Читать книгу: «Мир ходячих мертвецов. Вероятие», страница 3

– Спасибо – простонала она, сквозь грудь Максима.

Федор перевел дыхание, озлобленно покосившись на груду мяса, а под ними тем временем уже организовались растекающиеся ручейки крови, создавая одно общее озеро, и поднялся с колен:

– Нашел, что искал!?

– Я надеюсь, после этого ты начнешь мне доверять – улыбнулся парень, застегнув молнию куртки на девушке, которая переборола свои эмоции, отстранившись от человека, которого она знала всего лишь какие-то пять минут.

– Впрочем, мы уже пришли – указал он рукой на этот самый дом, возле которого и произошла данная заварушка. Обшарпанная многоэтажка, затемнённые окна, полные смерти и та таинственная молчаливость стен, где когда-то бурлила жизнь, а теперь это всего лишь олицетворение настоящего ада.

Федор, кстати, помог тогда найти Екатерине тетушку. По пути они часто натыкались на мертвецов, но от них Федор умело уходил, объезжая памятники машин, автобусов, некогда ходивших по регулярным маршрутам. Было такое, когда он выходил и расчищал дорогу холодным оружием, одному из кожеедов Федор так сильно вогнал нож, что и пришлось оставить в раздробленной черепушке.

Позднее добрались до загородного домика и нашли худенькую пожилую женщину по имени Аня – тетю Кати, которую мертвецы так и не настигли и не вторглись по ее душу. Правда, умерла она, к сожалению, от остановки сердца ранним утром спустя неделю, когда Федор проходил комнату, вернее прохожую, где она сидела с открытым ртом и глазами, изливаясь последним желанием вцепиться в живое мясо. Она вернулась другой. Уже не тетей Аней. Ее лицо наполнилось мраком, а изо рта фонтаном потекла густая слизь вперемежку с кровью. Несмотря на возраст и давнюю до смерти боль в суставах, она со скрежетом по всему телу вскочила и завопила, хлопая челюстью. Катя увидела, как Федор убил ее. Ее поразил шок. Она молчала, замкнулась в себе, но при этом не теряла рассудка.

Через час Федор похоронил тетушку Аню за домом, неподалеку от огорода, где раньше цвела картошка, морковь, свекла. Земля была достаточно мягкой, потому выкопать яму удалось просто. Прощание было не долгим, хоть Федор и был там неделю, но он осознал, что она очень добрый и отзывчивый человек и благодаря своим закалкам, он весьма спокойнее отнесся к смерти, ежели, Катя. Она потеряла единственного родного по крови человека, и такую ношу ей пришлось перенести не сладко.

Подъезд оказался в плачевном состоянии: стекла в окнах треснули, побелка с потолка давно обвалилась, а крашенные синей краской стены, вот-вот окажутся голыми. По ступеням они поднялись на второй этаж, и Максим остановился, чтобы перевести дух, а после еще на три и оказались на пятом. Максим дважды провернул замок кожаной двери с номером 40 и распахнул свою крепость. Первым, что бросилось в глаза – это комбинированная дубленка из овчины и различные женские красочные облачения, висевшие в модульной прихожей «Моби Глория».

В квартире оказалось две комнаты, находящиеся с двух противоположных сторон и соединяющий их широкий коридор, стены которого были покрашены в черно-белый стиль и множество картин в черных рамках, дополняющие задумку дизайна.

Екатерина неуютно присела на стул симпатичной черно-рыжей кухни, облокотившись локтями, на округленный стеклянный стол, на поверхности которой стояла прозрачная ваза с искусственными красными розами вплотную к стене, над которой висели две разные картины с прелестным стилем кофеиновых зерен.

Парень по-хозяйски кинулся к огромному буфету до потолка и вытащил три разноцветных кружки, переговариваясь с Федором. Мужчины что-то обсуждали, а Катя отвалилась с разговора и полностью перестала соображать, слушая только бубнящие не вразумительные слова.

– Вода есть – обрадовал Максим, взглянув на девушку, а она уже начинала клевать носом и чуть ли не билась им об столешницу. А прошло то всего пару минут, за которые Федор успел немного узнать обстановку незнакомого района, дойти до которого пришлось ни один десяток километров то по лесу, то по полю. Плюсом Максим еще зигзагами вел по всему городку, словно пытался так сбить след недоброжелателей.

Федор отнес девушку по темноте в крайнюю комнату, где парень постелил на раздвижном кресле перьевую подушку и одеяло из овечьей шерсти, укрыв ее. Максим, говорил, холодно по ночам, а отопление это уже миф. А вода? Ответ простой – колодцы и колонки, откуда чудом до сих пор течет вода, а если что есть река, а там можно через фильтр. Туши собак Максим с Федором занесли в подсобку, которой служила квартира 42, а именно ванная. Со словами: «займусь позже» Максим закрыл металлическую дверь.

Парень угостил армейским сухим пайком и растворимым кофе, подогретое на отдельной газовой плите.

– Как ты остался один? – решил разгрузить молчание Федор.

– На лагерь напали… другие люди. Кажется, как ты их назвал, Федя? Головорезы? Самосудчики! Да! Они напали на лагерь, пока я был на вылазке с товарищем, возвращаясь, услышал выстрелы. Наши их смогли отогнать небольшими потерями или это был сигнал обеда для голодных. Они сошлись на выстрелы и напали на лагерь со всех сторон. Взяли в коробку… с тыла повалили забор и конец. А капитан был ранен. У него болела лодыжка, и он не мог быстро передвигаться, а мне приказал бежать и сказал, что нагонит меня, но когда я остановился чтобы подождать его, увидел, как мертвяки его, вроде, повалили. Дальше я уже не смотрел, не хотел видеть. Ключ от дома у меня всегда был и потому я решил вернуться. И вот так жил один, пока вас не встретил. И то, честно говоря, я хотел вас пропустить мимо ушей, но так получилось, что мое решение изменилось. Понаблюдал за вами и понял, что вы не те гады, а постоянное одиночество…

– Неужели ты никого не встречал из людей? – спросил с грустью он.

– Встречал…но все либо пытались меня ограбить, либо убить, потому я решил потом укрываться в одиночку. А дальше ты уже слышал.

Федор не смог сразу уснуть, он присел на кровать напротив телевизора «LG», по которому некогда мама смотрела бразильские сериалы или развлекательные телепередачи. Он разглядел нарисованные картины и был весьма впечатлен ее талантом. Она красочно изобразила пейзажем природу с ее прелестями. Тайга, где она изобразила обезьян, прыгающих на веревках, а неподалеку росли бананы. Это безумно красиво. А озеро Байкал – настоящая красота, настолько с душой было написано, словно смотришь и ты там. А остров Майорка – популярный для курортов. Ведь этот остров принадлежал Испании, расположенный на средиземном море на территории Балеарских островов.

Федор долго сидел в одиночестве, тишине и глубоком мраке, думая только о том, как этот мальчишка выживал в одного. Трудно представить каково ему было. У него даже не было животного как, к примеру, в фильме «я – легенда», где главный герой мог хотя бы общаться с собакой. Наверное, Максим разговаривал сам с собой и сходил с ума в этой темноте всю зиму. Ему было холодно? Федор представил, как бедный парень сутками лежал дома. И где он искал провизию для себя? Наверное, все дома обчистил. Он долго размышлял о жизни Максима, вспомнил прошлую жизнь, полную лучшими моментами и не заметил, как уснул и погрузился в глубокий сон.

Катя проснулась от прикосновений к ногам и увидела руки Максима на сапогах. Она удивленно уставилась на парня. Парень немного замешкался, сделав свое лицо максимально виноватым.

– Я просто хотел их снять, чтобы твои ноги немного подышали. Сделать хотел что-то приятное – виновато ответил парень и отступил назад.

– Сделать приятно можно и по-другому – посмеялась она.

– А что тебе сделать?

– Ну, я могу тебе рассказать.

Ее голос прозвучал как-то ласково на что парень, несомненно, почувствовал гарь внизу, участилось сердцебиение, и колючим уколом пробежалась дрожь по спине.

– Ну, давай… мне интересно – напряженно ответил Максим.

– Ты бы мог приготовить романтический обед, но, к сожалению, это невозможно. Какая тут романтика? – посмеялась она – или хотя принести розы, коробку конфет.

– А где Федя? – вторично спросила она, подумав, что прошло много времени с момента, как она уснула.

– Он спит. Он тебе муж?

– Нет – резко ответила она.

– А кто он тебе? Отец?

– Он просто тот человек, который хочет меня спасти. Я ему, скажем так, заменила дочь.

У Кати никогда не было с ним тесных контактов. Для нее он казался слишком взрослым, а для Федора она была слишком маленькой, да и как-то он и не задумывался ни разу о близком отношении с любой женщиной. С его семьей, словно умерло это чувство.

– Я могу задать тебе вопросик? – решился Максим, видимо, долго собирался это сделать.

– Задавай.

– Что такое поцелуй? Я…я читал во многих книгах, как они целуются, и даже не могу представить, как это выглядит. В детстве смутно помню, как и остальные кусочки той жизни. Только благодаря фотографиям не забыл лицо мамы.

Катя сочувственно смотрела на обаятельного светло-русого парня и чуть не пустила слезинку. Что-то глубоко задело ее сердце. Она никогда не испытывала такой комфорт вблизи с человеком, которого едва знала. Даже когда обняла его. Ей так было тепло в душе, словно родственная душа.

– Это…это когда девушка и парень делятся своими чувствами. Касаются языками друг друга…давай, попробуем…пододвинься ко мне. Парень застенчиво уставился в ее светло-серые глаза, волнуясь.

Она улыбнулась:

– Закрой глаза.

Максим почувствовал прикосновение ее теплых губ, что, аж, напрягся немного.

– Расслабься. Тут не нужно напрягаться.

– Хорошо, Кать.

Она заговаривала его и расспрашивала о том, о чем парню никогда не приходилось думать, а сама ждала уже, когда он решится на первый шаг. Максим не убедительно и неохотно отвечал на различные вопросы старой памяти, ибо от одиночества ему приходилось совсем туго, и он старался почти никогда не думать о том, что прошло и никогда не вернется. У Кати было не много парней, с которыми она была в отношениях до того как все полетело к черту, в основном подработка в «КФС» и учеба в институте психоанализа. Мама ее всегда поддерживала и полностью одобряла выбор в отличие от отца, который вечно пытался ей навязать свое мнение и пойти, получив образование от его учреждения, к нему помогать с работой, накопившейся за считанные годы клиентской базой.

Со второй попытки они смогли поцеловаться в губы. Это оказалось самым прекрасным ощущением. Парень за долгие трудные годы этого нового сурового мира с жестокими решениями проблем впервые начал испытывать умиротворение, словно в его подсознании кончилась эта болезнь и все зараженные люди пришли в себя, словно больше никогда не придется выживать и убивать мертвецов и людей, пытающихся убить его. В его разуме проснулся добрый мир, где нет этой боли и ярости и через несколько часов мама должна вернуться с работы. Внутренний мир обогатился новым сокровищем, правда, этот парень сам еще этого не понял. Максим прижал ее к себе, почувствовав ее биение сердца. Его рука скатилась по спине и коснулась левой упругой ягодицы. Катя сама сняла с себя весь верх, обнажив красивую грудь, оторвалась от приятных поцелуев и спустила с него джинсы и достала…

Парень облокотился спиной к стенке и ощутил непреодолимое желание. Его сердце забилось еще чаще. Он загорелся весь и закатил глаза в потолок…

Прошла неделя.

Федор достаточно окреп и немного оправился после недавних событий. Пару раз они с Максимом выходили на вылазку, посетив магазин «Дикси», где немного раздобыли консервов и много банок различных энергетиков, которые, несомненно, в нормальное время разлетались молодежью, да и взрослыми. В частности для тех, кто ездил на «дальняк» или кому приходилось слишком много работать.

Как всем известно, весна коварна на температуру и постоянную погодную неразбериху, в ходе которой Екатерина умудрилась заболеть. Бесконечно прыгала туда-сюда температура и болела голова, по вине которой девушка не была даже в состоянии встать с кровати. Именно поэтому Федор и загорелся бесконечными вылазками, оставляя парня, чтобы тот присматривал за девушкой. Ведь, их отношения, действительно, нарастали с бешеной силой, не говоря уж о том, что Федор прекрасно знал об их близкой связи. Они регулярно уединялись то на кухне, то в комнате подростка, бесконечные улыбочки, знаки внимания в виде подмигиваний и откровенных разговор, в которые, конечно, Федор никогда не лез.

Единственное, он лишь в ходе поиска антибиотиков решил серьезно поговорить. В ходе разговора, происходившего на остекленном балконе, одной из соседских квартир, где им удалось найти только активированный уголь. Они пришли к общему выводу, что Максим серьезно настроен на отношения и вправду любит эту замечательную черноволосую девушку. Федор всегда хотел оградить Катю от любой угрозы и переживал за ее жизнь. И как отец взял на себя роль. Потому мужчины и разбирались в отношениях между собой, как два кретина, которые и забыли, что на дворе сгинувший мир и никому нет дела до их отношений. Этим же вечером мужчины нашли антибиотики, таблетки, проще говоря, все необходимое для поддержания здоровья. Правда, срок годности давно иссяк, но им не выбирать.

Федору нравился этот спокойный квартал, и на фоне этого спокойствия у него зрел план. Хотелось достигнуть чего-то большего, чем просто как крот жить в одной конуре и ничего большего не делать. В его душе зарождалась мечта построить собственный город, где люди будут как раньше, а не пойдут вслед за правилами новой жизни и станут жестокими. Какой смысл прятаться от проблемы, когда нужно решать ее или хотя бы пытаться это делать. Федор начал с простого решения и принялся обустраивать соседнюю квартиру, мотивируя себя на большее. Основную часть времени он проводил там и занимался своими делами, оставляя Максима и Катю наедине. Лишь изредка он заходил к ней, проверяя ее состояние, обменивался парой предложений с парнем и вновь уходил к себе, ничего не сказав.

С каждым днем Федор становился скрытным, и когда Катя спрашивала, в чем причина такого таинства, он лишь отвечал, что ищет шанс. Одно слово такое – шанс.

Катерина долго размышляла, да и казалось, что эта мысль преследовала ее по пятам всей квартиры, где ей не сиделось спокойно, а руки только и просили, как занять себя чем-либо полезным. Она не могла разобраться в себе самой, ее постоянно терзали воспоминания, которые часто забирали девушку на минутку другую, оказываясь посреди друзей, или моментальная смена картинки сидевшей прежде группы, в которой ей некогда посчастливилось выживать.

Один раз его вообще не было сутки. Катя подумала, что он их вообще бросил, однако все равно в голове гуляла мыслью надежда, что он в порядке и скоро вернется, что от него обязательно будут только самые хорошие новости.

Прошли так еще одни сутки и только после этого Катя и Максим услышали шум на лестнице в подъезде и выскочили туда, увидев поднимающегося окровавленного Федора. С ног до головы с острым топориком и женщиной, которая без малейших эмоций поднималась следом, глядя на отрубленную левую руку.

– Что случилось? – встревожилась Катя и сделала шаг, чтобы обнять Федора, но тот лишь отстранился в сторону, и пропустил в свою квартиру бедную женщину, а сам пробубнил:

– Я был…вот Таню нашел…устал я… потом зайду.

– Федя, я походу беременна.

Он становился в проеме двери и устало улыбнулся, взглянув на лестничную площадку, а вернее на капельки крови, стекавшие вслед за женщиной, и проговорил:

– Вот поэтому нам и нужна безопасность и люди…другие дети, с которыми ваше дите будет расти в отвратительное время, но в замечательном окружении, которое еще нам предстоит найти. Но в особенности нам нужен врач – и закрыл за собой дверь, а Катя как зачарованная стояла и обдумывала слова Федора, пока не подошел Максим и не увел ее за собой теплым объятием.

Он постучался в дверь и вошел, переведя дух, а Катя, как и всегда приветливо встретила легким поцелуем в щеку взволнованного Федора, который уже не брился больше двух месяцев. Крайний раз брился до того как все пошло наперекосяк. Время бежит катастрофически быстро.

– Кто она эта женщина? – спросила девушка и по количеству вопросов, возникших в ее голове, Федору и часу не хватит, чтобы все разжевать.

– Я ее нашел, когда ходил по окрестностям и исследовал несколько домов от нас неподалеку, нашел пару раций. Ее укусили, я отрубил ей руку…

Конечно же, про «неподалеку» он соврал, но зачем ее заставлять волноваться.

– Она спит?

– Да… вечным сном. Вирус раньше проник в ее организм. Я не успел спасти. От лихорадки она умерла и обратилась – с тяжестью говорил Федор, опустив глаза в пол.

– Мне жаль – с сочувствием ответила она.

– Нам нужны люди… общество…

– Почему ты уходил и ничего не говорил? Мы же переживаем за тебя, я кое-как отговаривала Максима идти тебя искать – решила она узнать.

– Я просто ищу жизнь. Шанс. Раз уж ты беременна, то тебе в любом случае нужно общество. Пойми, я не доктор. Кто будет принимать твои роды? А жить где, когда твой ребенок будет вечно орать, привлекая вниманию мертвецов, которые соберутся кучками и повторится та же история. Ты помнишь? Галя была беременна и я точно также заморачивался, пропадал и оставлял старика Ивана и Саню за старших. Я хочу решать проблему, возникшую на почве человечества двадцать первого века и быть уверенным, что она не засосет окончательно остатки нашего представительства семейства тупорылых приматов. Сами же своими руками уничтожили прекрасный мир. Неудачный эксперимент и всему конец. Я хочу рискнуть, Кать, хочу дать вам новую жизнь ценой собственной, потому что ты мне сильно дорога. Кроме тебя и теперь Максима, у меня никого нет. Помнишь? Я тебе говорил, что хотел застрелиться из него – и достал ПМ, опустив его дулом вниз – но ты звала на помощь, и я подумал, что себе не смог помочь, значит хотя бы тебе смогу, Катюша.

– Не уходи… не предупредив… я ведь переживаю.

– Я хотел с вами обоими поговорить, но Максим же спит, поэтому поговорим об этом уже потом.

Они вошли в гостиную, которая за два прошедших месяца изменилась. Кровать стояла у другой стены, напротив, а телевизор убрали, и полка для книг заметно пополнилась новыми романами. Максим, видимо, решил доделать полку, которую в самом начале сделал Федор.

– Да, мы немного обустроились и игрушки, Макс, нашел, когда ходил в магазин. Я так боялась его отпускать одного, но он уверял, что ничего не произойдет. Я знала, но все равно боялась.

Больше всех из плюшевых игрушек ему пригляделся тигренок золотого полосатого окраса, сидевшего среди остальных лесных жителей. Замечательно было бы, если бы поскорее вся эта эпидемия кончилась, чтобы можно было это вспоминать как самый страшный реалистичный сон. А детям вообще сделать исторический музей про отважных людей, сумевших побороть и спасти всем жизни, создав гармонию спокойствия, которая некогда сбежала за горизонт. Но неизбежно вернулась под гнетом силы сопротивляющихся воинов против новых законов природы. Природа, придумавшая очередное испытание на прочность не умеющим жить на пятой точке ровно. Ведь если бы кто-то, это относится к ученым, не стремились все как всегда разрушить своими не доработанными теориями и иллюзиями слепой фантазии, то все жили бы, как в сказке, долго и счастливо.

Мягкий диван обогрел Федора теплом, пока Катя мигом поставила на стол салат оливье и к нему засохшую буханку хлеба и кетчупом в той же прежней черно-рыжей кухне, где теперь явно приложилась рука хозяйки. Несмотря на смерть за окном, Катя придерживала жизнь и уют. Позже она достала пару вареных кусков мяса и подала Федору.

– Может ты, все-таки, побреешься? – спросила она, отойдя ополоснуть белую плоскую тарелку, следом вытащив из буфета шоколадку «сникерс» и банку колы.

– Я вроде не так сильно зарос – ответил он.

– Брутал… – и засмеялась.

Так они просидели молча, пока Федор не оборвал затишье:

– Спасибо за такой приятный обед. Я, пожалуй, пойду…

– Оставайся, возьми почитай книжку. Отвлекись от этого мира.

– Есть что интересного?

Федор вышел в гостиную и подошел к полке с большим выбором книг, которые в основном были о сталкере, какой-то «вархаммер сорок тысяч», Донская, «Мастер и Маргарита», «Капитанская дочка», Жюль Верн, Стивен Кинг «Кладбище домашних животных» и «Сияние», Братья Стругатские «Пикник на обочине», Дмитрий Глуховский «Метро 2033»… хмм… 2033 год? Книга оказалась в руках у Федора, а человек из книги с серьезным бесстрашным взглядом смотрел на него сквозь надетый противогаз. Федор прочитал: «Выхода нет». Он присел на кресло и пристроился к чтению первых строк, начинающихся с главного героя Артема, который по своим действиям оказался растерянным и не уверенным в себе. Кто же это, там, в глубине туннеля убежал? Ах, это маленький щенок. Даже у них идет война за территорию и еду. Прямо, как и у Федора. Только он проиграл. А смогут ли победить они? Что будет с Артемом?

Федор с огромным интересом до самого вечера читал эту замечательную книгу, делая перерывы между главами для того, чтобы попить воды или сходить в туалет. Катя уже тоже спала. Весь путь, писанный автором, оказался очень трудным, но и разнообразным для Артема, у которого характер постепенно менялся. Если, вначале он боялся умереть, то сейчас без малейшего чувства страха проделал дыр в фашисте, убившим маленького мальчика Ваню с синдромом дауна. Старика жалко, он окочурился… все-таки. Повезло же Артему, что остался живым, и солдаты Че Гевара смогли вовремя порезать веревку на шее. Его оставили на Павелецкой станции, хотя была ведь возможность уехать с ними и служить вместе. Это его выбор. Он строго для себя решил завершить миссию, несмотря ни на что.

Проснулся Максим и с улыбкой взглянул, на читающего его любимую книгу, Федора, покрасневшие глаза которого торопливо бегали из строки к строке.

– Правда интересно? – узнал оценивающе подросток и поднялся с кровати, выпрямившись в полный рост, громко зевнув.

– Конечно…

– Ого. Да ты уже половину прочел! Видать хорошенько затянула.

Федор сам и не заметил, как пролистал половину атмосферы замечательной книги, которая во многом оказалась похожа на его жизнь. Их миры практически не отличаются. Катя следом вышла из спальни и обняла будущего отца.

– Мне с вами нужно поговорить – решил приступить к делу Федор, отложив книжку в сторону на столик и сделав закладку на остановившихся словах. – На месте сидеть нельзя и жить как мы сейчас тем более. Макс, если Катя беременна, то это значит, что нам как минимум нужно найти врача для родов. И теперь уже место…безопасное место, где нас не достанут эти дохлые, потому что крики ребенка все равно соберут их всех и тогда нам не отбиться и будет то же самое, что и было ранее…

– Они не услышат – решил возразить Максим.

– А ты уверен? Можешь полностью быть в этом уверенным? Роды принимать умеешь? Перестань, ты сам понимаешь, что так нельзя жить. Надо искать других людей. Они есть. Я знаю.

– А ты хочешь сказать, что они не попытаются нас убить, как только увидят? – возразила Катя.

– Не все же злые и к тому же, я вчера встретил Таню, как вы уже знаете. У них есть убежище, люди… хорошие люди. Их община – это шанс. Большой шанс не умереть в одиночестве и беззащитными. Она успела меня сориентировать, примерно, по карте автомобилиста, но до лагеря два дня пешком, а если без привалов то и дня хватит.

– Ну и что? Это огромный риск. А вдруг она обманула? Верить же никому нельзя, к тому же, ты всегда мне сам это говорил – парировала девушка в защиту дома, который успел для нее стать родным.

– Кать, я ей верю. Тем более порылся в ее вещах, почитал ежедневник, а там ни один раз она упоминала о поисках других людей, какого-то мальчика Павла, которого она привела, как написала, в «Домонино» и «райский уголок». И причем я много раз упоминал в дневнике эти слова. Предполагаю, это название. По любому, занимаются ее поисками. Смекаешь?

Вне всякого желания оставлять этот чудесный дом она ответила:

– Смекаю.

– В любом случае мы сможем вернуться сюда, если все будет плохо.

– Да – коротко ответил Максим и сорвался собирать провизию на двухдневный поход в рюкзак «Найк».

И добавил:

– Тогда утром выходим.

– Нет, вы остаетесь.

– Что??? – возмутилась Катя.

– До тех пор пока сам во всем не разберусь.

– Ага, щас – возразила девушка – никуда ты один не пойдешь. Я выздоровела, антибиотики помогли мне, втроем у нас возможностей больше, так что не спорь.

Глава третья

Фотографию улыбающейся мамы, Максим убрал в подсердечный кармашек синей клетчатой рубашки и с трудом вздохнул навстречу предстоящего дня, наполненного неповторимыми событиями трех безразличных всему миру странников. Их путь ожидал не близким, а дорога не предсказуемой. Сколько мертвяков им встретиться и как Федор сможет отыскать предполагаемую группу? Организованная община? С хорошими стенами и немного другой жизнью, где можно в свободное время, действительно, почувствовать себя человеком. По словам Татьяны, умершей ночью от победившего вируса. Небольшая надежда? Искра непоколебимой веры? Но на случай, если вдруг все покатится в тартарары, есть запасной план вернуться обратно домой и попытать счастье в следующие разы. Ориентиры Татьяна выложила в последние часы перед вечным сном, пока ее разум был способен еще соображать по-человечески. Пока она еще могла помнить себя и свои мысли. Пока она по вине навалившейся температуры способна была вообще говорить. Трясущейся единственной рукой она отдала смятый оберток импровизированной, нарисованной карандашом, картой примерной местности. Конечно, можно было и подготовиться лучше: подсобрать консервов, вытащить еще фильтр, чтобы принесенная вода с родника фильтровалась как следует, но Федор настойчиво решил идти сегодня ибо ему было известно, что Татьяну именно в этот день и будут искать, если уже не ищут. В отличие от подросткового поколения, у бородатого и заросшего, словом, замурзанного и притомленного человека по имени Федор была бесспорная чуйка на чудесный финал их наклевывающейся вылазки. С высоким оптимизмом старший, так называемого отряда, наперед с выработанным опытом сборов, сложил свой походный глубоко-вместительный рюкзак фирмы «Декатлон» всеми необходимыми вещами: протеиновые батончики, четыре литра отфильтрованной воды, помещенные в боковые привязные карманы, консервированное мясо в несколько банок, пару столовых приборов, включая нож туриста. Порошковый быстрорастворимый кофе, зажигалки, батарейки, фонарики, коробки патронов калибра 9мм для ПМ и АПБ, за пазуху завернул АПБ, а ПМ был размещен в кобуру.

Несколько шустрых минут, и Федор был готов, выкуривая белую бумажную трубку, начиненную крепким табаком, дым которого частично попадал на кухню, в которой возились Катя с Максимом. Один собирал личные вещи и комплектовал ПМ и АК-74, а вторая заботливо упаковывала основные продукты, убирая свой режущий инструмент в кожаные ножны и красивый пистолет ТТ, подаренный некогда ее другом Дроном, оставшимся на растерзание бездушным тварям вместе с остальной частью группы. Тот день надолго запечатлелся в мозгах, оставив огромное пятно горести в душе.

Покончив заниматься делами, Федор посмотрел спутникам в глаза и тяжело выдохнул. Взглянул на часы с вечной батарейкой. Часовая стрелка показала шесть утра.

Максиму пришлось покинуть родной дом, отказаться от зацикленной жизни, от одиночества. Ему удалось посреди всего этого хаоса найти свою вторую половинку, которая помогла ему осознать, что любовь не погибла. Добро все равно существовало и в подтверждение его мысли выступили первые лучи солнца из-за уходивших ночных туч, осветив яркую красную новостройку на улице Гарманкова, расстелившаяся своим величием вдоль мертвого городка, огибая пару выращенных берез, у которой скопилась дюжина мертвецов, кого-то усердно ожидавшие.

Ранним утром, они ступали по раздолбанной дороге вдоль омертвевших хозяйских домиков, откуда веяло страхом и запахом сырости, отбивая всяческое желание даже нос туда сунуть. Может те бабушки, любившие гулять на лавочках, сидели у себя в квартирах и ждали, когда к ним вступит свежее мясо. Дабы полно насытиться в бесконечном ожидании бесконечного голода, смертоносный запах которого распространился на порывах прохладного утреннего ветра. Солнце ещё не успело проснуться как следует и потому не могло качественно выполнять свою обязанность.

Тем временем Федор собирал в голове мозаику прошедших событий, где он некогда шел с Татьяной. При других раскладах, возможно, смог бы с ней пообщаться поближе, если бы…

По ее словам, она откололась от группы в ходе мясорубки против неравного количества ушедших. Им пришлось бежать, а она по иронии судьбы отстала от группы, когда поняла что ей отрезали путь и взяли в коробочку на икс образном перекрестке. В панике она пыталась прорваться сквозь бушующее пламя, спотыкаясь, падая, ударяясь, уклоняясь, прочь от обвисших рук и нескончаемых стонов, пока ее все-таки не настигли и не укусили. Повезло, что вовремя выскочил Федор на подмогу к увиливающей примерно тридцати лет и симпатичной жилистой женщине в светло-зеленом балахоне. Помог бежать прочь на север от толпы, дав ей прожить еще несколько часов, а не быть растерзанной в ходе яростной конкурентной борьбы на право свежего мяса.

Как быстро начинала действовать инфекция, никто точно не знал, но было известно только одно, что нужно было всегда принимать решение молниеносно, так как каждая наносекунда играла самую важную роль. Инкубационный период у привычных вирусов того времени в большинстве случаев составлял от 12 до 48 часов, после чего свою деятельность вирус начинал проявлять путем распространения в живых клетках и его размножения. В таких случаях организму нужно было время, чтобы распознать атакующий вирус и принять меры по защите организма, выработавшего своевременно антитела и встать огромным бушующим барьером для остановки развивающего вируса.

Однако теперешний вирус имел иную гадскую форму проявления. Во-первых, чтобы проникнуть в клетки еще живого человека и адаптироваться под размножение, требовалось, наверное, пять минут. Во-вторых, вирус мертвой хваткой проникал в самый центр живого организма, где уже имелись полученные, так называемые, элементы этого вируса, что и без труда адаптация брала за несколько минут верх. Федор из накопившегося опыта, уже предполагал о том, как оно все работало, и всегда сравнивал с персональным компьютером или ноутбуком, которым нужны были драйвера для сцепления с той же игровой или звуковой видеокартой. Так вот эти элементы, проникнувшие воздушно-капельным путем, уже служили как путеводители для пришедшего в гости и не знавшего дороги вируса.