Обменявшись понимающими взглядами, мы с Колей разъединили руки и направились в школу. Дети уже разбежались по домам, и только в учительской кипела жизнь. Коллектив в полном сборе обсуждал итоговые оценки, самые яркие события года и планы на новогодние каникулы.

Коля взял себе стопку журналов и погрузился в выставление оценок. Я своему маленькому классу уже наставила пятерок, так что теперь осталось лишь провести обещанную презентацию коллекции, которую мы отшили из старой одежды.

– Коллеги, я приглашаю вас на небольшое мероприятие завтра, – с загадочной улыбкой произнесла я, – Мы с девочками хотим показать, над чем работали все это время.

– Ого, будет что-то грандиозное? – удивилась Ольга Александровна.

– Да, – в моем голосе прозвучала гордость, ведь я действительно гордилась тем, что нам удалось сотворить. Но от всего этого мероприятия я ждала еще кое-чего очень важного.

– Где будете показывать? – поинтересовалась Анжела Викторовна.

– Могу любезно предоставить вам спортзал, – Коля прикрыл журнал и глянул на меня с улыбкой.

– Не нужно. Мы встречаемся не в школе, – я выдержала короткую паузу, подогревая интригу, – Но это рядом. Я прошу вас собраться на крыльце школы в два часа дня.

Коллеги зашушукались, делясь между собой догадками. Они выглядели по-детски радостными от того, что им выдали интересную задачку, за решение которой их ждет приглашение на бал. На модный бал, если быть точнее.

Забавно, как с приближением Нового года меняются люди. Одни в спешке скупают подарки, другие сверяют списки ингредиентов для салатов, третьи и вовсе пребывают в романтично-поэтичном состоянии духа.

Говоря это, я имела ввиду Ольгу Александровну. Та то и дело отвлекалась от журнала и мечтательно поглядывала в окно.

– Оленька, ну что с тобой сегодня? – по-доброму усмехнулась Анжела.

– Неужто удачное свидание? – Берта Андреевна, сидящая напротив, подперла голову пухлыми ручками.

Я с любопытством глянула на одухотворенную англичанку и кивнула Берте Андреевне, соглашаясь с ее предположением.

– Даже не думала, что встречу в родном Булкине кого-то совершенно особенного, – влюбленно пробормотала Ольга Александровна.

– Понимаю, – едва слышно протянула я, подарив Коле мимолетный взгляд. Тот смущенно улыбнулся и снова уткнул нос в свои записи.

– Ну-ка рассказывай! – потребовала громогласная Анжела.

– Я ездила в книжный, который рядом с новым лицеем. Знаете, там отличная подборка литературы на английском языке. Читать Диккенса в оригинале такое наслаждение, – начала Ольга, но Анжела ее перебила.

– Оленька, не надо Диккенса! Нас интересуют живые мужчины.

– Хорошо-хорошо, – девушка мило улыбнулась, – Я выходила из магазина с целой коробкой новых книг и поскользнулась на ступеньках.

– Ох! – хором воскликнули женщины.

– Но меня подхватил огромный сильный мужчина. Представляете, я никогда не видела таких больших мужчин, – восхитилась Ольга, а я краем глаза заметила, как Коля тихо смеется, не поднимая головы.

– И что? Кто он? – в разговор включилась директриса Людмила Сергеевна.

– Его зовут Эдуард, – призналась Оля, – Он сказал, что через окно увидел, как я вхожу в магазин, и даже бросил работу, чтобы познакомиться со мной. Разве так бывает?!

Женщины снова романтично вздохнули, и я тоже поймала себя на том, что улыбаюсь от одного уха до другого.

Оля достала телефон и стала пролистывать список контактов в мессенджере. Рядом с номером ее поклонника высветилась фотография, которую девушка приблизила и с гордостью продемонстрировала коллегам.

Увидев на маленьком кружочке знакомое лицо, я вскинула брови в удивлении.

– Это же охранник из лицея! – воскликнула я.

Все взгляды, включая Колин, переметнулись на меня.

– Ты ходила в лицей? – спросил он с некоторой обидой в голосе за то, что я не оповестила его о своем визите на вражескую территорию.

– Это вышло случайно, – отмахнулась я, но коллеги продолжали смотреть на меня в ожидании более развернутого рассказа.

– В том году Марьяна Федоровна тоже зашла туда совершенно случайно, – тихо произнесла Анжела и, добавив голосу угрожающего звучания, закончила мысль: И не вернулась.

– Что ты имеешь ввиду? – не поняла я.

– То и имею, – фыркнула Анжела, – Осталась там работать.

В разговор снова вступила Людмила Сергеевна.

– У лицейского директора Романа Викторовича такая тактика. Он переманивает учителей из старых школ. Обещает огромные зарплаты и идеальные условия труда.

– Мне тоже звонили, – историчка Анна Григорьевна, как всегда одетая в черно-красных оттенках, отошла от стеллажа с журналами и присела за общий стол. – Но я сразу отказалась. У меня слишком сложный предмет, так что я не готова тратить время на препирания с избалованными детишками.

Ольга Александровна согласно кивнула.

– Надя, там в основном чиновничьи дети. С ними тяжело найти общий язык, – сочувствующе произнесла она.

– Дети везде дети, – возразил Коля, – А детям богатеньких родителей зачастую нужно даже больше понимания с нашей стороны. Они от того и ведут себя так, чтобы привлечь к себе внимание вечно занятых пап и мам.

– Но ведь ты тоже оттуда сбежал, Николай Николаич, – усмехнулся Василий, который до этого момента молча листал книжку в кресле.

– У меня другая ситуация, – возразил физрук.

– Ты работал в лицее? – удивленно спросила я.

Коля попытался скрыться за журналом, но я нагло вытащила тетрадь из его рук.

– Я согласился вести в их зале вечернюю секцию. Но только при условии, что она будет доступна и для учеников из других школ, – нехотя ответил Коля.

– Почему ты ушел? – не поняла я.

– Из-за домогательств! – громко заявил Василий, и я в ужасе уставилась на Муромцева.

– Что?! Ты приставал к ученицам?! – я непроизвольно пискнула от возмущения, и присутствующие дружно рассмеялись, а Коля недовольно поджал губы.

– Наденька, это Колю домогались! – встряла Анжела, постукивающая по столу от смеха.

Я шумно выдохнула и послала Коле извиняющийся взгляд.

– Дай угадаю, это была директорская дочка? – предположила я, и парень кивнул. – Но ведь дети везде дети, разве нет?

– Это бросало тень на мою репутацию, – Коля покачал головой, – Так что я решил больше не появляться в лицее. А что ты там делала?

– Раздавала угрозы, – усмехнулась я. – Не переживайте, переманить меня им не удалось.

Хотя вряд ли кто-то по-настоящему переживал. Я была никому не нужной трудовихой, которая вела один маленький класс. Кроме того, Людмила Сергеевна знала, что у меня контракт только на год.

– Это хорошо. Ты интересная и здорово разбавила наш коллектив, – добродушно заметила Ольга Александровна.

– Да, действительно, – согласилась Анжела, – Надежда Львовна неплохо влилась. Тебе бы нагрузку побольше взять. Творчество в подростках развивать и все такое.

От добрых слов и улыбок я смущенно потупила взгляд. Похоже, меня впервые где-то ценят по-настоящему. Не за то, что я стою чего-то финансово. Не за бренды, не за украшения, не за дизайнерские туфли. А за то, какая я есть сама по себе. Удивительные метаморфозы мне дарит Булкин.

Мне хотелось еще раз поблагодарить коллег, но тут Коля подвинул ко мне мой же телефон, на экране которого светилось имя – Антон.

– Ты ведь ему все рассказала? – с недоверием в голосе спросил Коля.

Телефон так и вибрировал перед моими глазами, а я сцепила вспотевшие ладошки и никак не могла найти в себе силы ответить на звонок.

ГЛАВА 15 ДЕКАБРЬ

– Надя, что не так? – взволнованно спросил Коля, наблюдая за тем, как я игнорирую вибрирующий смартфон.

– Я не хочу с ним говорить, – ляпнула я, отводя взгляд в сторону.

– Тогда поговорю я, – уверенно сказал Коля и принял звонок до того, как я успела схватить его за руку. – Добрый день, Антон!

Голос Коли звучал дружелюбно, но все в учительской, прекрасно понимая, что происходит, с тревогой в глазах наблюдали за физруком. Я и вовсе замерла, во все глаза таращась на возлюбленного.

– Меня зовут Николай, мы с вами не знакомы, – представился Коля, а я всхлипнула от того, как мое сердце плюхнулось в пятки. – Как? Разве Надя не рассказала вам обо мне?

Коля посмотрел на меня с неприкрытым упреком. Улыбка на его лице померкла и, ничего не говоря, парень поднялся и вместе с телефоном вышел в коридор. Я подорвалась с места, чтобы последовать за ним и все объяснить, но Анжела придержала меня за руку.

– Если он тебе дорог, дай ему самому разобраться, – посоветовала она, и, одному Богу известно, скольких усилий мне потребовалось, чтобы вернуться на место.

Коллеги сделали вид, что вернулись к своим делам, но нутром я чувствовала, как искренне они поддерживают наши с Колей отношения. Наконец он вернулся в учительскую, но только для того, чтобы позвать меня.

– Пойдем поговорим? – без тени улыбки на лице попросил он.

На ватных ногах я поднялась из-за стола и вышла следом за ним в коридор. Коля передал мне айфон и тут же скрестил руки на груди. Он осмотрел меня строгим взглядом, а потом перевел глаза на окно.

– Ты злишься на меня? – тихо спросила я, делая робкий шаг в сторону застывшего Муромцева.

– Я злюсь на себя, – не поворачиваясь ко мне, ответил он.

– Почему?

– Потому что не могу дать тебе все, что ты хочешь, – парень покачал головой, – Антон доходчиво объяснил, сколько тратит на твое содержание, – Коля поморщился от формулировки, которую самому Антону скорее всего подсказала Гела, – И, ты же понимаешь, что со мной тебя ждет другая жизнь. Я понимаю, что ты не рассказала обо мне, потому что сомневалась. Но тебе нужно сделать выбор, Надя.

Коля посмотрел на меня своими кристально-голубыми глазами, полными печали и даже страха. Он боялся, что я скажу ему «нет». Что здесь и сейчас мы поставим жирную точку в отношениях, которые едва начали набирать обороты.

Сглотнув ком в горле и не спуская глаз с Коли, я набрала последний вызов. После пары гудков послышался жесткий голос Антона.

– Надин? Ты закончила играться? Хочешь заставить меня ревновать? Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос. Я не так молод, чтобы играть в такие игры.

– Антон, мы расстаемся, – шепнула я, но этого было достаточно, чтобы вызвать вздох одновременно у двух мужчин.

– Что за глупости, моя дорогая? – в голосе Антона мелькнула тревога, но мне уже не хотелось отвечать. Я отвела телефон от уха, и только Антон продолжал что-то говорить, хоть я уже и не слушала: Надин, я приеду, и мы поговорим нормально! Слышишь?

Я выронила телефон и кинулась в Колины объятия. Он подхватил меня на руки и прижал к себе с такой силой, что я невольно ахнула.

– У нас все будет хорошо, – шептал он, кружа меня в школьном коридоре. Все будет хорошо.

***

Остаток дня Коля провел в больнице с мамой, а глубокой ночью вернулся ко мне. Мы хотели провести утро в постели, но тайный визитер решил иначе. Звонок в дверь застал нас врасплох, так что оба мы, как были – нагие, подскочили с дивана.

Я обернула вокруг тела одеяло и попятилась к окну, переживая, что за дверью стоит Антон и пара его охранников с пистолетами. Коля же, как ни в чем не бывало, натянул домашние штаны и, на ходу приглаживая торчащие на затылке вихры, поплелся к двери.

Клянусь, мое сердце заглохло на добрую минуту, пока я не услышала из прихожей удивленный возглас:

– Мамма мия! – протянул знакомый голос, очевидно выражая реакцию на Колин голый торс, – Я не туда попала?

Я выглянула в окно и увидела у подъезда припаркованный внедорожник кислотно-зеленого цвета. Крисси Бонд прибыла в Булкин! И прямо сейчас она стоит на пороге квартиры и пялится на моего физрука!

Придерживая одеяло, я поспешила выволочь себя из спальной. Подруга все еще стояла за дверью, беззастенчиво рассматривая Николая.

– Надя, это к тебе? – неуверенно спросил он, отступая от двери в надежде скорее скрыться от рентгеновского зрения Крисси.

– Да-да! – воскликнула я, обнимая одеяло.

Подруга перевела на меня насмешливый взгляд. Потом она снова глянула на Колю и вернулась ко мне с одобрительным кивком.

– Годно, Надин, годно. – довольно произнесла она. – Годно так, что даже завидно.

– Коля, знакомься. Это моя подруга – модель Крисси Бонд. Крис, это Коля.

– Кристина Бондюжкина, чего уж там, – подруга обезоруживающе улыбнулась, перешагивая через порог, – Идите оденьтесь, пожалуйста, или я тоже разденусь.

Я махнула рукой в сторону кухни, приглашая Крис на кофе. А сама, покрепче прижав к себе одеяло, поспешила в спальню следом за Колей.

– Ты не говорила, что приедет твоя подруга, – смущенно пробормотал Коля, сменив домашние штаны на джинсы.

– Я забыла, прости, – накинув пижаму, я виновато улыбнулась, – Крис приехала помочь с сегодняшним мероприятием.

Коля притянул меня к себе за поясницу и поцеловал. Сразу же забыв про подругу на кухне, я обвила руками шею любимого мужчины и потерялась в омуте его чарующего поцелуя. Но счастье не продлилось долго – Коля отпустил меня и продолжил одеваться. Когда за футболкой он надел и свитер, я удивилась и даже встревожилась.

– Ты уходишь?

– Да, у мамы сегодня финальное обследование. Я должен быть рядом, – он улыбнулся, но улыбка не смогла скрыть грусть, затаившуюся в его глазах, – Я постараюсь приехать к двум, хорошо?

– Ладно, – тихо отозвалась я, – Передавай маме привет.

Коля вышел из комнаты и, заглянув на кухню, попрощался с Кристиной. Проводив его, я присоединилась к подруге за завтраком.

– Неужели ты наконец-то завела любовника? – радостно спросила она, – Не понимаю, как ты два года терпела секс с Антоном.

– Крис! – возмутилась я, ощущая, как щеки заливает предательский румянец.

– А что такого? Сколько Антону? Шестой десяток, да? И на Бреда Питта он совсем не похож. А тут у тебя модель Кельвин Кляйн ходит. Офигеть!

– Крис, мы с Антоном расстались, – встряла я, прерывая восхищенную речь подруги.

– Что? – та искренне удивилась, – У тебя с этим красавцем все серьезно?

Я кивнула, разливая кипяток по чашкам.

– Настолько серьезно, что ты откажешься от будущего, которое тебе дало бы покровительство Антона? – продолжала Кристина.

– Не нагнетай, – отмахнулась я, – У Коли прекрасный послужной список, спортивные достижения, тренерская деятельность. Со временем я уговорю его на переезд в Москву, а там он быстро достигнет тех высот, которых заслуживает.

Кристина неодобрительно покачала головой.

– С таким подходом ты рискуешь потерять его, – едва слышно произнесла она. – По твоему Коле видно, что ему ближе скромный уют, а не твои неуемные амбиции, дорогуша.

– Ты это считала, пока рассматривала кубики на его прессе? – усмехнулась я, протянув подруге чашку с кофе, но та покачала головой.

Она сунула наманикюренные пальчики в маленькую желтую сумочку и выложила на стол пару пакетиков кофе «три в одном».

– Можешь такой заварить? У вас тут на первом этаже в магазинчике взяла. – в глазах Крисси мелькнул огонек, – Раньше, когда моталась из Твери в Москву и обратно, всегда попивала эту лабуду на вокзале. А тут такая ностальгия напала.

Удивившись странной просьбе, я все же взяла другую чашку и заварила подруге пакетик дешевого кофе, который вряд ли на самом деле был кофе. Я глянула, с каким удовольствием она сделала глоток и облизнула пенку с губ.

– О Боже, это все еще та самая лабуда, – восхитилась она, и мы вместе звонко рассмеялись. – Это было хорошее время. Время амбиций и возможностей.

– Ты добилась шикарной жизни, Крис. И теперь ругаешь меня за амбиции, – я покачала головой, присаживаясь на стул.

– Не ругаю. Но прошу подумать хорошенько и все взвесить. Да, я живу той жизнью, о которой мечтала с четырнадцати лет, когда впервые увидела по телеку передачу про Линду Евангелисту, – подруга хихикнула, но потом снова стала серьезной, – Но тогда я не знала, что, получая одно, ты обязательно лишаешься другого.

– Ты чего-то лишена? – ухмыльнулась я, – Не смеши меня, дорогая.

Подруга отвела взгляд, и по тишине, повисшей в комнате, я поняла, что она говорит серьезно.

– Крис? – взволнованно позвала я.

– Мне тридцать шесть, Надь. Я хочу семью. Хочу, чтобы меня ждали дома. Хочу, чтобы смотрели на меня так же, как твой мясистый Аполлон смотрит на тебя, – призналась именитая модель, попивающая кофе «три в одном» на маленькой кухне в никому не известном Булкине.

– Что? – не поняла я, – У тебя столько обожателей.

– Для них я – кусок мяса. Дорогой, красивый, но они этого мяса уже столько сожрали, что не хотят ничего серьезного, – девушка вздохнула, – Представляешь, недавно познакомилась с таким очаровашкой в Париже. Водил меня везде. А потом оказалось, что он начинающий актер и просто пиарится за мой счет.

Я скривила лицо.

– Паршиво.

– В последние три года я постоянно думаю о том, что свернула не туда. И каждый раз вспоминаю, как ради карьеры оставила свою первую любовь.

Взгляд Крис затуманился. Подруга тряхнула светлыми волосами и грустно усмехнулась сама себе.

– Я полная дура. Представляешь, летом мне было так плохо, я видела его во сне каждую ночь.

– Ты про своего учителя информатики из колледжа? – уточнила я, и девушка кивнула.

– Он был моим первым мужчиной во всех отношениях. Первая любовь, первый секс, первое настоящее чувство собственной необходимости. Мы были так молоды, Надь. Мне девятнадцать, ему двадцать четыре, и вроде бы вся жизнь впереди. Но он тоже был из тех, кому нужен дом, спокойная работа и собака в будке. А я стрекоза. У меня сумка с охрененно дорогими стразами, – Крис потрясла брендовую сумочку, – И разбитое сердце.

– Может, он все еще тебя ждет? – я протянула руку и робко коснулась холодных пальцев подруги.

– Я нашла его, – по щекам Кристины побежали слезы, и я, отодвинув кофе, пересела на диванчик рядом с подругой, чтобы иметь возможность обнять ее. – У него все есть, Надя. И дом, и собака, и хорошая должность в современной компании. И жена, которая выращивает в саду розы и воспитывает их детей. Дети, Надя! У меня сумочка, а у него дети. Трое. Два мальчика и девчонка. Мелкая такая, кучерявая. А глазищи черные и доверчивые – как у него.

Кристина закрыла лицо руками и разрыдалась. Я крепко обняла ее, чувствуя, как он всхлипов подруги начинает дрожать и мое собственное тело.

– Что он тебе сказал? – тихо спросила я.

– Ничего, – шмыгая носом, ответила Крис, – Он меня не видел. Я говорила с его женой, пока он был на работе. Представилась бывшей студенткой, которая хотела проведать преподавателя.

– Так может поговорить с ним самим?

– У него семья, Надя. Возможно, у него все еще есть ко мне какие-то чувства, но я не хочу возвращать его ценой разбитой семьи. Пусть будет счастлив. Для меня это утраченное прошлое.

– Крисси, родная, – я покрепче прижалась к плачущей девушке, – Ты еще обязательно встретишь свою судьбу.

Та кивнула, вытирая лицо салфетками.

– Мой тебе совет, подруга: не пытайся переделать своего Колю. Не подстраивай его под свои мечты.

– Но я не могу отказаться от дела, которым горела с самого детства, – я тяжело вздохнула, не понимая, как сочетать несочетаемое, но очень дорогое моему сердцу.

– Не отказывайся, глупышка. Твори рядом с ним. Открой локальный бренд. Будь аутентичной, оригинальной. – в мокрых глазах подруги просияло вдохновение, – Ты вообще знаешь, какой сейчас тренд на дауншифтинг? Будь собой, Надежда Валенкина, и ты обязательно найдешь того, кто полюбит твою одежду, где бы ты ее ни создавала.

Я с гордостью глянула на шикарную модель с очень красивым, хоть и разбитым сердцем.

– И ты, Кристина Бондюжкина, будь собой, и тогда ты обязательно найдешь того, кто полюбит тебя и сделает счастливой.

– Выпьем же за это! – подруга подняла чашку с дешевым кофейком и, чокнувшись, мы сделали по глотку.

– Ты привезла журналистов? – вспомнила вдруг я.

– Ну конечно. Все как ты просила.

Мы обменялись загадочными взглядами. Пора готовиться к модному показу, который, я надеюсь, перевернет жизнь одной очень хорошей девочки.

***

– Надежда Львовна, я что-то нервничаю, – пожаловалась Маша, выглядывая в коридор, в конце которого столпилась небольшая группка журналистов с камерами.

Если бы девочка знала, что на лестнице еще целая толпа репортеров, она отказалась бы выходить на первое в своей жизни дефиле. Но назад пути не было. Мы делали это для Веры и ее бабушки, чья жизнь каждый день подвергается угрозе из-за местных чиновников, не способных решить вопрос с расселением.

– Вот это я понимаю – масштаб! – восхищенно отчеканила Крисси, возвращаясь в нашу маленькую раздевалку после общения с журналистами, – Надин, я обо всем договорилась. После дефиле дашь интервью вместе с девочками. Прикинь, тут даже итальянское телевидение есть!

От сообщения супермодели Маша широко раскрыла глаза и до побелевших костяшек вцепилась в свой наряд. Вера приобняла одноклассницу, выражая поддержку. Я улыбнулась девочкам и осмотрелась в поисках Любы, но нигде не нашла ее.

– А где Люба? – взволнованно спросила я.

– Она здесь, ей не здоровится, – объяснила Вера, кивая на туалет.

– Как не вовремя! – я побарабанила пальцами по двери и снова выглянула в коридор, где вдоль стены уже начали выстраиваться гости – коллеги из школы, несколько учеников и пара незнакомых женщин в строгих костюмах. Судя по выражению лиц этих женщин, предстоящее мероприятие и количество представителей прессы им очень не нравилось.

С трудом протиснувшись через толпу на лестнице в конце коридора появился самый красивый мужчина на свете. Удивленно осмотрев установленные камеры и зевающих журналистов, Коля стянул с головы фиолетовую шапку и растерянно поздоровался.

– Коля! – позвала я, активно помахивая руками из своего укрытия.

Заметив меня, он облегченно выдохнул и направился в нашу импровизированную гримерку.

– О, наш Кельвин Кляйн идет, – довольно прищурив глаза, пробормотала Крис.

– Вообще ни разу не кляйн, – хихикнула я, пихая подругу в бок.

– Даже не сомневаюсь!

– Еще раз привет, – поздоровался Коля, приобнимая меня – не слишком близко, чтобы не смутить девочек, ожидающих начала показа.

– Ты вообще в курсе, что тебе нужно ходить по подиуму? – встряла Крисси, не переставая ни на минуту осматривать моего физрука оценивающим взглядом.

– Что? Нет. Что за глупости? – рассмеялся Коля, а я поймала себя на мысли, что Крис совершенно права.

И главное преимущество Муромцева даже не в том, что у него чудесно сложенное тело атлета, а в том, какой он настоящий. Светящиеся искренностью глаза, вечно широкая улыбка, не смотря на трудности, которые подкидывает ему жизнь. Просто он такой: открытый, светлый, добрый. Такие, как он, должны быть на виду, чтобы дарить свой свет тем, кто отчаянно запутался в жизни. Как я, когда только приехала в этот милый городок.

– Я серьезно, парниша, – Крисси не сдавала позиций, – Тебе нужно выйти на подиум на конкурсном показе Надин. Ей отдадут победу только из-за тебя, – подруга перевела на меня смешливый взгляд, – Без обид, Надин!

– Мода – для женщин, – отмахнулся Коля, а я, подумав, все же решила признаться:

– Я сшила ярко-розовый пиджак по твоим меркам, – практически шепнула я и тут же добавила пояснение: В нем, конечно, выйдет девушка в финале.

Удивленные взгляды подруги и моего парня требовали подробностей, и я продолжила:

– Помнишь, тогда под дождем ты отдал мне свою толстовку? – Коля кивнул, а Крис умиленно надула губки. Чтобы продолжить, мне пришлось всколыхнуть в памяти дорогие сердцу моменты, так что, отведя глаза из-за стеснения, я снова заговорила: Вроде мелочь, но я почувствовала себя под защитой. Будто в броне. И вся моя коллекция строится на идее женственности и силы, так что я хочу, чтобы на моей модели – хрупкой и мягкой – было олицетворение той самой брони. Понимаешь?

Я подняла на Колю глаза, и замерла, как вкопанная, от того, каким теплом и любовью был наполнен его взгляд. Я смотрела и смотрела, все глубже утопая в свете его чувств. Кажется, пространство сузилось, и наши тела стали ближе, непроизвольно сплетая пальцами горячие ладони. Возможно, сейчас вершатся самые важные события моей жизни, и я справлюсь со всем, пока эти невероятные голубые глаза смотрят на меня с такой нежностью.

– Так пусть Николай выйдет в розовом пиджаке, – хмыкнула Крисси, разрушив магию момента.

Мы с Колей отшатнулись друг от друга. Он почесал затылок, потом заросшие щетиной щеки, словно не зная, куда деть руки, которые так внезапно потеряли контакт с моим телом.

– Отец растил меня мужчиной, – Коля покачал головой, – Я не надену розовый пиджак. Он бы меня засмеял за такое.

– Что за предрассудки! – вспыхнула супермодель, – Видел бы ты, что на европейских подиумах творится, согласился бы и на пиджак.

Крис загадочно отвела взгляд и хихикнула, будто представив Колю в одном из экстравагантных нарядов, которыми славится европейская мужская мода. Не сдержавшись, я щипнула ее за локоть, а та в ответ вскинула руки и наигранно возмутилась:

– Эй! Каждый сантиметр этого тела, – она обвела свою изящную фигуру, – Это рабочий инструмент. Так что попрошу не нарушать товарный вид.

Я хотела ответить подруге пару ласковых, но Коля потянул меня в глубь комнаты на приватный разговор.

– У мня есть для тебя подарок, – тихо сообщил он, протягивая мне небольшой ключ, обвязанный розовой лентой. К ленте была привязана небольшая бирка с адресом.

– Что это? – я вскинула брови, удивленно глядя то на ключи, то на Колю. Неужели он предлагает съехаться?

– Это небольшое помещение на Купеческой. Второй этаж, панорамные окна. Можно обустроить мастерскую, ателье или магазин. Все, что захочешь. – Коля неуверенно глянул на меня, ожидая реакции.

Он хотел удержать меня. Он боялся, что я соберу свои амбиции в чемоданы и, помахав ручкой на прощание, сбегу в Москву. Он пытался создать для меня будущее здесь. Рядом с ним.

– Оно в аренде на полгода, но, если тебе понравится, я найду способ его выкупить, – сбивчиво добавил парень, держа меня за руку.

– Коля…, – едва шевеля губами, пробормотала я.

Ключи легли в мою ладонь, и я кинулась обнимать любимого мужчину, как вдруг нам снова помешали. Раскрылась дверь туалета, и из него появилась Люба – опухшая и зареванная. Она осмотрела нас безжизненным взглядом и осела вниз по стенке.

Коля бросился к девочке и помог ей сесть на перекошенный деревянный стул. Я поднесла к ее рту бутылочку с водой.

– Люба, что с тобой? Ты отравилась? Тебя тошнит? – волновалась я.

– Уже не тошнит, – без каких-либо эмоций в голосе произнесла девчонка.

– Не понимаю. Что с тобой? – я потрясла ее плечи, и тут из раскрытой ладони Любы выпала небольшая пластиковая палочка.

Нахмурившись, я подняла ее и развернула к себе. Палочка оказалась тестом на беременность с двумя яркими красными полосками.

– Ох, – только и выдала я, держа тест дрожащей рукой.

Коля понял, что в этой ситуации он лишний, так что, осторожно коснувшись моего плеча, он шепнул:

– Я рядом. Позови, если буду нужен.

Я кивнула, даже не оборачиваясь, чтобы проводить его взглядом.

– И давно ты беременна, Люба? – тихо спросила я, не поднимая на девочку глаза.

– Не знаю, – она равнодушно пожала плечами.

– Как долго нет месячных?

– Не знаю, – девочка снова всхлипнула, —Месяца три-четыре.

– Сколько? – ужаснулась я и снова перешла на шепот, чтобы не привлекать лишнего внимания, – И тебя это не смутило?

– Я думала, просто гормоны скачут. Я же подросток, – Люба закрыла лицо руками и снова заплакала, – Мама меня убьет.

Вздохнув, я притянула ее к себе и крепко обняла.

– Мы что-нибудь придумаем, – заверила я, – А сейчас иди домой и отдыхай.

– Как же показ? – всхлипнув, спросила девочка.

– Я выйду вместо тебя, – пообещала я, утирая слезы с ее молодого лица.

Зеленые глаза девочки горели растерянностью и страхом, и я вдруг вспомнила свою сестру, которая родила в шестнадцать лет. Что тогда испытывала она? Когда на нее обрушился шквал критики и обвинений. Ведь она тоже была всего лишь ребенком. Напуганным, непринятым, не понимающим, что происходит с его телом и какое будущее ждет впереди.

И сейчас, глядя на Любу, мне стало стыдно за то, как я вела себя тогда. За то, что я выставила между нами глухую стену безразличия, словно до этого мы не были сестрами, которые всем делились друг с другом и всегда готовы были прийти на помощь.

Может, именно поэтому я теперь не могу оставить Любу.

– Пора начинать! – объявила Крисси, которая вернулась из коридора, где только что произнесла речь, открывающую показ.

– Я выйду вместо тебя, – снова повторила я, убирая тест в карман.

Верочка отправилась дефилировать первая, и я, как и на первых репетициях, не переставала удивляться тому, с какой самоотдачей она включается в любой проект. И в этот особенно, ведь от успеха сегодняшнего показа зависит ее собственная жизнь.

За Верочкой в народ отправилась зеленая от волнения Маша. Я едва успевала подтянуть булавкой лишнюю ткань на талии, чтобы наряд Любы сел по моей фигуре. Едва Маша вернулась в комнату – ошеломленная и вдохновленная аплодисментами, я нырнула в свет одного единственного, но такого важного для девочек софита.

Бодро вышагивая в такт музыке, я проходила мимо коллег, собирая на себе их восторженные взгляды. Остановившись прямо перед камерами, я попозировала и, развернувшись, направилась в обратную сторону, стараясь не думать о том, что в коридоре не было Коли. Наверное, у него случилось что-то важное, раз он решил пропустить дебют моей команды.

Крисси, которая представляла наряды, отшитые ушедшей в лицей Леночки, сорвала такие бурные аплодисменты, что я даже загордилась тем, какая крутая у меня подруга и как здорово иметь такие связи.

– Мне кажется, или этот итальянский репортер везде за тобой таскается? – спросила я, пока мы с Кристиной меняли образы для следующих выходов.

– Это же Лоренцо! – с итальянским акцентом произнесла Крисси, – Он как моя тень. Куда я – туда он. Я даже скучаю и переживаю, если вдруг не вижу его на показах.

– Наверное, ты ему очень дорога, раз уж он решил осветить в прессе дефиле школьниц из русской провинции, – усмехнулась я, поправляя волосы.

– Думаешь? – взгляд Крис вдруг стал серьезным.

– Ну да, – я пожала плечами, – Я бы в такую глушь отправилась только ради очень любимого человека.

Но разве я сама приехала в Булкин ради этого? Нет, я оказалась здесь, чтобы получить финансово обеспеченное будущее рядом с хорошим, но не любимым мужчиной. И, надо же, как сошлись звезды, ведь именно здесь я и нашла свою любовь.

– А, знаешь, я к нему присмотрюсь, – заверила Кристина, и ее лицо озарилось азартом, что означало только одно – сегодня Лоренцо крупно повезет.

Когда показ был окончен, мы с девочками предстали перед камерами, чтобы дать интервью. Ничего не стесняясь, я в красках выразила свое недовольство тем, что администрация города игнорирует условия, в которых живет Вера с бабушкой и еще несколько жителей этого разваливающегося дома.