На грани серьёзного

– Неужели тебе правда это нравится? – Он иронично вскинул бровь. – Все эти пошлости? Серьезно?

– Ну, не все выступления одинаково удачны… – уклончиво ответила Кира. – У всех свое чувство юмора…

– Никогда не понимал юмористов. И к клоунам с детства относился с неприязнью.

– Клоуны – это другое.

– Ой ли? Тоже смешат публику. Просто одеваются иначе и больше двигаются. А уровень шуток тот же. Все-таки комедия – низкое искусство. Но раз тебе так нравится…

Последний шанс. Еще неделя. Потом несколько дней в Юрмале, возвращение как раз к уколу. Заветное мероприятие – и больше она его никогда не увидит. Совсем чуть-чуть потерпеть.

– Теперь я понимаю, почему ты обратилась к сайту знакомств, – вещал Антон, глядя на сцену. – Если круг твоего общения состоит из них, то у тебя просто не было выхода.

– А ты? – не сдержалась она и тут же продолжила чуть мягче: – А почему ты решил зарегистрироваться на сайте знакомств?

– По правде говоря, это была идея моей мамы, – Антон потер пальцем чашку, отковыривая с нее невидимую грязь. – Она из другого поколения. Считает, что мне пора остепениться. Я пытался объяснить, что ее взгляды устарели, ты же понимаешь? В Америке в сорок только задумываются о создании семьи…

Удивительно: он почти слово в слово воспроизводил ее монолог. Неужели со стороны она казалась такой же жалкой? Пазл сложился: сорок лет, приличный, не был женат… Мама – вот тот самый недостающий элемент. Вся напускная важность Антона тут же лопнула в глазах Киры, как радужный пузырь. И этот миг разочарования никак не мог обойтись без присутствия Эрика. Он материализовался из воздуха, фамильярно хлопнул по плечу потенциального донора Киры.

– Отдыхаете? – Борода подобно театральному занавесу раздвинулась, обнажая нахальную улыбку.

– А вы, простите, кто? – Антон явно сдерживался, чтобы не продезинфицировать то место, которого только что коснулся Саакян.

– Я так, – с ложной скромностью отмахнулся тот. – Мимокрокодил.

– Я понял, – кивнул Антон. – Еще один комик.

– Боже! – Эрик ахнул. – Какая дедукция, Кира! Может, у него еще при себе белый ишак?

– Сгинь и не мозоль глаза, – процедила она.

– Да ну брось. В кои-то веки привела кавалера и думала, что мы не захотим с ним познакомиться? Я ж тебя с пеленок, можно сказать… Из рук в руки передаю. Так какие, вы говорите, у вас намерения насчет нашей девочки? – Эрик подпер подбородок руками. – Имейте в виду, свадебное платье ей пойдет скорее слоновой кости. И главное, чтобы под него влезли джинсы.

– Кира, может, пойдем? – Антон брезгливо поморщился.

– Ну что вы, что вы! Я уже ухожу. Не буду мешать голубкам, – и Эрик, одарив ее победным взглядом, ретировался в закулисье.

Вид у него был такой, словно он вот-вот испустит клич вождя краснокожих. Тридцать шесть лет мужику!

Кире ничего не оставалось, кроме как приготовиться к очередной отповеди про стендаперов и повторять про себя заклинание: неделя, таблетки, Юрмала, укол. А после этого то, что не хотелось облекать в слова ни вслух, ни про себя.

Глава 6

У Эрика Саакяна было одно удивительное качество. В любой ситуации он выглядел так, словно предвидел ее еще неделю назад. Ничто не могло сбить его с конька невыносимой самоуверенности. И, пожалуй, ни разу Кира не заставала его растерянным.

Вот и теперь он стоял на автовокзале Риги, прислонившись к капоту чистенького серебристого седана, и лениво раскручивал связку ключей на указательном пальце. Он будто знал вокруг каждый закоулок, каждый дом и каждую трещинку на асфальте. И не просто знал, а еще и приобрел на досуге.

– Давай чемодан! – он снисходительно распахнул багажник.

Ни приветствия, ни волшебных слов вежливости. Обязательно надо выпячивать свою самость.

– Обойдусь, – стиснула зубы Кира.

Нет, она не относила себя к ярым феминисткам, готовым сжечь лифчик во имя независимости. Будь то любой другой человек на Земле, – таксист, тракторист, дальнобойщик, – она благодарно вручила бы ему багаж. Но Эрику Саакяну? Да она лучше удавится, но ни в чем ему не уступит!

– Я никуда не тороплюсь, – он скрестил руки на груди и насмешливо наблюдал, как она возится с заевшей ручкой чемодана.

Как назло, именно сегодня мерзкая пластмасска ни за что не хотела складываться.

– Я сама! – Она упрямо взглянула на него исподлобья.

– Естественно. Куда ж без твоих показательных выступлений, – в аккуратной бороде Эрика мелькнула улыбка.

– Зараза… – процедила Кира и с усилием перевалила чемодан в машину. – И если ты собрался ржать, я лучше поймаю такси!

– Ни за что не лишу себя удовольствия слушать твои истерики еще час.

Он хотел было распахнуть перед ней пассажирскую дверцу, но, наткнувшись на яростный взгляд, отступил.

– Мать, ты бы это… Таблетки купила, что ли… – посоветовал он, пристегиваясь.

– Уже, – мрачно отозвалась она.

– Стероиды?

– Почти.

Кира и сама себе в последние дни казалась дерганой, как школьная математичка. Которая верещала на всех по поводу и без повода. Может, и правда гормоны так действуют? Надо брать себя в руки, пока не научилась закручивать волосы в пучок и размахивать указкой.

– А почему ехать час? – миролюбиво поинтересовалась Кира, сделав пару дыхательных упражнений. – Я думала, Рига – маленький город.

– Гостиница – в Юрмале.

– А это далеко?

– Юрмала – все побережье. Есть поселки ближе, есть – дальше… Не могу сказать, что наша гостиница рядом с концертным залом, зато там кругом сосны и тишина.

И вменяемые цены. Вслух Саакян этого не сказал, потому что привык демонстрировать пренебрежительное отношение к деньгам, но Кира знала, что Эрик – не из семейства нефтяных магнатов. Как и всякий армянин, он любил казаться эдаким солидным мужчиной, однако в этом было больше наносного, внешнего.

Он избегал разговоров о своей работе. Уклончиво отвечал «в банковской сфере». Но это могло означать что угодно: от уборщика до топ-менеджера. Вот только вряд ли большой босс стал бы мотаться по клубам с попытками рассмешить избалованную московскую публику. И тем не менее Саакян вечно ходил в шмотках с иголочки, благоухал дорогущими духами и на юных неопытных нимфочек производил неизгладимое впечатление. Особенно когда улыбался лукаво и тягучим баритоном с хрипотцой сообщал:

– Я сейчас занимаюсь одним крупным проектом…

Девицы прижимали пальцы к губам и кокетливо поводили плечиком, а Киру разбирал смех. Слишком много лет она провела в закулисье с армянами: без них бы не было КВНа. И понимала, что крупным проектом они могут назвать в том числе и затаскивание дивана на двенадцатый этаж. Да, чувство юмора у Саакяна было отличное, но по размерам ничуть не уступало его любви к внешнему лоску.

– Я уже распорядился, чтобы тебе подготовили соседний номер, – сообщил Эрик.

Кира хмыкнула: иначе он бы не мог сформулировать.

– Прекрасно.

– И даже не устроишь мне разнос за самодеятельность?

– Лучше расскажи, какие планы.

– Репетировать до посинения… КВН послезавтра.

– Ты так и не объяснил, почему вдруг в сентябре. Всю жизнь его проводили летом.

– Так это уже второй раз. Летом был музыкальный фестиваль, теперь какой-то юбилейный… Я не вникал, главное – нашу команду позвали. Вызвали с того света. Ну а ты?

– Что я?

– Когда ты собиралась рассказать про своего мистера Офисный Планктон? Вы уже назначили дату?

– Саакян, с каких пор я должна отчитываться о своей личной жизни?

– Я же не скрываю от тебя своей.

– Ты и не спрашиваешь, хочу ли я о ней слушать.

– Ты просто не в духе, – Эрик невозмутимо сверился с навигатором. – Скоро поворот. Смотри в окно, здесь потрясающие виды.

Однако не успела Кира погрузиться в созерцание прибалтийских сосен и аккуратных домиков, как Саакян снова нарушил тишину:

– Так что, он тебя так просто отпустил? Недальновидно.

– Это тебя не касается, но у нас с ним ничего серьезного.

– Свободные отношения?

– И никаких обязательств.

– Тогда он тем более идиот.

– Эрик! – возмутилась она. – Какая вожжа попала тебе под хвост?! Мне что, сдохнуть старой девой? Или каждого парня приводить к тебе на одобрение?

– Старой девой? – протянул он сладострастно. – Значит, ты еще никогда не…

– Саакян, еще слово – и тебе не жить!

– В этом нет ничего постыдного, – продолжил Эрик, и Кира поняла, что он ловит девиц этим липким голосом, как паук мелкую мошкару. – Я всегда готов предложить тебе услуги экскурсовода по миру плотской любви.

– Придурок. Останови машину.

– Да я же шучу!

– Останови, я сказала.

– И что, пойдешь пешком?

– Катись в свой мир плотской любви.

– Скворцова, честное слово! – Он притормозил у обочины и повернулся к ней: – Где твое чувство юмора? Ну, прости, окей? Не хотел тебя задеть. Вы, девственницы, такие обидчивые…

Она устало прикрыла глаза и потерла переносицу. Он просто издевался! А она каждый раз велась на его гадкие подколы.

– Езжай, – выдохнула она наконец. – Но только потому, что мне жалко денег на такси.

– Без обид?

– Мне тридцать два, Эрик. Я прошла огонь, воду и медные трубы. И если кому и нужен экскурсовод, то не мне. Уж скорее я тебя чему-то научу, чем наоборот.

– Подумать только, а я еще сомневался, стоит ли звать тебя в Юрмалу! – Он покачал головой. – Поездка становится все интереснее.

Небольшой частный отель за кованым забором терялся в обилии хвои. Тут красовались и традиционные сосны с вытянутыми розоватыми стволами, и можжевельник с синими, будто заиндевевшими ягодками, и острые пики туй. Среди ажурных ветвей выделялись кожистые листья магнолий, на газоне лежали покатые валуны, заросшие диковинными мхами. С моря тянуло прохладой, дышалось легко, хотелось двигаться медленнее, меньше говорить и слушать ветер.

К сожалению, на Эрика это чувство не распространялось. Он трепался с каждым, кто попадался им навстречу, а в преддверии фестиваля гостиница была забита коллегами по комедийному цеху, как жестяная баночка шпротами.

Старая армянская команда вернулась из небытия, многие ее участники давно не виделись друг с другом. На какое-то мгновение Кире показалось, что она приехала не в Булдури – так называлось местечко, – а в окрестности Еревана.

Ей не терпелось увидеть море, прикоснуться к соленой воде, ощутить босыми пятками знаменитый белый песок. Подхватив чемодан, она оторвалась от Эрика, поспешила в отель, чтобы зарегистрироваться и бросить вещи.

Сентябрь чувствовался в воздухе, градусов двадцать, не больше. Но Кира так давно не была на пляже, что влезла в джинсовые шорты, бесформенную футболку с Симпсонами и, нацепив очки от солнца, кинулась к большой воде. Благо искать долго не пришлось: море лукаво подмигивало ей из-за деревьев.

Едва ступив на песок, Кира разулась и пошевелила пальцами. Стоять было немного прохладно, но дико приятно. Пляж пустовал, у кромки воды чернели намытые прибоем водоросли и коряги. Она села прямо так, ничего не подстилая, и запрокинула голову назад. Мир исчез, только в ушах чуть слышно шуршало море.

Ей было непривычно, но необходимо побыть одной. Присутствие Катюши вроде бы и не напрягало Киру, но вместе с тем теперь она ощутила, как расслабляется и отпускает свои мысли, как будто раньше не могла себе этого позволить.

Жизнь течет странно. Иногда ее движение кажется размеренным и плавным. Словно все подчинено единому плану. И только ты решишь, что уловил закономерность и знаешь, что будет завтра, как все вдруг рушится и события сменяют друг друга с немыслимой скоростью.

Кира сама не поняла, как вдруг идея стать матерью завладела ее существом. Месяц назад она ничего подобного не планировала. Но вот в ее чемодане лежат таблетки, инструкция доктора и последняя распечатка УЗИ, дающая надежду на благополучный исход. Ума Тагировна назначила день зачатия, а в Москве готовится исполнить свою роль Антон. Разумеется, роль эта ему неизвестна. Но, как и любой половозрелый мужчина, он вряд ли откажется от приятного бонуса.

Как это будет? Вдруг все получится? Тогда через пару недель она уже будет ждать ребенка. А если это был только порыв, а на самом деле она совершенно не готова стать матерью? Ведь у нее нет никаких тылов. Не самая высокооплачиваемая работа, квартира с окнами на проезжую часть. А если не справится, что тогда? На этот вопрос Кира не готова была ответить.

Она послонялась по пляжу, пиная ногами песок. Знала, что ей не найти никакого янтаря, но все же неотрывно всматривалась в молочные дюны. Совсем потеряла счет времени и в отель вернулась, когда дело шло к ужину. Но не успела она поднести к замку ключ-карту, как из соседней двери вылетел Эрик.

– Где тебя носило?! – возмутился он.

– Ты что, дежурил здесь, чтобы напугать меня? – проворчала она, заходя к себе в номер и рассчитывая, что он проявит деликатность и отстанет.

– Случайно увидел с балкона. Думал, ты потерялась.

– Да, мы, девственницы, очень легко теряемся.

– Ха-ха, – протянул он.

– Почему ты не на репетиции? – Она недовольно смотрела, как он по-хозяйски усаживается на ее кровать.

– Так я и был на репетиции. Сейчас перерыв на ужин, потом снова. Пока все равно у Томска прогон.

– Приятного аппетита.

– Пошли с нами! – Он провел рукой по волосам. – Команда угощает.

– Эрик, что мне там делать? Вы вечно говорите по-армянски.

– Пойдем-пойдем! Хороший ресторан и свежайшая рыба. Что скажешь?

– Слушаюсь и повинуюсь, Эрик-джан, – она склонила голову. – Можно мне теперь принять душ? Или это тоже лучше делать с вашей командой?

– Ты злая женщина! – Он встал и направился к двери, но на полпути обернулся: – Только это… Оденься поприличнее. Ну, хотя бы не в шорты.

– По-твоему, я хожу по ресторанам в шортах? – Она подбоченилась.

– Да нет! И твои ноги не такие страшные, как я думал, – он подмигнул. – Но это приличное заведение.

Она замерла, придумывая какую-нибудь гадость в ответ, но неожиданно расплылась в улыбке.

– Не сомневайся, Саакян. Я оденусь по высшему разряду.

И этот ответ обескуражил его сильнее, чем любая из шуток.

Кира не умела носить платья. Люто их ненавидела, с детства чесалась от пышных юбок и вообще считала, что сидят они на ней как наряды на ручных собачках. Поэтому когда в числе покупок Ольги обнаружилось нечто с подолом, благодарно кивнула и молча запихнула тряпку в шкаф. Но собираясь в Юрмалу, вспомнила про приличное общество, продюсеров и прочую богему, поэтому на всякий случай упаковала платье с собой.

Хвала Ольге, оно было не слишком вульгарным. Простое, черное, до колен. Липкина что-то рассусоливала, мол, такое должно быть у каждой женщины. И, в общем, оно бы казалось скромным, если бы не глубокий вырез сзади. К нему прилагался некий недолифчик. Соединенные чашечки без намека на бретельки или крепления. Судя по всему, держаться они должны были на честном слове и капельке магии. Но Киру уже ничто не могло остановить. В ней появилось какое-то отчаянное стремление доказать себе, миру и Эрику Саакяну, что она – женщина. Возможно, так действовали на нее гормональные препараты, но ей доставило странное удовольствие наблюдать за своим новым отражением в зеркале.

Ни колготок, ни каблуков у нее с собой не было. Но ведь Эрик сам сказал: не такие уж и страшные ноги. Поэтому влезла в простые балетки. Да, холодно с голыми ногами. Да, кожаная куртка – не лучшее дополнение к платью. Зато она распустила волосы и смазала губы блеском. Не все сразу, верно?

Саакян ждал ее внизу и, едва увидев, чуть подался назад, чтобы лучше рассмотреть.

– Ты ли это, Скворцова? И у кого ты сперла платье?

– Я одного не понимаю: как тебе до сих пор удается кого-то цеплять с такими манерами? – атаковала она, пытаясь не казаться задетой. – Веди к еде, иначе я закушу тобой.

– Маленькая акулка, да? Тебе понравится, – он легонько подтолкнул ее вперед.

– Сомневаюсь. Твоя борода застрянет у меня между зубами.

– А ты начни с филе.

– Мерзкий ты тип, Саакян! – Она мотнула головой и скривилась: – Только ты мог отбить аппетит человеку, который не ел весь день.

До ресторанчика было идти метров двести по уютной зеленой улице, освещенной печальными цаплями фонарей. Но Кира торопливо шагала, не отвлекаясь на любование вечерним пейзажем. Ей было холодно. Чудовищно холодно. Сквозь тонкие подошвы балеток она всей стопой ощущала стылый асфальт, морской ветер бесцеремонно лез под юбку, а гладкая подкладка тоненькой кожаной куртки не грела, а, наоборот, охлаждала. Кира сжала пальцы, впившись ногтями в ладони, и старалась согреться хотя бы от быстрой ходьбы.

– Куда ты несешься? – Саакян еле поспевал следом.

Но она видела перед собой лишь неоновую вывеску с тарелкой и вилкой и летела к ней, как мотылек на свет.

– Подожди, стой! – Двести метров заставили Эрика запыхаться. – Дай я хоть куртку возьму, а то ты прямо так и кинешься есть.

Она послушно замерла и позволила ему стянуть с нее бесполезную вещицу. И вдруг осознала, что сзади слишком тихо.

– Что там? – Она обернулась. – Чего ты там увидел? У меня паук на спине, да? Стряхни!

Она убрала волосы на бок.

– Это… что? – ошалело выдавил Эрик.

– Где?

– У тебя спина голая!

– И? – Она свела лопатки.

– А лифчик где? – пробормотал он.

– Пусть это будет тебе загадкой на вечер, – Кира самодовольно подмигнула и, расправив плечи, двинулась в зал.

Она пыталась соблазнительно покачивать бедрами, как делают роскошные дивы, но вышло так, будто у нее расшатались тазовые суставы. В конце концов она споткнулась и чуть было не потеряла туфлю. Плюнула на эту затею и перешла на обычный шаг среднестатистического пешехода.

– Не знаю, кого ты изображаешь, – догнал ее Эрик: от его растерянности не осталось и следа, и лицо вновь выражало львиное превосходство. – Но выходит так себе. Завязывай с этим, мать, пока не свернула лодыжку.

– Тебя забыли спросить, – буркнула она, прислонившись к дверному косяку, чтобы поправить задник балетки.

– Вон наш столик, – Эрик кивнул в сторону шумной компании.

Он мог этого и не делать: его команду КВН, пусть и на пенсии, легко было опознать по взрывам хохота и армянским возгласам.

К счастью, двух свободных мест рядом не нашлось. Эрик уселся рядом с низеньким пухлым усачом, а перед Кирой отодвинул стул импозантный волоокий Арарат. Он в отличие от Саакяна числился в основной пятерке и участвовал практически во всех скетчах команды. Эрику же чаще поручали подводку и объявление миниатюр.

– А я хотел уходить! – воскликнул Арарат, широко улыбаясь. – Садитесь. Можно угостить вас вином? Лучшее, я сам выбирал.

– Я бы предпочла не пить…

– Один глоток! Уверяю, вы больше никогда такого не попробуете! Хозяин заведения лично…

Кира прикрыла глаза. Эрик номер два! И как у них от хвастовства не немеют губы?

– Как вас зовут? – осведомился Арарат, придвинувшись к ней.

– Мы сто раз сталкивались за кулисами и в стендап-клубе. Кира Скворцова, бывшая команда физтеха.

– Прости, что не узнал, – притворно ужаснулся Арарат. – Откуда в физтехе такая красотка?

– Эта красотка обычно не вылезает из драных джинсов! – встрял Эрик, перегибаясь через стол. – Я и сам ее сегодня не узнаю.

– О, так ты с Эриком? – сдулся Арарат. – Хочешь, поменяемся местами?

– Боже упаси! – Кира отчаянно замотала головой. – Я сама по себе. И сегодня – совершенно свободна, – добавила она, бросив мстительный взгляд на Саакяна.

Тот скептически хмыкнул, демонстрируя полнейшее безразличие, и повернулся к своему соседу.

Арарат, вероятно, был любимым клиентом парфюмерных магазинов. И духов не пожалел, и лосьона для бритья, и геля для волос. Последнего было так много, что, казалось, стоит Кире провести по его макушке рукой, и у нее в ладони останется полная пригоршня прозрачного вещества. И все же Арарат был до невозможности обаятелен. Подливал ей вина, ухаживал, нет-нет да вворачивал легкий комплимент. Кира всегда считала подобные вещи враньем и глупостями для безмозглых куриц, но сегодня сама отчего-то принимала их с улыбкой.

– Как тебя занесло на фестиваль? – поинтересовался Арарат, протягивая ей блюдо с сырами. – Вроде физтеховцев не будет…

– Даже если и будут, – она наколола кусочек, испещренный синими пятнышками благородной плесени, – я уже сто лет не в КВН.

– Жалко. Значит, просто как зритель?

– Почти. Планировала выйти на вечер стендапа. Продюсеры, важные связи, все дела…

– Могу замолвить словечко, – ухмыльнулся Арарат. – По дружбе.

– Прямо-таки по дружбе? – прищурилась она.

– Никаких намеков! – Он вскинул руки. – Хорошему человеку помочь не жалко. Особенно если этот человек – такая приятная девушка…

– Не надо лучше, – улыбнулась она. – Попробую сама.

– А если не выйдет? Готова упустить свой шанс? – Он изогнул бровь.

– Значит, не судьба. Иначе я просто не буду себя уважать, – она взяла еще кусочек пряного сыра. – Знаешь, я привыкла ценить только собственные победы.

– Уважаю! – закивал Арарат. – Сильная позиция! Еще вина?

– Нет, мне, пожалуй, хватит. Как бы в голову не стукнуло…

– Ты же еще без горячего?! Я возьму тебе сибаса. Потрясающая рыба, и не спорь!

Она молча кивнула. Будь рядом Эрик, она бы из принципа заказала себе что-то другое, но с Араратом ее разморило то ли от вина, то ли от переизбытка впечатлений, и она позволила себе отпустить внутреннюю узду.

Саакян наблюдал за ней издалека. Весь его вид будто говорил: ну и где твоя хваленая независимость? Кира закатила глаза и демонстративно положила руку Арарату на плечо.

– А ты останешься до вечера стендапа? – спросила она.

Он широко улыбнулся.

– Останусь, сколько захочешь, – он понизил голос. – Хотя изначально я не планировал торчать тут еще целую неделю.

– Неделю?! – спохватилась Кира. – А разве не через четыре дня?

– В следующие выходные… Двадцать третьего. Ты не знала? Или перепутала?

Перепутать Кира не могла. Каждый день этого несчастного цикла был у нее расписан. Двадцатого выступление, двадцать первого – автобус в Москву. И двадцать третьего – поход к Тагировне и свидание с Антоном. Но если двадцать третьего только выступление?! Она бы ни за что не поехала… Если только… Она перевела свирепый взгляд на Эрика.

– Саакян… – прошипела она.

Тот, ни о чем не подозревая, болтал с усачом.

– Саакян! – чуть громче повторила она.

– А? – невинно откликнулся он.

Кира качнула головой в сторону выхода и встала из-за стола. Эрик извинился и поднялся следом. С трудом сдерживаясь, она дошла до холла и там обрушилась на него по полной.

– Как ты мог?!

– Ты чего? – Он на всякий случай отступил на шаг назад.

– Ты же сказал: стендап – двадцатого!

– Да? Ну, ошибся, бывает. Пару дней. Все равно там выходные, много не потеряешь. Больше погуляешь по Риге…

– У меня планы были, Эрик! – Она схватилась за виски. – И как теперь… Черт, я понятия не имею! Зря ехала?

– Антон? – Саакян хмыкнул. – Подождет пару дней. Ты вон и без него неплохо проводишь время…

– Да при чем тут это! – раздраженно отмахнулась она. – Я должна быть в Москве двадцать третьего. Кровь из носу, понимаешь?

– Ну, будешь двадцать четвертого. Мой косяк, я лично куплю тебе билет. Довольна?

– Ты не понимаешь! – она готова была биться о стену своей, а лучше – его головой.

– Объясни! Слушай, ну мне стыдно. Но не конец же света! Что может быть такого срочного, чтобы отменить важное выступление?

Она смотрела на него несколько мгновений, но так и не решилась разделить причину своего беспокойства. Не с ним. Он, как обычно, все испоганит своими шутками. Она так и слышала его голос: «Донор? Ты всегда можешь попросить у меня!» Нет, обойдется.

– Так что? – переспросил Эрик.

– Я должна подумать. Завтра скажу, – она подошла к окну гардероба за курткой.

– А как же ужин?

– Расхотелось.

Не помня себя, она добралась до номера и зашвырнула туфли в дальний угол. Чего удивляться? Если она собралась стать матерью, ей все равно придется делать выбор между ребенком и карьерой. Просто это произошло чуть раньше. Конечно, дети важнее. Но она предпочла бы не тратить время и деньги на бесполезную поездку в Латвию… Чертов Саакян! Зачем он вообще рассказал ей про этот вечер? Зачем вечно лезет в ее жизнь?!

Она вытащила мобильный и решила позвонить врачу. Конечно, субботний вечер – не то время, когда приличные люди звонят медикам, но ведь не просто же так Тагировна дала ей свой номер! Кира сразу настроила себя: она примет любой ответ. Как будет – так будет. Но все же она имеет право хотя бы спросить.

Ума Тагировна звучала недовольно, но от разговора не отказалась, и Кира наспех изложила свою ситуацию.

– Двадцать четвертого, значит?… – задумчиво изрекла доктор. – Ну что ж, двадцать четвертого… По моим расчетам, овуляция должна произойти двадцать третьего. Но если вы придете утром… В принципе можно попробовать.

– А мы не опоздаем?

– Ну, всегда есть шанс, что она произойдет сама. Поэтому я бы посоветовала вам не упускать возможность. Попробуйте зачать и двадцать второго, и двадцать третьего. Вы же нашли потенциального отца?

– Ну… Да… – неуверенно протянула Кира.

– Попробуйте. Может, все произойдет естественным путем. А если нет – двадцать четвертого сделаем укольчик и закрепим результат. Договорились?

– Но…

– Только обязательно позвоните, если будут боли внизу живота. Пока у вас все идет хорошо, организм отреагировал лучше, чем я ожидала. Будем надеяться на удачный исход дела.

– Хорошо.

Кира отсоединилась. Двадцать второго и двадцать третьего. Что ж… Может, оно и к лучшему. Мужчина, которого она найдет в Латвии, не станет претендовать на отцовство, потому что даже не узнает о ее беременности. Осталось только его найти.