Цитаты из книги «Ежевичное вино», страница 3

Нелепо говорить с глюком, но почему-то утешительно.

Я повинуюсь иной химии. Весело испаряясь в сияющий воздух, я приближаюсь к разгадке собственной тайны, но призраков не вижу и будущего не предсказываю, лишь блаженное настоящее, едва различимое — через стекло, неясно.

Он почти ничего не помнил — вся его жизнь давно превратилась в расплывчатое пятно дней, которые ничем не отличались друг от друга, как сериал мыльной оперы, которую смотришь по привычке, хотя никто из персонажей не интересен

Магия, как и вино хороша в определенных условиях.

Много узнаешь, путешествуя, если глаз не закрывать. * * *"... из-под земли мир особо не увидишь" * * *Специализация убивает разнообразие. К тому же людям разнообразие не нужно. Они хотят, чтобы все было одинаковое. * * *Если уехать достаточно далеко, никаких правил не останется. * * * Дом - там, где твое сердце. Там, где твое искусство. * * *Люди пускаются в путь. Люди хотят найти себя - или потерять, кому что. * * * В творчестве есть что-то от безумия, не вполне здоровой одержимости. * * *Небо - вечный двигатель. * * *Вино говорит, а разговоры опасны. * * *Прошлое - это остров, окруженный временем.

* * *Будешь часто совать руку в осиное гнездо - и тебя укусят. Даже волшебство тут не поможет. Иногда волшебству надо подсобить. Дать ему что-нибудь полезное... подходящее.

Надо следовать обычному порядку вещей, даже если он потерял всякий смысл.

Магия, как вино, хороша лишь в определенных условиях.

Он был забавным и противоречивым, с шиком нес свою депрессию.

Сажал он только на новую луну, а собирал — на полную. В теплице висел лунный календарь, и каждый день был помечен дюжиной разноцветных чернил: коричневые обозначали картошку, желтые — пастернак, оранжевые — морковь. Полив также производился по астрологическому расписанию, как и обрезка и рассадка деревьев. Как ни странно, от такого эксцентричного обращения сад процветал, красуясь стройными, крепкими рядами капусты и репы, сладкой, сочной, загадочным образом избавленной от слизняков моркови, деревьев, чьи ветки заметно пригибались к земле под весом яблок, груш, слив, вишен. Яркие знаки, по виду восточные, были скотчем примотаны к веткам — якобы чтобы птицы не клевали фрукты. Астрологические символы, старательно выложенные из черепков и осколков цветного стекла на гравийных дорожках, ограждали клумбы. В саду Джо китайская медицина браталась с английским фольклором, а химия — с мистицизмом. Джей вполне мог и поверить. Разумеется, Джей верил. В тринадцать поверишь во что угодно. Будничное волшебство, называл это Джо. Любительская алхимия. Никакой суеты, никаких фейерверков. Лишь смесь вершков и корешков, собранных при удачном расположении планет. Пробормотанное заклинание, нарисованный в воздухе знак, в странствиях подсмотренный у цыган. Может, ни во что прозаичнее Джей не поверил бы. Но, несмотря на его веру — а может, благодаря ей, — было в Джо нечто удивительно мирное, некий внутренний покой, что окружал его и наполнял мальчика любопытством и своего рода завистью. Джо казался таким безмятежным, жил один в своем домике, в окружении растений, и все же обладал поразительным умением удивляться и восторженно любоваться миром. Образования у него, считай, не было, в двенадцать лет бросил школу и пошел в шахту, и все же он бесконечно извергал знания, байки и фольклор.

Они шли по краю пропасти, и каждая держала в руках конец верёвки. Упадёт одна - упадёт и другая.