Гранатовый сок

Швырнув мобильный в подстаканник, Стелла закрыла лицо руками. Может быть даже всплакнула от безвыходности – не знаю. Но когда мы приехали на место, она, кажется, уже смирилась с происходящим и даже надела на лицо улыбку.

– Придётся нам ещё ненадолго прикинуться парой, – сказала она мне. – Не принимай это на свой счёт. Просто надо сделать всё, чтобы эти трое побыстрее потеряли к нам интерес и свалили.

– Угу, – коротко ответил я, гася двигатель. Зелёная «шкода», проехав мимо, невозмутимо остановилась в дальнем углу парковки.

Продолжая улыбаться так, будто хочет сказать мне что-то приятное, Стелла склонилась к моему уху и приказала строгим шёпотом:

– Иди открой мне дверь.

Я послушно обошёл машину и открыл ей пассажирскую дверцу. Но и тогда Вернер выходить не торопилась, стрельнув куда-то вниз глазами. Я сначала в непонимании пялился на неё, не соображая, что ей от меня ещё нужно. Потом, наконец, догадался и подал руку. Ухватившись за меня, она поднялась, кокетливо рассмеялась и, качнувшись, якобы случайно, притёрлась ко мне. Потом, взяв меня под руку, уверенно повела к зданию отеля.

Ох уж этот Константин и его беспощадный гипноз! Нет, ну мне-то подобная игра даже нравилась, а вот Стелла, полагаю, внутри скрежетала зубами.

Двое ребят вылезли из «шкоды» и неторопливо потащились за нами. Прошли следом до стойки администратора и встали так, чтобы сильно не палиться, но при этом слышать наш разговор.

– Мы с моей девушкой хотели бы снять номер на ночь, – проговорил я, краснея. Никогда не любил театр, не моё это всё же. Но, к счастью, главную роль взяла на себя Стелла.

– А у вас есть что-нибудь такое… ну… романтичное, – копируя сладкое мурлыканье Илоны, протянула она.

– Есть сьют для молодожёнов, он сейчас как раз не занят и уже украшен, – улыбнувшись, ответила администратор.

Я почувствовал, как рука Стеллы, которой она держала меня под локоть, напряглась, пальцы сжались на моей коже. Ей страшно? Или противно играть в столь унизительном спектакле?.. Я положил ладонь на её руку, чтобы хоть как-то поддержать.

– Да, это то, что надо! – пискнула она после небольшой драматической паузы. И коротко чмокнула меня в щёку.

Покосившись через плечо назад, я увидел, как один из охотников устало закатил глаза, а второй принялся тыкать в своём телефоне. Похоже, нужный эффект почти достигнут.

Получив ключи, мы поднялись на второй этаж – на этот раз нас уже никто не провожал. Едва дверь в номер захлопнулась, Стелла сбросила с лица улыбку и со стоном выдохнула:

– Ну всё! Наконец-то!..

Потом она поспешно оглядела панорамные окна огромного номера, прошла через гостиную в спальню и поправилась:

– Нет, ещё чуть-чуть. Последний штрих. Надо показать им, что мы здесь надолго. Встань у окна, пожалуйста, и выгляни, как будто смотришь на пейзаж. Они там?

– Там, – подтвердил я. – Пялятся прямо на нас.

– Отлично. Стой так и не оборачивайся. А когда я скажу, задвинешь штору. Понял?

– Ага.

В отражении стекла я увидел, как она, стоя у кровати, откинула волосы вбок, а потом медленно расстегнула сзади молнию на платье, и чуть не поперхнулся от досады. Мир несправедлив! Этим охотникам за какие-то сомнительные заслуги выпала честь смотреть такое представление, а я должен отвернуться и довольствоваться только бликами на окне. Надо сказать, эти ребята весьма бесстыдно таращились на неё, пока она раздевалась, и даже глаз не отвели. Но радость их было недолгой.

– Хватит, – скомандовала Стелла через несколько секунд.

В тот же момент я дёрнул плотную штору, закрывая окно, и резко обернулся, но за мгновенье до этого она уже успела выключить свет, и я так ничего и не увидел. А потом она и вовсе скользнула под одеяло, одновременно накидывая гостиничный халат. Легла посередине огромной двуспальной кровати, усыпанной искусственными лепестками роз и нахально уставилась на меня:

– Там, в гостиной, есть диван. Спокойной ночи.

«Вот так всегда! – бубнил я про себя, накрываясь диванным пледом и устраиваясь поудобнее. – Женщины… Возишь их, значит, весь день по кофейням да по магазинам за шмотками, а они в итоге демонстрируют свои прелести каким-то посторонним счастливчикам и отправляют тебя спать на диван…»

Впрочем, немного подремать я и впрямь не отказался бы, и даже диван этот мне сейчас показался жутко удобным. Ох, как же я устал за неделю! Хоть сейчас, наконец, можно немного расслабиться, ведь Стелла здесь, рядом. В случае чего, она просто проснётся и разбудит меня…

Глава 30. Зверь в клетке

Всё получилось с точностью до наоборот. Посреди ночи я проснулся от странных шорохов. Стелла вертелась в своей постели и шуршала одеялом. Кажется, ей снился какой-то волнующий сон. Уж не кошмар ли?..

Я вылез из-под пледа и подошёл ближе, встав в проёме спальни. Присмотрелся и прислушался, пытаясь понять, что происходит. И тут, развеивая мои тревоги, она вдруг довольно хихикнула во сне и, повернувшись на бок, лицом ко мне, тихо проговорила:

– Почему ты стоишь там так далеко? Иди сюда…

Удивившись, я, однако, повиновался. Присел рядом с кроватью и заглянул в её лицо. Нет, она точно спит. Глаза закрыты.

– Привет, мой хоро-оший! – довольно тянет она. – Как же давно мы не виделись!.. Я очень скучала!

Ну, понятно. Говорит она, конечно же, не со мной.

– Мне так плохо без тебя, – негромким и каким-то уж очень нежным голосом продолжала она. – Так холодно. Будто меня заколдовали…

Я машинально натянул её одеяло повыше – чтобы оно прикрывало спину. И так и оставил руку на её плече, потому что вслед она проговорила смущённо:

– Пожалуйста, обними меня покрепче…

Ночь была такой чёрной-чёрной. Звёзды все куда-то спрятались, и даже фонари на территории отеля уже погасили. Темно, спокойно и почему-то очень, очень горячо. Она мёрзла, а меня вдруг всего бросило в жар.

– Поцелуй меня, – проговорила Стелла тихо. – Расколдуй…

Голос у неё был такой ласковый, и сама она такая трогательная – с этими вьющимися волосами, разметавшимися по подушке, с этим румянцем на щеках, с этой радостной улыбкой… Короче говоря, меня не пришлось упрашивать дважды.

Я приблизился и коснулся губами её губ. Всего пару секунд длилось наше общее наваждение, потом она вдруг резко открыла глаза, оттолкнула меня и выпалила возмущённо:

– Ты?!

– Ну, не Эмиль же, – я не полез за словом в карман.

Вскочив на постели, она схватила с пола свою сумочку и огрела меня ей по голове. Тяжёлая! Что же она там носит?..

Она замахнулась ещё раз, но я перехватил её руку. Крепко обнял её, прижимая к себе как буйную пациентку:

– Тише!

– Отпусти меня!

– Нет. Сначала успокойся.

– Пусти! Я не шучу, Гриша!

– Я тоже, Василёк.

– Что-о?!

Гулять так гулять – решил я. Она меня в любом случае уже готова убить за этот неосторожный поцелуй, поэтому момент как нельзя лучше подходит и для другого, не менее отчаянного откровения.

– Выслушай. Только тихо. Мне сложно говорить… Я… я всё знаю про тебя. Про Свету. Про войну. Про всё, через что ты прошла… – она только ахнула в ответ. – Но я не причиню тебе вреда. Пожалуйста, не бойся. Я никому не расскажу. Я… я проникся твоим дневником. Кажется, между нами возникла какая-то особая, очень тесная связь, когда я читал твои записи, и это не просто красная нить. Ты стала мне очень близка. Я переживал за тебя как за родную. И ещё, наверное, я… я…

Но самые главные слова застряли у меня в горле, и я их так и не произнёс. Мои руки вдруг бессильно опустились:

– Прости. Я знаю, как он дорог тебе… Я был не прав.

Мой голос ослаб, будто закончилась какая-то батарейка внутри меня. Я потерянно поднялся с кровати и вышел из номера, оставив её потрясённо молчать наедине со всей этой информацией.

Обратно я так и не вернулся. Сначала, попросив у администратора сигарету, долго курил на площадке перед отелем, а потом ушёл спать в машину, хотя, заснуть так и не смог.

Что-то подсказывало мне, что и Стелле в эту ночь тоже больше не спалось.

* * *

Как можно было догадаться, одной единственной сигаретой дело не ограничилось. Чем ближе было утро, тем сильнее я нервничал, не зная, как теперь буду смотреть ей в глаза. На рассвете я съездил до ближайшего магазина, купил целую пачку сигарет и теперь курил прямо в салоне – практически без перерыва, одну за другой. В какой-то момент я даже готов был трусливо уехать, не дождавшись Стеллы. Но, представив, каким идиотом буду тогда смотреться перед ней, практически насильно заставил себя остаться. Только отгородился со всех сторон, для самоуспокоения, плотной стеной сигаретного дыма.

В восемь, сев ко мне в машину, Стелла закашлялась и несколько раз махнула в воздухе раскрытой ладонью:

– Это что за дымовая завеса? – сдавленно проговорила она. – От кого прячемся?

– От самого себя, наверное. Сейчас открою окна, на ходу проветрится – пожал плечами я. – Но для начала надо решить, едем мы куда-то или нет.

– А разве есть выбор? – она снова кашлянула. – Фу, какая же гадость! Тебе самому-то не противно?

– Противно. Но не от сигарет.

Она перестала фыркать и внимательно посмотрела на меня. Да так пристально, что у меня внутри всё перевернулось. Наверное, скажи она сейчас хоть одно резкое слово, она могла бы меня убить этим покруче, чем во всех своих кошмарах вместе взятых. Такой я в тот момент был открытый и чувствительный. Но она всего лишь скромно улыбнулась одним уголком рта и проговорила:

– Ох, Гриша. Не везёт тебе с твоими девушками…

Не везёт? С девушками?.. Это что же получается… Я аж поёрзал на месте от удивления. Она, что ли, себя сейчас назвала… моей девушкой?!

Всю мою тревогу вмиг сняло как рукой. И даже жить немного захотелось.

– Вообще-то твои парни все тоже какие-то… мягко говоря, не очень, – я слабо улыбнулся ей в ответ и выкинул полупустую пачку сигарет прямо в окно.

– Нет, ну до этой истории с сигаретами… ты был в целом ничего, – хихикнула она.

– Прости, больше этого не повторится!

Мне вдруг снова стало так тепло-тепло и спокойно. Нельзя сказать, что ситуация хоть как-то прояснилась, но, во всяком случае, меня не убили и даже не отвергли, со мной говорят и, более того, шутят!

Выдохнув облегчённо, я взял курс на Смоленск.

«Хвоста», к счастью, больше не наблюдалось. Ни зелёной «шкоды», ни каких-либо других машин, постоянно следующих за нами, не было. Однако мы всё равно ехали долго, потому что вёл я как-то заторможено, погружённый в свои мысли, и ни музыка, ни свежий ветерок в окне не могли выдернуть меня обратно.

Значит, вчера алхимик, приехав домой после очередного любовного приключения, решил вдобавок немного размять астральные косточки и явиться в сон к Стелле. Причём, явился он ей явно не в виде чудовища, а в самом что ни на есть человеческом облике, раз она его узнала и даже позвала к себе. Зачем ему это? Осматривает свои некогда «завоёванные» владения, чтобы в его отсутствие туда не просочился враг? Стережёт запасной аэродром? Или же просто таким образом собирает со Стеллы дань в виде убиенных ею душ? Если так, то неудивительно, что даже «кот» у него зажрался до ожирения.

Интересно, а видел ли он меня и этот наш незапланированный поцелуй? Как тебе такое, Эмиль Вернер?.. Я рассмеялся в ответ на свой собственный вопрос. Впрочем, что-то мне подсказывало, что если он нас застукал, то скоро мне будет вовсе не до шуток.

Стелла тоже всю дорогу молчала, занятая какими-то своими думами. Мне было, конечно, очень интересно её отношение ко всему этому, но я решил пока взять паузу в щекотливых обсуждениях.

Только когда мы подъехали к воротам, я обратился к ней, сказав поспешно:

– Подожди-ка секундочку! – и, выбежав из машины первым, открыл перед ней дверь.

На этот раз туфли ей уже не натирали и её не качало, да и спектакль было уже устраивать не перед кем, но всё же она вложила свою руку – в чёрной бархатной перчатке – в мою ладонь, а я крепко сжал её, словно боясь отпускать.

За нашими спинами раздалось мурлыкающее:

– Вот это да! Вы только посмотрите, что с Рыжиком творится! То ли гипноз ещё не развеялся, то ли они заигрались… – повернувшись к мужу, Илона добавила, склонив голову. – Только не пойму… всё-таки что-то было?.. или нет?

– А чё ты на меня-то пялишься? – возмутился Ян. – Я не подслушивал!

– Вы уже ставки делаете? – холодно, будто бы между прочим, спросила Стелла, проходя мимо них в дом.

– Ян нет. Он у нас не азартный, как оказалось. А вот мы с Константином вчера поспорили. Он был уверен, что вы поубиваете друг друга, а я…

– Спешу вас огорчить, – перебила Стелла. – Вы оба проиграли. Где он, кстати? Нам нужно многое обсудить.

Константин поджидал нас в гостиной, стоя у окна. Едва увидев меня, он встрепенулся и подозвал подойти ближе. Потом скомандовал коротко:

– Руки…

Я поднял в воздух раскрытые ладони, а он очень тщательно обнюхал их. К левой быстро потерял интерес, а вот около правой ещё долго водил носом.

– Какая же тварь… – протянул вдруг и, поморщившись, сделал шаг назад. Потом, закатив глаза, вдруг рассмеялся. – Что ж, пусть попробует, умник… Честное слово, Гриша, как тебе это удаётся?! Ты каждый раз приносишь на себе столько новостей! Тебе бы в разведке работать! Надо рассказать деду, пусть тоже посмеётся!..

Выкладывая на стол фрукты и ягоды, Стелла краем глаза косилась на нас. Но никаких вопросов не задавала.

– Знаешь, я с тобой согласен, – процедил вдруг Цепеш, глядя мне в лицо. – Я тоже считаю, что мосты нужно сжигать. А иллюзии должны в конечном итоге стать реальностью.

Не очень-то понятно, но переспрашивать не решился. К счастью, дальше он говорил уже яснее:

– Один ты с ним не справишься. Не пытайся даже. Я помогу, и не только я, но для этого нам нужна база данных из Москвы. А пока у нас её нет, придётся тебе позабыть про сон.

Значит, Цепеш прекрасно знает, что Вернер жив. И, судя по всему, тоже точит на него зуб, как и я. Но если у меня вполне понятная личная причина, то что там стряслось между старыми товарищами – остаётся загадкой. А может быть, Константина возмущает сам факт того, что вампир предал свой собственный клан и встал на сторону охотников?..

– Я ничего не поняла, – подала голос врач.

– А от тебя этого и не требуется, – как-то чересчур уж приторно ответил потомок Дракулы.

– Но что делать с котом?

– Перестать его кормить. Это же так легко, Стелла! Просто. Перестань. Его. Кормить.

– Нет! – вдруг воскликнула она громко. – Никогда! Я обещала Эмилю, что не оставлю его и позабочусь о нём!

– Это существо само способно о себе позаботиться.

– Костя, ты не можешь мне такое приказывать!

– Могу, – он оголил клыки в усмешке. – Но не буду. Пока не буду.

* * *

В отличие от Стеллы я почему-то почти не сомневался, что никакого отдельно существующего кота на самом деле нет. Скорее всего этот гадкий монстр – ни что иное как разросшееся до масштабов вселенной огромное эго Эмиля.

И если он сегодня ночью не придёт в сон ко мне, то тогда снова явится к ней. А надо ли говорить, что меня такой расклад крайне не устраивал? Нет, пусть уж лучше этот мракобес снится мне. Я придумаю, чем его развлечь. Но для начала полечу-ка я всё же разведаю, что творится по выходным в московском штабе охотников, и чем занят объект Б-4 наяву.

Когда я, неприметным серым воробушком, сел на уже хорошо известное мне окно камеры, то никого там не увидел. Что странно – ведь полночь ещё не наступила. Может быть, по субботам у Вернера «короткий день», и его отпускают гулять пораньше?.. Капельница и впрямь сиротливо стояла в углу, но в то же время и галстук висел на стуле нетронутым, и коробка с перстнями и запонками валялась на столе – раскрытая, с рассыпанным вокруг содержимым. Будто её в гневе швырнули в зеркало, висящее над столом.

И вот я уже маленькая юркая мышка. Бегу по коридорам СКОКа со скоростью ветра. По крайней мере, моим коротеньким лапкам так кажется – они едва поспевают за этим быстро-быстро стучащим сердечком. Нюх у меня очень чуткий. Я в два счёта найду его – по горько-сладкому, удушающему аромату духов.

Почти все двери закрыты, некоторые даже опечатаны. Неудивительно – большинство сотрудников на выходные отпустили по домам. И только в конце коридора из щёлочки приоткрытой двери мерцает неяркий жёлтый свет. Несусь туда со всех лап. Кажется, я уже близко.

В носу свербит от приторного запаха, смешивающегося с чем-то химическим. Да, это он, без сомнения! Хотя и спрятался в каком-то очень вонючем месте. Толкаю мордочкой дверь, незаметно забегаю внутрь и прячусь в углу.

Кажется, это лаборатория. Повсюду расставлены разноцветные пробирки и аппараты-анализаторы. На металлических столах возвышаются микроскопы, а за ними сидят люди – сейчас их трое. Наверное, лаборанты – единственные, помимо охранников, кто вынужден дежурить здесь и в выходные, и по ночам. Мало ли, какие срочные анализы могут понадобиться узникам, напичканным сомнительными препаратами.

Но алхимик, похоже, пришёл к ним вовсе не сдать анализ. По всей видимости, ему нужен был компьютер, и в выходной, да ещё и ночью, он смог найти его только здесь. Судя по звуку, он звонил кому-то по видеосвязи, но на том конце ему не торопились отвечать. В динамиках тянулись длинные гудки. Я просеменил поближе и увидел, что на мониторе светится белая витиеватая буква «К» на чёрном фоне. Уж не самому ли Касперу он звонит?.. У меня аж лапки похолодели от любопытства. Неужели я сейчас увижу его, автора этих странных писем?!

Нет, увы, невидимый хитрец снова «обломал» нас обоих. Гудки прекратились, картинка исчезла. Вернер попытался позвонить ещё несколько раз подряд, но ему так никто и не ответил.

– Чёрт, почему он не выходит на связь?! – прошипел Эмиль и повернулся к главному лаборанту – парню в голубом халате и очках, которого я уже имел честь встретить как-то в коридорах СКОКа.

– Не думаю, что Каспер будет сидеть на рабочем месте поздним вечером в выходной. Во всяком случае, будь я Каспером, я бы так поступать не стал.

– Мне не интересны ваши фантазии! Сделайте что-нибудь! Я должен с ним поговорить!

– Мы уже сделали всё, что могли, – отрезал тот. – Поддались на ваши угрозы и впустили вас сюда ночью, не обсудив это с Михаилом. О чём я уже жалею. Да ещё и дали доступ к компьютеру. Знаете, может и к лучшему, что он вам не отвечает. Вы прямо сейчас могли бы сорвать всю операцию!

– Если я не могу поговорить с ним, тогда ответьте вы! Каким образом, – грохотал Вернер, – дневник моей жены, который, между прочим, должен был храниться в моём личном сейфе, попал к этому придурку-программисту?!

– Так вы женаты?

– Отвечай!!! – орал Эмиль. – Кто забрал её дневник?! И, главное, зачем?!

– Не могу знать, – пожал плечами парень в очках. – Вероятно, тут действительно замешан Каспер. Экспериментирует с красными нитями.

– Это уже слишком! – Вернер ударил кулаком по столу. – Я не собираюсь больше оставаться в тени! И сидеть там с капельницами, пока моя жена…

– Вы ведь заранее согласились с нашими условиями, – спокойно ответил парень и, устав препираться, снова повернулся к микроскопу. – Вы находитесь в лаборатории. Наденьте, пожалуйста, халат.

– Я не знал, что получится вот так!

– И бахилы, – не отрываясь от микроскопа, добавил очкарик. – У нас здесь стерильная зона.

Ага, стерильная – я хмыкнул себе в усы. Особенно я – в моём нынешнем теле – просто верх стерильности! Сижу тут на самом видном месте, а они так увлеклись, что даже не замечают мыши у них перед самым носом.

– Он… они с ней… Плевать они хотели на красную нить! – рычал тем временем Эмиль. – Если вы ничего с этим не сделаете, то я уберу его сам!

– Уж не из-за вашей ли ревности мы сейчас должны поставить под угрозу срыва всю операцию? – не обращая внимания на ответный рык, лаборант добавил спокойно. – Потерпите ещё немного. Он взломает базу, а потом вы сможете лично разобраться с ним так, как посчитаете нужным.

Раздался звон стекла и металла. Разъярённый Вернер смёл все предметы с лабораторного стола, в том числе микроскоп, и начал нервно расхаживать туда-сюда по помещению. Ну прямо как зверь в клетке – подумал я и вдруг, неожиданно для самого себя, почувствовал, как моё тело где-то далеко-далеко в кровати улыбнулось.

Лучшего сравнения не придумать. Так и есть. Зверь. В клетке.

Глава 31. Мёртвые внутри

Вампирский замок-коттедж встретил меня тёмными окнами. Влетев летучей мышью во двор, я сделал напоследок несколько кругов в воздухе и спикировал под козырёк одного из окон. Честно говоря, я хотел немного подглядеть за Стеллой – узнать, как ей спится в эту ночь – но по неопытности промахнулся и оказался напротив спальни Константина.

От греха подальше мне стоило улететь сразу же, как только я это понял, но любопытство перевесило, и я всё же задержался на несколько минут. Тем более, что я никак не ожидал увидеть грозного Цепеша на полу – на коленях перед Штефаном, который апатично сидел на кровати. Скорее уж я мог бы вообразить себе обратную картину. И так мне стало интересно, что там у них происходит, что я навострил ушки, дабы не просто подсмотреть, но ещё и немного подслушать.

– Что-то мне не по себе, Стэн, – тихо сказал Штефан.

– Что случилось, милый?

– Ты… Ты видел их сегодня, Гришу со Стеллой?..

– Видел, конечно, – хмыкнул Константин.

– Они оба так изменились. Как ты думаешь, это любовь?

– Нет, – уверенно отрезал Цепеш. – Просто они ведут себя как люди. Наивные и непостоянные. В плену у эмоций. Сегодня ненавидят, завтра любят, а послезавтра – опять лютая ненависть. А послепослезавтра они уже любят других. Нет! Нет, эти двое ничего не знают о вечной любви.

– Тогда почему, когда я смотрю на них, мне так плохо, Стэн?.. И что-то тянет вот здесь, в груди…

– Ты просто устал, – голос Константина снова стал горячим и вязким, как раскалённая лава. – Сейчас ты отдохнёшь, и всё наладится. Со мной тебе всегда будет хорошо…

Он нежно гладил Штефана по щеке, а юноша, как ласковый пёс, тёрся об его руку, закрыв глаза.

– У тебя всегда будет то, в чём ты нуждаешься, – продолжал Константин обволакивающим шёпотом. – Что захочешь. Только попроси. Я дам тебе всё – покой, наслаждение, безопасность. Не бойся, я не оставлю тебя. Я буду здесь. Рядом. Всегда. Заберу всю твою боль, горькую память, страхи. Развею их по ветру. Укрою, защищу, заслоню собою. Только, прошу, испей со мной эту чашу вечности. Раздели её со мной – бесконечность…

Он ещё долго говорил в таком духе, и если бы Штефан в какой-то момент не нахмурился, пытаясь унять заметную дрожь в веках, я бы совсем ничего не заподозрил. Подтверждая мои догадки, рука юноши, лежавшая на покрывале, вдруг сжалась в плотный кулак. Он с силой закусил губу и напрягся всем телом.

– Не надо, – строго произнёс Константин, и побелевшие от напряжения пальцы, подрагивая, постепенно расслабились. – Вот так… Всё хорошо. Вдох. Выдох. Дыши, милый…

Сорвавшись с козырька, летучая мышь взмыла в ночное небо. Я почему-то не смог больше её удерживать. Мне вдруг очень захотелось отпустить её – такую маленькую и беззащитную – на свободу, а самому снова стать собой. К тому же, подглядывать нехорошо. Много знать – тоже. Не потому ли, что я такой любопытный, я в последнее время чрезвычайно плохо сплю?..

Увиденное и впрямь не давало мне покоя до самого рассвета. Я всё крутился и крутился в постели, пытаясь уснуть, но Морфей – то есть, простите, Эмиль – в эту ночь меня так и не дождался.

Я всё думал: должен ли я вмешаться в то, что происходит? Или моё дело – быть простым наблюдателем и не нарушать уклад, который сложился в этой семье несколько лет, а может быть и столетий, назад?

Что такое на самом деле любовь, а что – зависимость? Где провести границу между той вечной любовью, о которой говорил Цепеш, и магическим наваждением? Что будет, если чары Константина сейчас рассеются? Будет ли Штефан счастлив от обретённой свободы? Или, наоборот, жизнь покажется ему пустой и он, не видя больше в ней смысла, зачахнет как те розы в его оранжереях?

Мне хотелось как-то ему помочь, но в то же время я боялся навредить. И от этого становилось совсем жутко. Как нож в грудной клетке у человека – и смотреть страшно, и вытаскивать нельзя, потому что откроется кровотечение.

– Он гипнотизирует его, – выпалил я, столкнувшись утром со Стеллой на кухне.

– Он всех гипнотизирует, – спокойно ответила она, ничего не переспросив. То ли догадалась, о чём я говорю, то ли не сочла это важным. – Завтракать будешь?

– Что-то аппетита нет.

– Зря, – Вернер села за стол с наполненным до краёв бокалом крови. – А я всё же перекушу. Вчера снова стащила из больницы четвёртую отрицательную. Редкая удача.

– Стелла, нужно решить, что делать!

– Успокойся, мы тут ничего не решаем, – она сделала несколько глотков и закрыла глаза, имитируя удовольствие. – Ммм, вкусно… И, главное, никакого адренохрома. Можно просто пить и наслаждаться…

– Это же насилие!

– Тебе стоит попробовать.

– Да отстань ты со своей кровью! – я треснул кулаком по столу. – Штефана надо спасать!

Она облизнула губы и, наконец, отставила в сторону бокал. Посмотрела на меня светлыми как иней глазами.

– Гриша, почему ты постоянно лезешь не в свои дела? Займись, наконец, собственной жизнью.

– Хм, это тоже можно. Пошли сегодня в кино? У вас тут есть кинотеатр где-нибудь? Какие фильмы ты любишь?..

Проигнорировав мои вопросы, она отвернулась и молча вышла из кухни. Я пожал плечами и потянулся к её почти нетронутому бокалу. Поднёс его к лицу, лизнул ободок. Отхлебнул. Причмокнул, пытаясь прочувствовать вкус. Вздохнул. По-моему, ничего особенного. Кровь как кровь.

– Как жалко, что Рыжик у нас не гипнотизёр! – раздался за спиной голос Илоны. – Ты, наверное, просто завидуешь Константину?

– С чего это? – надулся я.

– Опять тебя отшили, увы и ах! А обладай ты способностями Константина, признайся, что бы ты сейчас приказал нашей Стелле? Только честно!

– Ничего.

– Точно, красавчик?

– Точно. Никогда не имел желания управлять людьми как марионетками. Да я… я лучше умру, чем буду таким заниматься!

– Боже праведный, какой самоотверженный альтруизм! – томно муркнула Илона. Сев за стол напротив меня, она вся подалась вперёд, демонстрируя мне свою грудь, едва не вываливающуюся из выреза розового шёлкового халата. – А вот я, не буду скрывать, использовала бы против тебя гипнотические чары, если бы они у меня были…

– Где Ян? – строго спросил я.

Едва услышав имя супруга, Илона скуксилась:

– Весьма неприлично с твоей стороны напоминать мне о моём статусе.

– Кто бы тут говорил о приличии.

– Ладно, дружочек, проехали, – она фыркнула и плотнее запахнула халат. – Я слышала краем ушка, что сегодня у нас на завтрак четвёртая отрицательная. Ням-ням…

Илона полезла в холодильник и принялась перекапывать пакеты с кровью, а я хотел было уже уйти с кухни, но обернулся и вдруг замер как вкопанный.

– Я готова, – хитро улыбнулась мне, стоя в дверном проёме, Стелла. Теперь она была уже не в домашней одежде, а в лёгком и очень коротком платьице с кокетливыми кружевами. – Куда мы там хотели? В кино?..

– Эй, Константин! – наигранно громко крикнула Илона. – Срочно иди сюда! Тут у тебя эти двое так и не вернулись из гипноза!..

* * *

Москва вечером воскресенья встретила нас ливнями. Ни у меня, ни у Стеллы зонта не оказалось, поэтому я безжалостно пожертвовал своим пиджаком, чтобы довести её до подъезда. Когда мы встали под козырьком – оба всё равно мокрые – она, смотря куда-то вбок, на лужи, по которым плыли пузыри, проговорила:

– Надеюсь… за эту неделю… Надеюсь, всё будет хорошо. Ты только не выключай телефон.

– Не буду, – мотнул головой я. – Да и спать мне некогда. Ещё много всего нужно разузнать. Кстати, а могу я переименовать тебя в записной книжке твоим настоящим именем?

– Разумеется нет. И называть меня так нельзя.

– Почему?

– Потому что той девочки больше нет. Она умерла.

– Я понимаю. Там, в той прошлой жизни, было слишком много страха и боли. Так много, что проще похоронить её заживо.

– Какая разница, пусть даже и так. Зачем туда лезть? Хочешь сделать мне больно?

– Нет конечно! Просто… – я склонился к её уху и прошептал чуть слышно. – Просто мне кажется, что я её люблю!

– Глупый!.. – она отскочила на шаг назад, склонила голову набок, а потом вдруг спросила с издёвкой. – И как тебе это – любить мёртвую?

Вместо ответа я снова шагнул к ней и приблизился губами к её правой щеке. Хотел поцеловать, но Стелла отстранилась. Может быть, случайно?.. Нет, увы, и левая щека, едва я потянулся к ней, от меня увернулась.

– Ну хорошо, – я хмыкнул, опустив голову. – Понял. Поздно уже. Побегу.

Я коснулся на прощание её плеча и вынырнул из-под козырька навстречу дождю. Даже не накинул пиджак, а зря – хотя машина и стояла перед подъездом, моя рубашка всё равно за пару секунд промокла насквозь. А может это и неплохо. Немного охлажусь.

Как удивительно всё перемешалось в этой истории – думал я по пути домой. Мёртвые на самом деле оказываются живыми, а живые, наоборот – мёртвыми.

Эх, что же я опять наделал! Куда я постоянно тороплюсь?! Напугал её, наверное, а может и разозлил. Но на этом месте внутренний голос услужливо подсказал мне, что в моей ситуации промедление ещё опаснее. Кто знает, проснусь ли я завтра. И, тем более, доживу ли до пятницы. Нет, все вставшие комом в горле слова нужно было сказать сейчас, а если умирать – так со спокойной душой.

В какой-то момент ливень стал таким сильным, что даже дворники, работавшие на полную катушку, с ним не справлялись. Встав у тротуара на аварийке, я откинулся на спинку кресла, положил голову на подголовник и закрыл глаза. Дальше ехать было, объективно говоря, невозможно. Придётся переждать, пока дождь успокоится. И я вместе с ним…

А вот серого нахохлившегося голубя, который слетел с крыши на её подоконник, ни дождь, ни человеческие эмоции совсем не пугали. Он деловито расхаживал туда-сюда, вытягивая шею и заглядывая через окно внутрь. Стелла сидела за столом в своей комнате, с мобильным телефоном в руках. А на экране было, кто бы мог подумать, моё фото, открытое из списка контактов. Возможно, она хочет удалить мой номер? Или занести его в блэк-лист?.. Голубь, поворачивая голову то одним, то другим боком, таращил глаза.

Нет, она всего лишь задумчиво смотрела на мою физиономию, может быть минуту или две. Соскучилась? Говорила со мной мысленно? Или представляла, как жжёт меня на костре?.. Потом она открыла нашу переписку. Пролистала несколько последних сообщений. Пожала плечами. Снова призадумалась. Пальцем с длинным ногтем набрала на клавиатуре всего две буквы. Зато какие! Ух! У голубя аж пёрышки встали дыбом!

Она написала: «И я».

Выдохнула напряжённо. Пробормотала:

– Нет, чушь какая-то.

Быстро удалила текст. Нахмурилась, напряглась вся, а потом и вовсе рассержено швырнула телефон в стену. Испугавшись резкого звука, голубь отшатнулся назад и сорвался с подоконника. К счастью, крылья его не подвели, и, не долетев до земли, он снова взмыл в воздух. Поднялся мимо мокрых подоконников и горящих тусклым светом окон – и снова юркнул под крышу, на чердак – через раму с разбитым стеклом.