Покинутая 3. Озеро мертвых душ

Ну и третьим условием являлось, конечно же, время. Естий обещал не давить и дать галецию Вантерфулу возможность и дальше обучать наследницу, чтобы раскрыть ее четвертый дар.

Увы, но попытка провести ритуал по всем правилам и открыть наконец сокровищницу «Падшего естийя» у них была только одна. На это раз действительно последняя.

Ведь о том, что естия жива, Истол правителю не сказал. Говорить или нет – это решение могла принять только Павлиция.

Распрощавшись с властителем, договорившись о новой встрече, преподаватель Академии Проклятых, некромант в шестом поколении, не отправился сразу обратно в особняк. Напротив, его путь лежал на другой конец города, где располагался дом небезызвестного в высших кругах нотариуса.

Там мужчина, к которому постепенно возвращались силы, спешно составил завещание на случай, если все же не успеет заключить брак со своей невестой. Истол хотел, чтобы все его имущество в любом случае досталось Лиции, а не его матери. Магесса Вантерфул и без того была женщиной обеспеченной и в его деньгах не нуждалась.

В его деньгах нуждался Дом Покинутых, за который он взял на себя ответственность.

Подписав оба экземпляра завещания, один мужчина забрал с собой. Через час экипаж уже остановился у особняка, где на втором этаже в это время уже должна была проснуться его невеста.

Кони всхрапнули, нервно задергали ушами, словно чувствуя опасность, когда некромант прошел мимо, спешно поднимаясь по ступенькам, покрытым тонким слоем свежевыпавшего снега.

На мгновение Истол остановился. Замер, едва коснувшись дверной ручки. Обернувшись, глянув на коней, он подумал о том, что они чувствуют в нем яд, ощущают необратимые изменения. В принципе, мужчина уже сейчас мог уйти, отойти в сторону, порталом переместиться в старое поместье в Верченском уделе, о котором не знала даже мать, но Лиция…

Опасаясь, что может ей навредить или же разбить ей сердце, галеций всеми силами желал уже сейчас очутиться как можно дальше от нее, но Лиция, несмотря на характер, на отношение к этой жизни и миру в целом, все же до сих пор являлась молоденькой девушкой. В чем-то наивной, часто импульсивной и, конечно же, открытой.

Таких, как Лугстар-старший, при дворе было огромное множество, и прочитать ее они могли с легкостью, словно книгу. Отдать девушку им на растерзание Истол просто не мог. Прежде он должен был ее немного подготовить.

Для начала для встречи с правителем.

* * *

Амадин

Амадин много раз слышал выражение «кровавый закат», но еще ни разу ему не приходилось связывать этот эпитет с рассветом. Нет, восход сегодня мало отличался от таких же других – теплых, летних, наполненных упоительными цветочными ароматами, но все же он был особенным.

Хотя бы потому, что встречал его мужчина, занимая разрушенный в битве полукруглый балкон. Ноги его свободно свисали вниз, учитывая отсутствие перил. Сам он опирался о часть камня, который откололся откуда-то выше.

Полоска рассвета медленно наползала на синеву неба, окрашивая зелень сопок яркими красками. Если не смотреть вниз, могло бы показаться, что ничего не случилось, но стоило опустить взгляд, как становилось понятно: кровавое море никуда не исчезло. Сотни тварей, вышедших из самой преисподней, поверженными лежали на земле вперемешку с бравыми воинами, которые эту ночь не пережили.

Целый гарнизон пал в неравной борьбе, но рубеж и на этот раз был удержан. Твари не пересекли невидимую границу земель на севере, не прорвались в деревни и города, не оккупировали бывшие столицы княжеств, но сколько еще таких попыток будет? Разломы открывались хаотично и в последнее время все чаще. Их не удерживали ни магия, ни защитные артефакты, ни древние заклинания.

Да и чернильных тварей ничего не брало. Они и без того были мертвее всех мертвых, и в то же время их запросто можно было назвать бессмертными. Только отрубленная голова или вырванное сердце навсегда упокоевали их, но целым подобраться к летающим, ползающим и прыгающим монстрам было крайне трудно.

За эти годы погиб уже не один гарнизон. Города пустели, деревни вымирали, смертность в десятки раз превышала рождаемость. Они, выжившие, не справлялись, но Амадин точно знал, кто может им помочь. Кто может прекратить все это.

Ему, его землям, всем выжившим нужна была Павлиция – его “Потерянное сокровище”. В ее возможностях, в ее магии и силе он был уверен больше, чем в себе. Потому что пятьдесят лет назад он уже видел, на что способна та, что владеет сразу четырьмя направлениями магии.

Пятьдесят лет назад он уже просил ее о помощи.

Но тогда она ответила ему отказом.

Глава 3

 
Не все то золото, что блестит.
Не все то добро,
Что скрывается за улыбкой
 

– Мне нравится, когда ты улыбаешься, сокровище мое, – попытались погладить меня по щеке, но эту наглую, бессовестную попытку отвлечь меня я мгновенно пресекла, перехватив теплую руку Амадина.

И ему это не понравилось. Сузив глаза, он сжал мои пальцы и медленно поднес их к… Если бы я его видела, то могла бы сказать, что к губам, но мне по-прежнему были доступны только его золотые глаза с тонкими вертикальными иголочками зрачков.

Прикоснувшись губами к тыльной стороне моей ладони, он неожиданно развернул мою руку и поцеловал запястье.

– Амадин, а ведь я серьезно, – покачала я головой, не имея сил ругаться на него или с ним. – С моим куратором что-то происходит. Ты бы видел его глаза. Нет, я и раньше замечала эту черноту, что будто поднималась из глубин, но тогда она длилась всего миг, а сегодня…

– Он просто был удивлен тому, что с тобой произошло. И конечно же, зол на себя, ведь именно он допустил, что ты чуть не погибла.

– Да при чем тут вообще Истол? – возмутилась я, падая на траву.

Ласковое летнее солнце гладило своими лучами, вызывая ощущение умиротворения. Попасть в лето после хмурой холодной зимы было настоящим чудом, которое создал для меня Амадин. В прошлый раз мне понравился вид с этого обрыва, а потому сегодня я искренне обрадовалась, когда мы снова сюда вернулись.

– То, что произошло, не его вина. Он не обязан нянчиться со мной, словно с ребенком. Лугстар-старший все равно нашел бы способ расправиться со мной: не сегодня, так завтра; не в конторе Ио, так в академии. Конечно, плохо, что я не была готова к этой встрече, но все поправимо до тех пор, пока я жива. Я думаю…

– Мне не нравится, когда ты так говоришь, – тон Амадина резко изменился. В голосе его появились нотки предупреждения. – Ты проживешь очень долгую и счастливую жизнь.

– И ты снова уходишь от темы, – насупилась я, переворачиваясь со спины на живот, подкладывая под голову руки. – Амадин, почему у меня возникает ощущение, что ты прекрасно знаешь, что происходит с моим куратором, но говорить мне об этом не хочешь?

Мужчина молчал несколько мгновений, за которые я успела убедиться, что права в своих суждениях. Но облегчать ему ответ не собиралась. Хотела услышать, что он сам скажет, чтобы понять, насколько он со мной честен.

– Ты знаешь о том, что обладаешь незаурядным умом, сокровище мое? – Тяжелая рука опустилась на мою талию.

– Не юли, Амадин.

Тяжкий вздох стал мне очередным ответом.

– Я знаю, что с ним происходит, но исправить это тебе не по силам. Я просто не хочу, чтобы ты разочаровалась в себе. Ты можешь многое, намного больше, чем другие, однако тебе не подвластно абсолютно все.

Мигом обернувшись, став к мужчине гораздо ближе, я с отчаянием воскликнула:

– Но ведь что-то я могу сделать! Должна! Я стольким ему обязана!

– Ты не сможешь избавить его от этого недуга, Лиция.

– А кто его от него сможет избавить?!

– Я. Встретимся следующей ночью.

Я поняла, что он собирается нагло сбежать от разговора, лишь тогда, когда уже было поздно. Мое сновидение растворилось, рассеялось, вернув меня в спальню в особняке, несмотря на то, что ответы мне требовались прямо сейчас.

Правда, не все мои вопросы касались куратора. Я так и не успела спросить у Амадина про ту кровь на его рубашке. А впрочем…

За всю ночь у меня была масса возможностей задать один-единственный вопрос, но я так и не нашла правильных слов. В конце концов, в той темноте мне могло и вовсе привидеться. Мое воображение могло придумать образ, который мне хотелось уже увидеть воочию.

Но почему тогда кровь и разорванная рубашка?

Об этом я действительно могла спросить завтра. Да даже послезавтра, если так и не обрету необходимую решимость. Однако я не могла сказать того же о проблеме с галецием Вантерфулом.

Спросить у него или не спросить? Я боялась обидеть своего фиктивного жениха неосторожным словом. Кому приятно, когда его приравнивают к одержимым? Мне уже приходилось слышать о раздвоении личности, и не всегда, к сожалению, его связывали с магическими отклонениями. Иногда это был паразит по типу хиксы, но не такой безвредный. Иногда настоящее заболевание, вылечить которое было неподвластно даже магам – специалистам в области целительства.

А если в него вселилась нечисть? Закончившие обучение некроманты нередко отправлялись на практику туда, где имелась малоизученная нечисть. Вдруг на одной из таких вылазок что-то пошло не так? Ведь кураторы всегда сопровождают своих студентов на практике.

Стоя под душем, греясь под теплыми струями воды, я могла только и делать, что выдавать все новые и новые предположения. Причем каждое следующее казалось мне абсурднее предыдущего, отчего я злилась только сильнее.

В конце концов решив, что вполне могу подождать до ночи, а точнее – до новой встречи с Амадином, я отправилась в столовую, где к этому часу, по обыкновению, уже накрывали завтрак. Это утро не стало исключением.

– Мрачного утра, – поздоровалась я с Истолом.

Куратор сидел за столом и до моего появления читал свежий выпуск газеты. Сложив в несколько раз, он убрал его в сторону и поднялся, чтобы поприветствовать меня вымученной улыбкой.

Кажется, эту ночь он тоже провел без сна. Этим утром преподаватель выглядел даже хуже кладбищенских умертвий, что числились в Академии Проклятых. Нет, одет он, как и всегда, был с иголочки, но бледная кожа резко контрастировала с черными кругами под глазами.

Придвинув для меня стул, галеций разлил чай по чашкам. От напитка почему-то пахло бергиной и хольей. Буквально на той неделе на занятии по растениеводству мы разбирали различные травы и их свойства. Насколько я помнила, первая способствовала ускоренному восстановлению магического резерва, а вторая придавала физических сил.

Огневики часто использовали подобные составы после изнурительных занятий, то есть почти ежедневно. Что магические бои, что физические высасывали к концу пары все силы без остатка. Преподаватель по боевке не щадил ни девушек, ни парней, в чем я уже успела убедиться лично, пусть на факультете огневиков и числилась всего ничего.

Сделав глоток напитка, ощущая тяжесть от затянувшегося молчания, я решила первой его нарушить, потому как на вопросы отвечать мне все равно пришлось бы:

– Вы хотели знать, как у меня появилась водная хикса. – Я спрятала взгляд за чашкой, ибо совесть не позволяла смотреть мужчине в глаза. – Я нашла ее в лабиринтах канализации. И предвосхищая ваш другой вопрос: попала я туда не случайно, а по заданию. Старик Морган, которому принадлежит канцелярская лавка, несколько ночей подряд слышал странный вой из собственного подвала. За решением этой проблемы он обратился в контору Ио. И да, парни о том, что у меня появилась хикса, не знают. Я бы хотела, чтобы так оставалось и дальше. На данный момент иметь дополнительную защиту, о которой никто не ведает, мне совсем не повредит.

– То есть галцу Лугстару ты не доверяешь? – удивился мужчина, отчего-то довольно улыбнувшись.

– Не настолько, чтобы посвящать его во все свои секреты. С некоторых пор это имя рода ассоциируется у меня исключительно с желанием спалить все в радиусе ста метров. И раз уж мы заговорили об этом, мягко говоря, неприятном типе… Мне кажется, я знаю, кто убил галеция Фалдруда.

– Галеций Астер Лугстар, я полагаю? – предположил Истол.

В его устах это даже звучало логично, но, увы, правдой не являлось ни на грамм.

– Я почти на сто процентов уверена, что убийца – это дочь погибшего.

– Дионика Фалдруд? – Изумление проскользнуло на лице преподавателя всего на миг, но больше своего отношения мужчина никак не выдал. Галеций Вантерфул имел превосходную выдержку. – Тебе не кажется, что…

– Это ужасно? Аморально? Дико? Я подобрала бы еще с десяток эпитетов, но, к сожалению, они ничего не изменят. У меня нет прямых доказательств, и я думаю, что так и не смогу их найти. Все, что у меня есть, – это информация, которую я получила из разных источников. Конечно, было бы идеально, если бы мы смогли привлечь менталиста, чтобы он забрался к ней в голову и увидел события той ночи, но кто нам позволит?

– Никто, – согласился со мной куратор. – Но думаю, я знаю решение этой проблемы. Я мог бы рассказать о твоем существовании естийю, хотя эта формулировка не совсем верна. Как верноподданный, я должен рассказать ему о твоем существовании. Он очень любил свою жену, а ты – единственная прямая наследница.

– Галеций Вантерфул, если сложить все, что я знаю, то естий к моему рождению не имеет никакого отношения. Амбер Мани Эллес – моя мать, но отец… Я больше поверю в то, что это галеций Браушт.

– Да, повелитель не имеет к тебе никакого отношения, но ты имеешь самое прямое отношение к трону. Если он признает тебя своей наследницей, дайной, ты сможешь приказать Дионике пройти проверку у менталиста. Ты сможешь приказать любому – даже Лугстару-старшему, чего он, конечно, либо не допустит, либо не переживет. В зависимости от того, насколько быстро ты станешь действовать.

Глядя Истолу прямо в глаза, внимательно слушая каждое его слово, я мысленно представляла все то, о чем он говорил. Получить такие неограниченные возможности – это даже не прекрасно, это сказочно, но слишком много неизвестных было в этой формуле.

Я не знала, как на самом деле отреагирует властитель на то, что дитя его супруги не только появилось на свет, но и выжило. История насчитывала немало примеров, когда от бастардов избавлялись быстро и без сомнений. Но главным было даже не это.

А если естий действительно признает меня наследной дайной, в чем преподаватель, судя по всему, даже не сомневался? Что тогда я буду делать?

Моя жизнь кардинально изменилась совсем недавно, и не сказать, что в лучшую сторону. Кто заверит меня, что я переживу и этот крутой поворот? Я ведь ничего не смыслила в подковерных играх, которыми аристократия владела в совершенстве с самого детства. У меня нет их иммунитета к разного рода ядам.

– Павлиция… – окликнул меня Истол, и, судя по его обеспокоенному взгляду, уже не в первый раз.

– Нет, – ответила я, качнув головой в отрицательном жесте. – Я не считаю, что в этом есть необходимость. Так или иначе, я сама справлюсь с галецием Лугстаром.

– Поздно, дорогая, – вдруг произнес куратор тоном, от которого у меня по коже побежали мурашки.

Взглянув на него, я отметила то, как он достает из-под мантии небольшой серебряный флакон и опрокидывает его содержимое в себя. Густая тьма в его глазах мгновенно рассеялась, словно ее и не было.

А ведь она там снова была! Я точно видела!

– Что поздно? – спросила я с опозданием, потеряв нить нашего разговора.

Странный грохот раздался откуда-то со стороны гостиной. Создавалось впечатление, что кто-то ногами тарабанил в дверь, пытаясь ее просто-напросто выбить. Еще через мгновение в столовой появились незваные гости в сопровождении управляющего-умертвия.

Их лица мне не понравились абсолютно.

– Галеций Вантерфул. – Поклон от Лугстара-старшего на фоне его широченной улыбки выглядел полнейшей насмешкой. – Аста Павлиция Бендант, вы арестованы.

– На основании? – первым пришел в себя Истол, освобождая кресло, бросая салфетку на стол.

– Пришли результаты магического оттиска, – с явным сожалением ответил галеций Браушт, глядя на меня. – Особняк Фалдрудов был сожжен вашим даром.

Тело мое одеревенело. Ощутив необъятную тяжесть на своих плечах, я даже не пыталась подняться на ноги. В голове было пусто – только один вопрос бился в моих мыслях загнанной птицей.

Как? Как Дионика смогла подстроить такое?

Или не Дионика?

– Полагаю, галеций Лугстар, это ваших рук дело? Вы по этой причине так довольны собой? – полюбопытствовала я абсолютно спокойно, внутренне радуясь тому, что еще вчера окончательно избавилась от блокираторов.

Куратору я их, конечно, не успела вернуть, но и мою магию они больше не сковывали.

– Что вы, дорогая аста Бендант. К вашим заслугам я не имею никакого отношения, – довольно щурился отец Ио.

– Павлиция, вы зря предвзято относитесь к Астеру, – ожидаемо начал защищать своего друга глава управления по особо важным делам и, возможно, мой родной отец. – Он не касался ни вашего оттиска, ни того, который я снимал в особняке Фалдрудов. И отправлял, и получал результаты сверки я лично.

– И кстати, смею заметить, я искренне рад, что вы пришли в себя, – насмешливо добавил Астер Лугстар. – Что с вами приключилось? А впрочем, у вас еще будет время до суда, чтобы поведать мне эту занимательную историю. Говорят, в тюремных казематах минуты тянутся словно часы.

– Я не поджигала особняк Фалдрудов и не имею никакого отношения к его смерти.

– Аста Бендант, все уже доказано, – никак не унимался патологоанатом, который в задержании участвовать совершенно точно не должен был. – Пройдемте, или мы будем вынуждены применить силу.

– Павлиция, мне действительно жаль, но вам лучше не сопротивляться, – мягко обратился ко мне галеций Браушт и перевел взгляд на Истола: – Я полагаю, вы будете сопровождать свою невесту. Также смею напомнить вам, что на правах обвиняемого вы можете запросить участие менталиста в этом деле…

Все это словно происходило не со мной. Обводя пустым взглядом ставшую тесной столовую, я вовсе не собиралась слушаться чужих приказов. Меня не пугало наличие стражи, наличие самых сильных некромантов, по заверениям галеция Вантерфула.

Учитывая, что встречаться с менталистом мне было никак нельзя, а больше свою невиновность, сидя за решеткой, я никак доказать не могла, вариант у меня оставался только один.

– Куратор Вантерфул, – медленно поднялась я из-за стола, призывая чистую силу. – Будьте добры, поставьте на себя защиту.

– Павлиция, не делай глупостей! Я решу эту проблему! – шагнул ко мне Истол, но его отмело в сторону чернильными эманациями смерти.

– Простите, куратор, – грустно усмехнулась я, смахивая следом стол, чтобы закрыть им мужчину. – Вы уже пытались помочь.

Они до последнего не верили, что я решусь применить к ним силу. Это было отчетливо видно по их лицам. Лугстар-старший продолжал смотреть на меня с усмешкой, наполненной превосходством, а галеций Браушт с жалостью.

В отличие от своего друга, он об уровне моего дара даже не подозревал.

Но ясность появилась в их глазах, стоило мне взлететь в единый миг. Некромантия вырвалась наружу разом, будто голодный пес, и заполнила собою все пространство вокруг. Она прижала стражников к стенам, придавила некромантов к полу, но в отличие от своих подчиненных мужчины устояли.

– Павлиция, не делайте глупостей. Мне совсем не хочется применять к вам силу, – процедил мой возможный отец, а я ясно ощутила чужое магическое сопротивление.

– Это вам не хочется, – произнесла я холодно. – А вашему другу хочется еще как.

Удар, направленный на меня отцом Ио, я легко отмела мановением руки. Не собиралась причинять прямой вред кому-либо. Если бы хотела, то обратилась бы к дару огня, что выжигал кровь под кожей, желая во что бы то ни стало вырваться наружу.

Но я не призвала его, полностью контролируя собственную силу, не давая ей ни капли надежды на свободу. Моими руками сейчас была некромантия, и именно она позволила мне взлететь еще выше, еще сильнее придавить магов к полу и стенам.

Столько силы… В последний раз такое огромное количество магии я выплескивала на поляне, когда сражалась с личом. Или еще раньше, когда пламя вырывалось и фактически затапливало меня, лишая контроля.

Но я знала, что это не предел. Чувствовала, что предела просто не существует. Я могла больше, и… Мне нужно было выплеснуть больше чар, чтобы сознание покинуло мужчин. Только тогда у меня будет достаточно времени на основательный побег.

Громкий стук в двери раздался совершенно неожиданно, на мгновение вынудив меня прерваться. Создавалось стойкое впечатление, что этот особняк сегодня вознамерились разрушить, такой грохот образовался.

– Именем естийя, немедленно откройте! – прозвучал звучный голос откуда-то с улицы.

– Открыто! – свободно выбрался из-за стола галеций Вантерфул, отряхиваясь. В его сторону я старалась дар не направлять.

И, кажется, зря. Стоило мне слегка ослабить хватку, как он магией расчистил для себя коридор до самых дверей. Когда в столовую ввалилась личная гвардия естийя, а именно – серебряные плащи, почти такие же, как у стражников из управления по особо важным делам, лишь с незначительным отличием – черным рисунком дракона на спине, их не выдавило обратно в гостиную моими чарами.

Более того, оценив происходящее, мужчины остались максимально невозмутимыми. Их ничуть не смутил вид распластанных стражников и едва держащихся на ногах магов: оба некроманта великолепно сопротивлялись моим чарам, но уже из последних сил – даже говорить не могли. Еще один всплеск дара они однозначно не выдержали бы.

– Галеции, аста, – по-военному коротко склонил голову гвардеец, сделавший шаг вперед. – Аста Павлиция Бендант, вам приказано срочно явиться во дворец.

– Зачем? – спросила я сухо, и не думая спускаться.

Гвардеец посмотрел на куратора. Я тоже взглянула на Истола, который почему-то улыбнулся, хотя причин для этого я совершенно не видела.

– Я же сказал, что все решу.