Читать книгу: «ГКР-9: Сердце Забытых Земель», страница 4

Глава 3

Нам удалось. Мы прошли по самой грани между жизнью и посмертным полетом неизвестно куда.

Благополучно спустившись на широкую стену, мы забрались под темные своды сплетенной из виноградных лоз крыши и поняли, что двигаться дальше можем только на карачках, а полуорку придется ползти на локтях, то и дело цепляясь раздутым мешком за все подряд. Здесь царила кромешная тьма, ничуть не разгоняемая сотнями светящихся крохотных глазок, принадлежащих всяким неведомым тварям. Факелы у нас имелись, но зажигать мы их даже не подумали и просто двинулись вперед, буквально прорезая себе дорогу, будто пробирались через джунгли.

И где-то метров так через двести нас настиг мертвящий взгляд Лариданны, ударивший по прикрывающим нас зарослям. Мы не сразу поняли, что происходит – не было никаких оповещений. Просто на нас посыпались мертвые побеги и листья, а затем вдруг появился зыбкий зеленоватый свет, пробившийся сквозь усыхающие лозы. Виноград нас спас, приняв удар на себя и погибнув на корню. Бома зацепило буквально на долю секунды, но одно мертвящее касание отняло у танка четверть жизни и подарило магический озноб, сковавший движения сроком на десять секунд. Но мы выжили и поползли дальше. Больше страшный взгляд нас не настигал, и мы благополучно добрались до места, где сложенная из массивных светлых каменных блоков стена упиралась в почернелые валы коры Древа.

Поеживаясь, мы поочередно выбрались из укрытия. Вжимаясь в ямы на коре, давя все тех же мелких тварей, получая крохи опыта, мы проползли до глубокого ущелья, где пространство стегали хищные корни с полупрозрачными ядовитыми когтями – какое счастье! Все лучше, чем страшный замок с пробужденной нежитью!

Мы не останавливались, пока не поднялись метров на двести, почти добравшись до основания следующего лепестка. Только там, пока мы отдыхали, разлегшись в сплетенных самой природой из цветущих растений гамаках, я, перевалившись на бок, долго смотрел на почти игрушечный замок. Точка обзора была идеальной, исходящего сверху света вполне хватало, и я без малейших трудностей рассмотрел все в деталях. Мертвая златовласка все также стоял на крыше центральной башни, названной Бомом бергфридом и растущей из центра трехэтажного донжона, неизвестно что в себе скрывающего. Некогда пустой двор преобразился – по нему начали бродить темные фигуры нежити с наполненными зловещим красным светом глазницами. И они не просто бродили – они вырубали умерший от взглядов Лариданны виноград, давили жухлые грозди и… поджигали его. Двор заволакивался чадным дымом, скрывающим бродящие в нем фигуры. Несколько тварей копошилось у перекошенных врат, еще двое стучали чем-то по лебедке. И над всем этим продолжал сновать прожекторный зеленый свет бдящей Некрожути. А ведь она так мирно спала в своем сундуке…

Прав Док – мы разбудили древнее зло.

И прав Бом, уверенно заявивший, что в Забытых Землях мы набрели на нечто уникальное, глубоко проработанное, но так и «не запущенное», хотя продолжающее жить. И виноградный замок – я сам так его назвал, над локацией висела лишь строчка из десятка вопросительных знаков – скорей всего, был тяжелым для прохождения данжем, предназначенным для игроков высоких уровней и в серьезной экипировке. А нам, мелочи пузатой, очень сильно повезло – хотя сначала мы этого не поняли. Дело в том, что данж спал. Попросту не был активирован, и главную красную кнопку мы придурки нажали, когда решили забрать стеклянную виноградную гроздь из ладошек не просто какого-то рядового монстра, а, скорей всего, вытащили из когтистых дланей главного босса подземелья – Лариданны Некрожути 230 уровня.

Причем, опять же по словам многоопытного Бома, это был не просто сильный лич со сложной историей и богатой легендой, а еще и полководец. Тут я тоже был полностью согласен – очень уж рьяно пробужденная ею нежить взялась за наведение порядка в заброшенном замке. А вон уже появилось движение и на вершине недавно покинутой нами стены. Похоже, лучники и арбалетчики занимают свои посты, готовясь вовремя засечь и отразить возможную атаку.

Меня немного мучил вопрос: что было бы, зайди мы в замок через двор и войди на первый этаж донжона – где, судя по увиденным сейчас отрядам нежити, раньше скелеты штабелями лежали. Сумели бы мы поживиться сильнее?

Кто знает… Но в одном я почти уверен и сильно этому рад – благодаря заходу через главную башню, мы наткнулись на, возможно, один из самых ценных сундуков подземелья и захапали себе его содержимое. Главное – добраться до безопасного места и там уже рассмотреть все и опознать то, что получится.

Покачавшись в гамаках еще несколько минут, мы заставили себя выбраться и продолжили подъем, взбираясь по отвесной стене основания лепестка. Сверху на нас летели хлопья ледяного снега, срываемые ветром с бурых и местами обледенелых скал. Вавилонское Древо продолжало удивлять… Слишком много соблазнов. Такого я не ожидал – да никто и не мог ожидать подобного изобилия и разнообразия локаций и прочего, заключенных в одном месте. Знай я заранее… может, и пошел бы в обход по краю пропасти, наплевав на просьбу Акмэра отыскать его заклятого врага. К тому же далеко не факт, что этот чертов Фуунг обитает где-то здесь.

А с другой стороны – а где ему еще обитать, как не в этом удивительном и запутанном месте? Но если эта тварь прячется где-нибудь в темном углу, вроде кладовки в подвалах замка, откуда мы едва ноги унесли, то шансов его отыскать у нас практически нет…

Теперь пути назад уже нет – только вперед. Вернее, пока что вверх. И до средоточия главных ветвей Древа уже не так и далеко…

**

Уровень персонажа: 60

Базовые характеристики персонажа:

Сила – 50

Интеллект – 100

Ловкость – 25

Выносливость – 90

Мудрость – 55

Доступных для распределения баллов: 0

Достижение!

Вы получили достижение «Умник» третьего ранга!

Увидеть таблицу полученных достижений можно в настройках вашего персонажа.

Ваша награда за достижение:

+3 % к шансу идентификации предметов,

+100 к количеству пунктов маны.

Текущий шанс успешной идентификации: 5.5%.

Текущий бонус к количеству маны: +225.

Уровни я получил сам уж не помню за кого. Некогда было запоминать. Мы поднимались, мы дрались, нападали и отбивались, практически не сворачивая, а если и приходилось это делать, то никого по пути не задирали, предпочитая совершать короткие перебежки, а перед этим тщательно всматривались, выискивая затаившегося противника. Заклинания потихоньку прокачивались, в этот раз я использовал весь спектр своей магии, благо враги попадались максимально разнообразные. Ох, не скоро я смогу стереть из памяти чихающих баранов, при каждом сокрушительном чихе «стреляющих» во врага собственными глазными яблоками, взрывающимися при столкновении с любым препятствием. Выжили мы тогда едва-едва, а ведь нам противостояло всего четыре призматичных овноглаза… Хотя нет… тут я сгущаю краски – да, сначала чертовы бараны нас изрядно удивили своими летящими взрывными глазными яблоками, но мы быстро перегруппировались, прикрылись не страдающим глазофобией танком и слажено ударили в ответ, заставив блеющих монстров заметаться, а затем и сдохнуть. Мы пришли, мы сражались, мы победили. Да, может, есть аналог на певучем латинском, но я его точно не знал и знать не хотел. Главное – мы победили!

Отвоевав у рогатого квартета глубокую впадину, до краев полную чистейшей ледяной водой, мы искупались, с трудом вернув коже привычный ее цвет и наконец-то избавившись от остатков ягод в разных потаенных местах и запаха давленого винограда. И слава всем светлым богам – а то я уже боялся, что скоро у меня в подмышках и еще кое-где сама собой сбродится брага. Но главным плюсом избавления от давленых ягод было кое-что поважнее – от нас отстали наконец-то клятые насекомые! Пчелы, мухи, еще какая-то гнусь непрестанно атаковали нас последние двести метров восхождения, буквально не давая продохнуть, а порой и отравляя. Последней на нас душным облаком упала серо-черная крупная саранча и попыталась сожрать заживо – пришлось рисковать и уходить в отрыв на отвесных скалах. Едва-едва спаслись. Но нападение мелких тварей оказалось благом хотя бы для одного из нас – Бом, сам того не ожидая, цапнул клыками кусачее облачко насекомых и вкусил еще один образчик истинной древней пищи орков. Там, лежа в воде, он показал нам системное сообщение.

Руок экхр рокшуан!

Ты вкусил древнюю истинную пищу орочьего рода и ощутил прилив сил!

Ты полукровка и получаешь лишь половинную долю

(+20 единиц силы навсегда, + 10 единиц выносливости навсегда).

Едва солоноватая и хлюпающая плоть черного шистоцера достигает жадно урчащего желудка, в твоем разуме пробуждается древнее знание крови (подробности в примечаниях)!

Истинная древняя пища орков: испробовано 3 из 6.

Мы орки! И мы яростно и люто ненавидим наших заклятых врагов эльфов!

Сердца орков полны яростного темного огня неизбывной мести!

Пережитые невзгоды сделали нас сильнее, живучее и умелее!

То, что не убило нас – может быть пожрано!

Что не может быть пожрано – может стать оружием!

Любой урон эльфам повышен на 1%.

Врожденная стойкость к растительным ядам повышена на 1%.

Врожденная стойкость к животным ядам повышена на 1%.

Врожденная стойкость к истинной эльфийской магии повышена на 2%.

Вы получаете способность «Средняя всеядность» (подробности в примечаниях).

Вы получили родовые знания!

Создание каменного двуручного меча.

Создание малого каменного дротика.

Создание каменных набедренников.

Отныне вам известна предбоевая молитва Гхуундхар (подробности в примечаниях).

Прочитав, мы уважительно покивали – неплохо! Очень неплохо! Бом, устало улыбаясь, светился от нескрываемой радости.

А я, плавая рядом, покосился на свои куда более скромные достижения на пути Мертвого Друида:

Успешно!

Малый мертвосев начат!

Посеяно: 17/20.

Получив одну ягоду кладошины, что случалось далеко не всегда, я либо отдавал ее Храбру, который использовал ее в качестве метательного снаряда, ловко вкладывая в рычащие пасти врагов – эта участь не миновала и баранов – либо же я ее прикапывал, стоило мне наткнуться на любую кучку влажной трухи или почвы. Я уподобился облезлой белке, спешно делающей запасы на зиму.

И в целом это были все мои успехи, не считая неплохо прогрессирующих заклинаний, которыми я пользовался изо всех сил. Мы ведь не орки, нам расовых плюх не светит.

Еще мы улучили время разобрать трофеи из сундука, вновь убедившись, что сорвали настоящий джекпот. Однако многое из добычи осталось нам неизвестным – попросту не сумели опознать. Пару неопознанных свитков я забрал себе – один был красным, а другой по цвету в точности повторял свиток «Костяного пальца», что вселяло некоторые надежды продвинуться по пути Дарителя страха.

Мертвый Друид и Даритель страха – два основных моих направления на текущий момент, и сворачивать с них я не хотел, хотя и не собирался забывать о вспомогательных заклинаниях других школ. Без того же магического лассо моя жизнь в Забытых Землях оказалось бы куда сложнее – как и жизнь моих спутников.

Док получил только один свиток, но и ему был безмерно рад: наконец-то его мечты сбылись, и лекарю досталась магия дистанционного исцеления, работающая на расстояниях до пятнадцати метров и передающая «порционные пакеты» здоровья, но чем дальше требовалось передать, тем больше были затраты маны. Свиток был высшего ранга, опознать его получилось у меня буквально чудом – сработали проценты успеха от достижения «Умник» третьего ранга. И когда наш бравый лекарь прочитал детали заклинания высшего уровня, то едва не задохнулся от волнения и сдавленным шепотом пообещал, что обязательно достигнет максимальных высот в этой магии и в этой целительской школе.

Храбр выбрал себе дополнительное обычное целительное заклинание, а следом изучил еще два, причем оба крайне необычных. Первое называлось длинно – «Очистительный выдох боевого алхимика» – и относилось к школе «Боевая алхимия Мрачного Деяния». Действовала магия предельно странно: если тебя, к примеру, кусала ядовитая тварь, то вместо того, чтобы пить антидот, ты просто активировал магию, брал любой пустой флакон, делал в него короткий сильный выдох и… исцелялся от отравления, а бонусом получал заполненный ядом флакон. В примечаниях указывалось, что по легенде это заклинание было придумано специально для сборщиков змеиного яда, что «доили» небесных кобр и не желали терять даже капли драгоценной субстанции. Уже позднее магию доработали так, чтобы флакон с ядом превращался в метательное оружие, порождающее отравленное облако. На низшем ранге магия работала лишь с простенькими тварями, но Храбр, равно как и Док, пообещал, что доведет заклинание до высшего уровня.

Второй свиток касался меткости в обращении с луками и арбалетами и был вполне стандартным – когда-то и у меня была точно такая же магия, не раз выручавшая в сложных погодных условиях.

Остальное опознать не удалось, включая некоторые зелья, и мы разделили эту добычу поровну – не самой дележки ради, а чтобы в случае чего не потерять все сразу. Опасность подстерегала повсюду. И особенно сильно мы боялись умереть в полете – в буквальном смысле слова. Если кого-то оторвут от скалы и убьют в воздухе, то его посмертное серебристое облачко на месте не зависнет. Нет. Оно вместе со всем снаряжением и содержимым заплечного мешка полетит на дно пропасти – прямиком к жутким светящимися щупальцам. И ни за какие коврижки мы туда не полезем.

И это породило претензии от троих справедливых приключенцев к четвертому из их компании, не столь, возможно, гордому, но непреклонному и смело пославшему всех к чертям. И этим четвертым был Док, упрямо заявивший, что не собирается вкладывать в никчемные характеристики силы и ловкости больше ни единой драгоценной единицы. И добавил, что в этом волшебном мире для него существуют лишь характеристики интеллекта, мудрости, выносливости и здравого лекарского смысла. На наше требование пояснить, что это за характеристика – здравый смысла, добрый Вайболит ответил настолько грубо и частично непечатно, что мы аж взбодрились, а после его ласкового велеречивого напоминания, что именно на нас лежит обязанность его защищать, а заодно лелеять, холить и переносить через все опасности на руках, мы прониклись настолько глубоким чувством вины и собственной ущербности, что громогласно поклялись впредь не пенять профессиональному доктору за его нежелание таскать на горбу тяжести.

Вот и поговорили… вот и распределили обязанности по справедливости…

Мы – ишаки, а он – академик.

Но ведь и не поспоришь – возьмись я считать, сколько раз за последние дни Док оттащил нас от грани смерти, то и пальцев на руках и ногах не хватит. Поэтому мы предпочли сосредоточиться на избавлении от пусть ценного, но не обязательного имущества, в результате полегчав на тридцать с лишним килограммов барахла и вдобавок грамм так на триста пролитых горьких слез Бома.

Придя в себя, понимая, что мы уже изнемогаем от недосыпа и нас трясет от пережитых впечатлений, что чревато уже подступающим Затуханием, мы заставили себя выбраться из воды, встряхнуться и продолжить восхождение к главным ветвям, до которых осталось всего ничего…

**

Подкинутый Бомом, я из последних сил вцепился в бугристую пружинящую ветвь, метнул вниз магическое лассо и замер в этой странной раскоряченной позе, зная, что собратья по несчастью начали свое восхождение.

Мы добрались… поднялись… мы покорили чертово тулово проклятого Древа! Да, последние сотни метров мы преодолели уже на чистом ослином упрямстве, но все же мы сделали это!

И вот он я – грязный, стонущий авантюрист, повис на ветви, за которой моему воспаленному взору открылось невероятно большое и ничем не занятое пространство. Тут было светло. Тут пахло подгнившим мясом и неплохо так забродившими фруктами. Тут начинался – или заканчивался – хаос, исходящих из этого места верхних перекрученных между собой ветвей, образовавших большое овальное озерцо, до краев заполненное знакомой по цвету бело-желтой тягучей жижей.

В мое плечо вцепилась зеленая ручища, Бом хотел подняться выше, но я что-то устало прошипел, и он понятливо сместился в сторону, где и повис, давая дорогу Храбру и Доку. Мы продолжили созерцать вместе.

Над одним из берегов высилась сложная на вид дырчатая конструкция, откуда то и дело вылетали золотистые эспады, уходящие прочь и падающие в пропасть между ветвей. Такие же насекомые с гудением возвращались обратно, летя почти вертикально, доставляя свои переполненные прозрачные цистерны. Подлетая к озеру, они снижались, почти касаясь бурлящей жижи, и исторгали из животов все содержимое, после чего направлялись к дырчатой конструкции и исчезали в одном из многочисленных отверстий.

Остальные берега густого озерца были почти свободны, если не считать нескольких растущих из них длинных зеленых стеблей, оканчивающихся чем-то вроде зубастых ловушек или клеток, покачивающихся из стороны в сторону над бурлящей жидкостью. Вглядевшись, я помотал головой, проморгался, посмотрел снова, но это не помогло – я все еще видел ту же самую картинку, что не могла быть правдой. Дав себе пару звонких пощечин, я всмотрелся снова, но глаза продолжали меня обманывать.

– Скажи, что мне это снится и это просто привидевшийся кошмар, – слабеющим голосом попросил я висящего рядом полуорка.

– Тебе не снится, – прохрипел он в ответ. – И это не кошмар, а явь… ну или меня тоже накрыло Затуханием.

– Вам не кажется, – прохрипел Док. – Не может быть…

– Не кажется, – едва слышно подтвердил Храбр. – Если вы видите плененную парочку – то вам не кажется.

– Х-х-х-х-х-о-о-о-о… – обреченно простонал я. – За что-о-о-о…

Дело в том, что две особо низко склонившиеся к подозрительной жиже живые тюремные камеры не пустовали – в их зубастых пастях мухоловок сидели вполне знакомые нам личности, глядящие друг на друга с тем самым скорбным выражением на лицах, каким обычно обладают приговоренные к смерти нечастные перед началом казни.

Орбит и Затти сидели в одиночных камерах, держались за прутья и не сводили взглядов с друг друга.

– Нехорошо, – пробормотал я. – Ой, нехорошо-о-о-о…

Словно услышав мои слова, вода в озерце сначала забурлила, а затем породила вспухший метров на десять пенный гейзер…

Мы поспешно вжались в приютившую нас ветвь, напряглись в ожидании чего-то страшного, но… ничего не произошло. Гейзер опал, растекся угасающими кругами, выбросив на берега какую-то почернелую гадость, и озерцо снова затихло. Вскочившие было в своих клетках пленники переглянулись и снова уселись, но перед этим Затти сердито пнула один из гибких прутьев своего узилища. В ответ растительная пасть предостерегающе сжалась чуток, понизив «потолок» почти до макушки сидящей девушки и снова разжалась. Толстые стебли клеток качнулись, на одном из них звякнул серебряным пестиком прозрачный цветок-колокольчик, и хрустальный звон разнесся удивительно далеко.

Тут же из дырчатой конструкции на том берегу показались две оснащенные длиннющими черными усами алые головы с золотыми глазами и страшными жвалами того же цвета. Послышался длинный стрекочущий звук, головы подались вперед, вытаскивая за собой крылатые туловища, а затем и, казалось, бесконечные абдомены, с десятками торчащих из них жал. Туловища алые, полосы золотые, лапы, как и усы, черные, а блестят гигантские шершни так, будто их хитин усердно полировали. Уровни двухсотые, названия те же, что и у предыдущих, но с добавлением слова «Стражник» и надписи красные. И как только шершни грозно гудящими алыми ракетами стремительно взмыли в воздух и сделали круг над озерцом, я понял, что они еще и ужасно быстрые.

Мы вжались в ветвь сильнее, я сместился под прикрытие густых кустов, и за мной последовали остальные, хотя наша позиция в принципе не просматривалась сверху – мы как бы висели за бортом этой странной арены, разместившейся среди расходящихся, как прутья корзины, зарослей.

Одно из насекомых быстро вернулось в нору, второе последовало за ним чуть позже, но сначала тяжело уселось на стебель клетки Затти, отчего он опустился почти до самой булькающей слизи в озерце, а дно ловушки окунулось в белесую мерзость. Затти подпрыгнула, зацепилась за прутья, поджала ноги и не соприкоснулась с липкой гадостью. Шершень неспешно взлетел, и стебель выпрямился, возвращаясь в исходное положение. Пленница закачалась туда-сюда как на жутковатом аттракционе.

– Нет, это просто капец, – пробормотал я, приподнимая голову, чтобы увеличить обзор.

Бом заботливо нахлобучил мне на голову комок из мха и гнилой коры с торчащими цветочками. Точно такой же головной убор он успел сделать себе и остальным. Система радостно сообщила о повышении маскировки на пять единиц. Может эта ничтожная величина помочь нам остаться незамеченными? Тут все зависит от типа монстров. Если они разведчики – пиши пропало. А вот если они обычные недалекие воины, то шансы определенно есть. А Бом продолжал накидывать на нас куски коры и обрывки мха, повышая и повышая уровень маскировки.

Пользуясь очередным затишьем, я сосредоточил внимание на пленниках. Затти внешне не изменилась, если мне не изменяет память. Разве что появился длинный белый плащ с золотой вышивкой. А вот Орбит… лысый эльф достиг сто сорок первого уровня! Он был в полном рыцарском облачении, с плеч свисал белый плащ с золотой оторочкой, забрало шлема поднято, открывая взорам крайне задумчивое лицо. И никакого оружия. Нет и заплечного мешка. Его не видно и у Затти. Полностью снаряженные, но не вооруженные. Или разоруженные? Верно, скорее всего, второе, плюс к узникам приставлена реагирующая на звук мощная стража, с которой не так просто совладать, даже имея оружие.

В усталой голове один за другим появлялись вопросы без ответов, звеня в цифровой черепной коробке злыми шершнями. В спине покалывало, в подреберье тоже, что говорило о скором приходе Затухания. Мы слишком много времени провели в Вальдире и пережили слишком много эмоциональных качелей за эти бесконечные часы. Скоро за это придется заплатить и лучше выйти самостоятельно, чем тебя выкинет игровой кокон, чтобы потом еще долго не пустить обратно.

– Неплохо мы спрятались, – одобрительно прошептал Док, лежа с нашлепкой красного лишайника на носу, практически невидимый под толстым слоем набросанного на него прочего гнилья. – Мы такие серьезные ниндзя…

– За клоунадой спрятались четверо! – буркнул Бом, покосившись на него, и тут же поправил сам себя тоненьким голоском: – За колоннадой, Бугги, за колоннадой.

– Что?!

– Ничего… кое-что из далекого прошлого. Так что с теми делать будем? Я бы предложил пройти мимо с добрыми улыбками и прощальными взмахами… но вы не согласитесь…

– Не согласимся, – подтвердил я, продолжая изучать небольшую локацию, особое внимание уделяя пока себя никак больше не проявившему озерцу со слизью.

– И зря! – полуорк тяжко вздохнул. – Могу спорить на что угодно: эта авантюрная парочка – совсем не невинные жертвы пока непонятно кого. Скорей всего, они намеренно забрались сюда с определенной целью, но их заметили, и они попались на горячем!

– Да вряд ли, – начал было Док, но Храбр перебил его свистящим шепотом, указав глазами вверх:

– Забрались сюда, чтобы спереть вон ту поблескивающую штуку?

Мы дружно вскинули глаза и одновременно увидели незамеченное прежде: над булькающим озерцом, метрах так в двадцати, на шести растянутых в стороны лианах висел довольно внушительных размеров золотой сундук.

– На дубе том златой сундук, – машинально произнес я. – И леший гложет в нем фундук… Так…

– Я так и зна-л-ш-ш-ш-ш-ш-ш! – восклицание Бома превратилось в злое змеиное шипение. – Жажда наживы и соблазнение золотыми сундуками до добра не доведут! Эй… чего вы все на меня уставились?

– Да так, – хмыкнул я, отводя взгляд от самого жадного и ненасытного из нас и опять поднимая глаза к золотому сундук. – Еще не факт, что они пришли сюда за этим сокровищем. Их просто могли поймать те алые летающие танки и притащить сюда силой. Вот и вся история…

– А потом тупые шершни заставили авантюристов разоружиться, а еще у них личная тюрьма вдруг есть в наличии, и они любят играть в жужжащих тюремщиков, – язвительно добавил Бом, и я замер на полуслове, признав его правоту.

Шершни могучие и страшные, этого не отнять, но все же они были обычными насекомыми и вряд ли обладали разумом, если только это не какая-то новая разумная раса Вальдиры, загнанная в Запертые Земли за ненадобностью.

И кто же тогда разоружил нашу парочку? Не сами ведь они добровольно избавились от оружия? Острый меч отнюдь не помешает, когда тебя закрывают в клетке с травянистыми стеблями…

Еще пара вопросов без ответа в моей и без того переполненной голове. Хотя я прекрасно знаю способ получить ответы на все вопросы с помощью очень простого метода: мы должны вытащить пленников из этой передряги, а там уже можно их самих и спросить, попутно пиная эльфа по почкам, чтобы правдивей изъяснялся. При этом у меня есть доступ ко всем его почкам – как цифровым, так и реальным…

– Как спасать их будем? – спросил я так буднично, будто речь шла о вытаскивании лягушек из ведра с водой.

– Идти на штурм бесполезно, – торопливо сказал Док. – Нас прикончат мгновенно!

– Не спорю, – кивнул я. – Ударный освободительный отряд из нас так себе…

– Подкоп! – вдруг бухнул Храбр.

– Мы на дереве, – напомнил я.

– Но тут нехилый слой почвы, – возразил алхимик. – Причем почвы мягкой. К тому же было бы глупо копать отсюда – мы слишком далеко. Площадка овальная, пленники в центре, а мы – на дальней стороне. Нам бы спуститься, под ветвями сместиться вон до той точки, откуда до клеток метров пятнадцать максимум. Думаю, Бому приходилось уже копать подземные пятнадцатиметровые ходы…

– Мне и стометровые ходы копать приходилось, – задумчиво ответил полуорк, глядя то на клетки, то на ветви по сторонам озерца. – И стены кирпичные разбирать умею бесшумно. И в операциях по спасению участвовать приходилось, так что опыт есть. И этот опыт, учитывая нами увиденное, подсказывает, что спасти мы сможем только одного из них.

– Это почему?

– Быстрота реакции шершней, вот почему, – сказал Бом. – Они отреагировали почти мгновенно. Выскочили за секунды.

– Да куда там! – Док был явно не согласен с этим выводом и вытащил из укрытия одну руку, чтобы показать скорость появления дозорных. – Там колокольчик уже прозвенел, прошли секунды, а из нор как торчали только усы, так и продолжали торчать. Потом головы высунулись страшные, позыркали… и только затем ме-е-е-едленно вытянули свои туши.

– Да, – кивнул танк. – Все верно. Вот только колокольчик еще до конца отзвенеть не успел, а усы из норы уже торчали. И этого хватит, Док. Усы у насекомых как радар – особенно в Вальдире. Бьешься со сложным огромным насекомым? Первым делом отсекай усы и считай, что обеспечишь ему как минимум замешательство и потерю цели. Шершням достаточно было чуть податься вперед, чтобы убедиться – пленники еще на месте. Головы они вытащили, думаю, чисто для того, чтобы получше осмотреться, а затем еще и круг сделали, дабы убедиться – никто не явился освобождать пойманных узников. Проявив максимальную щедрость и беспечность, дам нам не больше трех-четырех секунд форы, после чего последует удар. И каждому из нас хватит даже одного такого удара. Ну, может, я еще выдержу, но если жало отравлено – мне каюк. Что мы можем сделать за три-четыре секунды?

– Почти ничего? – спросил Док.

– Многое, – не согласился Бом. – Повезло, что у Роса есть прокачанное лассо, мне игровая судьба даровала запас сил, Храбр снабдит зельями, Док подстрахует, а клетки болтаются на очень длинных стеблях – а раз они прогибаются под весом шершня, то и в другую сторону согнутся легко. А у меня как раз чешутся руки испробовать в деле отравленный зазубренный каменный тесак. Думал им чью-то шею рубануть… но с радостью отфигачу голову хищной мухоловке. Осталось придумать план…

– Который ты только что и озвучил, – улыбнулся я. – А Храбр его дополнил, показав место, откуда до клеток ближе всего. Осталось обсудить детали…

– И выбрать, кого будем спасать первым! – тут же вставил Бом. – Я серьезно, парни. Мы, конечно, постараемся вытащить всех, но тут все же не добрая сказка, а реально мрачная изнанка Вальдиры. За счет элемента внезапности у нас неплохие шансы вытащить первого узника, а вот со вторым уже вряд ли прокатит – во всяком случае не сразу. Так что выбирай, Рос. Ты главный – тебе и решать, кому жить, а кому, быть может, умереть. Кого вытягиваем из плена? Рыцаря или принцессу?

Друзья выжидательно на меня уставились, Док открыл рот и начало было:

– Ты, главное, не торопись, Рос. Мы понимаем, что тут надо поду…

– Затти! – перебил я его добрые речи. – Первой мы вытаскиваем девчонку.

– Потому что она девушка, а мы все джентльмены?

– Нет, – сказал я. – Просто мы знаем, что произойдет после смерти Орбита: он возродится на той самой плите. А может, и где поближе появится. А вот что случится с Затти, сожри ее пасть мухоловки… этого мы не знаем. Она не игрок.

– Но Орб – наш. А она – нет.

– Да, – кивнул я. – Вот только я видел глаза Орбита, видел, как он смотрел на эту чуток сумасшедшую девчонку. Да вы все видели.

– Ага.

– Видели.

– Это да…

– Спасаем Затти, – подытожил я. – И если Орбит нас за это вдруг осудит…

– То нам плевать на это хотелось! – закончил за меня Бом. – Я тоже за Затти.

– Потому что ты видел, как нежно Орбит смотрел на Затти, и это затронуло пыльную струну добра в твоей черствой черной душе? – спросил Док.

– Нет! Потому что если мы спасем племянницу дядюшки Акмэра от лютой смерти, то он расщедрится на немалые дары! А учитывая, что он зажал нам уже немало наград, то пусть и их наконец выдаст и не забудет в разы увеличить число и качество благодарственных даров!

– Вот же ты прагматичный…

– Пусть так! А глазами Орбита сыт не будешь! – парировал Бом.

– М-да… – фыркнул я. – Тогда сползаем в бездну – и по краю к вон тому месту. Вижу там какую-то пещерку между стволов. И оттуда куда ближе к клеткам…

**

В последние минуты перед началом чуток сумасшедшей авантюры – а какие у нас еще бывают? – я сидел, свесив ноги над краем бездонной пропасти, и, пользуясь крайне удачной позицией, делал скриншоты и просто рассматривал открывшийся мне другой бок Вавилонского Древа. Эта махина продолжала удивлять – мы вдруг поняли, что Древо отнюдь не круглое в сечении, а скорее овальное, причем невероятно вытянутое. И с этой «длинной» стороны точно так же были небрежно налеплены самые разные «лепестки» локаций – причем тут имелись уже прямо огромные, достигающие в диаметре километра так полтора, а то и два. Выглядели они сюрреалистично – словно заполненные различной жизнью и наделенные особым климатом гигантские лепешки, выросшие из коры подобно древесным грибам. Хотя Храбр сравнил эти лепестки с брошенными великанами тарелками фрисби, что воткнулись в дерево и остались тут на века, позднее обрастя всяким разным. Все это выглядело едва светящейся разноцветной гирляндой жизни, причудливыми зигзагами тянущейся по телу Древа.