Истории о Призрачном замке. Предвестники. Книга вторая.

– Гарадхат, Гектор Хронвек!!!

***

Они шли уже несколько часов. Маг и убийца, которому некого было убивать. Мертвые леса, мертвые поля, мертвое небо и мертвый воздух, лишенный миллиардов маленьких существ, живущих своей недолгой жизнью. Земля была готова. Макс заметил стоящую у обочины брошенную машину и подошел к ней – это был внушительного вида пикап с огромным открытым багажником. Он включил двигатель, механизм заработал. В салоне заиграла музыка, она провалилась в мертвую тишину и увязла в ней. Гектор сел рядом с Тридцать четвертым, игрок тронулся и выехал на дорогу.

– Кое-что все же работает.

Хранитель не ответил. Макс предпринял еще одну попытку разговорить мрачного спутника:

– Пора выбираться из этого дерьма, Гектор. Ты же маг, придумай что-нибудь.

– Что? Тут все мертво, совершенно все! Это Зунтр, возведенный в степень! Никакой магии, никакой надежды! Я пробовал эфир, План Пути, План Энергий, План Материи! Ничего не отзывается!

Агент остановил машину.

– А вызов демонов? Стурастан говорил, тебе нет в этом равных!

– Вызов? Возможно…

Гектор свел ладони вместе, и в этот момент будто услышал далекий крик герцога, который звал его по имени. Хранитель уверенно раздвинул границу между мирами, открывая проход сквозь огненную сферу, за которой жили ужасные существа, и приказал явиться Гратагарата по имени Разрушитель, повелителя ледяных пустошей внутренней сферы Нижнего Плана. Земля тут же разверзлась, исторгнув кричащего в небо герцога. Он опустил голову, разжал руки и прорычал на языке жителей Оси:

– Берегись, Хранитель!

Дорога позади них проваливалась в леденящее душу ничто, утягивая за собой весь остальной мир. Хронвек прокричал Максу “Трогай!”, игрок нажал на газ, Гратагарат зацепился за крышу, продрав обшивку когтями, и грохнулся в кузов. Пикап тряхнуло, заднюю ось повело, но Тридцать четвертый уверенным движением выправил машину и стал набирать скорость. Ткнув Гектору локтем под ребра, он прокричал:

– Давай! Ты же Хранитель!

Земля впереди обвалилась в пустоту, машина стремительно летела к краю пропасти, а Гектор закрыл глаза и сосредоточился, вспомнив уроки своего наставника.

***

Стурастан резким движением откинул правую кисть в сторону, приподнял указательный палец левой руки и принялся водить им против часовой стрелки. Наставник прошептал:

– Тоураль таин-дабар унгайа, вилла суум! Морок духа и разума, стань невидим, стань дымом, что ты есть, вернись к тому, кто тебя породил!

Он сжал ладонь и стряхнул с пальцев невидимую жидкость, что была эфиром, подвластным наставникам лишь в цитадели. Реальность пошла дырами, поблекла, и перед Стурастаном предстала мерзкая Турхаднаагрэ, обвитая проводами. Она висела посреди большого зала, и от нее пахло смертью. Мертвые глаза равнодушно глядели на маленького человечка, существо еще не поняло, что случилось. Наставник выхватил саблю и точным движением перерубил один из троссов, тянущихся к мумии со всех сторон. Существо задергалось, а в голове наставника раздался его голос, пахнущий смертью:

– Ты, жалкий червь, что думает о величии мира! Ты ничто по сравнению со мной, предвестницей Хашат! Ты не сможешь причинить мне вред!

Стурастан не умел колдовать вне стен цитадели, но он отлично чувствовал, когда кто-то другой делает это поблизости. Он отступил на пару шагов вбок и ответил:

– Даже не собираюсь. Для этого есть Хранитель.

Из воздуха рядом с ним возник огромный автомобиль – он на мгновение ярко осветил фарами оплетенное проводами существо, после чего снес его, вырвав из металлической паутины. Машина проехала по Турхаднаагрэ всеми колесами, весело подпрыгнув, и остановилась, визжа тормозами, у противоположной стены. Струны питающих нитей задергались, возвращая хозяйку на прежнее место, но тут из кузова выскочил Гратагарат – он подлетел к ней с невероятной для своего размера скоростью, его рука метнулась вперед, и мумия безжизненно повисла в воздухе, удерживаемая питающими тросами. Герцог разжал ладонь, посмотрел на свой трофей и разочарованно отшвырнул едва пульсирующее сердце.

– Я не собираюсь даже пробовать эту дрянь.

А Гектор подошел к чему-то в темноте, наклонился и поднял с пола черное тело.

– Стура, прошу, помоги мне. Она не просыпается.

***

Турхаднаагрэ появилась из сумрака прямо перед Черной Пантерой, но женщина только усмехнулась – призрачный запах гниения предвосхитил появление хозяйки башни. Она вздохнула шелестом опадающей листвы и сказала:

– Ты думаешь, что знаешь меня, но это не так. Моя сущность недоступна твоему пониманию так же, как суть той, кому я служу.

Дака Кад-Хедарайя пожала плечами.

– Я думаю, ты и сама ничего в этом не смыслишь.

Опутанное проводами существо затряслось в приступе смеха:

– Ты можешь думать что угодно, последняя из Кударе. Твой мир пал, и я видела, что с ним стало перед тем, как Хашат приняла его в свои объятия.

Женщина посмотрела в пустые глазницы, сочащиеся черными слезами, и бросила:

– Что ты могла видеть, гниющая плоть? Твои башенки лежат на земле, твои воины превратились в прах. Остался только этот последний гнилой зуб, в котором ты прячешься от смерти, но тебе недолго осталось. Скажи, я ведь права?

Турхаднаагрэ тихо завыла и подалась назад. Дака Кад-Хедарайя двинулась за ней, напирая. Мумия ответила:

– Мои рабы сделали то, ради чего пришли в этот мир, я больше не нуждаюсь в них! Я собрала последних, кто смог пережить войну династий, я призвала их со всех концов этой пустыни и заставила строить! Я создала из ничего великую машину!

– Твоя машина ничего не делает. Что в ней великого?

– Ты не понимаешь, смертное создание! Ты думаешь, Зунтр погиб, но это не так! Вы все слишком глупы, чтобы это понять. Вы думаете, что война династий сделала его таким мертвым, что они выжгли эфир этого мира ядерными зарядами, но это я! Это я, Турхаднаагрэ, я тысячи лет пила его кровь во славу Хашат, питаясь ею, и скоро он падет в ее объятия, как высохший плод с мертвой ветви!

Дака Кад-Хедарайя фыркнула:

– Может, когда-то ты и пила его кровь, когда у тебя были зубы. Но их кто-то вырвал, я видела твои клыки, они лежат в песке, сломанные и бесполезные.

Существо в клубке проводов завыло от ярости.

– Ты не так глупа, как остальные! Ты поняла, для чего эти башни! Да, без них иссушить Зунтр гораздо сложнее, но я сделала это, он почти готов! Этот жалкий человечек, он так и не смог подобраться ко мне!

Черная Пантера шагнула вперед, продолжая теснить мумию:

– Какой-то жалкий человечек уничтожил тысячи твоих башен. Какая досада!

– Это был Хранитель! Последний Хранитель вашего жалкого Ожерелья, и я его погубила! Он знал, что не сможет спасти этот мир, не разрушив главный пик, но не мог подобраться ко мне. Он кружил вокруг, он уничтожил все, до чего мог дотянуться, но моя армия оказалась ему не по зубам! Я смогла подчинить себе силы обеих династий, заставила служить мне! И он погиб, сражаясь с ними!

Дака Кад-Хедарайя заметила:

– Теперь они лежат в песке, подобно всему, что ты создала. Гектор Хронвек разобрался с твоей армией за несколько секунд, мертвая шлюха.

Турхаднаагрэ вдруг перестала пятиться, наклонилась вперед, заглянув пустыми глазницами прямо в душу Черной Пантере и прошелестела у нее в голове:

– Нет никакого Гектора Хронвека, Дака Кад-Хадаре! Есть только старый вампир, который обманул смерть. Твое место не здесь, и ты это знаешь. Я читала твою душу, пока ты играла со мной, я вижу все! Ты давно умерла, Кударе, умерла вместе со своим Саноо! Смотри, вот он, твой мир! Твоя родина, твоя могила! Возвращайся туда, где тебе самое место, проклятая Худу!

Холод и вечность окутывали мир, который когда-то был полон страсти и любви. Она бурлила в каждом дереве, в каждом существе, населяющим прекрасный Саноо, но теперь все вокруг было мертво. Пересохли изумрудные водопады, погасли алмазные звезды в пульсирующем жизнью небе. Высушенные трупы огромных муни холмами лежали на залитых кровью Кудара полях, но даже вечно голодные Худу больше не тревожили мертвый мир, в который должно было войти Хашат. Рандагар Разрушитель довел свое дело до конца, подготовив Саноо к ее приходу. Могучие стволы погибших уррду, цепляющие голыми ветвями низкие облака, не падали на землю, ведь даже гниение прекратилось в этом мире, а ветер больше не пел песен – не было ушей, которые могли их слушать.

Темная фигура брела по полям, покрытым пылью. Мертвая трава с хрустом ломалась под босыми ногами, а слезы впитывались в иссушенную землю. Цепочка следов уходила вдаль, за погибший лес, за мертвые холмы, через русло бывшей реки, теряясь в пустом городе, построенном на засохших деревьях. Дака Кад-Хедарайя медленно умирала вместе со своим миром, теряя с каждой минутой остатки воли. Больше не было ее Саноо, не было ее народа, ее корней. Она не даст плода от другой расы, она последняя из Кудара, последняя душа, которая задержалась на этом свете. В ее голове далеким эхом проносились полузнакомые лица, они что-то хотели, что-то ей говорили, но Черная Пантера не могла вспомнить. Это не ее язык, не язык народа Саноо. Ее место здесь, среди пепла и мертвых деревьев, она найдет тихое место и сядет там, сядет и будет ждать, когда настанет конец.

Женщина опустилась на серую землю у корней большого сангумана, который раньше давал большие сочные плоды рантан, и закрыла глаза. Она не хотела больше плакать, не хотела видеть таким свой Саноо. Она просто хотела умереть. Дака Кад-Хедарайя вздохнула и решила больше не дышать, но тут что-то кольнуло у нее в животе, она ощутила тепло и желание, ноги ее слегка раздвинулись, а рука скользнула вниз. Черная Пантера вспомнила лицо – лицо мужчины, который делал с ней невероятные вещи. Он не был Кудара, но он был очень хорош, лучше многих ее соплеменников. Нет, он не был хорош. Он был самым лучшим, он был тем, кто хранил память о ее прекрасном Саноо, и его звали Гектором.

Хронвек заглянул ей в глаза и до боли сжал руку. Женщина медленно просыпалась, сознание возвращалось к ней вместе с желанием – наконец, она выгнула спину и задрожала всем телом, скидывая кошмарную пелену застилающего реальность морока. Дака Кад-Хедарайя взяла его за голову, притянула к себе и поцеловала в губы, выдохнув:

– Ты научился слышать, маг! А теперь ты умеешь еще и звать! Я никогда больше не забуду твоего лица!

Глаза ее сузились и она прошипела:

– Где эта мертвая сука? Ты убил ее?

Солнце нещадно палило, но на вершине башни было свежо и даже немного дул ветерок. Хронвек сидел, прислонившись спиной к закрывающему камню, и смотрел вдаль, слушая голос своей любовницы. У него в душе впервые за долгое время появилась надежда. Они смогут отбросить назад Хашат, это в их силах. И сделают они это в Зунтре.

Дака Кад-Хедарайя узнала куда больше остальных: она не стала набрасываться на Турхаднаагрэ с оружием, и мумия поведала ей много интересного. Черная Пантера поплатилась за это, попав под гипнотические уловки существа, когда-то бывшего живым, и если бы не Хронвек, в отчаянии применивший магию чресел народа Кудара, в которой сам едва разбирался, Черная Пантера умерла бы в самом страшном для нее месте.

Под ними лежал зал, погруженный во мрак. Оборванные провода больше не питали жизнью вестницу Хашат, башня умерла окончательно. Хронвек задумчиво сказал:

– Значит, это она лишила Зунтр эфира. Интересное применение имеют Закрывающие камни.

Стурастан отозвался:

– И погубила последнего Хранителя, о котором почти не осталось записей в библиотеке. Возможно, резервная база данных сможет пролить свет на эту историю.

– Возможно. В любом случае, мы смогли обставить противника, возможно, впервые с начала этой войны. Зунтр не мог восстановиться не потому, что династии убили в нем жизнь – жизнь невозможно уничтожить до конца. Ему мешала Турхаднаагрэ, но теперь ее не стало, и у Тарангона появилось много работы. Пришло время открыть ковчег.

Макс проронил:

– Но кто тогда будет восстанавливать пирамиду в Мирее?

Гектор посмотрел на него очень внимательным взглядом и ответил:

– Возможно, у меня есть один кандидат.

***

Инспектор Бремер рассматривал лежащее на столе в Башне Лекарей тело и пыхтел трубкой. Останки Турхаднаагрэ не могли испортиться, ее трупом брезговали даже микроорганизмы. Ганс выпустил изо рта кольцо дыма и проворчал:

– Следующий раз перед тем, как вы полезете в логово подобной твари, запустите туда ядерную боеголовку, а лучше две. Уверен, Гектор, у вас имеется в запасе несколько штук.

Хронвек, который изучал под микроскопом образец мертвой ткани, оторвался от окуляров и ответил:

– Она рассказала нам много чего интересного, а с термоядерным зарядом по душам не побеседуешь.

– И все-таки я бы предпочел распылить ее на атомы, вместе со всей ценной информацией. Откуда вообще она появилась в Зунтре?

Хранитель снова припал к линзам.

– Мы не знаем. Когда в цитадели появился последний Хранитель, она уже вовсю орудовала в пустыне, собрав под свои знамена армию одичавших людей, которые бродили по планете в поисках пищи и воды. Мой предшественник не успел набраться опыта, он не завершил обучение до конца, но ему пришлось действовать – Зунтр стремительно угасал, долина пиков выжигала эфир этого мира быстро и безжалостно. Турхаднаагрэ показалось недостаточным уничтожение природы и цивилизации в ядерном аду, она решила добить умирающий мир. Как это ни ужасно, но подобные новости меня весьма обнадеживают.

– Почему?

– Хашат не может просто взять и прийти в очередную реальность, ей требуется серьезная подготовка. Она должна найти предвестника, готового окончательно погубить собственную планету ради…

– Ради чего?

– Я не знаю. Никто не знает, что оно есть, Ганс. Хашат не зло и не смерть, оно нечто большее. Думаю, поняв, что оно такое, мы еще на шаг приблизимся к победе над ним. Последний Хранитель погиб, пытаясь отсрочить его приход в Зунтр, предыдущие отдали свои жизни, сражаясь за Саноо и Плайману. Эти жертвы не были напрасны. Хашат удалось задержать, хотя оно по-прежнему дышит нам в спину.

Инспектор покачал головой, пуская трубкой дым.

– Просто не умещается в голове. Говорите, теперь у Зунтра появился шанс?

– Да. Давайте, я покажу вам.

Хронвек оставил в покое микроскоп, подошел к Бремеру и взял его под локоть, переместившись на вершину башни Хранителя.

– Давайте его немного расшевелим.

Маг шарахнул молнией в песок и открыл План Пути. Бремера окутал туман, и он оказался рядом с пирамидой Тарангона. Одна из ее граней была сложена, через нее были видны внутренности гигантского сооружения. Гектор направился к странным машинам белого цвета, возле которых суетились Макс и смотритель. Поприветствовав их взмахом руки, Хронвек крикнул:

– Как ваши успехи?

Старый отшельник поклонился и ответил:

– Мы работаем не покладая рук, мастер, и дело движется, хвала Ожерелью! Посмотрите, первые ростки уже пробиваются к свету!

Полицейский посмотрел за спину старика и охнул от удивления – от основания ковчега широким конусом расходилась полоса черной земли, сквозь которую проклевывалась зеленая трава. Тут и там он видел свежепосаженные деревья, на которых уже сидели удивительные, покрытые мехом птицы. Тридцать четвертый сказал:

– Учитель не хочет обременять тебя мелкими заботами, Гектор. Нам не хватает воды, жадный песок поглощает ее даже сквозь защитную пленку, которая должна удерживать влагу. Ресурсов пирамиды недостаточно для того, чтобы питать даже такой небольшой участок открытой земли.

Инспектор удивленно поднял брови:

– Учитель?

Гектор объяснил:

– Макс проходит обучение на смотрителя ковчега Ожерелья Пальмеи. Это его желание.

Игрок кивнул и добавил:

– Тарангон говорит, что больше всего ценит жизнь тот, кто понял ее цену. Мне это нужно, я хочу восстановить ковчег Миреи, хочу помочь вернуть дыхание Зунтру.

Тарангон погладил бороду.

– Когда-то давно я прошел похожим путем. Через смерть мы понимаем жизнь, ведь только теряя, мы начинаем ценить то, что дано нам Вселенной. Этот мальчик будет хорошим смотрителем.

Ганс с пониманием потер подбородок.

– А я все думал, где же ты научился так метко стрелять, старый пройдоха.

Тарангон улыбнулся одними глазами. Бремер попыхтел трубкой, но безрезультатно.

– Могу я попросить у вас прикурить, Гектор?

Маг резко дернул ладонью, и между его пальцев появилась дуга плазмы. Она угрожающе выгнулась, протянув к лицу полицейского гудящее щупальце. Инспектор испуганно отшатнулся.

– О, господи, осторожнее!

Хронвек прикрыл План Энергий, уменьшив поток огня до минимальных размеров. Бремер наклонился, попыхтел, пуская клубы дыма, и довольно затянулся.

– Надо будет подарить вам зажигалку.

Хранитель весело ухмыльнулся и сказал:

– Этот мир с каждым днем оживает, я чувствую. В нем все легче менять мировой порядок, ткань его пространства более не похожа на бетонную стену. Макс, ты сказал, вам нужна вода? Сколько?

– Чем больше, тем лучше. Эту пустыню невозможно напоить вдоволь.

– Невозможно, говоришь? Я не знаю такого слова.

Маг закрыл глаза и открыл План Материи. Он нашел в нем прохладную, чистую и свежую хрустальную воду, открыл ей дорогу между реальностями и выпустил в Зунтр. Она хлынула вниз, скатываясь по граням ковчега, искрясь на солнце, Гектор направил бурлящий поток по обе стороны от островка молодой жизни, неуверенно держащейся юными корешками за землю, и окружил его широкой полосой воды. Жидкость впитывалась в песок, но из Плана Материи бил мощный фонтан, он с ревом гнал прочь жар пустыни, и вот появились первые лужи, они становились глубже, соединялись, уплотняя и проваливая песок, водоем рос и рос, а Хранитель все стоял, закрыв глаза, и улыбался. Через десяток минут вокруг них сверкало приличное озеро, полное голубой воды. Смотрителю казалось, что он слышит, как молодые побеги жадно пьют, насыщаясь влагой, чтобы быстрее заполнить пустоту, которую породила бессмысленная война династий. Он упал на колени и заплакал. Гектор открыл глаза, осмотрел результат своего труда и удовлетворенно кивнул. Все же смерть – это часть жизни, и чем ее больше вокруг, тем сильнее хочется жить. Нужно всегда помнить о смерти.

Чужая боль

Реджиналь Спаркс ненавидел женщин. Они напоминали магу о его слабостях, о том, что он всего лишь человек, рождённый, чтобы желать. Они имели над ним какую-то власть, невероятную и непостижимую. Реджиналь не мог от них отказаться, как бы ни хотел, и поэтому каждый раз, получая желаемое, делал все, чтобы показать женщине свое превосходство. Но это было бесполезно, так как даже униженная, связанная и лежащая у его ног блудница все равно оставалась желанной, доказывая то, что он самый обычный самец, неспособный контролировать примитивную похоть и находящийся в ее власти. Они были бичом Реджиналя и камнем его преткновения, и чем сильнее он хотел женщину, тем больше ее ненавидел.

Эта была просто сногсшибательной. Спаркс наткнулся на нее в переулке между улицей Маврателя Целителя и бульваром Белых фонтанов. Куртизанка стояла к нему спиной, но он сразу понял, кто она такая – ее бедра едва заметно покачивались, пробуждая звериную силу мага. Реджиналь был диосийцем и членом Истинного Круга, он контролировал все в своей жизни. Все, кроме одной вещи. О, если бы другие узнали о его слабости, какое оружие оказалось бы в руках врагов магистра!

Спаркс подошёл к женщине, она обернулась. Лицо ее было скрыто накидкой – это было новое веяние моды, пришедшее в Морантану с юга. Мужчина приблизился и спросил:

– Сколько?

Незнакомка слегка отклонилась назад, сохраняя раздражающую аппетит дистанцию, и шепнула:

– Для тебя, маг, дорого!

Он схватил ее за руку, но она рассмеялась и взяла клиента под локоть. Голос у куртизанки был мягкий, глубокий, он будоражил и обещал. Спаркс совсем потерял голову, когда она сказала:

– Не сомневаюсь, мы сможем договориться, красавец. Пойдем.

Увлекаемый в путаницу переулков, Реджиналь едва успел подать знак охране, чтобы они не бросались в глаза. Наемники работали на него уже давно и отлично знали, что сейчас случится, поэтому отстали и двигались на звук лютни, который порождало эфирное заклинание Неуловимой Песни, незаметно брошенное искусным магом. Спаркс уже рисовал в своем воображении, как все будет. Она узнает, что такое смирение, она будет умолять его остановиться, но ничто не смягчит ее судьбу. Наемники позаботятся о том, чтобы им не мешали, а Эфирная Формула Тишины заглушит все громкие звуки. Это будет великолепно.

Проститутка юркнула под навес, за которым обнаружился проход в закрытый дворик, отперла дверь и поманила мага за собой. Когда они вошли в полутемное помещение, Реджиналь притянул ее к себе, не в силах больше ждать:

– Мы одни, наконец?!

Женщина выскользнула из его рук, будто уж.

– Да, красавец. Закрой дверь, чтобы нам не мешали.

Он фыркнул и отмахнулся. Им не помешают, ребята из Горного Арида отлично знали свое дело, поэтому он их и нанял. Маг прошел за ней в комнату, которая оказалась задрапированным будуаром, приблизился к блуднице и прижал ее упругое тело к себе. Спаркс откинул с лица куртизанки накидку, вскрикнул и отшатнулся – с черного, как уголь, лица на него пронзительно смотрели, проникая в самую душу, прекрасные глаза. Маг воскликнул:

– Кто ты?!

Она обнажила белоснежные зубы в усмешке:

– Ты хотел обсудить цену, диосиец.

Реджиналь снова ощутил влечение, а с ним и ненависть:

– Сколько ты стоишь?

Она повела плечом, и у мага зашумело в ушах:

– У тебя не хватит на меня денег.

Спаркс почувствовал, что теряет контроль. Он сделал движение, чтобы приблизиться, чтобы схватить ее и бросить на пол, он хотел наступить ногой на это прекрасное лицо и услышать, как она умоляет его, но внутренний голос закричал, усиленный заклятьем Тревожной Сойки, которым маг владел в совершенстве. Оно обостряло ощущение опасности, усиливало интуицию. Реджиналь замер и попытался понять, что ему угрожает. Блудница уселась на кровать и слегка раздвинула ноги под длинным тонким платьем:

– А ты не так прост, диосиец.

– Кто ты? – спросил он снова, в этот раз подкрепив слова Заклинанием Жгучей Петли, стянув вместе ее лодыжки, и сморщившись от нестерпимого жжения между лопаток, будто от удара кнутом, вызванного побочным эффектом эфирной магии. Куртизанка вскинула подбородок и ответила:

– Я Дака Кад-Хедарайя. Ты закончил, Гектор?

Спаркс резко повернулся, заклятье Тревожной Сойки снова кольнуло в душу, и тогда маг заметил, что на его шею накинута едва видимая, тончайшая нить, уходящая в темноту под потолком. Он опустил глаза и увидел ещё две нити, и ещё две. Маг находился в центре паутины, сотканной из смертоносных серебристых струн, которые обвивали его, будто кокон с личинкой. Диосиец слышал о такой магии, о ней слышали все члены Круга. Реджиналь прошептал:

– Мастер Нитей! Чего ты от меня хочешь?

Тени в углу заиграли, и перед Спарксом предстала фигура в плаще с капюшоном. Мастер Нитей улыбнулся:

– Ты уже открыл План Пути, я знаю. Но ты не сможешь удрать отсюда, Спаркс. Разве что по частям.

Он бросил короткую фразу, в которой маг узнал примитивное заклятие хаоса, из тех, что изучают на первом курсе ученики Свода, и, к своему удивлению, обнаружил, что Жгучая Петля, от которой невозможно было освободиться, больше не действует. Черная женщина закинула ногу на ногу:

– Спасибо, милый.

Реджиналь поднял брови, не в силах сдержаться:

– Но как?!

Мастер Нитей сказал:

– Иногда простое решение самое лучшее. Однако, к делу.

Он подошёл к диосийцу вплотную и тихо произнес:

– Мне нужен Монарх.

***

В покоях Круга было тихо, как в гробнице. Зурат Диармадан смотрел в открытое окно на водопад, срывающийся в пропасть по ту сторону ущелья, над которым возвышались восточные стены Свода. Через час начнется Совет, а Спаркса, Р'джейлы и Финноргала никто не видел. Монарх будет в бешенстве.

Члены Истиного Круга начали пропадать неделю назад, последним исчез Спаркс. Зурат мог бы подумать, что это одна из периодических отлучек Реджиналя, после которых он возвращался умиротворённый, как кот, съевший миску сметаны, но не накануне Совета и не после исчезновения двух других магов.

Все трое растаяли без следа – один вышел из Свода и пропал где-то между южными воротами и центральным рынком, другая исчезла во время прогулки на ладье по заливу Четырех Цепей. Спаркс был самым осторожным из них, его Тревожная Сойка не раз выручала мага. Диармадан не сказал остальным, что обнаружил в его апартаментах. Из двенадцати птиц, сидящих в клетках, две были мертвы, а это означало, что заклинание сработало дважды. Ему что-то угрожало, и Реджиналь узнал об этом – сойки предупредили его ценой своей жизни, однако маг ничего не смог сделать. Зурат промолчал и о наемниках Спаркса, которых нашли в Театральном районе. Все трое болтались по улицам, бормоча под нос и пуская слюни, и Диармадану нетрудно было узнать сложное эфирное заклинание, которое называлось Сном Разума, и было, пожалуй, единственным заклинанием этой школы, не вызывающим побочных эффектов. Его умели накладывать всего несколько человек, и каждого из них Диармадан знал лично.

Члены Истинного Круга не подозревали, что на них объявлена охота. Зурат, как правая рука Монарха, не мог допустить паники среди остальных, однако сам держался с трудом. Перед ним сейчас стоял сложный выбор – бежать, бросив все, поддержать хозяина или попытаться найти Гектора Хронвека, который, скорее всего, и стоит за похищениями магов. Монарх боялся его, как огня, с каждым разом всё чаще срываясь на крик во время сеансов Совета. Последние три собрания были посвящены исключительно Хранителю – Круг задействовал огромные ресурсы для его устранения, но все было бесполезно. Хронвек попал в одну из ловушек в землях баронов, оставив после себя кучу трупов и четвертованного, но живого наемника, умирающего от страха. Он каким-то невероятным образом добился поддержки Вакарры и королевства Восточных эльфов, в этих землях Круг утратил почти все былое влияние, его эмиссары были выдворены назад в Морантану. Кольцо вокруг Монарха сжималось, несмотря на титанические усилия магов Свода. Через час повелитель выйдет на связь, и Диармадану придется рассказать все – перед лицом Монарха лгать было равносильно самоубийству. Зурат едва слышно вздохнул и посмотрел на притихших членов Истиного Круга, ждущих очередного Совета, как судного дня. Решение нужно принимать сейчас.

***

Процесс настройки сонного дымчатого кристалла был довольно тонок, но не занимал много времени. Советник Кудан был одним из трёх магов, знавших повелителя лично, и поэтому он мог связаться с Монархом подобным образом. С помощью кристаллов невозможно было выйти на связь с человеком, которого ты никогда не видел, подобно тому, как нельзя было переместиться через План Пути туда, где никогда не бывал. Монарх был загадкой для всех, но даже ему требовалось изредка появляться на людях.

Первая их встреча стала для Кудана неожиданностью. Он тогда пребывал в каменоломнях Чизурии, следя за отгрузкой огромного Закрывающего камня, обнаруженного в нижних штольнях. Повелитель распорядился доставить его в северный Шейен, на побережье, обдуваемое ледяными ветрами. Что он собирался с ним делать, маг не знал, зато он прекрасно представлял, что случится, если жёлтую глыбу повредят по дороге. Поэтому он уже пятый день наблюдал за тем, как ее медленно поднимают на поверхность с помощью системы лебёдок и блоков.

Прошло больше двадцати лет, а Кудан помнил все, как будто их встреча случилась вчера. Он сидел в кресле, задумчиво листая сборник стихов на языке инзимате, отличавшимся большим количеством прилагательных и оттого чутком и красочном. Инзиматом пользовались высшие сословия Чизурии, крестьянам говорить на нем было запрещено.

Он заканчивал прелестное эссе о любви к древесной деве, когда в лицо ему пахнуло холодом, и перед ним предстал мужчина средних лет, одетый в кожаный костюм. На плечах у него была меховая накидка, а на бедре висел меч. Незнакомец посмотрел на диосийца глазами древнего старца, и Кудан вздрогнул, а когда пришелец заговорил, маг упал на одно колено и склонился в поклоне – он бывал на Советах Истинного Круга и узнал голос. Монарх произнес с усмешкой:

– Пока ты читаешь лирический бред влюбленного в собственное отражение Клиортана Виллины, мой камень уронят безрукие кретины, за которыми никто не смотрит.

Кудан весь сжался и пробормотал:

– Я не отхожу ни на шаг от Закрывающего камня, повелитель!

Монарх буркнул в ответ что-то неразборчивое и наклонился над перилами, изучая систему блоков внизу.

– Плечи кранов изготовлены с расчетом на глыбу базальта, готов поспорить, однако удельный вес жёлтого камня в полтора раза выше. Они не выдержат нагрузки и треснут как раз тогда, когда он будет на половине пути к поверхности.

Диосиец открыл рот, но ничего не сказал – повелитель даже не смотрел в его сторону. Неожиданно Монарх перемахнул через перила и беззвучно рухнул в пропасть. Кудан бросился вперёд, с криком склонился над ограждением, но внизу все было по-прежнему – рабочие суетились, подкладывая клинья под жёлтую глыбу и медленно двигая ее к подъемной платформе. Не успел маг опомниться, как сильная рука схватила его за шею, нагнув вперед, и он едва не сорвался, в последний момент вцепившись в поручень. Голос Монарха прошептал у самого уха:

– Если с ним что-нибудь случится, тебе лучше прыгнуть вниз, поскольку, когда я до тебя доберусь, ты пожалеешь, что не разбился о камни.

Давление на шею исчезло так же внезапно, как и появилось. Диосиец отшатнулся от края площадки, обернулся и увидел Монарха – он, как ни в чем не бывало, листал сборник стихов.

– Как ты можешь такое читать? Это просто сопливые мечты наивного простофили. Ты же понимаешь, что мир устроен куда сложнее, правда, Кудан?

Маг снова склонился в поклоне. Монарх бросил:

– Хватит пресмыкаться, я и так вижу, что ты дрожишь от страха. Запомни, что я скажу. Ты много сделал для Круга, и я надеюсь, что тебе можно доверять. Этот груз крайне важен, он непременно должен быть доставлен в Шейен, и ничто не должно нам помешать, ты понял? Цена не имеет значения.

– Да, повелитель.

– Обеспечь охрану моему камню. Запроси поддержку Круга, действуй от моего имени. Если не сможешь справиться сам – вызывай меня через сонный кристалл.

И повелитель растворился в воздухе, оставив Кудана одного.

Конечно, диосиец не посмел вызвать Монарха. Маг приказал усилить систему блоков, нанял целое войско для сопровождения каравана и все долгие три месяца не отходил от Закрывающего камня, для надежности вызвав еще двух магов из Морантаны.

Почувствовав, что кристалл готов, Кудан выпрямился и внимательно изучил курящийся над ним серый туман. Ближайшие несколько часов достаточно будет небольшого усилия воли, чтобы вызвать повелителя. Маг удовлетворённо кивнул. Он подошёл к окну, посмотрел вниз, на суетящихся прохожих, бегущих по мостовой, и подскочил от неожиданности, услышав за спиной знакомый голос.