посетителей. Ничего особенного, так, обычные люди: мужчины в основном с лысиной, а женщины – толстые. Туалеты на женщинах с претензией, но выглядят, мягко говоря, не очень, точнее, как на корове седло. Других слов нет. Взгляд Ани упал на столик, который стоял в углу зала. Там расположились Андрей и Лера. Андрей гладил Леру по руке и смотрел на нее почти так, как смотрел на Аню, когда они сидели на скамейке в саду у бабы Вари. У Ани перехватило дыхание. Неужели Севка прав, и Андрей все врет? Такого не может быть, где-то закралась ошибка. Андрей же говорил, что Лера его сестра и что она ему надоела. Аня сочла за благо отвернуться.

Аня глазела на Андрея с Лерой и не заметила, что в зале появилась элегантная дама в брючном костюме цвета перванш. Не каждый знает такое мудреное слово, Аня знала, потому что перванш – это любимый цвет Аниной мамы. Дама почему-то направилась к столику, где располагалась вся компания. Когда она подошла поближе, Аня чуть со стула не упала. Это была баба Варя! Мало того, что на ней был брючный костюм и потрясающая белая блузка, баба Варя еще покрасила волосы и сделала стрижку, причем не какую-то старческую, а самую что ни есть модную. Василий Петрович встал, поцеловал бабе Варе руку и отодвинул для нее стул. Аня посмотрела на Севку: он был в таком же ступоре, как и она. К жизни ребят вернул официант, наконец-то можно было заказать еду, много вкусной еды. Василий Петрович велел на цены не смотреть. Тетя Шура начала скромничать и экономить, а Аня – нет. Когда еще придется побывать в таком ресторане.

Официант принес и поставил на стол бутылку шампанского. На этикетке было написано не по-русски. Неужели шампанское французское. Скорее всего «Да», т.к. официант пояснил, что шампанское за счет заведения. У такого заведения шампанское не может быть не французским. Вслед за официантом к столику подошел мужчина в красивом, дорогом костюме. Если бы Аня читала не только любовные романы, но и классику (хотя бы иногда) ей сразу бы пришло в голову, что к ним подошел князь Мышкин. Обыкновенное лицо, обыкновенная прическа, обыкновенная небольшая борода и совершенно необыкновенные глаза. Не сказать, что глаза какие-то особенно красивые, но что-то в них было такое, что заставляло смотреть в них еще и еще. Странное сочетание покорности судьбе, смирения и знания чего-то, что скрыто от большинства. В руках у мужчины был огромный букет белых роз, который он преподнес невесте.

– Дорогая Александра Николаевна, я Вас поздравляю и желаю Вам счастья. Вы знаете, как я к Вам отношусь, – мужчина покраснел. – Я очень, очень рад, что Вы дождались свою любовь. Таки женщин, как Вы, больше нет. Про Вас надо писать стихи. Вы столько лет ждали и верили. Вы ни разу не изменили своей любви. Василий Петрович – очень хороший, Вы будете с ним очень счастлива. Он защитит Вас от всех невзгод. Простите, если что не так сказал. Говорить не очень умею. Так жизнь сложилась, Вы знаете.

– Алексей Григорьевич, спасибо Вам большое. Лучше, чем Вы сказали, сказать невозможно. Вы очень хороший человек и Вы здоровы. Поверьте в это и живите на полную катушку. Вам обязательно повезет в жизни. Также как и я, Вы дождетесь своего счастья.

Мужчина застеснялся и ушел. Шура объяснила ребятам, что мужчина – ее пациент, сын Миродкова, хозяина ресторана. У Севки загорелись огоньки в глазах, где-то в его мозгах сложилась еще одна часть паззла.

Дальше был пир. Такой вкуснятины собравшиеся за столом давно не ели, а некоторые никогда. Повар знал свое дело. На закуску принесли диковинный, но очень вкусный салат и стерлядь. Рыба была большой и заняла все блюдо. Аня вспомнила иллюстрации к сказке про Царевну-лягушку. Там на пиру у царя была похожая рыбина. На первое был суп с белыми грибами, а на второе – медальоны из телятины. Единственное, что немного разочаровало Аню – это шампанское. Она почему-то ожидала, что оно будет вкуснее. Зато десерт превзошел все ожидания. Василий Петрович, странный, от десерта отказался и пошел утрясать свадебное меню. Баба Варя вызвалась сопроводить Василия Петровича, но быстро вернулась. Судя по всему, десерт тоже произвел на нее впечатление.

16.

После такого насыщенного дня всем очень хотелось отдохнуть, но дела есть дела. Василий Петрович с Севой пошли ставить охранную систему в дом Бегловых, а Аня с тетей Шурой засели писать приглашения на свадьбу. В салоне невесту снабдили очень красивыми бланками. Сначала долго составляли список гостей. Надо было пригласить всех, кто работал с тетей Шурой в больнице и всех из отделения полиции, где сейчас подвизался Василий Петрович. Это первая очередь. Во вторую часть списка вошли друзья, одноклассники, соседи и просто хорошие знакомые. Первые приглашения получились у Ани очень хорошо, она старалась и это было заметно. Ане самой нравился результат: не приглашения, а картинки. Тети Шурины надписи выглядели поскромнее, у нее красиво выписывать буквы не получалось. Через час работы красивые буквы перестали получаться и у Ани, заболела рука, а до середины списка было еще далеко. Хорошо, что вернулись мужчины. Они, конечно, сразу раскритиковали работу женщин. Кто сейчас что-то пишет от руки? Надо ввести список в компьютер и распечатать. Делов-то на полчаса. Севка взялся все исполнить в лучшем виде, правда с помощью Ани. Аня надулась, Севку хлебом не корми, только дай позаставлять ее работать.

Ребята взяли список гостей вместе с бланками приглашений и пошли домой к Севке. У него принтер лучше. Аня удивилась, но Севка запер дом и закрыл окна. Конечно, вечер – уже не жарко, но и не холодно, можно было бы окна и не закрывать. Все-таки свежий воздух – это хорошо. Что-то с Севкой странное, может он заболел? Нет, не заболел, оказалось, секретной информацией захотел поделиться. У Ани заколотилось сердце: наверняка что-то произошло, когда мужчины ставили камеры, наверняка Лера опять отчебучила какой-то номер.

– Анька, не о том думаешь. Тебя не было, Лерке придираться было не к кому, она во дворе сидела, ни во что не вмешивалась. Беспокоилась только, чтобы камеры можно было отключать, когда хозяева в доме. Не хватало еще, чтобы кто-то за ними подглядывал. Больно нужно. Я с тобой совсем о другом поговорить хотел. Ты себе не представляешь, что тут вчера ночью было!

Аня очень удивилась: «Ты что, ночью не спал?»

– Анька, это ты все продрыхла, а я такое видел, отпадешь. Слушай с самого начала, – у Севки сделался виноватый вид, – Не ругайся! Я сам мешочек Василию Петровичу отдал. Говорю: не ругайся и губы не надувай! Я в мешочек, заглянул, когда один остался, а там камешки блестят, переливаются. Я испугался, что мы с тобой влипли. Кража в особо крупных… Сама понимаешь. Повезло, что я у тебя мешочек взял, а Лерка нас обыскивать не стала. Василий Петрович в мешочек глянул, почти все камешки рассмотрел, сунул мешочек себе в карман, велел молчать и про стразы никому не говорить. Понимаешь сказал: «про стразы», хотя даже ежу ясно, что в мешочке были брюлики. Это он специально, чтобы я ничего такого не подумал и тебе не проговорился. Я еще утром хотел тебе об этом рассказать, но не успел, твои встали.

– Слушай, откуда могут быть брюлики в старом сапоге? Как бы Бегловы быстро не собирались, про брюлики точно бы не забыли. Перво-наперво их с собой бы взяли. Может быть действительно они никуда не собирались уезжать и погибли?

– Аня, Бегловы старшие были не дети. Скажи, стали бы нормальные люди хранить брюлики в детском сапоге в детской комнате. Куда проще взять и под каким-нибудь цветком закопать. Как мешочек в сапог попал непонятно, зато теперь ясно, что Лерке в бегловском доме нужно. Лерка – главная, Андрей у нее в пристяжных. Она им командует, так запугала, что твой принц даже побоялся за тебя заступиться. Понимал, что Лерка недовольна будет. Я завтра эту парочку по социальным сетям пробью, надо разобраться, что к чему.

– Почему это Андрей мой принц? И ничего он Леры не боится. Ты видел, как они в ресторане миловались?

– Видел, но такие, как Андрей, легко любовь-морковь изобразить могут. У нас на курсе есть такой перец. Противно! Ладно, о принцах потом. Я тебе еще не все рассказал. Вернулись мы вчера с Василием Петровичем от Бегловых, я домой пошел, а он в бабе Варе.

– Она-то тут при чем?

– Пока не ясно. Василий Петрович минут через пятнадцать от нее вышел и к Вам в дверь вошел. Я уже спать собрался, но сначала пожрать решил. Туда-сюда, где-то через полчаса глянул в окно, а к дому бабы Вари машина подкатила. Я свет погасил и к окошку. Представляешь, смотрю, а из машины Мироедов выходит. Баба Варя гостя встретила, и они облобызались.

– Они что? Севка, ты ничего не перепутал? Температуру мерил? Или может задрых и не заметил как?

– Так и знал, что не поверишь. Смотри, я машину сфоткал, боялся, что утром сам себе не поверю. Сама понимаешь, что я из дома вышел и засел в наших кустах. Только зря. Ничего не услышал и не увидел. Все окна были наглухо закрыты и шторами занавешены. Я уже домой хотел идти, спать хотелось жуть, но не зря терпел. Примерно через час из дома бабы Вари вышел Мироед. Я его, как тебя, видел. На прощанье Мироед несколько раз повторил, что баба Варя его к жизни вернула, а она его перекрестила. Ты помнишь на мешочке буква М была красиво вышита? Это тебя ни на какие мысли не наводит? Не зря мы сегодня с бабой Варей в мироедовский ресторан поехали. Василий Петрович якобы меню ходил составлять, и баба Варя куда-то выходила. Долго ее не было, дольше, чем просто в туалет ходят. Уже вечером, когда мы с Василием Петровичем камеры ставить пошли, он достал мешочек из кармана и попросил меня его на место в сапог положить. Хорошо, что Лерка на улице сидела, а Андрею вообще все по фиг. Прежде чем мешочек в сапог определить, я заглянул внутрь.

– И что?

– Там были стразы. Точно стразы. Я хотел одну стразу стырить, тебе показать, но побоялся. Анька, дела творятся такие, что правда голова с плеч полететь может. Василий Петрович мне весь мозг вынес, чтобы мы молчали. Так что ты молчи. Я тебе ничего не говорил. Сами потихонечку будем разбираться, очень тихо.

17.

Участь разносить приглашения, конечно, выпала Ане. Хорошо, что Севка еще не начал работать у Василия Петровича, согласился помочь. До чего же Аня не любила всех этих поселковых кумушек. Каждая норовит все у нее выведать, как там тетя Шура и Василий Петрович. Неужели Шура смогла его простить? Нельзя же до такой степени потерять свою женскую гордость. От таких слов Аня приходила в бешенстве. Кто они такие, эти клуши, чтобы тетю Шуру осуждать. Пусть за своими мужьями смотрят, а то все, как один, каждый вечер пьяные. Грубить поселковым теткам нельзя, это Аня хорошо знала – заедят, но и терпеть такие гадости – сил нет. Хорошо Севке. Он близко к сердцу глупости не принимает. «Собака лает – ветер носит, а караван идет» – это Севкино кредо. Молодой человек уловил, что Аня еле сдерживается, взял приглашения и стал раздавать их теткам сам. Аня только рядом для мебели стояла. Почему-то к Севке тетки с вопросами не лезли. Все-таки зачатки сознания у этих одноклеточных есть.

Больше всего Ане не хотелось идти отдавать приглашение бабе Мане, т.к. надо было идти мимо дома Бегловых, и можно было нарваться на Леру. Аня очень боялась сказать что-нибудь лишнее и выдать себя. Надо же –брюлики (!) и где? В каком-то затрапезном старом доме. Брюлики ищет Лера, Андрей делает вид, что ни при чем. Интересно, почему? Если на то пошло – дом его, а значит и брюлики его, а Лера – так, сбоку припеку.

Бабы Мани дома не оказалось, пришлось возвращаться ни с чем. Может бабе Мане тетя просто позвонит и пригласит на свадьбу, тащиться к ней еще раз, ой, как не хотелось. По дороге домой ребята увидели Витьку, он естественно ловил кайф на участке Бегловых. Аня заметила, что радом с забором свалена куча барахла, в том числе сапоги. Интересно, Лера уже нашла мешочек или вся операция по внедрению страз в сапог пошла впустую.

– Витька, где баба Маня? – спросил Севка. У нас здесь приглашение на свадьбу тети Шуры для всей Вашей семьи. Может возьмешь, а то еще раз к Вам тащиться неохота.

– Бабка пошла в парикмахерскую красоту наводить. Видели бабу Варю? Прям модель! – Витька заржал, – А моя бабка что хуже? Интересно в какой цвет покрасится? Надеюсь, парикмахерша, тетя Люба, знает какой цвет у бабы Яги любимый.

– А ты что, хлам сторожишь? – не утерпела и съязвила Аня.

– Почему сторожу? – обиделся Витька. Просто стою и отдыхаю.

Витька начал демонстрировать, как он активно отдыхает: разбежался и пнул сапог так, что он перелетел через забор и чуть не угодил в Аню. Перед тем как сапог упал на землю, из голенища выпал маленький черненький мешочек с вышитой буквой М. Аня сразу поняла, что это другой мешочек, не тот, что был с брюликами. Не такой пыльной и завитушка от буквы М вышита немного по-другому. Аня хотела нагнуться и осмотреть мешочек повнимательнее, но услышала душераздирающий вопль: «Не трогай!!!» Как только эта Лерка разглядела, что из сапога что-то выпало. В три прыжка Лера оказалась рядом с Аней и схватила мешочек. «Это мое!!!» Даже Витька удивился. Андрей выглянул в окно и меланхолично его закрыл. Скандалы ему явно надоели.

– Я сразу поняла, что ты воровка! – Лера толкнула Аню. Не смей близко подходить к нашему участку. Проваливай!

Аня чуть не упала, хорошо, что Севка ее поддержал.

– Знаешь, Лера, мне кажется, что сегодня ты переборщила, – У Севки в голосе появился металл. – Думаю, что нам с Анькой надо сходить в полицию и заявление написать. Мало того, что ты Аню оскорбила, так еще хочешь присвоить себе то, что тебе не принадлежит. Дом и все, что в нем находится, принадлежит Андрею. По-моему, так в завещании написано. Еще не факт, что завещание подлинное, подписи-то нотариуса на нем нет. Пойдем, Аня, подадим заявление. Тебе, Лера, мало не покажется.

Ребята повернулись и пошли. Аню трясло. Это ж надо быть такой стервой. Идти в полицию – это может и перебор, но так оставлять Лерины выходки тоже нельзя. Хорошо, что в мешочке стразы, брюлики стерве не достались. Надо с Василием Петровичем посоветоваться, что делать. Хорошо, что у них в доме теперь есть мужчина, на которого можно положиться.

Аню с Севой догнал Андрей. Он извинился перед Аней за Леру, долго расписывал, какая Лера нервная и, в конце концов, очень попросил не писать заявление в полицию. Аня разозлилась и порекомендовала Андрею держать Леру дома, если она такая психованная, а еще лучше купить ей намордник. Андрей усмехнулся и пообещал, что больше эксцессов не будет. Перед тем, как попрощаться, все же еще раз попросил уважить его просьбу и заявление в полицию не писать.

– Анька, ну хоть сейчас ты убедилась, что Лерка с Андреем мошенники? Приехали, чтобы брюлики стырить. Главная загадка – откуда они про брюлики узнали. Пойдем ко мне, по соцсетям парочку пробьем.

Анька не очень любила ходить к Севке, особенно, когда его родители были в отъезде. Свинарник и есть свинарник. Сколько раз она говорила, что посуду надо мыть каждый раз после еды. Только Анины слова, как об стенку горох. Сразу, как вошли в дом, с кухни потянуло соответствующим амбре. Пришлось Ане сначала всю посуду перемыть, нельзя же жить в таких антисанитарных условиях. Аня еще не успела остыть после встречи с Лерой, а тут еще ворох грязной посуды. Стыдить Севку бесполезно, ему ни капельки не стыдно. Подумаешь грязная посуда! Севка крикнул, чтобы Аня скорее шла в его комнату к компьютеру, а Аня не пошла, решила еще пол подмести и фантики от конфет собрать. Они равномерно покрывали все имеющиеся в наличии поверхности. Судя по всему, Севка завтракал, обедал и ужинал конфетами. Аня умом понимала, что с Андреем что-то не то, но… расставаться с мечтой о Прекрасном принцем очень не хотелось. Зачем ей смотреть соцсети, пускай Севка смотрит, а потом ей все расскажет. Так будет легче пережить разочарование. Севка был спецом айтишником, а вот спецом по тонким материям и девичьим чувствам не был. Притащил ноут на кухню, на наведенную Аней чистоту внимания не обратил.

– Смотри, Анька, какой пердимонокль! Аня посмотрела на экран. Боже мой, до чего же Андрей красивый. Портрет был сделан не просто фотографом, а знатоком своего дела, можно сказать, художником. Фотограф выбрал самый выигрышный для Андрея стиль. С экрана компьютера на Аню смотрел романтический герой, рыцарь без страха и упрека.

– Анька, ты что зависла? Ты что, Андрея не видела? Ты не на фотку, ты на подпись к фотке смотри.

Вот этого Ане делать не хотелось. Зачем разрушать магию, которая струилась с экрана. Судьба иногда бывает снисходительна. У Ани зазвонил телефон, тетя Шура срочно приглашала к столу ужинать. Пришлось закрыть крышку ноута и бежать домой. Естественно, Севка был тоже приглашен, кто из взрослых потерпит, чтобы парень питался одними конфетами. Во всяком случае не Александра Николаевна – врач и по совместительству хлебосольная хозяйка.

Тетя Шура всегда очень вкусно готовила, а сейчас, когда в доме появился Василий Петрович, вообще превзошла саму себя. Аня не заметила, как все съела. Жалко, что в нее влезло только три куска пирога, на большее сил не осталось. Севка съел четыре куска и поглядывал на пятый, однако, стеснялся показаться слишком прожорливым. Тетя Шура это заметила и попросила Севку доесть пирог, а то он до утра зачерствеет. Дважды себя просить Севка не заставил. На лице у него появилась блаженная улыбка. Жизнь, что называется, удалась!

После ужина Василий Петрович принес из своего дома беспилотник, вроде квадрокоптер (если Аня правильно расслышала) и поставил перед Севкой задачу приделать к нему камеру, чтобы фоткать свадьбу сверху. Аня послушала, послушала разговор мужчин о характеристиках беспилотника и особом программном обеспечении, которым его снабдил Василий Петрович, и пошла помогать тете Шуре убирать со стола. Хорошо, что Севка занялся делом, и развенчание Андрея, т.е. перевод его из рыцаря в мошенники отложился. Сегодня вечером еще можно будет помечтать о том, что Андрей влюбится в Аню и о том, как они будут счастливы вместе всю оставшуюся жизнь. Аня уже собралась пойти к себе в комнату, как раздался стук в дверь. Аня открыла дверь и отпрянула. На пороге стоял Андрей. Лицо у него было очень серьезное и немного смущенное. Андрей извинился, что отвлекает людей от засуженного отдыха, но очень попросил Василия Петровича уделить ему несколько минут. Опора семьи отказываться не стал, но для разговора повел Андрея к себе в дом. Аня с Севкой переглянулись, подслушать не удастся. Оставалось надеяться, что все тайное рано или поздно станет явным.

Надо ли говорить, что Аня прилипла к окну, чтобы не пропустить момент, когда Андрей будет уходить. Разговор занял минут сорок. Василий Петрович проводил Андрея до калитки и на прощание пожал ему руку. Значит Андрей не мошенник, чтобы там Севка не нарыл в интернете. Все-таки людям надо верить. Аня успокоилась и быстро заснула.