Братство на всю жизнь. Возвращение студенчества в Россию

Традиции и нравы

Корпорации задумывались как организации, которые призваны воспитать в молодых людях достоинство, ответственность, честь, верность, патриотизм и политическую свободу. Предполагается, что члены корпораций должны бороться не только за свою честь, но за честь страны и общества в целом. Наконец, все это должно находить свое отражение в политическом участии, благотворительности, общественной работе и профессиональном развитии.

При этом студенческая корпорация для непосвященного человека – это смешение несовместимого. С одной стороны, есть доблестная и даже немного «рыцарская» сторона с фехтованием и защитой чести. С другой, в жизни корпораций особое место занимают не самые эстетически и этически безупречные обычаи и традиции, не всегда очевидные посторонним наблюдателям – эта часть рутины часто скрывается от общества. Такой парадокс понятен – тот отрезок жизни, на который приходятся студенческие годы, совпадает с периодом взросления, когда в людях проявляются самые противоречивые черты. В каждом студенте максимализм и эгоцентризм соседствуют с желанием принадлежности, а порывы изменить мир уживаются с тягой к веселью и кутежу. Стоит ли удивляться, что эти черты своих членов корпорации наследуют с первого дня существования и воспроизводят порой в несколько утрированной форме.

Я понимал это, кажется, всегда, хотя бы потому, что я и сам был таким. Но даже зная это, я немного удивился пасмурным осенним вечером в Гамбурге. Накануне вечером после кнайпе в официальной и торжественной обстановке была одна из самых диких тусовок, которые я видел в жизни. Фуксы под одобрительные крики старших напивались до невменяемого состояния. В зале даже были специальные чаши для рвотных масс. Так себе зрелище, уж поверьте. И вот на следующий день я подхожу к дому корпорации на тренировку по фехтованию и вижу одного из этих фуксов, который приехал на Ferrari. Немецкий денди как с картинки. Я, конечно, читал про такое, когда изучал корпорации, и в какой-то степени был к этому готов, но, когда видишь все это вживую, все равно происходит небольшой разрыв шаблона. Слишком большая пропасть в голове между этими образами любителя побезумствовать в кругу «своих» и образцового представителя молодой элиты. Не все корпоранты – это выходцы из богатых семей, но все они совмещают в себе эти качества. Думаю, такие вечеринки – это способ выпустить пар, который накапливается из-за того, что от тебя постоянно требуют быть образцовым корпорантом и примером для всех вокруг.

В корпорациях отсутствуют унизительные и оскорбительные обычаи, которые можно встретить в ряде американских братств (об этом мы подробнее поговорим в следующей главе). Здесь большая их часть завязана на обильном употреблении алкоголя, в основном пива, и соблюдении иерархии, но с уважением младших членов. Наиболее известной и популярной традицией является выпивание залпом кружек пива, их размер варьируется от 0,5 до 8 литров. Часто практикуются пивные и винные дуэли, где цель – выпить пиво или вино быстрее своего соперника. Такие дуэли бывают не только личные, но и командные, здесь действует принцип степеней двойки – команды могут состоять из 2, 4, 8 и 16 человек. Кто быстрее по очереди выпил пиво, тот и молодец. Для сравнения могу привести пример традиций братства американского типа из Амстердама, о которых я узнал от своей знакомой, живущей там. У новичка в комнате снимают с петель дверь и возвращают ее только после того, как он занялся в комнате сексом с девушкой. Есть парень, который уже три года живет без двери… Почувствуйте разницу.

Корпорации были настолько развиты и самобытны по сравнению с остальным обществом, что у них появился даже свой язык. «Язык буршей», или «язык студентов» с большим количеством латинских и французских слов был наиболее популярен с XVIII по середину XIX вв^[43]. Этот язык не был региональной особенностью, напротив, он был распространен среди самых разных регионов, в которых присутствовали студенческие корпорации. Немецкие корпоранты сегодня по-прежнему используют отдельные слова из этого языка, однако с XX в. «буршеский язык» стал гораздо менее распространен.

КОРПОРАЦИИ СЕГОДНЯ

Виды студенческих корпораций

Сегодня в Германии, как и в других странах, есть много форматов студенческих объединений: от массовых профсоюзов до спортивных и культурных кружков. Корпорации – только один из них, и они отнюдь не настолько однородные, как может показаться. Внутри корпоративной системы два водораздела – фехтование и половой состав. Как я уже сказал, изначально корпорации были исключительно мужскими. Большинство из них остаются такими и по сей день и не очень хорошо относятся к тем, кто изменяет традиции. Но мир меняется – сегодня есть и чисто женские, и смешанные корпорации. Часто бывает и так, что женские объединения создаются под крылом зрелого мужского и впоследствии проводят большое количество общих мероприятий. «Традиционалисты» над такой формой посмеиваются и предлагают перестать ломать комедию и просто объединиться, став одной смешанной.

Бывают и неловкие ситуации. Например, со слов моих немецких собеседников из корпуса, в одну из корпораций на волне борьбы за равноправие были посвящены три девушки, вопреки прописанным правилам, по которым принимались только мужчины. Это вызвало шквал возмущения внутри организации. В итоге набор девушек закрыли, но три корпорантки так и остались членами – их не исключили.

Что касается отказа от обязательного фехтования в части корпораций – причин тому много, и реальные часто далеки от тех, что произносят вслух. Например, главная проблема с фехтованием – сложность и трудозатратность при подготовке, необходимость найти преподавателя, риск получить травму и шрам на лице, дороговизна инвентаря. Однако зачастую можно услышать, что корпорация отказалась от фехтования, потому что она объединяет христиан (как правило, без различения конфессий) и выступает против насилия. При этом у них на стене висят клинки, а ритуал начала кнайпе неизменно включает в себя использование шлегера (клинка). За кружкой пива члены таких корпораций признают, что религия в данном вопросе играет не единственную роль. Организации, в которых по-прежнему сохраняются традиции фехтования, считают себя продолжателями традиций предков, называют корпорации, отказавшиеся от фехтования, «ненастоящими» и смотрят на них свысока.

В какой-то степени фехтование и правда может играть роль индикатора «качества» корпорации. Я на себе испытал, в чем разница между фехтующей и нефехтующей корпорацией. В фехтующем корпусе все пропитано уважением к традициям и точным знанием деталей, видна работа над воспитанием фуксов. В той корпорации, где не фехтуют, люди узнали о том, что у них есть именные пивные кружки, только от меня, парня из Москвы, где корпораций не было больше века. Прямо при мне нашли их в глубине барной стойки под слоем пыли и сделали для себя открытие. Существует даже мнение, что в нефехтующие корпорации идут в первую очередь ради дешевого жилья, которое те предоставляют.

Помимо перечисленных видов корпораций, существуют еще отдельные подвиды, которых, впрочем, немного. Например, корпорации студентов, которых объединяет увлечение охотой. По сути это кружки по интересам.

Все описанные перипетии привели к формированию следующих основных видов студенческих корпораций в современных немецкоговорящих странах:

Корпус (нем. Corps) – изначально они состояли из выходцев из аристократических немецких семей. Эти организации, старейшие из себе подобных, наименее политизированы и исповедуют ценности, присущие представителям высшего света.

Буршеншафт (нем. Burschenschaft) – братство, его члены придерживаются в целом консервативных правых и националистических взглядов, но совмещают это с либеральными ценностями.

Ландсманншафт (нем. Landsmannschaft) – землячество, членство в котором открыто для выходцев из конкретной географической области. Эти организации характеризуются достаточно либеральной философией и меньшим количеством традиций и внутренних правил.

Турнершафт (нем. Turnerschaft) – уделяют основное внимание фехтованию и физическому развитию своих членов.

Религиозные братства (нем. Christliche Verbindungen) – объединения, проповедующие католические или протестантские ценности.

Зенгершафт (нем. Sängerschaft) – студенческое певческое общество.

В свою очередь, начиная примерно с середины XIX в., в результате нескольких волн демократизации, описанных выше, эти сообщества делятся на три категории по принципу отношения к фехтованию в целом и дуэлям в частности:

Фехтующие организации (нем. Schlagende Verbindungen) – практикующие академическое фехтование, обучающие ему своих членов и поощряющие поединки.

Фехтующие по желанию (нем. Fakultativschlagende Verbindungen) – оставляющие фехтование на усмотрение своих членов, не обязывающие к нему, но и не запрещающие.

Нефехтующие организации (нем. Nichtschlagende Verbindungen) – запрещающие своим членам поединки на холодном оружии и порицающие дуэли.

Не представляется возможным назвать точное количество существовавших в Германии в разные годы студенческих корпораций. Примерно так выглядит динамика их численности^[44]:

Количество корпораций в Австрии сегодня следующее^[45]:

Сейчас корпорации переживают не лучшие времена в истории. Но даже после долгого периода упадка сегодня существует около 1 000 студенческих объединений с 22 000 активных членов и 135 000 филистров. Среди них около 140 буршеншафтов с 19 000 активных членов и Alte Herren^[46]. Почти невозможно найти в немецкоговорящей стране университет, в котором не были бы представлены хотя бы некоторые из видов корпораций.

Традиции – не всегда хорошо

Связь между поколениями важна для любой корпорации. Память о прошлом, о делах и свершениях предшественников – один из мотивов, которым руководствуются молодые корпоранты при вступлении в организацию. Да и мысль о том, что тебя будут вспоминать даже спустя многие годы после смерти, вселяет теплое чувство.

Корпорантов, покинувших этот мир, обычно поминают на кнайпе, я присутствовал как раз на одной из таких встреч. Тогда чтили одного из основателей, который создавал корпорацию в первой половине XX в. Он умер за две недели до того в возрасте за 90. На встречу, посвященную его памяти, приехал его 69-летний сын из Австрии и внук, которому было около 30. Причем прибыли они на велосипедах, потратив 11 дней на дорогу. Эта встреча произвела на меня сильное впечатление. Молодые корпоранты, фуксы и старшие гости из других корпораций вместе с сыном и внуком вспоминали одного из тех, кто дал им это чувство братства и традиции. Мы вместе пели немецкие народные песни о том, что жизнь не вечна, но впереди новый день и новый свет. А в конце пожилой корпорант, который вел собрание, произнес чувственную речь, выпил залпом до дна кружку пива и с грохотом разбил ее о пол. Такая традиция.

У связи поколений есть не только положительная сторона, но и отрицательная. «Старики» тянут вниз, тормозят развитие, их консервативность – частая причина конфликтов, разрешить которые нелегко – основа корпоративной субординации в том, что молодые должны уважать мнение старших. Сами корпоранты порой говорят, что сейчас их организации существуют ради самого факта существования, поэтому рано или поздно исчезнут. Чтобы быть популярными среди наиболее амбициозной и активной части молодежи, нужно существовать ради изменения окружающей действительности в лучшую сторону, а для этого нужна деятельность вовне, которой в корпорациях сейчас мало. Молодые корпоранты мечтают о постепенном выходе в публичное поле и новой волне популярности родных сообществ; как и все юные, они мечтают о действии, но пока им приходится безуспешно ломать копья о приверженность пожилых корпорантов старым традициям. И даже возможность создать страницу корпорации на фейсбуке и разместить там пару фото – это большая победа, которая дается нелегко.

Однако прослеживается влияние времени и некоторая гибкость корпораций. Например, сегодня можно сделать выбор в пользу безалкогольного пива – недопустимая вольность в прежние дни. Такой отход от традиций вызывает недовольство со стороны более возрастных членов корпораций, но не запрещается. Корпорации стараются идти в ногу со временем, насколько это возможно. Например, они создали приложение, которое позволяет найти все корпорации Германии на карте и получить информацию о них.

Обвинения в экстремизме

Нужно признать, что в истории корпораций и впрямь немало темных мест: тут и примкнувший к антисемитскому движению Deutsche Burschenschaft, и сотрудничество некоторых корпораций с нацистами. Да и в целом корни корпусов и буршеншафтов уходят к тому германскому национализму, который имел большую этническую составляющую, а не только культурную. Со временем он сгладился, но это не избавляет корпорации от багажа опыта, который им припоминают и за который их любят критиковать, утверждая, что свою истинную сущность они якобы так и не изменили.

Впрочем, и сегодня наиболее консервативные буршеншафты регулярно дают поводы для критики в свой адрес. Так, в 2015 году буршеншафт Germania разместил на своей странице в Facebook цитату пропагандиста НСДАП о том, как женщины должны сохранять кровь народа. Аналогично они разместили на странице высказывание Адольфа Гитлера, указав, что оно принадлежит неизвестному автору^[47]. Эти посты они потом удалили, но такие жесты дают веские основания для обвинения в нацистских взглядах.

Происходят скандалы из-за отказа принять чернокожего или азиата, а также из-за приглашения лекторов, которые выступают на темы, связанные с расовыми различиями. Наконец, среди буршей находятся члены Национал-демократической партии Германии (NPD), которую часто критикуют за отстаивание крайне правых взглядов. Такие инциденты приводят к тому, что иногда политики и общественные деятели требуют, чтобы государство взяло под контроль буршеншафты и их зонтичные организации. Например, в 2007 году Корнелия Хирш, Улла Йелпке, Ян Корте и другие члены парламентской группы Die Linke («Левые») обратились к правительству с просьбой взять под контроль Deutsche Burschenschaft из-за активных контактов буршей с представителями крайне правых взглядов^[48]. А социал-демократическая партия Германии (SPD) запретила членство в своих рядах для тех, кто состоит в буршеншафтах^[49]. В отношении членов Deutsche Burschenschaft партия приняла категоричное решение – все они воспринимаются как правые экстремисты. А их молодежное крыло Juso-Hochschulgruppen проводит кампанию с целью уничтожения буршеншафтов или хотя бы их дискредитации^[50].

Достается от таких споров и конфликтов родом из прошлого даже действующим политикам, причем высокого ранга. Так, австрийский политик, член Австрийской партии свободы (FPÖ) Удо Ландбауэр ушел в отставку и отказался от участия в очередных выборах из-за того, что у буршеншафта Germania, членом которого он является, в песеннике нашли несколько песен с антисемитским и расистским содержанием^[51]. Одна из них была популярна среди нацистов в Третьем рейхе. Со слов Ландбауэра, он якобы не знал про эту конкретную песню, но подать в отставку все же был вынужден.

Нужно понимать, что комплекс вины за события тех лет, когда нацисты были у власти, в немецком обществе очень силен, и даже мимолетный акцент на национальные интересы (Германия в большей степени моноэтничная страна, если не считать эмигрантов) вызывает у части общества настороженность. Многие из тех, кто причисляет себя к левым, а таких в Германии достаточно, кричат с пеной у рта о том, что корпорации – сборища реакционеров, неонацистов, фашистов и расистов. В Гамбурге такой остракизм чувствуется особенно сильно, так как этот город очень левый по духу. Достаточно сказать, что тут есть квартал, который контролируется анархистами и антифа, а полиция старается лишний раз даже не заезжать туда, потому что их машины забрасывают камнями. Там есть целая площадь и большое здание, которые «оккупированы» уже 30 лет, и полиция до сих пор не может выгнать из них анархистов, да уже и не стремится. Когда я проходил ночью через этот район со своим знакомым из местного корпуса, он прежде всего предостерег меня от того, чтобы я кому-то здесь говорил про корпорации. Это просто небезопасно. По всему городу расклеены стикеры, призывающие ликвидировать и бойкотировать буршеншафты. Вандалы не ограничиваются агитацией, они не гнушаются и решительных действий – «леваки» неоднократно нападали на корпоративные дома.

Стикер против буршеншафтов в Гамбурге. Личный архив автора.

Например, в 2016 году дом корпуса Corps Hannovera в Гёттингене был подожжен среди ночи левыми радикалами, которые не забыли нарисовать на его стене серп и молот, а также послания «смерть и ненависть» и «мы вас поймаем», но забыли подумать, что пламя может перекинуться на соседние дома^[52]. В итоге от удушения дымом или смерти в огне членов корпуса и семью из трех человек с маленьким ребенком из соседнего дома спасло только то, что огонь увидел случайный прохожий. Члены буршеншафтов подвергались нападениям на улице, причем некоторые такие избиения приводили к серьезным травмам и госпитализации. Буршеншафт Germania из Йены ближе познакомился с левыми активистами, когда те сожгли две машины буршей и попытались поджечь их дом, нанеся ущерб на сумму около 25 тыс. евро^[53]. Был также целый ряд нападений, которые совершались на волне насилия против партии «Альтернатива для Германии», между которой и буршеншафтами левые экстремисты часто ставят знак равенства.

Впрочем, даже критикам приходится оговариваться, что было бы неправильно грести под одну гребенку все буршеншафты и их членов. Например, есть отдельные бурши и даже целые буршеншафты, которые сами покидают ряды зонтичных организаций в знак протеста против недостаточной борьбы с крайне правыми в их рядах. Так, буршеншафт Marchia Bonn вышел в 2011 году из Deutsche Burschenschaft, аналогично поступил буршеншафт Hansa Mannheim в 2012 году и Franco-Bavaria из Мюнхена, которые посчитали, что их либеральные и демократические ценности несовместимы с теми настроениями, которые продолжают существовать внутри зонтичной организации^[54].

Есть и те, кто старается реформировать родные буршеншафты, но не всегда это заканчивается успехом. Так случилось с Кристианом Беккером из корпорации Raczeks zu Bonn, который выступал с инициативой против неонацистов в среде буршей и публиковал разоблачительные статьи о буршах с крайне правыми взглядами.

Например, он предал огласке письмо, написанное Норбертом Вайднером в редакцию Buschenschaftliche Blätter – главного печатного органа зонтичного Deutsche Burschenschaft, который объединяет самые консервативные буршеншафты. В этом письме он заявлял, что считает смертный приговор борцу сопротивления Дитриху Бонхёфферу «с чисто юридической точки зрения оправданным»^[55]. Дитрих Бонхёффер – немецкий лютеранский пастор, теолог, участник антинацистского Сопротивления, он был арестован в апреле 1943 года, содержался в тюрьмах и концлагерях, а 9 апреля 1945 года казнен через повешение.

Усилиями Беккера суд вынес обвинительный приговор Вайднеру за это письмо с оскорблением памяти умершего. Беккер же сделал так, что эта и другие подобные истории стали широко известны и освещались в СМИ. В итоге его, на тот момент уже одного из Alte Herren, исключили из буршеншафта – «за поведение, порочащее репутацию организации»^[56]. Последней каплей стало то, что он подал заявление о роспуске Deutsche Burschenschaft. Оно известно более правыми взглядами по сравнению с другими объединениями, и многие сознательно сторонятся его, однако такой шаг Беккера был признан избыточным и порочащим его родной буршеншафт.

Пристальное внимание к себе и страх, что что-то компрометирующее все же может произойти и утечь в публичное пространство, заставляют корпорации следить за своей информационной безопасностью. Впрочем, часто к ней обращаются уже после провальных и скандальных эпизодов. Например, в принимавшей меня корпорации был случай, когда на видео засняли, как два корпоранта выпивают на двоих ящик пива без перерыва, а потом, скажем так, дают яду выйти из себя. Кто-то выложил этот ролик на YouTube, где он собрал 20 тыс. просмотров. Их имидж был серьезно испорчен минимум на год, а кто именно из корпорантов выложил это видео, они так и не узнали. Этот случай стал для них хорошим уроком.

В то же время у корпорантов точно нет паранойи: часто они открыто указывают свои имена и телефоны в рекламных материалах, иногда пускают к себе журналистов. Но периодически у них возникают проблемы из-за этого. Например, в другой корпорации мне рассказали про то, как сторонники левых взглядов выкрали целую базу контактов корпорантов и разместили ее в открытом доступе, обозначив их как неонацистов. Закон на стороне корпорантов, но осадок от таких подлостей все равно остается.

Такая атмосфера, конечно, накладывает свой отпечаток на развитие корпораций в наши дни. Например, во всем Гамбурге, очень «левацком» городе, всего шесть из них фехтуют, при том что в других городах их количество может превышать несколько десятков. В той корпорации, которая принимала меня, на данный момент всего 25 активных членов. У многих нет времени активно участвовать в жизни корпорации из-за работы или учебы за границей.

Сами корпоранты относятся к своим организациям как к параллельной жизни, скрытой от лишних глаз. Они рады тому, что у них есть возможность жить «на два мира», но часто им тяжело от того, что они ничего не могут выносить из него в «мир обычных людей». Им практически полностью запрещено рассказывать про то, чем занимаются и живут корпорации.

При этом корпорации оказываются довольно беззащитными перед лицом огульной критики из-за собственной политики молчания, когда об их реальной жизни и ценностях знают только сами корпоранты и незначительное число любопытствующих. Казалось бы, они и сами – оплот либеральных ценностей, большинство из них принимают в свои ряды без различия национальности и религии, они аполитичны. Самое строгое требование, которое я видел – необходимость быть христианином любой конфессии. Но такие корпорации сами заранее предупреждают об этом, а в большинстве нет даже этого ограничения. Есть сообщества только для женщин и смешанные, нет имущественного ценза при приеме новых членов, культивируются ценности дружбы и взаимопомощи. Единственное строгое ограничение – кандидат не должен быть радикалом. И только единичные происшествия дают хоть какую-то реальную почву для обвинений. Но все это не останавливает сторонников левых взглядов от того, чтобы набрасываться на «зажиточные» корпорации, которые, по их мнению, ущемляют права и ценности этнических, сексуальных и иных меньшинств.

Но несмотря на большое количество критиков буршеншафтов и повестку, которую стараются формировать левые активисты, все же скандальные происшествия с участием буршей – скорее исключение. Это больше походит на глупости отдельных людей, которые и сами буршеншафты не поощряют, чем на систему и норму. Из-за таких стереотипов страдают не только сами буршеншафты, которые и являются источником большей части негатива в адрес студенческих объединений, но и другие корпорации, в том числе женские и смешанные, которые, как правило, вообще не дают существенных поводов для критики в свой адрес.

Взаимопомощь в корпорациях также оказывается предметом обсуждения. Ее называют причиной неравенства и несправедливости, когда лучшие должности получают те, кто их не заслуживает. В действительности же масштабы взаимопомощи, как правило, сильно преувеличиваются, а главное – критики просто не понимают природу такой поддержки. Это не кумовство, когда на теплое место ставят человека, не учитывая его способности, а сам он чувствует себя в безопасности, не обремененный ответственностью.

В случае с корпорациями это совсем по-другому. Да, тебе могут отдать предпочтение и продвинуть быстрее, чем других, потому что вы оба корпоранты, причем не обязательно из одной организации – помогают и членам других корпораций. Но такая помощь ставит воспользовавшегося ей в жесткие рамки – он должен показать себя на голову выше тех, кого не взяли. Тому две причины. Первая – если он подведет того, кто оказал протекцию, то оскорбит не просто чужого человека, а другого корпоранта. Вторая – тень неоправданного доверия падет не только на незадачливого работника, но и на всю корпорацию, к которой он принадлежит. Поэтому те, кому помогают продвинуться корпоративные связи, чувствуют большую ответственность и стремятся быть безупречными. Все корпоранты, которых я видел, усердны в учебе и занимают высокие места в университетских рейтингах.

Корпоранты стараются оставлять такую взаимопомощь в тени, но в отдельных случаях она все равно становится видна общественности. Пример того, как корпоранты «подтягивают» друг друга, находясь на высоких постах – современная Австрия. Многие считали буршей исчезающим явлением на австрийской политической арене, но тут они снова дали о себе знать. Бывший вице-канцлер Австрии Хайнц-Кристиан Штрахе, член буршеншафта Vandalia, отметился привлечением других буршей на ключевые руководящие посты. Также буршеншафты стали важным источником молодых и способных кадров для Австрийской партии свободы (FPÖ). Например, министр транспорта Норберт Хофер, член буршеншафта Marko-Germania zu Pinkafeld, назначил члена фехтующего буршеншафта Teutonia Vienna председателем наблюдательного совета Австрийских федеральных железных дорог (ÖBB)^[57]. Членов буршеншафтов можно встретить также в Конституционном суде и на многих других высоких постах.

При этом нужно заметить, что критика, пусть и часто необоснованная, все же дает свой результат. Крайне правые буршеншафты – члены Deutsche Burschenschaft – становятся все менее популярными на протяжении многих лет. Молодые люди, желающие присоединиться к корпоративной жизни, «голосуют ногами» и идут в корпорации, которые не имеют имиджа правых радикалов. Deutsche Burschenschaft, который заявляет о 15 000 членов, в действительности, согласно внутренним отчетам, объединяет около 10 000 человек и продолжает сокращаться. Для сравнения, в начале 1970-х в DB было более 35 000 членов^[58]. Подозреваемые в радикализме буршеншафты испытывают нехватку молодых людей и сталкиваются со старением своих членов. Год от года их влияние становится все меньше, слабеют и финансовые возможности – а значит и проблема сильного влияния «правых экстремистов», надуманная или реальная, под давлением общества постепенно сходит на нет.