Тепло в моей руке

Глава 21 Нерожденный сын

Подъезжая к усадьбе я дрожащими руками надела кольцо, чтобы сразу увидеть Макса. Они оба бежали ко мне навстречу, как только я начала открывать ворота. Арчи заливался звонким, радостным лаем, забавно прыгая около меня на коротеньких ножках. Я совсем забыла и проскочила сквозь Макса, утонув на мгновение в холодном тумане, пытаясь обнять его. В итоге, мне пришлось довольствоваться горячим языком Арчи, что не отходил от меня ни на шаг.

Макс в нетерпении тянул меня в Призрачный мир, и я сразу согласилась, даже не разбирая сумку, только позвонила маме, что доехала, все хорошо, и мы все втроем отправились туда, где сможем хотя бы обнять и поцеловать друг друга.

Как только мы с Максом и Арчи попали на выступ горы в Призрачном мире, Макс схватил меня в свои руки и прижался к моим губам. Как же я тосковала по нему, не передать словами. Мне казалось, что я никогда ни по кому так не скучала, будто я всю душу оставила здесь на время и только теперь получила ее обратно. Макс целовал и целовал меня, не смея оторваться. Арчи недовольно лаял, требуя не стоять здесь, а направиться вниз, где столько интересного.

Макс стал для меня не просто важным человеком в моей жизни, хотя каким человеком? Он стал моей жизнью, душой, мыслями, всем миром. Это меня сильно пугало, так как я не представляла, что будет дальше, как можно жить с призраком? Какое будущее нас ждет?

Вечером мы с Максом долго гуляли в саду, слушая волшебное пение птиц и трогая нити жизни, потом сидели на скамеечке, и я рассказывала ему про Лондон, где он не успел побывать при жизни. Макс рассказал мне про графиню с Андрэ, что у них все хорошо, он часто видел, как они направляются, держась за руки, к источнику. Андрэ называл графиню на французский манер «maman». Почему-то мне это показалось таким трогательным, что я аж вздрогнула от умиления.

Макс проводил меня в комнату, и мы еще долго стояли, обнявшись на балконе, любуясь звездным небом и целуясь, так как не могли никак расстаться. Больше невозможно было оттягивать этот момент, момент близости.

Я потянулась к нему, прижимаясь всем телом, каждой клеточкой ощущая прикосновение рук Макса. Теплые губы прошлись по шее и спустились ниже. Близость с ним казалась такой неизбежной и необходимой, что каждая часть тела отозвалась на меня его прикосновение. Его губы заскользили по обнаженному плечу, спуская бретель моего платья. Рука обхватила талию и прижала к себе еще сильнее, Макс целовал меня всю: мое лицо, губы, шею, плечи, грудь. Такого острого желания я не испытывала никогда, у меня даже задрожали и подкосились ноги. Если бы он крепко не держал меня, я бы съехала на пол. Макс оторвался от меня, все еще держа крепко в объятьях.

– Если я соединюсь с тобой, у нас будет сын, – прошептал он, опутывая меня губами и руками. Я не могла ничего сказать, во мне все отдавалось желанию, которое накрыло мое тело волной, заставляя падать и в то же время взлетать. Могла только кивнуть, растворяясь и подчиняясь. Пусть сын, пусть дочь, да хоть дракон – сейчас я хотела только его и ничего больше. Сознание гасло в бешеном потоке в крови, растворялось в поцелуях.

– Ты должна узнать все, прежде чем мы с тобой соединимся нерушимыми узами, – глухо проговорил Макс. Я потянулась к его губам, но любимый все же отстранился от меня и отлетел, сжимая руки, стараясь сдержать себя.

– Говори, – попросила я, все еще ощущая, как кружится голова и болит от желания все тело, эта физическая боль была просто невыносима.

– Мы с тобой… Мы соединены нитью судьбы, что невозможно разрушить. Ты часть моей души, что навеки со мной. Если мы вступим в связь, то ты родишь сына, который последует по моим стопам. Станет таким, как я, стражем.

Меня будто окатили ледяной водой. Я начала что-то соображать.

– Значит, я рожу сына, который потом умрет?

– Да, – грустно ответил Макс

Холодная волна пронеслась по телу, заставив меня отойти от Макса подальше.

– Нет, – сказала я, пятясь назад к двери. Макс печально смотрел на меня, заставляя поверить в неизбежное.

– Ты знал об этом? О том, что ждет меня? С самого начала знал? – спросила я, чувствуя, как во мне закипает гнев и злость.

– Да, – смиренно ответил Макс.

– И ты согласен с тем, что я должна родить тебе сына, который потом умрет и уйдет жить сюда? Что твой сын станет таким, как ты?!

– Да, такова его судьба.

– Нет, – твердо сказала я и, выйдя из своей же комнаты, отправилась в усадьбу, забыв про Арчи.

На следующий день я решила, что с меня хватит. Я не смогу при таких условиях остаться здесь, с Максом. Даже если я хочу быть с ним, это не значит, что я готова поступить так со своим ребенком, которого еще даже нет в проекте. Снова вернувшись в Призрачный мир, я стала искать бабулю. Макс не появлялся со вчерашнего вечера, видимо, давал мне время, чтобы обо всем подумать.

Толкнув дверь в кабинет королевы, я прошла и села в кресло, поглядывая на город, что утопал в солнечных лучах.

– Что случилось, дорогая? – спросила королева, откладывая в сторону пару бумаг.

– Это правда?

– Что именно? – напряглась бабуля.

– Что Макс должен соединиться со мной, чтобы продолжить свой род? Род стражей?

Королева откинулась на спинку кресла и покачала головой.

– Кристина, девочка моя. Ты все поняла не так.

– А как я должна понимать? – вскинулась я. – Ты призываешь меня сюда, заставляешь делать такое, от чего в жилах кровь стынет, и теперь, оказывается, я ходячий инкубатор для стража? – Бабуля встала из-за стола и пересела ко мне на стоящий рядом диван.

– Проводники – это всегда женщины, и они предназначены для стражей, да, это так. Но у каждого есть своя пара души, которую страж ищет всю жизнь. А когда находит, отправляется сюда и призывает свою половину, чтобы с ней соединиться и чтобы родился ребенок. В Земном мире он это сделать не может, после того как покинул его добровольно, так как там у него нет телесной оболочки, как здесь.

– Но разве это не может произойти до того, как он покинул Земной мир?

– Нет. – Бабуля покачала головой. – Страж – это особый призрак, вся его жизнь посвящена служению Призрачному миру. Продолжить свой род стражей он может только здесь, в Земном мире детей не будет. Стражи наполовину призраки, наполовину люди, поэтому могут продолжать свой род, но только один раз. После того как стражу исполняется тридцать три года, вход в Земной мир для него закрывается, он остается здесь до самой своей физической смерти. Как отец Максимилиана, как его дед. Они не выбирают свою судьбу и не властны над ней. Скоро и Максимилиан не сможет быть в Земном мире, для него он будет закрыт. У него остался всего год.

– Очень жаль, – сухо сказала я. – Но почему именно я? Я-то его не выбирала?

– Разве? А, по-моему, ты тоже его выбрала, – улыбнулась бабуля. – Ты же чувствуешь его, как никого никогда не ощущала, ваша связь нерушима и неизбежно приведет к соединению.

– Я хочу вернуться домой, – сказала я, вставая. – У меня там есть родители, семья, я не собираюсь оставаться в мире призраков.

Королева пожала плечами.

– Это твой выбор, если сможешь уйти, уходи.

– Что значит, если сможешь?

– Не пугайся, держать тебя никто не собирается, но связь между тобой и Максимилианом не пропадет никогда, – ответила бабуля.

Я повернулась и пошла к дверям, но обернулась – у меня возник еще один вопрос, самый, пожалуй, важный.

– Скажи, после соединения я должна остаться здесь и здесь родить и воспитывать ребенка?

– Нет, ты вернешься в свой мир и после родов никогда не сможешь сюда попасть, только после своей физической смерти. Твой сын сам найдет сюда дорогу, он должен родиться и воспитываться в Земном мире.

Я кивнула и вышла, мягко прикрыв дверь. То, что я услышала, было невозможно.

Воспитывать сына одной, без отца и потом смотреть, как он умирает и отправляется в Призрачный мир? Хотя нет, вроде бабуля сказала, что он не умрет, а просто уйдет сюда? Я совсем запуталась. Одно я знаю точно: я этого не хочу. Если у меня, когда и будут дети, то точно я не хочу, чтобы они становились стражами в Призрачном мире. Я отыскала Арчи и, не глядя на печального Макса, стоявшего рядом, отправилась в усадьбу, чтобы попытаться все забыть.

Глава 22 Неожиданный визитер

Макс не появлялся уже неделю. Мы с Арчи все еще были в усадьбе, хотя Машка оборвала мне все телефоны и уже угрожала приехать и забрать меня в Москву. И такой день настал. Она примчалась с утра и нашла нас в гостиной, где мы с Арчи сидели и ели клубничное варенье прямо ложкой из банки и смотрели какую-то слезливую мелодраму. Вид у нас был, мягко скажем, трагический, оба в варенье, нечесаные, неодетые, по крайней мере, я в мятой пижаме, и это в обед. Я в полной депрессии и тоскующий без Макса щенок.

– И что это такое?! – закричала Машуня с порога. – На звонки не отвечаем, сами не звоним, что случилось?

– У нас с Арчи весенняя депрессия, – ответила я, облизывая ложку и откладывая в сторону пустую банку. Машка скептически оглядела нас и развила бурную деятельность. Сначала мы с Арчи отправились в ванну, потом нас заставили поесть нормальной еды – борщ, который утром сварила Клава. Машка привезла две сумки с каталогами: кольца, украшения, ленты, много всего. Заняла всем этим меня почти на два дня и уехала довольная. Мы выбрали все, что нужно, и снова оказались с Арчи на диване с банкой варенья. Я почему-то не смогла рассказать подруге о Максе.

Мужчина появился у нас после обеда, долго стоял у ворот, не решаясь зайти. Мы и не сразу его заметили. Я купила много клубней тюльпанов и нарциссов и возилась перед домом, пытаясь красиво их разместить у входа. Я бы его еще долго не замечала, если бы не Арчи. Мой защитник грозно лаял в сторону калитки, прижимаясь к моим ногам. Пришлось подойти поближе и посмотреть, кто там.

Мужчина, стоявший у ворот, был вполне респектабельного вида, в джинсах и кожаном пиджаке, с ежиком темно-русых волос. Машина стояла не впритык к воротам, что считается дурным тоном, а слегка поодаль. Все приличия были соблюдены, за что он сразу получил симпатию от меня и Арчи.

Мужчина пристально смотрел на меня, видимо решая, продолжать дальше знакомство или нет.

– Здравствуйте, вы кого-то ищете? – решила я прервать неудобную паузу.

– Я даже и не знаю, – неуверенно произнес он, и я видела, что он уже готов сбежать. – Вы, наверное, сочтете меня сумасшедшим.

– Ну почему так сразу, – улыбнулась я ободряюще. – Какой у вас вопрос?

Он неуверенно топтался на месте.

– Вы знаете, я, наверное, поеду, мне кажется я ошибся, – наконец произнес он и направился к машине.

Я пожала плечами и уже повернулась, чтобы вернуться к своей клумбе, когда сзади раздался все еще неуверенныйголос вернувшегося .

– Друг мне снится, каждую ночь, говорит к вам ехать, вот и приехал. – Я обернулась, вглядываясь ему в глаза.

– Друг мертв?

– Да, но откуда вы… – проговорил он удивленно.

Я молча прошла и открыла ему калитку, приглашая войти. Он прошел, ожидая, пока я закрою ворота, и мы направились к дому. Нашего гостя звали Игорь, я предложила ему чаю и пирог, который утром принесла Клавдия Васильевна. Мужчина пил чай и молчал, видимо, собирался с силами. Я решила облегчить ему задачу.

– Вам снится ваш погибший друг и просит приехать ко мне? – спросила я его, направляя разговор на нужную тему.

Игорь отложил ложку и отодвинул пирог, который начал есть.

– Спасибо, очень вкусно, – поблагодарил он. – Вы только выслушайте меня, я сам не знаю, зачем приехал, но не могу больше игнорировать его просьбу. А тут увидел вас и засомневался: ну что может девушка сделать, зачем я тут?

Я улыбнулась. Игорь начал свой рассказ:

– Был у меня друг детства, Борька. Вместе в садик ходили, в машинки играли. Как выросли мы из ползунков, так учиться пошли в один класс, потом – в один институт.

– Вы откуда приехали?

– Из Рязани.

Я кивнула, ничего себе, откуда он до меня добрался. Не так далеко. Но неожиданно.

– Так вот. – Игорь приободрился, видя, что я его внимательно слушаю. – Я-то в торговлю ударился. А Борька с машинами все возился, руки у него были золотые, любую мог на колеса поставить. И хотя после института наши дороги разошлись, но связь поддерживали, встречались обязательно на Новый год, на майские, на дни рождения друг друга, да просто шашлыки пожарить. Женился я, на свадьбу его позвал. Он-то ходил бобылем, все пару не мог найти.

Как-то позвонил мне, говорит, ну, что и я, мол, женюсь, приходи знакомиться. Я пошел, жену взял, подарок, все как полагается. Встретились мы в нашем любимом кафе. Вернее баре, пиво там всегда свежее.

Игорь засмущался и замолчал, я улыбнулась, подбадривая его.

– Сидим мы, значит, в кафе, девушку его ждем, входит такая красотка, глаз не оторвать. Ну почти как вы. – Игорь покраснел, как вареный рак. – Ну, не такая, конечно, как вы, хуже, намного хуже.

Похоже, мужчина запутался.

– Ну, не в плане внешности, а характер. Что-то я ерунду несу, простите, волнуюсь очень, – промямлил он, все больше смущаясь.

– Вы продолжайте, я сама решу, что из этого ерунда, – рассмеялась я.

Игорь вздохнул и приободрился.

– Короче, насколько Лариска была красивая, настолько и дурная. Мы с женой переглянулись, но ничего Борьке не сказали. А друг мой, смотрю, совсем одуревший, крутится около этой Лариски. А той все не так: бар не тот, выпивка – отстой, еда – в рот не возьмешь. Короче кое-как досидели мы вечер, подарок ей вручили, та губы недовольно сложила, и распрощались. Борьке я на следующий день позвонил и рассказал о нашем мнении. Тот обиделся на меня сильно, мол, не такая она, она хорошая, но на свадьбу все же позвал.

До свадьбы дня три оставалось, когда друг ко мне пришел, пьяный сильно, что за ним не водилось. Когда дело с машинами имеешь, лучше не выпивать, если часто за руль приходится садиться. А тут водку принес, закуску и, чуть не плача, про жену свою будущую рассказывать начал, что и стерва она, и деньги из него тянет, но любит он ее, дуру. Расстаться с ней не может, да и беременна она. Я посочувствовал ему, ну а что я сделаю? На следующий день позвонили мне, говорят, разбился ваш друг насмерть и жену свою будущую чуть не убил, покалечил сильно, лежать будет всю жизнь парализованная.

Я тогда сходил в больницу к Лариске, денег отнес в конверте, цветы там, апельсины. Выгнала она меня, из-за тебя говорит все произошло, ты, мол, ему посоветовал не жениться на мне, вот и выпил он с горя и повез ее, на смерть свою. Я тогда долго переживал, но потом забылось все. А тут год назад, в годовщину Борькину, начал он мне сниться: поезжай, говорит, по такому адресу, девушку найди, расскажи ей все, помочь она мне должна. Я думал, бред какой-то, пройдет, но нет, каждую ночь снится, и все время одно и то же. Я не выдержал, и вот я здесь, а что дальше делать, не знаю.

Я сидела, задумавшись. Если Борька направил его ко мне, значит что-то ему нужно, а что, я могла узнать только в Призрачном Мире, только там. Видимо, для этого он послал ко мне Игоря. Придется возвращаться и искать призрака, чтобы понять, что он хочет.

Игоря мы проводили, как родного, пообещали с Арчи, что, как только все узнаем, обязательно сообщим. Ночь прошла относительно спокойно, но настало утро, и я решилась. Все-таки мои обязанности проводника никто не отменял, ну а если с личной жизнью не везет, это не значит, что должны страдать люди. Мы с Арчи оделись поприличнее, и я повернула кольцо.

В Призрачном мире ничего не изменилось. Все та же вечная весна, ажурные мосты, и сверкающая благодать. Мы не стали заходить во дворец, а прошли в город, спрашивая призраков про Борю. Кто-то пожимал плечами, но в основном все указывали в сторону каменной постройки, что примыкала к горной стене. Оттуда доносился звук стука по металлу. Кузня, что ли? И действительно, распахнутые настежь ворота открывали вид на самую натуральную кузню с огромным очагом и древними мехами.

Высокий, мускулистый мужчина бил по раскаленной железяке, загибая ее под нужным углом. Везде висели различные кованые предметы: оружие, котлы, подставки. Мы постояли на улице, ожидая, когда на нас обратят внимание. Вскоре мужчина сунул железяку в воду, откуда шипя поднялся пар и повернулся к нам. Его можно было назвать красивым, если бы не правая сторона лица, что была будто скошена или немного примята. Мужчина снял кожаный фартук и вышел к нам с Арчи на улицу.

– Принцесса!

– Вы Борис?

– Да, я вас ждал, спасибо, что пришли. – Он указал на лавку, стоявшую поодаль, и мы сели на нее, Арчи я отпустила побегать, и тот стал яростно копать землю, не сказав зачем.

– Ко мне приезжал Игорь, просил помочь вам, в чем ваше дело? – спросила я Бориса. Тот поглядел на меня, будто изучая и начал свой рассказ.

– Игорек, наверное, уже рассказал вам, почему я приходил к нему за день до смерти? – Я кивнула. – Да я, честно говоря, уже и не хотел жениться, но Ларка сказала, что беременна, справкой помахала перед носом. Ребенка я не мог оставить без отца. Ларка, она была сверху красивая, яркая, как обертка от конфеты, а внутри гнилая и пустая. Это я уже потом понял, сначала как околдован был, ничего не видел, кроме красивой фигуры и обалденного секса.

Через пару месяцев замечать стал, насколько она груба, да и бешенства в ней было – слова не скажи. Чуть что не по ней, сразу визг, крик, посуда летит, двери хлопают, потом ходишь прощение вымаливаешь. А один раз я не пошел, ну, прощение просить, неделя прошла, вторая – сама пришла, справку принесла из больницы. Тут уже некуда деваться было, свадьба на носу. Я и пошел к Игорьку, чтобы совет спросить. А что он мне мог сказать? Ребенка бросать никто не посоветует.

Обратно иду, Лариска навстречу – поехали за кольцами, говорит. А я выпивши за руль не сажусь. Ну, она давай кричать, что пойдет аборт сделает, да и вообще я ей надоел: ну я и психанул, пьяный же. Машину открыл, садись, говорю, поехали.

В салоне в тепле меня быстро развезло, да и эта под руку орет, короче, отжал я педаль по полной, ладно не убил никого по дороге. Сам разбился, а ее покалечил на всю жизнь. Ну да ладно, за это я здесь и сижу теперь навечно. Я вот что хотел. Лариска тогда беременна была и чудом не выкинула ребенка. Родила она и в больнице отказалась от него. Мать Лариски не дала девочку в детдом отдать, взяла себе. Одна беда, Лариска померла в том году, отмучилась, а мать ее вот-вот должна тоже упокоиться. С кем дочка моя останется? Не могу я допустить, чтобы ее в детдом отправили, как представлю, что будет там жить с чужими детьми и людьми, сердце кровью обливается.

Я попросить вас хотел, может, получится семью какую моей Анютке найти, только чтобы люди хорошие были, помогли бы вы мне? – Я сидела, задумавшись. В принципе, можно попробовать, Влада подключить с его интернет-связями, клич кинуть, может, найдутся усыновители.

– А у вас из родственников никого не осталось? Брат там, или сестра, тетка какая?

– Нет, один я, мать с отцом давно умерли, детей у них больше не было, а другую родню я и не видел толком никогда.

– Хорошо, я попробую. Где мне найти вашу тещу?

На обратном пути мы с Арчи зашли во дворец навестить бабулю. Та нашлась около источника, складывала чистые сорочки аккуратно в стопку.

– Ты вернулась?

– Нет, – помотала я головой. – Задание есть.

– А, Борис, да, мужчине можно помочь, хороший человек, – ответила бабуля. – Максимилиана видела?

– Нет, с ним все хорошо? – зачем-то спросила я.

– С ним все как прежде, время только уходит, – печально посмотрела на меня бабуля. – Ты бы уже решила, как поступить, да не медлила больше, потом жалеть будешь.

– О чем жалеть? О том, что не обреку своего сына на верную смерть?! – возмущенно сказала я.

– Ты все не так поняла, – покачала она головой. – Твой сын будет служить великой цели, жить вечно. Разве здесь не прекрасно?! Тем более, у тебя все равно не будет других детей. – Сказав это бабуля, снова отвернулась к своим сорочкам.

– Как это не будет? – ошеломленно спросила я.

– Тебе судьбой дан только один ребенок, и он от Максимилиана, больше у тебя детей не будет. Такова твоя судьба, – повторила бабуля, обернувшись снова ко мне.

Глава 23 Анечка

Несколько дней я провела в раздумьях, почти не выходя из усадьбы. Я думала о том, что мне сказала бабуля, о моем будущем и будущем Макса. Неужели у меня не было другого выбора? Но призраки не могут врать, значит, все это правда? У меня никогда не будет детей? На третий день, устав от всех этих мыслей, я решила заняться делом и поехать в Рязань. Именно там проживала теща Бориса и ее внучка Анечка. На всякий случай Борис снабдил меня посланием для тещи, в виде прикосновения благодати, чтобы она лучше поняла меня и мое желание ей помочь.

Выехали мы с Арчи с рассветом, так как путь предстоял не близкий. Дорога была тяжелая в основном из-за обилия фур, что шли почти сплошным потоком, только к трем часам дня я заехала в город и довольно быстро нашла нужный дом. Обычная пятиэтажка, серая, с кусками пластиковых окон, а по большей части – старых, деревянных. Арчи не захотел оставаться в машине, предлагая мне свои услуги сопровождающего. Вернее, охранной служебной собаки, я посомневалась, но взяла щенка с собой.

Дверь мне открыли не сразу, и то не ту, что нужно. На мой звонок отреагировала соседка, выглядывая в щелку, ограниченную цепочкой.

– Вы к Ксюне? – спросила женщина, рассматривая меня и останавливаясь взглядом на глазенках Арчи. Настороженность в ее глазах сменилась умилением, люди, которые любили животных, всегда так реагировали, увидев милые ушки и мордочку. По их мнению, женщина с такой милой собачкой не может быть опасной.

– Да, я хотела бы навестить ее, – сказала я, выставляя Арчи немного вперед. Тот понял свою роль и вовсю кокетничал, виляя хвостиком у меня в руках. Щенок становился довольно тяжелым, и я спустила его на пол.

– Навестить? Ну что ж, навестить – это хорошо, сейчас я. – Женщина скрылась в недрах квартиры и вскоре вернулась, держа в руках связку ключей. Она открыла замок на входной соседской двери и впустила внутрь. В квартире было чисто. Старенькие половички, доисторические обои, пахло лекарствами.

– Ксюня все больше лежит сейчас. Мало встает, после второго инсульта отнялась вся левая сторона, я вот присматриваю за ней, да и Анечку надо кому-то в садик водить, – сказала женщина и провела меня в зал, где на диване полулежала Ксения. Нездоровый цвет лица, повисшая плетью левая рука и огромные глаза на худом лице, живые и веселые. Чувствовалась, что Ксения рада гостям, что она легкий, живой человек.

– Вот, Ксюша, привела к тебе гостью, – поправляя на подруге сбившееся одеяло, проговорила соседка.

– И кто это к нам пожаловал? – неожиданно молодым голосом произнесла Ксения, слегка дергая губами в левую сторону и проглатывая слова. Арчи точно вошел в роль и встал на задние лапки, вовсю виляя попкой и высунув розовый язык, подставил ушки для поглаживания.

– Ладно, я оставлю вас, пойду за Анечкой, время уже, – сказала соседка и скрылась за дверью.

– Мое имя Кристина, я к вам, скажем так, по поручению друга Бориса, Игоря.

– А, Игорек, – улыбнулась Ксения, – помню его, такой приятный молодой человек, и жена у него такая милая.

– Да, он переживает за Анечку, вот отправил меня к вам.

– А что же сам не приехал? – немного нахмурилась женщина, но быстро снова посветлела, поглаживая Арчи. – Как Ларисы не стало, так он и не появлялся больше, один раз только позвонил, узнать, нужно ли нам что. Но дочь тогда еще жива была, послала его в известное всем место. Резка она была у меня на слова, – печально продолжила Ксения.

– Я точно не знаю, но вы понимаете, как это бывает. Жизнь закручивает, не вырвешься.

– Это да, я вот всю жизнь работала, дочь растила, а теперь вот немного мне осталось, к дочери отправлюсь. Одна радость – внученька моя, кровиночка. С кем останется? – внезапно заплакала женщина, доставая из недр одеяла платок здоровой рукой.

– Вот поэтому я и приехала. Игорь опасается, что Анечку отдадут в детдом.

– Да, были у меня на днях уже из опеки, как стервятники налетели! – сердито сказала Ксения. – Все проверяли, как я могу за внучкой смотреть, если почти не встаю, в кресле передвигаюсь, – кивнула она на инвалидное кресло, стоявшее недалеко от дивана.

– Я им объясняю, что соседка мне помогает. В садик ее водит, гулять иногда все вместе спускаемся, а готовлю я сама, как могу, наловчилась. Ну не отдавать же ребенка чужим людям при живой бабушке.

– Игорь говорил, семью бы Анюте поискать, хорошую, чтобы взяла девочку и заранее опеку оформила над ней, – сказала я, а Ксения задумалась, глядя на меня и машинально поглаживая Арчи, что сидел у ее дивана, положив мордочку на одеяло.

– Семью, говорите? Вот вам бы я отдала внучку, не задумываясь, – огорошила меня Ксения. Мне? Да я сама еще дите! Но коварная мысль уже поползла, растекаясь мыслями в голове. Да нет, бред какой-то!

– А вот и мы! – донеслось от порога, и в комнату вбежала маленькая девочка.

– Бабулечка, смотри, что я тебе сделала, – протянула свою поделку внучка.

На ладошке был голубой слоник, слепленный из пластилина, причем так искусно, что я залюбовалась. Тут Анечка заметила Арчи и в восторге округлила голубые глаза. Девочка была очень симпатичная: с забавными кудряшками золотистых волос, худенькая, миниатюрная. Очень красивый ребенок. Я залюбовалась ей, невольно отмечая красоту, и думая, какая у нее была мама. Ксения будто прочитала мои мысли.

– На маму похожа, один в один.

Анечка села рядом с бабушкой, осторожно протянув ручку к Арчи. Щенок воспользовался моментом и, встав на лапки, лизнул девочку в лицо. Восторг ребенка был очарователен, девочка гладила шелковистую шерстку щенка с каким-то благоговением. У меня что-то затрепыхалось в груди, я пока не могла понять, что это, но я до дрожи в руках захотела этого ребенка, захотела быть ее мамой. Для меня это были новые, неожиданные и пугающие мысли. Мне всего двадцать два года, куда мне ребенок? А с другой стороны: бабуля сказала, что их не будет у меня, да нет, бред какой-то, откуда она может знать?

– Анечка, иди милая, побудь с Леной, – попросила Ксения внучку, и та послушно отправилась на кухню, где соседка гремела кастрюлями.

Я встала, пора было уходить.

– Ну, мне пора, если вы не против, я займусь поиском подходящих родителей, – сказала я

– Ты подумай насчет Анечки, вижу, человек ты хороший, полюбишь ты ее, вот прям сейчас бы опекуном тебя сделала, – пыталась уговорить меня Ксения.

– Я сама еще только из пеленок вышла, куда мне ребенок, – засмеялась я, – да и семьи у меня нет, вот Арчи только.

– Нет, вижу, человек ты серьезный, знаешь, что хочешь, тебе ребенка я доверю, больше никому, – стояла на своем Ксения.

Через час мы с Арчи выезжали из Рязани в глубоком раздумье. Если все, что мне сказала бабуля правда, то я могу взять девочку себе, чтобы было о ком заботиться, чтобы любить кого-то, рядом быть. Или не могу? Арчи тоже что-то загрустил, лежал на своей подстилке и даже не смотрел в окно. Зарядил дождь, и в усадьбу мы вернулись уже глубокой ночью. В гостиной горел свет, нас ждала Клавдия Васильевна.

– Ну наконец-то, – кутаясь в теплую шаль, встретила она нас на крыльце, – а я жду, жду, сериал мой начался, думаю, досмотрю да пойду. И уснула. Как поездка?

Я пожала плечами.

– Да все хорошо, проводить вас домой или, может, постелить в гостиной?

– Да нет, я пойду потихоньку, – ответила Клавдия Васильевна и, зевая, направилась домой.