На лесной опушке у сросшихся между собой дубов встретились двое мужчин: молодой и зрелый. Первый – с вихрастым русым ежиком на голове, голубоглазый, веснушками у носа, Алик по кличке «Лихач». Не было ни единой лишней детали в его внешности: мужчин этого типажа снимают в рекламе, например, парфюма. Лучезарный, с подвижными чертами лица и мускулистой, подтянутой фигурой он сильно контрастировал со вторым – флегматичным, малоэмоциональным и тучным, но, впрочем, с добрыми, жалостливыми глазами. Улыбка не сходила с его лица, будто приклеенная. Зрелый собеседник походил на доброго дядюшку, в гостях всегда готового предложить ребенку конфетку, для дам – быть угодливым и благородным помощником, для мужчин – «своим» приятелем. Словом, производил он впечатление приспосабливаемого, терпеливого и радушного к любым ситуациям и людям, что не портило мнение о нем, а напротив, являлось бы достоинством.

Если б Алик плохо знал своего оппонента.

– Сергей Витальевич, – ехидно раскланялся Алик.

То был Сергей Витальевич Сенсоров, известный в их среде под именем Звездочета. Он имел свой магический клан, к которому недолго был причастен и Алик, но в силу обстоятельств перешедший во вражеский клан Декурда.

– И тебе доброго вечера, Алексей, – сдержанно кивнул мужчина, проводя пальцами по седым вискам. Алик поморщился: он не любил своего полного имени. Ему хотелось выделяться во всем, и сокращенный вариант нравился больше, так как был менее распространен.

– Почему явились лично? Остальные мне по-прежнему не доверяют? – уточнил Алик, щурясь. – Или… – он догадался, уловив лишь малейшее изменение на лице у Сергея Витальевича, – они и не знают, что я все еще на вашей стороне. Чудно, – цокнул он языком.

– Для твоей же пользы, – обронил Сергей Витальевич. – Я пришел по делу. Знаю, ты рискуешь из-за встречи со мной, поэтому, если позволишь, я перейду к главному.

– Ах, если вы так заботливы, – саркастично протянул Алик. В глазах собеседника промелькнула нотка укоризны. – Ладно, слушаю, – сдался он, подняв руки.

– Мы зафиксировали неразвоплощенного перевертыша, – Сергей Витальевич умел доносить коротко, но далеко не всегда ясно.

– И что сие значит? – насупился Алик, забыв о ерничанье.

– Он, скорее всего, не знает о своих способностях. Его следует найти и просветить.

– Желательно мне, и чтобы он пошел к вам? – ухмыльнулся Алик. Он обожал ситуации, когда от него что-то требовалось, зависело, но и одновременно бесился. Потому что если Сенсоров о чем и просил, то никогда до конца не раскрывал деталей и правды. Чуяло его сердце, так оно будет и сейчас. А утаивания Алик терпеть не мог.

– Тебе прикажет то же Декурд.

– Он мне не приказывает, – осадил его Алик.

– Попросит, – легко согласился и исправился Сенсоров.

– Чем же нувориш так важен, что вы лично обратились ко мне? Вы же никогда не рассматриваете оборотней, за редким исключением.

– Его зовут Максим Сухарев, – как всегда свободно нарушил логику Сенсоров. – Примерные координаты его местонахождения у меня есть. На Максима указали звезды, и я считаю, важно иметь парня на контроле, так как его звериная форма неизвестна, может проявиться в любой момент и навредить окружающим.

– Так бы и сказали, что хотите его изучить. Таких «незнаек» явно немного.

– Прежде всего, наш долг – защищать граждан, – насупил брови Сергей Витальевич. – Я никогда не встречал оборотней или перевертышей, которые не знают о своих способностях до двадцати одного года – это правда. Сухареву двадцать третий год. Редкий случай. Но я пришел потому, что нужно до определенного момента продержать Максима у вас, у Декурда.

– Завербовать новенького не в ту команду? – изумился Алик. – Зачем? Впрочем, не отвечайте. Что бы вы ни задумали, я не хочу участвовать в сомнительном риске, – зарекся он.

– Не я посылал тебя в логово врага.

– Не уверенны в моей преданности? – резко вспыхнул Алик, хмурясь. – Вы знаете, почему я там.

– Поэтому и обращаюсь, что не сомневаюсь. Ты будешь формально с Декурдом, но и нам поможешь, как оно должно.

Сенсоров всегда умел ловко манипулировать чувствами других. Так и Алика умудрился задеть, напомнив о прежних ошибках. Причем одна Ошибка никак не желала заканчиваться.

– Как я пойму, что за момент? Как убедить нувориша в обратном, если он уже станет частью клана? Сомневаюсь, что Декурд не промоет ему мозги и возьмет чисто из научных интересов. Я могу сразу и безболезненно доставить Сухарева к вам, раз на то пошло.

– Только Декурду по силам раскрыть потенциал Максима. Разумеется, есть риск, но мы оба рискуем. Тем не менее, уверен, случай представится. Как говорится, debito tempore¹.

– Все эти ваши игры, Звездочет…

– Не заигрывайся сам, Лихач. Я на тебя рассчитываю.

Звездочет всего одной фразой одновременно и принизил, и возвысил, обозначил ключевую роль Алика, в то же время напомнив, что и за свои ошибки приходит черед расплачиваться. Требовать от Сергея Витальевича большего было и несправедливо. А заслужить доверие Сенсорова, оправдать его шансы действительно требовалось. Даже не самому Звездочету, а Алику лично для себя. В конце концов, он до сих пор не мог поверить, что однажды дал Декурду себя поймать и заманить в клан темных магов, ведьм и тварей. Хотя и собственное присутствие в нем Алику вовсе не докучало и не смущало. С друзьями ему не везло и в пристанище Звездочета, а вот кое-что важное оставалось у него во вражеском стане. Отказаться от этого Алик пока не желал даже ради высоких идеалов. Но быть полезным Звездочету и отплатить за терпеливое отношение к «шпиону» – назрело и было необходимым.

Сергей Витальевич, между тем, прошептал заклинание на латыни. Магическое поле возникло между двумя сросшимися дубами, Звездочет вошел туда, и мгновенно испарился. За ним и портал закрылся, отрезая всевозможные пути преследования. Алик невольно усмехнулся: если и захочешь предать, насолить бывшему наставнику, то и не сможешь элементарно выследить его. Этот интеллигентно-профессорский вид – Большая Игра, хорошо выстроенная маска, позволяющая Звездочету порой представать полнейшим глупцом, но оставаться при том Высшим магом. За ним попросту не остается следов, чего практически нереально достичь среднестатистическому магу. Что особенно печалило, Алик специализировался на достижении скрытности, но ему и в ближайшие годы не по силам было достичь идеального, стопроцентно безопасного перемещения в порталах. Так или иначе, а любой маг, более-менее сведущий в слежке, мог найти его, Лихача, в два приема.

Поэтому тут было, конечно, чему завидовать у Звездочета. В ораторском искусстве, умении обольщать и водить других за нос всегда можно подтянуться, но всесторонне заметать за собой следы – навык недоступный, увы.

Алику стоило поторопиться покинуть небезопасную чащу. Звездочет-Звездочетом, и его присутствие никто не докажет, а сам факт появления портала – запросто вызовет массу подозрений и вопросов. Лихач огляделся скорее не по необходимости, а по привычке и по признакам легкой паранойи, вызванной необходимостью постоянно скрываться и лгать рядом с Высшим темным магом. Убедившись, что вокруг нет лишних ушей, он спешно вышел к мостику, переброшенному через горное озеро.

Место, однажды выбранное Декурдом под свое постоянное жилище, было, конечно, по-настоящему волшебным в плане неописуемой природной красоты. Здесь были и горные ассамблеи, и прекрасное озеро с прозрачной водой, и водопад, круглыми сутками переливающийся цветами радуги. Здесь то бабочки размером с ладонь пропорхнут над водой, то крупный осётр выпрыгнет из озера, то топот копыт пронесется вдалеке – и в живности, и в растительности разнообразия не было конца и предела диковинным созданиям.

Алик довольно прочно обосновался в этих краях, и потому божественное природное великолепие уже не прельщало и не поражало так воображение, как в первые дни присутствия тут. Даже самое прекрасное способно приесться и не вызывать больше восторгов и восхищений, хотя оно того и достойно. Так что Лихач пронесся по мостику, не заостряя внимания на окружающей обстановке. Он пролетел и до водопада, без страха и колебаний преодолел несколько выступов под ледяной водой и оказался в узком пещерном коридорчике внутри. Можно и нужно было пройти внутрь двора Декурда через главный вход, дабы не нервировать лишний раз хозяина, однако Алика сегодня так и тянуло на нарушение правил. Он выбрал более короткую, но рисковую дорожку, проникнув к заднему входу в покои Амелии – ведьмы и избранницы Декурда.

Путь сквозь темный коридор Алику был хорошо знаком, и он, наспех поправляя намокшую одежду, быстро настиг люк. Повернув железную ручку ровно четыре раза, Лихач отворил ее.

Перед ним открылся коридор, уже на сей раз в части здания, не пещеры. Пол украшал ковер из натуральных материалов, ручной работы. Стены… завораживающие каменистые стены были выложены кристаллами и алмазами – не стекляшками-подделками, а драгоценными и натуральными камнями. Узкий продолговатый коридор заканчивался одной-единственной дверью, где у входа стояли два внушительных охранника, чей человеческий вид – обманка. Один из них едва заметно кивнул Алику, и тот спокойно прошел внутрь.

Он очутился на небольшом железном помосте в полумрачной комнате, где свет лился только на середину. Повеяло сыростью, повышенной, как у моря, влажностью, но приятные обонянию нежные ароматы лаванды, пряностей и трав скрашивали атмосферу. Алик медленно спустился по лесенкам. Эта спальня – целый амфитеатр, и она поистине восхищала и поражала его всякий раз, когда он приходил сюда.

Огромный купол далеко в высоте, под потолком – чтобы до него добраться, нужно пройти по лестницам этажей десять, не меньше. Однако никакой лестницы не было и в помине. Лишь дверь виднелась в отдалении, на самом верху, но никто посторонний добраться до нее попросту не имел возможности.

По центру комнаты на помосте возвышалась большая ёмкость, имеющая свои очертания и границы, похожая на бассейн, но лишенная видимых бортиков и краев. Поднявшись туда, можно было увидеть кровать, дрейфующую прямо на воде, безо всякой опоры. При этом по углам, под водой, были рассредоточены мелкие существа-хранители, водяные. Можно было даже назвать их «компактными» и способными долгое время находиться без кислорода. На поверхность без команды они не всплывали.

Водная спальня завораживала и пленила своей красотой и внушительными размерами, распаляла любопытство. Но вместе с тем, закрытость пространства и сырость от близости и постоянного контакта с водой наводили на удручающие мысли: кому понравится жить взаперти и постоянно вдыхать испарения? Влага ведь негативно сказывалось на коже, зубах, волосах – словом, мало приятного и полезного.

Интерьер недолго отвлекал Алика от главного: на дрейфующей кровати посреди воды лежала Она. Нагая, едва прикрытая шелковыми черными простынями черноволосая красавица. Строптивая и беззащитная, агрессивная и робкая – полная противоречий ведьма Амелия. Он, сбросив свои тяжелые шипованные ботинки куда-то в дальний, неприметный угол, поднялся на возвышение, прошелся по тонкой дощечке и спрыгнул с нее в воду. До плавающей кровати иначе и невозможно было добраться.

От шума и брызг ведьма пробудилась, сперва насторожившись. Алик вынырнул, являя наглую ухмылку, и Амелия ухмыльнулась в ответ, откинувшись назад на подушки. Он легко, как проделывал не раз, взобрался к ней на постель из шелка. Ведьма, шепча заклинание высыхания «siccum», одним движением руки, не поворачивая головы, высушила и постельное белье, и самого Алика. Хотя он из задора и успел порядком обрызгать Амелию. Она лишь небрежно поправила длинные вьющиеся локоны, прикрылась одеялом и хитро глянула на Лихача.

– Не боишься врываться без предупреждения с самого утра? – лукаво улыбнулась Амелия.

– Ты плохо меня знаешь, – полувопросительно отозвался Алик, устраиваясь поудобнее и повернувшись на бок, чтобы лучше наблюдать за своей ведьмой.

– Муж вот-вот придет, – напомнила Амелия, хотя в ее глазах плескался азарт не меньший, что испытывал сейчас Лихач, прекрасно знавший об этом обстоятельстве.

– Королевна ты моя, я даже догадываюсь, что он тебе скажет, – лениво протянул Алик. – Дай мне пару минут насладиться твоей изумительной красотой, твоим сиянием глаз. Ты заряжаешь меня на весь день.

– Лжец, – бросила она не всерьез. – Глаза мои тебя волнуют, как же, – фыркнула Амелия. – Ножки мои стройные? – она игриво подняла обнаженную ногу. Алик с удовольствием провел по желанному трофею рукой.

– И не только, сладкая, – играя бровями, произнес Алик с подтекстом.

Амелия захохотала, когда он набрался дерзости и закрылся ее одеялом с головой. Он тайно встречался с ведьмой больше года, но страсть и не затихала.

Алик загорался и заводился, стоило ему только мельком увидеть Амелию (а Декурд и не позволял ей никуда выходить). На самом деле, будь он на месте Декурда, поступал бы с ней также. Запер бы жену на замок, потому что нельзя показывать другим такую бестию с сумасшедшей энергетикой, которую в день знакомства Алик принял за бесшабашность, но дело было совсем не в том. От нее шел мощный поток внутренней и природной силы, которой невозможно было сопротивляться. А внешняя красота тем более увеличивала эффект притяжения.

Лихач и рисковал головой из-за связи с женой не самого гуманного мага, которому якобы служил, и всякий раз сгорал эмоционально после общения с Амелией, в буквальном смысле заболевал, истощался и какое-то время восстанавливался, если контакт… был слишком длительным. Но за буйство чувств, дозу адреналина и фантастический перепад в общем состоянии Алик был готов потерпеть небольшие сложности, лишь бы быть с ведьмой. В некотором роде Лихач был зависим от Амелии, но он верил, что и она испытывает нечто схожее, находясь с ним. Познает любовь и другие прочные приятности.

Со стороны входа послышался легкий шум. Амелия тотчас же вытащила голову из-под одеяла и замолкла. Она бросила в ту сторону короткий напуганный взгляд, и стало ясно: муж на подходе. Ведьма, пошарив под простыней, быстро всунула Алику в ладонь что-то гладкое, мягкое и склизкое и бесцеремонно сбросила любовника в воду. Лихачу хватило ума не задавать вопросов, а отплыть на безопасное расстояние и спрятаться под небольшим выступом, будучи крайним, что и сокрыло его от лишних глаз. Правда, все еще делало уязвимым: самое надежное и верное средство тут было бы совсем уйти под воду. Но тот загадочный склизкий предмет не позволял напрочь отказаться от кислорода. Так что Алик, проглотив жижу, получил возможность и воздухом дышать, и скрываться в воде, в максимально затемненном месте комнаты.

В спальню и вправду заявился Декурд. То был мужчина приблизительно тех же лет, что и Звездочет. Но, в отличие от него, темный маг был подтянут и в целом выглядел лучше, привлекательнее. Козлиная бородка и отточенный, отчетливый подбородок делали его похожим на картинного Ивана Грозного. Статный, манерный. И взгляд был столь же пристален и строг, что и у царя – таковы были первые ассоциации Алика. Впрочем, они и сейчас не претерпели серьезных изменений. Единственное, что Декурда сильно отличало – одежда. В свои выходы на улицу на ноги он надевал высокие сапоги и шаровары, заправленные вовнутрь. Образ обычно довершал кафтан. Сейчас же, в одной из частей особняка, Декурд был босым, в атласных брюках и просторной белой рубашке. Во что бы он ни был одет, у своих подопечных вызывал трепет, как всякий Большой Босс. Но Декурд был не просто руководителем своего клана, он был Высшим магом наравне со Звездочетом и еще тремя другими, проживающими в разных странах – Великобритании, Франции и Греции. Редкое сочетание способностей, непревзойденное мастерство и слава о нем делали Декурда поистине великим, уникальным, несмотря на то, что принадлежал к темной ветви. Почитался он ничуть не меньше Звездочета.

Было тут, чего опасаться и остерегаться, когда тайком крутишь любовь с его женой.

Маг по-хозяйски громко передвигался, шаги его эхом разносились по всему обширному периметру зала. Декурд величаво прошествовал на тут же появившуюся для него лесенку и продолжившийся подиум аккурат до кровати супруги.

– Хорошо, что я застал тебя в постели, – обронил он как бы между делом. Декурд опустился рядом с ней и, кажется, даже прикрыл глаза, устраиваясь на спине.

– Знала, что ты придешь, любимый, – проворковала Амелия.

– Как дела в лаборатории? Успеваешь ли сделать то, о чем я просил, в перерывах между своими финтифлюшками? – с брезгливостью протянул Декурд, тем временем.

– Дорогой, я все успеваю, – прощебетала Амелия, водя пальчиком по его груди. Алик так и покрывался изморозью, злясь на себя, что видит это слишком хорошо и реагирует слишком бурно.

– Все-таки не стоило тебе разрешать работать с этими ничтожествами.

– Ну что ты, милый, пока они приносят стабильную прибыль – кому от этого вред?

Он сосредоточенно кивнул, перехватывая ее руку в воздухе и сжимая пальцы в своих. Алик ясно услышал короткий, болезненный возглас Амелии. Всколыхнулся и любовник.

– Нужны еще мази, Амелия, старый волк разболелся, – переменил тему Декурд, выпуская ее пальцы из своих.

– Не понимаю, зачем он тебе такой, – продолжала сохранять независимый вид Амелия.

– А в твои задачи и не входит понимать, – ехидно подметил темный маг. Он, безусловно, задел Амелию, но хитрая ведьма и глазом не моргнула показать это.

– В мои задачи входит варить зелья, – с легкой улыбкой проговорила она.

– Молодец, – похвалил он. – Не забывай о лекарствах. Трупы псин мне не нужны.

– Не говори такие мерзости, – поморщилась ведьма.

Декурд по-человечески и даже по-ребячески поцеловал жену в нос. Нет, их история была не про насилие в семье, наказания или что-то в этом роде. Если не считать «водного склепа» и командного тона, то он относился к супруге вполне сносно и достаточно хорошо.

Наверное, можно было даже сказать, что ведьма платила темному магу той же монетой. Он заставлял ее лечить своих пленников и запирал, она – искала любви и понимания на стороне. Все было закономерным и справедливым, Амелии требовалась свобода. Вряд ли, конечно, Декурд согласится с этим.

– Ты по-прежнему сентиментальная, – он упрекнул Амелию, но не жестко или не с целью запугать.

– Какой ты меня и полюбил, – с улыбкой напомнила ему жена. Что, кажется, было искренним.

Он мимолетно поцеловал ее в губы, едва ли запечатлел, после чего спешно поднялся.

– Извини, дела не ждут.

– Ты зайдешь вечером? – сложила она губки бантиком.

– Зайду, крошка, – обольстительно улыбнулся Декурд, даже у Алика сердце ёкнуло. – Не ходи голой, Амелия. Не дразни их, – он слегка мотнул головой.

– Да брось, это же водяные, – усмехнулась ведьма.

– Не шали, – строже добавил Декурд и величаво сошел с помоста.

– А к оборотню так он не ревнует, – недовольно буркнула Амелия, когда муж скрылся в коридоре. Она накинула на себя халат и позвала Алика одним мановением пальца.

Лихач отмер, хотя успел и пропустить момент ухода Декурда. Ему казалось, темный маг никогда не оставит их и вот-вот раскроет. Теперь его отпустило, и Алик вынырнул, с довольной улыбкой уставившись на Амелию. Ее лицо тоже заметно расслабилось.

– Мел², а волка, что, к тебе перевели? Оно тебе надо? – он вновь забрался к ней на кровать.

– «Siccum³», – заботливо прошептала Амелия, поглаживая его по волосам. – Кто же спросит мое мнение, Алик. Волком по-прежнему занимается Ренат, но через мои покои лежат подходы к темницам, куда его перетащили. Там всего несколько камер, и обычно они пустуют. Уж не знаю, за каким лешим полудохлую скотину запирать. Куда он побежит? А мне еще еду ему таскать, мерзость, – скривилась Амелия для убедительности своих слов.

– Ты у меня королевна.

– Жаль, что он так не говорит и не ценит меня.

– А что клобуки? Разве не проще их послать?

– Они неразумные существа, а мне для псины еще и зелья лечебные варить. Ренат истязает, я восстанавливаю – все как обычно, – поджала она нижнюю губу.

– Ну, Мел, не печалься. Чего бы ты хотела, смены ролей?

– Да пошел бы этот оборотень к Аиду с глаз долой. Как и вся эта целебная дребедень. Я – маг, а не второсортная ведьма с рынка. И не служка.

– Декурд не дает тебе развиваться, – подытожил Алик, кивая.

Он слышал от нее подобные жалобы не раз, однако не переставал сочувствовать. Конечно, иногда Мел играла, но все это было так мило, что чаще от Лихача просто требовалась шутка в ответ, и ведьма успокаивалась. А сейчас Амелия действительно страдала. То, что подкинул ей Декурд на этот раз, было в высшей степени несправедливо и незаслуженно, и Алик разделял ее негодование. У Мел потенциал Высшего мага стихий, но Декурд делал все, чтобы у нее не было времени развивать свой дар. Он нагружал Амелию работой, недостойной уровня ее мастерства и специфики.

– Единственное, что Декурд для меня сделал, как он говорит, во благо, так это соорудил спальню. Но к чему вся эта конструкция? – она всплеснула руками, осматривая комнату. – Как будто в сражении будет важно, сумею я продержать кровать на поверхности воды или взмыть в воздух, чтобы зайти в собственную гардеробную, – пренебрежительно высказалась Амелия, глянув на потолок.

– Так у тебя там гардероб? – поразился Алик.

– А ты думал, сокровищница? Ох и плут, признайся, уже план составил, как туда забраться? – усмехнулась она, сощурившись.

– Я тебе не вор, – принял он оскорбленный вид, а после лукаво улыбнулся.

На самом деле Алик не раз задавался вопросом, что же скрывается за дверью на такой высоте под куполом. Искал и способ туда пробраться. Но теперь это уже не играло никакой роли.

– Ну-ну, не кипятись, я знаю, – хмыкнула Мел. – Странно, что ты не переспросил о сражении и не отговорил меня от участия в нем.

Алика затронула и эта тема, и, как двойной агент, он обязан был выяснить все подробности о столь важном стратегическом моменте. Но сперва ему показалось шуткой или случайным упоминанием (все-таки никаких наметок на военные действия не было), а теперь Амелия невольно подтвердила, что у него появилась проблема.

– Что за сражение, от которого я должен тебя уберечь?

– Декурд планирует несколько акций нападения на пришлых и думает завершить при удачном результате сражением со Звездочетом. Не крупное, но показательное. Берет только самых лучших, о большом количестве народа речь не идет.

– И ты хочешь войти в «круг избранных»?

– Ну разумеется! – порывисто воскликнула Амелия, садясь и активно жестикулируя. – А где мне еще доказать мужу, что я не ведьма у котла, а полноправный маг?

– Прости, Мел, но это плохая идея. Декурд не возьмет тебя, и я его поддержу. Ты – ценный экземпляр, и он, я надеюсь, побережет тебя и не бросит в гущу сражения.

– Да катись и ты к Аиду! Какой еще «экземпляр», обалдел, что ли?

В гневе она была страшна и прекрасна. Но Алик не хотел лишиться головы и, хихикая, вплавь догреб до спасительной суши. Вслед уже летели грозные проклятия и, хотелось верить, не смертельные. Во всяком случае его преимуществом было умение уклоняться, а излишняя эмоциональность мешала Амелии колдовать метко.

Он знал и то, что ведьма быстро отойдет и уже вечером будет тайком строить ему глазки. Поэтому Алик не торопился извиняться, а поскорее ринулся к центральному выходу, ведущему к внутреннему дворику. Поток ругательств Амелии заглох вместе с закрывшейся дверью.

Во дворе царило оживление. Магический рынок начал свою работу, и с окружных областей сюда стекались всевозможные торговцы и покупатели.

Перед Аликом простилалась целая горная ассамблея, образующая полукруг. Он созерцал большой и вычурный трехэтажный особняк, возвышающийся над всеми иными постройками на этой территории. Не было сомнений, что резиденция принадлежала Декурду. Ближе к Алику кучно располагались обычные, на первый взгляд, лавчонки торговцев. За каждым уличным прилавком стояли маленькие сторожки-домики. За этим рыночным клочком находились еще несколько домиков – побольше и посолиднее. Имелось и административное здание, представительное и официальное. В нем располагалось несколько организационных отделов, но что важнее, там находилась почта.

Алику нужно было непосредственно в главный особняк, но, естественно, пришлось проходить через весь двор. Обычно он проскакивал мимо, не глядя на разношерстную толпу, но сейчас продвигался медленнее, чтобы немного перевести дух и выждать, а не врываться к Декурду сразу после его жены.

В этом каменно-закрытом дворе публика собиралась самая разнообразная: от оборотней, которых в человеческом обличии легко можно было узнать по запаху, до знатных магов. К счастью, представителей низкой прослойки вроде упырей – неудавшихся вампиров или неофитов – спятивших магов тут встречались редко. Самой пестрой группой были, конечно, торговцы.

Вот, за прилавком щерилась ведьма в длинном балахоне, продающая корешки, травки, склянки. Такой товар был самым популярным. Возле него и была особенно суетливая и разношерстная толчея: сварливые бабенки—ведьмы, почтенные и надменные господа – ведьмаки и иные лица в странных одеяниях. За соседской лавкой торговала загадочная дама, укутанная с ног до головы шелковым одеянием (возможно, сари), скрывающим ее лицо, за исключением глаз. Товары перед дамой – хрустальные шары, карты, испещренные символами платки – выдавали в ней гадалку. Не самое почитаемое, к слову, дело, но весьма прибыльное среди простых людей.

Далее перед Аликом предстал не менее удивительный господин в красном цилиндре, нелепом цветастом костюме. Он приветливо поклонился Лихачу. Алик скользнул взглядом по его товару и ничего не понял: какие-то сплошь бумаги, стальные шарики, такие же, но разных цветов, цилиндры. Вероятнее всего, фокусник или иллюзионист – хуже дела не придумаешь.

Вокруг слонялось еще много любопытного народца. Знатные маги с бородками на лицах праздно прогуливались по вымощенной камнями площади и брезгливо косились на рыночек. Алик уже знал: стоило скупщикам чуть разойтись, к торговым лавкам ринутся и они. У дальней сторожки была парикмахерская и пошивочная одежды, и там, в деревенских лаптях, типично русской узорчатой косоворотке и подпоясанных шароварах стоял дед. Дед, словно сошедший со страниц сказок. Девушка подавала ему лапти. Алик вскинул брови: неужто сам Леший пожаловал? Леший не был человеком, он являлся лесным духом и не относился к праздным магическим кастам, и его появление само по себе большая редкость. Вот уж мир не переставал удивлять Алика.

Наконец, Лихач достиг и лестницы до дверей в особняк. Именно через центральный дом, его тайные проходы, можно было попасть и в покои Амелии (в ее спальне вообще имелось сверх четырех выходов в разные уголки большого Дома), и в отдельный барак – временное пристанище всякого рода полулюдей, тех же торговцев, и в обустроенные жилища особых приближенных. Ведьмака Рената, к примеру. Алик же имел комнату в главной резиденции, где весь третий этаж безраздельно принадлежал Декурду, первый – нейтральным комнатам, для всех из близкого круга, а второй этаж позволял порой погостить хорошим магам. По своим обязанностям вербовщика Лихач часто был в разъездах, и, как он думал, потому и не имел здесь своего домика.

Отдельные покои Амелии в этом смысле играли Алику на руку.

Но пора было подняться к темному властителю. Если Звездочет был прав, то Лихач получит задание.

Проскочив небольшой холл (во всех смыслах роскошный), Алик сразу отправился на лестницу. На третьем этаже Лихач свернул направо к кабинету Декурда. Слева осталась его спальня. Темный маг выделил даже двери своих покоев: резьбой по дереву было выстрогано схематичное изображение ящера с высунутым языком, только хвост его отсутствовал. Коротко постучав, Алик попробовал открыть дверь. Ручка, выполненная в форме трезубца, свободно поддалась (если она была закрыта, то зубчики на доли секунд вонзались в руку посетителя, оставляя следы и ощущения как от кошачьего укуса, а если человек проявлял настойчивость – источали вредоносный запах с эффектом слезоточивого газа), и Алик прошел в комнату. Было ясно, что хозяин на месте, и он кого-то ожидает.

Декурд, поглаживающий бородку, сидел лицом к двери в высоком кресле у панорамного окна. Сейчас, в профиль, он и вправду был похож на картинного Ивана Грозного. Мирской царь нередко упоминался темными магами и почитался, как и некоторые другие ключевые фигуры истории простых людей, не-магов. Благородное лицо, жесткий, пронзительный взгляд. Сравнение ввело Алика в состояние трепета до мурашек и легкого транса.

– Лихач! А я как раз хотел послать за тобой.

Декурд не умел искренне улыбаться, его улыбка выходила кривоватой и жуткой. Алика передернуло, но он постарался взять себя в руки.

– Чувствую твои намерения, Декурд, – льстиво отозвался Лихач, ухмыляясь.

– Похвально, – с кривой усмешкой ответил темный маг, жестом указывая Алику занять его место.

Рабочий стол из слоновой кости стоял поодаль от Декурда, но именно туда, ближе к дверям он указал, и Алик подчинился. Выбрав стул для посетителей, он робко пристроился к стеночке, выложенной из серого камня – примерно такого же, что и в покоях Амелии.

– Дело по твоей части. Есть некто по имени Максим Сухарев, неразвоплощенный оборотень или перевертыш. Его надо найти и привести. Негоже парнишке шататься среди пришлых, способных его погубить, быть обузой и изгоем. Пора бы ему и ощутить, узнать о своей неординарности, как считаешь?

Его речь тоже была полна подтекстов, но все же в целом была конкретней, чем у Звездочета.

– Поддерживаю тебя. Найду и доставлю в лучшем виде.

– И не спросишь, зачем? – подивился Декурд, поглаживая подбородок указательным пальцем с массивным золотым перстнем.

Алик никогда и не думал допытываться правды от него, в отличие от Звездочета: себе дороже пререкаться с темным властелином.

– Раз вы предлагаете, значит, есть определенная цель. Не моего ума дело.

Он часто в разговоре с Декурдом автоматически, в зависимости от настроя и расположения последнего, переходил то на «вы», то на «ты». Алик был единственным из его ближайшего окружения, кто так и не определился с речевой формой обращения, но Декурда это не волновало. А Лихачу всегда хотелось выделяться и неважно перед кем, пусть даже таким странным способом и в стане врага.

1. В должное время (лат., устойчивое выражение)

2. Произносить как [Мэл].

3. Обсохни (лат.)