То, что скрыто

Теперь, вовсе, не удивительно было то, что его, усиленно заглушаемые микрочипом, воспоминания так переполошились, когда он обнаружил это фото в семейном альбоме Александра Лаврова.

В тот момент, когда он, впервые, увидел эту фотографию, он ощутил что-то очень знакомое и тогда подумал, что начинает вспоминать фрагменты из своей забытой жизни. Теперь же ему было, совершенно, ясно, что это была, всего лишь, реакция подавленного подсознания, на вид его собственной яхты и окружающей её местности, которая была так близка его сердцу.

Воспоминания ночного наблюдателя за собственным жилищем прервал голос, раздавшийся в наушнике, вставленном в правое ухо Алекса. Голос принадлежал Мише.

– Внимание! С моей стороны всё чисто. Никто за домом не наблюдает.

– Принято, – вступил в разговор голос Вики, – с моей стороны тоже всё чисто. Двоих псов я оглушила и связала. Не знаю, как часто они выходят на связь со своими, но думаю, что пару часов у нас есть. Макс, Алекс, как слышно?

– Я тут абсолютно один, – проговорил Алекс в крошечный микрофон, прикреплённый к воротнику.

– Макс? – снова спросил голос Виктории.

– Да всё окей у меня, – послышался, наконец, в наушнике полусонный голос Макса, – слушай, Викуль, не жалко тебе крошить всех постоянно? Ты б может разочек, для разнообразия, соблазнила кого-нибудь? Или может у тебя навыков не хватает? Так ты, если чё, обращайся, я в этих вопросах сэнсэй восьмидесятого уровня…

– Не засоряй эфир, придурок, – раздраженно, прервал излияния юноши Миша.

– Так, – снова включилась в разговор Вика, – значит, если у всех всё чисто, Макс остается на месте и вместо того, чтобы заниматься всякой х…ерундой, внимательно следит за периметром. Миша ты займёшь моё место и будешь следить, чтобы наши спящие друзья не проснулись раньше времени или, чтобы к ним, вдруг, кто-то ещё не заявился.

– Принял, – коротко ответил Миша.

– Алекс, – продолжала раздавать указания Вика, – ты осторожно встаёшь и подходишь к двери, я тоже туда выдвигаюсь.

– Уже иду, – ответил Алекс, с трудом, сдерживаясь, чтобы не заорать и не побежать быстрее навстречу долгожданному свиданию с родными.

Он осторожно поднялся из своего укрытия, внимательно огляделся по сторонам, и, убедившись, что вокруг, по-прежнему, ни души, направился в сторону своего дома, стараясь, всё время, держаться в тени.

Когда он подошел к двери, сердце, от волнения, стучало так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди и запрыгает на крыльце дома.

Подошла Вика и тихо сказала:

– Стучи. Надо поторопиться.

Алекс поднял руку и негромко постучал в дверь.

– Помнишь, о чём уговаривались? – быстро прошептала Вика, пока дверь еще не отворили.

В ответ Алекс, лишь, нахмурился и, молча, кивнул.

Ему, ужасно, не нравился предложенный Викторий план действий, хотя он понимал, что иного выбора у них, пожалуй, и не было.

Днём ранее на базе, после долгих препирательств, во время обсуждения плана действий, пришли, наконец, к такому соглашению: Алексу дается один час времени для того, чтобы убедить своих домочадцев в том, что он их настоящий отец семейства и, вполне себе, пребывает в добром здравии. По истечении часа, если убедить не удастся, в дело вступает Вика. Она должна будет при помощи заранее заготовленных баллончиков с усыпляющим газом, быстро усыпить маму с дочкой, после чего их надлежит погрузить в машину и вывезти на базу. А дальше, уже находясь в безопасности, Алексу предлагалось включить всё своё красноречие и обаяние, чтобы, после таких фокусов, убедить жену с дочерью, что он их любит и не желает им зла.

На этих его нерадостных мыслях дверь дома слегка отворилась, в щели между дверью и проёмом появился карий глаз, обшаривший с головы до ног вечерних гостей, и послышался, безумно знакомый Алексу, голос:

– Что Вы хотели?

– Добрый вечер, – изо всех сил стараясь подавить волнение, поздоровался он, – Госпожа Белова?

– Да. Кто Вы?

– Мы старые друзья Вашего …покойного мужа, – слегка замявшись, ответил «покойный», – У нас есть очень важная информация для Вас. Мы можем поговорить?

– Я не знаю, сейчас поздно уже. Может быть, перенесём этот разговор на завтра?

– Простите нас, – вмешалась в разговор Вика, – но это чрезвычайно важно. Мы приехали издалека и не можем ждать до завтра. Нам нужно всего несколько минут Вашего внимания. Это касается обстоятельств смерти Алекса.

– Я, вроде бы, всех друзей Алекса знаю, но Вас вижу впервые, – вновь, послышался из-за двери голос, с явными нотками подозрительности.

– Меня зовут Марк, я учился с ним на первом курсе и мы были с ним близкими друзьями. Возможно, он рассказывал Вам обо мне. После первого курса мне пришлось бросить учёбу и уехать за границу. После этого, мы долго с ним не виделись, пока в прошлом году не встретились, случайно, в Женеве, на выставке. Он тогда пригласил меня к себе в гости. И вот когда я намеревался приехать, наконец, и навестить старого друга, узнал печальную новость о нём.

– Да, правда, я помню, мне Алекс много раз рассказывал про своего студенческого друга Марка, – после секундного молчания ответил голос из-за двери, – А в прошлом году вернулся из Женевы и светился от счастья. Говорил, что, наконец, нашёл его.

«Конечно, помнишь, – подумал Алекс, радостно, – ведь я так часто вспоминал о нём при тебе».

– Что у Вас за информация? – спросила Мария, с чуть меньшей подозрительностью в голосе.

– Нельзя ли обсудить это не на пороге? На днях, ко мне попала секретная информация, которая противоречит официальному диагнозу, поставленному Вашему мужу перед смертью. И я решил, что обязательно должен довести эту информацию до его вдовы. Если Вы позволите нам войти, я расскажу Вам всё подробно.

Сказал и затаил дыхание, скосившись на Вику, стоявшую рядом и державшую правую руку в кармане, в котором, как Алекс подозревал, уже томился в ожидании, баллончик с усыпляющим газом.

Между тем, глаз в щели еще раз прошёлся по незваным гостям и, на несколько мгновений остановившись на глазах Алекса, исчез. Дверь, вначале захлопнулась, затем, послышался щелчок и она, вновь, отворилась, но, в этот раз, нараспашку. Мария вышла на порог и произнесла:

– Проходите.

Она была одета в обычный шерстяной халат бежевого цвета, волосы были собраны в хвостик, а на лице не было никакого макияжа. Однако, всё это не помешало Алексу обомлеть от нахлынувших на него эмоций.

Хотя на лице её явно виднелись следы недавно пережитого горя, она, тем не менее, была всё так же невероятно прекрасна, и Алекс даже зажмурился от сердечного томления.

«Господи, как же хочется обнять её», – пронеслось у него в голове.

Заметив, что новоявленный друг молодости покойника не в состоянии самостоятельно перешагнуть через порог, Виктория слегка улыбнулась хозяйке и подтолкнула Алекса локтем в спину.

Наконец, вошли в дом.

Мария пригласила гостей пройти в гостиную. Обстановка в доме, совершенно, ничем не отличалась от той, которую помнил Алекс, за исключением одной детали: на стене в гостиной над небольшим камином появилась большая траурная фотография в черной рамке. На ней был мужчина лет 35 с короткой бородкой, со слегка горбатым носом, длинными темными волосами, собранными сзади в хвост, и бирюзовыми глазами.

Увидев эту фотографию, Алекс подумал, что, возможно, такое лицо, как на ней, ему больше никогда не придётся увидеть в зеркале.

Не то чтобы, он сильно жалел об этом, как-никак, нынешняя его физиономия, что греха таить, нравилась ему в разы больше, чем прежняя. Однако, он сильно переживал по поводу того, смогут ли его родные когда-нибудь привыкнуть к его новой внешности, даже если ему удастся убедить их в том, что он и есть, на самом деле Александр Белов, их любящий муж и отец.

Хозяйка дома пригласила гостей присесть на мягкий диван, предложила им, что-нибудь выпить и, после вежливого отказа, уселась в кресло напротив.

– Алекс говорил, что у него есть дочь, – сказала Вика, расположившись поудобнее на диване, – она спит?

– Нет, она попросилась ночевать у одноклассницы. После смерти отца она частенько там остается. Это помогает ей проще переносить боль утраты, – проговорила Мария и в глазах её блеснули слезы.

Представив, какого было его любимой дочурке, которая в нем всегда души не чаяла, узнать о том, что её отца больше нет в живых, Алекс с огромным трудом подавил собственные слезы, рвавшиеся наружу.

«Бедненькие вы мои, что же вам пришлось пережить из-за меня», думал Алекс, пытаясь сглотнуть подкативший к горлу ком.

– Ну так, я Вас слушаю, что Вы хотели мне рассказать? – сказала его жена, уже пришедшая в себя после минутной слабости и переводившая взгляд от Алекса к Вике и обратно.

Нежданные гости переглянулись между собой и Алекс, после ободряющего кивка от своей подельницы, глубоко, вздохнул и начал:

– Мария, прежде всего я бы хотел попросить прощения за этот маскарад, – проговорил он, снимая с лица приклеенную бороду и очки в роговой оправе, которые нацепил, дабы не быть узнанным агентами «Интермеда», – к сожалению, обстоятельства такие, что пришлось прибегнуть к маскировке.

Мария на это лишь, удивленно, изогнула бровь, но ничего не ответила.

– А теперь я попрошу Вас внимательно меня выслушать и постараться не перебивать меня, каким бы фантастическим Вам не показалось всё, что я расскажу.

И начал свой рассказ, помня о том, что время повествования строго ограничено одним часом и стараясь, не вдаваясь в подробности, описывать самые главные события. Вначале рассказал, как он очнулся в клинике рядом с мерзким доктором Храповым. Затем, поведал о том, как после этого поехал домой, где тщетно пытался вспомнить не только членов своей семьи, но и вообще, кем он был сам. Как постепенно, шаг за шагом, добывал информацию о себе самом и окружающих его людях, правда, дипломатично, скрыв то, насколько глубоко он окунулся в семейную жизнь с теми людьми, в особенности с той женщиной, которую считал своей женой. Дальше он перешёл к тому, как познакомился с Викторией и остальными и закончил рассказ на том, как пришел в себя после отключения микрочипа в голове.

Алекс, намеренно, опустил те моменты, когда ему снились Мария с Лизой, чтобы избежать преждевременного эмоционального взрыва с её стороны.

Мария на протяжении всего рассказа не промолвила ни единого слова. Однако, когда он прекратил повествование и взглянул на нее, в ожидании реакции, она сказала:

– Всё это, конечно, очень интересно и, я бы даже сказала, невероятно. Но какое это всё имеет отношение ко мне и моему мужу? Для чего вы мне всё это рассказали? Единственное, что мне удалось понять – это то, что Вы, вовсе, не старый друг Алекса, Марк. Так, кто Вы, и чего хотите от меня?

Он встал с дивана и, вглядываясь ей в лицо, медленно, произнёс:

– Я твой муж. Я Алекс.

Вопреки ожиданиям, Мария не проявила никаких эмоций после этого заявления. Алекс даже был слегка разочарован. Ни тебе криков и обвинений во лжи, ни, как он в душе очень надеялся, радостных возгласов и объятий.

Она, лишь, спокойно сказала:

– Вы знаете, если бы мне не было так больно и тяжело после утраты мужа, я бы, возможно, даже посмеялась над Вашей шуткой. Но, к сожалению, я, пока еще, не способна веселиться.

Алекс, недоумённо, глянул на Викторию, словно та могла разъяснить ему, отчего Мария так странно отреагировала на его слова. Та в ответ, лишь, искривила губы в ухмылке и пожала плечами.

А Мария, тем временем, приподнялась с кресла и сказала:

– Покиньте пожалуйста мой дом, пока я не вызвала полицию. Не знаю, зачем Вам рассказывать мне весь этот бред, но я не желаю тратить на это своё время.

– Машуня, послушай меня, – обратился, вновь, Алекс к своей жене, которая при этом к ней обращении, встала на месте, как вкопанная, – я же ведь сказал, что мою внешность изменили. Да я теперь выгляжу по-другому. Но, на самом деле, я всё тот же, твой муж. Посмотри на меня внимательно. Неужели ты не видишь, что кое-что осталось прежним. Рост и телосложение они не изменили. А еще мой голос. Ведь голос мой остался прежним. Не могла же ты забыть его так быстро? И ещё глаза. Они тоже ведь не изменились, правда?

Она молчала, опустив глаза в пол.

Алекс сделал шаг в направлении жены и, осторожно прикоснувшись двумя пальцами её локтя, тихонько, сказал:

– Прошу тебя, взгляни на меня. Я не вру тебе. Ты ведь слышишь мой голос? Это мой голос, твоего мужа Алекса. Человека, с которым ты прожила вместе двенадцать лет. Посмотри в мои глаза.

Однако, она, по прежнему, не желала поднять голову и не произносила ни слова, словно боясь, что тем самым будет пробита брешь в её обороне.

В отчаянии, Алекс опустился перед ней на колени, стараясь поймать взгляд её опущенных глаз.

– Умоляю тебя, родная моя. Это же я. Почему ты даже не хочешь посмотреть на меня? Если ты не веришь мне, задай любой вопрос, какой захочешь. Тот, который мог знать только твой муж.

После этих слов, Мария, наконец, подала голос:

– Ко всяким вопросам можно подготовиться. А глаза и голос можно подделать сейчас без проблем. Это всё не может служить доказательством.

– Нет, это неправда, – ответил он, все ещё стоя перед женой на коленях, – не на все вопросы можно подготовить ответы, если заранее не знать о чём речь. Вот, например: помнишь, как долго мы с тобой спорили и не могли выбрать имя для нашей дочери? Только за несколько дней до того, как ты её родила, мы пришли, наконец, к согласию и решили назвать малышку Настей, хотя тебе больше нравилось имя Лиза. Ты ведь помнишь, почему мы не назвали её Настей?

Мария подняла на него глаза, но, встретившись с ним взглядом, тут же, вновь, принялась рассматривать узор на ковре.

Приняв это за согласие, Алекс, порывисто, поднялся с колен и продолжал:

– Я тоже это помню. Когда ребенок родился, и я поехал оформлять свидетельство о рождении, мы уже твердо решили, что назовём её Анастасия. Но, когда я вернулся домой, в свидетельстве было имя Елизавета. Ты спросила, почему я передумал. И тогда я рассказал тебе, что женщина, которая занималась оформлением свидетельств о рождении детей, мало того, что выглядела отвратительно – была очень жирной с бугристым лицом и густыми усами под носом, так ещё и ужасно мне нахамила. И звали её Анастасия. Тогда я решил, что ни за что на свете не назову свою дочь таким же именем, как у этого мерзкого существа.

Здесь Алекс заметил, как по щеке Марии потекла слеза и, почувствовав вкус приближающейся победы, осторожно взял её руку в свою и продолжил с удвоенной энергией:

– Мы никогда, никому не рассказывали эту историю. Даже Лиза ничего об этом не знает, так? Ты же помнишь, что ты мне тогда ответила? Ты сказала, что в мире живут тысячи прекрасных женщин по имени Анастасия, и, возможно, столько же отвратительных по имени Елизавета. А я сказал, что, в таком случае, всем Анастасиям в мире не повезло и они не получили в свои ряды прекрасное дитя, потому что именно в этот день их представляла эта бегемотиха.

Мария от этих слов хмыкнула и, закрыв глаза свободной рукой, тихо затряслась не то от рыданий, не то от смеха.

Алекс, нежно, взял её голову в свои ладони и прошептал:

– Родная моя, посмотри на меня.

Она убрала руку от лица и подняла голову, встретившись с ним взглядом. Однако, в этот раз, не отвела глаз. В них блестели слёзы.

Кончиком указательного пальца она медленно погладила Алекса по виску, в том месте, где у него был небольшой шрам от операции.

– Если бы не эти глаза, я бы вас даже за порог не пустила, – промолвила она, тихо.

Он улыбнулся в ответ.

– Если бы не эти глаза, – продолжала она, поглаживая его шрам, – я бы никогда не полюбила странного ботана, ничего и никого не замечавшего, кроме своих пробирок.

– Не странного ботана, а перспективного учёного генетика, – сказал он, делая вид, что обижается, хотя сердце его в этот миг забилось вдвое чаще, и он с огромным трудом подавил в себе желание триумфально воздеть руки к небесам.

Она улыбнулась в ответ, но в следующий миг отдёрнула руку и отстранилась от него.

– Нет, нет. Это невозможно, – проговорила она, отступая от Алекса, – я похоронила тебя… в смысле, его. Мне привезли его тело, я видела его, это был мой Алекс. И мы его похоронили.

– Любопытненько, – впервые за всё время вставила слово Вика, – Вам привезли тело Вашего мужа?

Мария посмотрела, удивлённо, на гостью, словно напрочь забыла о её присутствии, затем утвердительно кивнула в ответ.

– Какие аккуратные, – сказала с некоторой долей восхищения в голосе Виктория, – даже мертвецу пластику сделали, чтобы все следы подчистить.

Внезапно, Алексу в голову пришла замечательно-безумная мысль:

– Вот и прекрасно, так даже лучше, – сказал он, бодро, – Машунь, ты долго работала моей ассистенткой и прекрасно знаешь, как делать анализ ДНК. Всё необходимое для этого в моей лаборатории внизу есть.

Тут он запнулся.

– Там же осталась моя лаборатория внизу, правда? – спросил он, взглянув на неё.

– Да, я всё никак не могла собраться духом и спуститься туда, чтобы хотя бы прибраться.

– Отлично. Значит, мы сейчас поедем на кладбище, раскопаем могилу, возьмём образец с трупа, а потом вернёмся, и ты сама сделаешь тест. Сравнишь образец моего ДНК и ДНК трупа с каким-нибудь образцом, полученным от Лизочки. Жаль, конечно, что её самой тут нет. Но можно использовать волосы. Ты сможешь найти несколько её волос, на подушке, например, или расческе?

– Да, думаю, что смогу. Её расческа лежит в спальне перед зеркалом. Я как раз, перед тем как отвезти её к подруге, заплетала ей волосы.

– Значит так и поступим, – радостно подытожил Алекс, – это даст и вам и мне точную гарантию того, что я тот, кем себя считаю.

– Мысль хорошая, – сказала, вставая с места, Вика, – но успеем ли мы всё это провернуть до того, как сюда нагрянут «Интермедовские» бойцы? Насколько я знаю, тест ДНК – это дело очень не быстрое и занимает несколько часов или даже дней. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься, – кивнул Алекс, – но это только если делать стандартный тест. Но, по счастью, я учёный генетик и, как раз в тот момент, когда меня так беспардонно извлекли из моей нормальной жизни, я занимался тем, что по заказу одной иностранной компании проводил независимые испытания, недавно изобретённого экспресс-теста на соответствие ДНК. Этот тест даёт возможность сократить время анализа с нескольких часов до 35-40 минут. В моей лаборатории достаточно экспериментальных образцов, чтобы провести все необходимые тесты. Так что, вполне можем уложиться в изначально запланированное время.

– Да, но этот тест ещё не прошёл все нужные клинические испытания, – возразила Мария, – насколько мы можем довериться его результатам?

– Машунь, – вкрадчиво, произнёс Алекс, – мы с тобой провели несколько десятков часов испытаний и мы оба прекрасно знаем, что тест работает. Того результата, который он нам даст, вполне буде достаточно, чтобы хотя бы развеять твои и мои сомнения. А позже можно будет провести повторный тест уже на традиционном оборудовании.

Мария ничего не ответила на это, лишь едва заметно кивнула.

– Ну, давайте тогда не будем тратить драгоценное время и займёмся делом, – предложила Вика, – далеко тут у вас кладбище?

– Нет, – ответил ей Алекс, – совсем недалеко. Пока мы с Мишей туда съездим, Мария внизу всё подготовит для теста, а ты пока поможешь ей собрать вещи для отъезда.

– Для какого отъезда? – всполошилась Мария, – я никуда не собираюсь ехать.

– Оставаться здесь очень опасно, – начал было объяснять жене Алекс, однако Вика прервала его:

– Не теряй время, я ей всё расскажу, а ты давай, делай, что задумал.

Алекс кивнул, и, обернувшись к своей обожаемой супруге попросил:

– Расскажи мне, пожалуйста, как найти могилу?

Мария дала краткие, но очень точные инструкции, после чего он, ещё раз взглянув в её чудесные карие глаза, промолвил:

– Я очень скоро вернусь, и мы все узнаем правду. Подготовь, пожалуйста, пока всё для теста. Нельзя терять ни минуты.

Затем, легонько, коснулся её руки и зашагал в сторону выхода.

Глава 10

Вернулись обратно через час.

Рыть могилу вдвоём с коренастым Михаилом оказалось делом не сложным. Благо, земля после недавнего ливня была мягкой и податливой. Перед тем, как забрать Мишу с собой на чёрное дело, Алекс заглянул в свой сарай и запасся ломом и двумя лопатами, а также ёмкостью для транспортировки образцов ткани.

Самым сложным оказалось прийти в себя после того, как разрыли могилу и вскрыли гроб. Тело пролежало в могиле всего два месяца, и плоть не успела полностью разложиться. Алексу, как бывшему студенту медику, не раз бывавшему в моргах, казалось, что процесс самовольной эксгумации пройдёт на раз-два. Однако, оказалось, что смотреть на полусгнившее собственное лицо, да ещё и вкупе со своим именем на надгробном камне и далеко не самым приятным ароматом, исходившим от трупа, вовсе не так просто, как изначально, предполагалось.

Желудок его от такой картины совершил кульбит, Алекс, поспешно, вылез из могилы и изверг всё его содержимое на землю.

Хорошо, что Миша оказался не таким чувствительным.

Он взял нож, срезал с трупа кусок несгнившей плоти, аккуратно сложил её в приготовленную тару и вылез следом за чересчур впечатлительным эксгуматором.

Единственное, что сам горе эксгуматор смог сделать – это сдавленным голосом попросить Мишу вместе с биоматериалом прихватить с собой золотой крестик на цепочке, которую Алекс заметил на шее покойника.

Прекрасно зная, как это небольшое, но очень ценное для мужа изделие было ему дорого, Мария, по-видимому, распорядилась не разлучать их и после смерти.

Перед тем, как засыпать могилу землёй, дабы не остаться в долгу перед покойником, Алекс в обмен на то, что было дорого его сердцу, снял с пальца и бросил в могилу то, что, судя по всему, когда-то было дорогу человеку, который теперь покоился не в своей могиле – большой золотой перстень, сделанный в виде букв «AL».

Когда доехали до дома, Алекс окончательно пришёл в себя и, велев Мише вернуться к покинутому пункту наблюдения, направился проводить самый важный в своей жизни анализ ДНК.

Женщины, между тем, времени даром не теряли.

Возле входной двери стояла груда чемоданов и сумок с вещами, а Виктория с раздражённым видом ходила из одного конца дома в другой, запихивая в очередной пакет какие-то вещи, которые, очевидно, ей поручила собрать рачительная Мария.

– Хорошо, что я додумалась ехать на двух машинах, – сердито буркнула Вика, – а то пришлось бы тебе на своём горбу тащить всё это.

И кивнула в сторону горы вещей при входе.

Сама Мария в этот момент в белом халате и перчатках вышла из двери, ведущей в подвальное помещение и, увидев Алекса, сказала:

– О, вот и ты! Я уже всё подготовила.

На её лице читалась решимость.

– Удалось достать образец?

Алекс, молча, достал из кармана колбу с биологическим материалом и протянул ей.

Она засунула её в карман халата. После этого, достала из другого кармана коробку с ватными палочками, достала одну из них и попросила Алекса открыть рот для сбора биологического материала.

После того, как материал был собран, она запаковала палочку в герметичный пластиковый мешочек и направилась в сторону лаборатории.

Остановившись у входа, Мария сказала:

– Пока я буду проводить тест, помоги Вике собрать оставшиеся вещи и не забудь забрать мои украшения из тайника.

И скрылась за дверью.

От её командирского тона, такого привычного в прошлом, и, еще больше, от того, что она упомянула про тайник, на душе у Алекса, вдруг, стало так тепло и приятно, что он, чуть было, не запрыгал от счастья. Ведь это означало, что она уже, практически, убеждена в том, что он её муж.

«А может она, просто, хочет ещё раз проверить тебя, выяснив, знаешь ли ты где её тайник?» – спросил, неожиданно, ужасно гадкий внутренний голос.

От этого вопроса хорошее настроение улетучилось, и Алекс подумал:

«А что если тест даст отрицательный результат? Что я буду делать, если, вдруг, окажется, что я, и правда, не её настоящий муж. А настоящий – это тот Франкенштейн из могилы?»

Он, вновь, передёрнулся, припомнив, неаппетитного оккупанта своей собственной могилы.

Чтобы отогнать тревожные мысли, Алекс, решительным шагом, направился в сторону их спальни, где, как он отлично помнил, в потайной нише за спинкой кровати, они хранили не очень обширную коллекцию драгоценностей Марии и наличные деньги.

Тайник, как и ожидалось, оказался на своём месте. Вместе с сумочкой с украшениями и наличкой, лежали два небольших альбома с семейными фотографиями. Их Алекс решил также прихватить с собой, так как понятия не имел, доведётся ли когда-нибудь ещё вернуться в этот дом.

Когда, практически, всё в доме, что можно было сдвинуть с места без помощи тягача, было упаковано и сложено у входной двери, Алекс и Вика уселись на диване и, в ожидании вердикта из его бывшей мини-лаборатории, стали обдумывать дальнейший план действий.

Виктория настаивала на том, чтобы, после того как они заберут дочь Алекса от подруги, увезти их на базу, оставить там в безопасности, и уже после этого, продолжать свои изыскания.

Алекс же, был категорически против этого, так как, во-первых: не хотел так скоро расставаться с вновь приобретённой семьёй, а во-вторых: боялся, что как только в «Интермед» выяснят, что он забрал свою семью, они всеми возможными способами, постараются помешать им добраться до местного доктора, который направил Алекса на операцию к Храпову.

Спорили, однако, не долго, так как Алекса доводы показались более разумными.

Решили этой же ночью пообщаться по душам с доктором.

Как раз, когда Виктория по громкой связи давала Максу задание при помощи своих экстраординарных способностей в области поиска информации, выяснить адрес заслуженного труженика медицины, из двери, ведущей в лабораторию, с ноутбуком в руках вышла Мария.

По её лицу невозможно было понять, каковы результаты теста. Оно было совершенно непроницаемым.

Не глядя на полные надежды глаза кандидата в горячо любимые мужья, она подошла, молча, положила открытый ноутбук на столик перед ним и уселась в кресле, напротив.

На монитор была выведена информация следующего содержания:

«Образец материала №1, совпадение с исследуемым образцом – 0%,

Образец материала №2, совпадение с исследуемым образцом – 99%».

– Ну, так, – осторожно начал Алекс, – какой из них я?

– Номер два, – ровным голосом ответила Мария.

– Так, ведь, это же здорово, правда? – спросил он, далеко, не уверенный в том, что кто-то ещё в этой комнате разделяет его радость.

– Наверное, да, – задумчиво, произнесла мумия, принявшая облик его жены.

Это была не совсем та реакция, которую Алекс ожидал увидеть от своей благоверной. В своих мечтах, он представлял, как она радостно выбегает из лаборатории, бросается ему на шею, и крепко целует его в губы. Здесь ещё Виктории полагалось деликатно покинуть помещение, дабы оставить любящего мужа и его прекрасную жену ненадолго насладиться воссоединением.

Однако, жизнь, в отличие от мечтаний, не похожа на кинороманы. Поэтому, немного поразмыслив, он решил представить себе, как бы сам вёл себя, если бы после того, как он пару месяцев считал свою жену умершей, заявилась бы женщина, совершенно на неё не похожая, с доказательствами того, что она его жена. Пожалуй, не прыгнул бы, сходу, в её объятия.

– Ладно, – сказал он, горько вздохнув, и вставая с дивана, – раз уж всё выяснилось, давайте не будем больше терять время. Поедем за Лизой, а потом в безопасное место. Мы и так провели здесь больше, чем планировали. Скоро может обнаружиться, что наблюдатели долго не выходят на связь.

– Постой. – Произнесла, вдруг, Мария, тоже встав с кресла и преградив ему путь к выходу, – Нужно подумать, что мы скажем Лизе.

– В каком смысле? – недоумённо, спросил Алекс.

– Не думаешь же ты, что я расскажу десятилетнему ребёнку, что её папа, которого она так долго оплакивала, воскрес из мёртвых в образе голливудского мачо? Мне и самой-то неизвестно, сколько времени понадобиться, чтобы смириться не только с мыслью о том, что ты жив, но и с этой внешностью.

– Ну, не так уж эта внешность и плоха, – ответил Алекс с таким выражением, словно ребёнок, обижающийся на то, что его рисунок недостаточно похвалили.

– А я и не говорила, что она плоха. Просто это не моё, не родное. Понимаешь? Ничего кроме твоих глаз и голоса не напоминает мне того человека, которого я когда-то полюбила.

Он, лишь, кивнул в ответ и, горестно, простонал:

– Не могу поверить в то, что после стольких дней разлуки, я не смогу обнять и расцеловать мою девочку.

– Я понимаю, как тебе тяжело, – произнесла уже другим, более мягким тоном, Мария и нежно погладила его по руке, – но ты должен тоже понять, что ей всё это воспринять, так легко не удастся. Нужно её подготовить к этому.

– Хорошо, – ответил он, и от её нежного, такого приятного поглаживания, кожа покрылась мурашками, – Давай, скажем ей, что я двоюродный брат её папы. Помнишь, я рассказывал тебе про своего кузена, который вместе с со своим отцом, моим дядей Леонидом пропали без вести 20 лет назад?

– Да, да, я помню. Ты рассказывал, как сильно любил своего дядю, который привил тебе любовь к науке.

При этих словах, сердце Алекса наполнилось горечью, которая, несмотря на то, что прошло так много лет, всё еще заполняла его целиком при каждом упоминании об исчезнувших родственниках.

– Да, я Лизочке тоже про них рассказывал. Она знает, что моего кузена тоже звали Александр. Так, за одно, не возникнет трудностей с именами.

– А что ты ей скажешь о причине столь долгого отсутствия? – спросила Виктория, очевидно, желая напомнить супругам о своём присутствии.

– Скажу, что работали с отцом на тайную организацию, что, в нынешних условиях, вполне себе будет выглядеть правдоподобно, – отозвался, весело, Алекс и повёл женщин к выходу, – остальное обсудим в дороге.

Через полчаса уже укладывали в машину сонную Лизу, которую забрали из дома, удивлённой от такой поспешности, подруги Марии. Всё время, пока собирали Лизу и её вещи, подруга с нескрываемым подозрением смотрела на спутников Марии, видимо подумывая о том, не обратиться ли в правоохранительные органы.

Алекс, давно знал эту женщину, и она никогда особо его не жаловала, хотя к его жене и ребёнку относилась со всей нежностью, на которую, вообще, была способна. Он, помня о её сварливом характере, чтобы избежать каких-либо происшествий посреди ночи на улице, изо всех сил, старался пользоваться всеми достоинствами своей новой привлекательной внешности, чуть ли не ежеминутно, улыбаясь злобному Церберу своей самой очаровательной улыбкой. То ли новый Алекс, также как и старый, был, далеко, не в её вкусе, то ли его сногсшибательная улыбка за время сегодняшних блужданий растеряла свою мощь, однако, все его старания оказались тщетными.