Читать книгу: «Юность на экране. Репрезентация молодых людей в кино и на телевидении», страница 4

Дискуссии о преступности среди несовершеннолетних: Великобритания

Удивительно, но кинематографические дискуссии о подростковой преступности в Великобритании, похоже, начались раньше, чем в США. Мы можем выделить множество фильмов 1930-1940-х годов, в которых молодые люди совершают преступления, хотя их юность редко сама по себе рассматривается как проблемная. Возможно, самый известный из предшественников JD фильмов (напомним, что это фильмы о несовершеннолетних правонарушителях) – «Брайтонская скала»¹⁷ Джона Болтинга по роману Грэма Грина 1938 года. Фильм вышел в 1948 году, в главной роли – молодой Ричард Аттенборо. Однако даже здесь юный возраст психопата Пинки, которого играет Аттенборо, почти не акцентируется; фильм больше наследует гангстерским картинам тридцатых годов – что видно из его американского названия «Юное лицо со шрамом», – чем фильмам о «социальных проблемах» пятидесятых. Напротив, в этом разделе я хочу рассмотреть три британских фильма конца сороковых – начала пятидесятых годов, которые явно показывают проблему преступности среди молодежи и по-разному участвуют в более широких дискуссиях о причинах и устранении преступности среди несовершеннолетних.

Как и в Соединенных Штатах, тревоги по поводу молодежной преступности в Великобритании имеют долгую историю. Уровень беспокойства насчет роста преступности среди несовершеннолетних в послевоенный период можно проследить на примере более ранних проблем с «хулиганами» и специфическими молодежными бандами, такими как «скаттлеры» и «острые козырьки» в конце XIX века [16]. Как и в США, достоверных доказательств того, что уровень преступности среди молодежи вырос, было мало, но тем не менее этот вопрос привлекал все большее внимание общественности. Часто утверждалось, что преступность среди несовершеннолетних – следствие беспорядков военных лет (как в «Школьных джунглях») и влияния массовой культуры (особенно американской). В более широком смысле в то время росла доля обеспеченных молодых людей, хотя фигура подростка-потребителя из рабочего класса не появлялась на социальных радарах до самого конца десятилетия [17].

Объяснения подростковой преступности в послевоенной Великобритании также ссылались на ряд психологических и социологических аргументов, а реакция на проблему варьировалась между реформистской и авторитарной. Однако усиливалась тревога по поводу социальных изменений, морали и национальной культуры, а также по поводу СМИ как особого фактора или показателя перемен. Эти дебаты были в центре внимания социологов – в частности, в исследовании «Наблюдение за массами» X. Д. Уилкока, опубликованном в 1949 году, – но они также проявились – как косвенно, так и явно – в нескольких фильмах того периода [18].

Самый ранний из них – фильм студии Gainsborough Studios «Девочка для удовольствия», снятый Дэвидом Макдональдом и выпущенный в 1948 году. Этот фильм необычен тем, что в центре внимания находится женщина-«правонарушительница». В нем рассказывается история Гвен Роулингс (в исполнении Джин Кент) – девочки-подростка, которую сбивают с пути взрослые неблагонадежные мужчины. После того как ее обвиняет в краже развратный работодатель, а затем избивает отец, она уходит из дому и поселяется в дешевом пансионе. Она знакомится с Джимми, пижоном-спекулянтом, который устраивает ее на работу билетершей в ночной клуб. Джимми начинает ревновать ее к Рэду, старшему работнику ночного клуба, более благочестивому персонажу, с которым у нее закручиваются отношения. Джимми избивает Гвен, из-за чего его увольняют с работы, а затем обвиняет ее в краже драгоценностей хозяйки. Гвен отправляют в исправительную школу, но она сбегает и возвращается к работе в другом ночном клубе. Она вступает в связь с другим мужчиной, и однажды ночью они едут в нетрезвом виде и случайно сбивают полицейского. После очередного избиения Гвен пускается в бега с двумя американскими солдатами-дезертирами. Они останавливают машину, и она узнает в водителе Рэда. Осознав это и боясь быть пойманными, солдаты стреляют в него. Всех троих задерживают и сажают в тюрьму.

Как следует из описания, «Девочка для удовольствия» – очень поучительная история. В самом деле, фильм открывается сценой, где мисс Торп, председатель суда по делам несовершеннолетних, дает совет другому проблемному подростку, Лайле Лоуренс (в исполнении молодой Дайан Дорс). Она говорит Лайле, что та живет как Гвен, и после этого рассказывает историю Гвен. В конце фильма Лайла благодарит мисс Торп и уходит домой, думая над ее предостережением. Несмотря на этот морализаторский момент, фильм был первоначально запрещен Британским советом киноцензоров из-за «сомнительного дискурса».

Тем не менее проблема подростковой преступности рассматривается в фильме с либеральной точки зрения. Система социального обеспечения – суд по делам несовершеннолетних и исправительная школа, которую посещает Гвен, – представляется скорее благожелательной, чем дисциплинарной. Гвен (и Лайла) сбиваются с пути не по своей вине: возможно, у них «плохие» родители (отец Лайлы – алкоголик, а мать психически больна) или произошла череда неудач, как показывает невразумительная история Гвен. Она должна понести наказание (ей дают пятнадцать лет тюрьмы), в то время как Лайла, похоже, искупает вину. Кажется, что такие молодые люди могут прийти в себя, если к ним относиться с заботой, пониманием и терпимостью.

Несмотря на это, как моральное предостережение фильм выглядит не слишком убедительно, не в последнюю очередь потому, что мотивы Гвен остаются неясными. Мы понимаем, почему она сбегает из дому, но после этого логика повествования кажется довольно невнятной. Она начинает пить (хотя в фильме не делается на этом акцента, скорее всего, из опасений, что героине начнут подражать) и вступает в связь со взрослыми мужчинами из криминальной среды (хотя и сексуальные сцены почти не показаны). Даже «положительным» героям – Рэду, женатому мужчине, который не воспользовался ею, когда представилась такая возможность, и владельцу ночного клуба Максу – предрешен несчастливый финал. Кажется, будто все происходит на некой дистанции, и мы плохо представляем точку зрения самой Гвен. Возможно, идея заключается в том, что такие молодые люди нуждаются в понимании, но в самом фильме это никак не отражено.

«Мальчики в коричневом» (1949) – еще одна картина Gainsborough Studios, снятая режиссером Монтгомери Талли. Герои фильма – молодые правонарушители, которые встречаются в борстал (исправительной школе для несовершеннолетних); впрочем, их трудно назвать парнями. Ричарду Аттенборо (играющему Джеки Ноулза) на момент съемок было двадцать шесть лет, а его коллегам Дирку Богарду (Альфи) и Джимми Хэнли (Билл) – двадцать восемь и тридцать один год соответственно: они выглядят особенно стильно в борстальской форме – коричневых шерстяных шортах.

С одной стороны, «Мальчики в коричневом» – это приключенческий фильм о побеге из исправительной школы, но вдобавок в нем присутствует элемент социальной документалистики. Борсталем управляет сочувствующий директор, которого играет Джек Уорнер, снявшийся в сериале BBC «Диксон из Док Грин» (1955-1976). В этой роли Уорнер также является своего рода воплощением послевоенного социального консенсуса в Британии: несмотря на некоторую склонность к морализаторству, он надежен и по-отечески доброжелателен. Первые сцены в борстале включают документальные кадры (предположительно снятые любителями или заключенными), показывающие, как работает учреждение. Директор – либеральный поборник системы борсталя, поскольку она направлена на «исправление» и формирование из мальчиков «достойных граждан», а не на наказание, и он жалуется на предвзятое отношение к бывшим воспитанникам борсталя после их возвращения в общество.

Однако основное внимание в сюжете уделяется Джеки и его соратникам. Альфи и Билл уговаривают его принять участие в побеге, хотя поначалу он не хочет в это ввязываться. Джеки поручают украсть форму одного из офицеров, но его ловят с поличным, и ему удается сбежать, ударив офицера по голове настольной лампой и проломив ему череп. Мальчики совершают побег, но их быстро ловят и предъявляют обвинение в покушении на убийство. Они дают директору противоречивые показания, но в конце концов офицер приходит в себя. Между тем, как и в фильмах «Дикарь» и «Школьные джунгли», любовь служит дополнительной мотивацией для героев. Джеки ошибочно полагает, что его девушка Китти ушла к Биллу, и это заставляет его в отчаянии согласиться с планом побега. В конце фильма Китти появляется, и директор нарушает правила, чтобы позволить ей ненадолго воссоединиться с Джеки и дать ему повод к чему-то стремиться после освобождения.

Как и в «Школьных джунглях», в «Мальчиках в коричневом» проводится четкая граница между «хорошим преступником», который способен искупить свою вину, и «плохим». В начале фильма Джеки сбивают с пути более закоренелые преступники, поэтому он оказывается в борстале; там он легко поддается манипуляциям, особенно со стороны хищного Альфи (замечательно сыгранного Богардом). Жребий внутри группы определяет, что Джеки (а не Альфи) должен украсть офицерскую форму, и в конце концов ему же приходится признаваться, но, когда им дается возможность отказаться от показаний, это делают только Джеки и Билл. Нам предлагают сделать вывод, что Джеки слаб, доверчив и несколько не в своей тарелке, но вовсе не злодей и может быть спасен. Тем временем Билл пытается выжить во внешнем мире из-за предрассудков, с которыми сталкивается, когда раскрывается его происхождение, но в целом он тоже на стороне добра. В отличие от них, Альфи и другие беглецы не могут искупить вину. Как говорит директор (несколько сентиментально) в заключительной сцене, его работа не только в том, чтобы отделить зерна от плевел, но и в том, чтобы понять, почему плевелы стали плевелами.

В фильме нет попытки ответить на этот вопрос, но (как и в «Дикаре») ясно, что в какой-то степени виноваты родители. Мы узнаем, что Альфи избивал отец, а Билл – незаконнорожденный, которого отдали на усыновление: когда директор находит его биологическую мать, она отказывается признать ребенка. Какой бы благосклонной ни была система социального обеспечения, похоже, нужно сделать еще очень многое для устранения причин правонарушений.

Совсем другое решение предлагает третий выбранный мной фильм «Режущий», снятый Льюисом Гилбертом и выпущенный в 1953 году. Этот фильм (другие названия в прокате – «Крутой парень» и «Слэшер») был одним из первых британских фильмов, получивших категорию X, что означало возможность показа только для взрослой аудитории. Отчасти это могло быть реакцией на дело Дерека Бентли, девятнадцатилетнего подростка, которого в начале того же года повесили за убийство полицейского. В отличие от других рассматриваемых здесь картин, эта нуждалась в обязательном предупреждении о возможном вреде здоровью.

Сама по себе дубинка – это трусливое орудие современного зла, вместе с образом «пацана» она является «симптомом» послевоенной трагедии – несовершеннолетнего правонарушителя. В «Режущем» великолепно показано развитие молодого преступника, который в шестнадцать лет становится врагом общества.

Наши судьи и магистраты, а также полиция, чья суровая обязанность – решать эту проблему, согласны с тем, что ее истоки лежат в отсутствии родительского контроля и дисциплины в раннем возрасте.

Проблема существует, мы не можем закрыть на нее глаза. Этот фильм представлен публике в надежде, что он внесет свой вклад в искоренение этого социального зла.

Это дает некоторое представление об анализе причин преступности и возможных способах ее устранения. В то время как «Мальчики в коричневом» и «Девочка для удовольствия» показывают, как «хорошие» молодые люди сбиваются с пути, герой фильма «Режущий» абсолютно жесток, у него нет положительных качеств. Если в других фильмах нам предлагали образ доброжелательных взрослых, то «Режущий» вызывает куда меньше сочувствия и гораздо более резкую реакцию.

Главный герой фильма – Рой Уолш (в исполнении Джеймса Кенни), лидер небольшой банды, которая в первых сценах грабит женщин. Рой влюбляется в Рене (ее играет молодая Джоан Коллинз), сестру одного из членов банды. Она сначала отвергает его, но Рой в конце концов заставляет ее подчиниться. Когда она сообщает ему, что беременна, и просит жениться на ней, он отказывается иметь с ней какие-либо отношения; позже она пытается покончить с собой и теряет ребенка. Тем временем одинокая мать Роя, Элси, заводит отношения с канадцем по имени Боб, который уговаривает ее выйти за него замуж, чтобы он мог взяться за Роя, пока не поздно. Боб работает помощником менеджера в танцевальном зале, который становится мишенью для банды: во время неудачного ограбления, когда в зале проходили соревнования по борьбе, они открывают стрельбу и ранят другого сотрудника. Позже вечером туда приезжает Боб и узнает о случившемся. Он решает побить Роя до появления полиции, полагая, что если судья узнает об этом, то приговор может быть смягчен и его матери будет легче это пережить. Полиция прибывает как раз в тот момент, когда Боб размахивает ремнем: он говорит, что является отчимом мальчика, так как они «с его матерью поженились сегодня утром». Увидев ремень, полицейский улыбается и предлагает коллеге арестовать другого члена банды, а за Роем вернуться позже. Боб начинает лупить Роя, и в последнем кадре мы видим, как полицейские уходят, а Рой плачет и воет от боли.

Анализ «социального зла» подростковой преступности и рекомендации по его устранению в фильме недвусмысленны. Отца у Роя нет (возможно, он погиб на войне), а мать слабохарактерна и не хочет его контролировать. Рой – жестокий и лживый бандит, но также и трус, который заставляет других людей прибегать к насилию. Он упивается властью, частично используя сексуальное насилие. Он относится к матери как к грязи, выдавая украденные вещи за подарок на ее день рождения (о котором он забыл). Он агрессивно навязывает себя Рене и бросает ее, как только она беременеет. Рой совершенно непривлекателен, но тщеславен и постоянно укладывает волосы в кадре. Он ревнует мать к Бобу, что дает ему лишний повод для ограбления в танцевальном зале. Когда Боб наконец вступает с ним в борьбу, посыл фильма становится предельно прозрачным: бабушка Роя говорит, что им нужен «мужчина в доме», а когда Боб женится на Элси, она провозглашает его «главным». Ощущение едва подавляемого насилия нарастает в сцене реслинга, а в финале более высокий Боб одолевает Роя. «Теперь мы посмотрим, кто в доме хозяин», – говорит он. Полицейские, совсем не похожие на благожелательных представителей власти из «Мальчиков в коричневом», разрешают Бобу делать то, чего не могут они. «Все неприятности позади», – говорят они, уходя.

В «Школьных джунглях» и даже в «Мальчиках в коричневом» в конце концов назначается та или иная форма наказания, а в фильме «Режущий» показана гораздо более строгая и жестокая реакция на правонарушения. Фильм очень старается исключить возможность идентификации зрителей с Роем, хотя это не панацея: в нем есть отголоски Джеймса Кэгни¹⁸ и Эдварда Г. Робинсона¹⁹, правда, Рой куда менее харизматичен и привлекателен. В конечном счете фильм не предлагает возможности искупления вины или другого либерального решения проблемы. Как и антисоциальный герой, названный в фильме «Режущим», он мерзок, груб и прост.

«Неистовые игры»

Последняя кинокартина, которую я хочу рассмотреть, снята на несколько лет позже и заслуживает более пристального внимания. Фильм «Неистовые игры» режиссера Бэзила Дирдена и продюсера Майкла Релфа был выпущен компанией Rank в 1958 году. Это первый из серии фильмов о «социальных проблемах», снятых Релфом и Дирденом примерно в это время, куда также можно отнести «Сапфир» (1959), картину о межрасовых отношениях, и «Жертву» (1961) – о гомосексуальности. Со стороны авторов, эти фильмы – попытка реализовать «социальные и воспитательные возможности кино»: на просмотр «Площадки для насилия» отправили сорок условно осужденных мальчиков, чтобы преподать им «урок о том, насколько бессмысленны правонарушения среди несовершеннолетних» [19]. Несмотря на такие либеральные намерения, эти фильмы часто критикуют за якобы холодный и консервативный подход к социальным проблемам – хотя в данном случае я бы утверждал, что фильм достаточно двусмысленный и противоречивый.

Главный герой – детектив Джек Труман, которого играет Стэнли Бейкер. В начале фильма Труман расследует дело о поджигателе, известном как «Светлячок», но его переводят в отдел по связям с несовершеннолетними, что вызывает насмешки со стороны коллег. Труман начинает распутывать историю семилетних близнецов, которых поймали на мошенничестве и воровстве у местных лавочников, и вскоре сталкивается с их старшей сестрой Кати Мерфи (в исполнении Энн Хейвуд) и братом Джонни (Дэвид Маккаллум). Родителей у них нет, все воспитание лежит на Кэти, хотя Джонни – главарь уличной банды, контролирующей район. Кэти сначала сопротивляется, но Труман все же уговаривает ее отдать детей в местный молодежный клуб, а затем начинает проявлять к ней знаки внимания. Однако в ходе расследования дела «Светлячка» все больше улик указывает на Джонни. Когда ему отказывают во въезде в шикарный отель и над ним издеваются члены банды, он решает напасть. Прибывает полиция, начинается погоня по городу, Джонни сбивает насмерть Александра, китайского работника прачечной, который по его приказам совершал поджоги. Кульминация фильма – долгая финальная сцена, в которой Джонни берет в заложники класс, полный детей, используя их в качестве живого щита: в одного из них он стреляет, хотя позже ребенок приходит в себя. Благодаря Кэти детей в конце концов освобождают, а Джонни забирает полиция, чтобы предъявить ему обвинение в непреднамеренном убийстве.

Фильм «Неистовые игры» сочетает в себе аспекты полицейской судебной драмы и экшен-драмы с элементами документального реализма. Действие фильма происходит в Ливерпуле, хотя никто из персонажей не говорит с настоящим ливерпульским акцентом (семейство Мерфи – ирландцы). Тем не менее в фильме великолепны реальные локации, а особенно густонаселенный муниципальный рабочий район (проект общественного жилья под названием Gerard Gardens). В уличных сценах мы наблюдаем разрушения, оставшиеся от бомб Второй мировой войны, по городским пустырям толпами бегают дети. Как и в фильме «Мальчики в коричневом», здесь присутствует дидактический момент: очевидно, в фильме показана экспериментальная схема работы инспекции по делам несовершеннолетних (например, в сценах в молодежном клубе), функционирование этой системы. Основная проблема заключается в том, что младшие дети (такие, как близнецы Мерфи) постепенно переходят от мелких преступлений (вроде кражи в магазине) к более серьезным (как те, что совершил их брат). Задача работы с несовершеннолетними, как объяснили Труману, заключается в том, чтобы ловить таких детей до того, как они совершат второе преступление. Согласно статистике, показанной в оригинальных вступительных титрах фильма, 92 % подростков, с которыми работали инспекторы по связям с несовершеннолетними, впоследствии не совершали повторных преступлений.

В фильме дано несколько возможных объяснений причин правонарушений. С одной стороны, предполагается, что бедные подростки с большей вероятностью могут их совершить, хотя прямо об этом не говорится. Более демонстративно показано, что оба родителя у них отсутствуют: отец, как нам сообщают, кочегар, а мать, по всей видимости, уехала в Лондон и, возможно, снова вышла замуж. В какой-то момент Джонни жалуется Труману, что для таких, как он, нет работы, и это еще одно социологическое объяснение. Однако вскоре после этого Труман следует за ним в квартиру, где члены банды танцуют под музыкальные пластинки – в частности, под рок-н-ролл, который играет во время начальных и конечных титров фильма. Слова песни подчеркивают связь между рок-музыкой и насилием: «I’m gonna play rough, rough, rough, I’m gonna get tough, tough, tough»²⁰. Джонни бросается в пляс дико, не сдерживаясь, хотя частые взгляды, которые он бросает на неловкого Трумана, намекают на своего рода гомоаротический эксгибиционизм. Тем временем близнецы наблюдают за происходящим из-за стула, поставленного на стол, что напоминает клетку. В конце концов группа окружает Трумана, все еще дергаясь под музыку, как компания загипнотизированных зомби. В этой сцене тревога по поводу пагубного влияния поп-культуры доведена до уровня почти комического абсурда; эта ассоциация усиливается, когда Джонни получает пулемет, который один из членов банды приносит в чехле от гитары.

Но основная причина хулиганства Джонни лежит в другой плоскости. Местный священник (в исполнении Питера Кушинга) разъясняет Труману, что Джонни в юности спас одного из близнецов во время пожара, чем заслужил одобрение местных жителей. По словам священника, Джонни теперь чувствует необходимость воссоздать сцены былой славы и тем самым вернуть себе статус, которого не может достичь иначе.

Из этого следует, что основное объяснение преступности, по крайней мере в случае Джонни, скорее психологическое, чем социологическое, – это вопрос индивидуальной патологии, а не социальной среды. Эта мысль подкрепляется тем, как его изображают: сперва мы видим Джонни только со спины, позже есть несколько моментов (в том числе танец), когда он освещен и снят (снизу или под острым углом) почти по-экспрессионистски, как в фильмах жанра нуар. Эти приемы используются и в финальных сценах в школе, где стиль, кажется, оставляет всякое притязание на документальный реализм и приближается к стилю фильма про убийц-психопатов. Тем не менее, хотя Джонни, несомненно, харизматичен, он также показан слабым (например, когда над ним издевается банда после отказа во въезде в отель), а его отчаяние в итоге граничит с чем-то вроде личного психоза: как и в случае с «Режущим», авторы фильма стараются не допустить потенциальной идентификации зрителя с героем.

В некоторой степени в «Площадке для насилия» одобряется либеральный подход к проблеме преступности, хотя, безусловно, в определенных рамках. В начале Труман предпочитает «пороть» правонарушителей, но его быстро возвращают к менее жесткому подходу. Кэти и Джонни сперва сопротивляются его добрым намерениям. Она говорит с сарказмом: «Ты собираешься исправить долгими разговорами в стиле психолога», но, когда близнецы посещают молодежный клуб, ее, кажется, впечатляет их энтузиазм. Возникает чувство, будто Джонни может таким образом искупить вину. В одной из сцен он возвращается в клуб легкой атлетики, где раньше был звездным бегуном, хотя сейчас не в форме и не может выиграть забег.

Тренер Джонни по бегу – директор школы близнецов, добродушный валлиец Хейвен Эванс. В предыдущих сценах Хейвен представлен как человек, стоящий на страже интересов учеников: он ругает одного из учителей за надоедливость и предостерегает Трумана от «войны против моих детей». Все дети хорошие, уверяет он Трумана, они не преступники. Священник также сопротивляется вмешательству полиции и не согласен с тем, что они «лучше знают, как позаботиться о детях». Он поддерживает Кати и защищает Джонни как раз перед тем, как полиция накрывает «Светлячка». Однако по ходу повествования Джонни отказывается от этого более либерального подхода; и когда священник пытается вмешаться в финальную потасовку, Джонни сталкивает его с лестницы.

В то же время нам представляют разные точки зрения. В одной из ключевых сцен Труман говорит своим коллегам-полицейским, что Джонни «потенциально хороший мальчик», но его мнение оспаривает старший инспектор. «Все мальчики потенциально хорошие, – говорит он. – Разве мало у нас сумасшедших детей, которые нападают на людей, избивают старушек?» Труман протестует, но старший инспектор продолжает: «Я полицейский. Я уважаю закон. Я знаю, что это не модно. Но давайте подумаем о старушках. О вас и о ваших близких. Если эти дети хотят жить вне закона, они могут поплатиться за это, если их поймают. Я устал от лихорадки крутых парней». Он утверждает, что другой подход к работе с несовершеннолетними не изменит ситуацию: «Они как прокаженные, только не звенят колокольчиками». Труман возражает, замечая, что разница «в том же, в чем и всегда: много мамы и немного папы». Это явный конфликт: хотя Труман – положительный герой, главный инспектор снят крупным планом в передней части кадра, что, по-видимому, делает его точку зрения главенствующей.

На этом дискуссия обрывается, но мы неявно возвращаемся к ней в самом конце фильма. Полиция пытается разрешить ситуацию силой, но это оказывается невозможно. Кати соглашается войти в школу, чтобы спасти детей, при условии, что будут присланы две машины скорой помощи – одна для раненого ребенка и одна (как мы предполагаем) для Джонни. Однако священник говорит Труману, что он должен «выполнить свой долг». Когда осада заканчивается, Кэти в ярости обнаруживает, что «скорая помощь» только одна: Джонни отправляют в полицейском фургоне, но не как раненого, а как преступника. Хотя ребенок, в которого он стрелял, находится в состоянии шока, а за гибель Александра ему грозит лишь обвинение в непредумышленном убийстве, ясно, что он будет наказан. Как заключает Труман: «Джонни можно только пожалеть». В одной из финальных сцен Кэти, кажется, одобряет его подход: есть намек на то, что у них может быть какое-то романтическое будущее, но в конце концов (подобно Марии Магдалине) она целует ему руку, а затем переходит улицу и идет в церковь, где ее ждет священник.

Критик Джон Хилл считает, что эти сцены – свидетельство того, что фильм одобряет консервативные, даже авторитарные решения проблемы подростковой преступности [20]. На мой взгляд, все гораздо более неоднозначно. В начале и в конце фильма нам показывают не Джонни, а близнецов. В заключительных сценах, после того как остальных детей забирают из школы их матери, близнецы (без родителей) сидят и ждут на лестнице. Труман берет их за руки и договаривается с Хейвеном накормить и присмотреть за ними. Джонни будет наказан, но близнецы могут получить образование и тем самым спастись от преступной жизни. Джонни не может искупить вину, но проблему решит следующее поколение: если они смогут понять, что такие, как Джонни, не пример для подражания, у них есть надежда на спасение. В самой последней сцене мы видим, как Труман берет за руку маленького темнокожего ребенка, помешав ему украсть что-то с рыночного прилавка. Далекие от радикализма, эти выводы подразумевают либеральный, реформистский, а не чисто дисциплинарный подход, и уж точно не в духе фильма «Режущий». Как сказал бы Тони Блэр²¹, фильм призывает нас быть бескомпромиссными по отношению к преступности и ее причинам – и это подход, эффективность которого, безусловно, остается открытой для обсуждения…