И гаснут звезды

Андрей и Иван добежали до лагеря, когда перестрелка была в самом разгаре. На земле лежал уже десяток солдат, в основном сражённых пулями своих же. В палатках кто-то кричал. Из модуля радиосвязи с криком выбежал человек, в котором Андрей узнал астрофизика Комарова. Он кричал от ужаса и мчался прочь из лагеря, не разбирая дороги. Бросившись внутрь модуля, Андрей увидел полковника, лежавшего на земле и зажимавшего рану на правом боку. Он стрелял из пистолета в левой руке в тёмный угол палатки, в которой таилось нечто, состоявшее из длинных щупалец и когтей. Андрей закричал от ужаса. Автомат в его руках задрожал.

– Стреляй! – крикнул ему полковник. – Стреляй!

Но Андрей застыл, не в силах поверить в то, что видел. Он забыл про оружие в руках, забыл про раздающиеся со всех сторон выстрелы. Того, что размахивало щупальцами в паре метров от него просто не могло существовать.

Тут в палатку ворвался Иван и, увидев это существо, среагировал правильно. Он прицелился и спустил курок. Очередь пуль прошила жуткое существо, и оно завизжало.

– НЕ ПРЕКРАЩАТЬ ОГОНЬ! – заорал Терёхин.

– Стреляй! – крикнул Иван своему другу, но Андрей всё ещё стоял, впав в ступор от ужаса. Полковник отполз за перевернувшийся стол. Патронов в пистолете больше не осталось.

Нечто, засевшее в углу, прорвало своими щупальцами прочную ткань палатки и выскользнуло наружу. Андрей присел на колени перед раненым мужчиной.

– Товарищ полковник, вы сильно ранены?

Терёхин посмотрел на рану, кровь из которой заливала форму.

– Я в порядке. Иди наружу, помогай остальным. Надо найти эту тварь и добить.

– Я останусь с ним, – сказал Иван. Круглыми от страха глазами он смотрел на Андрея. – Иди сам, я помогу.

Андрей встал и направился к выходу. Ноги плохо слушались. Иван подошёл к одному из тел на полу модуля и подобрал пистолет. Потом перебросил его полковнику. Терёхин проверил магазин, убедился, что он полон, потом отнял левую руку от раны и прикоснулся к груди, где лежала фотокарточка его сыновей. В этот момент сквозь дыру в палатке они заметили пробирающееся к ним существо.

Территория лагеря превратилась в ад. Андрей пробежал мимо горевшей палатки химико-биологической защиты. Повсюду валялись трупы, половина из которых была застрелена, а вторая половина растерзана. Двое солдат возле палатки химиков стреляли во что-то, склонившееся над трупами. Андрей поддержал их огнём. Существо прыгнуло в сторону, повиснув на заборе, потом резко оттолкнулось и приземлилось точно на солдат, впившись двухметровыми щупальцами в их лица. Крик бойцов резко оборвался. Андрей замер, наблюдая за существом. Он заметил четыре или даже шесть глаз на чём-то, напоминавшем голову, шерсть, которой было покрыто существо, и огромную пасть. Солдат стал отступать, не отрывая взгляда от твари. Справа раздался шорох, и из палатки выбрался боец в костюме химзащиты, но без шлема. Он оглянулся вокруг и поздно заметил нечто, прыгнувшее прямо на него.

Это дало шанс Андрею броситься наутёк. Он пробежал мимо «Камазов», но заметил, как из одного ему кто-то машет. Это был капитан Маркин. Когда Андрей подбежал ближе, мужчина бросил ему гранату.

– Кидай прицельно, их можно убить только так.

Андрей выдернул левой рукой чеку, прицелился примерно туда, откуда убежал минуту назад, и метнул гранату. Спустя несколько секунд раздался оглушительный хлопок, и палатка пехоты накренилась. Выстрелы ещё звучали с западной стороны лагеря, где стоял «Тигр» полковника. Андрей повертел головой в поисках цели, и его сердце чуть не остановилось. Существо, перебирающее щупальцами по земле, подкрадывалось к их грузовику.

– Я заманю его внутрь! – сказал Маркин. – Тут полно гранат, на него должно хватить. Беги на шоссе и всех зови туда – там стоят несколько машин, нужно добраться до города и предупредить военных…

– А вы?..

– Нет времени, беги! – заорал Маркин. Тварь бросилась на грузовик, а капитан отступил внутрь, позволяя ей забраться за собой в кузов.

Андрей со всех ног мчался подальше от грузовика, борясь с желанием оглянуться. Взрыва не было. Вместо этого он услышал душераздирающие крики Маркина. Почему тот медлит? Почему не стреляет?

Не в силах это выдержать, Андрей развернулся и побежал обратно. Стрелять на ходу у него не получалось, поэтому он остановился неподалёку и принялся палить в грузовик. Пули попали в бензобак, и машина взорвалась. Андрей упал на землю, прикрыв голову. За первым грузовиком взорвался второй, а потом и третий. Весь лагерь полыхал.

Когда он поднялся на ноги, то понял, что окружён. Ужасные создания, клацая клешнями, которыми заканчивались их мерзкие щупальца, подбирались всё ближе и ближе, не оставляя шанса на спасение.

Глава вторая, в которой с людьми происходят плохие вещи

Этой же ночью

– «Упавшее тело зарылось в песок среди размётанных щепок разбитой им при падении сосны. Выступавшая наружу часть имела вид громадного обгоревшего цилиндра; его очертания были скрыты толстым чешуйчатым слоем тёмного нагара. Цилиндр был около тридцати ярдов в диаметре. Огилви приблизился к этой массе, поражённый её объёмом и особенно формой, так как обычно метеориты бывают более или менее шарообразны».

Папа Лёньки перевернул страницу книги.

– Не страшно? – поинтересовался он у лежащего в кровати сына.

– Ни капельки.

– По-моему, читать такое на ночь – глупая затея, – сказал отец.

– Но ведь всё закончится хорошо, да? Они победят марсиан? – встревожено спросил Лёнька. На самом деле он знал ответ, потому что уже читал с папой эту книгу, но каждый раз переживал за учёного Огилви, священника и рассказчика с женой.

– Конечно. Ты же читал, – прищурился папа.

– Ага, но всё-таки, – улыбнулся Лёнька. – А марсиане существуют, пап?

– Нет, на Марсе жизни нет, – успокоил его родитель.

– Почему тогда в книге они есть?

– Потому что это фантастическая книга, – ответил ему папа. – В то время ещё не могли с уверенностью сказать, есть ли жизнь на ближайших к нам планетах.

– А сейчас могут? – спросил Лёнька.

– Могут. Есть же спутники и зонды. Поверхность Марса исследуют уже много лет.

– А на Венере?

– И на Венере никого нет. Я же рассказывал тебе – температура там настолько высокая, что вся атмосфера состоит из кипящего газа.

– И даже на Нептуне?

– И там никого нет, – кивнул папа.

– А на других планетах? За Солнечной системой?

– Ты собрался меня о каждой спросить? – улыбнулся папа. – Боюсь, ты опоздаешь в школу в таком случае.

– Просто интересно, – Лёнька ковырял пальцем стену возле кровати. – Есть ли где-нибудь жизнь? Мы же не одни в целом мире? И если есть, то как эти существа выглядят?

– Кто-то пересмотрел «Звёздные войны», да? – папа встал с кровати и убрал книгу на полку. – Когда-нибудь мы точно об этом узнаем. Возможно, первооткрыватели будут из твоего поколения.

– Точно? – спросил Лёнька.

– Космос – штука огромная. Где-нибудь обязательно кто-нибудь живёт. Всё, пора спать, – отец выключил свет в комнате сына и помахал на прощание рукой.

– Спокойной ночи, – махнул в ответ Лёнька и отвернулся к стенке.

Ему снились огромные треножники, вышагивающие по Зареченску и крушащие своими металлическими ногами дома и машины. Но они никого не убивали – вместо этого они заглядывали в окна своими красными, похожими на огни светофора «глазами» и высматривали что-то. Во сне Лёнька знал – они ищут его. Проверяют каждую квартиру во всём городе, чтобы найти маленького мальчика, лежащего в своей кровати. От страха он прижал колени к груди и накрылся с головой одеялом, но всё равно знал – если уж они прибыли с Марса, чтобы отыскать его, то никакое одеяло их не остановит.

На крутящемся стуле рядом со столом лежала сине-белая шерстяная шапка – извечный талисман Лёньки, который подарил ему отец на десятилетие. Сейчас брать её с собой в кровать папа не разрешал, потому что Лёнька был уже взрослым. Но засыпая, мальчик старался класть шапку так, чтобы она всегда была в поле зрения.

На следующее утро. Примерно 6:30.

– Ты опять опаздываешь со смены! – женский голос доносился из трубки потёртого кнопочного телефона, который человек держал одной рукой. Другой он вертел руль такси.

– Дорогая моя, я только что отработал двадцать четыре часа за рулём. Что, позволь спросить, ты хочешь? Я приеду, как только смогу. – Гурген завёл двигатель, нервно потёр руль. Ему было почти пятьдесят, он был лыс, а живот, взращённый на домашней еде, упирался в руль. Его жена Сиран была на десять лет младше. Однако всегда получалось, что это она командовала в семье, а Гурген был вынужден подчиняться – иначе поднимался такой крик, что муж хватал ключи от семейной «тойоты» и сбегал из дома. Автомобиль они купили больше пяти лет назад, когда в прошлый кризис закрыли продуктовый магазин, которым Гурген и Сиран управляли почти десять лет – с самого приезда в Россию.

– И где ты сейчас находишься? Сколько мне тебя ждать? Я могу уже ставить разогреваться еду?

– Подожди, я посмотрю по навигатору…

– Ты же таксист, Гурген! Ты должен знать, где находишься и без навигатора. Ты что, в Москве? У нас две улицы в городе!

– Тише, умоляю тебя! Я не могу сосредоточиться.

– Я хочу, чтобы через пятнадцать минут ты был дома. Дома!

– Конечно, дорогая. Я уже выезжаю с переулка Бокового, дом номер четыре…

– Это вообще где? Только не говори мне, Гурген, что ты в Южном районе. Ты обещал мне держаться подальше от окраин. Знаешь, сколько таксистов находили там задушенными?

– Дорогая, со мной всё будет в порядке. Я езжу тут пятнадцать лет и всегда…

– Что, твои друзья заезжают туда? Апрес заезжает? Ваган? Может быть, Мецатур? Нет! А знаешь почему? Потому что они слушают своих жён, когда те говорят: не заезжай, дорогой, на окраины – там опасно. Помни, что у тебя маленькая дочь, которой нужны деньги на образование! Которой нужен отец!

– Сто малодушных не заменят одного мужественного! И я прекрасно помню про свою любимую дочь, не надо мне напоминать! – уверил жену Гурген. – К тому же, дальние заказы самые хлебные. Как там моя Аревик? Чем занимается?

– Полседьмого утра! – раздалось так громко, что мужчине пришлось отнести трубку от уха. – Как думаешь, что она делает? Конечно же, спит! А твоя бедная жена места себе не находит от того, что муж пропадает неизвестно где!

– Сиран, не кричи, пожалуйста, а не то ты разбудишь дочку. Я скоро буду дома! – прокричал в трубку Гурген и нажал отбой. – Фуух… эта женщина сведёт меня с ума!

Он развернул такси и, не без опаски глянув на маленькую лесопосадку, к которой примыкал переулок Боковой, поехал домой. Сзади раздался стук, будто кто-то ударил по бамперу машины. Гурген не придал этому значения, но через пару секунд стук повторился снова. Гурген взглянул в зеркало заднего вида, но ничего не обнаружил. Он поддал газу, но заметил какое-то движение за окном. В боковое стекло внезапно ударили, и Гурген отшатнулся, повернув руль вправо. Человек барабанил в окно, требуя, чтобы ему открыли. Гурген опустил немного стекло.

– Прости, уважаемый. Я больше не на смене, у меня отдых.

– Мне срочно нужно ехать! Пожалуйста!

Гурген оглядел мужчину за окном. Рубашка и брюки ужасно перепачканы, вымазаны чем-то тёмным, как будто человек возился в гараже с масляными деталями, лицо сильно поцарапано и кровь запеклась на щеках и носу.

– Ничем не могу помочь. Такси надо заказывать по телефону, через приложение, понимаете?

– Пожалуйста! – взмолился человек. – У меня есть деньги, я заплачу, сколько скажете.

– Сколько скажу? – прищурился Гурген. Ему вдруг пришла в голову сцена, где он приносит домой жене сумму вдвое больше обычной, она прощает его и кормит вкусным супом.

– Вы спасёте много жизней, поверьте! – сказал человек.

– Садитесь, – решил Гурген, открывая заднюю дверь.

Человек быстро забрался на сидение.

– Будьте добры в военную часть.

– Военную часть? – воскликнул таксист. – Это почти на другом конце города! Если я через десять минут не буду дома, жена отдаст мой суп соседям! А я не хочу злить мою любимую жену, потому что когда она злится, дым стоит коромыслом!

– Назовите любую цену, – жалобно произнёс человек. – Вот, возьмите всё!

С этими словами незнакомец бросил Гургену свой кошелёк.

– Мне не нужны все ваши деньги. Стандартный тариф, плюс сто процентов за работу вне смены будет достаточно, – сказал ему Гурген, прикидывая расстояние до военной части.

– Хорошо! Только быстрее!

Гурген выжал газ, и его старенькая «тойота» понеслась прочь. Через пару минут они уже были на мосту, остановившись там в небольшой пробке.

– Что за ночь, – произнёс Гурген, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. – Вы себе не представляете.

– Очень даже представляю… – человек на заднем сидении был чрезвычайно взволнован. Он постоянно вытирал пот со лба и оглядывался назад, словно ожидая погони.

– Вижу, у вас тоже выдалась непростая ночка, – улыбнулся Гурген в зеркало заднего вида. – А моя жена, представьте, совсем этого не понимает. Ей кажется, что работа таксиста – это крутить баранку влево-вправо, да в окно плевать. Ей хорошо говорить! Она у меня беременна, на седьмом месяце, и командует из дома.

Человек, казалось бы, совершенно не слушает его.

– А дочка моя, красавица, Аревик, в последний класс в этом году идёт. На будущий год поступать хочет и требует, чтобы я нашёл ей деньги на вуз в Москве! А где я ей достану такую сумму, спрашивается? Она вот не знает, сколько таксист зарабатывает. А я ведь работаю с утра до ночи…

– Послушайте, мы можем ехать быстрее? – перебил его незнакомец.

– Я вам что, мерседес с мигалкой? – возмутился Гурген. – Сейчас сигнал светофора сменится, и пробка сама собой рассосётся. Позвольте вас спросить, куда вы так торопитесь?

– Вы не знаете, что происходит! – человек наклонился вперёд и положил таксисту руку на плечо, оставив на светлой рубашке грязное пятно. Гурген недовольно цокнул языком, представляя, что ему устроит любимая жена.

– Отчего же не представляю! Ночка сегодня сумасшедшая.

– Вы что-то видели? – резко спросил незнакомец и принялся трясти Гургена за плечо. – Что вы видели сегодня ночью?

– Так я же вам с самого начала пытался рассказать, – таксист нажал газ, и машина тронулась с места. – Еду я вчера, часов в десять вечера, по шоссе, мне как раз жена звонит, Сиран моя любимая, спрашивает, почему я не убрался в гараже, а я ведь убирался…

– Вы видели что-то в небе, не так ли? – спросил его человек.

– А как же! Полыхало, словно северное сияние. Только вот радио молчит, ни одна из частот не работает.

– Выключено радио… – пробормотал незнакомец. – Что же это…

Гурген повернулся к нему.

– А вы что-то знаете?

– Послушайте! – лихорадочно заговорил мужчина. – Немедленно приезжайте домой, заправляйте бак и увозите жену с дочкой из города, если хотите жить!

Таксист хмыкнул.

– Ну, вы и скажете! Если жить хочу. Куда же я поеду? У меня поблизости никаких родственников нет, все в Армении остались, но я десять лет назад оттуда уехал и обратно не вернусь.

– Нужно немедленно уезжать! Город необходимо эвакуировать.

Гурген, разогнавшийся на пустом утреннем Первомайском проспекте, резко нажал на тормоз, отчего незнакомец чуть не сломал нос о переднее сидение.

– Какая эвакуация, вы о чём? Кто вы вообще такой?

– Меня зовут Максим Комаров, я астрофизик, прилетел сегодня ночью из московского Астрокосмического центра, потому что мы зафиксировали падение спутника недалеко от вашего города.

– Так это спутник упал? – облегчённо вздохнул Гурген. – Тогда не стоит волноваться, они в России очень часто падают.

– Дело не в его падении, – покачал головой Комаров. – А в том, что он был запущен на орбиту пятого июля. А сегодня уже пятнадцатое.

– Так и чего? Десять дней повращался, что-то ему там не понравилось, вот он и упал обратно. Дело-то житейское.

– Всё так, да только не было его на орбите, – сказал Комаров.

– И где он был? – удивился таксист, выруливая с проспекта.

– А вот это самое интересное. Время полёта комплекса «Протон» вместе со спутником – девять с половиной часов. После чего спутник отсоединяется и самостоятельно выходит на орбиту. А ракета-носитель падает обратно в атмосферу, – Комаров говорил очень быстро, и Гургену приходилось прислушиваться, чтобы улавливать смысл. – Долго ещё ехать?

– Пару кварталов осталось, – жизнерадостно ответил Гурген. – Так в чём сложность то?

– В этот раз ракета-носитель не отделилась от спутника. Они вылетели из атмосферы Земли в космос и исчезли с радаров на десятом часу полёта.

– А что же на Землю упало? – не понял таксист.

– Десять дней мы во все телескопы искали пропавший комплекс. Нам помогали другие страны, космонавты из МКС выходили наружу и проводили наблюдения, но всё безрезультатно. Почти десять суток «Протон» со спутником отсутствовал.

– А что за спутник это был?

– Секретная информация, – покачал головой Комаров и внезапно закашлялся. Когда приступ прошёл, он продолжил. – И вечером спутник неожиданно обнаружили силы противовоздушной обороны. Он появился на радарах, вошёл в атмосферу и полетел вниз. В 21:30 его горящие обломки упали на Землю в сорока километрах к югу от Зареченска.

– Хорошо, что на город не попал! – заметил Гурген. – Беда была бы.

– Да… беда… – медленно произнёс Комаров.

– Так почему нужно немедленно уезжать, вы объясните?

– Потому что спутник десять дней где-то пропадал. И мы понятия не имеем, где. К его месту падения стянули военных. Нужно было провести полный анализ обломков, перед тем как перевезти их в наш институт.

– Вы нашли что-нибудь? – Гурген уже почти подвёз астрофизика к воротам военной части.

– Нет, – Комаров открыл дверь, вытащил почти всю наличность из кошелька и протянул таксисту. – Мы не успели. Нечто неизвестное убило всех военных, а я еле спасся в лесу. Шел полночи по трассе, пока меня не подвезли до города. Хорошо, что тут же наткнулся на вас. Берите жену и дочку и уезжайте немедленно. Вам понятно?

– Да, – кивнул Гурген. – Вот, если вам понадобится, возьмите.

Таксист вытащил из бардачка стопку визиток и одну протянул Комарову.

– Если нужно кого-то куда-то доставить, смело звоните мне.

– Надеюсь, когда я позвоню, вас уже не будет в городе, – сказал астрофизик и захлопнул дверь машины.

Гурген посмотрел на часы и заохал. Он опаздывал домой почти на полчаса. Если жена до сих пор ему не звонила, то это потому, что она была вне себя от злости и рассчитывала высказать ему всё прямо на пороге. Таксист горестно вздохнул и помчал домой. Однако, даже предчувствуя головомойку, он не мог выкинуть из мыслей странного клиента, астрофизика Комарова и то, что он сказал ему на прощание. Всех военных, приехавших на место крушения спутника, что-то убило. И взгляд. Гурген ясно видел, насколько Максим Комаров был испуган. Такие глаза не могу врать, уж Гурген разбирался в людях после пяти лет вождения такси.

Но он плохо соображал спустя сутки непрерывной езды, и ему хотелось лишь поесть вкусного домашнего супа и лечь спать. А обо всех проблемах можно побеспокоиться потом.

Утро. 7:00.

– Снова не оплатил счета? – спросил голос в трубке.

– Я всё оплачу, – ответил мужчина в белом врачебном халате. Он сидел в ординаторской городской больницы в Северном районе Зареченска. На столе перед ним лежал планшет с игрой, поставленной на паузу, а вокруг расположились стопки карточек пациентов, дожидаясь, когда он о них вспомнит.

– И когда? Середина месяца. Счёт принесли неделю назад, – продолжал женский голос в телефоне.

– Выходит, у меня есть ещё три недели, пока я буду дожидаться следующего. А потом следующего, и ещё одного за ним.

– Почему ты не можешь оплатить сразу? Получил – отдал деньги.

– Все всегда что-то требуют, – сказал мужчина, рассеяно потирая внутреннюю сторону чехла от планшета.

– Ну конечно! А тебе главное, чтобы все от тебя отстали, – возмутились в трубке.

– В точку, – кивнул врач.

– А как же твой сын? Ты не забыл про него?

– При чём тут мой сын? – спросил тот.

– Когда ты в последний раз его видел? Забирал из школы?

– Ты же знаешь, у меня много работы. Я сижу в больнице до поздней ночи, – в голосе мужчины послышалась усталость.

– А у меня, можно подумать, работы нет! И когда я домой прихожу, я не спать заваливаюсь, а готовлю ужин и делаю с сыном уроки!

– Тебе обязательно ругаться в семь утра? У меня смена только началась, а она двадцать четыре часа идёт. Хочешь испортить настроение на целые сутки?

– Ах, простите, что напоминание о том, что у вас есть сын, портит вам настроение! – послышалось в трубке язвительное замечание. – Так ему и передам – папа не хочет видеть своего ребёнка, потому что он портит ему настроение.

– Ты же знаешь, что это не так! – взорвался мужчина.

– Так докажи это! – крикнули ему в ответ и повесили трубку.

Врач кинул телефон на кушетку и мрачно уставился на планшет. Уровень заряда был почти на нуле.

Дверь ординаторской открылась и внутрь заглянула медсестра.

– Виталий Петрович, там пациенты на обследование прибыли. Двоих в скорой привезли.

– Что ж всем не лежится в кроватях в такую рань, – вздохнул мужчина. – Что они делали?

– Не знаю, но выглядят плохо, – пожала плечами медсестра.

– Хорошо, Тань, я сейчас иду.

Виталий Петрович поставил планшет на зарядку, запахнул халат и вышел из кабинета.

В коридоре царила суматоха. Мимо носились санитары с каталками, где-то на нижних этажах кричала женщина. Виталий поймал за руку пробегавшего хирурга.

– Игорь Максимович, что там происходит?

– Люди как взбесились! – ответил хирург. – Привезли двоих, так они чуть пол скорой не разнесли, так хотели друг друга побить. У одного колотая рана в правом боку, у другого трещина в черепе, но они не унимаются. Сейчас на первом этаже их санитары еле сдержали.

– Ну и ну, – покачал головой Виталий Петрович. – Меня, похоже, к ним и вызвали. И как теперь с ними совладать?

– Нет, – усмехнулся хирург. – К тебе ещё двоих привезли, один совсем ребёнок. Тоже драка. Сегодня не утро, а дурдом. Чистый дурдом.

Два врача спустились по лестнице вниз в приёмный покой, откуда доносились вопли. Виталий Петрович поёжился и открыл дверь.

Утро. 10:00

Это лето стало самым жарким за последние тридцать пять лет. Рабочие, ремонтирующие дорожное покрытие центрального Первомайского проспекта поджаривались на солнышке, как цыплята на гриле. Жители Зареченска запасались кондиционерами, несмотря на то, что цены на них взлетели до небес. Парился и Леонид Вязов, ученик восьмого класса очень средней зареченской школы.

Последнюю неделю на Лёньку сыпались неприятности. В понедельник он получил нагоняй от матери за грязные кеды, песок из которых разлетелся по всей квартире. Лёнька тут же вступил с ней в спор, хотя понимал, что мама права. Ведь он действительно не стал мыть обувь после прогулки по лесу с фотоаппаратом, раскидал кеды по коридору, а песок разнёс по комнатам на своих носках. Менять их Лёнька тоже не любил и делал это только после третьего напоминания.

В среду он забыл помочь бабушке, которая с утра поехала на рынок за продуктами. И тут Лёнька опять в глубине души чувствовал свою вину, ведь весь вечер вторника он проиграл в компьютер, даже не задумываясь, что завтра придётся рано вставать.

В четверг он пропустил занятие в бассейне, потому что целый день записывал своё прохождение новой компьютерной игры на видео. Вечером, когда мама пришла домой, она высказала всё, что думает об успехах в плавании своего сына – оказывается, пока Лёнька монтировал ролик, его тренер позвонил домой и возмущённо поинтересовался у матери, опаздывающей в парикмахерскую, где это вторую неделю ошивается её Лёня. Мама, разумеется, совершенно не подозревала о том, сколько сын пропускал бассейн и, раз уж очередь в салон красоты прошла, решила устроить нагоняй непутёвому отпрыску и заставила Лёньку перемывать полы во всех комнатах. «В бассейн ты не пошёл, так хоть в ведре поплещись», – сказала мама и удалилась в спальню смотреть вечернее телешоу.

После такой недели легко вообразить себе безответственного парня, который только и делает, что рубится в компьютерные игрушки, забывая об учёбе и всём прочем. На самом деле Лёнька таким не был. Он ненавидел крики матери о том, что она вырастила бесполезного члена общества, ненавидел её желание контролировать каждый его шаг. Мальчик любил занятия в бассейне, а бабушку любил ещё больше, однако если уж выдалась неудачная неделька, то по закону подлости она будет такой до конца, не исключая и субботу с воскресеньем. Однако было и событие, в котором Лёнька был не виноват, но вынужденно принял участие.

В субботу утром мама и папа были ещё на работе, а Лёнька завтракал на кухне, одной рукой держа бутерброд с сыром, а другой набирая текст на компьютере. Каждое утро он начинал с проверки комментариев под своими видео на Youtube. Мнения были совершенно разные – кого-то бесил тринадцатилетний парень, довольно высоким голосом комментирующий собственные прохождения компьютерных игр, кому-то он чрезвычайно нравился, и его называли «свежим взглядом на современные онлайн-игры». Но последних отзывов, как правило, было на порядок меньше, чем первых. И сейчас Лёнька активно занимался поиском способа увеличить просмотры.

Рядом с ноутбуком и стаканом чая лежала сине-белая вязаная шапка с косичками по бокам. Эту особенную шапку Лёнька надевал перед записью каждого видео. Она придавала ему уверенности в себе и за последние полгода стала непременным аксессуаром, которые немногочисленные подписчики его интернет-канала хотели обязательно видеть на Лёньке. Чего не знали подписчики – он держал её рядом даже когда спал, и таскал в рюкзаке в школу и на улицу, неважно какое время года было на дворе. Шапка стала для него талисманом уверенности и удачи, с которой он не мог расстаться.

Входная дверь хлопнула.

Это не было из ряда вон выходящим событием, но для утра субботы – необычный случай. Отец должен быть ещё на работе, как и мама, а больше в квартиру никто свободного доступа не имел. Лёнька повернулся на стуле, всматриваясь в темноту коридора. Оттуда не доносилось ни звука. «Если бы домой пришли родители, – рассудил тринадцатилетний парень, – они явно бы не стали соблюдать подобную тишину и на ходу придумали бы мне занятий на весь день».

Но в коридоре по-прежнему стояла тишина. Лёнька приподнялся со стула и прислушался.

– Маам, паап!

Кто бы там ни был, он молчал.

– Ау! Есть кто?

Лёнька взял со стола шапку и нервно сжал в руке. Прошёл несколько шагов по коридору в сторону прихожей мимо холодильника, на котором висели магнитики из Варшавы, где он был с родителями прошлым летом. Мимо тумбочки, в которой лежал пакет с пакетами. Лёнька осторожно заглянул за угол коридора и прищурился. В темноте прихожей, не сняв ботинки, стоял его отец. Не раздумывая, пойти ли ему в магазин сейчас или сначала поужинать. И не вспоминая, забыл он что-нибудь на работе или же ему надо забирать жену из офиса, потому что сама она ездить на общественном транспорте не любит. Нет, он стоял, одной рукой опираясь о стену возле вешалки со шляпами и зонтами. Так стоит хулиган, в тёмном и узком проулке, зная, что ты, усталый, возвращаясь с учёбы, зайдёшь в этот тёмный проход, и обязательно наткнёшься на него. Но отец обычно такого не делал. И это пугало больше всего.

– Пап, ты что тут делаешь?

Отец, опустив голову, будто бы разглядывал свои ботинки. Услышав голос сына, он поднял глаза. Лёнька не узнал его – совершенно чужой, выбивающийся из образа любимого папы, которого привык видеть Лёнька. Агрессивный взгляд карих глаз, будто старающихся просверлить дырку в сыночке.

– И что мы будем делать с тобой, Леонид?

Леонид. Так отец называл его очень редко. Чаще всего где-нибудь на людях, в офисе. Или когда злился. Сейчас, похоже, был второй случай.

– Ты о чём, пап?

– Я для того тебя растил, чтобы ты пропускал секции, грубил матери, не помогал старшим? Что из тебя получится, ничтожество?

Лёнька опешил. Отец никогда не оскорблял его. Случалось, давал подзатыльник или толкал легко в плечо, указывая, где остановиться в споре – но не оскорблял. Отец вообще был неконфликтным, чего не скажешь о бойкой маме Лёньки. Но человек, стоявший сейчас рядом с мальчиком, был определённо не его отец.

– Что? – снова спросил Лёнька.

Вместо ответа отец толкнул сына, и тот упал, больно стукнувшись локтем об пол и выронив шапку.

– Ты чего? – в голосе мальчика послышалась дрожь.

– Я тринадцать лет прихожу в этот дом, надеясь, что мой сын вырастет и станет настоящим мужчиной, который отвечает за свои поступки! И когда же ты осчастливишь меня?

Лёнька отползал от него, а отец наступал, размахивая руками.

– Я всё жду, когда мы с матерью получим от сына хоть каплю благодарности за то, что растим его, делаем всё, что он попросит. Ничего подобного!

– Папа, прости меня…

– Чего ты мямлишь? Ты мужчина или нет? Встань с пола! – отец наклонился над Лёнькой, взял за плечо и одним резким движением поставил на ноги. Да так, что руки мальчика отозвались болью, от которой у него заслезились глаза.

– ТЫ МНЕ ЕЩЁ ПОПЛАЧЬ ТУТ, ДЕВЧОНКА! – закричал отец, размахнулся и врезал кулаком по лицу Лёньки. Тот отлетел назад и снёс тумбочку. В падении он перевернулся и упал на пол лицом вниз. Он не сразу сообразил, что произошло, а вместе с пониманием пришла дикая боль в скуле и головокружение. Отец наклонился над ним, но явно не для того, чтобы помочь подняться.

– ПОНИМАЕШЬ ТЕПЕРЬ?

Лёнька полз на кухню, помогая себе локтями.

– Сейчас я тебя проучу.

Отец скрылся в ванной. Лёнька попытался подняться, встал на четвереньки и оглядел кухню. На глаза ему попалась радиотрубка телефона, стоявшая на холодильнике. Но для мальчика, чьё тело ныло после прямого попадания кулака отца и удара о тумбочку, холодильник казался непреодолимой горной вершиной. Лёнька поднялся, опираясь о белую дверцу, и почти ухватил телефон, когда сзади выросла фигура отца. Лёнька быстро повернулся и успел вовремя. В руках отца был разводной ключ, которым он иногда закручивал трубы под мойкой, а в его глазах сквозило настоящее безумие. В одночасье родитель превратился в монстра, готового расколотить череп любимому сыну. Отец взмахнул инструментом, метя в грудь Лёни, но тот успел отскочить, и разводной ключ врезался в холодильник, оставив там внушительную вмятину. Магнитики со счастливых летних каникул разлетелись по всей кухне.

Отец Лёньки взревел в ярости, поднимая железку над головой и готовясь обрушить её на сына, но мальчик вновь ловко отскочил в сторону, и отец попал по разделочному столу, отбив кусок обшивки. Ключ выскользнул из его рук и скатился в мойку. Это дало сыну несколько секунд, чтобы успеть схватить пустую сковороду с плиты и что есть силы врезать по голове отца.