Педагогика для некроманта

Глава 4

– Может, ты подождешь снаружи? – осторожно спросила Натт, не зная, чего боится больше – переодеваться за хлипкой дверью в ванной или того, что стихийник увидит ее убогое жилище и вонючий матрац. Мёрке с удовольствием обменяла бы всю башню целиком на его уютную красивую комнату с переливающимися кристаллами и приятно пахнущую подушку. Она наверняка пахла его волосами. Натт помотала головой, отгоняя внезапное наваждение. Фирс возится с ней, потому что ему что-то нужно. Когда она оплатит должок, то, скорее всего, они больше не пересекутся. Но, может, это и к лучшему?

– Мёрке, я перся сюда с этой чертовой коробкой не для того, чтобы стоять на лестнице. Мне плевать, что у тебя там, хоть труп разлагающийся. – Хассел злился, и на его смуглой коже выступили капельки пота. Коробка явно была тяжелая.

– Вот я дура! – опомнилась Натт.

– Что еще? – Фирс закатил глаза и поставил ношу на пол. – Ключи забыла?

– Нет, пакет с грязной одеждой. Ее бы сжечь, на ней осталась проклятая кровь.

– Я все сделаю, давай уже открывай. У нас мало времени. Сама же говорила, что у тебя встреча с Гостклифом.

Комната изменилась до неузнаваемости. Северный альянс поработал на славу, и некромантка пообещала себе как можно скорее подлатать дредката. Студенты расставили ее книги на полках и разложили на столе письменные принадлежности. На уродливом вздутом полу постелили симпатичный коврик, а петли на окнах смазали и подтянули. Теперь ставни плотно закрывались, и преподавательнице можно было не бояться грядущих холодных ночей. На кровати лежал новенький матрац. Мёрке гадала, откуда и как они его притащили. У изголовья студенты положили ее подушку и постельное белье. Одежду развесили в шкафу и даже оттерли пятно, оставшееся от мертвого кота.

– Мило. Классный балкон. – Фирс открыл ставни и посмотрел вниз. – Предлагаю лестницей сегодня не пользоваться, – он задорно подмигнул хозяйке комнаты.

– Ну уж нет. Девятый ярус. А вдруг ты не справишься?

Стихийник скривился:

– Не доверяешь?

– Да не в этом дело.

– Высоты боишься?

– Нет.

– А в чем проблема? О! Ты ни разу не делала этого, – догадался Фирс.

Мёрке кивнула.

– Я польщен. Буду у тебя первым. Иди одевайся. Только что-нибудь попроще. Мы к Стаату пойдем. Его вотчина как раз у тебя под окнами. Очень удобно.

В ванной тоже не осталось и следа от ржавчины и плесени. В порыве благодарности Натт решила, что нужно будет непременно поощрить студентов и устроить им что-то вроде вечеринки. Ее баночки и порошки они бережно расставили на раковине и на полочке в душевой. Мёрке наскоро почистила зубы, умылась и одела куртку и штаны для верховой езды. Если Хассел тащит ее в загон для мертвых зверей, то лучше облачиться в то, что легко отстирывается. Она заколола волосы и вернулась в комнату. Короткие пряди выбивались из прически и неприятно лезли в лицо.

Фирс расставлял повсюду принесенные кристаллы. Увидев Мёрке, он обвел руками мерцающие камни и небрежно бросил:

– Подарок к новоселью. Тебе ведь понравилось у меня?

Проницательности стихийнику было не занимать.

– Да, ты действительно талантливый геммолог, – согласилась Натт.

Фирс самодовольно ухмыльнулся.

– Если ты не против, со следующей зарплаты я заказала бы тебе сферы для жезла, – сказала Мёрке.

– Кстати об этом. Возьми на пробу, – он вручил ей прозрачный шарик. – Понравится – заменишь остальные. О цене договоримся.

– Спасибо, – смущенно поблагодарила Натт, все еще не веря в такую внезапную метаморфозу давнего недруга. – Ты это нарочно делаешь, да?

– В каком смысле? – нахмурился стихийник.

– Чтобы труднее было отказать тебе в просьбе.

– А, – он ухмыльнулся, – тебе и так будет трудно мне отказать, на то и расчет. Я очень надеюсь на твою помощь. – В бледно-карих глазах не было и тени лукавства.

– Срежем путь? – Хассел прыгнул на бортик балкона и протянул Мёрке руку. – Смелее! Тебе понравится. Будешь потом хотеть еще и еще.

– Боги! Фирс, ты хоть понимаешь, как двусмысленно это звучит из твоих уст. – Натт вцепилась ему в предплечье.

– Конечно.

Воздух вокруг них начал сгущаться, и глаза Фирса скрыло белое сияние. Он притянул ее ближе, и они резко сорвались вниз. Уши сразу же заложило от свиста. Мёрке обхватила мага обеими руками и с трудом сдерживала крик. В последний момент что-то резко дернуло их кверху, и они осторожно спланировали на землю.

– Мёрке, можешь отпускать. – Хассел аккуратно отстранился, с интересом наблюдая за выражением лица Натт. – Понравилось?

– Лучше по лестнице. – Натт осторожно ступала по земле.

Фирс Хассел довольно улыбнулся, и они направились к старому некроманту.

Йеден Стаат прибирался в дальнем загоне и лишь рассеянно махнул рукой утренним посетителям. Стихийник миновал вольеры с нежитью студентов-некромантов и привел Натт к лестнице в подвал. Они спустились в помещение с тусклым синеватым освещением и нырнули в один из многочисленных коридоров. Фирс приложил к нужной двери метку и поманил Натт внутрь.

Руки Мёрке взметнулись к лицу, едва она увидела огромного еле дышащего пустынного барса:

– Это Виллма? – Натт с жалостью оглядела умирающего зверя.

– Да, – шепотом ответил Хассел. Стихийник больше не выглядел беспечным мальчишкой, отпускающим колкие двусмысленные фразы. В один миг он словно повзрослел, а под глазами залегли глубокие тени.

Некогда величественная кошка была обложена кристаллами, которые поддерживали остатки жизни в безнадежно больном звере. Ничто не вечно. Виллма была стара. Несмотря на чарующую красоту рыжей пятнистой шкуры, мощные мускулистые лапы и толстый, словно канат, хвост, любимица Хассела угасала.

– Фирс, мне так жаль. Я знаю, как ты ее любил, – Натт участливо коснулась плеча Хассела. – Мы можем устроить ей достойные проводы. Я побуду с тобой до конца, пока она не перестанет дышать.

Стихийник покачал головой:

– Нет, нет. Ты ее воскресишь и привяжешь ко мне. Моей силы хватит, чтобы питать ее тело. Я уже зарядил кристаллы на первое время.

– Ты не понимаешь. Так нельзя, это убьет тебя. Она убьет тебя. Фирс, ты не некромант. Каким бы сильным магом ты ни был, это невозможно. Отпусти ее, не мучай душу своей подруги.

– Вот как? – зарычал Хассел и отшатнулся от Мёрке. – Я думал, ты не такая, как они. Думал, поймешь. Я видел твоего Бьелке. Его ты не отпустила! Нравится мучить своего друга?

– Да, ты прав. Я не смогла. Но я некромант, и дредхост слушается меня. Даже если я дам слабину, а это возможно, то контракт разорвется, и, несмотря на его любовь ко мне при жизни, я стану первой, кого он затопчет. Игры со смертью не для стихийных магов. Виллма не хочет такой судьбы для вас обоих. Ей больно, Фирс! Она просит тебя о покое. Отключи кристаллы, дай ей умереть.

– Нет. – Вены вздулись на висках и шее мага. Он злобно посмотрел на Мёрке. – Ты отказываешься?

– Прости, Фирс. Но я думаю о тебе. Ты не переживешь такой контракт, – она снова протянула руку к стихийнику.

– Убирайся, – процедил он сквозь зубы. – Зачем я только попросил чертову северянку.

– Это гнев. Поверь, все пройдет. Я через это проходила, ты же знаешь, Фирс.

– Катись к черту! – он грубо толкнул некромантку к двери. – Не смей подходить ко мне и называть по имени!

Мёрке застыла, не решаясь оставить Хассела одного со своим горем. Но он уже не контролировал себя. Маг рассек воздух ладонью, и мощный поток швырнул Натт в коридор. Дверь с грохотом закрылась.

Натт потирала ушибленный затылок. Еще одна гематома в копилку. Нет смысла стучаться к Фирсу. Будет только хуже. Но нельзя идти на поводу чувств, когда речь идет о манипуляциях с неживой материей. Мёрке слишком хорошо помнила, как Бьелке после воскрешения вскочил на ноги и помчался к ней. Некромантке потребовалась вся сила воли, чтобы не смалодушничать и не броситься бежать от разъяренного дредхоста. Долгий духовный поединок, приручение и подчинение своей воле. Хорошие некроманты не живут долго. Тесный контакт с загробным миром вытягивает жизнь из адепта смерти. Именно с этого предостережения начал Деард Рё’Тен первое занятие в группе Натт Мёрке и Синда Форсворда. Они – единственные, кто не испугался нависшей над ними угрозы и были готовы сунуться в самую преисподнюю, если это потребуется.

Фирс Хассел – стихийник. Он не слышит мертвых и не понимает их. Если бы он мог, то в первый же миг отпустил бедную Виллму. Ей было больно и страшно оказаться заточенной между жизнью и смертью в агонизирующем теле. Кошка почувствовала присутствие некроманта и атаковала сознание Мёрке сумбурными картинками, из которых Натт поняла всю глубину связи между Виллмой и магом.

Хассел был сиротой. Во время подавления бунта в южной провинции Сорплат родные Фирса погибли. Были ли они участниками восстания, Мёрке не знала. Она видела, как пустынный барс утаскивает плачущего шестилетнего мальчика из горящего поместья. Потребовались годы, чтобы в Сорплат вернулся мир. Стихийник оказался в приюте. Сбегал каждый день в лес, где его ждала Виллма, единственный уцелевший член его семьи. Ездовая кошка отца Хассела подарила ему свою верность.

Сиротам выдавали квоты на обучение в лучших академиях страны, и, едва Фирсу исполнилось двенадцать, его определили в Тэнгляйх. Он быстро завел дружбу с отпрысками аристократов северных провинций, в душе ненавидя всех. Одной из немногих, к кому он питал настоящие чувства, была именно Виллма. Но теперь и ее не стало.

Мёрке с гнетущим чувством покинула загоны для нежити, навестив напоследок дремлющего Бьелке. Он привычно фыркнул и ткнулся мертвой мордой в ладонь хозяйки. Когда-нибудь и ей придется отпустить друга. К такому невозможно подготовиться. Но нежить, находящаяся слишком долго в мире живых, рискует стать «бессат морт», или одержимой. Гниение привлекает низших духов, которые селятся в ходячем трупе, постепенно беря верх над душой воскрешенного. Бьелке тоже может стать «бессат морт», и тогда его придется убить. Но Натт Мёрке не хотела даже думать об этом. С любимыми всегда не хватает времени проститься. Бедный Фирс. Она только что лишила его последней надежды. Из некромантов остался еще блаженный Йеден Стаат, но он еще более непреклонен, чем Мёрке. А к Синду Форсворду стихийник и сам не подойдет на расстояние файербола.

Натт постаралась выбросить из головы неприятную сцену в подвале и поспешила к Гостклифу Анду. Как бы ни было ей жаль страдающего Хассела, у нее были обязанности перед академией и будущими студентами.

* * *

Декана почти не было видно за кипами бумаг на столе. Перо неистово скрипело, и на приветствие Натт Мёрке мужчина лишь пробормотал что-то невнятное. Она нашла свободный от документов стул и принялась терпеливо ждать, когда Гостклиф освободится. Через десять минут он издал глубокий вздох и встал из-за стола, потирая глаза и переносицу.

– Наверное, уже не рады новому назначению? – участливо поинтересовалась Мёрке.

Декан на мгновение задумался.

– Да я и раньше за Хоррада все выполнял, только за меньшую плату. С его уходом для меня мало что изменилось.

– Не собираетесь выбрать своего собственного протеже?

– Ты имеешь в виду – назначить заместителя? Все время откладываю это решение. У меня три отличных кандидата, и все изъявили желание работать со мной. Сложно выбрать, – признался Гостклиф. Он провел рукой над одним из ящиков стола, выудил из него черный ключ-печать и спросил: – Ну что, готова навестить Деарда Рё’Тена?

– Его еще не предали земле? – Мёрке стало не по себе от предстоящей встречи с трупом того, кого она хорошо знала. Одно дело – работать с незнакомцами, и совсем другое – видеть перед собой родных или близких. Ее не пугали покрытые личинками мертвецы. Они были послушны воле молодой некромантки. Но что, если перед тобой окажется некогда могущественный адепт смерти?

– Все не так просто, Натт.

Гостклиф без смущения называл ее по имени, и в его голосе сквозило тепло с примесью сожаления. Преподаватель ядологии не играл ее чувствами три года назад. Он был искренен, и даже внезапная ярость, положившая конец многолетнему обожанию глупой студентки, доказывала глубину его чувств. Мёрке поскорее отогнала внезапно накатившие эмоции.

– Но будет лучше, если ты сама все увидишь. – Декан Анд долго и серьезно смотрел на студентку, а затем спросил пугающе нежным голосом: – Как ты после вчерашнего?

Натт старалась не отводить взгляд от проницательных глаз декана и как можно более равнодушно произнесла одно-единственное слово:

– Нормально.

На самом дело все было ужасно. Аудиторию разгромил голем плоти, попутно нашпиговав тело Мёрке острыми костями. Через неделю должен приехать Синд Форсворд и заступить на должность преподавателя. У нее на ноге появилась странная отметина, а Фирс Хассел теперь ненавидит ее с новой силой. Но хороший педагог должен уметь оставлять все проблемы за дверью в учебный кабинет. Сможет ли она стать хорошим наставником? Придется проверить.

Гостклиф Анд, кажется, не поверил этому «нормально», но приставать с расспросами не стал.

– Хочешь проведать своего голема для начала? – предложил декан.

– Ужасно. А еще хочется посмотреть, что осталось от аудитории. Да и без гравштайна мне не очень комфортно, – призналась Мёрке.

– Отлично, я зайду с тобой. Мне самому интересно наше новое факультетское приобретение. Как думаешь, его можно вытащить на улицу к началу учебного года? Это произвело бы должный эффект не только на твоих студентов, но даже на скептиков элементалистов. Кстати, Фирс Хассел снова тебя достает? – Гостклиф Анд на прощание окинул взглядом хаос в своем кабинете и поманил Мёрке к выходу.

– Нет. Он был очень мил и даже подарил несколько самодельных светильников, – невинно ответила Мёрке.

– Мил, значит, – хмыкнул декан. – Его пробивной способности можно только позавидовать. Ты знала, что он не смог поступить в аспирантуру по управлению стихиями, но успешно подал заявку на геммологию?

– Да, он рассказал, что не справился с огненным големом. Ему просто не повезло. Если бы ему достался воздушный или каменный, все могло бы сложиться иначе. – Мёрке не без улыбки вспомнила прыжок с башни. Правда, за ним почти сразу последовала атака в подземелье.

– Не знал, что вы так близки, – искренне удивился декан.

– Мы не близки, – замахала руками Натт, – скорее повзрослели. Нельзя вечно задирать друг друга по углам.

– Повзрослели, – задумчиво повторил Анд и грустно улыбнулся.

Они спустили в катакомбы. Лаборанты геммологии уставились на них и стали перешептываться. Натт Мёрке закусила губу. Неужели обиженный стихийник в отместку разболтал ее секрет или она просто стала слишком мнительной?

– Госпожа Натт Мёрке! – робко подала голос незнакомая девушка и бросила на стоящего рядом юношу многозначительный взгляд. – Вы в лабораторию?

– Да, – растерялась некромантка.

– А можно мы взглянем на вашего голема? – студентка буквально тащила за собой юношу.

– Конечно, пойдемте. – Мёрке почувствовала облегчение. Она и забыла, какой эффект произвела своей победой над нежитью высшего порядка.

На всякий случай некромантка мысленно прощупала аудиторию. Зверь сидел без движения и ждал команды. Натт проверила его послушание, заставив потрясти головой. Голем откликнулся, и огромные бивни доломали оставшиеся столы.

Натт распечатала дверь и не без гордости продемонстрировала уродливого вида чудовище. Пока остальные разглядывали плешивую голову и мощные лапы с торчащими, словно шипы, когтями, Мёрке подобрала с пола гравштайн и закрепила его на поясе.

Аудитория была в плачевном состоянии: восемь из десяти книжных шкафов были разломаны в щепки, а книги залиты тухлой кровью. Целых столов практически не осталось. Со стульями дела обстояли немного лучше: сломано оказалось всего пять.

– Вертинна Тинг будет в восторге. Сама составишь опись необходимого или тебе помочь? – предложил декан.

Натт Мёрке послала ему умоляющий взгляд.

– Хорошо, но уборку здесь организуешь сама. А еще заберешь списки первогодков и сверишь их с письмами. Проверишь, не пропустил ли я кого.

Некромантка горячо закивала. Она была готова самолично отдраить аудиторию, лишь бы не идти в подсобку к заведующей хозяйственной частью.

Осмелевшие лаборанты обходили голема вокруг и осторожно трогали бивни.

– Не помню, чтобы у магистра Деарда был такой, – с благоговением пробормотал юноша.

– Точно не было. Первый раз вижу голема плоти. Надо было взять сферу и сделать слепок. Сбегай за Фирсом, пусть запечатлит его, у него лучше получается.

Прежде чем Мёрке успела что-либо возразить, геммолог-подмастерье убежал за аспирантом. Она тяжело вздохнула. Вряд ли Хассел отошел после их перепалки, а снова видеть его тяжелый взгляд ей не хотелось. Натт нырнула в лабораторию и была приятно удивлена. Всего одна полка с реагентами покосилась, и на полу валялось лишь несколько разбитых колб. Отправит сюда Янту, она как раз рвалась себя проявить. С опаской Мёрке открыла дверцу холодильника, в котором лежал обледенелый безногий дредкат. Ее мучила загадка выжившего зверя. Но узнать его историю будет трудно, на труп уже давно слетелись низшие духи, и потому ее ждет работа с «бессат морт», а не настоящей душой кота. Благо эти духи настолько слабы, что справиться с ними сможет даже младшекурсник. Натт насчитала трех разных духов. Можно шутки ради не изгонять их, а посмотреть, как они смогут ужиться в одном теле. Некромантка закрыла холодильник и вернулась в аудиторию.

Фирс Хассел делал слепки для своих лаборантов и о чем-то оживленно беседовал с Гостклифом.

– Нет, господин Анд, опаловая крошка со временем нейтрализует действие плантас хекто, яд просто потеряет свою силу. Лучше хранить его в капсулах с пылью аквамарина, тогда сердечник такого посоха будет куда смертоноснее, – он демонстративно не смотрел на Мёрке и ходил вокруг голема с жемчужной сферой. – Могли бы и сами справиться, я же вас научил, – недовольно изрек стихийник и передал слепок помощнице.

– У нас с резкостью не выходит, господин Хассел. Ваши получаются четче и красочнее, – заискивала лаборантка, и Натт Мёрке поймала себя на гадкой мысли: рёвнует? Фирса?

Стихийник встретился с ней взглядом и злобно сузил хищные глаза. Затем развернулся к декану, почтительно поклонился и покинул аудиторию.

– Странное у тебя представление о Фирсе. С какого боку он мил? – усмехнулся декан, заметив их молчаливую дуэль.

– Ну он не сказал ничего гадкого, а это уже прогресс, – хмыкнула Мёрке.

– Пожалуй. Повезло элементалям. Чертовски хороший геммолог. Я бы забрал его себе.

– Разве так можно?

– Нет, конечно. Кто же его отдаст? Хотя Хассела безбожно задвигают. Жалко, такая потеря, – с неподдельным разочарованием изрек Анд.

Мёрке не могла с ним не согласиться. Как бы Фирс ни досаждал ей в прошлом и теперь, его талант невозможно было не заметить. Но, к сожалению, факультет не жаловал южан. Юношу, взятого по квоте, пытались всеми правдами и неправдами отчислить под смешными предлогами, только он умудрился не просто выстоять, но и поступить в аспирантуру. Мёрке представила, как его принимали на кафедру, скрипя зубами, и невольно улыбнулась.

– Что же, ущерб мы оценили. К началу учебных занятий, будь добра, подготовь аудиторию. Спиритуализм ты будешь вести в общем зале факультета. Расписание я передам тебе в последнюю неделю. Постараюсь выставить твои пары подряд, но ничего не обещаю, график лекций еще нужно будет согласовать кое с кем, – задумчиво пробормотал Гостклиф.

– Кое с кем… Вы ведь говорите о Синде?

– Уже слышала, да? Мне жаль, но так сложились обстоятельства. Он сам расскажет тебе и остальным о причине своего визита в Тэнгляйх. Запасись терпением. Чтобы ты знала – я тоже не в восторге. Однако для всех его назначение – это моя прихоть. Так надо.

– Я даже не знала, жив ли он. А теперь, оказывается, мы будем преподавать под одной крышей и даже в одних и тех же аудиториях. Не подумайте, я не жалуюсь, просто… – Мёрке запнулась.

– Я ничего и не думал. Составлю расписание так, чтобы вы не пересекались среди недели. А еще велю Тинг заселить его в противоположном крыле. Но сама понимаешь, что разговора вам все равно не избежать. Так что готовься морально к его приезду.

Мёрке закрыла аудиторию и последовала за Андом к двери в мертвецкую. Декан достал черную метку.

– Господин Анд, – вспомнила Натт, – Вертинна Тинг забыла выдать мне ключ от морга.

– Не забыла. Это мое личное распоряжение. После смерти Деарда Рё’Тена я запретил заходить туда всем – до твоего приезда.

– А при чем тут я и магистр Рё’Тен? – взволнованно спросила Натт.

– Сейчас увидишь, – грустно ответил Гостклиф и кивнул на операционный стол, вокруг которого клубилась морозная мгла.

Труп магистра был покрыт тонкой наледью, а широко раскрытые глаза выражали покорность судьбе. В бледном теле не было ни капли крови. На обеих руках – следы от стилетов, которыми некроманты пользуются перед бальзамированием. Кто-то полностью обескровил бедного профессора.

– Кто его так? – Мёрке, завороженная, не сводила глаз с кожи магистра, которая была похожа на гладкий мрамор. Великолепная работа. Чистая и аккуратная.

– Он сам, – ответил декан, ловя удивленный взгляд Натт.