Читать книгу: «Глава Гос Аппарата», страница 2

– Что за бланки? – Эван решил всё досконально расспросить.

– Сейчас у нас в обороте четыре формы бланка: запрос, жалоба, донос и информация. Выбор зависит от того, что говорит посетитель. Если у тебя возникнут сложности с определением типа обращения, в терминале всегда можно посмотреть подсказку.

– Какие есть Министерства?

– На самом деле, ежедневно появляется и упраздняется столько Министерств, что мы не успеваем обновлять данные в общем реестре. Но, к счастью, Министерства Порядка, Патриотизма, Социальной заботы, Труда, Культуры и Спорта, Науки и Техники всегда стабильны и никуда не денутся. Так что тебе нужно только внимательно слушать посетителей и решать, куда их отправить.

– О каких кабинетах речь?

– За каждым Министерством закреплено несколько кабинетов. В рабочем терминале ты увидишь расписание их работ. Если доступного кабинета нет – отказывай.

– Теоретически всё понятно… – Почесав голову ответил Эван.

– Сейчас проверим, насколько теория отличается от практики. Итак, начнём с самого простого – бланка обращения. Твоё задание на сегодня – обслужить 5 посетителей. За выполнения плана ты будешь получать… – Хемниц вдруг замолчал, как будто резко забыл что хотел сказать. – Ну что нибудь получишь. Я уверен! – Усмехнулся Хемниц в ответ серьёзности Эвана.

– А кто все эти люди? – Спросил, указывая на матовое бронированное стекло в своей кабинке.

– Посетители? Это просто… люди! Не такие, конечно, как ты и я, мы всё- таки работаем в Министерстве! Это обычные люди с обычными проблемами. Когда они не могут решить их сами, они приходят к нам. Мы – их последняя надежда, Эван, и если не поможем мы – им не поможет никто, помни об этом! Они будут плакать, ругаться, смеяться и даже угрожать тебе. Они могут быть неприятными, грубыми, подлыми и даже жестокими. Но ты должен помнить, что они пришли к тебе за помощью. И твоя работа…

– Я понимаю. Моя работа – помогать им.

– Неверно! – Немного повысив голос, ответил Хемниц. – Твоя работа – корректно обрабатывать их запросы. А помогать им или нет – это как получиться. Ведь не будешь же ты помогать в ущерб себе, верно? Это только я тут, как белая ворона, переживаю за незнакомых людей.

Закончив свой диалог, Хемниц вольным движением своей руки пригласил пройти Эвана в его кабинку. Эван с радостью прошёл в каморку оставив его за стеклянной дверью.

Усевшись на не совсем удобное кресло, прибитое намертво в пол, Эван предстал перед своим рабочим местом. В левой части деревянного стола, располагался довольно большой монитор как само железное окошечко для обращений. Прямо под окном стояла машинка, печатающая бланки для обратившихся граждан. А в самом столе был маленький ящик, но Эван не решился заглянуть в него оставив на потом.

Включив монитор, перед Эваном замигал значок Гос Аппарата, а после проявился ярко синий интерфейс и надпись: Приветствуем в терминале «Патриот». Так же в нижней части экрана высвечивалось знак письменного конверта, но пока что он был пуст.

Открыв железное окошечко, Эван увидел бесконечную очередь из людей, которые всё приходили и приходили в Министерство.

Первым клиентом Эвана стал мужчина средних лет в прекрасном смокинге и с чёрной бабочкой, а на голове красовался длинный цилиндр. Прогладив рукой свою великолепную ухоженную бороду, мужчина предъявил Эвану какой-то лист.

– Я принёс список служащих нашего завода, которые хотели бы записаться в добровольцы по охране порядка в городе согласно директиве №5873.

– Так много? – Удивился Эван, численности людей, которые были перечислены в списке.

– А чему вы удивляетесь? Как говорит Великий Вождь: «Быть добровольцем – святая обязанность!». И мы полностью его в этом поддерживаем!

Напечатав бланк, Эван передал его посетителю направив в нужный кабинет. Сразу после смокинга, к окну подошла немного полноватая женщина в тёплом кардигане. Протянув снова какой-то листок, она вежливо приветствовалась.

– Здравствуйте! Я принесла объяснительную записку по поводу длинны юбки моей дочери. Её арестовали на 30 суток, якобы она нарушила декрет о мини-юбках, но девочка просто очень быстро выросла! Я не успеваю покупать ей новые вещи! Куда я могу передать бумагу?

Удивлению Эвана не было предела, но он молча передал женщине бланк, который только что напечатал, указав ей нужное Министерство и кабинет.

После женщины в кардигане, Эвана ожидала молодая женщина в спортивном костюме и в синей кепке.

– Здравствуйте! Тренер по женской гимнастике, Энн Болтуэй, повесила в зале портрет чемпионки мира из Южной Бореи и заставляет всех девочек брать с неё пример!

– Положительный пример – хороший способ воспитания! – Мило улыбнулся Эван.

– Категорически не согласна! Девочки целыми днями занимаются, растягиваются, гнутся перед этим портретом, а разве для этого наша страна воевала чтобы наши девушки прогибались перед Южной Бореей? Эту Болтуэй необходимо изолировать от общества, чтобы она не прививала детям вредные идеи!

Эван с ещё большей удивительностью напечатал бланк для Доноса, и передал его недовольной женщине, которая вырвала банк из рук Эвана.

Выдав ещё два несуразных бланка, Эван захлопнул железный занавес своего окна и вышел из кабинки к терпеливо ожидающему, Хемницу.

– Я выполнил план. Что дальше? – Вежливо спросил Эван.

– Отлично, так держать! Собственно, мне больше нечего тебе рассказать о работе. Дальше – сам. Осваивайся, знакомься с коллегами, зарабатывай авторитет. Работая прилежно 8 часов в день, рано или поздно ты станешь начальником и будешь работать по 12 часов в день! Это ли не прелесть? – Мило улыбнувшись, ответил Хемниц.

– Я учту это. Спасибо, Джордж!

– Я запишу в журнал, что ты прошёл инструктаж. В тележке у стола лежат необходимые документы, возьми их и отнеси Магде Ракович, секретарше начальника. Я подожду тебя у статуи, нам ещё есть о чём поговорить.

Хемниц спешно удалился из зала, а Эван полез искать документы в тележку, которая стояла у его кабинки. В прочем, Эван не долго возился с поисками бумажек, так как на тележке лежала всего лишь одна немного потрёпанная оранжевая папка на котором была странная печать.

С гордой походкой, Эван мило улыбаясь смотрел на своих коллег проходя мимо них, как вдруг он оказался около огромной коричневой двери. Толкнув одну дверцу, Эван оказался в небольшом кабинете для ожидания, чаще всего ожидали лишь саму секретаршу так как начальник редко кого принимал.

В конце кабинета Эван увидел точно такую же дверь как при входе, но уже больше внушающая доверия, она казалась намного тяжелее. В левом углу от двери начальника сидела секретарша лет пятидесяти, пристально рассматривая некие бумажки и изредка взглядывая на монитор. За ней был огромный коричневый стеллаж, забитый маленькими ящичками до самого потолка.

Одетая в строгий костюм, который подчёркивал её чёрные как кипящая смола короткие волосы, а также густые и хмурые брови. Она резко посмотрела на Эвана прожигающим взглядом как бы видя его на сквозь.

– Чего тебе надо? – Медленно проговорила секретарша басовым и низким голосом.

– Привет! – Растерянно ответил Эван.

– Кто вас так научил обращаться к женщине, которая старше вас? – Ещё больше нахмурив брови сказала секретарша.

– Извините… Джордж Хемниц попросил меня передать вам документы.

– Надеюсь, вы в них не заглядывали?

– Мне это не интересно.

– Я не спрашиваю, интересно или нет. Ознакомление с документами на которых стоит вот такая печать, без допуска к секретным документам может стоить вам свободы и даже жизни. – Взяв У Эвана папку, сказала секретарша. Я понятно изъясняюсь?

– Вполне. Но я предпочитаю не совать нос в чужие дела.

– Мне всё равно, что и куда вы суёте. Есть правила, регламенты и инструкции, которые необходимо соблюдать, если вы хотите задержаться в Министерстве больше чем на день. В случае ошибки вас не спасёт ничто, даже ваша фамилия.

– А что не так с моей фамилией? – Настороженно спросил Эван.

– Вы ещё здесь и продолжаете испытывать моё терпение?

– Извините, уже ухожу!

Быстро развернувшись, Эван в спешке покинул кабинет направляясь к выходу из зала, как вдруг Эвана остановила продавщица у белоснежной статуи Великого Вождя.

– Ты кто? Что-то я тебя не видела раньше? – Низким тембром спросила продавщица.

– Добрый день! Меня зовут Эван. Я тут новенький.

– Не такой уж и новенький, как я погляжу! А я – Серена Марвиц. И вот тебе мой совет, новенький: если рассудок и жизнь дороги тебе, держись подальше от торгового автомата!

Эван немного удивился, но поспешил удалиться быстро, выходя в холл. Пройдясь в центр зала, Эван услышал, как кто- то кричит в его сторону.

– Постойте! Это я, неуклюжий Моррис. Помните меня? Вы помогли мне собрать бумаги, когда все остальные игнорировали меня. Я обещал отблагодарить вас. Вот! Это немного, но всё, что могу… – Моррис вручил Эвану небольшую книгу в синей обложке. – Книга – лучший учитель, с её помощью вы сможете овладеть новыми навыками.

– Спасибо, Моррис! Я вам очень признателен. – Лёгким кивком головы, поблагодарил Эван.

– Это вам спасибо. За 15 лет, что я тут работаю, вы первый, кто не прошёл мимо.

Моррис радостно пожал руку Эвана и с неимоверным настроением ушёл в противоположную сторону пути Эвана.

Пройдя ещё раз через металлоискатель и выйдя на полную площадь людей, Эван в миг очутился у статуи Великого Вождя где его ожидал Джордж Хемниц.

– Эван, я хотел поговорить про твоего отца. То, что с ним произошло – ужасно, и я должен тебе кое- что рассказать.

– Я слушаю.

– То, что я тебе расскажу сейчас, знает не больше 20 человек в стране. И я сильно рискую, посвящая тебя хоть в какие- то детали, а потому очень прошу тебя: никому ни слова! Хорошо? – Настороженно спросил Хемниц.

– Выкладывай.

– Как ты знаешь, несколько лет назад меня назначили проверяющим по этажу. Но вместе с этим меня привлёк к работе Шестой Отдел.

– Шестой Отдел? – Удивлённо спросил Эван. – Это же сказка для обывателей, миф!

– Самая главная хитрость дьявола в попытке убедить людей, что его нет. Шестой Отдел считается вымыслом именно потому, что его руководитель так решил. Если быть точнее, так решил твой отец.

– Отец руководил Шестым Отделом?! И чем вы там занимались?

– Тогда был запущен секретный проект «Хеймдалль», которым руководил твой отец. Там мы и познакомились. Я всегда был очень хорош в цифрах, потому меня и привлекли… для оценки статистических погрешностей и возможных последствий… Он мало рассказывал о себе, но несколько раз упоминал о том, что у него есть сын. В эти мгновения у него так горели глаза! Он гордился тобой, поверь мне.

– «Хеймдалль»? Что это был за проект?

– Не здесь и не сейчас – это слишком опасно. Нужно выбрать тихое место и подходящее время. Как насчёт завтра? Я расскажу тебе всё, и ты сам решишь, что делать с этой информацией.

– Мы не общались последние 10 лет… – На лице Эвана проявилась тонкая нить грусти.

– Он упоминал, что вы не поддерживаете связь, но всегда надеялся, что когда- нибудь ты присоединишься к нему.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что за несколько дней до смерти он написал тебе письмо. Такое чувство, что он знал, что с ним что- то случиться!

– Письмо? Оно у тебя с собой?

– Нет, оно дома, я не ожидал, что ты объявишься так скоро. Я отдам тебе его завтра и расскажу обо всём, что знаю, в каком- нибудь тихом месте. И ещё биометрический сейф, уж не знаю, что внутри, наверняка что- то ценное.

– Спасибо, Джордж, я не знаю, как тебя отблагодарить…

– Не стоит, Эван. Твой отец был добр ко мне, это меньше, что я могу для тебя сделать.

– Спасибо, что рассказал про отца, Джордж.

– У нас ещё будет время поговорить. До завтра. – Пожав руку, Хемниц скрылся в толпе прохожих.

Эван поближе подошел к огромной статуи, его взгляд блуждал по лицам прохожих, он искали в них следы собственных размышлений. Чья-то радость заполонила площадь, и смех звучал яркой нотой в сером ритме города. Кто-то спешил в министерство, неся кучу бумаг – крик заботы о завтрашнем дне. А он, Эван, был словно камень, на который стекались потоки жизни, не трогая его, словно он был частью пейзажа, а не его свидетелем.

В ближний вечер, подавленный и уставший, он вернулся в свое новое пристанище, которое ему любезно организовали по приезду в Хельмер. Дверь, обшитая мягкой коричневой тканью, открылась с тихим вздохом, и Эван вошел в пустоту своего вечернего уединения. Квартира была скромна, лишена изысков, но в ней имелись вещи, необходимые для существования. В прихожей стоял телефон – единственный проводник в мир дел, а на маленьком столике беспорядочно лежали счета, которые каждый день будут напоминать ему о своих обязанностях.

Пройдя в общий зал, объединенный с кухней, Эван заметил обеденный стол, на который была уложена белая скатерть, как символ чистоты, за который он никогда не сидел. Пустая зеленая ваза в центре стола, свидетельство его одиночества, хранила молчание, не в силах заполнить пробелы, образовавшиеся между ним и окружающим миром. В углу стоял белый, но уже потемневший холодильник, скромный и грубоватый, как и сама жизнь, что он вел. Электрическая плита, выглядевшая почти так же устало, была его единственным спутником на ужины, состоящие из разреженных простых блюд и мыслей о том, как проходила его жизнь.

Спальня встретила его тишиной. В её углу стоял пустой книжный шкаф, в котором отражались не созданные истории и неизданные мечты. Воспоминания о книге, подаренной Моррисом, вдруг окликнули его из глубин сознания. Он положил её на первую полку шкафа, и в этот момент услышал стук в дверь.

Спешно пройдя в прихожую, Эван заглянул в глазок. Перед ним стояло широкое мужское лицо, явно привыкшее к жесткому свету жизни. Открыв дверь, он увидел высокого мужчину в строгом черном костюме – человек, который, кажется, оставил за своей спиной все свои переживания. Великолепие белой рубашки и галстука подчеркивало уверенность его образа, но его улыбка, пусть и грубоватая, раскрывала в нём человечность.

– Эван, я так рад тебя видеть! Ты меня помнишь? – Это был Джеймс Каннингем.

– Я не помню вас. – Вежливо, но очень удивлённо ответил Эван прищурив свои глаза.

– Я давний друг твоего отца, Эван. Мы с ним работали бок о бок и дружили на протяжении многих лет. Я часто бывал у вас дома, неужели не помнишь? Твоя мать пекла невероятно вкусные пироги с ревенем!

– Она умерла много лет назад. – Опустив свои грустные глаза, сказал Эван.

– Я знаю. Я был на её похоронах… а теперь и на похоронах твоего отца тоже.

– Почему мне не сообщили? Почему лишили возможности попрощаться с ним?

– Боюсь, со смертью твоего отца всё не так просто, а потому кто- то на самом верху решил поскорее закрыть дело. Именно поэтому я пришёл к тебе. Нам нужно обсудить твою работу. Как твой первый рабочий день?

– Всё слишком быстро изменилось. Ещё неделю назад я планировал приехать к отцу в гости. Познакомить его с семьёй. А опоздал даже на его похороны.

– Понимаю, Эван. Вы с ним так и не помирились?

– Не успели.

– Сожалею. Если бы я заранее знал, насколько всё серьёзно, то устроил бы это назначение гораздо раньше.

– Так это вы устроили этот перевод в Министерство?

– Именно так. Но как ты догадываешься, сделал я это не за твои красивые глаза. Ты один? Где твоя семья?

– Всё хорошо, они сейчас в Реддинге, у родителей Мириам.

– Реддинг? Не самое подходящее место для девушки с ребёнком, там же сплошные угольные шахты да агрессивные работяги.

– Я сам это понимаю, нужно поскорее подготовить квартиру для их приезда.

– Ладно, я готов ответить на все твои вопросы. – Вздохнув, сказал Каннингем.

– Джеймс, у вас есть хоть какая- нибудь информация по смерти отца?

– Почти ничего нет. В этом каким- то образом замешаны начальники этажей, это всё, что я знаю. И я не могу провести полноценное расследование.

– Но почему? Ведь расследование – это то, чем занимаетесь вы и выше ведомство!

– Эван, единственным миом человеком в Министерстве был твой отец. Видимо, он нашёл какую- то очень важную информацию, и они его убрали. Если мы зайдём через парадную дверь, они просто спрячут все улики. Так что расследование внутри Министерства и расследование смерти твоего отца – это одно и то же дело.

– Я хочу помочь вам!

– Рад это слышать. Ты найдёшь компромат на этих сволочей, выяснишь, кто виноват в смерти твоего отца, а я прослежу за тем, чтобы они понесли заслуженное наказание.

– С чего начать? Я не детектив, чтобы искать улики.

– Твоя главная задача – слушать, что они говорят, запивать всё, задавать нужные вопросы. Изучай профессию и коллег. Спешить тебе особо некуда, а потому вливайся в коллектив, узнавай, что им интересно. Говорят, сейчас все смотрят сериалы, так вот ты тоже начинай: будет, что обсудить с новыми друзьями. И кстати, вот тебе книга. Помимо общей информации об интерфейсах терминалов, там можно найти несколько способов взлома простых паролей. А ведь в терминалах коллег можно найти много полезного. Чтение, конечно, займёт время, но оно окупиться. – Каннингем передал Эвану книжку.

– Сегодня меня встретил коллега, Джордж Хемниц. Он рассказывал многое об отце. Насколько я понял, они были близко знакомы.

– Мне знакомо это имя. Кажется, они вместе работали. Этот Хемниц сообщил тебе что- то ценное?

– Сказал, что отец передал ему письмо для меня.

– Это очень интересно, Эван. Что за письмо? Покажи!

– Хемниц принесёт его завтра.

– Сообщи мне, когда получишь. Это важно! И постарайся узнать у него всё, что сможешь.

– Джеймс, а что это за жильё?

– Обычная министерская квартира среднего класса. Я организовал её для тебя.

– Эта квартира принадлежит мне?

– Нет, Эван, ты живёшь в ней, пока работаешь в Министерстве. Ты обязан оплачивать все счета, иначе тебя выкинут, как собаку из конуры. Учитывая, что ты законспирированный работник ОВР, придётся играть по правилам, чтобы не привлекать лишнего внимания. Сегодня я оплачу твои счета, но с завтрашнего дня тебе придётся следить за этим самому. Ты знаешь, какое суровое у нас Министерство Жилищного распределения. Даже маленький долг ведёт к аресту. Уважение у труда и коллективной собственности и всё такое. Кроме того, в очереди на эту квартиру стоит 603 человека. В обед проверял.

– А что с имуществом моего отца?

– Имущество твоего отца арестовано, пока идёт расследование, и, знаешь, я бы на него не рассчитывал, Эван.

– И та квартира, где мы жили, пока мама была жива?

– Да, боюсь, в неё уже заселились новые жильцы… Прости, что приходиться говорить об этом.

– Стервятники… Почему я должен тут работать? Зачем вы перевели меня сюда?

– Видишь ли, мне нужен в Министерстве свой человек.

– Зачем? Если вы так легко можете выбить назначение туда, то у вас вполне хватает там «своих людей». Мой отец разве не был «своим»?

– Во- первых, направить тебя было как угодно, только не «легко». А во- вторых, мне нужен тот, кому я могу доверять.

– И для чего же?

– Я руковожу ведомством, которое занимается контролем органов власти. ОВР.

– Отдел внутренних расследований?

– Именно так. И моя главная цель – выяснить кто в верхних эшелонах власти служит на благо народа, а кто порочит имя Вождя. Получить эту информацию можно только путём внедрения туда своего человека. Поэтому мне нужен ты. Медленно и верно карабкаясь по служебной лестнице с самого низа ты выяснишь всю подноготную Министерства.

Каннингем, сдав ему крепкую, уверенную рукопожатие, произнес вежливое «доброго вечера» и исчез за дверью квартиры, оставив Эвана наедине со своими мыслями. Эван немного постоял, прислонившись к стене, прислушиваясь к глухим звукам вокруг – шагам на лестничной клетке, звонкому смеху приятно отдыхающих жизней за пределами его маленького мира. Он ещё раз переосмыслил сегодняшний день, будто перелистывая страницы книги, где каждая из них дышала желанием раскрыть свою правду.

В памяти всплывали лишь фрагменты: теплое приветствие Каннингема, его уверенность, смешанная с темной тайной. Каждый жест, каждая фраза, произнесённая именно сейчас, казались Эвану не случайными. У него возникло тревожное предчувствие, что за всем этим скрывается нечто большее, чем стандартизированная программа общественных мероприятий. Порой, один простой поступок достаточен, чтобы обнажить глубокие корни истории, затерянной во времени – тайны его отца.

Пока вечерний свет постепенно угасал за окнами, Эван ощутил, как в его душе просыпается решимость. Он решил, что больше не будет жить в тени неизвестного. Он должен выяснить, что произошло с его отцом, и кто на самом деле был тот человек, которого он знал – был ли вкус к достижению великого лишь маской, прикрывающей печаль. Это решение, как огонь, разгорелось внутри его, и Эван, озаряемый новым пониманием, повернулся к столу с пустой вазой – символу пустоты и незаполненных чувств.

В этот момент он понял, что мир вокруг него ждет, когда он начнет действовать. Эван вздохнул, почувствовав, как лёгкая тяжесть волнения будто отступила, готовясь к тому, что следующий шаг откроет двери, которые долго оставались закрытыми. Он был полон решимости, и ночь, спускавшаяся на город, стала его союзником, готовой защитить его тайны и мечты.