Значит, война!

Глава 5. Влюбленность.

В те дни я смотрела на него широко распахнув глаза как на Бога. Он был единственным, кому я доверяла и была готова на всё. Я влюбилась впервые, смаковала чувство и не могла поверить, что это случилось.

Это как в первый раз попробовать алкоголь – смакуешь каждый глоток, пытаясь разобраться, что в этом находят люди. Марко заполнил каждый мой день собой, не оставляя место даже моему «я»,

Я умудрилась даже романтизировать его решение лишить меня девственности, как маньячка стала считать дни, желая поскорее оказаться его настоящей, взрослой женщине. 

Даже сквозь слезы я видела еще кухонный островок, на котором лежала голая мама с широко расставленными ногами с колыхающейся грудью. Между ее ног стоял Винческо Луккезе с приспущенными штанами.

Это моя мама стонала чужим голосом и просила продолжать его, умоляя прекратить сладкую пытку.

Марко быстро уносил меня прочь, не говоря ни слова. Парень пронес меня через весь виноградник к своей машине, усадил на пассажирское сиденье, пристегнул, что никогда не делал прежде, и быстро тронулся.

Я тихо плакала, желая только одного, чтобы эта картинка навсегда стерлась из моей памяти. Моя любимая мама, которая каждый вечер целовала меня в лоб и желала сладких снов, изменяла папе. До этого дня я была убеждена, что у нас крепкая семья, которую не затронут все эти гадкие неприятности.

Марко остановил машину на окраине Рима у небольшого кафетерия с ярким оформлением, он вышел из машины и зашел внутрь, оставляя меня одну. Не желая больше с ним находиться ни минуты, я быстро отстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Семья Луккезе разрушили нас, лучше бы мы не приезжали никогда в Рим.

– Цветочек, надеюсь ты спешишь ко мне. – Остановил мой побег Марко, показавшийся в дверях кафетерия с красным стаканом.

– Захотелось пить. – пробормотала я, у меня не было сил воевать с ним.

– Значит, я не зря взял тебе выпить. – мягкость в его голосе не могла не пугать. Это было слишком несвойственно парню. Он протянул мне стаканчик, и я сразу уловила запах какао. – в детстве мне его всегда покупала мама. Она говорила, что он подсластит любую горечь.

Черт. Это было невыносимо мило.

Я приняла стаканчик и сделала жадный глоток вкуснейшего какао. Его вкус будет преследовать меня всю жизнь.

– Мне жаль, что ты это видела, если бы я знал, что они в доме, то никогда бы не привел тебя туда. – не знаю, что меня поразило больше, то что Луккезе извинялся передо мной, или что он заботился о моих чувствах.

– Они давно вместе? – спрашиваю Марко, желая знать правду. Когда парень начинает хмуриться, понимаю, что он постарается уйти от ответа. – Мне действительно это необходимо… Людей разрушает ложь. Если ты не скажешь мне правду, то я придумаю сама и будет хуже.

– Я видел их впервые вместе.

– Марко, пожалуйста! Мне правда это необходимо, пусть это будет плата за девственность. – впервые обращаюсь к нему так интимно, как будто, между нами, что-то есть. – Скажи мне!

– Еще до Вашего переезда в Рим. – отвечает парень нехотя, качая головой. Я прижимаюсь к нему, зарываюсь носом в подмышку, желая спрятаться от реальности. Значит, мы переехали благодаря не папиному таланту, а маминому.

– Ты поэтому хочешь заполучить меня? Типо, у твоего папы есть моя мама, а у тебя… – меня останавливает легкий хлопок по голове. Марко останавливает мой словесный поток. Не решаюсь посмотреть ему в глаза, зарываюсь глубже, с удовольствием вдыхая запах его терпкого пота и кожи. Мужская ладонь накрыла мою шею, поглаживая и не отталкивая от себя. Луккезе пытался меня успокоить.

В груди теплилось какао, а может первые ростки девичьих чувств.

– Интересная теория, но нет. – черная тушь оставляет разводы на его безупречной рубашке, которая стоит дороже всего моего гардероба. Мне становится неловко, когда я это замечаю, но Марко лишь отмахивается. Его не волнуют такие мелочи. Уверена, что у него таких рубашек больше, чем в модном бутике Рима.

– Давай прогуляемся, пожалуйста. – прошу его, желая изгнать из своей головы противную картину, которые дети не должны видеть о своих родителях. Луккезе просто берет меня под руку и величаво прошагивает в сторону узкой, старинной улочки. – Я еще ни разу не выбиралась из дому, чтобы познакомиться с Римом, хотя всегда об этом мечтала.

Марко не удивлен, потому что он как никто знает, где я бываю и что делаю. Но парень все же интересуется:

– Почему?

Головой я понимаю, что он хочет просто сгладить казус, но сердце все равно сжимается и, как раненая птичка в клетке, мечется из стороны в сторону. Прижимаюсь покорно всем телом к нему, желая ощутить всю его силу. Пусть будет, что будет, уже ничто не восстановит мою репутацию, да и вряд ли Марко Луккезе изнасилует меня посреди белого дня на виду у всех.

– Родителям постоянно не до этого, папа работает, а мама… занята своими делами. Я думала, что мне удастся погулять с Эддой и Уго. – при упоминании их семьи лицо Марко искажает злобная гримаса, он больно впивается пальцами в мою нежную плоть, оставляя синяк.

– Не упоминай при мне больше никогда Уго. – цедит он ревниво. Мне даже начинает казаться, что у этого напыщенного эгоиста чувства ко мне. Расплываюсь в самодовольной улыбке. – Слышишь?

– А почему я должна перестать общаться со своими друзьями? – дерзко интересуюсь, выпячивая нижнюю губу. Замечаю, как Марко жадно ловит это, облизывается, как кот на сметану и щурится.

– Потому что ты моя. – отвечает в тон он, протискивая меня в узкий проем между домами. Не успеваю рассмотреть ничего вокруг, Марко сжимает мощными руками ребра, выталкивает весь воздух из груди, и целует властно в губы, желая таким образом продемонстрировать свои права.

У меня нет сил и желая с ним спорить, просто наслаждаюсь моментом и целую его в ответ. Наши языки переплетаются в замысловатом узле, образуя связь.

Парень умеет сводить с ума. Я прижата к кирпичной стене, пахнущей историей и чем-то вроде пиццы с пармезаном, его член упирается мне в живот, вызывая волны жара по всему телу. Моей фантазии хватает, чтобы дорисовать все самое интересное.

Теряю счет времени, все вокруг блекнет. Мы долго целуемся и обнимаемся, напоминая подростков. Хотя, Марко искусно играет на струнах моего тела, касается нужных точек, заставляя меня издавать стоны и покорно ерзать под ним. Он точно знает, что нужно сделать, чтобы довести меня до предоргазменного состояния.

Когда я становлюсь полностью податливой, Луккезе берет меня за руку, и мы возвращаемся на улочку с маленькими кафешками, где все столы застелены клетчатыми скатертями.

Марко много рассказывает о родном городе, беря на себя роль гида. Он вспоминает множество смешных историй с разными людьми с этого района, так я узнаю, что мама Марко выросла здесь и часто водила его сюда к родственникам.

Удивляюсь, что он вырос в этом бедном квартале, но ничего не говорю, мне не хочется портить момент. От смеха у меня даже начинает болеть живот. Такой Луккезе мне нравится еще больше.

– Не хочу домой. – признаюсь ему в сердцах, когда начинает темнеть. Мы сидели в пиццерии и наслаждались равиоли в апельсиновом соусе. – Не знаю, как смотреть ей в глаза, зная правду. Я не готова…

– Сегодня ты будешь ночевать у меня. – Марко расплачивается с официантом, оставляя космические чаевые. Паренек практически целует ему руки за такое щедрое вознаграждение.

– А что я скажу родителям? – в моей голове даже не возникает мысли, что ночевать с ним вместе неприлично. Думаю, лишь о том, как бы отпроситься.

Куриные мозги. Что сказать!

– Я сам разберусь с этим!

Глава 6. Ндрангета

Мои познания об итальянской мафии ограничивались фильмом «Крестный отец». В моем представлении мафиози были веселые ребята, обожающие костюмы в полоску, сигареты и лимончелло.

Иными словами, живя в Риме и общаясь с сыном главы мафии Ндрангета, я абсолютно ничего не знала об их устоях. Мне стоило послушаться Винни и дать Луккезе чего он хочет, не наживая новых проблем, но внутри меня сидело глупое безрассудство только усугубившее мое положение.

Жажда Марко усиливалась после каждой моей выходки, теперь я это понимаю. Если бы я притихла и стала покорной, он бы потерял ко мне интерес. 

Никто не удивился, когда меня на занятия привез Луккезе, ученики уже привыкли, что Марко всегда привозил и забирал меня. Но сегодня он вышел из машины вместе со мной, удивляя своим поведением.

Марко был в коричневых чиносах и бежевой рубашке, как всегда расстёгнутой до самой груди. По началу мне казалось, что так он завлекает женщин, но потом поняла, что так в жару ему было комфортно. Марко не заботило чужое мнение, он всегда был сам себе на уме.

– Ты куда? – спрашиваю его, оторопело глядя на парня, прячущего в карман ключи от автомобиля.

– В школу. – на губах Марко замирает хитрая улыбка, не обещающая мне ничего хорошего. Парень что-то задумал, и мне это не нравилось. Я всё еще помнила, каким безумным он мог быть.

– Разве у тебя нет дел? Какие там у тебя бывают дела. – первое, что мне приходит на ум – он приехал к Альбе, решил развлечься с учительницей итальянского мне на зло. – Эй! Я же с тобой разговариваю!

Любые мои попытки его остановить не увенчиваются успехом. Марко уверенно заходит в школу. Он выше всех в школе на голову, при виде него толпа покорно расступается, позволяя ему без помех пройти куда он хочет. Девчонки с благоговением пытаются привлечь его внимание.

Я плетусь за ним, пока меня не перехватывает та самая Альба Нери, девушка хватает меня за плечо, провожая взглядом мускулистую фигуру итальянца. Замечаю грусть и отчаяние в её ореховых глазах.

– Опаздываешь на занятия, Лили! – по её тону догадываюсь, что недовольство ее никак не связано с моим опозданием. Преподавательница просто ревнует Марко ко мне. Альба затаскивает меня в класс, и я замечаю сразу, что занятии присутствуют только девушки. Ни одно парня, как такое возможно? Они решили все дружно прогулять занятие?

Сажусь на свободное место и оглядываюсь подозрительно по сторонам. Меня настораживает происходящее, еще и Марко в школе. Что ему тут нужно?

Итальянский, кажется, длится вечно. Мне трудно усидеть на месте и сосредоточенно вникать в урок, все мысли о долбанном Марко в расстёгнутой рубашке. Моя фантазия чего только не рисовала за это время.

Когда прозвенел звонок, я вскочила на ноги и выскочила из класса, пытаясь найти его, чтобы во всем разобраться. От чего-то я была уверена в том, что это важно.

За школой, где обычно собиралась все самые дерзкие ученики нашей школы, было невероятно шумно, собралась целая толпа из взрослых парней, образовавших плотное кольцо.

– Я тебя плохо слышу, повтори! – я способна была узнать голос Марко из тысячи. Только он мог быть таким приятным и ужасным одновременно. Парень разговаривал властно, чеканил каждое слово.

– Клянусь, я никогда… даже не посмотрю в её сторону! – второй голос я узнала не сразу, он принадлежал моему однокласснику. – Буду обходить стороной! Я всё хорошо усвоил!

Чтобы разобрать, что происходит, мне пришлось хорошенько потолкаться локтями сквозь толпу.

В центре кольца стоял Марко в рубашке с закатанными рукавами до локтя, он нависал над сгорбившейся фигурой моего одноклассника, у него было разбито лицо. Кровь стекала по шее к груди, заливая рубашку. У самого Луккезе были сбиты костяшки, что сразу кричало о том, что это его рук дело.

Я растеряно огляделась и осмотрела всю картинку происходящего. Все мальчики с параллели было жестоко избиты, из них сделали отбивные и аккуратно сложили в уголок. Те, кого Марко не успел «отбить» ждали своей очереди, их удерживали друзья Марко.

– Что тут происходит! – мой крик даже не услышали в общем гомоне. Кто-то попытался оттащить меня назад. – Марко! Марко!

Луккезе же заметил меня, слегка наклонил голову в бок и радушно поприветствовал:

– Я решил познакомиться и поговорить с твоими одноклассниками после вчерашнего. Должен же я знать, с кем моя девочка общается! Очень милые парни оказались.

– Оставь их. – у меня чуть ли не случился разрыв сердца от осознания, что все происходящее из-за меня. Сначала Уго, теперь все остальные. – Я вчера ни с кем не разговаривала!

– Знаю, я проверил звонки. – парень подошел ко мне вплотную, прижался всем телом и склонился к самому уху. – Но решил перестраховаться. Лошадка ты норовистая, мало ли что придумаешь. Смотри внимательно, Лили, это будет с каждым… кто приблизится к тебе, тронет, заговорит…  Так я буду уверен, что из них точно никто не будет звонить тебе ночью! – он нежно гладит мою щеку и рявкает: Следующий!

Я подаюсь вперед, чтобы остановить Марко, но меня цепко хватает парень, побритый налысо. Он оттаскивает меня от Луккезе и тащит обратно в школу. Я видела его несколько раз с Марко. Это был его друг, но имени его я не знала.

Напоследок я замечаю, как Марко спрашивает очередного мальчика, есть ли у него мой номер.

– Не вмешивайся, будет только хуже. – говорит он и подталкивает меня на занятия. – Марко не покалечит никого из них, он умеет бить так, чтобы было больно, но без последствий. – вспоминаю окровавленного Уго и не верю ни одному слову.

– Зачем их вообще бить, они ни в чем не виноваты? – воплю я, пытаясь оттолкнуть здоровяка и пройти обратно во двор. Кричу так, чтобы меня все слышали, даже попрятавшиеся учителя, которым похоже нет дела до бандитских разборок. – Куда вообще все смотрят? Там пол школы на фарш пустили, и что всем без разницы?

– Никто не посмеет вызвать полицию. – поясняет мне он как маленькому ребенку. – Даже, если она приедет – не посмеет тронуть Марко. Он Луккезе… – Выгибаю одну бровь, как будто это должно было мне что-то сказать. – Он сын главы Ндрангеты, он будущий её глава. Никто в Италии не посмеет его тронуть, он есть закон и власть здесь.

– Что такое Ндра… что-то там… – Выгляжу я наверняка глупо, потому что настало время удивляться здоровяку.

– Если не хочешь проблем себе и своей семье, просто делай так, как говорит Марко.

– Пусть своей Альбе Нери приказывает. –  Капризно протягиваю парню, надувая губы. – Я не его игрушка, чтобы делать всё, что вздумается этому наглому итальяшке!

Топаю ногой для убедительности, потому что меня переполняет праведный гнев. Каким психом нужно быть, чтобы избить всех мальчиков в школе, чтобы я ни с кем из них не могла даже разговаривать. Такое я не могла представить даже в своем страшном сне. Да никому кроме этого отмороженного на всю голову не могло такое прийти.

– К твоему сожалению или счастью, выбери сама, Альбу Марко не хочет. – парень продолжает разговаривать со мной как с ребенком. – как его девушке, тебе придется подстраиваться под его… крутой нрав.

Его девушка.

Мои щеки вспыхнули от такого признания. Я растерялась и глупо моргала, хлопая ресницами как дурочка. Друг Марко назвал меня его девушкой, и мне это польстило. Если бы Луккезе относился ко мне как простому достижению, обращался ли бы ко мне так его друг? А может быть он просто хочет меня задобрить?

У меня никогда не было парня.

– Иди на занятия. – парень был вежлив, он подтолкнул меня к классу, пытаясь при этом улыбаться. Я не смогла же сдвинуться даже с места. Не хотелось туда идти.

– Как тебя зовут? – спросила у него, чувствуя себя глупо и не в своей тарелке.

– Винни. Иди уже, иначе Марко и тебя отшлепает. – Он грустно улыбнулся.

– Не хочу. Там будут на меня пялиться… – Неуверенно признаюсь я, оглядываясь назад. Сегодня в коридорах было тихо, никто не хотел попадаться на глаза Марко и его дружкам. И скорее всего, все были в курсе благодаря кому происходило побоище.

Винни не успел мне ничего сказать, потому что в коридор вышел Марко, он на ходу забинтовывал окровавленные руки, на губах его играла счастливая улыбка. Выглядел он таким отдохнувшим и радостным. Это пугало до жути. От страха даже живот скрутило.

– Чего стоим? – спросил Марко, обнимая меня одной рукой за талию и притягивая к себе, демонстрируя свои права на меня. От него пахло терпким потом, чужой кровью и самим Марко. Адская смесь, которая меня притягивала, я с извращенным удовольствием жадно вдохнула запах, отмечая, что так пахнут настоящие мужчины. Это возбуждало. – почему не грызем гранит науки?

– Иди ты. – пытаюсь его оттолкнуть от себя, не хочу, чтобы на мне оказалась кровь. – Для чего было всё это представление?

– Только для тебя. – Марко стал резко серьезным, заключая моё лицо в свои ладони и легко касаясь моих губ. – Мне показалось, что конфликт с Уго тебя ничему не научил. Не выводи меня на ревность, Лилия, не играй на ней… За каждой твоей сценой и легким флиртом может оказаться труп.

Судорожно сглатываю. Труп.

– Мне бы хватило разговора… – Бормочу неуверенно, находясь в кольце рук.

– Не люблю болтать попусту, я человек действия. – Марко напоминал мне сумасшедшего гения, творившего всё, что ему взбредет в голову. Разноцветные глаза гипнотизировали и притягивали, ввергая меня в гипнотический сон. – Я договорился с твоими родителями, с сегодняшнего дня ты будешь жить у меня.

Не верю. Как родители вообще могли согласиться на такое?

– Я не могу жить с тобой. – Искренне удивляюсь и смеюсь в голос, наивно полагая, что Марко шутит надо мной. Пусть Луккезе и имел рычаги давления на маму, скрывающей от отца свою связь с Витторио, но на папу у него ничего не было. А у него были очень суровые принципы и взгляды. Он никак не мог в здравом уме согласиться на это.

Марко многозначительно переглянулся с Винни и распорядился:

– Уладь тут всё, а мы поедем вещи собирать.

До последнего я не могла поверить, что все происходящее со мной серьезно.

Нет, я когда переезжала в Италию, хотела страсти и приключений… но не настолько же!

Марко привез меня в родительский дом, как будто к себе. Он не чувствовал себя смущенным, открывая входную дверь и заталкивая меня внутрь. Я растерянно прижимала к себе рюкзак, судорожно сглатывая.

Нам на встречу вышла мама в легком сарафане с красными глазами, кричащими о том, что она плакала. При виде меня она слегка поджала губы и тяжело вздохнула.

– Мама? – в моем коротком вопросе было столько эмоций. Я столько всего хотела узнать у неё. Последние годы мы не разговаривали с ней по душам, она закрылась.

– Я могу поговорить со своей дочкой наедине? – она обращалась к Марко, и у меня по коже пробежал холодок. Что-то нехорошее происходило, и я не знала об этом.

– А стоит? – спросил с вызовом у мамы парень, отправляя в рот жвачку. Он с таким пренебрежением посмотрел на нее, как будто столкнулся с падшей женщиной. Мне стало неловко за то, что я знала о её падении, я видела как она спала с отцом Марко.

– Пожалуйста. – она просила его. Луккезе ушел на кухне, оставляя нас с ней наедине. Мама взяла меня за руку и отвела в комнату, после чего закрыла дверь за нами. Всегда такая собранная и примерная учительница, мама была в растерянности. Она прислонилась к стене, тихо всхлипывая и быстро говоря мне: Это моя вина… только моя вина в том, что я привела этого человека к нам в дом и совершила всё это. Ты теперь в такой опасности из-за меня… Лиля!

– Что происходит, ты можешь объяснить?

– Просто хочу предупредить тебя, береги себя, пожалуйста. Я обязательно, что-нибудь придумаю! Но самое главное, не верь Марко, не обманывайся на его счёт, будь осторожна. Когда у тебя появится возможность, беги и не думай ни о чем! С нами всё будет хорошо.

У меня глаза на лоб полезли.

– Мам, все супер, но после твоей речи, мне понятнее ничего не стало. – Я старалась говорить спокойно, но у меня поддергивалась правая бровь. Мама говорила загадками, только путала мои мысли, ничего не объясняя.

Спустя несколько лет я узнала о её ошибке, стоящей так дорого нашей семье. В утро того дня она пыталась всё исправить и поговорить с Витторио Луккезе, но у неё ничего не получилось. Мама так и не нашла в себе силы рассказать мне правду, ей было жутко стыдно признаться, что счастливая семья была лишь картинкой горькой разрухи – того, что от нас осталось. 

Из-за её слабости и моей глупости мы расстались на много лет…

Когда мне было десять лет, папа спутался с любовницей намного младше его. Он захотел бросить нас и практически ушел из семьи. Я была слишком маленькая и благодаря маме не заметила этого кризиса. 

Несмотря на то, что мама приложила много сил на сохранение брака, она так и не смогла простить отца за предательство. Сначала она хотела просто отомстить, закрутить маленький романчик ему назло и доказать самой себе, что она еще ничего. 

Но потом практически отказалась от этой идеи, у неё ничего не получалось психологически, она постоянно чувствовала себя некомфортно и давала задний ход в самый последний момент.

Пока однажды она не налетела на высокого итальянца в самом центре Москвы, он выходил из лимузина, а она бежала в метро. Из-за столкновения он уронил сигару. Такой красивый и надменный, он пробежал по ее фигурке с таким жаром…до мурашек.

Их роман напоминал бенгальскую свечу: ярко горел, отбрасывая в разные стороны искры, но все понимали, что ему отведено ограниченное количество времени, и скоро он погаснет.

Мама сама не поняла, как подсела на Вито Луккезе, как наркоман на кокаин. Стоило ему приехать в Москву, как она бежала к нему, чтобы почувствовать себя желанной и молодой.

Папа догадался о её романе практически сразу. Мужчины всегда чувствуют, когда с их женщиной происходят метаморфозы. Но что он мог сделать против Вито – главы итальянской мафии? Луккезе быстро взял отца в оборот и ограничил его в действиях.

Луккезе быстро запустил свои руки в мою семью, купив отца с потрохами, он выкупил долги ресторана, где папа работал и не дал нам сдохнуть от голода. Я была так мала и глупа, что не видела ничего этого. Луккезе был в нашем доме, а в упор его не замечала.

Мама стала беспокоиться, когда Витторио принял решение, что нам пора перебираться в Рим. Маленький романчик быстро набрал обороты, и теперь нельзя было с него соскочить, таких, как Вито не бросают. Это не была любовь, просто Луккезе было так удобно.

Когда маме позвонил Марко и сказал, что я буду жить у него, она испугалась не на шутку. Меньше всего она хотела, чтобы я повторила её судьбу. И тогда она пошла к Вито, чтобы попросить его пресечь это. 

– Вито, прошу, она ещё ребенок. – она смотрела на своего любовника во все глаза, становясь перед ним на колени. – Попроси своего сына оставить её в покое. Ей нужно готовиться к поступлению в университет. У него так много возможностей, Марко может заполучить любую…

– Ты сама знаешь, что это единственный способ уберечь её. – Вито был холоден и безразличен к проблеме. Его мало интересовала просьба мамы. Его больше заботил отчет его бухгалтера, который в последнее время его обсчитывал. 

– Она моя дочь, Вито! Я никогда ни о чем тебя не просила! Это первый и последний раз, поговори с Марко, пусть он оставит её в покое. Если необходимо, мы уедем обратно и больше никогда не покажемся Вам на глаза… Для него это минутное развлечение, а у неё будет искалечена жизнь!

Вито лишь рассмеялся.

– Твоей дочери искалечил жизнь твой муженек. – Мужчина откинулся в кресле и посмотрел на нее как ну пустое место, после чего пришел к характерной угрозе: Марко очень вспыльчив, мне бы не хотелось, чтобы он случайно причинил ей вред. Дети они же знаешь какие, натворят дел, поломают жизни… мальчики они еще отряхнуться и встанут, а вот девчонки иногда не выдерживают и ломаются… Зачем тебе это? Будет лучше, если она примирится с ним.

Это была угроза. Предупреждение. Либо я переезжаю к Марко Луккезе, либо мне станет больно…

– Я помогу собрать тебе вещи. – это всё, что ей удалось сказать мне. Мама смотрела на меня сквозь слезы, но это лишь раздражало. Как она могла так спокойно отдавать меня в руки Луккезе?

Если бы они хотели, то собрали бы вещи и вместе со мной уехали обратно на Родину.

– Это ради работы папы, да? – говорю первое, что приходит на ум. Чувствую, что злость и обида берут вверх, эмоции закипают внутри меня, выжимая газ до предела. Меня завели и теперь уже не остановить. – Марко!

Зову парня, быстро выходя из комнаты. Больше мне не хотелось тут находиться. Одна мысль о том, что родители ради папиной карьеры и денег, могли продать меня с потрохами доводила до истерического обморока.

– Не хочу ничего тут собирать. – говорю ему, когда он выходит мне навстречу. – Надеюсь, у тебя хватит денег обеспечить меня всем необходимым?

Чувствую спиной, как позади стоит мама и смотрит с ужасом, не узнавая милую дочь, которая старалась учиться на пятерки и не материлась. Злобно усмехаюсь, не только же мне сегодня разочаровываться.

Луккезе помогает мне забрать всё самое необходимое и незаменимое, и мы уходим из дома. Я практически не забираю одежды, оставляю всё, как будто сейчас вернусь. Не знаю, может быть так я хочу оставить себе путь назад.

– Почему именно я? – спрашиваю неожиданно парня, когда мы отъезжаем от дома. – Ты можешь заполучить любую, но решил поиметь только меня. Почему?

– Когда-нибудь поймешь. – уклончиво отвечает Марко, но я не обращаю внимания на его слова. Меня в этот момент ничего не торкает, все мысли о маме и её странном поведении, да и быть товаром не очень приятно.

У дома Марко припаркованы черные автомобили с затемненными стеклами, блокирующие любой возможный доступ к подъезду. Интуитивно догадываюсь, что это может быть только отец Марко.

Сердце уходит в пятки, как он отреагирует на моё появление в квартире сына?

Витторио Луккезе в легкой рубашке розового цвета и белых брюках стоял рядом с машиной и с серьезным видом смотрел в телефон. Он был расслаблен и не удивлен моему поведению, что сильно выбило меня из седла.

Мужчина мило улыбнулся, как будто одобрял выбор сына. Это немного успокоило и даже расположило к нему.

– Марко. – он потянулся к сыну, обнял его и пламенно поцеловал два раза в обе щеки. – Говорят, ты устроил в школе Святого Антонио гладиаторские бои…

– Раз говорят… – парень безразлично пожал плечами, не сильно он переживал, что может быть за это наказан.

– Не стоит себя так вести. Дети, всё-таки. – по лицу Витторию замечаю, что он не сильно осуждает сына за избиение ни в чём невиноватых людей.  Мужчине не нравится, что это произошло массово и на людях.

– Разберусь. – обрывает Марко и смотрит на отца с вызовом, он не уступает ему. Я стою за спиной парня и совершенно не понимаю, как мне себя вести. Слушать их разговор не хочется, как-никак это семейные разборки, и уйти мне некуда. Остается только переминаться с ноги на ногу. – У тебя какие дела ко мне?

– Мне позвонила директор школы и попросила поговорить с тобой, она была очень напугана, умоляла соблюдать договоренность и не трогать никого в стенах заведения. – мужчина говорил с жестким давлением на собеседника. Казалось, что он мягок, даже улыбается, и все же угрожающие нотки сдавливали ребра, заставляя ему подчиняться.

– Я услышал.  – младшему Луккезе, судя по всему, были неинтересны никакие договоренности. Витторио стал уставать от упрямства сына, потому что он положил руку на плечо Марко и сильно сжал его.

– Рад, что ты не глухой, сэкономлю на услугах отоларинголога. – предупредил он Марко. – Но если ты и дальше будешь махать кулаками без повода, потрачусь на травматолога, который будет штопать тебя!

Марко в ответ лишь усмехнулся, его позабавила угроза. А я была готова наложить в штаны от такого семейного разговора между отцом и сыном.

– И еще, завтра приезжает Флавио, бери свою куклу и заезжай к нам, нужно будет подписать бумаги. – Витторио отошел от Марко, и мне пришлось закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не ляпнуть ничего не хорошего. Мужчина сказал Марко при мне явиться с кем-то на ужин или он только что обо мне говорил в третьем лице. – Да и показать её нужно всем, чтобы люди понимали…

– Обязательно будем. Да, Лили? – Марко оборвал отца, как будто не хотел, чтобы он договорил. У меня хаотично забилось сердце, я бы руку сейчас отдала, чтобы понять, о чем хотел сказать Витторио Луккезе.

Мой переезд к Марко был спонтанным. Стоя у входа в дом Луккезе и рассматривая мужчин, я и не могла подумать, что вместо того, чтобы стоять и хлопать ресницами, нужно было бежать без оглядки пока еще была возможность. Может быть до того момента, как все представители их клана узнают моё лицо, я еще могла бы сбежать, но после званного ужина в честь возвращения младшего брата Витторио – Флавио, дяди Марко, это стало практически нереально. 

Флавио Луккезе отсидел в американской тюрьме десять лет, его посадили туда за незаконное хранение оружие и нанесение тяжкого ранения полицейскому. Флавио сел, когда ему было двадцать, а Марко пятнадцать. Между мужчинами была небольшая разница в возрасте и колоссальная конкуренция. 

Флавио очень хотел стать боссом, занять место Витторио после его ухода на покой, а до этого момента побыть его консильери. Многие в клане поддерживали его, потому что видели будущее за ним. Он был старше, предсказуемее, опытнее. 

Марко же был как Тасманский Дьявол, сносил всё на своем пути, не знал страха и жалости и не доверял никому кроме Винни, который в будущем станет его консильери.