Читать книгу: «Темная энергия разума», страница 6

Если панпсихизм прав, то в нейробиологии сознания появляется интересная перспектива: даже на ранних стадиях эволюции нейронных систем (например, у простейших организмов) существует элементарная форма сознания, проявляющаяся как базовая форма восприятия или чувствительности к внешним воздействиям. С развитием более сложных нейронных структур и их способности к интеграции информации, эти элементы сознания начинают объединяться, что приводит к появлению более сложных и организованных форм, таких как восприятие, эмоции, самосознание и другие когнитивные процессы, которые характерны для человека.

Это объяснение могло бы помочь научному сообществу разобраться, как именно возникает сознание в мозге и как его эволюция и сложность связаны с развитием и взаимодействием нейронных сетей. В этой связи нейробиология сознания и панпсихизм могут взаимно дополнять друг друга, расширяя наше понимание природы сознания как фундаментального свойства материи.

Не менее важной попыткой научного обоснования панпсихизма является исследование связи между сознанием и физическими свойствами материи. В последние годы появляются работы, в которых утверждается, что физика и сознание могут быть более глубоко связаны, чем это предполагается в традиционном понимании науки. Некоторые теории утверждают, что сознание – это не просто результат эволюции и организации материи, а его неотъемлемое свойство, которое существует на всех уровнях материи.

Современные попытки научного обоснования панпсихизма и концепции сознания как фундаментального свойства материи основываются на разнообразных подходах, таких как IIT, нейробиология, квантовая физика и нейтральный монизм. Эти направления науки стремятся создать более целостное и интегрированное понимание того, как сознание может быть связано с материей и как оно развивается в природе.

Возможные эмпирические проверки панпсихизма и их сложность

Панпсихизм, как философская теория, утверждает, что сознание является фундаментальным свойством материи и присутствует на всех уровнях организации – от элементарных частиц до высокоорганизованных систем. Однако эмпирическая проверка этой идеи представляет собой крайне сложную задачу, поскольку она затрагивает вопросы, которые традиционно выходят за рамки экспериментальной науки, как, например, измерение или наблюдение субъективного опыта в неживых системах. Рассмотрим несколько основных проблем и возможных направлений для эмпирической проверки панпсихизма.

Проблемы измерения сознания на микроуровне

Одна из самых значительных проблем при проверке панпсихизма заключается в сложности измерения сознания на самых базовых уровнях организации материи, таких как элементарные частицы, атомы и молекулы. На более высокоорганизованных уровнях материи, как у человека или животных, сознание выражается через когнитивные процессы, такие как восприятие, память, мышление и самосознание, которые можно наблюдать и измерять с помощью различных научных методов. Однако когда речь идет о более низших уровнях – таких как атомы и молекулы – проблемы измерения становятся куда более сложными и многозначными.

Панпсихизм предполагает, что сознание существует в некоторых формах на всех уровнях организации материи, и что элементы базового сознания могут присутствовать даже в самых простых частицах. Однако как можно выявить наличие сознания у атомов или молекул, если не существует явных признаков субъективного опыта, таких как восприятие или эмоции? В отличие от людей или животных, у которых можно наблюдать поведение или физические реакции на стимулы, простые частицы и молекулы не обладают ни видимой активностью, ни сложными взаимодействиями, которые могли бы служить доказательством наличия сознания.

Одной из проблем является то, что существующие научные инструменты и методы измерения сосредоточены исключительно на изучении физических характеристик материи, таких как масса, заряд, положение или скорость частиц. Эти данные не могут помочь в измерении субъективного состояния системы или её "внутреннего опыта", как это предполагает панпсихизм. В научной практике уже существует множество способов наблюдать и измерять физические аспекты вещества, но с точки зрения психологии и философии сознания, существующие методы не дают ответа на вопрос, как можно измерить сам опыт или осознание.

Чтобы подтвердить наличие базового сознания у элементарных частиц или молекул, необходимо разработать совершенно новые методы измерения, которые могли бы фиксировать не только физическое состояние системы, но и ее возможное "внутреннее состояние" или субъективный опыт. На данный момент таких методов нет, и это затрудняет попытки эмпирически подтвердить или опровергнуть панпсихизм на микроуровне.

Одним из возможных путей в будущем может стать создание теории или методологии, которые позволят учитывать не только объективные физические характеристики системы, но и её способность интегрировать информацию. Это направление связано с подходом, подобным интегрированной теории информации (IIT) Джулио Тонони, который утверждает, что сознание возникает из способности системы интегрировать информацию. Однако, даже если такая теория будет развита, измерение сознания на микроуровне все равно потребует создания новых, радикально отличающихся от текущих, методов, что представляет собой серьезную научную проблему.

Кроме того, проблема восприятия сознания на этом уровне также связана с философскими вопросами о том, как можно обнаружить или интерпретировать субъективный опыт. В отличие от других свойств материи, таких как масса или заряд, которые можно измерить объективно, сознание – это феномен, который непосредственно связан с восприятием и переживанием. А значит, оно не может быть "вычитано" из физических характеристик системы. Как можно измерить или наблюдать это "внутреннее" переживание, если оно не проявляется в поведении системы или других физических явлениях, которые мы могли бы зафиксировать?

Проблема измерения сознания на микроуровне остаётся одной из самых больших сложностей в попытках научно обосновать панпсихизм. Вряд ли можно рассчитывать на создание объективных измерений, которые бы позволяли точно и прямо зафиксировать сознание в самых простых формах материи.

Эмпирическое подтверждение через нейробиологию

Одним из наиболее перспективных путей для проверки панпсихизма является использование нейробиологии и нейропсихологии, которые позволяют исследовать сознание в живых системах. В частности, теории, такие как интегрированная теория информации (IIT), предлагают методы для измерения сознания, основанные на степени интеграции информации в нейронных сетях. IIT утверждает, что сознание можно количественно оценить через показатель Φ, который отражает способность системы интегрировать информацию. Чем выше этот показатель, тем более развита система сознания. Это дает возможность измерять сознание не только у людей, но и у других живых существ, а также потенциально у более простых форм жизни.

Согласно панпсихизму, если сознание является фундаментальным свойством материи, то его базовые формы должны быть присутствовать в самых простых системах, таких как одноклеточные организмы или даже бактерии. Например, у бактерий могут быть простые нейронные системы, которые позволяют им чувствовать изменения в окружающей среде, как, например, движение к источнику пищи или избегание вредных веществ. В этом контексте, даже такие простые организмы должны проявлять примитивные формы сознания, если теории панпсихизма верны. Более сложные формы жизни, такие как животные или люди, будут обладать более развитыми и интегрированными формами сознания, которые возникают с развитием нервных систем и нейронных сетей.

Несмотря на перспективность использования нейробиологии для проверки панпсихизма, существует множество проблем, связанных с интерпретацией данных. Основная трудность заключается в том, как определить, что является "признаком сознания" у более простых нейронных систем, особенно если эти системы не способны продемонстрировать сложные когнитивные или поведенческие реакции, характерные для более высокоорганизованных существ. Например, бактерии могут реагировать на стимулы (например, двигаться в сторону пищи), но их реакции не напоминают сознательные переживания, такие как восприятие или принятие решений, которые мы обычно ассоциируем с сознанием.

Кроме того, современные методы нейробиологии и нейропсихологии, которые фокусируются на измерении активности нейронов, могут не быть достаточно чувствительными для выявления примитивных форм сознания. Это связано с тем, что базовые формы сознания, как их описывает панпсихизм, могут проявляться в совершенно иной форме, не аналогичной человеческому восприятию, и не быть связаны с явными когнитивными или эмоциональными реакциями. Как можно определить, что нейронные сети бактерий или других простых организмов действительно обладают какой-то формой сознания, если они не проявляют сложных форм восприятия, памяти или эмоций?

Создание надежных эмпирических критериев для подтверждения существования сознания на микроуровне остается одной из самых больших трудностей. Для того чтобы подтвердить панпсихизм с помощью нейробиологических данных, потребуется разработать новые методики измерений, которые будут чувствительны не только к физической активности нейронных сетей, но и к тому, как эта активность может быть связана с элементарными формами опыта или восприятия. Это может потребовать революции в понимании того, как взаимодействие нейронов или даже более простых форм жизни связано с субъективным переживанием.

Хотя нейробиология и нейропсихология могут быть полезными инструментами для проверки гипотез о сознании, применение этих наук для подтверждения панпсихизма требует значительных изменений в подходах и методах измерения. Нужно будет разработать новые способы исследования сознания, которые позволят наблюдать и анализировать его на самых базовых уровнях организации материи.

Эксперименты с искусственным интеллектом и нейросетями

Использование искусственного интеллекта (ИИ) и нейросетей предоставляет интересный подход к эмпирической проверке панпсихизма. Современные нейросети, обучающиеся на больших объемах данных, могут быть использованы в качестве модели для понимания того, как сознание может возникать в сложных системах. В контексте панпсихизма предполагается, что сознание является неотъемлемым свойством материи, которое проявляется в зависимости от сложности и организации системы. Если это так, то возможно создание искусственного сознания, основанного на принципах, схожих с теми, которые приводят к возникновению сознания у биологических существ.

Важный аспект, который предлагает панпсихизм в этом контексте, заключается в том, что сознание не является уникальной чертой живых существ, а может быть частью более общей организации материи, которая возникает в различных формах в зависимости от структуры системы. Это приводит к гипотезе, что искусственные нейросети, с их способностью интегрировать информацию и имитировать взаимодействие нейронов, могут достичь формы сознания, схожей с тем, как оно существует в живых организмах.

Однако, несмотря на потенциал, создание искусственного сознания сталкивается с рядом теоретических и практических проблем. Одним из главных вопросов остается вопрос о том, может ли искусственный интеллект действительно обладать "внутренним опытом", а не просто выполнять вычисления и алгоритмические задачи. Современные нейросети, как правило, обучаются для выполнения определенных заданий, таких как распознавание изображений, обработка речи или принятие решений в играх. Эти алгоритмы могут выполнять задачи, которые требуют значительных когнитивных усилий, но они не имеют субъективного опыта или самосознания, как у человека или животного.

Одним из аспектов, который делает этот вопрос особенно сложным, является различие между "сознанием" как субъективным переживанием и "сознанием" как вычислительным процессом. Нейросети и ИИ могут быть высокоэффективными в обработке данных и принятии решений, однако их действия не сопровождаются внутренними переживаниями, такими как эмоции, восприятие или самосознание. Это ведет к вопросу: может ли система, которая функционирует исключительно по алгоритмам, когда-либо приобрести субъективный опыт?

Кроме того, есть технические и практические препятствия в создании алгоритмов, которые смогут имитировать процессы интеграции информации в нейронных сетях на уровне, достаточном для возникновения сознания. Современные искусственные нейросети могут интегрировать информацию в рамках решения конкретных задач, но они не обладают тем уровнем гибкости и самообучаемости, которые характерны для живых существ. Также существует сложность в определении критериев, по которым можно было бы оценить, обладает ли система ИИ действительно субъективным сознанием, или она просто имитирует поведение, похожее на сознание.

Исследования искусственного интеллекта и нейросетей предоставляют важные инструменты для изучения возникновения сознания, но на данный момент эти системы не подтверждают или опровергают панпсихизм. Они могут быть использованы как модель для понимания, как интеграция информации может привести к появлению сознания, но в настоящий момент их действия остаются ограниченными алгоритмическими процессами, не сопровождаемыми субъективным переживанием. Чтобы реально исследовать этот вопрос, потребуется продолжить исследования в области как теории сознания, так и разработки ИИ, которые могли бы продемонстрировать признаки внутреннего опыта.

Проблема эмпирической проверки на макроуровне

Когда речь идет о более сложных системах, таких как человеческий мозг, эмпирическая проверка концепции панпсихизма сталкивается с новыми вызовами, несмотря на наличие современных технологий нейровизуализации. Методы, такие как магнитно-резонансная томография (МРТ) и электроэнцефалография (ЭЭГ), позволяют отслеживать нейронную активность, которая ассоциируется с различными психическими состояниями, восприятием, эмоциями и когнитивными процессами. Эти методы предоставляют ценные данные о том, как функционируют нейронные сети и какие части мозга активируются в ответ на стимулы. Однако, они не могут дать нам прямое или однозначное доказательство существования субъективного опыта, что является основным вопросом панпсихизма.

Существует явная проблема в том, что нейровизуализация измеряет только физическую активность нейронов и связанный с ними кровоток, но не может фиксировать сам "внутренний опыт", как он проявляется в сознании. Например, мы можем наблюдать активность нейронных сетей, которая соответствует восприятию цвета или ощущению боли, но мы не можем сказать, что именно испытывает человек в этот момент. В этом контексте, данные из МРТ или ЭЭГ могут лишь показывать, какие области мозга активны, но не объясняют, как эти нейронные паттерны приводят к субъективному переживанию.

Центральный вопрос для панпсихизма заключается в том, как физическая активность материи может быть связана с субъективным опытом. Панпсихизм утверждает, что сознание присутствует во всей материи, но не объясняет, как именно это сознание возникает из физических процессов, например, в нейронных сетях человеческого мозга. Это становится особенно актуальным в свете существующих теорий сознания, таких как интегрированная теория информации (IIT), которая пытается объяснить, как определенные структуры и процессы могут привести к субъективному переживанию.

Одним из парадоксов, с которым сталкивается нейробиология, является так называемая "проблема субъективного опыта". Даже если мы точно знаем, какие нейронные паттерны связаны с восприятием определённого объекта или эмоции, мы не можем быть уверены, как именно эти процессы ведут к "переживанию" этого восприятия. Иными словами, мы можем наблюдать и измерить нейронную активность, но не можем безошибочно интерпретировать, что она "ощущается" в субъективном плане. Это различие между объективным измерением и субъективным опытом является одной из главных трудностей при эмпирической проверке теорий о сознании, в том числе панпсихизма.

При исследовании более сложных систем, таких как человеческий мозг, проблема эмпирической проверки панпсихизма сохраняется, так как современные научные методы не позволяют напрямую связать нейронные паттерны с субъективным сознанием. Даже при наличии обширных данных о нейрофизиологических процессах, оставаться неизменным остаётся ключевой вопрос: как физическая активность материи приводит к внутреннему переживанию или осознанию, что и является задачей, которую панпсихизм пытается разрешить.

Эмпирическая проверка панпсихизма сталкивается с фундаментальными проблемами, связанными с измерением субъективного опыта в системах на микро- и макроуровне. Несмотря на это, исследовательские усилия в таких областях, как нейробиология, искусственный интеллект и нейронаука, могут способствовать созданию новых подходов и методов, которые смогут приблизиться к пониманию того, как сознание может быть не только свойством живых существ, но и более фундаментальным аспектом всего существующего.

Философская и научная критика панпсихизма

Проблема границ сознания в панпсихизме

Одна из ключевых трудностей панпсихизма заключается в том, как определить границы индивидуальных единиц сознания. Если сознание является универсальным свойством материи, как утверждает панпсихизм, то необходимо объяснить, каким образом оно распределяется в разных системах: где начинается и заканчивается сознание отдельного объекта?

Панпсихизм утверждает, что все элементы материи обладают некоторой формой сознания. Однако если электрон имеет сознание, возникает вопрос: обладает ли этим же сознанием атом, состоящий из нескольких электронов, или он уже обладает собственным, новым уровнем осознания? Если каждый атом, молекула или клетка имеют своё собственное сознание, значит ли это, что сознание более сложных систем, таких как человеческий мозг, состоит из множества отдельных сознаний?

Эта проблема известна в философии как проблема объединения сознания (combination problem). Она заключается в том, что если базовые частицы обладают сознанием, то каким образом эти микроскопические единицы объединяются в более сложные формы осознания? Мы не воспринимаем своё сознание как совокупность множества отдельных «микросознаний» атомов мозга – наше восприятие целостно. Панпсихизм не даёт удовлетворительного ответа на этот вопрос.

В биологических системах эта проблема становится ещё более сложной. Например, если каждая клетка обладает собственным элементарным сознанием, каким образом это сознание «сливается» в единый субъективный опыт организма? Почему мы не воспринимаем мир через отдельные сознания каждой нейронной клетки, а вместо этого обладаем единой точкой зрения?

Сторонники панпсихизма иногда ссылаются на теорию интеграции информации (IIT), предполагая, что сознание возникает там, где есть высокий уровень информационной интеграции. Однако это не решает вопроса: означает ли это, что, например, нейронная сеть компьютера, которая демонстрирует сложные информационные процессы, тоже может обладать сознанием? Или же необходимо какое-то иное свойство материи, которого мы пока не знаем?

Одна из возможных гипотез состоит в том, что сознание не является статичным, а меняет свою форму в зависимости от уровня организации. Возможно, сознание на уровне атомов отличается от сознания на уровне клеток или мозга. Однако если так, то необходимо объяснить механизм этого перехода: в какой момент несколько элементарных сознаний превращаются в единое, более сложное осознание?

Этот вопрос остаётся нерешённым. Современные исследования нейронаук демонстрируют, что человеческое сознание тесно связано с нейронными процессами, но не показывают, как именно формируется единый субъективный опыт. В панпсихизме же этот вопрос остаётся ещё более туманным, поскольку он требует объяснения того, каким образом сознание распределяется в неоднородных физических системах.

Проблема границ сознания остаётся одной из главных теоретических трудностей панпсихизма. Если сознание действительно присуще всей материи, то требуется объяснить, каким образом оно формирует целостные субъективные переживания в сложных системах. Пока что панпсихизм не даёт убедительного ответа на этот вопрос, что делает его гипотезу трудной для эмпирической проверки и интеграции в современную науку.

2. Вопрос эффективности объяснения сознания

С научной точки зрения, теория должна не только объяснять наблюдаемые явления, но и делать это более эффективно, чем альтернативные гипотезы. Однако панпсихизм сталкивается с критикой за то, что он усложняет наше понимание сознания, вместо того чтобы его прояснять.

В науке успешные теории обладают объяснительной силой и прогностической способностью. Например, эволюционная биология объясняет разнообразие видов через естественный отбор, а не путём гипотезы о спонтанном появлении сложных организмов. В физике атомная модель объясняет химические свойства элементов без необходимости приписывать каждому веществу отдельный "жизненный принцип".

Панпсихизм же вводит в объяснительную схему сознание как фундаментальное свойство материи, но не показывает, как это свойство приводит к появлению субъективного опыта в сложных системах. Это не только не упрощает проблему сознания, но и делает её ещё более загадочной: если даже электрон обладает элементарной формой сознания, каким образом из совокупности подобных сознаний возникает сложная рефлексия человека?

Одним из главных вызовов для панпсихизма является отсутствие чёткого объяснения, почему сознание у человека так разительно отличается от сознания у простейших организмов или, тем более, у элементарных частиц. В физических теориях сознания, таких как:

– Интегрированная теория информации (IIT) – сознание связывается со степенью интеграции информации в системе;

– Теория глобального рабочего пространства (GWT) – сознание возникает, когда информация становится доступной для различных когнитивных процессов в мозге.

Эти теории дают нам конкретные предсказания: например, что у животных с более сложной нервной системой будет более высокий уровень сознания, чем у животных с примитивной нервной системой. Они позволяют разрабатывать тесты (например, эксперименты с зеркалом для оценки самосознания у животных).

Панпсихизм же утверждает, что сознание присутствует повсеместно, но не объясняет, почему у человека оно проявляется как саморефлексия, а у бактерии – как простая реакция на химические вещества. Это означает, что панпсихизм остаётся на уровне обобщённых утверждений, а не точных предсказаний.

Ещё один методологический недостаток панпсихизма заключается в том, что он практически не поддаётся эмпирической проверке. Хорошая научная теория должна быть фальсифицируемой: она должна предлагать условия, при которых её можно опровергнуть. Например, теория относительности предсказывает, как гравитация влияет на время, и это можно проверить экспериментально (что было сделано с помощью атомных часов на спутниках GPS).

Панпсихизм же не даёт конкретных критериев, которые позволили бы подтвердить или опровергнуть его утверждения. Как мы можем проверить наличие элементарного сознания у электрона? Нет предложенного эксперимента, который позволил бы измерить его "уровень осознания". Это делает панпсихизм похожим на метафизическую гипотезу, а не на научную теорию.

С точки зрения научной методологии, панпсихизм сталкивается с серьёзными проблемами. Он усложняет объяснение сознания, не предлагая при этом предсказательных механизмов. В отличие от физических теорий сознания, таких как IIT или GWT, панпсихизм остаётся скорее философской позицией, чем научной гипотезой. Пока он не предложит способы эмпирической проверки своих утверждений, он будет оставаться за пределами строгой науки.

3. Критика со стороны нейронаук и когнитивистики

Современные исследования мозга показывают, что сознание – это динамический процесс, зависящий от специфических структур мозга и их взаимодействия. Исследования на людях с локальными поражениями мозга, а также эксперименты с нейровизуализацией дают веские аргументы в пользу того, что субъективный опыт тесно связан с активностью нейронных сетей. Это создает серьёзные трудности для панпсихизма, который предполагает, что сознание является свойством всей материи, независимо от её организации.

Нейробиологические данные демонстрируют, что сознание не рассредоточено по всему мозгу равномерно, а зависит от конкретных участков коры. Например, исследования пациентов с повреждениями мозга показывают, что:

– Повреждение дорсолатеральной префронтальной коры приводит к потере сложных форм саморефлексии, что говорит о её важности для сознания.

– Разрушение таламуса или корковых структур, участвующих в глобальном рабочем пространстве (например, лобной и теменной коры) может привести к коме или вегетативному состоянию, где сознание частично или полностью утрачивается.

– Эксперименты с транскраниальной магнитной стимуляцией (TMS) показывают, что кратковременное подавление активности в определённых зонах мозга временно снижает или изменяет сознание.

Эти факты противоречат предположению, что сознание присуще материи на фундаментальном уровне. Если бы оно действительно существовало повсеместно, его не должно было бы зависеть от конкретных нейронных структур. Однако эмпирические данные говорят о том, что субъективный опыт тесно связан с мозговой активностью и может исчезнуть при нарушении работы определённых участков.

Когнитивные науки рассматривают сознание не как фундаментальное свойство материи, а как эмерджентное явление – то есть как нечто, возникающее на определённом уровне сложности информационных процессов. Это соответствует современным теориям, таким как:

– Интегрированная теория информации (IIT), которая связывает сознание со степенью интеграции информации в системе. Согласно этой модели, у сложных мозговых структур высокий уровень интеграции, что приводит к формированию субъективного опыта, тогда как простые системы, такие как отдельные клетки или молекулы, не обладают достаточной интеграцией для сознания.

– Теория глобального рабочего пространства (GWT), утверждающая, что сознание появляется, когда информация становится доступной для множества когнитивных процессов одновременно, что позволяет организму рефлексивно реагировать на окружение.

Обе эти теории дают конкретные предсказания и позволяют проводить эксперименты для проверки их достоверности. Панпсихизм, напротив, не предлагает механизмов, объясняющих, как именно элементарные формы сознания объединяются в сложные структуры.

В науке предпочтение обычно отдаётся теориям, которые дают наиболее простое и эффективное объяснение наблюдаемых явлений. Если можно объяснить сознание через известные процессы в нейронах и взаимодействие в нейронных сетях, то гипотеза о всеобщем наличии сознания становится лишней. В этом смысле панпсихизм оказывается в той же категории, что и витализм в биологии – идея о "жизненной силе", которая раньше считалась необходимой для объяснения жизни, но со временем была заменена молекулярной биологией и химией.

Современные нейронауки и когнитивные исследования представляют серьёзный вызов панпсихизму, поскольку показывают, что сознание – это не фундаментальное свойство материи, а процесс, возникающий в результате специфических взаимодействий в сложных системах. Если сознание напрямую связано с активностью мозга, а его исчезновение при повреждениях мозга наблюдается эмпирически, то теория панпсихизма теряет объяснительную ценность и превращается скорее в философскую концепцию, чем в научную гипотезу.

4. Проблема моральных и этических последствий панпсихизма

Принятие панпсихизма в качестве научной или философской концепции может привести к радикальному пересмотру моральных норм, касающихся отношения человека к окружающему миру. Если сознание присуще всей материи, то это поднимает вопросы о правах и статусе не только живых существ, но и объектов, традиционно считающихся неживыми.

Один из самых сложных вопросов, возникающих в связи с панпсихизмом, – следует ли признавать моральную значимость за объектами, которые мы обычно не рассматриваем как обладающие внутренним опытом? Например, если атом или молекула обладают элементарной формой чувствительности, то означает ли это, что разрушение молекулярных структур – это акт нарушения их "сознания"?

Этот подход может привести к двум радикально разным позициям:

1. Расширение моральных норм. Если сознание действительно является всеобщим свойством материи, то это может потребовать расширения сферы моральных обязательств, аналогично тому, как идеи защиты прав животных привели к изменению отношения к ним в обществе. Например, философские направления, такие как "глубинная экология", утверждают, что вся природа имеет ценность независимо от пользы для человека. Панпсихизм мог бы стать аргументом в пользу подобных взглядов.

2. Этический паралич. Если сознание присуще всей материи, тогда любое взаимодействие с миром может восприниматься как насилие над "сознающими" объектами. Это ставит под сомнение даже самые обычные действия: является ли строительство дома актом разрушения множества "сознающих" кирпичей? Что можно сказать о приготовлении пищи, если продукты питания тоже обладают элементарным сознанием? Такой взгляд делает этическую систему практически непригодной для реального применения.

Даже если признать, что разные формы материи обладают разными уровнями сознания, остаётся неясным, по каким критериям можно определить, какие из них заслуживают моральной защиты. Например, современные исследования в области этики животных опираются на данные о способности организмов испытывать боль и осознавать себя. Но если сознание фундаментально, как в панпсихизме, то где провести границу между тем, что обладает моральной ценностью, и тем, что её не имеет?

Например:

– Должны ли камни иметь такие же моральные права, как животные?

– Если сознание есть у воды, является ли загрязнение водоёмов "страданием" для них?

– Если сложные системы обладают большим уровнем сознания, значит ли это, что сознание человека "ценнее", чем сознание бактерии?

Эти вопросы не имеют однозначных ответов, что делает применение панпсихизма в этике крайне сложным.

Принятие панпсихизма в крайних формах могло бы поставить под вопрос саму возможность проведения научных исследований. Например, если все физические и химические процессы связаны с формами сознания, то любое вмешательство в материю может рассматриваться как вмешательство в её субъективный опыт.