Ох уж этот високосный 2020 год

На вновь активизировавшимся Google была тишь и благодать.

Немного отойдя от внезапно хлынувшего на меня богатства, я опять открыл свою почту и нашёл приглашение от ЛитРес на участие в проекте.

В связи с тем, что рак уже свистнул, а колокол ударил, мной тут же было принято твёрдое решение – участвовать.

День набирал силу и я довольный тем, что сегодня уже что-то полезное сделал, решил выбраться на улицу.

« А почему бы нет. Солнце светит, полиция граждан без масок не хватает», – подбадривал себя я и стал решительно собираться.

Дискуссия между головой и телом что одеть, в этот раз прошла очень быстро, и я через десять минут резво спускался по ступенькам лестницы подъезда.

Уже впереди маячил просвет открытой входной двери дома, но тут: «Ну ни ё…!» – почему-то вырвалось у меня.

Я обычно, так сильно, тем более в общественном месте, почти никогда не ругаюсь, а тут на тебе – не удержался. С чего бы это?

Мне стало стыдно и подумалось: « Хоть бы никто не услышал».

Вдруг чей-то голос произнёс: «Ну, что дождались».

Так как было не понятно, что это вопрос или утверждение, я на всякий случай промолчал. Но прозвучавшее слово «дождались», а не «докатились», меня почему-то слегка успокоило.

Настала пауза, затем послышался шорох бумаг.

Чтобы хоть как-то замять неловкую ситуацию и заодно проявить свою культуру, я вкрадчиво у голоса спросил:

– Вы кого-то ищите?

– А вы случайно не знаете, как в этом доме найти квартиру восемьдесят семь? – задал мне встречный вопрос чей-то голос и тут же прокомментировал: – А то в этом доме ни хрена не видно.

От комментария повеяло чем-то родным, я расслабился и у меня вырвалось:

– Так я же в этой квартире живу.

– Это же надо, чуть не разминулись. Вот хорошо, что мы встретились. Сразу видно, что Вы хороший человек, – рассыпался обрадованный голос в любезностях.

У меня на радостях, что так быстро нашёл хорошего собеседника, опять вырвалось:

– Бывают и у нас ещё удачные дни.

– Вам то уж грех на жизнь жаловаться, – настороженно отреагировал голос на мою реплику.

– По всякому бывает. День на день не приходится, – потянуло меня на откровения.

– Мост построили, дорогу, поезд пустили, набережную новую строят. Живи себе и радуйся. Что вам ещё для полного счастья надо? – спросил он с ухмылкой после утверждений.

– Счастье – это понятие обширное, – отреагировал я и сразу поинтересовался: Так теперь по логике снабжать Крым стало проще, значит цены должны снизить, а их почему-то подымают?

– Цены растут потому, что неурожай, а неурожай, потому, что этот год високосный, – нервно ответил голос, явно забегая вперёд, и тут же задал встречный вопрос: Вы что телевизор не смотрите?

– А почему цены на всё растут? – с ехидцей спросил я.

– Вы случайно не еврей? – спросил настороженно голос.

– Нет. Хотя от кого-то когда-то слышал, что якобы отец моей бабки по линии матери был евреем, – ответил я ему, не таясь.

– То-то я смотрю, что вы на вопрос вопросом отвечаете, – пробурчал он раздражённо.

Затем опять настала пауза и послышался шелест бумаги.

– Что вы не можете освещение в подъезде сделать? Как вы здесь ходите, ничего же не видно? – спросил недовольно голос.

– На то есть ЖЭКи. Они за это деньги получают, вот пусть и делают, – чётко парировал я.

– На всё у вас ответ есть. Лишь бы ничего не делать. Вот нашёл. Слушайте, – произнёс он и, чтобы я не опомнился, сразу стал читать сколько в этом году в России произведено мяса, молока, машин, танков, ракет ближнего и дальнего действия, а так же прочего оружия.

– А оружия зачем столько? – спросил я с недоумением.

– Чтобы вас от Америки защитить, – ответил уверенно он.

– Это как защитили от нацистов в сорок первом и сорок втором году прошлого века, а потом у неё помощи просили? – спросил я с ухмылкой.

Опять послышался шелест бумаг и голос произнёс:

– Здесь об этом ничего не написано.

– А жаль, – проронил я.

– У мня по истории пятёрка была и я точно знаю, что немцев мы победили, а Америка нас очень боится, – сказал с гордостью он.

– А какая боится северная или южная? – спросил я, уже издеваясь.

– Вся, – уверенно ответил голос.

– Так Америка – это континент, а немцы – это нация, среди которой многие боролись с нацистами и за это сидели в концлагерях, – перешёл я в наступление.

Голос явно начал нервничать и со злостью сказал:

– Как же у тебя всё запутанно. Проще надо быть и жить станет лучше, – и тут же настороженно спросил: Подожди, подожди мужик, а ты случайно не немец?

– По паспорту, нет. Но моя бабка по линии отца с шестнадцатого по двадцать второй год прошлого века была служанкой у немцев и рассказывала, что жила очень даже не плохо, – ответил я, не таясь

– То-то я и смотрю, ты их выгораживаешь, – цинично съязвил голос.

Опять настала сопровождаемая нервным шелестом бумаги пауза.

– Вот тут написано, что благодаря нашему оружию мы самая непобедимая страна в мире, – гордо произнёс голос.

Я понял, что дело идёт к спору и, опережая события, сказал:

– Написать можно, что хочешь, но судя по людским потерям всех войн: самое грозное оружие России – это народ, который зачастую используют, как пушечное мясо, – и стал перечислять войны, приводить факты, называть фамилии и цифры… .