Читать книгу: «Разрушительница Тьмы», страница 6

Глава 7
Разрушительница Тьмы

Не успела Разрушительница Тьмы преодолеть половину замка, как за спиной у неё послышались быстрые и решительные шаги, и, принимая во внимание враждебный приём в тронном зале, было вполне возможно, что кто-то неразумный решил её атаковать.

Конечно, у него ничего не выйдет. Она была Разрушительницей Тьмы, а они всего лишь смертные. Она резко развернулась, выхватив из-за плеча меч.

Клинок мрачно блеснул. Обсидиан. Идеально чёрный. Это была святыня, созданная нуменами тысячелетия назад, прежде чем их мир стал недоступен миру живых. Клинок был вырезан из цельного куска вулканического стекла, кожаная рукоятка обёрнута тонкой золотой проволокой с безупречным алмазом сверху. Оружие усиливала древняя божественная магия, придававшая ему мощь и гибкость, и меч был способен выдержать множество битв.

Юноша, которого коснулось остриё её меча, застыл на месте. Это он её вызвал, он поддерживал её, и он сидел рядом с королём и королевой.

– Рун. – Разрушительница Тьмы склонила голову. – Твоя фамилия Хайкраун.

Его шея и щёки покраснели, и он кивнул.

– Мне следовало тебе сказать.

– Ты сказал, что лично знаком с королевской семьёй. – Разрушительница убрала меч в ножны, и плечи юноши чуть заметно опустились, а дыхание стало ровнее.

Он по-прежнему боялся её.

Они все её боялись.

Но почему? Она обратилась за ответом к памяти, но там была лишь зияющая дыра, и её края осыпались всякий раз, как Разрушительница Тьмы пыталась что-то вспомнить.

Обычно она не позволяла себе беспокоиться. Беспокойство (обычное для смертных) могло уничтожить её, если бы она дала ему волю. Но теперь, в этом коридоре, оскорблённая придворными, вызванная тайком, совершенно одна и неспособная вспомнить своё прошлое, дева почувствовала, как её разум затапливает беспокойство, словно тьма.

– Скажи, зачем ты шёл за мной? – спросила Разрушительница. – Скажи, зачем ты призвал меня, когда больше никто этого не хотел?

Принц Рун шагнул к ней, сначала осторожно, а потом, когда убедился, что она снова не вытащит меч, успокоился и подошёл поближе.

– Мне нужна твоя помощь. Три королевства нуждаются в твоей помощи.

Разрушительница ничего не ответила, потому что он явно напрашивался на похвалу за вполне разумное решение вызвать её, а она не привыкла награждать людей за простые инстинкты выживания. Разрушительница уже подарила им жизнь, каждые пару сотен лет спасая от демонов.

– Возможно, мои родители этого не признают, – продолжал принц Рун, – потому что закрыли глаза на правду. Они никому не позволяют говорить о следующем Вторжении.

– Об этом я уже слышала, – ответила Разрушительница.

Рун поморщился.

– Я прошу за них прощения. Они были неприемлемо грубы с тобой.

Разрушительница Тьмы не знала, что существует приемлемый уровень грубости.

– Но ты единственная можешь остановить войну с Эмбрией.

– Я не принимаю ничью сторону в ваших войнах. – Разрушительница Тьмы не повысила голос, и в нём не прозвучало никаких эмоций. В этом не было нужды. Но Рун всё равно вздрогнул.

– Дело не в этом. Я не прошу тебя принять чью-то сторону. Я прошу тебя спасти жизнь, нет, много жизней. Моя невеста…

– Я не спасаю невест. – И ради этого он её вызвал? Поэтому и проделал всё втайне? Неудивительно, что когда она разбудила его в башне, он не мог чётко объясниться. Его просьба была нелепой. – Мои обязанности просты. Я сражаюсь с демонами, чтобы вам не пришлось этого делать. Я не даю Злу разрастись. Я сражаюсь, чтобы вы в мире могли вести свои жалкие войны. Моё пробуждение ради иной цели карается смертью. – Прежде ей никогда не приходилось упоминать это правило, по крайней мере, она этого не помнила. Её память была совершенной… до настоящего времени.

Кажется, принц Рун был ошарашен.

– Для нас они вовсе не жалкие, – тихо возразил он, а потом более твёрдо добавил: – И ты перед нами в долгу.

Разрушительница Тьмы рассердилась.

– Я ничего вам не должна.

Она тысячи лет служила трём королевствам, и хотя они наверняка верили, что дали ей взамен всё, на самом деле им не удалось дать ей того, чего она по-настоящему хотела – покоя.

Покоя, чтобы больше не было постоянных войн, пробуждающихся демонов, необходимости постоянно возвращаться и решать те же самые проблемы снова и снова. Все беды люди навлекали на себя сами. Она так от этого устала.

Разрушительница отвернулась, но принц снова заговорил суровым голосом:

– Ты не знаешь, о чём я говорю?

Она посмотрела на него. Он знает? Принц догадался, что она потеряла свои воспоминания?

– Я хочу сказать, – осторожно продолжал он, – что у трёх королевств появился шанс на мир.

– Ты сказал, что Зло лишило их этой возможности. – Разрушительница снова посмотрела на Руна в поисках правды. – Скажи мне, чего ты хочешь.

– Моя невеста, наследная принцесса Эмбрии Иоханна Фортуин, попала в ловушку в место зла.

Разрушительницу Тьмы поразили сразу два факта. Принц из Кабервилла был помолвлен с принцессой Эмбрии. На протяжении долгих веков два королевства пытались уничтожить друг друга, а теперь заговорили о браке?

Брак бы заключили, если бы принцесса не попала в место зла.

И тогда перед Разрушительницей Тьмы встал второй, ещё более тревожный факт: люди начали попадать в места зла.

Но перед тем как снова заснуть, она всегда очищала эти места. Всегда. Она не могла забыть…

Но Разрушительница не могла вспомнить, как делала это в последний раз. В её памяти был очередной провал. От этой мысли её охватила тревога.

Возможно, Вторжение произошло, пока она спала.

– Скажи мне, как давно появились места зла.

Принц стал серьёзным.

– Четыре сотни лет назад.

Разрушительница сделала глубокий вдох. Она не пропустила Вторжение. Она просто… пренебрегла своими обязанностями. Почему-то она об этом забыла. Её тревога усилилась.

– Они во всех трёх королевствах, – продолжал принц Рун. – Как шрамы. Мы научились жить с ними рядом.

Наверное, поэтому люди ненавидели её. На протяжении четырёх сотен лет они жили в постоянном страхе.

Но это не имело смысла. Она не могла заснуть, пока люди страдали, а зло отравляло Салвейшен. И даже если она и поступила так неосторожно, смертные бы снова её вызвали, чтобы уничтожить места зла. У них было четыреста лет, чтобы это сделать.

– Понятно, – сказала Разрушительница. Но это было не так. Она совершенно ничего не понимала. Всё изменилось.

– Это ведь твоя работа – очищать места зла, верно? – Принц Рун оглянулся, потому что в тронном зале раздались голоса. Когда он снова перевёл на неё взгляд, в его тёмных глазах была тревога. – Мы могли бы начать с места, куда попала принцесса Иоханна. Если она всё ещё жива, – он сглотнул, – союз можно будет заключить. Мы можем положить конец этим жалким войнам.

Сарказм. Смертные использовали его как оружие.

Но если получится положить конец их войнам, если в Салвейшене воцарится мир, значит, Зло перестанет расти, и она сможет отдохнуть.

– Расскажи мне об этом союзе.

Шум в тронном зале усилился, и принц Рун знаком попросил Разрушительницу следовать за ним.

– Примерно три месяца назад Эмбрия прислала несколько дюжин голубей с письмами. Нам потребовалось много дней, чтобы сложить их все воедино. Наверное, они решили, что гонца могли убить прежде, чем письмо доберётся до нас. Мы поняли, что они предлагают заключить союз с помощью брака, потому что Ивасленд собирался нарушить соглашение Винтерфаст.

Разрушительница Тьмы сжала кулаки.

Соглашение Винтерфаст было единственным, в чём сходились три королевства: никто никогда не должен был использовать зло в бесконечных войнах. Это могло поставить под угрозу целый континент, потому что несдерживаемое зло расползалось, заражая всё на своём пути. Зло уничтожало всё вокруг.

– Если я не смогу спасти принцессу Иоханну, – продолжал Рун, – Кабервилл нападёт на Эмбрию, и ни одно из королевств не сумеет остановить Ивасленд.

– У Кабервилла нет причины нападать на Эмбрию.

– Это будет упреждающий удар, – объяснил принц, когда они свернули за угол. – Напасть на них прежде, чем они нападут на нас. Тем более их принцесса пропала здесь, в Глубоком Лесу…

Как типично для смертных. «Напасть на них прежде, чем они нападут на нас». С такой ненавистью и недоверием они жили уже тысячи лет. Возможно, люди просто ничего не могут с собой поделать.

Угроза со стороны Ивасленда была более серьёзной. Если Кабервилл и Эмбрия окажутся вовлечёнными в свою войну, Ивасленд останется без присмотра.

Если одно королевство наконец-то победит другое, подсказал тёмный голос внутри, тогда они перестанут втягивать тебя в свои ничтожные споры.

Разрушительница Тьмы отмахнулась от этой мысли. Она сохраняла нейтралитет и не собиралась приближать победу одного королевства над другим. Но она также не могла позволить, чтобы кто-то использовал зло на поле боя. Люди поставили её в затруднительное положение.

– Что думаешь? – спросил принц Рун. – Ты мне поможешь?

– Я должна собрать Вестников Рассвета и отправиться к Воротам Души. – Разрушительница быстро зашагала по коридору.

Принц Рун шёл рядом с ней не отставая.

– Преграда падёт завтра? Или послезавтра?

– Нет. – Она чувствовала барьер даже отсюда, ощущала его слабые места, подвергавшиеся постоянной атаке изнутри, но он не должен был пасть прямо сейчас. Это случится скоро. Очень скоро. – Преграда слабеет, истончаясь под постоянным напором зла. Я должна уничтожить демонов внутри, чтобы ослабить давление на Преграду.

– А ты не можешь помешать демонам попасть сюда? – спросил Рун. – Я имею в виду наш мир.

– Разлом находится внутри Зла, но это не дверь, которую можно закрыть или открыть, повинуясь прихоти. Однажды Тёмный Осколок и мир людей сместятся. Врата закроются, перекрывая демонам доступ сюда, но я не знаю, когда наступит этот день. А пока придётся совершать вылазки в Зло: сражаться с демонами и уменьшать давление зла изнутри. Со временем Преграда сама восстановится, но только если её не будут постоянно атаковать демоны.

– Кажется, это не особо эффективная система.

– Некоторые сражения происходят лишь ради сопротивления. Чтобы перенести тяготы. Выжить.

Принц оглянулся и нахмурился.

– Наверное.

– Если бы я могла не дать демонам пробраться через Разлом, я бы это сделала. А пока остаётся надеяться, что кто-нибудь призовёт меня при первых признаках слабости Преграды, прежде чем демоны успеют сбежать из своей тюрьмы.

Принц стиснул зубы.

– Боюсь, один демон уже сбежал. Полагаю, именно он загнал принцессу Иоханну в место зла. Её фрейлина описала чудовище.

Пока Рун повторял описание – похожая на бочку грудь, шипы, серо-белая кожа, – сердце Разрушительницы Тьмы сжималось от дурного предчувствия.

– Да, это был демон. Принцесса Иоханна, скорее всего, погибла.

– Я не могу в это поверить, – ответил Рун. – Пока не увижу сам. Если мы отправимся прямо сейчас, то доберёмся до места зла до наступления сумерек.

Разрушительница отвернулась и ступила на лестницу, ведущую к святилищу.

– Помоги мне спасти принцессу Иоханну, и тогда моим родителям придётся прислушаться к тебе! Мы сможем провести испытания Вестников Рассвета. У тебя будет всё необходимое, чтобы остановить Вторжение. Армии. Обсидиан. Всё что угодно.

Это было соблазнительное предложение, но справится ли он?

Разрушительница добралась до последней ступеньки и вошла в комнату. Некоторые поверхности уже успели протереть от пыли, а часть предметов из сгнившего дерева вынесли. В окно и раскрытую балконную дверь падал свет, у перил стояла в горшке ипомея.

– Прости, что плохо прибрались. – Принц Рун вошёл в комнату следом за ней. Теперь, когда они начали говорить, он выглядел более спокойным. Возможно, ему удастся вернуть и всё остальное: уважение, доверие, армии, в которых она нуждалась. – Когда мы вернёмся, всё будет убрано. По крайней мере, станет чуточку удобнее. Здесь ты сможешь отдохнуть.

– Я ещё не согласилась пойти с тобой.

Принц осторожно улыбнулся.

– Думаю, ты согласишься.

Разрушительница Тьмы посмотрела на него долгим взглядом: у него были карие глаза, прямой нос, твёрдый подбородок. Он был мускулист, как многие принцы и принцессы Кабервилла, а осанка указывала на долгие годы тренировок, но в нём была какая-то мягкость, нечто вроде обнадёживающей теплоты, которую местные жители не поощряли.

– Что думаешь? – спросил он.

Она прошла в комнату и остановилась, вскинув голову и прислушиваясь. Грызущий звук.

– Я слышу термитов.

Принц в смятении огляделся.

– Я сообщу слугам.

– Почему их здесь нет?

– Слуг?

Она коротко кивнула.

– Они пытались прибраться, но ушли, так и не закончив. Я хочу знать, почему их сейчас здесь нет.

Принц посмотрел на балконную дверь и ипомею за ней.

– Они тебя боятся. Как и все остальные.

– Потому что я не выполнила свои обязанности. Потому что не очистила континент от мест зла.

Принц шумно вдохнул. Нахмурил брови, но всё же кивнул.

– Да. Вроде того.

Это объяснение не имело смысла, но смертные часто вели себя нелогично. И поскольку они не вызывали её уже четыреста лет, то могли забыть о долге посланницы – быть мечом против сил тьмы.

– Но ты вызвал меня, несмотря на страх, – заметила Разрушительница.

– Необходимость пересилила страх. – Принц повернулся к святилищу, покрытому паутиной и въевшейся пылью. – Я действовал импульсивно, но поступил бы так снова.

Если причина их гнева и страха заключалась в том, что Разрушительница не очистила места зла, то, возможно, если она сделает это теперь, ей удастся их умилостивить.

Она не должна выбирать сторону в этой войне, напомнила себе Разрушительница. Если спасение принцессы (конечно, если та ещё жива) поможет заключить союз, значит, ей удастся содействовать установлению мира, что знаменует очищение места зла. Она очистит их все в Эмбрии и Ивасленде. Весь Салвейшен получит выгоду от её появления.

Она это сделает. А потом узнает правду об Ивасленде. После чего отправится прямиком в Зло, справедливо послужив трём королевствам и доказав (она очень на это надеялась), что они снова могут ей доверять. Если она всё сделает правильно, возможно, люди отправят с ней своих воинов и снова начнут готовить Вестников Рассвета.

– Хорошо, принц Рун. – Разрушительница Тьмы выпрямилась, замаскировав тревогу и страх, столь чуждые ей, под чувство долга. – Собери всё необходимое. Сейчас ты будешь моим Вестником Рассвета, и я спасу твою принцессу.

Глава 8
Ханна

Трудно сказать, что именно её спасло.

Обсидиан? Находчивость?

Хорошее настроение демона?

В любом случае демон не сразу убил Ханну, за что она была ему несказанно благодарна. Вместо этого он уселся на толстую ветку дерева и уставился на неё: его глаза светились отвратительным жёлтым светом.

В лучах утреннего солнца сероватая кожа демона блестела, мокрая от росы, пота или какой-то ещё более отвратительной жидкости. Хотя у чудовища не было носа – всего лишь зияющие дыры посреди лица, он нюхал воздух, обернувшись в сторону Ханны. Его рот широко открылся, и оттуда высунулись два языка, как будто пробуя её ужас на вкус.

Сначала Ханна лишь дрожала, сидя на земле, и ждала, когда её съедят целиком или превратят в чёрное месиво, как лорда Беархейста. Но прошёл час, демон всё ещё не нападал, и она рискнула сделать глоток воды. Влага помогла ей прояснить мысли. А потом Ханна метнулась к горке обсидиановых украшений. Часть из них она уже успела надеть, а остальные выкладывала вокруг себя перед сном, создавая магический барьер. В тот момент больше всего на свете принцесса мечтала, чтобы с ней была корона. Неровные зубцы обсидиана можно было отломить и превратить в кинжалы, чтобы противостоять демону.

По крайней мере, хотелось думать, что это возможно.

Безделье убивало девушку, и через час она начала ходить по своей тюрьме, собирая воду и ни на секунду не теряя из виду опасность наверху. Хотя демон просто следил за ней, Ханна старалась двигаться с осторожностью. Всякий раз, подходя ближе к чудовищу, она дрожала и как можно быстрее возвращалась к своему маленькому обсидиановому барьеру.

Остаток дня и всю ночь адреналин в крови не давал ей заснуть. Она остро ощущала присутствие демона. Из тысячи вопросов (почему он следит за ней? может ли он выбраться из места зла?) самым главным был следующий: убьёт ли он её?

На следующее утро ответ стал отрицательным.

Демон не сдвинулся с места. В тишине леса Ханна слышала его скрипучее дыхание, слышала, как капает на землю ядовитая слюна и с шипением прожигает листья.

Когда приблизился полдень (внутри временной петли, а не снаружи), демон заговорил.

Этот голос.

Хруст раздавленного таракана. Вопль умирающего животного. Чувство, которое испытываешь, стоя над разверзшейся чёрной пустотой. Всеобъемлющее и непреклонное ощущение безумия.

Ханна зажала уши руками и закричала. На глазах выступили слёзы, и ей казалось, голова вот-вот взорвётся.

Демон закрыл рот, и боль отступила.

Ханна согнулась пополам, лихорадочно глотая ртом воздух и пытаясь собраться с мыслями.

– Чего ты хочешь? – выдавила она, хотя ей ужасно не хотелось, чтобы демон снова заговорил. – Почему ты меня поймал?

Она не могла быть уверена, что это тот же демон, но встречались чудовища не так уж часто. На протяжении сотен лет их почти никто не видел. Вряд ли ей не повезло встретить сразу двух демонов.

Безумная какофония голоса снова хлестнула её, на этот раз мрачным жужжанием стаи цикад и скрежетом когтей по железу.

Ханна вскрикнула и прижала ладони к ушам, но этого было недостаточно. Внезапно она услышала нечто похожее на слова. Почти похожее. Ты хочешь жить? Но Ханна не была в этом уверена. Когда она отвела руки от головы, на коже были капельки крови.

Она опустилась на свёрнутую постель и постаралась не разрыдаться, потому что прежде никогда не сталкивалась с подобным ужасом. Никогда прежде она не чувствовала себя добычей.

Тулуна, молилась она, подскажи, как мне это вынести.

Но если покровитель Эмбрии и слышал её, то ничего не ответил. Он не говорил с ней с тех пор, как Ханна попала в место зла.

Ты нужен мне именно теперь, продолжала Ханна, но ответом была тишина.

Несколько напряжённых минут между демоном и Ханной ничего не происходило. А потом чудовище снова открыло рот и издало этот безумный звук. На этот раз он был, нет, не более терпимым, потому что её уши кровоточили и звенели, а более понятным. Теперь она отчётливо услышала слова.

– Ты хочешь жить? – спросило чудовище.

Это было похоже на удар. Конечно. Конечно, она хотела жить. Разве кто-то не захотел бы, особенно если альтернативой будет мучительная смерть от рук демона? Ханне надо было добраться до Бринка, где, скорее всего, томилась в плену Надин. Если Ханна не выживет, что будет с её кузиной? Возможно, Рун не причинит ей вреда, но у королевы Грейс и короля Опуса была плохая репутация. Даже если её вернут в Эмбрию, родители Ханны никогда не любили Надин…

Демон смотрел на неё не мигая, и внезапно Ханна вспомнила соглашение Винтерфаст, союз и мир, который она хотела построить. Салвейшен пожирал себя заживо, но Ханна сможет покончить с войной, если выживет.

– Отвечай, – потребовал демон.

Ханна отмахнулась от тревожного шёпота в голове. Ценой «да» была тревога о завтрашнем дне, ценой «нет» – немедленная смерть.

Она сделала дрожащий вдох – по подбородку потекла кровь – и кивнула.

– Тогда слушай всё, что я скажу, – продолжал демон.

Дрожа и изо всех сил противясь самой мысли о разговоре с демоном, Ханна поднялась и попыталась казаться сильной и решительной.

– Я слушаю.

– Твои враги хотят тебя уничтожить.

Каждое произнесённое демоном слово было мукой. Наверное, он это понимал: это единственная причина, по которой он говорил Ханне всё то, что она и так уже знала.

– Твои враги на юге строят устройства для поимки зла. Для его перевозки в другие места.

У Ханны перехватило дыхание. Вот оно что! Предательство Иваслендом соглашения Винтерфаст. Ни одно королевство за всю письменную историю не осмеливалось использовать зло против другого. Это было просто непостижимо. Но, очевидно, не для Ивасленда. Королева Абигайл и король Болдрик не имели стыда и не знали приличий.

– Устройства ещё не готовы. Работа завершится ко Дню осеннего равноденствия.

Ещё есть время этому помешать, если только она сможет добраться до Бринка, выйти замуж за Руна и повести свои армии на юг.

Медленно, словно опасаясь напугать её, демон пересел в другое место. Дерево застонало.

– Ты поможешь Ивасленду завершить устройство.

– Что? Нет! – Наверное, она ослышалась. Она должна была помешать Ивасленду использовать зло против Эмбрии, а не помогать в обратном.

– Ты сказала, что хочешь жить. – Демон высунул двойные языки. – Ты сделаешь всё, что я скажу.

Ханна задрожала, но продолжала смотреть на чудовище.

– Я не стану помогать врагам нарушить соглашение Винтерфаст.

– Ваш договор нарушили много лет назад. Много веков назад. – Широкий рот демона исказила чудовищная ухмылка, и воздух вокруг него затрепетал. – Ты сделаешь то, что я скажу.

Ханна знала, что не следует спорить с демоном, но никто не смел приказывать Иоханне Фортуин. Никто. Кроме королевы и короля Эмбрии, но это было совсем другое дело.

– Убей меня, если хочешь, – сказала Ханна, – но я не выполню твою просьбу.

Демон широко разинул пасть, показав Ханне ряды зубов. С них капнула слюна, сделав кору на ветке дерева чёрной.

Желудок Ханны наполнился желчью.

– Мне всё равно, что ты со мной сделаешь. – Её голос дрожал, но она говорила серьёзно. – Я никогда не позволю врагам уничтожить моё королевство.

Пространство между ними замерцало, и не успела Ханна вскрикнуть, как демон навис над ней.

Ханна затаила дыхание: сердце бешено стучало, и она не знала, бежать ей или застыть на месте. Принцесса не могла спрятаться от демона: в ловушке было некуда бежать. Поэтому она застыла, как кролик, в надежде избежать когтей ястреба. Дыхание демона было горячим и едким и пронзало её лёгкие при попытке сделать слабый вдох.

Демон медленно протянул к лицу Ханны когтистую руку. Девушка закрыла глаза, из горла вырвался слабый писк, и она возненавидела себя за это. Она должна смотреть. Встретиться с ним взглядом. Но когда Ханна открыла глаза, то была уже не в месте зла.

Вокруг простиралось бесконечное чёрное пространство, словно небо, поглотившее все звёзды. Остались лишь пустота и бездна голода и тьмы.

Здесь не было никаких звуков. Ханна не ощущала запахов. Она была одна под зияющим чёрным небом.

Дрожа, девушка опустилась на скользкую, похожую на стекло поверхность. Это была маленькая площадка с зазубренными краями, об которые она бы наверняка порезалась. В голове у Ханны пульсировала боль от бесконечного небытия вокруг.

Тишину прорезал треск, и в небе взорвался красный всполох. Внизу вокруг неё находились другие осколки чуть большего размера, и они не были пустыми. Ханна была слишком далеко, чтобы разглядеть детали, но когда её слезящиеся глаза сумели охватить кроваво-красное пространство, она заметила очертания башен и мостов, соединявших осколки. Она увидела движение каких-то мелькающих повсюду существ.

Глухой удар. Её осколок дёрнулся, и Ханна упала и заскользила к краю. Она пыталась удержаться, но поверхность оказалась слишком скользкой, и остановиться никак не получалось. Скоро принцесса окажется на самом краю.

Не успела Ханна закричать, как соскользнула вниз, и острые, как кинжалы, края осколка порезали её.

Она упала.

И продолжала падать.

А потом падение прекратилось.

Из лёгких вырвался весь воздух. Когда Ханна снова открыла глаза, то увидела, что находится в месте зла, а демона нет рядом. Он снова сидел на дереве, подальше от обсидиановых украшений, и злобно смотрел на неё жёлтыми глазами.

– Что это было? – прохрипела Ханна. Её ноги ослабели. Она хотела опуститься на землю и перевести дух, но не могла сделать этого, пока на неё смотрел демон.

– Тёмный Осколок. – Демон отодвинулся, но она успела заметить, что его кожа в тех местах, где он коснулся обсидиана, стала красной и пятнистой. – А теперь я расскажу тебе, как закончить устройство. Ты поедешь в Ивасленд и предложишь свою помощь. Я скажу тебе, что делать, и ты это сделаешь.

– Зачем ты показал мне Тёмный Осколок?

Ноздри демона раздулись.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я могу отправить тебя туда. Навсегда.

Ханна услышала в ушах оглушительный стук сердца и поняла, что у неё есть два выхода: повиноваться демону и жить или сопротивляться и весь остаток своей короткой жизни провести в ловушке здесь или в Тёмном Осколке.

– Ты хочешь жить? – повторил демон.

У неё не было времени подумать. Она произнесла первое слово, пришедшее на ум:

– Да.

Демон говорил весь остаток дня.

Ханна могла смотреть на него всего в течение нескольких секунд. Её завораживало то, как широко раскрывалась его пасть и как воздух вокруг трепетал от жара или провалов яростного времени. Она знала, что если будет смотреть слишком долго, то сойдёт с ума. Ей было ужасно тяжело слушать голос чудовища.

Но Ханна слушала и смотрела, потому что у неё не было выбора.

Подчиниться и жить.

Ослушаться и умереть.

А Иоханна Фортуин должна была жить. Одно-единственное устройство для зла не сможет сместить чашу весов, но зато это сделает объединённая мощь Эмбрии и Кабервилла.

Только она могла связать оба королевства.

Когда наступила ночь, демон спросил:

– Ты поняла всё, что я тебе сказал?

Во время лекции демона Ханна стояла. Возможно, «лекция» – самое подходящее слово. Демон не спрашивал, нужны ли ей пояснения, и не оставлял ей времени на вопросы. Он время от времени замолкал, чтобы дать ей возможность передохнуть, а потом продолжал говорить. Сквозь боль Ханна слушала его слова, потому что от них зависела её жизнь.

Поняла ли она всё, что он сказал?

Она посмотрела на чудовище, которое не сдвинулось с места с тех самых пор, как показало ей видение Тёмного Осколка. Его раны, нанесённые обсидианом, начали заживать, и он по-прежнему оставался кошмарным видением, чудовищем, преследовавшим Ханну, даже когда она моргала. Обилие зубов. Зазубренные когти. Он жадно смотрел на неё взглядом хищника.

На щеках Ханны подсыхала кровь, она запеклась на светлых волосах и запачкала голубое платье, словно ржавчина. В ушах звенело, в голове стучало, но демону было всё равно. Он хотел знать лишь одно.

– Да. – Ханна постаралась говорить как можно твёрже. – Я отправлюсь в Ивасленд и сделаю всё, чтобы помочь им завершить устройство для зла, используя сведения, которые ты мне дал.

– Я сразу узнаю, если ты не справишься, – ответил демон. – Последствия тебе не понравятся.

Мысли Ханны снова вернулись к Тёмному Осколку и ошеломляющему ощущению страха не только за свою жизнь, но и за то, что осталось от её души.

– Я справлюсь.

Отрывок из дневника Надин Холт, написанный при помощи эмбрийского микрокода и расшифрованный

«Ханна предупреждала, чтобы я не писала ничего, что может быть обнаружено, хотя я всегда использовала лишь королевский микрокод, но теперь я в Бринке без неё и не могу поделиться с другими фрейлинами, иначе они тоже утратят надежду на её возвращение. Я должна где-то выплеснуть свои чувства, как другие выплёскивают свои в беседах со мной.

Мне было здесь очень одиноко. Будучи главной фрейлиной Ханны, я занимаю комнаты, которые мы должны были делить с ней до её свадьбы, в то время как Леа, Марис и Сесилия живут в комнатах по соседству. Я чуть не попросила поселить меня с ними, но подобная просьба бросила бы на меня и на Ханну тень. Поэтому я остаюсь здесь в окружении вещей принцессы, которые понадобились бы ей для свадьбы.

К счастью, другим дамам и мне позволено переходить из покоев в покои, и сегодня утром я отправилась к фрейлинам, чтобы нарушить пост. Нам следовало обсудить важные дела, но вместо этого мы ели в тишине. Мы были глубоко опечалены.

Никто не знает, что чувствовать и как вести себя без руководства Ханны. В её отсутствие они стали обращаться ко мне. Что я думаю? Что я предлагаю?

Причина заключается в том, что я знаю Ханну лучше других. Потому что Ханна делилась со мной своими планами.

И хотя мне больно делать что-либо ещё, кроме как стоять на коленях у очага и молиться о благополучном возвращении принцессы, я сделаю то, чего бы она хотела: постараюсь осуществить наши планы. У меня есть список, данный Девоном Беархейстом: в нём имена жителей Кабервилла, готовых работать на Ханну. Возможно, мне будет сложно уговорить их перейти на нашу сторону, пока её здесь нет, но вдруг мне удастся убедить обещаниями милостей, которыми она их осыплет, когда вернётся?

Потому что она должна вернуться. Должна. Ханна – самая сильная из нас, самая стойкая.

Даже принц Рун верит, что есть шанс, потому что вызвал Разрушительницу Тьмы.

Я видела её сегодня утром. Когда мы с другими дамами заканчивали завтракать, пролетел слух о ней, и мы все поспешили в тронный зал, где Разрушительница Тьмы должна была предстать перед королём и королевой Кабервилла.

Разрушительница Тьмы – устрашающее создание, почти столь же жуткое, как чудовище, которое я видела в лесу. У неё бледная фарфоровая кожа, синие вены и угольно-чёрные волосы и крылья. Несколько раз за утро мне казалось, что она вот-вот обратит против нас меч, который был у неё за спиной.

Но она сдержалась, даже когда королева Грейс сказала, что в её услугах не нуждаются, и попыталась отправить обратно. И я вдруг подумала, действительно ли королеве Грейс и королю Опусу нужен этот союз. Получат ли они выгоду от смерти Ханны? Об этом мне и другим фрейлинам всегда стоит помнить, пока мы будем трудиться ради принцессы.

Я знаю, что правителям Кабервилла нет дела до Ханны. Они никогда не встречались с ней.

Большинство людей не понимают принцессу, а боятся её и подчиняются И мало кто пытается разглядеть истинную сущность.

Для своих родителей Ханна всегда была инструментом. Они так сильно заостряли его, что я боялась, как бы принцесса не сломалась, но этого не случилось. Несмотря на все попытки сделать из неё такую дочь, какую им хотелось видеть, Ханна решительно отказалась походить на своих родителей. Она жаждет мира.

Поэтому я буду осуществлять её планы. Я ужасно скучаю по ней, но что бы принцесса сейчас ни делала, я знаю, она захочет, чтобы я шла к её целям. Поэтому сегодня днём я отброшу все свои чувства и начну делать работу Ханны».