Читать книгу: «Белое небо. Ловушка», страница 3

Олег издалека наблюдал за сценой знакомства, участвовать в ней желания не было. Чем дальше, тем больше хотелось убраться отсюда, но любопытство взяло верх и он, пересилив себя, подошел ближе.

– Где он? – спросила женщина.

Голос властный, уверенный. С таким голосом да такими глазищами только мужиками вертеть, подумал Гончар, а те и рады ей угодить. Вон как начальник КПП ее глазами пожирает. Ничего удивительного, если вдруг окажется, что главная она, а вовсе не прилетевшие с ней спецназовцы.

– В столовой… – Бахаев растерянно махнул рукой в сторону здания.

Вот и шаманов внук спасовал.

– Показывайте, – распорядилась незнакомка и решительно зашагала к зданию КПП.

– Кто это? – шепотом спросил Гончар у Бахаева.

– По-моему, ведьма, – озадаченно ответил тот.

В столовой женщина на секунду остановилась в дверях, оглядев помещение, и распорядилась убрать посторонних. «Посторонние» были не согласны, да и не считали себя посторонними, но не станешь же возражать, когда сам начальник КПП приказывает тебе оставить недоеденный борщ и убраться за дверь.

Столовая опустела, только у входа застыли Порфирий Петрович, начальник КПП и трое новоприбывших спецназовцев. Гончар с Бахаевым присели за крайний стол. Если выгонят, решил Олег, уеду на хрен отсюда. Но выгонять их не стали. Один из спецназовцев направился было к Олегу, однако Порфирий Петрович остановил его.

Незнакомка скинула куртку на стул и села напротив задремавшего Ника. Какое-то время она разглядывала наемника, затем, перегнувшись через стол, положила ему на лоб ладонь и нараспев произнесла несколько непонятных слов. Ник вдруг пошевелился и сел прямо. Олег не видел его лица (наемник сидел к нему спиной), но даже в этом положении было заметно: что-то в состоянии Ника изменилось.

– Как тебя зовут? – спрашивала женщина.

– Ник.

– Как ты прошел через барьер?

– Он помог мне.

– Кто помог?

– Не-человек.

– Сталкер?

– Нет. Был человеком, теперь нет.

– Кто он?

– Тот, кто живет в Зоне.

– Почему он помог тебе?

– Нужно предупредить людей.

– О чем?

– Он сказал…

Голос, которым заговорил Ник, вдруг изменился. Сейчас он звучал совсем иначе – исчез балканский акцент, речь стала более связной, осмысленной, но появились долгие паузы, как если бы говорящий с трудом подбирал слова. Рассказ получился сжатым, скупым на подробности. Впрочем, даже из такого объяснения Олег понял: нужно торопиться, у них совсем не осталось времени – от силы дня три, и то при условии, что получится войти в Зону. А ведь еще нужно время, чтобы уговорить Лешку отказаться от попыток изменить прошлое. А если не получится… Об этом лучше не думать – эвакуировать Булганск и Читу за три дня нереально.

Ник опять уронил голову на грудь. «Ведьма» поднялась и подошла к Порфирию Петровичу – остальных присутствующих она подчеркнуто игнорировала.

– Больше из него ничего не вытянуть, – заявила она. – Повреждены лобные доли. Удивительно, что хоть это смог рассказать.

– Как ему удалось пройти сквозь барьер? – не вытерпел Гончар.

«Ведьма» удостоила Олега мимолетным взглядом. Хотя черные глаза лишь слегка мазнули по Олегу, ему показалось, что она считала его всего, вывернула наизнанку и забралась в самые потаенные уголки сознания.

– Помог мутант, вы его называете Черным Шаманом. Он заблокировал сознание Ника, ввел его в транс. – Женщина оглянулась на Порфирия Петровича. – Кстати, это подтверждает мою теорию, о которой я вам говорила раньше.

– Ник из-за этого такой… странный?

– Не думаю. Могу с достаточной уверенностью сказать о дорсолатеральном поражении префронтальной коры мозга, отвечающей за высшие когнитивные функции. Отсюда замедление умственных процессов, нарушение речи, апатия и абулия.

– Приложила ладошку ко лбу и сразу поражение мозга распознала? И томограф не нужен?

– Не нужен. – Грубость Олега женщина предпочла не заметить. – Использование Аномалии в качестве устройства для возвращения в прошлое вызывает своеобразные выбросы энергии, которые не только приводят к расширению Зоны, но и к повреждению некоторых отделов мозга человека, находящего внутри. Вплоть до гибели.

– Значит, там все люди или мертвы, или сошли с ума?

– Не думаю, – вновь повторила «ведьма». – Мозг человека и животных отличается. В частности, нейроны по-разному отвечают на электромагнитное воздействие, имеют разные резонансные частоты.

– А что насчет опасности? – перебил Олега Порфирий Петрович, сразу начав с главного. – Я правильно понял, что следующее расширение Зоны поглотит Булганск? И это расширение предполагается через три дня?

«Ведьма» пожала плечами:

– Откуда мне знать? Но так считает Шаман.

– Получается, его нужно остановить.

– Кого «его»? – не понял Гончар.

– Молодого человека, который является хозяином Ключа. О котором я вас сегодня расспрашивал, – пояснил Порфирий Петрович.

– Лешку, что ли?

– Получается, так. Вернее, так сказал Ник, а что там на самом деле – никто не знает.

– Допустим, с Лешкой можно договориться… – начал Олег, но его перебил снова вклинившийся в разговор Порфирий Петрович.

– Я правильно понял, – раздумчиво начал он, – что Шахманов, или, как вы его называете, Шаман, специально отправил наемника, чтобы мы приняли меры? Но почему же он сам не остановит молодого человека?

– А это не в его интересах, – усмехнулся Олег. – Он как раз заинтересован в обратном. Он тоже хочет изменить прошлое ради себя и своей девушки. На Шамана можете не рассчитывать. Предупредил – и на том спасибо.

– Значит, нужно идти в Зону, – подытожил Порфирий Петрович.

– И как вы собираетесь в нее попасть? – фыркнул Олег. – Нику помог выбраться Шаман, а здесь кто поможет?

Впервые на лице «ведьмы» появилось подобие улыбки.

– Я, – просто сказала она.

– Каким образом? – нахмурился Гончар. – Даже если вы обладаете сверхспособностями и сможете загипнотизировать группу, то что они будут делать после пересечения границы? Кто там их расколдует?

– Я, – повторила «ведьма». – Я пойду вместе с группой.

Олег чуть не задохнулся от возмущения: каждый раз одно и то же! Ну почему те, кто там ни разу не был, считают, что вылазка в Зону – это прогулка по парку отдыха?

– Отставить разговоры. – Командир спецназа демонстративно отдернул рукав, открывая циферблат наручных часов. – Времени мало. До утра нужно подготовить операцию.

– Вы хоть раз были в Зоне? – прямо спросил его Олег.

– Я был в Африке и на Ближнем Востоке, этого достаточно, – отрезал тот.

– Удачного рейда.

Гончар развернулся и направился к выходу.

«Идиот, какой идиот! – повторял он про себя. – Самодовольный индюк!» Вот таких самоуверенных индюков Зона обламывает на раз. И ладно бы один пошел, так он ведь и людей за собой на тот свет утащит. Думает, там все как на Большой земле. Да его африканский опыт там ни черта не стоит! Хоть бы рассказал ему кто, что там не только ловушки на каждом шагу, там даже физические законы порой не действуют. Там люди гибнут – опытные, бывалые, осторожные. И это в той, старой Зоне, которую за восемнадцать лет исходили вдоль и поперек! А кто знает, что там сейчас? Там же наверняка все по-другому, и сталкерские карты не помогут, которых, кстати, у этих идиотов нет. В том, что вскоре в Зоне окажется на четыре трупа больше, Олег не сомневался.

– Олег, задержитесь, пожалуйста, – послышался голос Порфирия Петровича. – Я бы хотел, чтобы вы вошли в группу.

Гончар развернулся. Три бравых витязя и амазонка – нет, эта сказка не для него.

– У меня свое начальство, – проворчал он, открывая дверь.

Быстрым шагом он пересек площадку и сел в машину. Выхлебал, не отрываясь, бутылку воды. Подождал немного и, лишь когда матерные слова перестали рваться сквозь сжатые зубы, набрал номер полковника Костюченко.

Доклад не занял много времени – Олег старался говорить коротко, только факты.

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил полковник, когда Гончар замолчал.

– Думаю, что у нас нет оснований не верить Шаману.

– Значит?..

– Значит, нужно отправляться в Зону и остановить Лешку.

– И начинать эвакуацию.

– И начинать эвакуацию, – эхом повторил Олег, – хотя бы Булганска. На случай, если визит в Зону окажется неудачным.

Полковник молчал. Олег набрал в грудь воздуха:

– Товарищ полковник, разрешите обратиться.

– Чего так официально вдруг? – усмехнулся Костюченко. – Ну, обращайся.

– Прошу разрешения сформировать группу самостоятельно. Одного новичка по-любому брать придется – ведьму… э-э… гипнотизершу эту, будь она неладна, а этого более чем достаточно.

Молчание на том конце тянулось томительно долго. Наконец в трубке прозвучало:

– Разрешаю, но опытных оперативников не дам, нет у меня свободных людей, они здесь нужны на случай, если Зона накроет Булганск. Дрозд в лазарете, еще и Леван отпросился на несколько дней, тетка у него померла, кроме него хоронить некому. Эвакуацию в лучшем случае начнем завтра, но всех вывезти не успеем. Если из молодых никто не глянется, можешь своего Косорылого взять, его вроде как Зона привечает. И кстати, – добавил полковник задумчиво, – с чего это ты так на вояк вызверился?

Такой постановки вопроса Олег не ожидал. Действительно, с чего бы это? Получается, старший группы буквально несколькими фразами ухитрился чувствительно ткнуть в его какие-то болевые точки. Специально? Проверку устроил? Ох, не простой спецназ-то…

Глава 5
Сталкеры

«На ловца и зверь бежит», – хмыкнул Олег, поднимаясь по лестнице.

Сталкеры поджидали его на ступенях. Громадная фигура Паши-Эльдорадо даже сидя внушала трепет, рядом с ним щуплый Толик Косорылый казался еще меньше и тщедушнее, чем был. Завидев Олега, Паша прищурился и кивнул, а Толик вскочил и расплылся в улыбке. Третий гость присел на перила лестницы, словно собирался скатиться вниз. Олег в детстве с пацанами так катался, только по нынешним перилам разве съедешь?

Отношения сталкеров и сотрудников «Периметра» всегда были сродни игре в казаки-разбойники – первые прячутся и убегают, вторые ловят. И не понарошку, а всерьез. Какая уж тут дружба? И, тем не менее, Олега с этими двумя связывали отношения, которые если и не являлись дружбой, то подходили под понятия «взаимопомощь» и «симпатия».

Паша-Эльдорадо – некогда удачливый сталкер, которому Зона подкинула билет в безбедную жизнь, – давно отошел от дел. Лет десять назад тогда еще просто Паша был обычным сталкером из Читы. Как и многие, ходил в Зону за хабаром, разве что был чуть смелее и удачливее других, не боялся забредать в опасные места. А потом ему повезло по-крупному: Паша нашел «эльдорадо» – так называли небольшие стекловидные прогалины в форме шестиугольников, где артефакты лежали россыпью. Редкость огромная. Обычно такие полянки окружали непроходимые ловушки, шагу не ступить, чтобы не вляпаться. Паша сумел, не вляпался. Еще хватило ума не трезвонить о своей находке, чтобы свои же от жадности не порешили, а по-тихому договориться с серьезными людьми. Так Паша стал не просто богатым, а очень богатым человеком. Со сталкерством он завязал, вернее, сам собирать хабар бросил, но из опытных и вменяемых мужиков сколотил бригаду. Люди шли к нему охотно. Платил он хорошо, семьям погибших помогал, конфликты старался разруливать, не доводя до поножовщины, ну а если не получилось, реагировал жестко. А еще считал себя по гроб жизни обязанным Олегу. Он так и сказал: «По гроб жизни!» – когда Гончар из рук в руки вручил Паше дочь, вызволенную из рук похитителей.

Толик Косорылый, наоборот, среди сталкеров считался редким неудачником – не баловала его Зона дорогим хабаром. Еще и в «расколотку» довелось угодить, которая половину рожи изуродовала: кожу стянуло к уху, отчего лицо стало перекошенным. В отличие от Эльдорадо, который доставал для своих лучшую экипировку, Толик круглый год ходил в одной и той же хламиде грязно-зеленого цвета. Разве что летом под хламиду надевал футболку, а зимой – утепленный армейский комбез, явно снятый с чужого плеча. Однако хламида служила Косорылому исправно – не раз Олег видел, как Толик буквально растворялся в лесу, сливаясь с пейзажем до полной неразличимости.

К Зоне они тоже относились по-разному. Для Эльдорадо она была всего лишь работой – опасной, но крайне выгодной. А Толик Зону чуть ли не боготворил. Если бы Олегу пришлось выбирать из них кого-то одного, кому бы он мог доверить спину, он бы, скорее всего, остановился на Толике.

Только зачем они притащили с собой мальчишку?

Олег пригляделся к пацану. Совсем зеленый. Темно-синий худи, в котором поместились бы еще двое таких, болтался на худеньких плечах, объемная жилетка-пуховичок и широкие штаны также подчеркивали тщедушность мальчонки. Тень от наброшенного на голову капюшона скрывала черты лица.

– А мы в гости без приглашения. – Эльдорадо поднялся во весь свой гигантский рост, протягивая ладонь размером с совковую лопату.

– Привет, – смущенно поздоровался Косорылый.

Мальчишка молча кивнул.

– Ну заходите, раз пришли, – буркнул Олег. – Только недолго, мне еще собраться нужно.

– Всем собраться нужно, – добродушно прогудел Эльдорадо, проходя за Олегом в квартиру.

– Давайте на кухню.

На крохотной кухоньке сразу стало тесно. Эльдорадо присел на стул, с трудом втиснувшись между столом и холодильником, Толик опустился на табурет, сняв с него кактус – единственное растение в доме. Пацан примостился на подоконнике, оставив последний стул хозяину. Он откинул капюшон, и длинная рыжеватая челка теперь топорщилась в разные стороны. Стало понятно, что ему вряд ли больше четырнадцати.

На столе появилась бутылка водки.

Гончар достал две стопки – увесистые, хрустальные, с толстым донышком – когда-то их подарили на очередную годовщину свадьбы. Жене они никогда не нравились, и при разводе стопки остались с Олегом.

– Почему две? – обиженно произнес Эльдорадо. – Дошику, понятное дело, рано, а ты чего?

– Я не буду, – покачал головой Олег. – Мне в Зону завтра. И закуски нет.

– Зато у нас есть, – радостно объявил Эльдорадо.

Он зашуршал пакетом, и на столе появился цыпленок-гриль в фольге, буханка хлеба и прозрачный контейнер с малосольными огурцами. Когда зажаристый до коричневой корочки цыпленок был освобожден от фольги, хлеб вынут из пакета, а с контейнера снята крышка, удержаться стало невозможно, и Олег потянулся за третьей стопкой.

Выпили. Захрустели огурцами.

– Значит, завтра в Зону? – первым о делах заговорил Эльдорадо.

– В Зону, – подтвердил Олег. – Напарник нужен.

– А мы на что? – легко откликнулся Эльдорадо

– Неужели сам пойдешь? – удивился Олег.

– А то! Кому это нужно больше, чем мне?

И ведь не поспоришь. После того, как Зона закуклилась, жизнь в Булганске остановилась. Поначалу все ждали, что возведенный Зоной барьер вскоре рухнет и все вернется на круги своя, но проходили дни, а непроницаемая граница не пропадала. Сначала пошли разговоры, затем возникло недовольство. Второй удар Булганск переживал куда тяжелее, чем первый.

После августовских событий, когда в Зоне произошла катастрофа, Булганск столкнулся с первыми трудностями. Усиление охраны периметра и запрет туризма сильно ударили по кошельку жителей. В России хватает моногородов, когда все население кормится с крупного градообразующего предприятия. Зона для Булганска была именно таким предприятием. Она давала работу, она кормила, она лечила, ради нее в Булганск приезжали туристы, а это – гостиницы, кафе, магазины. И вдруг в одночасье все это пошло прахом. Не совсем все, конечно… В Зону как ходили, так и продолжали ходить – нет такого препятствия, с которым не смог бы справиться настоящий сталкер! – но жизнь в городе стала труднее.

И тут второй удар, гораздо сильнее. Непроницаемый барьер – такого представить не мог никто. Пока еще город жил надеждой, что скоро все вернется обратно, но обиду на Зону затаили. Каждый вечер в баре у Живчика в адрес Зоны слышалось: «Сука! Стерва! Предательница!»

Паша-Эльдорадо подобных слов вслух не произносил, но наверняка думал – доходы от продажи артефактов сильно уменьшились. И хотя после закукливания Зоны цена на артефакты взлетела вверх, новых поступлений не предвиделось.

– Понимаешь, я же не только за себя беспокоюсь, – говорил, сочно хрустя огурцом, Эльдорадо, – почти за сотню людей отвечаю, у многих семьи.

Паша косил маленькими, глубоко посаженными глазками, как человек, который хитрит или старается что-нибудь скрыть. Врешь, подумал Олег, не только за Булганск ты беспокоишься, хотя, наверное, есть и такое. За новыми артефактами ты идешь, хочешь первым сливки снять.

Олег оторвал корку хлеба – еще теплого, ароматного, из пекарни Паши – и, начав жевать, сообразил, что кроме утреннего бургера ничего не съел за весь день. В какой-то мере он понимал Эльдорадо: если граница Зоны так и останется непроницаемой, то Булганска вскоре не станет. И совсем другой расклад, если в Зону все-таки можно пробраться – хоть тушкой, хоть чучелом. Упустить такой шанс Эльдорадо никак не мог. Но откуда узнал, что появился реальный шанс проникнуть за барьер? Что завтра готовится рейд и Олег в деле? Свои люди в «Восточном Периметре» у Паши наверняка имелись, вот только так быстро информация просочиться не могла. Получается, кто-то стучит на КПП. Не забыть бы завтра сказать Бахаеву.

Резким движением Паша выдрал куриную ногу и впился зубами в мясо.

– Ты лучше скажи, та баба действительно может людей через барьер провести? – спросил Толик.

– Говорит, что может, а как оно получится – завтра узнаем.

– Баба в Зоне – как чирей: всегда на неудобном месте, – пробурчал Эльдорадо с набитым ртом и махнул рукой на подростка, вскочившего с подоконника: – Сиди, чего дергаешься.

Пацан уселся обратно и насупился.

Паша соорудил из куриной грудки и куска хлеба бутерброд и протянул мальчишке:

– Держи, а то кожа да кости.

– Еще по одной, – засуетился Косорылый. – За Зону, чтобы она нас приняла.

Пришлось пить. Отказаться – значило нанести сталкерам страшное оскорбление.

– Стало быть, теперь Слепыш главный там и это ему мы обязаны тем дерьмом, что сейчас творится? А я ведь его тогда хотел к себе забрать. – Эльдорадо, словно удивляясь сам себе, качал головой. – Он тогда приходил, просился. Сначала хотел взять, а потом передумал.

– Чего же не взял, если хотел? – поинтересовался Олег, думая, как бы поделикатнее выставить компанию за дверь.

За окном уже темнело, а еще нужно собраться. Да и выспаться перед рейдом не мешало.

– Понимаешь, что-то остановило. – Паша покрутил в воздухе толстыми пальцами, изобразив непонятную фигуру. – Нет, конечно, если начать думать, то все можно объяснить. У меня уже было трое новичков – это раз. Сам знаешь, сколько с ними возни поначалу. Трупы за парнем опять же числились – это два. Понятно, что не он тех сталкеров порешил, но все равно. Служба безопасности «Меркурия» вместе с полицией на хвосте у него висела – это три. – Эльдорадо расправил плечи и фыркнул: – Только что мне полиция! А меркуловские еще за дочку не расплатились, да и насчет трупов в Зоне парень, скорее всего, не врал – отморозков да прочую дрянь Зона не жалует. Так что все это отговорки для самого себя. А вот что меня остановило тогда, до сих пор не пойму.

Эльдорадо налил себе полную стопку, опрокинул в рот и с грохотом поставил на стол.

– Эх, если бы знать, как оно потом все обернется… Если бы прошлое можно было провернуть назад…

– Если бы… – шепотом повторил мальчишка.

Эльдорадо вдруг всполошился, разворачиваясь на стуле. Тот жалобно скрипнул под Пашиным центнером. Небольшой кухонный столик дрогнул и сдвинулся с места.

– Я же вас не познакомил. Это Дошик. Не смотри, что малолетка, пойдет с нами.

Они совсем с ума сошли? Тащить ребенка в Зону!

– Сколько рейдов? – проворчал Косорылый. Он безуспешно пытался оторвать от курицы вторую ногу, но так ловко, как у Паши, у него не получалось.

– Самсон, раздирающий жопу льву, – глядя на старания Толика, фыркнул Эльдорадо.

– Два рейда, – прозвучало с подоконника.

– Дык и зачем нам неопытный молодняк? – Косорылому все-таки удалось справиться с куриной ногой.

– А затем, – Паша поднял указательный палец, призывая к вниманию, – что у малолетки чуйка на опасность. Ловушки сечет так, как нам с тобой и не снилось. Если бы не Дошик, то Настройщик с Кощеем уже бы давно у чертей в котлах варились. Опыта мужикам не занимать, Зону знают как свой огород, а вот поди ж ты, чуть не вляпались – через полянку решили путь скостить, еще и насмехались, что малолетка кустов боится. А полянка не простой оказалась, с «котлом» под парами, который точно бы рванул, если бы они туда сунулись. И как только удалось углядеть, когда опытные сталкеры не заметили? Прямо волшебство.

– Не волшебство, а физическое явление, рефракцией называется, – раздалось с подоконника. – «Котел» снизу нагревает воздух. Воздух, расширяясь, делается менее плотным, следовательно, поднимается вверх. Коэффициент преломления света зависит от плотности среды преломления. На границе холодного и теплого воздуха свет меняет направление, незначительно, но вполне достаточно, чтобы заметить дрожание световых лучей. Физика, восьмой класс.

– Во! Я же говорю! – обрадованно воскликнул Эльдорадо, но, взглянув на все больше мрачнеющего Олега, резко засобирался: – Уходим-уходим. Загостились, пора.

– Да-да, – поддержал Пашу Косорылый, – мне еще Барсика пристроить надо.

Проводив гостей, Гончар прибрал на столе, водрузил кактус на прежнее место и потянулся за мобильником – пора звонить дочери. Однако вместо звонкого Катькиного голоска услышал в трубке «абонент временно недоступен». К домашнему телефону подошла бывшая жена.

– А я тебе звонить собиралась, – после стандартного вопроса «как жизнь?» сухо заявила она. – Катька к тебе на выходные хочет приехать.

– Сейчас не лучшее время…

Договорить он не успел.

– Ну вот что ты за отец! Другой бы радовался, что дочь о нем еще помнит. И своих баб на пару дней можешь…

Объяснять что-либо было бесполезно, но Гончар по привычке буркнул:

– Нет никаких баб, хватит выдумывать. – И другим, уже твердым и серьезным тоном сказал: – Передай Катьке, я завтра ухожу в Зону, вернусь через неделю, может, раньше.

– Зона же закрылась, – с подозрением заметила бывшая жена.

– Для меня откроется, – отрезал Гончар.

Разговор, как и всегда, отложился в душе неприятным осадком.

За окном совсем стемнело, времени, чтобы выспаться перед рейдом, оставалось всего ничего.

Олег снял с антресолей большую коробку, в которой хранил шмот. Быстро уложил рюкзак. ИРП – индивидуальный рацион питания, в народе называемый сухим пайком, – взял в расчете на пять дней. Два туда, два обратно, сутки на то, чтобы образумить Лешку. Проверил и убрал в рюкзак аптечку – особую, разработанную «Периметром».

Следующим номером был выбор оружия. Недолго думая, Гончар выложил на стол ножи – мощный и тяжелый фултанг и легкую изящную финку. Возьму оба, решил он, как и в прошлый раз. Брать или не брать арбалет, вопрос не стоял. Конечно, брать – зверья в Зоне всегда хватало, а по ранней весне еще и голодного. Он внимательно осмотрел тросы и тетиву на предмет износа – нити целые, обмотка прилегает плотно. Как следует прошелся воском по нитям и направляющим. Блоки тоже в порядке, а вот замок нуждался в чистке. Стрелы пришлось заменить на новые – почти все оказались либо деформированы, либо с поврежденными «ноками». Затем, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, достал из сейфа пистолет и пару запасных обойм. Огнестрельное оружие в Зоне бесполезно, к тому же лишний вес, но интуиция говорила, что оно ему понадобится. Да ну, ерунда! Пистолет отправился обратно в сейф.

Осталось переложить из кармана гражданской куртки «корочки» «Восточного Периметра». Вот тут Олег и наткнулся на свернутые листки бумаги – досье Лешки, которое он так и не удосужился прочесть. Вряд ли эта писанина откроет нечто новое, хотя чем черт не шутит…

Олег заварил чай, соорудил бутерброд из остатков курицы и разложил на столе бумаги.

Опа-на, и сразу сюрприз!

Оказывается, Лешка родился в Булганске в день, когда образовалась Зона. Родился семимесячным. И в этот же день в Булганске погибли его родители. Некто даже удосужился собрать о них информацию.

С фотографии на Олега смотрел очкарик. Тощая шея с выпирающим кадыком, давно не стриженные волосы, умные и в то же время по-детски наивные глаза за очками с сильными диоптриями. О таких говорят «не от мира сего», «весь в науке». Мать – симпатичная и наверняка добрая – застенчиво улыбалась с фотографии. Если бы они остались живы, у Лешки наверняка было бы счастливое детство.

Родители окончили МГУ, но оба не были москвичами. Мать – из Нижнего Новгорода, отец – из Воронежской области. Если вчерашние школьники из провинции сумели поступить и окончить физфак университета, это многое о них говорит. Мать преподавала в гимназии, место работы отца – научно-исследовательское подразделение корпорации «Меркурий». Но что они в таком случае делали в Булганске? Если только…

Следующий абзац подтвердил его догадку: отец Лешки был среди ученых, которых Меркулов-младший вывез в забайкальскую тайгу для исследования Аномалии. Но мужик точно не от мира сего: хватило же ума потащить за собой в Булганск беременную жену!

Отец погиб (считается, что погиб, тела никто не видел) во время катаклизма, случившегося в момент образования Зоны. Мать умерла – начались преждевременные роды. Нормального роддома в Булганске никогда не было, все, кто мог, ездили рожать в Читу, а тут еще страшные слухи из тайги и вереница бортов с ранеными, которые оттянули на себя всю медицину города. Женщину не спасли, а вот новорожденный оказался крепким – сумел зацепиться за жизнь. До шести лет Лешка воспитывался у бабки в Нижнем Новгороде, а после ее смерти оказался в детском доме.

Следующая страница содержала выписки из обследований Лешки психологами и характеристики педагогов. Ничего нового о парне Олег не узнал – психологи лишь подтвердили его мнение, разве что слова были иными.

На третьей странице досье были собраны научные работы и темы исследований Лешкиного отца. Тут уж Гончар совсем спасовал, запутавшись в терминах. Да и черт с этой наукой, спать пора.

Олег покидал в рюкзак оставшуюся мелочовку, машинально сунув туда и листки со стола.