Читать книгу: «Когда-нибудь – это сейчас…», страница 4

– Хорошо, только купи тогда еще хлеба, а то его нет.

– Ладно.

Я уже собралась идти и начала открывать дверь, но что-то дернулось в груди и я, развернувшись, обняла маму и шепнула на ухо:

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, милая.

Я не перестаю удивляться погодным условиям в этом году, утром было солнце, а сейчас опять льет дождь, причем очень сильный. Мне хотелось развернуться и пойти домой, но раз решилась пойти к нему и все рассказать, то нужно добиваться поставленной цели, а не откладывать на потом. Вся моя одежда и волосы промокли и меня начало знобить от холода и ко всему этому мои ноги скользили по грязи. Вскоре дождь превратился в сильный ливень, и я уже не видела дороги. Когда я обернулась, то увидела ослепляющий свет. Это машина! Я до смерти испугалась, а когда ринулась в сторону, то поскользнулась и…

Глава 7. Чужая жизнь

Я хочу пить, жутко хочу пить, но я не могу не, то что попросить, но даже открыть глаза. Мне очень больно. Жуткая боль в голове и по всему телу. Что со мной? Кто я? Кто я?

– Где я? – с трудом начала открывать глаза.

– Тихо, тихо.. – сказала какая-то милая старушка, которая прикладывала к моей голове влажную тряпку.

Меня мучает жар и озноб.

– Все будет хорошо, милая.

– Кто я?

– Ты не помнишь?

Я с трудом смогла помотать головой в ответ на вопрос этой с виду очень хорошей старушки. Она лишь покачала головой и вышла из комнаты. Я лежала и чувствовала, как бегут слезы по щекам и обжигают кожу. Слезы были оттого, что я не могла ничего вспомнить, не могла понять, где я и кто я и что со мной. В дверном проеме появился какой-то человек, точнее парень. Я смотрела на него, а он на меня и по нему было видно, что ему меня жалко. Даже в такой ужасном состоянии я осознаю то, насколько чувство жалости ничтожно.

– Привет. – Робко произнес он.

– Пить, пожалуйста.

– Хочешь пить?

– Да. – Ответила я, собрав все силы, потому что мне было очень трудно говорить.

Он приподнял мне голову и напоил водой.

– Спасибо.

Мне уже на много легче стало говорить, но боль не унималась, а наоборот лишь усиливалась. Я устремила взгляд на этого человека, которого вижу впервые, как мне кажется, в надежде, что он мне расскажет, что со мной. Но он просто молчал и смотрел на меня.

– Расскажи мне, кто я и что со мной?

– А ты вообще не помнишь?

– Нет.

– Ну, ты попала под машину.

– Под машину? Тогда почему я тут, а не в больнице? И где это? И кто я?

– Поверь, что эта добрая бабушка поможет тебе лучше, чем все эти врачи. Мы сейчас в небольшой деревне, а зовут тебя Алина.

– Почему я этого не помню?

– Головой ударилась.

– А ты кто?

– Ну, можно сказать, что твой жених.

Я больше ничего не стала спрашивать, потому что боялась, что этот человек может шокировать меня еще больше. Как он может быть моим женихом, я же совсем не могу его вспомнить. Если я, действительно, его девушка, то почему я ничего не чувствую к нему. Наверное, я не могу понять, что есть чувства к нему, потому что все мое тело пронзает сильная боль.

Через некоторый промежуток времени в комнатушку вошла та самая старушка, которую я увидела, когда пришла в себя. В руках у нее была очень большая кружка, с которой она сразу же направилась к моей кровати.

– Нужно это выпить и тебе станет лучше.

Видимо, это был какой-то отвар из трав, который был очень горьким на вкус и я даже начала кашлять.

– Надо, моя хорошая, надо это выпить!

– А когда я смогу встать?

– Загадывать не будем, ведь на все воля Бога, но я постараюсь поставить тебя на ноги как можно скорей.

Я вглядывалась ей лицо, на котором была искренняя улыбка, морщинки и складки, которые очень шли ей. В ней чувствовалось, что-то такое родное и близкое, как будто этого человека я знала всю жизнь. Затем я начала разглядывать комнату: два маленьких окна, на которых были шторы приятного светло-коричневого цвета, стол, вкруг которого стояла четыре стула, и потолки, и стены были деревянными.

Я долго лежала в надежде, что-либо вспомнить, но все было бессмысленно, я не могла вспомнить абсолютно ничего из своей прошлой жизни. Неужели я уже никогда ничего не вспомню? Не знаю почему, но я не хочу жить другой жизнью, чужой.

Прошло два месяца.

– Алин – раздался из кухни голос бабушки.

– Что бабушка?

– Иди сюда скорей.

Когда я вошла в кухню, то увидела Анюту, сидящую на лавке у двери. Увидев меня, она начала широко улыбаться. Анюта, это шестилетняя девчонка, которая пока я лежала, прибегала ко мне и подолгу болтала обо всем. Я всегда рада ее приходу, ведь она скрашивает мои болезненные будни.

– Алиночка, а ты со мной погуляешь? – блеснула она глазами.

– Конечно, малышка.

Услышав положительный ответ, она начала еще больше улыбаться и болтать о чем-то своем.

На улице было еще грязно, но кое-где виднелись не большие скопления снега, уже почти зима, красивая и снежная. Мы шли с ней мимо кленов, которые были посажены в ряд, а под ними прикрытые первым снежком дремлют, еще не опавшие последние листья. Больше всего мне нравиться воздух в этой деревне, свежий и чистый. В этой, отдаленной от густонаселенных городов, деревне не было никаких предприятий, заводов, даже машины тут редко ездят. Почему-то мне кажется, что я не любила город, потому что там душно, задымлено, загрязнено, хотя Максим часто рассказывал о том, как мы хорошо жили в городе и как мне там нравилось. Скорей всего я и в правду сильно ударилась головой, поэтому мне все и лезет в голову. Лучше бы вместо этих бредовых мыслей ко мне в голову залетело, хоть одно воспоминание. Прошло так много времени, а я до сих пор не могу ничего вспомнить, даже того, что меня звали Алина. Как же тяжело начинать жить с чистого листа.

– Алина, а ты ведь скоро уедешь?

– Ну, наверно, да, я же поправилась и вполне могу обойтись без заботы бабушки, а что?

Но Анюта мне ничего не ответила, а лишь побежала прочь и в метрах ста села на старенькую скамейку, скрестив руки на груди. Мне бы хотелось догнать ее быстро, но когда я начинаю двигаться очень быстро, то у меня ноет нога, поэтому я медленно, хромая, поплелась в ее строну. С трудом присев на корточки перед ней, я взяла ее маленькие ручонки и поинтересовалась:

– Ань, что с тобой?

– Ты уедешь, и я опять буду здесь одна, а ты там, в городе, совсем меня забудешь.

– Ну, что ты, глупенькая, я никогда тебя не забуду, я обязательно, буду приезжать к тебе и тебя к себе забирать.

– А разве тетя Маша отпустит меня?

– Конечно.

К ее глазам подкатывались слезы и, казалось, что еще чуть-чуть, и она заплачет. Она встала с лавочки и, подойдя вплоть ко мне, крепко сжала мою шею, своими худенькими руками, которые в курточке казались толще.

– Ты такая хорошая.

Эти три слова вызвали у меня бурю положительных эмоций. Скорей всего любому человеку будет приятное услышать совсем простые, но теплые слова от ребенка, который любит тебя искренно всей душой и сердцем.

– Алина.

Услышав имя, которым меня все называют, я обернулась и увидела Максима. Его улыбка, адресованная мне, была безупречна: глубокие ямочки на щеках, аккуратные губы и белые зубы, которые виднеются слегка. Безупречной была не только улыбка, но и походка, все его движения изящны, и придраться к ним совершенно невозможно.

– Чем вы тут занимаетесь? – сказал он и нежно дотронулся до моей щеки своими холодными губами.

– Гуляем и разговариваем, но тебе нельзя знать о чем, потому что это женские секреты. – Не задумываясь, протараторила Анюта.

– Ух, какие у меня тут женщины то деловые и взрослые уже. – С улыбкой посмотрел он на нее.

Максим мне постоянно рассказывает о том, как у нас было все хорошо и во всем было взаимопонимание, но сейчас я этого не испытываю. Я очень ему благодарна за то, что он заботиться обо мне и делает все, что бы мне было удобно и комфортно. Его заботе, действительно, просто нет цены. Помимо благодарности у меня есть к нему чувство уважение и это уважение вполне заслужено: уважение к старшим, забота обо всем, что движется и дышит, помощь всем нуждающимся. Этот человек, по-моему, мнению, даже муху пожалеет. Но корме этих чувств я к нему ничего не испытываю абсолютно. Может он меня все-таки обманывает в том, что мы безумно любили друг друга? Но я не могу поверить, что этот человек вообще может обманывать, ведь его глаза такие искренние и честные. Боже, как же сложно жить и ничего не помнить, ты как будто живешь чужой жизнью…

Глава 8. И с улыбкой в новый день шагая

После прогулки мы с Максом проводили Анюту домой и сами отправились к бабушке.

– Ну, что Алин, домой поедем?

– Куда домой?

– Как куда? В город.

Мне бы хотелось сейчас оказаться дома, потому что дома и стены лечат и вспомнить может, удастся что-нибудь. Но я за это время так привыкла жить в этой деревне, что на меня нахлынула печаль оттого, что придется покинуть этот уютный домик, бабушки и, конечно же, мою милую Анюту. Я как ребенок, который только что родился и е может обходиться без своей мамы.

– Ты чего?

– Просто очень тоскливо покидать это место, ведь я так привыкла здесь. Я здесь все время, сколько я себя помню.

Максим начал немного смеяться. Это и вправду звучит очень смешно.

– Все будет просто замечательно.

Мы с ним сидели на лавочке возле дома, и он меня убеждал в том, что у нас все будет отлично. Погода подтверждала его слова: белые легкие пушинки падали с неба на землю, кружась в медленном вальсе.

– Хочешь тут остаться?

– Хочу, но мы поедем домой.

– Тогда идем собираться?

– Разве мы уезжаем прямо сейчас?

– А ты, против?

– Нет, но мы, же даже с Анютой не попрощались.

– Но мы, же вернемся. Может, не будем ее расстраивать, а завтра бабуля скажет, что нам нужно было срочно уехать, а уехали поздно.

Мне, конечно, очень хочется поскорей домой, но как жаль, что нельзя взять с собой Анюту и бабушку. Я шагну в старую новую жизнь, которой почему-то очень боюсь.

– Едем?

Я кивнула головой в знак согласия и подарила ему улыбку такую искреннюю, какую только смогла отрыть в своей душе. Я боюсь той старой жизнь, но все равно надо когда-то возвращаться в ее привычные круги, надеюсь это не круги ада.

Вот так на лавочке, конечно, сидеть и разговаривать круто, но нужно идти собираться и ехать домой. Я пытаюсь представить как так у меня дома, я же не помню ни единого предмета. Зажмуриваю глаза, пытаюсь представить, перед глазами чистый лист.

Мы быстро собрались, потому что вещей у меня здесь почти нет, так мелочи, которые привозил Максим. Но зато с бабушкой мы прощались очень долго и чуть ли не со слезами.

– Бабушка, мы скоро обязательно приедем.

– Я буду по вам скучать. – Поддержала я своего спутника.

Совсем не представляю, как это жить без моей, уже любимой и родной, бабули. Она сейчас заменила всех и проявила в мою сторону столько заботы, сколько только можно было. Я долго стояла с глупой улыбкой, не решаясь уже, наконец, выйти из этого дома.

Когда в мою голову пришло осознание того, что я уже большая и должна уметь вступать в старую новую жизнь с улыбкой. Я со всей искренностью долго обнимала бабушку и, тяжело вздохнув, вышла вместе с Максимом.

Мы ехали мимо полей и леса, ветви которых были усыпаны белоснежным и сверкающим снегом. На дорогах он еще стаивал сразу же, как падал, а вот на деревьях уже начал задерживаться. Елки и сосны, одев свои белые варежки и шапочки, стали похожи на зайчиков, которые сменили свою шерстку на зимнюю, чтоб прятаться от хищников. За зайками гоняются хищные звери, которые больше и сильнее его, так же, как сильные люди властны над слабыми. Благодаря силе и власти человек может подчинить любого, неравного себе, человека и это так неправильно и печально.

– О чем думаешь?

– Так ничего интересного.

– Ну, а вдруг мне это будет очень интересно. – Ведя машину, поглядывал он на меня.

Так удивительно, но мне кажется, я уже с кем-то разговаривала точно так же и в такой же обстановке. Я зажмурила глаза и в моей голове появилась смутная тень какого-то человека, но это точно не Максим.

– Алина, что с тобой?– Его голос заставил меня вернуться в реальность.

Я помотала головой, дав понять, что со мной все хорошо, но хотя на самом деле это совсем не так. Это непонятное смутное воспоминание, которое случайно всплыло в моей голове, заставило мое дыхание участиться и уилило ритм сердца. Кто же этот загадочный незнакомец, у которого я так четко помню божественную улыбку. Мысль об этом человека поглотила меня полостью. Возможно, этого и не было на самом деле, а просто моя память пуста и она жаждет заполнения.

– А нам долго ехать? – Я решила поговорить с ним, чтобы глупые мысли не затевали мой разум.

– Нет, не долго, еще часик или даже минут сорок и мы дома.

– Дома.. Скорей бы уже оказаться в родных стенах.

– Милая, я тоже хочу поскорей оказаться дома, вдвоем с тобой.

– Максим?

– Что?

– А у меня есть друзья?

После этого вопроса он как-то изменился в лице и долго не давал мне ответа, сделав вид, что он не услышал меня.

– Ну, дак есть? – я не унималась, мне хотелось побольше знать о моей старой жизни.

– Ну, понимаешь, мы переехали сюда совсем не давно и еще не успели обзавестись друзьями.

– А как же старые знакомства?

– О них ты не любишь вспоминать и всегда запрещаешь мне об этом говорить, поэтому я и сейчас не хочу говорить ничего на эту тему.

Все эти слова он говорил так волнительно, как будто врал, или не знал, что сказать. Но я все же ему верю. Раз я не любила вспоминать старую жизнь и хотела все забыть, то это же даже круто, что я потеряла память, потому что я могу начать жизнь с чистого лица. Все что не делается, все к лучшему. Если даже у меня и было все хорошо, то сейчас будет лучше прежнего.

Мы ехали по ровному асфальту, что казалось, будто мы летим, а лес становился все дальше и дальше позади нас. За стеклом стало очень темно, и сложно было разглядеть то, что находилось справа и слева от нас. Видны были лишь яркие фары от машин, которые проезжали мимо, торопясь куда-то.

Максим сказал, что мы приедем через часик, а мы едем уже около двух часов. Виноват в этом, конечно, не он, а погодные условия, время суток и обстановка на дороге, но я начинаю смотреть на него так, как будто он виноват в том, что я так вымоталась. Но даже эта усталость и сонливость, признаки которой начали проявляться минут десять, не дадут появиться грусти на моем лице, потому что моя жизнь прекрасна: рядом человек, который защитит и позаботиться, а через пару минут я окажусь дома в привычной обстановке.

– Вот мы и дома, Алина. – Услышала я сквозь, одолевший меня, сон.

Вот мы и приехали, осталось только открыть глаза, встать и дойти до кровати, чтоб погрузиться в сон. Я-то вот готова идти, но мои ноги, руки и даже глаза совсем не хотят слушаться меня, но я же сильная и могу справиться с любыми трудностями.

– Алин, ты спишь, что ли? – как-то мутно услышала я.

Я хотела сказать, что я не сплю, но получилась лишь промычать. Открывать глаза и выходить из машины не торопилась, а лишь улеглась поудобней. Я вроде и не сплю, но мое тело настолько расслаблено, что совсем не хочется шевелиться и куда-то идти, не смотря на то, что я так стремилась уже попасть в дом.

– Иди ко мне. – Тихо шептал Максим, стараясь аккуратно вытащить меня из машины.

– Да я сама могу.

Оттолкнув своего парня, я, шатаясь и стараясь не закрывать глаза, сама вышла из машины. Максим стоял с каменным лицом, видимо, он не ожидал, что я его оттолкну и мне хотелось это исправить. Я попыталась улыбнуться и, подойдя вплотную к нему, крепко обняла. Мы так часто обижаем людей нечаянными словами, действиями, поступками и порой даже не замечаем этого. Но каждый человек, лишь изъявив желание, может исправить любую ошибку, даже самую жестокую.

– Пойдем домой. – Я пыталась сказать как можно мягче, чтоб хотя бы сейчас не натворить глупостей.

Сейчас он моя единственная надежда выжить, потому что я ничего не помню, а значит, ничего и никого не знаю и мне некуда пойти.

– Хорошо. – Сказал он сухо и скорчил лживую улыбку.

Думаю, что не стоит ему говорить о том, что мне очень не понравился его ответ. Зачем портить ту новую жизнь, если можно с улыбкой в новый день шагать с ним за руку.