Читать книгу: «Мир придумали вчера», страница 2

Подобные мысли и чувства кажутся такими естественными, такими древними. Трудно поверить, что даже само это ощущение ложное.

Я вышел из подъезда и направился к Коле. Обычно я ходил по асфальтированной дорожке вдоль дома, но сейчас отошел подальше, на траву, и держался около сетки забора, опоясывающего школу. А то еще получится, как в той трагикомичной истории, где человек, решив свести счеты с жизнью, бросился с крыши, упал на прохожего и сел в тюрьму за непредумышленное убийство.

Время от времени я беспокойно оглядывался. Проходя возле школы, я услышал крики и тревожные возгласы, потом ругань. За футбольным полем была небольшая группа людей, находившаяся в постоянном движении. Кто-то подбегал, кто-то отбегал, кто-то размахивал руками, полная сумятица. С такого дальнего расстояния толпа казалась единым организмом, пребывающем в непостижимом судорожном танце. Я не понимал, что там происходит, но у меня не было ни малейшего желания это выяснять. Я двинулся обходным путем, стараясь держаться за деревьями, чтобы не попасться на глаза этим людям. И почему я не взял с собой газовый баллончик, который бесполезно лежит у меня в тумбочке?

Солнце уже клонилось к закату. Я решил, что не стоит возвращаться домой по ночи, когда такое творится, и лучше остаться у Коли. Думаю, он не будет против.

Удивительно, я цепляюсь за жизнь так, будто она действительно была у меня все эти годы, а не появилась только вчера. Инстинкт самосохранения главенствует даже в противовес такому демотивирующему открытию.

Дискуссия

– Мир придумали вчера, – отрешенно повторил Коля после того, как я поделился своими откровениями.

Он откинулся на спинку дивана и погрузился в себя. Я сидел за столом напротив него, а Вадим расположился сбоку и нервно ерзал в компьютерном кресле.

– Это просто бред какой-то, – сказал он и отпил пива с бокала.

Вадим разозлился, потому что никто не поддержал его точку зрения. Мы всегда любили подискутировать, но сейчас, когда так важно объединяться, каждый имеет собственное мнение о происходящем и еще более ревностно его отстаивает. Должно было быть наоборот, но люди стали еще упрямее и сильнее прежнего зациклились на своем видении.

Я его понимал, меня тоже это злило, хоть я и не так явно показывал свои чувства. Я укоризненно посмотрел на него и сказал:

– Сейчас нам надо не спорить, а думать, что нам всем с этим делать.

– Делать? – отозвался Вадим. – А что мы можем сделать? Разве что покончить с собой.

– Хватит о самоубийстве! – Я хлопнул ладонью по столу. – Мы пришли сюда, чтобы все обсудить. Никто из нас не собирается броситься с крыши. Что это за идиотизм вообще?! Кто это придумал – вот так просто сдаться?

Разумеется, в моей речи было больше пафоса, чем искренности. Но мне это было нужно, и ребятам, я думаю – тоже.

– Второй вариант – научиться жить в новой реальности, – заметил Вадим. – Но раз уж мы обсуждаем, то нам надо прийти к общему мнению.

– А может, мы к нему и не придем, – возразил я. – Вон весь мир пытается, пока выходит не очень.

– Мы – не весь мир, нас всего трое. Коля, почему ты все время молчишь? Какая у тебя позиция?

– Да, ты так и не рассказал о своем осознании, – добавил я.

Коля взглянул на нас поверх стола, потом его глаза забегали, в поисках точки опоры.

– Мне сложно объяснить, я… еще не подобрал правильных слов. Потому пока я просто слушаю. – Пауза. – Вадим, так ты думаешь, что все это инопланетяне?

– Конечно! Я в этом уверен. Всем одновременно пришли в голову какие-то безумные идеи. «Осознания» – как ты их называешь. – Он указал на меня. – И обратите внимание – все они разные… Но мало кого волнует – откуда они взялись. Все настолько одержимы своими идеями, что им даже плевать на источник. А источник должен быть – это же логично, не могли они появиться из ниоткуда. И должна быть причина…

– Хорошо, – перебил его я. – То есть, ты считаешь, что инопланетяне внедрили нам эти мысли в голову, чтобы мы покончили с собой или поубивали друг друга. Внедрили разные, чтобы нас разобщить.

– Да. Разобщить людей не так уж и сложно. Достаточно одной мысли, одного сорняка, который разрастется и все поменяет. Они удачно сыграли на нашем стремлении к индивидуальности.

– Согласен, в этом есть смысл, – ответил я. – Но почему ты так уверен, что это именно инопланетяне?

– Да, – вмешался Коля, не дав Вадиму сказать. – Я вот сегодня читал одного блогера, и он говорит подобные вещи, но утверждает, что это Бог. Будто бы он нас испытывает перед Судным днем.

– Бог, – фыркнул Вадим. – Вот только существование внеземной жизни куда логичнее, чем существование Бога. Это, по крайней мере, с научной точки зрения обосновано.

– Ой, для таких, как ты, наука прям новое божество, – отмахнулся Коля. – Всюду пихаете ее, как ревностный католик Евангелие. А когда…

– Да что ты несешь?! – возмутился Вадим. – Как можно эти вещи сравнивать? Наука хотя бы доказывает свои открытия. А религия вместо этого погубила миллионы людей. Всплывет – значит, ведьма, не всплывет – ах, как жаль, мы ошиблись.

– Угу. Наука тоже не обошлась без жертв, – заметил Коля.

– Что…

Я примирительно вскинул руки.

– Ребята. Ребята, о чем мы спорим? Так ли это важно сейчас? Вадим, когда я спрашиваю – почему это именно инопланетяне, я имею в виду – откуда у тебя такая уверенность? Не кажется ли тебе, что это лишь версия, как у остальных?

Не дав ему ответить, я продолжил:

– Для некоторых людей очень важно знать всему причину. Ты такой человек, потому к тебе пришло именно это осознание. Я, например, другой. Меня действительно не особо волнует – кто это сделал – Бог, инопланетяне, существа из параллельной Вселенной или кто-нибудь еще. Важно, что я понял об этом мире нечто запредельное, и оно разрушило все мои устоявшиеся взгляды. – Я задумался, подбирая слова. – Теперь же, если абстрагироваться и представить, что все осознания навеяны некой силой и все равноценно лживы, то… Мы увидим, что эта сила учитывает наши характеры и психологические особенности, потому еще трактовки разные.