Они вершили Победу. Рассказы и повести из цикла «Ваш подвиг бессмертен»

На последних рубежах

До войны Леонид Поплевкин учился в семилетке, затем работал в совхозе. В ноябре 1942 года после окончания Пензенского военного минометного училища в звании лейтенанта был направлен в 239-ый минометный полк на должность командира минометного взвода. Полностью⠀ сформировавшись,⠀ этот ⠀взвод вошел в состав 22-ой минометной бригады, а она в свою очередь – в 17-ую артдивизию прорыва РВГК (Резерв Верховного Главного Командования).

В конце 1942-го Главное Военное Командование впервые начало создавать мощные артиллерийские соединения, предназначавшиеся для прорыва долговременной обороны противника. Десятки полков были объединены в 6 артиллерийских и минометных бригад (несколько сотен стволов: от 76 до 203-мм калибра). Эти мощные артдивизии находились в резерве Верховного Главного Командования для решения стратегических задач на фронтах войны. Позднее такие формирования являлись новыми вкладами в военную науку и оправдали себя в победоносном наступлении Советской Армии!

Свой боевой путь 17-ая артдивизия прорыва начала практически у самих стен Ленинграда – на Волховском фронте. В Синявинских болотах вместе со своим 2-ым взводом лейтенант Поплевкин принял свое первое боевое крещение. Минометные расчеты вместе с пехотными подразделениями в течение месяца отражали натиск озверевших фашистов, рвавшихся к Ленинграду! В одном из боев взрывной волной Поплевкин был контужен. Он отлежался в землянке, но не оставил огневых позиций!

Для Леонида и его боевых друзей 18 марта 1943 года стал памятным днем. В этот день началось решающее контрнаступление войск Волховского фронта по расширению прохода к блокадному городу. Коварный противник, надежно окопавшийся на господствующих высотах, ничего не подозревая, вел дежурную стрельбу по Советским позициям. Минометчики 17-ой артдивизии прорыва так же не проявляли активности. Лишь одиночными выстрелами они отвечали врагу, тем самым еще раз уточняя данные разведки о расположении огневых точек в его линии обороны.

Все с нетерпением ждали сигнала к артнаступлению. И вот, наконец, взметнулась вверх, перечеркнув небосвод, красная ракета! Сразу заговорили около 400 орудий и минометов нашей дивизии. Гром выстрелов и разрывавшихся снарядов сотрясал землю на стороне противника! Расчеты 2-го взвода лейтенанта Поплевкина вели методический огонь. На разогревшихся стволах орудий от частой стрельбы вскипала краска. Наблюдая в бинокль, Леонид видел, как от разрывов снарядов и мин на вражеских позициях клочками вздымается земля. Горизонт затягивался стеной черно-серого дыма. Артподготовка длилась около часа. На горе Пушечной – главном опорном пункте противника до основания были разворочены ДЗОТы, окопы и траншеи. Словно буреломом повален густой лес. Обезумевшие от огня оставшиеся в живых фрицы забрались в щели и воронки. Советским бойцам приходилось силой вытаскивать оттуда некоторых из них. Полный успех! Оборона фашистов прорвана! Единственный проход, по которому снабжался осажденный город Ленина, стал еще шире и безопасней.

Бои против вражеской обороны в Синявинских болотах в районе Вороново послужили хорошей школой, как для самого лейтенанта Поплевкина, так и для его подчиненных. Именно здесь, Леонид, как командир, научился быстро оценивать обстановку и молниеносно принимать правильное решение. Минометные расчеты его взвода овладели слаженностью действий, взаимовыручкой, смелостью и находчивостью. Все эти качества были замечены командиром батальона майором Сергеем Константиновичем Ивановым. За успешное ведение боя Леонид Поплевкин был награжден орденом «Красного Знамени» с присвоением звания старший лейтенант командир 7-ой минометной батареи. Он оправдал это доверие, мужественно перенося все тяготы боя вместе со своими товарищами. В кротчайшие сроки его батарея стала одной из лучших и надежных не только в дивизионе, но и в полку. Ей доверяли самые ответственные и трудные боевые задачи, которые успешно выполнялись.

Ярким пятном врезались в память жестокие бои на Орловско-Курской дуге в конце июля – начале августа 1943-го. Это было в районе города Ахтырка. 7-ой батарее было приказано: «Огнем минометов прикрывать отход войск Красной Армии и преградить путь пехоте противника, наступающей за танками!»

Туго пришлось ребятам-артиллеристам, когда немецкие «Тигры» начали поливать их градом снарядов! Очень скоро гитлеровцы вывели из строя 2 миномета и почти половину бойцов! Прямым попаданием снаряда был убит заряжающий Василий Баранов. Не прошло и 5 минут, как вражеский осколок угодил в голову наводчика Павла Игнатьева, а спустя еще несколько мгновений 3-му номеру – бойцу Григорию Алексееву осколком оторвало подбородок! Все трое смельчаков погибли на месте! Чудом уцелел лишь один миномет батареи, замаскированный в зарослях кустарника, который втроем: наводчик Семенов, радист Чернышев и сам старший лейтенант Поплевкин тащили двое суток (около 17 километров), пока не нашли свой полк, отступивший на заданные позиции.

После того, как контратака была отбита и противник остановлен, Леониду вместе с бойцами пришлось вернуться на место прежнего боя. Оказавшись в нейтральной полосе, они буквально из-под носа врага вывозили на грузовиках поврежденные минометы.

В битве за Днепр в сентябре 1943 года вместе с группой радистов и разведчиков, с командиром батальона майором Ивановым, минометчики 17-ой артдивизии прорыва первыми переправились через водную ширь на Букринский плацдарм. Они выполняли приказ командира полка подполковника Зарубина о необходимости корректировки огня минометных расчетов. При форсировании этой водной преграды возникла проблема. Когда плот практически уже находился на противоположном берегу, его опрокинула взрывная волна от снаряда и все бойцы оказались в воде. Спасая радиостанцию от влаги, они достигли берега и добрались до условленного места. Радисты связались с огневыми позициями полка и с взаимодействующими пехотными подразделениями. Буквально через считанные минуты минометчики обрушили всю мощь огня по врагу, который изо всех сил стремился к заветному плацдарму. Наблюдая за разрывами мин, Поплевкин с наибольшей точностью стремился корректировать огонь по орудиям противника, препятствующим продвижению Советской пехоты для расширения плацдарма.

Во время двадцатидневных боев за Киев на Букринском плацдарме непрекращающимся огнем наших орудий было уничтожено: 1 минометная и 1 артиллерийская батареи, 2 орудия, 8 пулеметных гнезд и убито до 180 гитлеровцев! Фашистское командование считало, что главный удар Советских войск по освобождению Киева будет наноситься именно с Букринского плацдарма. Поэтому они стягивали в этот район новые танковые и пехотные соединения⠀ с ⠀намерением ⠀сбросить наши войска в Днепр. Учитывая это, Советское командование решило произвести главный удар с Лютежского плацдарма. С этой целью была произведена перегруппировка войск 1-го Украинского фронта.

В конце октября 1943-го, передав Букринский плацдарм новым подошедшим частям Красной Армии и совершив ночью двухсоткилометровый марш на север, минометчики 17-ой артдивизии прорыва заняли огневые позиции на новом месте – Лютежском плацдарме. В ночь на 3 ноября все ждали сигнала артподготовки. Лишь рано утром в 08 часов 40 минут раздался гул наших «Катюш», известивших о начале артиллеристского наступления.

«Расчеты по местам!» – подал команду 7-ой батарее старший лейтенант. Когда доложили о готовности расчетов к ведению огня, он скомандовал: «По фашистской своре… прямой наводкой… огонь!»

После сорокаминутного гула артподготовки и поддержки с воздуха, в прорыв устремились танковые и пехотные соединения Красной Армии. Немцы не выдержали такого натиска и начали отступать. К вечеру первого дня наступления Советские войска продвинулись вперед на 12—15 километров. Враг продолжал отчаянно сопротивляться. В результате боев 3—5 ноября, минометчиками 17-ой артдивизией прорыва было уничтожено: 24 пулеметных точки, 3 минометные батареи, убито и рассеяно до 2 батальонов пехоты противника, а значительная часть из них была на счету именно 7-ой батареи Поплевкина.

К рассвету 6 ноября Киев был очищен от фашистов. Над городом развивался алый флаг. На следующий день все отмечали 26-ую годовщину Октябрьской революции. За отличные боевые действия при форсировании Днепра и освобождении Киева в числе многих воинов, Леонид Поплевкин был удостоен ордена «Отечественной войны 2-ой степени».

Далее его боевой путь проходил через Житомир, Винницу, Проскуров, Львов и многие другие города Украины и Польши. Старшему лейтенанту довелось участвовать в ликвидации окруженных группировок противника под Бродами, Корсунь-Шевченковском и Тернополем.

В сентябре-октябре 1944 года он принимал участие в Карпатско-Дуклинской операции. В этих боях 17-ая артдивизия прорыва в составе 38-ой Армии взаимодействовала с 1-ым армейским Чехословацким корпусом. С командного пункта генерала Людвика Свободы, Поплевкин корректировал огонь своей 7-ой батареи, тем самым обеспечивая наступление чехословацких воинов на Дуклинский горный перевал. В этом бою случилась беда: разорвавшийся снаряд серьезно контузил старшего лейтенанта, прошив его тело множественными осколками, стиснув мышцы жгучей и невыносимой болью!

«Неужели это конец?!» – пронеслось в голове. В одно мгновение перед глазами промелькнула вся жизнь: мать, отец, родное село, где бегал по лужайке в детстве, парное молоко, школа, сверстники… затем сознание покинуло его.

Леонид очнулся в госпитале на больничной койке, где ему пришлось упорно лечиться несколько месяцев. Медленно затягивались раны на теле, но благодаря врачам, которые во время войны совершали порой просто чудеса, молодой командир пошел на поправку. Он стремился защитить свою Родину, отстоять ее, и это желание было безмерным!

В конце февраля 1945-го молодой командир выписался из госпиталя и отправился обратно на фронт. Далее в составе 38-ой Армии старший лейтенант Поплевкин шел вперед и только вперед, очищая от проклятого фашизма родную землю. Каждый новый рубеж казался ему последним, но он сумел преодолеть все – дошел до Берлина и вернулся домой с Победой!

Товарищ «Максим»

Сергей Богданов родился в селе Ново-Никольское Мичуринского района Тамбовской области в семье крестьянина. Семья состояла из восьми человек. В 1935 году Сергей поступил на курсы стрелочников. По окончанию этих курсов и вплоть до 1937-го работал стрелочником и сцепщиком вагонов. В 1937 году был призван в кадровую армию. Службу проходил в ДВК (Приморский край Уссурийская железная дорога) в 41-ой отдельной роте – сначала в качестве старшего стрелочника, затем дежурного по станции.

22 июня 1941 года гитлеровцы вероломно напали на нашу священную землю. Началась война. Сергею выдали бронь. Со своей семьей он вел переписку, но она оборвалась. Через некоторое время получил письмо от матери, которая писала, что почти вся семья ушла на защиту Родины – отец, двое братьев и сестра. С тех пор одна мысль никак не покидала его голову: «А что скажут обо мне, если я буду отсиживаться в тылу?!»

Наконец мечта сбылась: припрятав бронь, Богданов ушел на фронт. Сначала попал в Еланские лагеря, где проходил подготовку. Однако сперва Сергея не зачислили в маршевую роту, так как он отлично владел стрельбой из пулемета «Максим». Его оставили обучать пополнение, но благодаря вмешательству начальника «Особого отдела» в 1942 году он был зачислен младшим сержантом командиром отделения в маршевую роту, которая направлялась под Сталинград. В скором времени она влилась в 84-ую дивизию. Богданову было передано отделение пулеметчиков. 84-ая дивизия принимала участие в боях за Старо-Клецкое и Ново-Клецкое направление, деревни Вертяше и Кузьмичи, а так же Опотное поле. В этих сражениях младший сержант имел два ранения: одно в 1942-ом, другое в 1943-ем. По выходу из госпиталя после второго ранения он попал в запасной 232-ой полк.

В мае 1943 года полк перебросили на Курско-Орловскую дугу в учебный батальон в деревню Красная Смородина, а в июне, когда немцы пошли в наступление, Сергея из учебного батальона направили в 4-ый Гвардейский полк 6-ой Гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии. В это время войска принимали ожесточенные бои в направлении станции Поныри, в которых Богданов непосредственно участвовал в качестве командира отделения пулеметного расчета.

Необходимо заметить, что пулеметы «Максим» оказались поистине надежными товарищами в сражениях. За 10 дней неравного боя Гвардии младший сержант лично уничтожил 114 солдат и офицеров противника. Его расчет был очень слаженный и боеспособный. Особенно отличились рядовые Аркадий Литвинов и Иван Новиков – оба были 1924 года рождения, уроженцами Ленинградской области. Позднее в октябре 1943-го при взятии деревни Оташув эти храбрецы погибли, когда шли в атаку с фланга.

Всех городов и станций, которые проходили во время контрнаступления нашей части в направлении станции Поныри Сергей не помнил, да и некогда тогда было. Защитники Советской земли стремились двигаться только вперед, не давая врагу закрепиться. Богданову запомнились лишь некоторые места, потому что именно там проходили очень горячие схватки – это Глухов и Комаровка, где пустили в бой даже командирский резерв. К сожалению, эти населенные пункты так и не взяли, потому что данный участок был сильно укреплен вражескими силами. 4-му Гвардейскому полку, а в большей степени 3-му Гвардейскому батальону приходилось очень трудно, пришлось отойти на исходные позиции. Командование батальона находилось у скирда соломы (окопы были замаскированы).

Когда гитлеровцы начали бомбежку нашего переднего края, Сергей услышал немецкие голоса. Он не выдержал и при сильной бомбежке и пулеметном обстреле самолетов выглянул из ячейки. Увидев, что из-за кургана по направлению к опорному пункту фашистская пехота идет в атаку, развернул свой пулемет и, как говорится: «Дал атакующим перекличку по-русски!» Атака противника захлебнулась. Под прикрытием пулеметного огня командование и стрелки покинули передний край, и отошли на исходные позиции.

Богданов вошел в азарт: до злобы ненавидя врага и забыв про страхи, он продолжал биться с неравными силами противника, надеясь на грозное для пехоты оружие – своего «Максима», который не покидал и не подводил в любых жарких схватках и продолжительных изнурительных боях! Оставшись один, Гвардии младший сержант должен был покинуть свою ячейку. Он стал ползти от воронки к воронке, которые оставили немецкие бомбы. Время от времени приходилось отстреливаться, так как пробиравшиеся вдоль дороги фашисты старались отрезать его от своих. Добравшись до минометных окопов, он решил не отдавать выродкам наши пушки и минометные расчеты, которые были выведены из строя во время бомбежки (укрепившись на данной точке, фрицы хотели захватить Советскую технику). Командование, понимая, что Гвардии младший сержант еще жив и изредка ведет огонь по врагу, подослало ему на помощь подкрепление стрелков, во главе которых был командир стрелковой роты Гвардии старший лейтенант Федор Кокорин. Когда гитлеровцы наигрались и стали выносить с поля боя раненых, «Максим» заиграл свою песню! Как только фашисты положат своих раненых на носилки, станут тащить – Богданов со своим пулеметом тут как тут: возьмет да и бросит пятерочку… носилок и носильщиков как не бывало!

На другой день связной вызвал Сергея на КП (командный пункт), где находились комбат и командир полка Гвардии подполковник Лев Борисович Давидович (впоследствии генерал-майор в отставке, Герой Советского Союза). Как и полагается Гвардии младший сержант доложил о прибытии. В первую очередь его поблагодарили за успешно проведенный бой, а затем предложили усилить расчет двумя радистами и проникнуть в тыл врага. Если ты по-настоящему болеешь душой за свою Родину, только и скажешь: «Есть идти в тыл врага!»

Вернувшись обратно, он озвучил своему расчету поставленную задачу. Через некоторое время ребята потянулись цепочкой. Они дошли до перекрестка шоссейных дорог, где была назначена точка укрытия. Окопавшись и хорошо замаскировавшись, Сергей доложил по рации: «Мы на месте! Все в порядке!»

Через несколько часов 4-ый Гвардейский полк пошел в наступление на Комаровку, где они находились, а 2-ой Гвардейский полк одновременно с ним направился в деревню Кобелевку. Тогда-то немцы и стали «драпать»! Их очень много скопилось на шоссе. Подпустив противника на близкое расстояние, Гвардии младший сержант снова пустил в ход «Максима» – рассеивающим огнем стал косить врага. Гитлеровцы, ошеломленные внезапностью стрельбы в этом месте, стали беспорядочно метаться. В это время со стороны Кобелевки шла легковая немецкая машина. Пулемет сделал ей баррикады из фашистских вояк, и она замерла на месте вместе с офицерами. Некоторые храбрецы хотели уйти от возмездия по левой стороне, но «Максим» и там дал им, как говориться: «Закурить последнюю сигару!», расстреляв два пушечных расчета! Таким образом, операция прошла благополучно. Около сотни немецких вояк и по сей день лежат в Комаровской земле.

Продвигаясь с боями в направлении Днепра, 4-ый Гвардейский полк форсировал множество рек – всех и не упомнишь. Конечно, можно было вести дневник, но всем было не до него. Днепр пришлось форсировать ночью севернее Киева в направлении деревни Теремцы, которая вся была сожжена дотла – от нее на тот момент остался лишь пепел да развалины!

Когда ребята подошли к Днепру, на их счастье там стояла одноместная лодка. Погрузив в нее пулемет и несколько коробок боеприпасов, Гвардии младший сержант с рядовым Литвиновым поплыли первыми. Последний стал грести, а Сергей сел за пулемет. Не проплыв и 20 метров, они были обнаружены: фрицы открыли минометный огонь! Неподалеку разорвалась мина, лодка хлебнула воды, ребята не смогли удержаться и командир расчета вместе с «Максимом» пошел ко дну. В последний момент ему все же удалось встать на пулемет ногами, но рот уже заливало водой. В это время рядовой Литвинов выбрался на берег и случайно наткнулся на брошенный кабель. Оставив один конец на берегу, он доплыл до своего командира и подал ему другой конец, а сам поплыл обратно к берегу. Богданов нырнул под воду и зацепил конец кабеля за хобот пулемета, затем доплыл до берега. Совместными усилиями пулемет удалось вытащить. Под шквальным артиллерийским огнем с обеих сторон «Максим» быстро установили на позицию. Рядовому удалось переправить с противоположного берега остальной расчет и боеприпасы, другие бойцы переправлялись кто на чем: кто на бревнах, кто на плащ-палатке набитой сеном…

На рассвете противник пошел в атаку, стараясь сбросить наших с берега, но не тут-то было: если сапог Советского солдата ступил на землю, то это место уже взято! К этому времени на берег переправилось 4 отделения (около 35—40 человек). Воины приняли на себя несколько атак и все они с успехом были отбиты. После этого немного расширили плацдарм, чем обеспечили переправу своей части на другой берег. Затем пошли дальше. Сначала пришлось разведать, где лучше пройти. Ночью двинулись по направлению к деревне Оташув, почти под носом у врага прошли в мелколесье. Командование приказало: «Без единого выстрела взять на рассвете спящего противника!»

Первый батальон шел в лоб, второй – справа, третий – слева. Когда первый батальон пошел на штурм, какой-то боец сделал выстрел по немецкому часовому. Среди фашистов поднялась тревога, и они открыли мощный огонь из всех видов оружия. Местность была открытая, кругом песок. Третьему батальону, не дойдя 100 метров, пришлось с боем отойти в мелколесье. Гитлеровцам до зарезу хотелось засечь Гвардии младшего сержанта Богданова, пулемет которого отчаянно строчил по ним, но их снаряды ложились не по цели: то недолет, то перелет, то слева, то справа. В конце концов, Сергей все же сумел уйти невредимым. Правда, его серую скатку шинели изрешетили осколки. Дойдя до кустарника, он остановился и стал вести огонь по старому кладбищу, где находился противник. В это время к нему подбежал связной от комбата и спросил:

– Докладывайте, Гвардии младший сержант! Как обстановка?!

Богданов ответил ему, что враг базируется в этом районе. Связной пояснил, что командир батальона дал команду выдвинуться вперед остальным бойцам, занять огневой рубеж и окопаться – то есть занять оборону до особого распоряжения.

Здесь ребятам пришлось немало потрепать себе нервы, потому что фрицы чуть ли целыми днями вели минометный огонь по нашему переднему краю, к тому же погода была очень холодная и дождливая.

На другой день небо прояснилось, стало теплее, выглянуло солнце. Дали команду к наступлению. К Сергею в окоп подполз командир стрелковой роты Кокорин и дал команду, чтобы тот со своим расчетом скрытно вышел в назначенную точку, окопался и ждал сигнала. По сигналу он должен был начать огонь из пулемета, чтобы отвлечь немецкие подразделения и обеспечить продвижение пехоты или, как говорят по-фронтовому: «Взять огонь на себя». В это время стрелки должны были обойти противника и молниеносно ворваться в его логово.

Наступление было назначено на 12:00 часов дня. Подошли заветные минуты, взметнулась в небеса ракета, грянули залпы гаубичных и 45-мм пушек. В свою очередь не унывал и «Максим». В это время стрелки продвигались справа в направлении кладбища.

Внезапно гитлеровцы обнаружили продвижение нашей пехоты. Бросив точку, в которой находился Гвардии младший сержант со своим расчетом (которую им необходимо было уничтожить), немцы перекинули огонь на передвигающихся стрелков. Тут уже было нечего раздумывать, и чего-то ждать… Богданов со своими бойцами решил молниеносным броском заскочить на территорию старого погоста с левого фланга. Одним только чудом удалось навернуть его сбоку: фашисты понесли потери и обратились в бегство. Советские бойцы догнали их уже возле деревни. Увидев небольшое количество наших солдат, враг снова перешел в атаку. Пришлось отойти обратно к кладбищу. Дальше отходить было невозможно (местность хорошо простреливалась). Тогда Сергей бок о бок с ротным Кокориным стали драться на этом маленьком клочке земли, захватив попутно два ящика вражеских гранат. Бой длился более трех часов, однако немцы так и не смогли сломить русского солдата, потому что люди стояли на смерть, отстаивая каждый завоеванный метр!

Боеприпасы были на исходе, а принести их попросту не было возможности. Подтянуть подкрепление оказалось также невозможно, потому что в этом районе действовали гитлеровские снайперы. Решили пойти на обман или как говорят: «взять на арапа». Разрядив одну ленту, Гвардии старший лейтенант раздал ее стрелкам, приказав по команде подняться и с шумом ринуться на врага! В это время справа наши дали небольшую артподготовку. Воины поднялись и стали кричать:

– Быстрей! Быстрей! Заходи с тыла!

Немцы, опасаясь попасть в кольцо окружения, обратились в бегство. Подкрепление, которое брело им на выручку, увидев, как передовые отряды разбегаются в беспорядке, подумав, что русские нажимают, повернули обратно и скрылись в лесу. Вот так благодаря солдатской смекалке удалось очистить деревню. Спустя пару недель, в октябре 1943-го, в бою за Оташув Сергей Богданов потерял своих лучших товарищей – рядовых Литвинова и Новикова.

В скором времени вперед пошли первый и второй батальоны. Не раздумывая и не давая остыть, комбат дал приказ: «Не теряя ни минуты идти на выручку 2-му Гвардейскому полку!» Тот находился у подножия деревни Опачевцы (она стояла на возвышенности, а сам полк – в заболоченной низменной местности). В конечном итоге эта операция была проведена успешно.

После взятия деревни Опачевцы подались левее. За лесом была расположена деревня Каменка. С боем ребята взяли и ее, затем пошли дальше. В то время как они подошли к хутору Блюсти, фрицы вернулись в Каменку, отрезали штаб полка и все обозы. Ничего не поделаешь – пришлось возвращаться! Всю ночь с боем бойцы выручали свои отстававшие тылы. После окончательного взятия пошли под Чернобыль. Здесь Гвардии младшему сержанту лично с гранатами в руках пришлось идти навстречу грозным немецким танкам. Там же и из своего пулемета он снял два фашистских десанта и стал готовить «Максим» для ведения огня по третьему. В это время в его ячейку упала коробка с лентой. Когда Богданов нагнулся за коробкой – прямой вражеской наводкой разбило пулемет. Одним только чудом сам он не пострадал.

– Эх-эх-эх… «Максимка» – друг мой, товарищ! Вот ты и отвоевался! – сквозь зубы процедил Сергей. – Но ничего! Мы еще им, гадам, покажем!

В пятидесяти метрах от ячейки располагалась 45-мм пушка. Он подбежал к ней, а там… один лишь наводчик-артиллерист, все остальные погибли! Гвардии младший сержант стал подавать ему снаряды, а тот все бил и бил по вражеским танкам! Одному подбил гусеницы, другой загорелся. Дальше вести прицельный огонь было уже невозможно: воинов стали отрезать от своих. Раздалась команда: «Отойти!» Как говориться: «Чтобы нашим салом да не дали по сусалам!» Командир пулеметного расчета и наводчик-артиллерист вытащили замок у пушки и покинули поле боя. Здесь под Чернобылем на третий день боя Гвардии младший сержант был ранен. Пробыв в госпитале около месяца, он вновь вернулся в строй.

Вспомнить все места боев, описать каждый шаг просто невозможно. Но из того, что изложено выше, можно сделать вывод, где приходилось особенно жарко – это Поныри, Глухов, Хиныля, Комаровка, Днепр, Опачевцы, Оташув, Каменка под Чернобылем, Александрия, Ровно и Коростень.

Шаг за шагом с боями в составе 4-го Гвардейского полка 6-ой Гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии Сергей Богданов дошел до польской границы, участвовал в битве за Берлин и вернулся домой с Победой!

К концу войны он уже имел звание старший сержант помощник командира пулеметного взвода, был награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и орденом «Отечественной войны 2-ой степени».