Отзывы на книгу «Улисс», страница 3, 70 отзывов

"Улисс" легко уважать и сложно любить. Уважать за смелость, организованность и строгость замысла. А любить за...?

С этим непонятнее всего, хотя "Улисс" заслуживает именно любви, а не высоколобого уважения. Сложность его чтения, разумеется, преувеличена. Как и сложность внутренняя. Но так легко сказать, ведь как минимум русскоязычный читатель снабжен подробными комментариями Сергея Хоружего, а тем, кому не хватило могут прочитать его же "Улисс в русском зеркале", книжку Гениевой, Гарина и работу Эко "Поэтики Джойса".

И все проблемы начинаются именно здесь. Создается ощущение, что всё человеческое содержание романа придавлено глыбой сносок, цитат и концептуальных нагромождений. А читатель вынужден выбирать из двух способов чтения романа.

Первый предполагает титаническое усилие, чтобы вместить и удержать в голове все концепции и приёмы романа, а в процессе чтения вся эта громадина, скрипя шестернями, будет медленно и с грохотом работать, в попытке некоего полного понимания. Весь литературоведческий аппарат здесь призван выступить как дешифратор, который превращает закодированный "Улисс" в обычный роман, написанный "человеческим" языком. Это утомительное и сложное предприятие.

Второй способ призывает читать "Улисс" ровно так же, как читается любой другой текст. Открываете и читаете, никаких гвоздей. Его сложность кроется в том, что читатель в большинстве случаев все же не Джойс, поэтому ряд моментов так и останется покрыт мраком не только с точки зрения событийной, но и стилистической. Вторая проблема - соблазн заглянуть в комментарии, запустить эту адскую машину интерпретаций, чтобы... чтобы что?

Ответ на эту диллему, разумеется простой. "Улисс" читают не по одному разу. Не могу, да и не имею права, указывать в каком порядке стоит проводить чтение, сперва комментированный вариант, а потом чистый или наоборот.

В романе можно найти самые начала нашего современного способа взгляда на мир, с его резким монтажом (сцена в самом начале, когда Стивену является мать - классический и очень кинематографичный флэшбек), аккуратно нарезанными способами восприятия, которые сменяют друг друга в зависимости от ситуации. В своей структуре, "Улисс" - это 18 способов посмотреть на обыденность, повседневность, которую мы обычно считаем скучной и недостойной внимания. В своей скуке она ускользает от нас, растворяется. А вместе с ней от нас сбегает и наша человеческая природа.

Любить "Улисс" стоит именно за то, как Джойс любит всеми презираемую обыденность. Форму обыденности Джойс берет из своей собственной, единственно ему данной и единственно ему известной. Анекдоты, случаи, реальные знакомые, персонажи пусть и слепленные из кусков знакомых или родственников Джойса. В своем наблюдении за повседневностью Джойс так же внимателен и упорен, как другие внимательны к текстам высокой культуры. И его комментарий к одному дню в Дублине настолько же глубок и последователен, как стеллажи исследований "Божественной комедии" или "Суммы теологии".

Единственная условность здесь только в том, что Джойсу пришлось остановиться, хотя по большому счету, он мог бы продолжать бесконечно. Как бесконечен в своих аспектах и категориях любой день нашей жизни, любая её мелочь, любая, даже самая тривиальная ситуация. Он создает миф на отмели, на месте своей собственной жизни и через этот миф пытается исследовать другие мифы, в первую очередь о человеке как таковом, так и о каждом человеке в отдельности. С вниманием к человеку, с любовью к человеку в его обывательской и скучной жизни. И даже звезд небодрево придумано с отрадой о том, что есть где соорудить ватерклозет.

Сразу отмечу, что данная рецензия будет касаться лишь перевода. Дело в том, что саму книгу я изначально читала в оригинале и даже написала короткую рецензию. В какой-то момент мне стало интересно, как это исконно английский и порой непереводимый текст переложен на русский язык. И тогда я достала русскую версию и прочла и ее тоже.

По своей неграмотности читала, что "Улисса" перевели еще в СССР, а оказалось впервые его наши читатели увидели в "Иностранной литературе" в 1989 г., когда Союз уже дышал на ладан. Посмотрела, кто переводчик - Сергей Хоружий (физик!) и Александр Хинкис (ну этот-то хоть литератор). Так вот перед этими людьми хочется встать и бить земные поклоны. Чтобы читать "Улиса" не хватит лишь отличных знаний английского языка, надо очень много думать. Переводчикам же пришлось по-настоящему разобраться в "Улиссе", приближаясь к автору, а также написать воооот такое количество комментариев для тех, кто о жизни, натуре, окружении, привычках Джойса и всех упоминаемых им эпох, ни сном ни духом. И все это в аналоговую (а не цифровую) эру - поистинне колоссальный труд. Даже при наличии огромного числа литературы о Джойсе, "Улиссе" на разных языках. Это сейчас мы загружаем книги гигабайтами и ходим в библиотеки, не вставая с собственного дивана. А тогда надо было добраться, прочитать, понять, перерыть целую гору томов, многие из которых, подозреваю, находились еще и в разных городах, списаться с теми, кто уже попробовал перевести "Улисса" на родной язык или трактовать это произведение, ознакомиться с перепиской автора....

Не могу сказать, что все тандему Хоружий-Хинкис удалось. Например, для меня глава, посвященная родам и становлению языка, гораздо понятнее читалась на английском, чем на русском. Но смелость переводчиков, подобравших в русском языке произведения. хронологически совпадающие с теми, к которым обращался Джойс, и решимость изучить русские языки тех времен и переложить на них части текста, конечно, восхищают.

Джойс во всей красе действительно звучит лишь на английском - таков мой вывод после прочтения оригинала и перевода. Однако для тех, кто не владеет или плохо владеет этим языком, Хинкис и Хоружий проделали титанический труд, по возможности приблизив ощущения для русского читателя, сделав их почти такими же, как у тех, кто может позволить себе оригинал.

Буквально на днях немногим после Блумсдея (16.06) я в конечном итоге окончил свою читательскую одиссею по страницам "Улисса" Джеймса Джойса. Должен сказать вам - я получил удовольствие, да еще какое. Но произошло это далеко не сразу.

В начале было сложно понять что я вообще читаю и на кой хрен меня понесло во все эти литературные дебри казалось бы бессмысленной зауми но эта заумь вовсе не оказалось такой уж заумной заумью первые главы я прорубался с трудом особенно сложно мне далась третья (Протей) с мыслепотоком Стивена Дедала его размазанными по скале козявками и прочим не сильно связным текстом.

Ну и что? Когда ты начал получать удовольствие от чтения это странной книги ирландского выпивохи? По-настоящему я погрузился в блуминиану только с "Блуждающих скал", а это на минуточку, уже 10 эпизод из 18-ти. Но самое интересное, что самое интересное все еще было впереди. Там за блуждающими скалами все те самые невероятные языковые эксперименты Джойса с аллитерациями и песенным звучанием в "Сиренах" (11 глава) маргинальный гон подвыпивших мужиков в "Циклопах" (12 глава), вызывающе бесстыдная "Навсикая" (13 глава) и две самые монструозные в своей кошмарности главы "Быки солнца" (14 глава) и "Цирцея" (15 глава).

Быки солнца - это самая труднопереводимая глава "Улисса", просто что бы вы понимали, Джойс здесь проводит языковые опыты, проводя тебя по этапам становления английской прозы, 9 этапов - как 9 месяцев беременности, аллегория на то, как рождалась английская проза. Черт возьми, пусть это тяжело читать, но как задумка - это великолепно!

Ну а дальше "Цирцея" - которая просто разрывает твое сознание в клочья - это самая образная, самая длинная и самая сюрреалистичная глава. Вся она целиком - один большой сон из образов, которые плавно и очень натурально перетекают из одного в другой. Автор писал этот кусок в течении полугода и переписывал его полностью 8 раз, что бы добиться натуральности. Это просто невероятно!

Дальше все становиться чуть проще, да не совсем "Евмей", "Итака" и "Пенелопа" - это по прежнему языковые опыты, пускай намного более простые для восприятия, но все равно прекрасные.

Наибольшее количество взорванных прямых кишок приходиться на последнюю главу, мол она бесстыдна вульгарна. Но постойте!? А впрочем нет.

Джойс невероятен еще и тем, что вся книга буквально пропитана юмором, разным, всяким иногда очень бесстыдным, иногда даже говорящими вагинами, но великолепие всего этого в невероятной органичности этого, казалось бы, лоскутного одеяла из жанров.

За тысячу страниц мы проживаем с Леопольдом Блумом всего один день 16.06.1904. Вполне себе обычный и не обычный одновременно. Мы совершаем с ним казалось бы небольшую и в то же время гигантскую прогулку. В течении которой мы узнаем себя узнаем 19 век и видим безбрежную пропасть зла века 20го.

В какой-то момент, во время чтения предпоследней главы, у меня проскочила мысли, что мне грустно прощаться с миром Леопольда Блума, в который я так глубоко погрузился. Я испытывал нечто подобное в детстве, когда во "Властелине Колец" хоббиты начинали свое обратное путешествие в Шир.

Я понимаю, что многим "Улисс" не зайдет. Кто-то сочтет, что вся книга - это сплошной мозгодробительный мазохизм, а кто-то подумает, что это апогей интеллектуального снобизма для других псевдоэстетов. Но знаете что - по хрену! Мне действительно очень понравилось.

И я бы может рискнул даже предположить, что через время у меня возникнет желание положить "Улисса" на колени еще раз и прожить 16.06.1904 с Польди Блумом, его страданиями и открытыми.

Как говаривали умные люди, всегда интересно вернуться туда где ты уже был и где ничего не изменилось, но можно почувствовать как изменился ты сам.

Мы по утрам такие усталые, а это довольно долго рассказывать. Стивен Дедал

В это прекрасное майское утро на завтрак лорду Фредерику Кавендишу были поданы копченый в меду бекон, припущенные томаты, жареные грибы, яичница, инжир, и, нежно любимые лордом, ножки фазана. Сдобрив первую за утро чашку кофе щедрой порцией густых сливок, он приказал подготовить экипаж, чтобы отправиться на прогулку в Гайд-парк. За оставшийся ему год с небольшим лорду Кавендишу предстояло сделать еще многое. Завтраки дублинцев Джо Брэди, Майкла Фагана, Томаса Кэффри состоят из фаджа, яиц и поджаренных потрохов. В то самое время как они и их приятель Джеймс Кери поедают сочный поджаренный бекон, промакивая подливку еще горячим хлебом, сдобренным бесподобным ирландским маслом, на кладбище в далеком Санкт-Петербурге от костей Софьи Перовской и Андрея Желябова начинает отходить подгнивающая плоть, медленно превращаясь в зловонную сероватую кашицу. Но их костям далеко до белизны и совершенства костей, пролежавших в земле 27 сотен лет. Шумное въедливое море в это утро, наконец, добралось и разлизало древнюю могилу, и взорам прекрасных наяд, резвящимся у берегов Иоса, открывается хрупкость костей мудрого слепца, вокруг которого они тут же устраивают нежные танцы, и целуют тонкие трубочки. Углерод содержится во всех живых существах. Также их состав включает в себя небольшое количество углерода 14 – радиоактивной разновидности углерода. При помощи углерода 14 можно определить возраст всего, что когда-то было живым, а также одежды и предметов. При помощи углерода 14 можно узнать возраст предметов, которым насчитывается вплоть до 50 000 лет. Но поскольку талантливый мальчик Ганс в семье доктора философии Вильгельма Гейгера родится нескоро, то наяды продолжают насвистывать на костях свои таинственные мелодии. В своей парижской мастерской, забыв о кофе и круассанах, Пьер-Огюст продолжает работу над картиной «Зонтики», которая в далёком будущем, невзирая на кодицикл к завещанию Хью Лейна, покинет Дублинскую галерею. Но про круассаны не забывает довольный жизнью Жюль Верн, готовящий к отдельному изданию «Жангаду». Ибсен, забыв о времени суток, правит «Привидения». Жизнь идет своим чередом. Когда ветер с полудня доносит в разморенный сутолокой Дублин запахи шумных пристаней, некая бластоциста завершает свой дрейф и прикрепляется к стенке матки, жадно погружаясь в подготовленный и ждущий её эндометрий. Мэри Джейн Марри в этот момент испытывает легкое недомогание и отправляется в уборную. Но она ошибается, месячных у неё не будет еще очень долго.

П.С. Бессмысленно наворачивать смысл, всё равно 42, выдыхайте.

Улисс. Попался он мне на "Дайте две. Light version". Никогда до этого не слышала про это произведение, потому, когда уже выбрала его из трех предложенных, была удивлена тем, что следующие комментарии пестрили такими заявлениями :

все КРОМЕ УЛИССА

не переживу детективов , любовных романов и УЛИССА

Господи, что же за монстра я выбрала. Откуда столько ужаса у людей при его упоминании. Но надо сражаться, нет такой книги, которую невозможно прочитать. До сдачи флэшмоба времени много, можно отложить... Но не тут-то было. Книга , про которую я раньше и не слышала, вдруг появилась везде. Книга-сталкер. Неожиданно стали часто выплывать рецензии, отзывы, советы, статьи о Улиссе и всякое такое вот Ну что же, вызов принят. Улисс, раз ты настаиваешь, то я тебя прочитаю. Открываю. 900 планшетных страниц. Убираем примечания... 600 страниц... отлично, куча пометок. Но легким путем мы не пойдем, будем читать и их. Не зря Улисс так настаивал на своем прочтении, книга замечательная. Книга, которая меня преследовала весь месяц и которая долго и упорно ломала мою психику. Читать такую книгу надо в ОЧЕНЬ адекватном состоянии. А оно у меня наступает редко. Читаешь его ночью и думаешь: то ли ты сходишь с ума, то ли автор, то ли все сразу. Почему мне пишут люди на другом языке, как они строят предложения, мне уже плохо. Но мне по-хорошему плохо. По-хорошему плохо от прекрасного языка книги. Но флэшмобы не лучшая мотивация для прочтения Улисса. Его можно читать год, а не месяц. Год читать про один день Блума. А перечитаю Улисса я на пенсии. Обязательно. Надо составить подборку "пенсия". Сходите с ума, читайте Улисса

Имя Джойса в литературной среде, наверное, слышал каждый. Я лично хотела начать знакомство с этим писателем с книги "Дублинцы", но когда в ДП-2015 "Улисс" выпал основным заданием, то решилась взять, хотя флудилка игры отнеслась к книге неоднозначно - кто-то защищал книгу, кто-то кричал как такое можно выдавать основным заданием. Но мне понравилось, только не знаю что больше - сама книга или комментарии к ней. Перед тем как начать чтение я залезла в интернет узнать о книге и ее авторе побольше, каково же было мое удивление, что книга была не только запрещена, а являлась еще и ответчиком по делу, но это оказалось в Америке, а там все может быть. Очень много интересных фактов, например, в Дублине, и не только, есть такой праздник Блумсдей, названный в честь главного героя книги и соответственно празднуется 16 июня каждого года, даже на национальный уровень вышел праздник. После прочтения книги, которая является хорошим путеводителем и если кому-нибудь вдруг понадобится реконструировать Дублин 1904 года, то он может спокойно конструировать его по книге, в ней есть не только названия улиц, пабов, но и как это улица выглядела в то время, что на ней находилось, вообщем, захотелось еще сильнее побывать в Ирландии, а особенно в Дублине. Но в начале чтения не поняла почему весь мир сошелся на Стивене ведь главного героя зовут Леопольд Блум, а тут Стивен Дедал какой-то, но комментарии как раз в данном случае и помогли. Автор не только один день увековечил, но и оказалось, что книга немного биографична, так, например ее герои являются прототипом настоящих людей из окружения самого Джойса. Понравился стиль написания книги - дело в том, что я с самого рождения не могу упорядочить свои мысли, они постоянно перепрыгивают с одного события/плана/желания на другое, совершенно не связанное с тем, о чем я думала до этого. Поэтому такой стиль мне понравился, когда события перепрыгивают с одного человека на другого. Когда читала аннотацию не могла понять, что такого происходит с одним человеком из всего Дублина, что про него написали такую объемную книгу, хотя не спорю такой поворот событий интригует и именно поэтому я и решилась в итоге взяться за книгу. Главным персонажем в книге является Леопольд Блум - он женат, у него дочь и память об умершем сыне. Блум несчастлив в браке, подозревает измены жены и ведет любовную переписку. И именно его мысли, действия, разговоры являются ключевыми в книге, сбавляемые действиями, разговорами его окружения. В книге все размеренно и спокойно, и много мыслей, очень много мыслей, из-за этого читать было сложновато и читалось только небольшими дозами, но интересно. Продолжу знакомство с автором с книгой "Дублинцы".

Для себя: Самая сложная книга из всех прочтенных мной. Трудности не в понимании, а в переваривании прочтенного материала. Cлишком много ярлыков и гиперссылок. За один присест мог прочесть 10-20 старниц, с заглядыванием в комментарии, затем мозг требовал отдыха или сна. Основные характеристики книги: Уровни. Много разных уровней, связанных между собой умозрительными вещами, либо вещами понятными только Джойсу. Одиссея - это основная нить, на которую нанизаны бусы глав, написанных в разной стилистике. Об авторе: С самого начала книги автор начал показывать себя достаточно низким и обидчивым человеком, наделяя героев не лучшими человеческими чертами. Первая половина книги - просто кишит такими образами и синонимами. Зато во второй их становиться намного меньше. Видимо возрастное. К этому бы отнес и сексуальные фантазии героя - бес в ребро. Чем дальше - тем их больше. Похоже на то, что редакторы просили побольше пикантных сцен - чтоб хоть как то продать эту стиральную машину для мозга. Про Ирландию: Дублин - унылый,скучный городок, с обветшалыми грязными стенами и крапающим дождем, смешивающимся с запахом картофельной ботвы. Люди в нем - обычные провинциалы - каких много в наших рассейских городках. Разницы - практически нет. Пьют, гуляют, загуливают, богохулят, ненавидят, и тратят себя по мелочам. Джойс прожив в этом городке впитал его безысходность. Независимость Ирландии это красная нить многих глав.

Похвалить или поругать? Выберу похвалить. Все-таки относиться надо к этой книге как к произведению искусства. Принять такой какая она есть, и жить своей жизнью. Как к картинам великих мастеров. Вы их видели? в независимости от ответа думаю ваша жизнь не сильно от этого изменилась.

Осознаю ли я, насколько субъективным будет мое заявление о том, что это величайший роман, если не вообще в истории мировой литературы, то уж в истории литературы XX века точно? Безусловно. Я уверен, что это заявление не только субъективное, но и вызванное эмоциональным всплеском после прочтения. Найдутся сотни и тысячи людей, мое мнение не разделяющих (правда, среди тех, кто прочитал роман полностью, соотношение будет скорее в мою пользу), а занимающих диаметрально противоположную позицию. На вкус и цвет товарищей нет.

Пишу ли я свою рецензию сразу после окончания чтения? Нет. Я дочитал последние страницы «Улисса» около недели назад, а потом потратил еще пару дней на дочитывание комментариев переводчика.

Зачем? Чтобы эмоции немного улеглись, а в голове мысли улеглись на свои места в правильной последовательности.

Какую роль сыграл JoyceProject от канала «Армен и Федор»? Довольно важную. Просто механически прочитать этот большой и сложный роман я был в состоянии. Правильный настрой позволил бы мне продраться до последних строк и, торжественно захлопнув книгу, радостно улыбнуться самому себе и сказать: «Я это сделал!». Но с разбором каждого эпизода величие романа все глубже укоренялось в моем сознании. Гениальность Джойса, его новаторство и смелость, титаническая работа по подготовке – то, что можно понять моим скудным умишком без посторонних подсказок. А вот различные тонкости, слои текста и все то прочее, что я даже нормально назвать не могу – это, конечно, спасибо Армену и, возможно, Федору.

Собираюсь ли я и дальше использовать стиль 17-го эпизода? Да, и не только его.

Эта дрянная работа, а вернее некоторые ее особенности в летний период, заставили растянуть путешествие, начавшееся в Блумсдей (самая подходящая дата для чтения «Улисса»), более чем на месяц. Однако, если бы я не захотел не разрывать чтение 17-го эпизода на до и после, если бы я не решил, в качестве особого символизма, что «Итаку» стоит читать только вернувшись домой, то около недели я бы выиграл. Но дома действительно лучше читалось. Птицы поют. На улице жара. Крыжовник сладко хрустит. Могу ли я считать крыжовник своей любимой ягодой? Он вкусный. Да, роман отличный, отменный, превосходный, прекрасный, восхитительный, чудесный, великолепный, добротный, высококачественный, добротный, харизматичный, первосортный, шедевральный, стоящий, беспрецедентный, мощный, капитальный, фундаментальный, колоссальный, фантастический, знатный, забойный, бомбический, суперский, клевый, ништяковый, чумовой, отпадный, четкий, кайфовый, офигительный. Но я не считаю, что каждый его обязан прочитать, потому как не каждый и сможет. Вещь все-таки сложная. Вся полнота вкуса, конечно, в сочетании вкуса сладкой начинки с кисловатой оболочкой. Люди, которые выедают только его начинку, многое теряют. Это как с кумкватом. Конечно, это роман не про сюжет, но, сказав это я ничего нового не скажу, потому как на каждом углу трубят про инверсию формы и сюжета в «Улиссе». И это настолько стало притчей во языцех, что уже набило оскомину. А вот георгины – совершенно точно мои любимые цветы. И почему мама не высадила георгины на клумбе возле подъезда? Так только на даче могу ими любоваться. Красные уже отцветают, белые в полном порядке, но по ним не понять, началось ли их увядание. Отдельные эпизоды кажутся простыми, но это только на первый взгляд. Иные читать физически трудно, но это того стоит. И кажется невозможным, что проще прочитать 46 страниц текста без единого знака препинания, чем 34-страничный эпизод, разбитый на 63 фрагмента. Распустился первый фиолетовый. Маме он нравится, а мне больше нравятся красные. И красные с белым, конечно, хотя они и меньше по размеру. Опыт чтения этого романа до того впечатляющий, что я первые дни после окончания чтения не мог себе даже представить, как это теперь взяться читать другой роман, который абсолютно точно не будет похож на «Улисса». Читать написанное Джойсом ранее его opus magna кажется мне вторичным, а браться сразу за «Поминки по Финнегану» – положить конец литературе вообще. Можно, конечно, почитать Гомера, Гюстава Флобера (1821-1880), Джонатана Свифта (1667-1745), Уильяма Шекспира (1564-1616), Уильяма Блейка (1757-1827), Уильяма Батлера Йейтса (1865-1939), Генрика Юхана Ибсена (1828-1906), Джона Мильтона (1608-1674), кельтские легенды и мифы, сочинения по истории Ирландии, но только не Пруста.

Почему моя, с позволения сказать, рецензия выглядит так несколько странно поймут те, кто читал «Улисса», а те, кто не читал, надеюсь, догадаются.

Отдельно добавлю, что сильнейшие чувства у меня вызвал самый большой 15-й эпизод. Фантасмагория, больной сон воспаленного разума, сюрреализм чистой воды (в моем понимании), но с таким болезненно-ярким возвращением к реальности. При каких условиях я бы получил наибольшее удовольствие от чтения данного литературного произведения? Если бы я был профессиональным филологом и если бы в совершенстве владел английским языком, чтобы прочитать в оригинале.

Сказал ли я все, что хотел? Вряд ли.

Это конец?

Признаюсь, на середине я почти скуксилась и, отчаявшись, набрала в поисковике: Как прочитать Улисса???? Нашла интересную статью! Фэнкс, она меня спасла. Оказывается, надо было веселиться, а не понты колотить: типа, я такая вся, читаю Джойса. Не скажу, что мне повеселело от чтения, но, как-то чисто по-житейски, полегчало. Местами было, конечно, даже интересно, местами я просто спала с открытыми глазами, местами просто ничего не понимала. В итоге: половины не поняла. Думаю, что неподготовленным, хотя бы теоретически, довольно проблематично получать удовольствие от чтения. Ну, не читала я «Одиссею»!!! И «Гамлета»… В общем, в будущем надо будет перечитать обязательно. Джойса, то есть. Когда ознакомлюсь, наконец, с Гомером и Шекспиром, когда времени будет побольше, а непрочитанных книг поменьше… Как я могу это оценивать? Мы на разных языках с автором разговаривали. Диалога не получилось, сложно выносить вердикт. Хоть и не в восторге, но…

Он видел, как под закипающим приливом извиваются водоросли, истомлено поднимая и колебля слабо противящиеся руки, задирая подолы, в шепчущих струях колебля и простирая вверх робкие серебристые ростки. День за днем, ночь за ночью, захлестнуты – вздымаются – опадают вновь. Боже, они устали; и под шепот струй к ним, вздыхают. Святому Амвросию внятны были эти вздохи волн и ветвей, ждущих, жаждущих исполнения своих сроков: diebus ac noctibus iniurias patiens ingemiscit [денно и нощно, претерпевая несправедливости, стенает (лат.)]. Без цели собраны, без пользы отпущены; склонятся вперед – вернутся назад: ткацкий станок луны. Как они, истомленная, под взглядами любовников, сластолюбивых мужчин, нагая женщина, сияющая в своих чертогах, влачит она бремя вод.

Изумительно, правда?

8 из 10: за красоту, но непонятность.

По У. Эко* - это книга, написанная для идеального читателя, страдающего идеальной бессонницей. Идеально эту книгу прочесть может только такой читатель. Для реального читателя, стремящегося к идеальности (пусть и не в математическом пределе) – это книга не только очень интересная, но и весьма сложная для чтения, особенно на неродном языке. Для реального читателя, не стремящегося к идеальности – вообще бессмысленная. Я читатель далеко не идеальный, да и бессонница моя тоже очень приземлена, поэтому я многое, конечно, пропустил, а глава про быков Гелиоса так и вовсе прошла почти полностью мимо меня. Вели же меня вперед обыкновенное читательское упрямство и восторг, вдохновение, порождаемое тем, как эта книга написана, потому что это в ней главное – не о чем, а как она сделана. Она – поразительное творение, великолепное масштабом своего замысла, сложное и мастерски исполненное, в своем роде, - вершина мировой литературы.

А я даже не могу сказать, что я прочитал эту книгу, потому что для того, чтобы понять больше (даже только для того, чтобы создалось полное впечатление), я чувствую, что мне нужно еще прочитать перевод на русский язык (очень интересно, как переводчику удалось справиться с таким текстом), а еще почитать текст в электронном виде с гуглем и комментариями (из Ulysses Annotated и того же русского перевода). Джойс уже с первых страниц поражает читателя своими языковыми изворотами (планшир!), и детальное изучение их грозит слишком большим отдалением от собственно произведения (хотя оно для того и создавалось). Я не ученый-филолог, я читатель, поэтому читал так, с листа, только в нужных случаях обращаясь к словарю. Интересно будет посмотреть глубже.

А в целом – это прекраснейшая книга для тех, кому интересна литература модернизма, построенная из экспериментов над формой, языком и методом повествования, но притом требующая большого, очень большого запаса терпения.

* - Заметки на полях «Имени розы».