Очень скрытная особа. Детектив

Жанне пришлось привстать со своего стула, чтобы забрать конверт с деньгами, так как хозяин кабинета даже не удосужился пододвинуть конверт по столу поближе к Жанне. Пауза затянулась, Жанна поняла, что аудиенция закончена, и ей безмолвно указали на дверь.

– До свидания, -прошептала Жанна.

Ответа не было. Олег Олегович глубоко погрузился в свои мысли. В прихожей стояла Людмила. Заметив вышедшую из кабинета мужа девушку, она вздрогнула.

– Простите, я думала, что это муж, – тень улыбки мелькнула на ее бледном лице.

– Это всего лишь я… – заметила Жанна, чуть не сказав «не бойтесь». Чего бы жене бояться своего мужа?

– Не знаю, чего ради он Вас приглашает, уж извините, я и сама неплохо справляюсь… Конечно, Вы профессионал, не то, что я. Мужу, наверное, виднее. Все равно, спасибо вам, Жанна, – Людмила протянула руку девушке и потрясла ее в слабом рукопожатии.

Жанна вышла из квартиры и энергично растерла ладонь, которая будто заныла от прикосновения холодной руки Людмилы.

Когда Жанна уже шла по улице, ощущая на лице робкие весенние лучики солнца, все тело пронзила мгновенная дрожь. Это ее мобильный завибрировал от чьего-то звонка. Кому она понадобилась? Жанна вытащила из внутреннего карманчика своей шубки аппарат и приложила к уху его теплый после меха корпус:

– Да?

– Жанночка, привет, ты очень занята? – голос Карины звучал непривычно жалобно.

– На твоё счастье, нет. Что-то случилось?

– Оля разболелась, а у меня даже температуру сбить нечем. Врач была, написала кучу всего, а идти покупать, это, значит, Олю с собой в аптеку тащить…

– Конечно, я привезу сейчас всё, что надо. Ты пришли мне сообщение, какие лекарства нужны. Хорошо?

– А как твоя работа? Не сильно пострадает?

Господи! Да, вообще, никак не пострадает! Жанна усмехнулась и велела в трубку:

– Жди! Я скоро.

Карина взяла горячую дочку на руки и стала рассеянно прохаживаться по неубранной квартире, покачивая Олю и мыча какую-то мелодию. Только бы температуру сбить, и сразу спокойнее станет на душе. К черту, эти разговоры об иммунитете! Когда твой малыш лежит, как тряпочка с блестящими пуговицами глаз, жаропонижающее – это живительный эликсир. Подруга приехала мгновенно, как будто весь день только и сидела напротив их дома, ожидая звонка Карины и просьбы о помощи. Вместе с ней в квартиру ворвался солнечный день и запах весны. Особенно обидно болеть, когда устанавливается теплая погода, и люди убирают теплые вещи подальше. Жанна принялась разбирать свою сумку, наполненную шуршащими пакетами.

– Проверяй лекарства, а я пойду больной подниму настроение, – она достала мягкого зайца с умильно лукавой мордочкой и на цыпочках подошла к Оле.

Девочка тут же потянулась к игрушке, потом прижала ее к себе и накрыла концом своего одеяла. Карина покачала головой, оглядев пол, заваленный старыми игрушками. Минутная радость Ольги от нового зайца обернется пополнением в хаосе ненужного избыточного хлама. Хотя ради такой минуты можно и потерпеть. Тем более пока Карина заставляла поднос всем необходимым, чтобы внести разом в комнату, Жанна каким-то немыслимым способом сумела привести детскую в порядок. Игрушки расставила по полкам, одежду сложила в шкаф, а грязное белье успела запихнуть в стиральную машинку.

– Жанна, ты метеор! – восхитилась Карина.

– Да… И пока я метеор, иди в ванную, прими душ и поешь. Я дам Ольге сироп от жара. Иди, иди!

Карина поплелась мыться, на ходу пытаясь распутать пальцами свои густые волосы. А ведь и правда! После увиденных 39 градусов на термометре она не то, что не умывалась, даже глотка воды не сделала. Не первый раз дочь болеет, а всё равно из колеи выбивает. Вчера вечером все нормально вроде было. Ну, может, капризничала больше обычного… Утром еще вставать не хотела, но она никогда вставать по утрам не хочет. Карина разозлилась, прикрикнула, а потом до лба дотронулась, а он, аж, горит! Да… Ближайшую неделю придется просидеть дома и всех клиенток отменить… Карина встала под упругие струи воды, закрыла глаза. Приятное тепло охватило всё тело, потекло по венам, мышцы расслабились. Ну, и хорошо, поболеем всласть, будем с Ольгой объедаться и смотреть мультфильмы, валяясь в постели! Карина улыбнулась и выдавила на ладонь душистое масло для душа.

Через полчаса Жанна засобиралась, пообещав заскочить с продуктами ближе к ночи. В прихожей Карина подала сумку подруге:

– Опять с собой кирпичи носишь или там у тебя отрубленная голова конкурентов?

– Ну, и фантазии у тебя! Это из нового фильма ужасов?

– Нет, это я Ольге сказку про маленького Мука читала. Там похлеще фильма ужасов будет!

– Ребенка напугала, она и заболела у тебя! – хихикнула Жанна.

Карина беззлобно хлопнула подругу по плечу:

– Спасибо за помощь. Если вечером не получится заехать, не переживай. У нас есть, чего пожевать.

– Ну, сама смотри, а то я могу голову вам оставить, суп сваришь…

– Какую голову? Тьфу, ты, Жанна, иди на работу!

Вопреки пожеланиям подруги, Жанна ни на какую работу, конечно, не пошла. Ближайший ее выход через два дня, а пока она имеет право на отдых. Выходные средь рабочей недели, выходные, когда можно спать до обеда и ничего не делать, словно безработная где-то за рубежом на хорошем пособии от государства. Но в отличие от таких «везунчиков» Жанна имеет моральное право наслаждаться, она сама о себе позаботилась, а не государство. После недолгих приятных размышлений Жанна пошла в кино. Одна. На вечерний сеанс. Влилась в огромном торгово-развлекательном центре в толпу скучающих, позволила лавине чужих интересов увлечь себя, глядела на манекены в модных одеждах, рассматривала дорогую обувь, выбирала изысканный парфюм. Ни на что не хотелось тратить, всё было избыточным, не нужным. Третья пара обуви на сезон? Зачем? Пятая куртка, отличающаяся от имеющихся немногим, может быть, количеством молний и карманов? Хотя… Скажем, бельё… Оно не помешает, оно, действительно, имеет особенность снашиваться и фиксировать на себе меты времени. Тут бретелька истончилась, тут ткань выцвела от стирки или растянулась. Когда ничего не нужно, покупка нижнего белья – это неплохой вариант. Жанна приготовилась к вызывающим оторопь ценам и вошла в сверкающий стеклянный отсек, заполненный рядами вешалок. Дежурные фразы про «вам помочь» витали в воздухе, но, слава богу, вслух не были произнесены. Симпатичные рослые девушки за стойкой вежливо улыбались и занимались своими делами, что-то развешивали, упаковывали, и, в целом, не напрягали своим присутствием. Жанна бегло осматривала содержимое пластиковых вешалок, ожидая мгновения, когда взгляд сам зацепится за что-то. Это оказался пеньюар, телесного цвета, с правильным количеством кружева и роскоши.

Фильм был средненьким, одноразовым, не требующим пересмотра. Не за качеством кино ходила Жанна в большие залы, а за волшебством, за чем-то таким неуловимым, неощутимым, за чудом. Может, виной всему огромный экран и чувство сопричастности к толпе, которая дышит в унисон на самых трагических кадрах и смеётся там, где велел режиссер? С первыми оглушающими звуками, когда в кинотеатре гаснет свет, в душе зарождаются и не хотят никуда уходить мысли о том, что всё возможно, всё бывает, всё впереди. Жанна вжимается в кресло и теряет себя, радостно впускает во внутрь другие чужие жизни и события. После последних титров волшебство отпускает не сразу, еще долго хочется пританцовывать или рыдать, смотря, о чем был фильм. Этот фильм был приключенческий, и Жанна, выходя из зала чувствовала в своих руках пистолет, а тело пружинило, будто уворачивалось от преследователей. После сеанса уже не было неловкости от своего одиночества. Люди расходились с тем, чтобы больше никогда не увидится. Это перед киносеансом Жанна всякий раз разыгрывала перед собой равнодушие от того, что пришла в кино одна. Она могла бы позвать с собой Светлану или Карину, но не хотела зависеть от их решения. Ведь оно скорее всего окажется отрицательным. Карина по вечерам обычно с дочкой, а Светлана в последнее время стала слишком взрослой и брезгливой:

– Мне неприятно, что в кресле, где буду я, сидели сотни людей только за один сегодняшний день. А эти жующие и чавкающие соседи не дают сосредоточиться на картине!

Жанна покинула кинозал и зашла в туалетную комнату. Очередь удручала, и хотелось, как в юности демонстративно зайти в мужской туалет, где никогда не бывает столпотворения. Но Жанна, видимо, тоже стала слишком взрослой и терпеливо ожидала, когда другие женщины в тесной кабинке справятся с несколькими слоями своей одежды. Это мужчина легким движением руки может подготовиться к отправлению естественных нужд, причем в любом, практически, месте, если сильно пожелает…

Через несколько минут, Жанна снова оказалась в самой гуще покупателей торгового центра. Обильное электрическое освещение стало тяготить, глаза устали. Люди, жадно или равнодушно разглядывающие витрины, вызывали раздражение. Жанна вышла на улицу и вызвала такси. Водитель был молчалив и сосредоточен, очень серьёзно отсчитал сдачу и также серьёзно попрощался. Новичок в сфере обслуживания… Первым делом, оказавшись у себя дома, Жанна разулась и с изящной упаковочной коробкой подошла к большому зеркалу примерять обновку. Не терпелось почувствовать на коже тончайший шелк и рассмотреть себя со всех сторон в такой соблазнительной истинно женской одежде. Фигурой своей Жанна была вполне довольна. Стройное, подтянутое, гибкое тело, привыкшее к физическим нагрузкам, разительно отличалось от той фигуры, что у нее была, когда она была вынуждена проводить долгие часы за компьютером. Тогда она была моложе, но периодически ощущала боль в спине, или голова трещала:

– Как бабка старая! Ведь и тридцати лет нет, что дальше то будет, Свет? – жаловалась она подруге.

– Да я сама такой же инвалид, как и ты! Одно нам спасение – спорт…, – уныло отвечала Светлана.

– Ты в своем уме? Посмотри на нас, мы бледные, хилые, после работы до подушки бы добраться… Я на тренажерный зал несогласная, тем более там скучно! Ну, правда! Одни и те же движения, подходы, повторы! Не моё! И про танцы я тоже слышать не хочу. Я деревянная и скромница, ты же знаешь… Вот тебе на танец живота очень рекомендую, – с воодушевлением предложила Жанна.

– Мне компания нужна, я одна не хочу, – Светлана пожевала губами и сморщила высокий чистый лоб, – а, может, бегать будем? Свежий воздух. Не после работы, а на выходных! Вокруг твоего озера! Жанна, это идея! Правда?

– Мысль неплохая… И даже очень. Бежать гораздо интереснее, чем железо тягать.

Дом Жанны был построен рядом с живописным небольшим озером, скорее даже прудом. Водоем был естественного происхождения. Говорят, в нем до сих пор водится рыба. Озеро и его обитатели терпят незаметную, но от этого не менее трагичную экологическую катастрофу. Озеро со всех сторон окружали, будто немцы партизан или наоборот новостройки с шумными жильцами. Водоем уходил в землю всё глубже и глубже, с каждым построенным домом и с каждым въехавшим в новую квартиру жильцом. Парковые угодья, прилегавшие к озерцу, тоже сокращались на глазах, превращались в асфальтированные проспекты и улицы. Раньше вода была высоко, доходила до скамеек и до самого дома, где жила Жанна. Иногда, на секунду замерев при выходе из своего подъезда, Жанна воображала, что по ее улице снова течет вода, а люди передвигаются на лодках, будто в Венеции.

С тех пор, когда они со Светланой решили бегать вокруг озера и даже проделали это целых два раза, прошло тысячу лет, но подруги до сих пор вспоминали об этом. Чаще со смехом, конечно… На третий раз Светлана подсознательно забыла взять кроссовки… Не бежать же кросс на шпильках? Так и остались они обе с бледной кожей и слабыми мышцами. До поры до времени. Потом Света, и правда, записалась на восточные танцы и с восторгом отдавалась власти экзотической музыки. Она умела наслаждаться своим видом в зеркалах на занятиях, а не хмуро подсчитывать складки на оголенном животе. Что касается Жанны, то теперь и она могла похвастаться своей фигурой, хотя и не посещала тренажерный зал или танцевальные студии. Сама ее работа привела тело в порядок без особых усилий.

Теперь перед сном Жанна бывало испытывала приятную мышечную боль и со вкусом тянулась и охала, расправляя позвоночник. Новенький пеньюар телесного цвета подчеркнул соблазнительные изгибы и спортивную стройность Жанны. Она улыбалась себе в зеркало, всё было чудесно: работа, деньги, подруги, развлечения, весна. Она выбрала правильную дорогу. И даже сны ей снятся прекрасные. Чистая голубая вода, плавные волны, яркий солнечный день. Жанна задремала на диване, не успев его разобрать и расстелить постель.

Перед глазами пронеслись толпы людей из развлекательного центра, потом проскользнули невнятные кадры из просмотренного фильма в кинотеатре, снова морская гладь и вдруг та квартира, от которой разум давно велит отказаться, но что-то держит, точнее кто-то. Снова этот кабинет, стол с зеленой лампой, книги, книги, и Олег Олегович напротив нее сидит и впервые смотрит на Жанну, не мимо нее, как обычно, не сквозь, не мимоходом. Жанна понимала, что это сон, что ничего страшного не происходит, но всё-таки не могла себя успокоить и заставляла свое тело проснуться. Получилось! Она очнулась. Жанна встала с дивана и принялась снимать с себя пеньюар. Надо отрезать магазинную бирку и постирать его прежде, чем носить. Что такое? Жанна хотела взяться за поясок, но не получается, руки не слушаются, она, вообще, ничего не чувствует, ни себя, ни предметы вокруг. Да она же спит ещё! Сон во сне! Она не просыпалась! Она не может прекратить видеть сон. Что же делать? Как это? Уколите меня иголкой, чтобы я почувствовала, что не сплю. Но у нее нет иголки! Жанна схватила себя за волосы и стала тянуть. Наконец от боли и своего стона проснулась!

Ужас! В испарине, будто после бани, шея вспотела, и мелкая дрожь во всем теле, словно колокольчики внутри мелко звенят. Фу! Позвонить бы кому-то. На часах четыре утра. Это страшное время. Жанна читала, что в такой час человеческий организм наименее способен к сопротивлению, а разум становится легко внушаемым. Можно внушить человеку открыть окошко в четыре утра и спланировать на асфальт внизу. Чепуха, наверное…

Звонить, конечно, Жанна никому не будет. Это не в ее правилах причинять неудобства. Надо просто отвлечься от тягостного сна. Попить чаю с медом, принять душ, а потом снова прилечь на душистые простыни, она все равно не выспалась, как следует. На улице еще темно, но уже светлее, чем было зимой. Ни души, машины стоят рядами, фонари освещают детскую площадку. Наверное, скоро выйдут дворники и приедут мусоровозы. Для кого-то уже наступил рабочий день. Даже Светлана через пару часов услышит звон своего будильника. Хорошо, что Жанна не стала ее будить. Сон уже забывался и улетучивался из головы, оставляя тоскливый мотив в сознании.

2

Одни и те же прохожие шли навстречу обеим девушкам. Сначала их видела Жанна и машинально подмечала, вот симпатичная девушка идёт быстро, спешит по своим важным делам. Вот обнимающаяся парочка: он еле дотягивает до ее головы, а она горделиво шествует на высоченных каблуках. А вот мужчина идёт, с соболиными бровями и румяными щеками. Как похож на их бывшего преподавателя английского в институте! Жанна даже хотела поздороваться, но в последнюю секунду поняла, что это просто очень похожий на него человек. Мужчина спокойно прошел мимо Жанны и уже через несколько метров мимо Светланы. Она тоже внимательно посмотрела на него, но мгновенно сообразила, что это не преподаватель из института. Тот мужчина был ещё в их студенческие годы предпенсионного возраста, а сейчас вероятно уже давно старик, брови стали тоньше, а румянец на щеках исчез. Что-то неуловимо знакомое показалось Светлане в походке впереди идущей девушки. Ну, конечно, как она сразу Жанну не заметила? Шагов тридцать разделяло подруг. Жанна шла неторопливо с огромной сумкой на плече, в своей милой уютной шубке. Светлана уже хотела окликнуть ее, но подруга внезапно свернула к подъезду длинного вытянутого горизонтально дома, мимо которого они проходили, поднесла к домофону магнитный ключ, и дернула дверь на себя. Светлана на секунду растерялась и упустила время. Жанна скрылась в подъезде, а дверь захлопнулась.

Светлана оглядела незнакомый дом. Что здесь понадобилось Жанне? Может, позвонить ей, спросить?

Жанна вошла в чистый, просторный холл, прошла мимо лифта и пешком поднялась на нужный этаж. Жильцы лестницей практически не пользовались, и шансы на то, что ее заметят, были мизерными. Так выполнялось условие анонимности, соблюдение которого требовала клиентка. На этом этаже располагалось всего две квартиры, каждая из которых была двухуровневой. Во второй квартире никто не проживал, она предназначалась для сдачи внаем. Но поскольку стоимость аренды запрашивали приличную, никто особенно не зарился на нее. Это также было на руку Жанне и ее клиентке. Когда Жанна очутилась внутри квартиры, телефон ее запиликал.

– Привет.

– Привет, Жанна, я подумала, может встретимся? – Светлана зашла в новомодное кафе через дорогу от дома, где скрылась подруга.

В конце концов, однажды такое должно было случиться. Внезапная встреча, невольный намек, странное упоминание. Почему во время этого телефонного разговора Света чувствовала, как томительно медленно бьётся ее сердце, как в ожидании, в ожидании чего? Как слюна накапливается во рту от того, что Светлана не может даже сделать глотательное движение, чтобы не пропустить. Пропустить что?

– Светочка, извини, но сейчас никак не смогу. Я в центре города, у меня важная деловая встреча. А вот он уже подходит, отключаюсь, прости…

Вокруг Светы замелькали по кругу зеркала кафе, отражения в них, столы из черного стекла, растрёпанная женщина за столиком напротив, дающая подзатыльник подростку. Светлана потерла уши. Ещё не хватало свалиться в обморок! День какой-то сумбурный выдался. Неудача на работе, враньё близкой подруги. Уж кто-кто, но Жанна никогда не была замечена не то, что во лжи, но и в невинных сплетнях. Она – прямая, прозрачная, открытая, откровенная. Во всяком, случае была такой…

Бесшумно появившийся официант прервал ее мысли. Светлана заказала чашку кофе. В ожидании заказа она смотрела в большое окно на тот злополучный дом. Вдруг выйдет Жанна, и тогда они весело посмеются над тем, что произошло. А что, собственно, ужасного случилось? Может, у Жанны здесь любовник проживает, женатый, вот она и скрытничает… Слегка успокоив себя этими мыслями, Света с удовольствием опустошила чашку великолепно сваренного кофе, попросила счёт и покинула заведение.

Жанна поставила телефон на беззвучный режим и положила его на полочку для ключей рядом со входной дверью. В прихожей будто ураган пронёсся, сваленные в кучу куртки, шапки, шарфы для людей разных возрастов, разного пола, ботинки, женские изящные ботильоны, башмачки, всё вперемежку. Как будто для того, чтобы запутать Жанну, отпугнуть ее, раздосадовать. Однако эффект наблюдался обратный. Если бы кто-то увидел сейчас Жанну, например, та же ее подруга Света, то подумал бы, что девушка занимается своим самым любимым делом: ездит верхом, сидит за рулём роскошного авто, танцует со своим поклонником… Мало ли на свете интересных занятий? А Жанна вытащила из своей необъятной сумки пульверизатор с чистящим средством и с азартом принялась опрыскивать то, что собиралась потом хорошенечко почистить. Щеки розовые, мягкая улыбка, волосы скручены в тугой узел, Жанна вся светится и напевает себе негромко. В иных квартирах она могла включать музыку и пританцовывать, но не здесь. Муж клиентки не должен даже заподозрить присутствие в своей квартире Жанны. Интригующее условие анонимности возникло с его лёгкой руки. Во-первых, хозяин квартиры большой, очень важный чиновник. Он не терпит в своей квартире посторонних. Во-вторых, он, все детство видевший свою мать, занятую домашним хозяйством, всерьёз полагал, что его жена должна и может делать всё самостоятельно. К сожалению своей супруги, он упускал из виду тот факт, что был единственным ребенком в семье, а квартира по площади равнялась одному из его нынешних четырех балконов.

Жанна действовала профессионально: уборку начинала с самого дальнего и высокого уголка, чтобы постепенно продвигаться на более низкий уровень к выходу из помещения. Внутрь полок и шкафов Жанна не заглядывала, хотя руки чесались навести порядок и там. Краем глаза она видела, что в шкафах царит хаос, но, раз клиентка против, то это не обсуждается. Если посчитать, то примерно половина ее заказчиков придерживалась мнения, что постороннего взгляда на их личные вещи быть не должно. Другая половина, в основном, это были клиенты мужского пола, полностью доверяли Жанне и даже просили разобраться в некоторых местах. Так, однажды Жанне пришлось раскладывать бумаги одного довольно талантливого математика. Рассеянный учёный очень долго писал диссертацию по причине того, что не мог сообразить, как держать в порядке свои работы. Жанна придумала для него удобную картотеку, от которой математик был в восторге и даже слёзно просил ее стать своим ассистентом. Но Жанна хотела независимости и от предложения ученого отказалась…

Каждая квартира имеет свой запах. У математика в комнатах пахло жженной на солнце пылью, а в кухне – пригорелой и затхлой пищей. Пару раз она мыла кастрюли с приставшей к дну диковинной розовой массой. Наверное, мужчина пытался сварить кисель из покупного брикета, но не вышло.

В двухуровневой квартире нынешней заказчицы пахло суетой и дорогим парфюмом ее высокопоставленного мужа. Поначалу ее клиентка перед приходом Жанны прятала свои фотографии и фотографии детей, боялась сглаза или зависти. Заказчица до своего замужества была работящей девушкой, из крепкой простой семьи. Привычка все делать самой по хозяйству в ее, как считалось, довольно успешном браке, обернулась для нее вечной усталостью и раздражительностью, которую она не имела права показывать мужу. Он, действительно, в жены брал себе порядочную и не капризную особу. До поры до времени особа такой и оставалась.

Когда муж приобрел огромную жилую площадь в центре города, моральные силы и физические возможности клиентки истощились. Она нашла Жанну. С течением времени перестала прятать фотографии и испытывать неловкость от пользования сторонними услугами по уборке квартиры.

Жанна всегда оказывалась на высоте, не в свое дело не лезла, приятно и мило улыбалась при встрече, а после себя оставляла благоухающие чистые полы, окна, люстры, сантехнику, кухню, всё! А муж, муж… Не то, чтобы он удивлялся, и как это его жена все успевает, он просто, банально, абсолютно об этом не думал!

В этот раз семья клиентки покидала квартиру надолго и, судя по всему, в большой спешке. Жанна села в прихожей на предварительно протёртый пол, поставила рядом с собой таз с водой, положила щёточки, тряпочки, обувные дезодоранты и принялась приводить в порядок раскиданные пары туфель, ботинок и кроссовок. Вычищенную несезонную обувь Жанна раскладывала в коробки и помещала в кладовку на первом этаже квартиры, под лестницей. Остальную обувь Жанна расставила в безупречном порядке в прихожей.

Время шло быстро, как всегда, когда Жанна выполняла свою работу. Голова была пуста, мысли – лёгкие, спокойные. За окном начало темнеть. Жанна никогда не оставалась на ночь в квартире клиентов. Надо было заканчивать и собираться домой, с тем, чтобы завтра вернуться и продолжить работу.

Она спускалась пешком на первый этаж в самом радужном настроении. Каждая квартира имеет не только свой запах, но ауру, микроклимат. После уборки в квартире математика Жанна возвращалась домой с тяжёлой, будто разбухшей от формул головой. Расставаясь с жильем врача и его жены, девушка находилась обычно в подавленном, угнетенном состоянии. Окружающее настоящее и гипотетическое будущее почему-то рисовалось в самом мрачном свете. Она словно дышала в квартире Олега Олеговича воздухом уныния и безнадёжности, что уж совсем удивляло. Ведь в этих апартаментах предположительно проживает успешная молодая пара. Он – талантливый врач, она – читает лекции в мединституте, занимается научной деятельностью. Оба здоровы, симпатичны и с виду доброжелательны.

Впрочем, сейчас Жанна оставила эти размышления и наслаждалась лёгкостью и оптимизмом, которые словно впитались в кожу и лёгкие во время нынешней уборки. Детские рисунки, прилепленные на дверцу холодильника, с традиционными изображениями семьи в полном составе. Мама с папой держатся за руки, на которых в лучшем случае нарисовано по три пальца. Вокруг родителей в самых неожиданных местах изображены четыре их отпрыска: малышня чуть не под ногами, подростки почему-то выше родителей по обе стороны от них. Может, психолог по этим рисункам сделал бы какой-то иной свой профессиональный вывод, но у Жанны детское творчество вызывало смех и умиление. Гигантская радуга, полосатая кошка, велосипед с тремя колесами, кривой дом с одним огромным окном во всю стену.

Жанна очутилась на улице. Было темно, сыро и прохладно. Она вызвала такси по мобильному телефону и в ожидании машины перешла дорогу, чтобы зайти в кафе. К вечеру тут стало людно. Свободный столик был только один, и Жанна поспешила к нему. Она достала блокнот и стала изучать таблицу своего рабочего графика. Почти каждая клеточка, обозначающая календарный день, была занята. Жанна отказывалась от заказов на выходных и периодически в пятницу, чтобы встречаться с подругами. Что ж, на ближайшие два месяца ее график известен.

Подошёл официант принять заказ и одновременно доставили сообщение о том, что такси уже прибыло. Жанна извинилась за отсутствие заказа и выскочила из теплого помещения. В такси было неуютно, ото всюду дуло и пахло въевшимся в салон сигаретным дымом. Вечерние пробки к этому времени почти рассосались.

Жанна специально покидала свое рабочее место или раньше, или позже того времени, когда офисные сотрудники заканчивают свои трудовые будни. Ее график позволял ей многое. С утра она могла спать до 10—11 дня, вечером ложиться поздно после просмотра любимого фильма или чтения интересной книги. С ужасом Жанна вспоминала студенческие годы, когда было необходимо рано вставать. Сейчас будильник перестал быть ее врагом.

Рано утром и в выходные дни уборка не нужна ни заказчикам, ни Жанне. Иногда ей хотелось с кем-то пооткровенничать, обсудить свою работу. Только ей не встречались такие же, как она. В основном, клинингом занимались усталые приезжие женщины, не то, чтобы без огонька в глазах, а как бы не без печальных складок вокруг рта от вынужденной работы и разлуки с семьёй.

Через год после окончания института, когда карьера в офисе окончательно перестала радовать Жанну, она обратилась в агентство по трудоустройству с тем, чтобы посоветоваться с профессионалами. Может, следует пройти какие-то тесты по профориентации?

Молодой человек из агентства искренне хотел помочь Жанне сменить профессию. Долгое время Жанна посещала собеседования по найденным молодым человеком вариантам. Безуспешно. Ничто не привлекало, ни от чего не загорался глаз.

Однажды Жанна сидела в холле агентства, ожидая времени своего посещения. Она была в строгом костюме, расположилась за круглым журнальным столиком, занятым наполовину глянцевыми изданиями. Напротив нее, вдоль стены сидели на стульях две женщины. Просто одетые, совершенно не примечательной наружности, обычные. Они весело о чем-то переговаривались, и было видно по их крепким рукам без маникюра, что заняты они физическим трудом. Они вели себя расслабленно, на них не давила деловитая атмосфера агентства. Равнодушным взглядом провожали они бойко цокающих на каблуках девушек с кипами бумаг, спешащих непрерывно по коридорам. А Жанна сидела с прямой спиной, в тонких колготках, закинув ногу на ногу, уже давно затекшую. На лице тональный крем, кожа не дышит. Жанна почувствовала, что задыхается. Она снова посмотрела на женщин и прислушалась к их разговору.

– Боюсь работать без договора. Могут не заплатить. Люди разные бывают, – женщина помоложе неожиданно уставилась на Жанну.

– Мне тоже удобнее через агентство, официально. Так и клиентура себя вежливее держит со мной. Может, денег меньше получу, но зато наверняка!

Повара, нянечки, уборщицы? Кто эти женщины? Вынуждены ли они подчиняться субординации, взбираться и скатываться по десять раз на дню на нелепые ступени иерархии? Есть ли у них обязательный дресс-код? Да-нет… Этого точно у них нет, а вот она, Жанна, уже давно забыла, что значит быть в кроссовках в рабочий полдень в центре города.

Одну из женщин увлекла за собой строгая молоденькая девушка, наряженная в узкую юбку-карандаш. Девушка спешила, совершая мелкие рывки ногами, насколько ей позволяла юбка, но женщина все равно чуть не наступала ей на пятки. Женщина шла плавно, уверенно, делая широкие шаги, и, кажется, совсем не смущалась своей удобной одежды в этом царстве причудливых моделей и форм, призванных создать людей-роботов.

В коридоре осталась сидеть Жанна и вторая женщина. У женщины зазвонил телефон, и она принялась, не слишком снижая громкость, отчитывать за что-то, вероятно, своего ребенка. Жанна позавидовала такой беспечности, она-то всегда ставила телефон на виброрежим, чтобы не прерывать деловую атмосферу подобных заведений. Жанна аккуратно, чтобы не порвать колготки, выбралась из-за низкого журнального столика и нерешительно подошла к женщине. Та закончила разговор и посмотрела на Жанну.

– Простите, ради бога, я только хотела спросить у вас, на какую вакансию вы претендуете? – Жанна присела рядом с женщиной.

Нельзя сказать, что после ответа на этот вопрос, Жанна мигом решила перевернуть свою жизнь. Она снова устроилась по своей специальности, снова возвращалась домой после работы словно из неё выпустили весь воздух. Опять ей приходилось подчиняться и подчинять, натужно улыбаться, когда нет желания, вставать засветло, чтобы нанести макияж и подготовить деловые бумаги. Однако все это время в ее мыслях, далеко, где-то на задворках, присутствовали те две женщины из агентства.

В минуты усталости или ночью во сне она вспоминала, что существуют вполне себе спокойные занятия, приносящие неплохой доход. Убирать квартиру, не свою, переставлять и притрагиваться к чужим вещам? Не иметь над собой десять тысяч начальников и десять тысяч обязательств? А что ей, Жанне, мешает поступить так же, как эти женщины? Образование и сомнительные карьерные амбиции?

Жанна уволилась и снова очутилась в бюро по трудоустройству. Первый заказ, второй, третий. Хорошо, что Жанне клиентов поставляло агентство. Сомнения заказчиков улетучивались, несмотря на несоответствующий для помощницы по хозяйству внешний вид и манеру поведения Жанны, которые, впрочем, мало-помалу переменились.