Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар

Многие колонисты были суеверны: англичане говорили о фейри, крадущих детей, французы – об оборотнях, немцы – о вампирах, так что ради безопасности поселения Натаниэль умалчивал об увиденных существах. Иногда он латал повреждения на трупах до того, как кто-то мог их увидеть, и специально ради этого носил с собой свечу – чтобы заливать воском раны.

Не успел Томас придумать, как бы получить доступ к трупу, как отец и Калеб прибыли к дому доктора на своем расшатанном экипаже. Томас даже различил под курткой отца очертания истрепанной книги латинских заклинаний, которую тот всегда держал при себе на случай, если жертва окажется одержимой демоном. Пока Калеб привязывал лошадь к столбу, Натаниэль выпрыгнул из повозки, кивнул Томасу и зашел в дом. Оставив лошадь, Калеб пересек улицу и оказался около брата. Мальчики тихонько притаились под окном и сразу же поняли, что девушку опознали: Эбигейл Фолкнер. Она жила с матерью и двумя увечными братьями-близнецами в северной части города, на участке земли, позволяющем содержать только пару свиней да огород. Томас и Калеб только видели ее несколько раз. В доме тем временем мужчины решили известить о происшедшем мать погибшей, и девочку-служанку отправили за вдовой Фолкнер. Вдова приехала минут через двадцать, уже расстроенная. Эбигейл не вернулась домой после вечера, проведенного за изготовлением стеганых одеял в доме Путнэмов вместе с другими девочками. Мать подумала, что она, должно быть, решила остаться на ночлег и вернется домой сегодня, но дочь так и не появилась. Натаниэль мягко рассказал, что произошло, и показал ей тело дочери. Женщина тут же принялась причитать и рыдать. Натаниэль спокойно объяснил, что должен немедленно соборовать погибшую. Наконец, она, кажется, поняла, что от нее хотят, кивнула и позволила доктору и еще одному человеку вывести себя в другую комнату. Натаниэль затворил за ними двери и открыл окно. Сыновья ждали там.

– Принесите сумку. У меня мало времени, – приказал он.

Они быстро принесли большую кожаную сумку, и Натаниэль приступил к работе. Сначала он осмотрел тело, разыскивая любые странные укусы или отметины, помимо очевидного разреза на шее. И ничего не нашел. Ни запаха серы, ни ожогов вокруг рта – а значит, демоны были тут ни при чем. Потом он достал травы, бросил их на тело, зажег свечу и произнес несколько латинских фраз. Ничего. Натаниэль осмотрел ладони и ступни – тоже ничего подозрительного. Тогда он проверил шею и, кончиками пальцев прощупав ее заднюю поверхность, ощутил кое-что очень странное – слишком обмякшая. Быстро поговорив с вдовой и поблагодарив доктора и второго человека, Натаниэль покинул дом. Когда отец появился на улице, братья запрыгнули в повозку. Натаниэль правил молча, и мальчики знали, что лучше не заговаривать, если отец ушел в раздумья. И только когда они подъехали к краю деревни, Натаниэль нарушил молчание:

– У нее шея сломана.

– Сломана? – переспросил Калеб.

– Как у куренка. Но кровоподтека нет. Обычно тут как при повешении – должны оставаться синяки, – мрачно заметил Натаниэль.

– И как ее сломали? – спросил Томас.

Натаниэль потряс головой:

– Едва ли можно сломать шею, ничем до нее не дотрагиваясь.

– Черная магия? – предположил Калеб.

– Именно.

– Разве ее мать не упоминала, что Эбигейл была у Путнэмов? – напомнил Томас.

– Точно. Мальчики, ступайте к дому Путнэмов. Прихватите яиц и скажите, что хотели бы их продать. Выясните, когда точно Эбигейл Фолкнер была там в последний раз. И поищите следы ведьмовства.

– Да, сэр, так точно, – Томас слез и потянул за собой брата.

Прихватив с задка повозки корзину свежих яиц (при такой работе постоянно иметь с собой что-нибудь на продажу было мудрым решением), они попрощались с отцом и по глубокому снегу потянулись обратно в деревню.

Дом Путнэмов стоял около Староприходской дороги. Братья поднялись по ступеням к внушительной передней двери и решительно постучали. За гулким стуком последовал пронзительный вопль из глубин дома, а затем – приближающаяся тяжелая поступь. Потом кто-то закричал снова, и длинноносый мужчина открыл дверь. Это был преподобный Паррис с искаженным болью лицом.

– Что вам нужно, мальчики?

– Мы хотели продать яйца и, если можно, поговорить с Энн и Прюденс. У вас все хорошо? – смело выпалил Томас, пытаясь заглянуть за фигуру священника и понять, что происходит.

И тут же снова закричали, а позади преподобного появилась Энн Путнэм, невысокая двенадцатилетняя девочка. Глаза у нее были дикие. Она взглянула на Калеба, схватила его за руку и попыталась втянуть в дом, но преподобный Паррис помешал: перехватил девочку за запястье и освободил Калеба. Мистер Путнэм, отец Энн, вышел в прихожую и заговорил со священником. Томас и Калеб наблюдали с порога.

– Зайди, зайди, ты вовремя! – закричала Энн Калебу. – Видишь, видишь их? Смотри, как они кричат на меня! Вот, вот! На стропилах! – она указала в потолок.

Мальчики осторожно подошли ближе и посмотрели вверх, но ничего необычного не обнаружили. Из теней появилась еще одна девочка, Прюденс, близкая подруга Энн. Она, кажется, тоже была на грани истерики. Она завопила и грохнулась на пол в жестоких судорогах, изо рта вывалился язык. Будто только сейчас заметив присутствие братьев, преподобный вытолкал их за дверь.

– Не до вас сейчас, мальчики, – проговорил он. – Зло пришло к нам.

Перед тем, как священник захлопнул дверь, мальчики услышали, как он сказал мистеру Путнэму:

– То же произошло и в моем доме. Дочь и служанка тоже кричат. Это ведьмы, говорю я вам. Сатана пришел в Салем.

Они спустились по ступеням, и Томас повернулся к брату:

– Кажется, Энн Путнэм положила на тебя глаз.

Калеб ухмыльнулся:

– Хочешь сказать, я нравлюсь только тем девушкам, которые одержимы неведомыми силами?

– Да, – уверенно отозвался Томас. – Пойдем скажем отцу, что девочки, кажется, пострадали от ведьм.

Глава 15

Натаниэль Кэмпбелл сидел с семьей за грубо вытесанным обеденным столом перед очагом. Они обсуждали происходящее, а Розмари Кэмпбелл наполняла миски супом и разносила большие ломти хлеба.

– Я слыхала, они обвинили служанку Парриса Титубу, а еще Сару Гуд и Сару Осборн в колдовстве, – проговорила Ханна, старшая из всех детей – воспитанная, сообразительная и бесстрашная девушка.

Несмотря на то, что Натаниэль и мальчики не брали ее на самые опасные охоты, Ханна всегда могла оказаться полезной: она отлично знала четыре языка, включая местный индейский диалект, с помощью которого изучила некоторые религиозные практики. Отец доверял ей многие заклинания и книги, с которыми они сверялись.

– Нам известно, что Эбигейл Фолкнер и дочка преподобного Парриса ходили стегать одеяла вместе с Энн Путнэм и Прюденс Льюис, – продолжала Ханна.

– И все четыре девушки кричат о ведьмах, – уточнил Натаниэль.

– Бедные Сара Гуд, Сара Осборн и Титуба. Их наверняка осудят, я уверена, – вмешалась Розмари. – Ничто так не тревожит преподобного Парриса, как разговоры о зле. Странное дело. Уверена, они просто пожилые женщины.

– Отец, они ведьмы? – спросил Томас.

– Не могу сказать наверняка. Попробую на них заклинания, если получится во время суда подобраться поближе. Тогда узнаем точно.

– Просто не представляю их ведьмами, – продолжала Ханна. – Когда я вижу Титубу в деревне, она совсем как обычная женщина.

– И кто же тогда виновен в том, что произошло с девочками? – спросил Калеб.

Ханна пожала плечами:

– Будь я ведьмой, я бы не позволила так легко себя поймать. А ты как думаешь, отец?

– Девочки утверждают, что видят женщин, напустивших на них чары, – отозвался Натаниэль.

– Ну, я тоже могу много чего сказать. Могу сказать, что вижу перед собой лошадь с сиреневой шкурой. Но это не значит, что так и есть на самом деле, – возразила Ханна.

– Попытаюсь наложить заклинание на этих троих, тогда и узнаем наверняка, – повторил Натаниэль.

– Думаешь, эти женщины убили Эбигейл Фолкнер? – спросил Томас.

Натаниэль на момент задумался:

– Думаю, что точно одно: тот, кто убил Эбигейл, и навредил девочкам.

* * *

Через несколько дней служанку преподобного Парриса Титубу, рабыню, которую он привез в Салем из Вест-Индии, призвали в молитвенный дом вместе с престарелыми Сарой Гуд и Сарой Осборн. Снаружи собралась большая толпа, люди шепотом передавали друг другу сплетни: на четырех невинных девочек эти женщины наслали ужасные видения. «Они, должно быть, ведьмы», – бормотали в толпе. В колониях ведьмовство каралось смертью через повешение, хотя в прошлом, когда подобные обвинения вспыхивали, так никого и не повесили. Однако поздней зимой 1692 года всех обуял особый страх. Всю Новую Англию захватили социальные и политические беспорядки, и Салем постоянно пребывал в напряжении: англичане и их налоги, рейды Короля Филиппа, вождя вампаноагов^[47] и его людей, уже держали всех на грани срыва, а к тому же еще ходила эпидемия оспы. Мало того, зима выдалась необычайно холодная, и люди уже отчаялись высунуть нос из своих маленьких задымленных домов. Салем раздирали сплетни и ссоры, жители потеряли покой и сон, и были готовы поверить в самое худшее о собственных соседях. Натаниэль с сыновьями пробились сквозь толпу и умудрились занять места в задней части молитвенного дома. Здание внутри было тщательно обустроено так, чтобы внушать ужас подсудимым. За длинным столом около дальней стены сидели две зловещие внушительные фигуры – судьи, справа от стола располагалась маленькая платформа с перилами, на которой устроились пострадавшие девочки. Им наказали повернуться к судьям, но когда ввели обвиняемых женщин, девочки начали вопить и корчиться. Они указывали на обвиняемых и кричали, что те приходили к ним призраками и приказывали написать книгу Сатаны, а получив отказ, начали насылать на них чары. Натаниэль, Ханна, Томас и Калеб внимательно наблюдали за устроенным девочками спектаклем и заметили страх в глазах женщин. Четверо пострадавших казались всецело погруженными в свою собственную игру. Если какая-нибудь из женщин наклонялась, девочки тоже наклонялись и вопили, что их заставили так поступить против воли. Если одна из женщин поворачивала голову, девочки визжали и выворачивали шеи под странными углами. Для толпы, наблюдающей за происходящим с пораженными вздохами и бормотанием о Сатане, это было достаточным доказательством того, что женщины – ведьмы. Но клану Кэмпбеллов требовались иные доказательства. Натаниэль сунул в руки Ханны и Калеба два мешочка с травами и маслами и тихонько приказал:

– Вам надо попытаться протолкаться через толпу и подобраться ближе к женщинам. Оставите это у них под стульями, а я потом попробую подойти ближе и довершить остальное.

Дети начали локтями прокладывать путь в тесной толпе, и когда Калеб оказался прямо за местом Титубы, он нагнулся, будто завязывая шнурок, и быстро положил мешочек в уголок перекладин стула. Ханна, более хрупкая, сумела с легкостью провернуть тот же трюк со стульями Сары Гуд и Сары Осборн и скользнуть обратно к отцу. Натаниэлю, взрослому мужчине, задание далось труднее, но постепенно он добрался до обвиняемых. Стараясь не привлекать лишнего внимания, он начал читать заклинание, позволив шепоту быть громким лишь настолько, чтобы заклинание сработало.

– Натаниэль Кэмпбелл, – низкий голос перекрыл гвалт зевак и девочек. – Ты тоже одержим?

Подняв глаза, Натаниэль поймал взгляд Джона Хэторна, который был одним из судей, хотя юридического опыта не имел. Он был величав, и его голос прогремел громом в набитой молельне.

– Нет, сэр, – ясным голосом ответил Натаниэль. – Я молюсь за то, чтобы девочки оправились от воздействия ведьм.

Такой ответ, кажется, удовлетворил Хэторна, и судья вернулся к допросу, а Натаниэль завершил заклинание. Потом он присел на корточки за стульями и посмотрел на ладони обвиняемых: никаких меток. Довольный, Натаниэль отступил и подал знак детям выходить на улицу. Они возвращались домой по полуопустевшей деревне (большинство жителей все еще толпились около молитвенного дома).

– Эти судьи – глупцы, – заявил Томас. – Неужели им не ясно, что женщины не причиняют девочкам никакого вреда?

– И кто тогда? – вступился Калеб.

– Отец, думаешь, они притворяются? – спросила Ханна.

– Не уверен, – отозвался Натаниэль. – Но эти три женщины точно не ведьмы. На их ладонях не появилось отметин. А значит, либо девочки прикидываются, либо на них воздействует что-то другое или кто-то другой.

– Но кто бы мог такое сделать? – не успокаивался Томас.

– Думаю, придется выждать и посмотреть, – ответил Натаниэль.

Глава 16

Не прошло и недели после слушания дела, когда Томас и Калеб возвращались домой из города. Было уже поздно, так что они решили срезать, чтобы добраться до дома засветло. Земля, по которой они проходили, принадлежала Констанс Болл, высокой, вежливой и высокомерной женщине, про которую говорили, что она очень богата. Одни жители предполагали, что она в сговоре с французами и голландцами и эти отношения приносят ей огромный доход. Другие же шептались, что все гораздо более зловеще.

Земли Констанс Болл раскинулись на протяжении нескольких миль вокруг большого солидного дома. Мальчики шагали быстро и осторожно, держась ближе к деревьям, так как знали, что вторглись в чужую собственность. Завернув за дом, они увидели фамильное кладбище семейства Болл. Как и во многих усадьбах, кладбище было разбито на земле семьи, но кое-что показалось Кэмпбеллам странным: на краю пастбища виднелись две разрытые могилы. Понимая, что отец бы разузнал все подробнее, мальчики подобрались ближе и увидели два надгробия с выбитыми датами. Кто-то выкапывал тела? Томас и Калеб немедленно сообразили, что обнаружили что-то важное. Оставшийся путь до дома они пробежали. Натаниэль как раз выводил коня.

– Отец, мы хотим тебе кое-что рассказать, – выговорил Калеб, упершись руками в колени и переводя дыхание.

– Не сейчас, мальчики. Нашли еще одно тело, – Натаниэль вскочил в седло. – Мне надо проверить, не сломана ли шея.

– Мы срезали путь через поместье Констанс Болл и нашли две могилы, – выпалил Том. – Тела выкопаны. Все разрыто.

– Уверены? – Натаниэль свесился с конской спины.

Мальчики кивнули.

– Ну, значит, еще дело появилось, – сказал Натаниэль.

– Можно с тобой? – жадно спросил Томас.

– Вы продрогли до костей, а я вернусь очень поздно.

– Я бы лучше пошел с тобой, – уперся Калеб.

Натаниэль пожал плечами, усадил Калеба перед собой и тронул коня. Томас трусил рядом. Когда они подъехали к дому преподобного Парриса, Натаниэль отправил мальчиков на другую сторону здания. Он собирался попробовать убедить преподобного позволить ему взглянуть на труп, а если не получится – сыновья попытаются проделать это по-другому.

Дрожа в темноте от холода, но желая разузнать последние события, мальчики заглядывали в те окна, до которых смогли дотянуться. В доме Натаниэль беседовал с преподобным Паррисом:

– Преподобный, если можно, я бы хотел взглянуть на тело, обнаруженное последним.

– Это исключено. Вы разве не видите, что творится в моем доме? – Паррис развел руки, и тут же сверху донесся женский крик. – Вы же знаете, что моя дочь и девочка-служанка околдованы этими мерзкими женщинами.

– Но женщины содержатся под стражей… разве это не должно было помешать колдовству? – поинтересовался Натаниэль.

Преподобный Паррис вытаращился на него:

– Дьявол не обретается на одном месте, Натаниэль. Он может быть где угодно, околдовать любого. В Салеме есть еще ведьмы, и я отыщу их.

– А я бы хотел оказать вам помощь. Но я могу сделать это лишь в том случае, если увижу тело.

– Погибший был бродягой. Никто в городе его не знает. Он вам без надобности, – отозвался священник.

– Но как тогда Сара Гуд, Сара Осборн и ваша Титуба убили его? Если они с ним не знакомы, как они сотворили подобное? Они ведь уже неделю как в тюрьме.

* * *

Убедившись, что отец не слишком преуспел в уговорах, Томас и Калеб пробрались в погреб под домом. Там, на покрытом соломой полу, они нашли тело чужака. Погреб был темный, набитый солониной и корнеплодами. Труп освещала единственная свеча.

– Потрогай шею, – приказал Калеб старшему брату.

– Сам потрогай, – возразил Томас.

– Ты же сам говорил, что хочешь делать больше, потому что старше. Так вот он, твой шанс, – ухмыльнулся Калеб.

Томас неохотно подобрался к телу и опасливо потянулся к его затылку.

– Он уже окоченел, – тихо сказали из темного угла. – Он мертв больше часа.

Томас отшатнулся от трупа. Калеб поймал его за руку до того, как брат влетел в заставленную банками полку. На слабый свет вышла Прюденс Льюис и уставилась на мальчиков тяжелым взглядом.

– Ты нас напугала, – разозлился Томас.

– Что ты делаешь в погребе преподобного Парриса? – спросил Калеб.

– А что здесь делаете вы? – парировала Прюденс.

– Мы хотели осмотреть тело, – Томас взял контроль над ситуацией на себя. – Зачем ты сюда пришла? Тебе не страшно?

Прюденс пожала плечами.

– Ты все еще под чарами? – недоверчиво осведомился Томас.

– Конечно, – улыбнулась Прюденс. – Вы разве не слыхали, что сказал преподобный Паррис? Сатана пришел в Салем и использует ведьм, чтобы вершить свою волю. Я околдована. Но не прямо сейчас.

Томас и Калеб оставили странную девочку в погребе, выбрались наружу и обогнули дом, чтобы встретить отца. Прижавшись к стене и выждав, пока пресвятой Паррис не захлопнет дверь, они подошли к Натаниэлю.

– Нашли что-нибудь? – спросил отец.

– Да, мертвеца в подвале и странную девочку, – доложил Томас и рассказал про встречу с Прюденс Льюис и сломанную шею чужака.

– Что ж, теперь мы знаем, на ком следующем попробовать наше заклинание, – проговорил Натаниэль.

– На ком? – поинтересовался Калеб.

– На Прюденс, дубина, – Томас ткнул брата в ребра.

– А что с разрытыми могилами?

– Придется расследовать дальше, – сказал Натаниэль. – Но сначала надо задать себе один вопрос.

– Какой? – спросил Калеб.

– Чего хотят ведьмы, – ответил отец.

Дин закрыл дневник и посмотрел на спящую на соседней кровати Лизу, потом проверил Бена в соседней комнате: мальчик уснул перед телевизором. Дин был изумлен: Кэмпбеллы не только жили в Салеме во времена гонений ведьм, но и были охотниками. На краю страницы Натаниэль выписал заклинание, способное выявить ведьму: «Per is vox malum ero venalicium. Per is oil malum unus ero ostendo. Per is herb malum unus ero brought continuo. They mos haud diutius non exsisto notus»^[48]. Дин был уверен, что сможет использовать это заклинание, чтобы выявить ведьму, способную ему помочь. До «Некрономикона» еще было как до луны, но Дин не сомневался, что как только разыщет ведьму, дойдет очередь и до книги.

Глава 17

Утром Дин, Лиза и Бен спустились на завтрак. Когда Дин допивал кофе, Перри – девушка из ресторанчика – буквально возникла рядом. Бен был явно рад, чего нельзя сказать о Дине.

– С утречком, капитан Морган^[49]. Как дела? – поприветствовал он, подпустив в голос сарказма.

Перри бросила на него странный косой взгляд:

– Замечательно, мистер Винчестер. А вы как?

Услышав свою фамилию, Дин нахмурился. Это Бен уже разболтал? Дину не нравилось такое положение вещей. В маленьком городке лучше не светиться. А Лиза, несмотря на недавнюю настороженность, общалась с Перри дружелюбно. Приглядывается к девчонке, сообразил Дин. Он просто кивнул и притворился, что читает газету, но потом его внимание действительно привлекло небольшое объявление, данное местной полицией. «За последние две недели полиция Салема обнаружила десять брошенных автомобилей. Все машины помещены на Салемскую автостоянку. Они будут распроданы с аукциона сегодня в одиннадцать тридцать, если не объявятся владельцы».

Десять брошенных машин за две недели – явление, не из ряда вон выходящее для большого города, однако Салем оставался во многом сельской местностью, несмотря на его рост. Дину надо было искать «Некрономикон» и способную подсобить ведьму, но сейчас его охотничьи инстинкты встрепенулись. В таком количестве заброшенных автомобилей в маленьком городке явно что-то нечисто.

– Готов? – спросила Лиза.

– По правде говоря, мне надо разведать кое-что. Встретимся на ланче? – предложил Дин.

– Дин, мы же договорились, что вместе пойдем смотреть клиперы, – в голосе Лизы прозвучали нотки раздражения.

– Я знаю, знаю. Может, попозже?

– А нам что пока делать? – возмутился Бен.

– Я тебе тут все покажу, – вмешалась Перри.

– Да, разумеется. Перри, должно быть, хорошо знает округу. Пусть она тебе город покажет, – подхватил Дин. – А я скоро вернусь.

Он чмокнул Лизу в щеку и поспешно вышел из столовой. Отъехав немного, Дин переоделся в костюм и бросил машину в утренний поток транспорта.

* * *

На расстоянии трех корпусов от машины Дина Сэм пристроил белый фургон на ту же полосу.

– Этот фургон выпячивается, как сосок Хайди Монтаг^[50], – пожаловался Сэм. – Почему бы не поискать что-нибудь менее заметное?

– Хватит ныть и не упусти брата, – проворчал Сэмюэль. – Надо выяснить, куда он собрался.

– Из-за ведьм, так? – уточнил Сэм.

– Точно. От этих ведьм всего ожидать можно, они делают чудовищ. Словим их – и я счастлив. Еще вопросы?

Вопросов у Сэма было предостаточно, но он их оставил при себе.

Дин подъехал к нужной стоянке. Из будочки, что приткнулась рядом, выскочил костлявый парень.

– Привет, мужик, – поприветствовал Дин. – Моя сестра потеряла машину. Мы подумали, вдруг ее продавать собрались. Можно взглянуть на парковку?

Парень пожал плечами:

– Чтобы забрать машину, надо подтвердить регистрацию и заплатить штраф.

– Или ты ее продашь, – уточнил Дин.

– Ну, не я. Этим полиция занимается.

Дин кивнул, выскочил из автомобиля и направился к рядам машин.

– Какая у нее машина? – парень догнал его и пошел рядом.

– Как увижу, так сразу узнаю. А где те, которые нашли за последнюю пару недель?

Парень указал на несколько автомобилей в сторонке. Дин зашагал к ним так целенаправленно, будто какую-то узнал.

Первая машина оказалась старой красной «Тойота Камри», похожая на те, которые переходят от родителей подросткам. Дин удостоверился, что парень вернулся в свою будку, и скользнул на место водителя. Надеясь найти свидетельство о регистрации, он открыл бардачок, но там было пусто. Дин заглянул под сиденья, пробежался ладонями по дверным панелям, приподнял коврики и, наконец, заметил что-то за решеткой печки. Когда он открыл решетку, из-за нее вырвалось облако пыли. Внутри обнаружился маленький мешочек, завязанный красной лентой, очень похожий на тот, от которого сделалось так плохо Лизе. Дин открыл его при помощи ножа, и содержимое высыпалось ему на колено: сушеные травы, мерзкое, перепачканное кровью куриное перо и цыплячий позвоночник. Либо машиной владела ведьма, либо ведьма положила мешочек в автомобиль, чтобы его никто не смог засечь. Дин выбрался из машины и проверил следующую. Ясное дело, там обнаружился точно такой же мешочек. Возможно, чтобы найти ведьму, далеко ходить не надо было. Но при чем тут брошенные машины? Дин решил посмотреть, нет ли у полиции дел о пропавших людях.

– А, черт! – воскликнул Сэмюэль, увидев, как Дин выезжает на дорогу.

Они с Сэмом припарковались рядом со стоянкой и совсем не ожидали, что Дин управится так быстро. Стоило ему повернуть голову направо, и он бы их заметил.

«К счастью, Дин никогда не беспокоится посмотреть направо-налево, когда выезжает на дорогу», – подумал Сэм.

– И куда он сейчас? – проворчал Сэмюэль.

Сэм завел двигатель и последовал за братом. Салемский полицейский участок представлял собой большое кирпичное здание. Сэм и Сэмюэль остановили фургон на другой стороне улицы и наблюдали, как Дин поднимается по ступеням.

– Как будто он над делом работает, а не за ведьмами охотится, – заметил Сэм.

– Он скачет, как кролик-энерджайзер. Поверь, именно за ведьмами он и охотится, – отозвался Сэмюэль.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, – был краток Сэмюэль.

– Ладно. Считай, я не спрашивал, – пробормотал Сэм, глядя на дверь.

А Дин подошел к секретарю и попросил просмотреть отчеты о пропавших без вести.

– Большинство из них больше не пропавшие, – с сильным массачусетским акцентом уточнил толстый секретарь.

– Я абсолютно верно понял ваш ответ в стиле Барни Фрэнка^[51], – кивнул Дин.

– Не понимаю вас, – растерялся секретарь.

– Можно поболтать с вашим супервизором?

Секретарь выкарабкался из кресла и отвел Дина к капитану, мужчине постарше, который сидел за стеклянной стенкой в офисе. Дина немедленно поразило в самую душу его удивительное сходство с шерифом Виггамом из «Симпсонов»^[52].

«Сэму бы чувак понравился», – подумал он.

Дин показал удостоверение:

– Агент МакБрейн. Можно взглянуть на отчеты по пропавшим без вести? – проговорил он своим самым авторитетным тоном.

– А что, у вас, парни, в Колумбии их в компьютере нет? – мрачно отозвался капитан.

– А, ну да, компьютер… Ну, есть, но я хотел посмотреть недавние, которые еще в базу не попали. За последнюю пару недель у вас тут десять брошенных машин. Сдается мне, с ними должно быть десять заявлений о пропаже людей.

Капитан, кажется, смешался.

– Нет нужды ставить всех на уши. Парочка брошенных автомобилей погоды не делает.

Дин ухмыльнулся: парень явно что-то скрывал.

– Делает, если их владельцы пропали.

Капитан встал, прошел к шкафу и, вернувшись, бросил на стол увесистую папку:

– Хотел подождать до конца лета.

Дин недоуменно вытаращился на него:

– Правда? Вы собирались ждать, пока лето не кончится, и только потом открыть дела? Но зачем?

Капитан пожал плечами:

– Нехорошо, когда трупы невесть откуда вываливаются. Отпугивает туристов.

– Стоп! Какие еще трупы? – Дин схватил со стола папку и быстро пролистал ее.

Внутри оказалось десять листов в файлах, к каждому приложено фото с места преступления. Девять из десяти жертв были молодыми женщинами.

– Подождите, и все эти тела нашли здесь, в Салеме? – Причиной смерти каждый раз указывалось удушье. – Как они умерли на самом деле?

– Не знаю. Мы еще над этим работаем.

Дин разозлился. Он не стоял выше рангом, чем капитан, но если бы стоял – точно б его удушил.

– Вы федеральным властям докладывали? – осведомился он.

– Ну, вы же здесь, – отозвался капитан. – И потом, никому от этого ни горячо, ни холодно. Все жертвы проезжие. Наверное, гангстеры из Бостона.

– Она – такой же гангстер, как моя бабушка! – на фото была изображена светловолосая девушка с испещренным кровоподтеками лицом и кулоном со значком мира на шее. – Гангстеры? Да неужели? – кипел Дин. – Подождите, вот дойдет все до Вашингтона! – он сунул дело под мышку и покинул офис.

Когда Дин уходил, капитан продолжал бормотать что-то о распугивании туристов.

Выйдя из полицейского участка, Дин попытался успокоиться. Надо было найти того, кто (или что) убил всех этих людей: они заслуживали какого-никакого восстановления справедливости. Дин открыл сотовый и набрал номер.

– ФБР, – ответил деловой мужской голос.

– День добрый, это агент МакБрейн из бостонского офиса. Вам нужно приехать в Салем и посмотреть, что за дерьмо тут творится. Десять девушек мертвы, местная полиция устроила игру в прятки с информацией, – выпалил Дин.

– Номер вашего удостоверения, агент?

– Да, конечно. Сейчас. Секундочку. Один… – Дин сбросил звонок.

Если повезет, этот небольшой фокус подогреет интерес федералов достаточно, чтобы они приехали и пошуровали здесь, как они это умеют. По крайней мере, семьям погибших сообщат о случившемся.

Дин решил прогуляться в офис коронера, хотя он уже знал, что там увидит: каждый разрез будет точно таким же, как все остальные, той же глубины – для наибольшей кровопотери. Убийство было ритуальное, жертвоприношение. Тем не менее, кусочки пазла не желали складываться воедино. Жертвоприношение обычно означает, что кто-то пытается совершить очень мощный ритуал. Но зачем? Дин ощутил встряску, будто его мозг наконец-то принялся за работу серьезно.

Он охотился. Он знал, что делать. Чувствовал себя, как рыба в воде.

Глава 18

Дин разрезал все мешочки так, что их содержимое посыпалось на прилавок и к босым ногам Сьюки.

– Девять девушек и один пацан а-ля Джастин Бибер^[53] – все мертвы. Мешочки лежали в их машинах. Зачем ты их убила? – прорычал Дин.

Едва Сьюки успела рот открыть, как Дин забрал в кулак ее многочисленные бусы и притянул девушку ближе.

– И нечего мне втирать «Не знаю, я не ведьма»! – выдохнул он и разжал пальцы.

Сьюки выглядела непритворно напуганной. Она украдкой огляделась, будто кто-то мог за ними наблюдать.

– Слушай, я здесь ни при чем, что бы они ни делали, я участия не принимаю. Я просто рассказываю им, что видела, и держусь сама по себе, – запинаясь, выговорила она.

– Значит, и про меня рассказала? – уточнил Дин.

– Помимо всего прочего. Я не знала, что они убивают людей, клянусь, не знала. Я просто слышу всякое. Знаю, что что-то крупное затевается, но не знаю, что именно.

– Для чего эти мешочки? – спросил Дин, хотя сам знал почти наверняка.

– Вроде как невидимость. Ну, знаешь, они рассеивают физическую энергию своего обладателя, и ясновидящий не может его обнаружить.

– И кто убивает этих людей?

– Говорю же, не знаю, – повторила Сьюки. – Я все время здесь. – Она жестом указала на торговый зал.

– Где еще поблизости можно такую фигню достать?

– Нигде. Мы единственные. Но честное слово, я никому ничего не продавала. Каждый день открываю и закрываю магазин.

Кажется, Сьюки не врала.

– Ясно, значит, ты просто Буш^[54]. А кто твой Карл Роув^[55]? – поднажал Дин. – Мог кто-нибудь забрать товар так, чтобы ты не узнала?

– Нет… В смысле, к товару, кроме меня, имеют доступ только Конни и ее девочки.

– О чем речь? Тут у нас ведьминский бордель, что ли? – ухмыльнулся Дин. – Дай угадаю, и все носят много-много черных кружев в стиле «Флитвуд Мэк»^[56].

– Нет, просто на нее работает несколько девушек.

– Все – ведьмы? – уточнил Дин.

– Не знаю, сколько раз повторять можно! А теперь я приберусь, если ты не против. Эта гадость, – Сьюки указала на прах, перья и прочую дрянь, – воняет. Если хочешь узнать подробности, пойди да спроси саму Конни.

– Еще одно. Что нужно для заклинания-метки? – поинтересовался Дин.

– В смысле?

– Что-то, что отмечает ведьму. Злую ведьму. Не такую добрую волшебницу, как ты.

– Не знаю. А заклинание есть?

Дин вытащил дневник Натаниэля Кэмпбелла и указал на заклинание, написанное на полях одной из страниц.

– На вид старое. Откуда дровишки? Позаимствовал в Пибоди^[57]?

– Типа того. Просто скажи, что мне понадобится.

– Ну, не знаю. В смысле, разве если наугад. Точно сказать не могу. Никогда не видела этого заклинания, – с сомнением проговорила Сьюки.

– Валяй наугад, – разрешил Дин.

– Ну, я бы взяла корня валерианы, немного драконьей крови и, наверное, серы вдобавок. Должно сработать, хотя гарантий никаких не дам, – она походила по магазину, собирая ингредиенты, и завернула их в полотняный мешочек. – Попробуй.