Они вершили Победу. Рассказы и повести из цикла «Ваш подвиг бессмертен»

При штурме Берлина 3-ая танковая Армия наступала на логово фашистского зверя с южной стороны. В нескольких сотнях метров от города на шоссейной дороге стояло противотанковое препятствие (железобетонная стена), а справа и слева располагались противотанковые рвы. За этим препятствием в 30 км находился передний край обороны противника. Был отдан приказ: «Взорвать противотанковое препятствие!» Николаю выделили взвод диверсантов-разведчиков, и он в очередной раз отправился на выполнение боевого задания. Достигнув препятствия, бойцы были встречены шквальным огнем противника. По команде старшего сержанта Терехина ребята скрытно ворвались в траншеи противника и своим ошеломительным огнем вынудили гитлеровцев к сдаче в плен! По итогу было пленено около 20 человек солдат и офицеров. После чего произвели взрыв противотанкового препятствия.

После выполнения этого задания Советские танки ворвались в Берлин, а уже 2 мая 1945 года воины 3-ей бригады Мельникова с флагами выехали из Берлина на освобождение Праги.

Как и многие другие воины – защитники родной Советской земли, Николай прошел сквозь огненный ад, путь этот был долог и тернист, от рядового до старшего сержанта помощника командира диверсионного взвода. А самое главное – вернулся домой героем!

Стражи неба

Лейтенанта Станислава Мироненко война застала на полигоне под Брестом, куда он за несколько часов до ее начала прибыл из Брестской крепости в составе огневого взвода и приборного отделения батареи 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона 42-ой стрелковой дивизии, чтобы участвовать в смотре боевой техники.

На рассвете 22 июня 1941 года шквал огня немецкой артиллерии и авиации ошеломил и вызвал всеобщую растерянность. Сначала даже как-то не верилось, что началась война. Первой задачей было пробиться сквозь огонь в Брестскую крепость к своему дивизиону, но осуществить это не удалось. Под натиском вторгшихся фашистских полчищ воины с боями отходили на восток в сторону города Кобрин. По мере того как части Красной Армии поспешно занимали оборону, растерянность постепенно проходила и они начали давать отпор врагу.

Из Бреста отходили офицеры и красноармейцы дивизиона во главе с командиром. Необходимо сказать, что именно огневой взвод лейтенанта Мироненко стал костяком формировавшихся в ходе боя батарей, а затем и дивизиона, прикрывавшего обороняющиеся части не только с воздуха, но и с земли.

Так сложились первые часы и первые дни войны. Тяжелое это было время! Перед глазами стояли пожарища, разрушенные здания, вздыбленная от разрывов снарядов и бомб земля, летящие на восток армады вражеских самолетов. В ходе оборонительных боев Станислав был ранен, но от направления в госпиталь отказался, лечился при части.

Советские войска были вынуждены отступать, оставляя на поругание противнику родную землю, родных людей. Какой же важной была в это время близость командиров и политработников к рядовым бойцам, их слова поддержки. Они, а через них и активисты: разъясняли обстановку, убеждали бойцов, что те должны выстоять, иначе и быть не может, и конечно призывали всех не падать духом, стойко обороняться, наносить по врагу сокрушительные удары!

Уверенность и прилив сил вызывали прибывающие новые соединения и части, а так же боевая техника. Фронт получал все необходимое для борьбы с противником.

С каждым днем нарастала мощь Советских ударов. Темпы гитлеровских наступлений снижались, обстановка все более стабилизировалась. Затем последовали наши сокрушительные контрудары, развенчивая вражеские планы молниеносной войны. Разгром немцев под Москвой похоронил так называемый миф о непобедимости их «мощной военной машины».

В Красной Армии проходили грандиозные преобразования. С целью более надежного прикрытия войск с воздуха, нанесения более эффективных ударов по вражеской авиации на базе действующих и прибывающих из тыла частей, формировались новые зенитно-артиллерийские соединения. Так осенью 1942 года была сформирована 16-ая зенитно-артиллерийская дивизия РВГК (Резерва Верховного Главнокомандования) состоявшая из четырех полков, вначале оснащенных 37-мм зенитными пушками и пулеметами ДШК, а через несколько месяцев один из полков был перевооружен на 85-мм зенитно-артиллерийские пушки среднего калибра. Силу и эффективность этих соединений вскоре на себе почувствовали фашисты. К тому времени за успешно проведенные боевые действия Станиславу Мироненко было присвоено звание старший лейтенант командир 2-ой зенитно-пулеметной роты 728-го зенитно-артиллерийского полка 16-ой зенитно-артиллерийской дивизии РВГК

Свое боевое крещение эта дивизия получила в морозную зиму начала 1943-го в Воронежско-Касторненской операции, прикрывая части 13-ой Армии генерала Пухова. В ночь перед наступлением Мироненко прибыл в зенитно-пулеметную роту, занимавшую позиции за боевыми порядками пехоты. Общаясь с бойцами, он еще раз разъяснил поставленные задачи, поделился имеющимся боевым опытом.

На рассвете, после мощной артподготовки части Красной Армии, сломив сопротивление врага, устремились вперед. Вслед за наступающими танками и пехотой продвигалась и 2-ая зенитно-пулеметная рота, сбив в первый же день немецкий самолет. Операция развивалась успешно. Уже на третий день наши войска ворвались в Касторное, окружив группировку противника. В этой операции полками 16-ой зенитно-артиллерийской дивизии было сбито более 10 фашистских самолетов.

Совершив многокилометровый марш по бездорожью и снежным завалам, часть дивизии была передислоцирована из района Касторное на прикрытие войск 48-ой Армии генерала Романенко, которые вели трудные наступательные бои на Орловском направлении.

В течение февраля-марта 1943 года полкам дивизии пришлось множество раз отражать яростные воздушные атаки противника, неся при этом потери в людях и технике. Огнем орудий и пулеметов было уничтожено до 20 вражеских самолетов! Личный состав мужественно отбивал атаки, приобретал закалку и боевой опыт.

В память Станислава особенно врезался один эпизод, произошедший 19 февраля в его 2-ой зенитно-пулеметной роте. Фрицы предприняли несколько контратак осуществляемые штурмовиками «Юнекрс-87».⠀ Зенитчики 2-ой роты под массированным артобстрелом отражали их налеты. Командующему расчетом сержанту Николаю Клюеву взрывом перебило ноги. Его бойцы прекратили вести огонь и бросились к своему командиру. Истекая кровью, Клюев вернул их обратно к зенитке и приказал продолжать стрельбу. Вновь загрохотали выстрелы и прошитый очередью «Юнкерс» рухнул на землю. Превозмогая адскую боль, сержант чуть слышно поблагодарил товарищей и… умер. Так сражались и умирали за Родину многие Советские воины.

Сутками зенитчики находились на морозе. В мерзлом грунте в первую очередь делали окопы для орудий, а для самих себя сооружали снежные шалаши: по одному на каждый расчет. Но, несмотря на все трудности и лишения, ребята жили в приподнятом настроении – они нещадно били фашистов и все время шли вперед!

С конца марта Центральный фронт, в составе которого находилась 16-ая зенитно-артиллерийская дивизия, перешел к обороне. Ожидалось большое немецкое наступление. Части дивизии, прикрывая с воздуха обороняющиеся войска, тщательно готовились к предстоящим боям, позднее вошедшим в историю войны под названием Курская битва.

В конце июня 1943-го дивизию посетил командующий Центральным фронтом К. К. Рокоссовский вместе с членом Военного Совета фронта К. Ф. Телегиным и командующим артиллерией В. И. Казаковым. Это было важным событием для всех. Командующий встретился с личным составом, поблагодарил за успешные действия в зимних наступательных операциях. Сообщил, что Центральному фронту вскоре предстоят неимоверно трудные бои с применением большого количества самолетов противника. Выразил надежду о том, что полки 16-ой зенитно-артиллерийской дивизии с честью оправдают доверие Военного Совета, надежно прикроют войска с воздуха, своим умением и отвагой в боях завоюют право называться Гвардейскими. Сразу же было сделано все, чтобы о посещении командующего фронтом знали все воины до единого.

Против Курского выступа враг сосредоточил огромную группировку. Имея цель наступления с севера и юга, он жаждал окружить и уничтожить наши войска, как бы в отместку за свое сокрушительное поражение под Сталинградом.

Днем и ночью командиры рот и взводов вели работу с личным составом, разъясняли коварные замыслы и цели противника, активно готовились к боевым действиям.

Уже ночью с 1 на 2 июля все подразделения и части дивизии, предупрежденные о возможном начале гитлеровского наступления, усилили караулы, выложили противотанковые гранаты в ниши ячеек и щелей вокруг огневых позиций и командных пунктов. Вечером 4 июля командиры управления полка убыли в подразделения. Старший лейтенант Мироненко направился в 4-ую батарею лейтенанта Отари Мирианашвили. Неспокойной была ночь на 5 июля. Воины напряженно ожидали вражескую артподготовку. Однако неожиданно для всех шквальный огонь по сосредоточенным фашистским группировкам и их огневым позициям первой открыла наша артиллерия. Это продолжалось всего несколько минут. Немецкая артподготовка началась значительно позже ожидаемого времени и была уже не столь плотной. Вслед за этим танки и пехота противника начали атаковать наши обороняющиеся войска. Следовавшие одна за другой большие группы фашистских самолетов наносили с воздуха бомбовые удары. Закипела ожесточенная битва на земле и в воздухе, продолжавшаяся много дней!

За один день 5 июля в зоне зенитных батарей и пулеметных рот дивизии, группы вражеских самолетов появлялись 22 раза, но все они были обстреляны: в том числе 11 самолетов сбито 4-ой батареей лейтенанта Мирианашвили. С неменьшим напряжением шли бои и в последующие дни. В конечном итоге не добившись успеха в полосе 48-ой Армии, которую прикрывали наши части, немцы перенесли главный удар в район Поныри-Ольховатка. Дивизия была передислоцирована на прикрытие 2-ой танковой Армии.

В трудных условиях боевой обстановки части дивизии, совершив марш, сходу заняли огневые позиции и начали отражать атаки фашисткой авиации. Самолеты действовали на больших и малых высотах, но всюду их настигал огонь Советской истребительной авиации и зенитчиков. За 8 и 9 июля частями 16-ой зенитно-артиллерийской дивизии было сбито около 25 самолетов.

Особенно трудным были бои 10 июля. На всем участке Поныри-Ольховатка гитлеровцы пытались наступать с яростным остервенением. В тот день более 70 раз появлялись их самолеты в зоне видимости, и вновь они были обстреляны. Разрывы зенитных снарядов нарушали строй немецких штурмовиков и бомбардировщиков и те, порой беспорядочно сбрасывая бомбы, поворачивали назад, улетая восвояси. Количество сбитых самолетов за день 10 июля для 16-ой зенитно-артиллерийской дивизии стало рекордным – 34 летных машины! Особенно эффективно проявил себя огонь батарей 37-мм пушек.

Измотав и обескровив ударную группировку врага в ходе оборонительных боев, войска фронта после непродолжительной тщательной подготовки перешли в решительное наступление. Наша зенитно-артиллерийская дивизия в ходе наступления несколько раз передислоцировалась для прикрытия войск то одной, то другой армии, в зависимости от действия авиации гитлеровцев. Наступление развивалось в ожесточенных боях. Фашисты упорно сопротивлялись, их авиация проявляла активность, но сломить наступательный порыв Красной Армии не удалось.

Командиры все время находились в подразделениях с личным составом, поддерживая его напутственным словом и делом.

По мере продвижения вперед напряжение нарастало. Подразделениям полка приходилось за сутки несколько раз менять огневые позиции, чтобы не отстать от наступающих войск и надежно их прикрывать. Счет сбитых в бою вражеских летных машин возрастал.

Неоднократно немецкие летчики совершали налеты на огневые позиции батарей полков с целью их уничтожить. И, к сожалению, такие атаки не обходились без жертв и тяжелых потерь боевых друзей и техники. В один из таких тяжелых дней, когда батареи полка после очередного перемещения спешно занимали новые огневые позиции, произошел еще один эпизод, который также навсегда остался в памяти старшего лейтенанта Мироненко. Фашисты начали массированные налеты. Против 4-ой батареи лейтенанта Мирианашвили шли грозные «Юнкерсы-87» и «Хейнкели-111». Тремя эшелонами по двадцать четыре самолета в каждом, волна за волной, они осуществляли молниеносное пикирование. Бомбы разрывались по всем позициям, но батарея не прекращала огня. Раненые не отходили от приборов. Семьдесят два бомбардировщика против одной единственной батареи! Под таким адовым натиском казалось, что само небо плакало и раскалывалось на мелкие кусочки! В итоге четыре «Юнкерса» и два «Хейнкеля» были сбиты, но и батарея оказалась подавлена: уничтожены пушки, дальномер, повреждены тягачи. Погибло пятеро, включая лейтенанта Мирианашвили. Ранения получили двенадцать человек. Такие трагические события еще больше усиливали ненависть к врагу, стремление еще ожесточеннее гнать его с родной Советской земли!

5 августа 1943-го огромное воодушевление вызвал первый салют в Москве в честь освобождения городов Орел и Белгород! Курская битва продолжалась сорок пять дней и завершилась сокрушительным поражением фашистов, что положило началу их массового изгнания с наших территорий! В ходе этой битвы полками дивизии было сбито более 130 немецких самолетов.

В⠀ начавшейся ⠀после ⠀Курского ⠀сражения битве за Днепр, полки 16-ой зенитно-артиллерийской дивизии успешно действовали в составе 60-ой Армии генерала Черняховского, освобождая территорию Украины, а с конца сентября в составе 65-ой Армии генерала Батова на территории Белоруссии.

Радостным запомнившимся на всю жизнь событием для всех воинов дивизии было преобразование ее в Гвардейскую. Приказом наркома обороны СССР №289 от 29 сентября 1943 года: «За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава 16-ая зенитно-артиллерийская дивизия и ее полки преобразованы в 3-ую Гвардейскую зенитно-артиллерийскую дивизию РВГК!»

Это преобразование личный состав воспринял не только как высокую оценку совершенных боевых дел, но и наказ, требование с еще большей самоотверженностью, стойкостью и умением уничтожать фашистов!

Под Гвардейскими знаменами дивизия активно участвовала в битве за освобождение Белоруссии, в Висло-Одерской, и наконец, в Берлинской операции в составе войск 1-го Белорусского фронта.

За успешно проведенные боевые операции Станиславу Мироненко было присвоено звание Гвардии капитан. Войну он закончил в поверженном Берлине. Его родная дивизия стала именоваться 3-ей Гвардейской Речицко-Бранденбурской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова 2-ой степени зенитно-артиллерийской дивизией РВГК. Орденоносными стали и ее Гвардейские полки.

Боевые традиции этой героической дивизии и по сей день свято хранятся в одной из Гвардейских зенитно-ракетных частей войск ПВО нашей страны.

На подступах к Вене

Весна 1945 года. В первый же день после разгрузки эшелона на границе с Венгрией командующий 19-го танкового полка 2-ой механизированной бригады подполковник Григорий Николаевич Фокин ознакомил вновь прибывших танкистов с историей полка, его боевыми традициями, представил офицеров командования штаба полка⠀ и ⠀начальников ⠀различных ⠀служб. Командиром 1-ой танковой роты был назначен капитан Константин Бубнов, который находился в резерве полка. Его острый ум, талант руководителя и боевой опыт поистине заслуживали уважения многих, одним из которых был командир 3-го танкового взвода старший лейтенант Виктор Горшков. Фокин объявил, что в течение суток экипажи должны подготовить боевые машины к маршруту, пополниться горючим и боеприпасами.

Следующим же вечером в штабе полка был собран весь офицерский состав вплоть до командиров танковых экипажей включительно. Заслушав доклад о готовности к действиям, Григорий Николаевич пояснил, что полку предстоит в течение нескольких ночей сосредоточиться в исходном районе для перехода в наступление.

– Переход будем осуществлять только ночью, поэтому обращаю внимание всех, особенно командиров рот и взводов, на соблюдение мер безопасности: фары не включать, командирам танковых экипажей находиться возле механиков-водителей – на броне машин, внимательно следить за дорогой и впереди идущим танком! – закончил он.

Переход был очень тяжелым, особенно для механиков-водителей. Когда полк подошел в исходный район для наступления, командиры были вызваны к подполковнику, который объявил о готовности участвовать в прорыве обороны противника чуть правее озера Балатон:

– Сейчас заправить танки, накормить экипажи и дать отдохнуть пару часов. К этому времени начальник штаба организует рекогносцировку исходных позиций (изучение местности, где предстояло пойти в бой). На каждый взвод будет выделен проводник от стрелковых батальонов, которые находятся в непосредственном соприкосновении с неприятелем. С выходом на исходные позиции получите боевой приказ!

Организация атаки прошла очень быстро, так как выход на маршрут осуществлялся в темное время суток. Для каждого подразделения было указано направление и условный сигнал.

С наступлением рассвета все командующие еще раз озвучили механикам-водителям действия для перехода в атаку. Старший лейтенант Горшков уточнил задачи и направление движения своего танка, а так же остальных подчиненных экипажей 3-го взвода. Внезапно началась артиллерийская подготовка. Виктор внимательно наблюдал за разрывами снарядов на переднем крае обороны противника и четко представил себе его расположение. В скором времени он получил сигнал завести мотор и приготовиться к движению. Раздался гул и рев боевых машин. Старший лейтенант посмотрел налево, затем направо – все стояли на месте. Подполковник Фокин подал команду: «Вперед!» Горшков продублировал эту команду механику-водителю. Тронулись с места. В это время танк младшего лейтенанта Рукавишникова тоже ринулся вперед. Все одновременно пришло в движение, полк пошел в атаку. Командир 3-го взвода вел наблюдение и видел, как снаряды разрываются в районе немецкой обороны. Стальные машины стремительно вгрызались в ее передний край. Внимательно наблюдая, как разворачиваются орудия противника, старший лейтенант подает команду наводчику об их уничтожении. По радиосвязи то и дело слышны приказы ротных и взводных, а также командира полка.

Начался жаркий бой. Прорвав передний край фашисткой обороны, танкисты стали стремительно вести наступление. По радиосвязи подполковник Фокин скомандовал:

– Первая рота – вперед! Вторая рота – на прикрытие!

В эфире появились голоса: доклады командиров танковых экипажей. Сквозь этот немыслимый гомон прорвался командующий 1-ой роты капитан Бубнов:

– Старший лейтенант Горшков! Немедленно ко мне!

Виктор быстро подал команду механику-водителю и указал направление движения к командиру роты. Когда их танк остановился, взору открылась разорванная гусеница боевой машины капитана. Комвзвода открыл люк и услышал ротного:

– Наводчик, срочно пересядь в мой танк! Старший лейтенант Горшков – займи его место, а я пересяду на твое, чтобы руководить боем!

Наводчик молниеносно оказался в танке ротного, а сам Бубнов пересел в боевую машину командира взвода. Он закрыл люк, надел шлемофон и подал команду механику-водителю: «Вперед!» Стальная машина стремительно тронулась с места. Полк продолжал успешно вести бой.

Виктор заметил, как справа в районе группы деревьев два немецких танка двигаются в направлении нашей атаки. Он стал быстро поворачивать башню в направлении вражеских машин и подал команду заряжающему: «Бронебойным!» Услышав доклад: «Бронебойным готово!», командир взвода произвел выстрел, но снаряд, как назло, лишь рикошетом задел броню фашисткой машины, не нанеся практически никакого урона. Был произведен второй выстрел. На этот раз снаряд угодил в дерево. Бубнов нервничает, бьет Горшкова по шее и кричит:

– Куда стреляешь?!

Еще одна попытка. Третий снаряд попал в цель – «немецкий зверь» вспыхнул и остановился. В результате четвертого выстрела загорелся и второй танк.

– Молодец, старший лейтенант! Объявляю благодарность! – сквозь ужасный грохот мотора слышен голос ротного.

Танкисты продолжают атаковать, ведут бой успешно. Внезапно в эфире появился подполковник Фокин:

– Капитан Бубнов, поздравляю тебя и твой экипаж с орденом «Красного Знамени»!

Сражение продолжается.⠀ Звучит доклад командира 3-ей роты о том, что его танк подбит и горит, так же горят еще две боевых машины справа от него.

С наступлением темноты ребята сосредоточились в указанном районе для заправки горючим и пополнения боеприпасами. Командиры взводов и танковых экипажей обнимались, рассказывали как вели бой, очень жалели погибших ребят из 4-го взвода. Командир 1-ой роты уточнил взводным направление для продолжения наступления в ночное время. Ночью наступать было гораздо труднее. В одном из населенных пунктов Советские танки перемешались с фашистскими, и только с рассветом, заметив на боевых машинах кресты, наши стали в упор их расстреливать. В этом ночном бою танковый экипаж командира 2-го взвода старшего лейтенанта Никонова погиб в полном составе. А какими хорошими были эти ребята!

На следующее утро после пополнения боеприпасами капитан уточнил по карте направление действий для каждого взвода, так как гитлеровцы уже стали отходить. Подчинив старшему лейтенанту Горшкову танки 2-го взвода, которые остались без командира, Бубнов приказал: «Действовать стремительно и не дать оторваться противнику!» Овладев тремя населенными пунктами, бойцы стремительно подошли к четвертому. Там они заметили три отходящих немецких танка и несколько БТР (бронетранспортеров). Виктор подал команду на преследование. Впереди действовала боевая машина младшего лейтенанта Рукавишникова, комвзвода со своим экипажем находился в середине колоны, замыкал шествие танк младшего лейтенанта Короваева. Взвод двигался по дороге, которая постепенно входила в рощу. Горшков внимательно наблюдал за местностью, по которой полевыми дорогами отходили одиночные фашистские стальные машины. Внезапно справа и слева от дороги он заметил вспышки нескольких орудий. Одновременно с этим вспыхнули все три наших танка. Покинув горящую машину, Виктор укрылся в кювете дороги и, наблюдая за немцами, организовал отход экипажей, а так же вынос раненого механика-водителя из подбитого танка Рукавишникова. Отойдя к населенному пункту, старший лейтенант подошел к танку ротного и доложил о случившемся. Бубнов сообщил об этом командиру полка и приказал убыть в штаб на тягаче.

К вечеру следующего дня из ремонта прибыли три боевых машины. Горшков сформировал экипажи и приступил⠀ к⠀ подготовке ⠀продолжения ⠀боя. Наступила ночь. 3-ий взвод вышел в район боевых действий 1-ой танковой роты. Капитан был несказанно рад их прибытию.

Полк успешно наступал, овладевал населенными пунктами и городами, развивая наступление на Австрию. Механизированный корпус стремительно продвигался вперед в направлении Вены.

В одном из боев танк старшего лейтенанта Горшкова был подбит. Сам легкораненый Виктор – направлен в медико-санитарный батальон корпуса, из которого сбежал на третий день вместе с раненным в руку командиром танкового экипажа младшим лейтенантом Медуновым. На попутных машинах к вечеру они прибыли в район действия своего полка и вскоре нашли штаб. Здесь им поведали трагическую весть: на подступах к Вене 5 апреля в ночном бою был подбит танк подполковник Фокина. Григорий Николаевич, его заместитель и командир батальона погибли…

Командование полком взял на себя заместитель командира батальона по политчасти майор Иван Васильевич Свиридов. Горшков доложил майору о своем прибытии. То же самое сделал и Медунов. Иван Васильевич крепко пожал им руки и произнес:

– Вы прибыли вовремя! Как раз сегодня к нам из ремонта поступили танки!

Он вызвал начальника штаба. Тот, узнав о прибытии танкистов, выпалил:

– Сейчас сформируем взвод!

Сразу же был назначен офицер штаба, который сопроводил ребят к боевым машинам.

Медунов даже не успел доложить о том, что левая рука еще не зажила: тот час же его повели знакомить с новым экипажем. Виктор вместе с офицером вышел из штаба. По дороге штабной поведал обстоятельства гибели экипажа подполковника Фокина. Подошли к танку. Офицер постучал по броне, люк открылся и из боевой машины вылез экипаж. Он оказался сборным: механик-водитель Игорь Щукин – ранее воевавший во 2-ой роте, заряжающий Василий Долгих – мужчина с большими рыжими усами и стрелок-радист Павел Акимов – совсем молодой девятнадцатилетний парень. Спустя какое-то время к Горшкову с докладом подошли командиры танковых экипажей младшие лейтенанты Рукавишников и Медунов. Выслушав их, взводный отправился на доклад к командиру роты. Капитан Бубнов сообщил:

– Утром вступаем в бой, а сейчас надо подготовить экипажи, скоро подвезут боеприпасы и горючее.

Старший лейтенант вернулся к своему взводу, вызвал командиров танков и поставил им задачу.

С самого утра рота вступила в бой. 3-ий танковый взвод действовал на одной из улиц совместно со стрелковым полком. Донельзя тяжелыми оказались для ребят эти сражения. Был подожжен танк младшего лейтенанта Медунова. Экипаж боевой машины погиб в полном составе…

Борис Медунов проходил обучение в танковом училище, затем сражался в составе 1-го взвода 3-ей роты. С первого же дня прибытия на фронт этот молодой командир показал себя с самой лучшей стороны. Во время сражений всегда действовал смело, дерзко и решительно. Однажды в одном из боев младший лейтенант заметил подъем фашистских самолетов и тут же направил свой танк в этот район. Когда на большой скорости ребята подошли к аэродрому, один немецкий самолет уже успел оторваться от земли, а второй только-только разбегался для взлета. Медунов приказал открыть огонь из пушки и пулемета. Летчик даже не успел взлететь – секунда и он был подбит снарядом. На взлетном поле находилось еще три вражеских самолета, которые были также обстреляны и уничтожены. За эти смелые решительные действия экипаж Медунова был представлен к ордену «Красного Знамени». И как жаль, как жаль, что мы потеряли такого храброго настоящего Советского воина…

В ночном бою капитан Бубнов неудачно спрыгнул с танка, подвернул ногу и убыл в тыл. Тогда не колеблясь ни секунды, старший лейтенант Горшков взял командование 1-ой ротой на себя.

На рассвете две боевых машины подошли к Венскому мосту. Одновременно с экипажем младшего лейтенанта Рукавишникова подошел танк 2-ой роты и, не останавливаясь, сходу на большой скорости устремился по мосту. Как только он достиг середины – вспыхнул словно спичка! Виктор наблюдал, как двигался горящий танк, экипаж которого, не смотря ни на что, продолжал вести огонь. Но вот стальная машина остановилась. Старший лейтенант был готов поддержать ребят огнем, однако из танка уже никто не вышел, он продолжал гореть ярким факелом. По боевой машине вела обстрел батарея фашистских 85-мм пушек, которая стояла около моста на западном берегу Дуная.

Горшков уточнил задачу Рукавишникову и подал команду: «Взять мост!» Через несколько секунд по радиосвязи прозвучал ответ: «Есть, взять мост!» Танк младшего лейтенанта устремился вперед, приблизился к горящей машине и стал обходить ее справа, одновременно ведя огонь по батарее противника. Производя наблюдение, Виктор увидел, как танк Рукавишникова накренился вправо и уже начинает падать с моста. Стальная махина перевернулась, сделала сальто и с грохотом рухнула вниз, только по счастливой случайности сумев встать на гусеницы на берегу Дуная! Командир взвода видел, как танкисты покинули боевую машину и ползком направились к мосту. Впоследствии под покровом ночи этот «безлошадный экипаж» вернулся в расположение танка комвзвода.

По радиосвязи прозвучал приказ майора Свиридова: «Старший лейтенант Горшков, отставить движение! Продолжать вести наблюдение и ждать моего приказа!»

Виктор приказал механику-водителю подойти ближе к мосту. Наводчик уже был готов к открытию огня. В голове возникли планы, как действовать с получением команды командира полка. Тянулись долгие часы, но приказа от него все еще не поступало.

С наступлением темноты на бронетранспортере прибыл командир разведывательного взвода лейтенант Шапошников и передал, что майор Свиридов приказал стоять на месте, одновременно сообщив, что вскоре подвезут горючее, боеприпасы и ужин. Тепло распрощавшись с бойцами, Шапошников убыл. Вскоре прибыл танковый техник роты младший лейтенант Михайлов, грузовик с боеприпасами, бензовоз и машина с ужином. Многое рассказал Михайлов о прошедших уличных боях других танковых рот, поведал о том, что полк потерял в уличных сражениях множество боевых машин.

Пополнив боезапасы и заправив танк, Горшков приказал своему экипажу поочередно на протяжении всей ночи вести пристальное наблюдение. С восходом солнца по радиосвязи, наконец, поступил приказ командира полка: «Взять мост!» Виктор объявил боевую готовность. Ребята обнялись, зная и понимая, что нужно делать в случае чего… Старший лейтенант подал команду механику-водителю: «Заводи!» Мехвод Щукин, умело управлявший рычагами, предупредил о том, что сгоревший танк младшего лейтенанта Медунова будем обходить слева на большой скорости. Игорь Щукин – мастер вождения, прошедший кадровую службу, несколько раз горел в танке, был ранен и вот сейчас вел свою стальную машину, может быть, в последний бой…

Взяв мост, танк ворвался на огневую позицию вражеской батареи, ведя повальный огонь из пулеметов и давя гусеницами орудия. Противник «прозевал» этот момент: когда фашисты выскакивали из укрытий, то попадали прямо под огонь пулеметов и гусеницы. В это время по мосту шло еще несколько наших танков. Поступил приказ: «Продолжать наступать вдоль улицы!»

Наконец, к 10:00 часам утра гром боевой канонады затих. Сражение закончилось. 19-ый танковый полк сосредоточился в сиреневой роще около пляжа. Экипажи получили разрешение привести себя в порядок. Помывшись и надев чистое белье, ребята побрились, вели задушевные беседы, вспоминали погибших и раненых товарищей.

В скором времени сюда прибыли командующий полка и офицеры штаба бригады. Собрав всех командиров, майор Свиридов объявил, что полк в составе бригады выводится из боев, и получает приказ: «К 18:00 часам сосредоточиться в бывшем военном городке на юго-восточной окраине Вены!» Так же он добавил, чтобы танкисты после обеда украсили свои боевые машины ветками сирени и самодельными красными флагами.