Летом, когда это случилось, я уже отслужил в армии целых полгода. Попал я в батальон охраны, основной задачей которого было несение службы в караулах. Вкратце расскажу о том, как это происходит.

Часовой (это непосредственно тот, кто охраняет объект в данный момент времени) находится на наблюдательной вышке и смотрит, чтобы никто не приближался к запретной границе поста, то есть к забору с колючей проволокой. Позади находится полузаброшенный военный объект, который на самом деле никому даром не сдался, вокруг – лес, в руках – заряженный автомат.

Если кто-то приближается к ограждению, часовой предупреждает его сначала словесно, затем – предупредительным выстрелом вверх, а если и это не остановит нарушителя, то часовой применяет по нему оружие. Но это только при условии, что он пересёк ограждение.

Ночью территория освещена уличными фонарями, а также есть ещё фонарь-прожектор на самой вышке, который можно направить в нужное место.

Смена часовых происходит через каждые 2 часа. Всего есть 3 смены, то есть сначала я стою 2 часа, потом второй, затем третий и потом снова я. По периметру охраняемого объекта есть несколько наблюдательных вышек, каждая из которых – это отдельный пост, на который назначены определённые люди. На каждой вышке находится пара телефонов, через которые можно держать связь с командирами, а также имеется портативная радиостанция. Её можно использовать, если вдруг телефонная связь выйдет из строя.

Самым страшным местом был пост № 5. И не потому что это самое отдалённое место среди всех. За последние несколько лет там застрелилось четыре человека по неизвестным причинам (не было проблем в семье или с девушкой, отношения с сослуживцами были нормальные).

Никто не хотел стоять на пятом посту, поэтому какое-то время он был пристанищем для срочников, которые часто "косячили", а пребывание на нём являлось наказанием… Но это продолжалось недолго.

На момент, когда в одну прекрасную ночь все узнали, что на пятом посту застрелился очередной часовой, я находился в этом же карауле, в который ходил через сутки уже полгода. Жертвой поста № 5 стал тихий и необщительный парень по кличке Диван. Вероятно, именно из-за его замкнутости и смогла случиться трагедия, так как другие при ощущении того, что им там уже невыносимо находиться, говорили об этом и старались любыми способами не допустить, чтобы их снова туда поставили. Но Диван терпел и отвечал, что всё хорошо, что он справится… Не справился.

После этого начались разбирательства. Нас допрашивали, на время запретили брать с собой боевые патроны, которые после очередного "А как они будут обороняться в случае нападения?" снова вернули назад. Какое-то время на пятый пост вместе с срочниками стали выставлять сержантов, которые стояли совместно с ними для безопасности. Однако, продолжалось это очень недолго и всё пришло к тому, что туда начали выставлять двоих срочников.

Сделали 3 группы срочников для всех трёх смен, в каждой из которых был один "бывалый" солдат и один для подстраховки.

Первым "бывалым" был парень с фамилией Бондарчук – адекватный солдат с высшим образованием.

Вторым был не совсем адекватный парень с фамилией Маркин. Его прозвали Бессмертным за то, что он мог с улыбкой на лице перенести сколько угодно физических нагрузок, пока его сознание не покинет его.

А третьим почему-то оказался я, что не очень-то меня обрадовало.

Самой опасной считалась вторая смена пятого поста, где и происходили все несчастные случаи. А если точнее, все ЧП случались в промежуток времени между 2 и 4 часами ночи, в самое тихое время суток.

Сначала на вторую смену поставили "Бондарчука и его команду", а я вместе с одним новичком встал на первую смену.

Первые мои сутки на пятом посту прошли довольно спокойно. Не происходило ровным счётом ничего ни днём, ни ночью. Было только чувство некоторого беспокойства, которое не покидало меня всё время, но в остальном всё было нормально. Я думал, что у остальных тоже всё хорошо, но, как оказалось – не совсем.

По прошествии первых суток и Бондарчук, и Маркин говорили, что всё в порядке, но вот после второго караула на пятом я печально наблюдал, как Бондарчука вместе с его напарником уводят солдаты из мед. роты. Его руки дрожали, в глазах застыл настоящий ужас, а язык заплетался так, что толком ничего объяснить он не смог. Его напарник и вовсе вёл себя, как немой. Не проронив ни единого слова, он белый, как мел, просто ушёл вместе с ним и сел в машину скорой помощи. Ни одного, ни второго я больше уже не видел.

Их заменили на парня с фамилией Шилов и другого новичка.

После этого Маркин с ехидной улыбкой на лице попросил, чтобы на вторую смену поставили его, что он справится с чем угодно.

Но в итоге там оказался я.

– Прорвёмся, – попытался подбодрить меня мой напарник, хотя у него у самого в глазах читался неприкрытый страх. Его звали Саша, он служил всего три месяца, но уже соображал побольше некоторых из нас.

Отобрали, конечно, здравых людей, но на такое место, как проклятый пост на отшибе, где срочники один за другим совершают самоубийства, нужно было ставить солдат с гораздо лучшей подготовкой…

У меня был шанс отвертеться от поста № 5, но я им не воспользовался. Возможно, я не хотел показывать слабину или не хотел переваливать ответственность на кого-то другого, когда задача была поставлена именно мне. И это было глупо.

Когда я в следующий раз заступил на пятый пост вместе с Сашей, то сразу понял, что что-то не так. Это был первое наше застуление – с 8 до 10 вечера. На улице было светло.

– Как тихо, – сказал Саша, прислушиваясь. Он стоял на вышке рядом со мной с автоматом в руках и вглядывался в окружающий нас лес. – Слишком тихо.

– Да, – шёпотом ответил я. Не было ни ветра, ни каких-либо звуков вообще. Стояла полная тишина. Вскоре в ушах начало звенеть, появился страх.

"Может, все сходят с ума из-за тишины?" – подумал я.

Мы с Сашей молча стояли и смотрели по сторонам. Всё словно замерло. Ветви деревьев не качаются от ветра, листья не шуршат, птицы не поют.

Звонок стационарного телефона заставил нас обоих вздрогнуть.

– Часовой пятого, – ответил я, моё сердце бешено колотилось от неожиданно появившегося громкого звука.

– У вас там всё нормально? – услышал я голос сержанта Волкова, который был нашим разводящим (это человек, занимающийся тем, что разводит всех на посты, производя смену часовых).

– Да, только очень тихо, – ответил я.

– Хорошо, – сказал Волков. – Докладывайте каждые 15 минут.

– Есть, – ответил я и положил трубку.

Время тянулось очень медленно. Казалось, что прошло не 2 часа, а целые сутки. Мы так и простояли в тишине, посматривая по сторонам и докладывая о том, что всё в порядке. Ничего странного с нами не произошло, и вскоре нас сменили.

Следующее наше заступление на пост было как раз с 2 до 4 ночи. Я с сильнейшим беспокойством ждал этого времени, постоянно думая о том, что нас ждёт.

Когда наконец мы пришли на пост, нас снова встретила гробовая тишина.

– Боишься? – спросил я у Саши.

– Конечно, блин, – ответил он. – Здесь столько человек до нас полегло. Ещё бы не бояться.

– И правда, – сказал я. – Но почему всё-таки это происходило? Из-за чего столько народу съехало с катушек?

– Я не знаю, – Саша вглядывался в ночной лес.

– Есть какая-то причина, – сказал я. – И по-любому это не что-то сверхъестественное или мистическое. Этому должно быть логическое объяснение.

– Стой! – резко сказал Саша. – Ты слышишь?

– Что? – я прислушался.

– Тише, – шёпотом ответил Саша, и тогда я услышал. Это были звуки музыкальной шкатулки, играющей какую-то грустную мелодию. Они были настолько тихие, что даже в полной тишине были едва различимы. Но они были, и мы оба их слышали. Звуки исходили откуда-то из леса.

– Что за хрень? – прошептал я и повернул прожектор в сторону леса. Я освещал окрестности тут и там, но ничего кроме деревьев не увидел. Звуки не прекращались.

– Часовой пятого, – Саша поднял телефон, связываясь с караульным помещением. – У нас тут какие-то звуки со стороны леса… Нет, музыка… Да, за территорией… Понял.

Он положил трубку и прошептал:

– Волков сказал, что раз они далеко, то и чёрт с ними.

– Отлично, – ответил я. – Звуки какой-то мелодии из глухого леса посреди ночи… Ну и хрен на них, действительно.

Я поднял трубку и сам позвонил Волкову.

– Слушай, – сказал он мне. – Я тебе потом всё объясню. Старайся не обращать на странные звуки внимания, понял? У нас итак людей почти не осталось. И не вздумай идти проверять. Стой на вышке и делай вид, что не слышишь музыку.

– Так точно, – совсем невесело ответил я и положил трубку.

Так мы стояли, всматриваясь в тёмный лес, светили прожектором между деревьев и пытались понять, откуда исходит мелодия. Но это мы так и не выяснили, и за полчаса до нашей смены, звуки музыкальной шкатулки стихли.

Мы вернулись назад, я был очень рад, что с нами всё в порядке. Мы не сошли с ума и не поубивали друг друга.

– Психологическое оружие американских шпионов хорошо действует, – с улыбкой на лице сказал сержант Волков. – Но мы-то выстоим против него.

– А если серьёзно, что происходит с пятым постом? – спросил я.

– Серьёзно? – улыбка исчезла с лица Волкова. – Если серьёзно, то не знает никто… Что мне только не рассказывали о том, что там видят и слышат… И музыку, и голоса, и плач, и смех…

Он задумался, глядя куда-то в одну точку на потолке, а затем продолжил:

– Много раз мы старались закрыть к чертям собачим весь этот объект, и всё только из-за одного пятого поста… Но, похоже, нашим начальникам жизни людей не так важны, раз вы все до сих пор стоите там.

– А что рассказывали? – спросил я.

– Знаешь, как определить, что человеку стоять на пятом уже хватит? – мрачно сказал мне Волков.

– Как?

– Когда он приходит с поста и спрашивает тебя, можно ли ему отрубить по два пальца на каждой руке, – прошептал Волков. – Потому что у тех, кто к нему приходит, всего по три пальца, а у него пять, и он не хочет выделяться.

– О, – только и смог сказать я.

– А про некоторые случаи вообще лучше не знать… Так что следующий наряд ты стоишь на второй смене, а потом эту позицию занимает Маркин. Будем вас менять, вы оба стойкие, каждый по-своему… Должны справиться.

За этот караул больше ничего не произошло. Мы больше не слышали никакую музыку, и всё было спокойно.

Когда мы приехали туда снова, то я был очень уставший и чувствовал сильную слабость. Я не мог нормально спать и толком не отдохнул.

"Наверное, так люди и сходят с ума, – думал я. – Не могут спать по ночам, морально истощаются, а потом начинают видеть всякую хрень."

Первое заступление на пост прошло без происшествий, и я надеялся, что и дальше будет так.

Когда мы с Сашей пришли на пятый пост во второй раз, у меня сразу появился сильный страх, хотя причин этому не было.

– Что-то не так, – Саша вглядывался в вид ночного леса. – Деревья… Вечером они стояли по-другому.

– Тебе кажется, – ответил я и внимательно посмотрел в сторону леса. Однако, некоторые его места я словно видел впервые. Многие деревья стали какими-то скрюченными и извилистыми, но до этого они были ровными. Я совсем не помнил, чтобы было так много скрюченных деревьев.

– Это же капец, – прошептал Саша. – Ты видишь?

– Да, – ответил я, и в этот момент зазвонил телефон.

– Часовой пято… – начал Саша, но остолбенел с трубкой в руках, а потом медленно передал её мне.

Я поднёс трубку к уху и услышал ту самую мелодию музыкальной шкатулки, которую мы слышали в прошлый раз в лесу. Только теперь эти звуки раздавались из телефона.

– Это часовой пятого, нас слышно? – сказал Саша, взяв радиостанцию в руку и нажав на кнопку.

Через несколько секунд из рации начал раздаваться треск, сопровождаемый помехами. В этом треске вскоре стало возможно различить хриплый смех, от которого у меня пошли мурашки по всему телу.

– Ну нахер, – сказал я и вытащил аккумулятор из радиостанции, звуки стихли.

– Смотри, – шёпотом сказал Саша, показывая в сторону леса. Я посмотрел туда и увидел человеческий силуэт в темноте. Кто-то стоял за забором, где начинался лес, и смотрел на нас.

Я принялся поворачивать прожектор и только тогда заметил, что он не работает. Тогда я снял автомат с предохранителя и держал его наготове, не отрывая взгляда от фигуры в лесу. Однако, спустя какое-то время мы услышали звуки шагов со обратной стороны.

– Стой! Кто идет? – громко спросил Саша. Со стороны караульного помещения к нам приближались двое неизвестных. В темноте было совсем не видно, кто это.

– Часовой пятого, рядовой Дроздов, – услышал я голос Саши, доносящийся оттуда, где находились эти двое.

– Чего? – шёпотом сказал Саша и сделал шаг назад.

– Осветите своё лицо, – громко сказал я, надеясь, что голос только показался знакомым.

Один из них откуда-то достал светодиодный фонарь с ручкой и включил его. Волосы на голове встали дыбом, когда я увидел своё лицо, освещаемое слабым светом фонаря, а сзади – лицо Саши. Это были мы сами, там, на дороге в тридцати метрах от вышки.

Я неотрывно смотрел на наших двойников, которые не улыбались, не скалились, а со спокойным выражением на лицах стояли и глядели на нас. В этот момент я услышал шорохи со стороны леса и резко обернулся.

Среди деревьев теперь была не одна фигура человека, а множество в разных местах.

– Чёрт возьми! – громко сказал я и отвёл затворную раму назад, после чего направил автомат в ночное небо.

Оглушительный звук выстрела прозвучал неимоверно громко в этой почти полной тишине. Саша схватил телефон и начал что-то очень быстро туда говорить, а я, видя, что фигуры в лесу всё ещё стоят, снова поднял автомат вверх и переключил его в автоматический режим.

Выпустив две короткие очереди, я поставил автомат на предохранитель и опустил его. Саша, держа телефонную трубку в руках, вдруг бросил её и резко побежал.

– Стой! – крикнул ему я, но не смог его остановить. Не знаю, что он там услышал, но догнать его теперь было просто невозможно. Он спустился с вышки и рванул в сторону леса, прыгнув на забор с колючей проволокой. За несколько секунд он перемахнул через него, оставив на нём лоскуты одежды и, вероятно, сильно порезавшись. Но Саше было на это плевать, он, как олимпийский чемпион, побежал в лес и исчез среди деревьев.

Меня нашли вжавшимся в угол вышки с автоматом в руках, в котором уже не осталось патронов. Всё, что я смог объяснить, это то, что Саша убежал куда-то в лес, а я не смог его остановить.

Больше на посту № 5 я уже не стоял.

После этого меня множество раз допрашивали и таскали по всяких следственным отделам. Прошёл даже слух, что меня хотели отправить на "губу" или посадить в тюрьму, но всё обошлось.

Всё было так серьёзно, потому что тело Саши нашли в лесу утром после той ночи. Кто-то говорил, что он умер от потери крови из-за ран, полученных от ключей проволоки. Кто-то говорил, что его тело и вовсе было растерзано и усеяно множественными укусами. Но по официальной версии он, конечно же, застрелился из-за личных проблем.

Что было дальше с пятым постом, кого туда ставили, закрыли ли его вообще – я не знаю. Меня перевели в другую часть за многие километры от той.

Почему на посту № 5 происходит такая фигня, и как такое вообще возможно для меня так и осталось неизвестным.

Но теперь мне не даёт покоя вся эта информация о том, что на пятом посту застрелилось так много человек. Потому что теперь я знаю, что скорее всего они не застрелились, а стали жертвой чего-то непонятного. И объяснить это "что-то" пока не в силах никто.