Читать книгу: «Первый обсидиан», страница 5

С этими словами Серый Инквизитор встал, обошел костер и сел поодаль, разом превратившись в безликий черный силуэт. Общаться дальше он, видимо, сегодня уже ни с кем не хотел.

– Надо было велеть тебе оставить камень, Кан, – виновато сказала Влада. – Прости, я не подумала. Он слабенький, как и все гадальные камни. Кто ж знал, что Белая Область вообще его заметит?

– Я бы не оставил, – твердо произнес Кангасск, разжимая кулак и удивляясь собственным словам. Черный гадальный камень упал на куртку и заблестел, отражая звезды. – Влада, скажи, я ведь имею право знать… кто такой Малконемершгхан? И зачем Серег спалил из-за него город?

– Он сделал слишком опасное открытие, Кан, – уклончиво ответила Влада.

– Какое еще открытие?! – взорвался Кангасск. – Он стишки писал! Смешные детские стишки!

Влада не стала отвечать. Через минуту они с Серегом уже сидели вдвоем и беседовали о чем-то, две темных фигуры за языками пламени, два древних мага, чьи слова и дела скрыты от простых смертных. А простые смертные тем временем занялись ужином.

Вскоре торговцы, а с ними и Кангасск, сидели у огня и ложками черпали из котелка горячую кашу. Говорили они мало, да и то шепотом.

– Это великие маги, – восторженно сказал Астрах. – Тебе повезло, что ты идешь с ними, Кангасск.

– Почему это? – вздохнул тот.

– Я всю жизнь мечтал быть учеником мага, – признался молодой торговец. – Неважно, темный или светлый маг. Такой добрый, как Владислава. Или злой, как Серег… он ведь злой, правда, Кангасск? Ты сказал, он спалил город!

– Я видел это во сне. Может быть, я ошибся… – Кан отвернулся.

– Это неважно. Главное, ты учишься у них. Ты постигаешь магию! – шепотом воскликнул Виль.

– Ничего я пока не постигал, – буркнул Кан. Стоило кулдаганцу подумать о Сереге с его высокомерием и жестокими шутками – и он прямо-таки вскипал, как забытый на огне чайник. Но стоило ему вспомнить о другом миродержце… – Хотя нет, – продолжил Кан, смягчившись, – Влада учила меня фехтовать…

– Это только начало, – приободрила Кангасска Кларисса, даже похлопала по плечу. – Да, к тому же, не станут же они учить тебя магии в Ничейной Земле! У тебя большое будущее, я знаю.

– Откуда? – Кан презрительно фыркнул, совсем как Серег.

Кларисса потянула за ниточку у себя на шее, и в свете костра сверкнул гадальный камень, такой же как у Кангасска.

При виде него глаза у Кана испуганно округлились, и он чуть не закричал.

– Спрячь, глупая! На Севере за них на лесоповал ссылают! Лет на пять! А то и на десять!

***

В отличие от всех прочих Областей, которые Кангасск успел повидать, у Шамаркаша была четкая – и очень красивая! – граница: впереди, уходя влево и вправо, насколько хватало глаз, и прорастая даже сквозь утоптанную торговую дорогу, росли цветы. Их было так много, что они колыхались на ветру, словно река.

– Это нейтральная полоса! – хором закричали Илес и Эрген, самые младшие торговцы, и бросились в цветочные заросли, а те скрыли их с головой.

Цветы порадовали всех. И торговцев, впервые ступивших за пределы Ничейной Земли, где они выросли, и грустившего в последнее время Кангасска, и Владу с Серегом: маги, как никак, заскучали без дела и сейчас, ступив на Северные земли, точно дети, перебрасывались мелкими заклинаниями. Чарги бегали наперегонки, прячась друг от друга в цветах, а ишачок торговцев уплетал сочные синие лепестки за обе щеки.

Влада подозвала Кангасска и показала ему цветок, с корнем вынутый из земли.

– Это растение называется карламан, – сказала она поучительно. И, видя, что Кангасск слушает с интересом, продолжила: – Если говорить по-научному, то карламан высокий – Karlamanus altus. Очень чувствительное к магическому фону растение! В дикой природе карламан растет только на границах Ничейной Земли: здесь заканчивается действие одного стабилизатора и начинается – другого, в итоге на границах самое большое напряжение магии. К слову, эти границы, они везде четкие и цветущие, кроме твоего Кулдагана. Там даже в Арен-кастеле колдовать не решаются. Вот… – она вернулась к прежней мысли: – На северной границе ты найдешь только карламан высокий, а на южной растет карламан полосатый – Karlamanus lineatus. Он похож на этот, но с полосатыми листьями.

– Все понял, – кивнул Кангасск. – Растение, которое чует противоборствующую магию.

– Даже термин знаешь! Молодец, – похвалила Влада.

– Читал… – скромнейше ответил Кан.

– Если карламан слишком разрастается или, наоборот, болеет, значит, что-то не так с работой стабилизаторов. Мы раньше часто этим пользовались. Где-то одиннадцать тысяч лет Солярис с Лунарисом скакали влево-вправо, точно за территорию боролись. До того, как мы поместили хоры в оправу, приходилось постоянно балансировать систему вручную: мороки с этим было выше крыши… Но, в общем, помни, что за цветок такой карламан. – Влада улыбнулась. – Урок закончен, хватит с тебя магической теории на сегодня.

С этими словами он вручила цветок Кангасску и бегом догнала Серега. Весь маленький караван потихоньку уходил по дороге вперед, а Кангасск стоял и смотрел на ярко-синие лепестки цветка миродержцев.

Он вспомнил изящную оправу Хоры Лунарис с варварски вывернутыми лапками и мысленно прослушал рассказ Влады о карламане еще раз. «Где-то одиннадцать тысяч лет…» Нет, это было невероятно – стоять рядом с Владиславой Воительницей, созданием столь же прекрасным, сколь и могущественным, и просто слушать про какие-то там тысячи лет – так, пустячок… И про тайное, ни одному смертному не доступное устройство Омниса, объясненное ему, простому пареньку из Кулдагана, можно сказать, на пальцах…

Чудесно, невероятно, но почему-то совсем не шокирует и не тянет бросаться на колени от восторга. Да и восторга-то самого нет – даром Астрах с ребятами так завидовали. Есть что-то другое… некое чувство причастности к делам Влады и Серега… И тут до Кана дошло: он больше не чувствовал себя обычным парнем, брошенным в страшную сказку. Нет. Он был на своем месте. Он стал полноправной частью истории. И тут же вместе с ощущением важности момента пришло чувство новой, небывалой ответственности, с которым Кангасск пока не знал что делать.

В раздумьях прошло слишком много времени; карламановая река давно поглотила маленький караван. К счастью, за Кангасском вернулась его чарга и, потеревшись своей пушистой шеей о его бок, напомнила, что догонять придется уже бегом.

***

Волнующаяся на ветру синяя полоса карламана высокого быстро осталась позади, превратившись в огромную трепещущую ленту, в которой почти не видно было зелени. Кангасск и чарга поднялись на склон, где со всех сторон их обступил густой тенистый лес. Деревья здесь росли тесно и яростно боролись за место под солнцем. Издали стволы древних вязов, обступавших дорогу, напоминали испещренный странничьими узорами монолит. Вблизи иллюзия рассеялась, но все же было понятно, что продираться сквозь эти буераки – немыслимое дело: все пространство между деревьями густо заросло переплетающимся противным недолеском, который топорщился шипами и жгучими листьями так, что было не подступиться. На дорогу недолесок не посягал – и то ладно, но это была единственная уступка со стороны лесной чащи. Наверху борьба ползучих растений и вековых крон за место под солнцем снова брала свое, превращая дорогу под пологом леса в мрачный, плохо освещенный тоннель, сырой, душный, полный беспокойных звуков и недобрых предчувствий. Так и казалось, что кто-то пристально смотрит из ветвей и шныряет за спиной.

Кангасск поспешил присоединиться к каравану, но легче ему от этого не стало. К тому же, через пару часов начало смеркаться, и в подступающей темноте древесные стены словно сдвинулись по обеим сторонам дороги.

Торговцы притихли и опасливо поглядывали по сторонам, то и дело хватаясь за оружие. Миродержцы беседовали. Тихо, но все же спокойно.

– Маскак! – вдруг встрепенулся Кангасск, страшно злой оттого, что у него нет с собой лука. – Проклятая тварь! Дайте же что-нибудь!

Астрах, державший в руках заряженный арбалет, от неожиданности опешил, потому Кан просто отобрал у него оружие и заметался, ища мелькнувшую в кустах тварь.

Поздно… Кангасск ругнулся вполголоса.

– Кажется, я упустил лазутчика, – сказал он виновато.

– Ничего страшного, – успокоила его Влада. Серег кивнул и снял с пояса кошель, туго набитый чем-то. Владислава продолжила: – Пока идем спокойно. Думаю, на нас нападут, когда дорога начнет обходить холм, и лес останется с одной стороны. Еще один урок вам, ребята, – сказала она торговцам, – ходите только с большим обозом и не жалейте денег, когда надо будет скинуться на охрану. – И Серегу: – А твои маскаки уже по Кулдагану рассекают, ты знал?

– Нет, – буркнул Инквизитор и развязал кошель. Хитроумный узел распался мигом, стоило ему лишь потянуть за нужную ниточку.

– Так, ребята, – обратилась Влада к торговцам, – и тебя, Кан, это тоже касается. Как начнется заварушка, просто стойте у нас за спиной. Ну постреливайте, если хотите. Главное «ура» не кричать и вперед не бежать. Все ясно?

***

Воинственное гиканье послышалось сразу, едва над лесом возвысился красный глинистый холм. Живо напомнив Кулдаган, на верхушке выстроились мелкие маскаки с пращами. Те же, что поздоровше и пожирнее, вместе с разбониками-людьми рванули вниз с холма, размахивая факелами и всевозможным холодным оружием. При бледном свете луны такое нападение выглядело страшно, хотя нападающих было не так много: легкую добычу почуяли, иначе б вообще выбраться не осмелились. Но, как ни крути, психическая атака получалась мощная. Бедным путникам полагалось застыть от ужаса и, побросав мечи и арбалеты, разбежаться в разные стороны или принять смерть в неравном бою. Однако ж юнцы (а то, что все здесь были юнцы безусые, разведка доложила точно) и не думали куда-то убегать. Обе арбалетных стрелы сорвались в ночь как по команде. И даже попали в цель (потому что нечего бегать с факелами!). А Серег и Влада сработали в два приема…

Кангасск, мучившийся оттого, что ничего стрелкового ему не досталось (арбалетов было только два, а лук уже давно, наверное, уплыл по Фэрвиде в Гиледу), а потому он вынужден стоять и ждать, когда кто-нибудь подбежит на расстояние, равное длине клинка, заметил, как на мгновение усилился ветер. Точно кто-то собрал его в узкую трубу. Ветер всколыхнул плащ Влады – и долей секунды позже по первым рядам нападавших ударила страшной силы невидимая волна. Их смяло и отбросило, разом навалив целый курган из живых и невредимых(!), но жутко чертыхающихся разбойников. Похоже, на людей это произвело неизгладимое впечатление, потому что, едва поднявшись, они бросились наутек, не оглядываясь. Маскакам же урок не впрок пошел: с холма полетели камни. А когда незримый щит Влады отразил их, здоровяки, разозлившись еще больше, вновь ринулись в бой. Арбалетные стрелы их уже тем более не пугали.

Тогда сделал ход Серег: он перевернул вверх дном тот самый кошель, который развязал еще в лесу, – и прямо на ладонь ему посыпались фигурные лезвия, острые, как бритвы, – это даже в темноте было видно: достаточно оценить, как блестел на отточенных остриях лунный свет. Кангасск невольно вздрогнул, представив, как острые железки вопьются в незащищенную ладонь, но они лишь повисли над ней: какая-то неведомая сила не давала им упасть. Именно так: они просто висели, медленно и плавно поворачиваясь, над ладонью Серого Инквизитора.

И тогда он взмахнул рукой. Так, будто сеял зерно на поле. Или разбрасывал песок в Кулдагане… И множество искрящихся лезвий полетело прямо в толпу, которая тут же взорвалась воплями боли и заметалась в агонии, общей для всех: маленькие ножи били в глаза, и если они находили цель, выжить не мог никто. Рухнули на бегу здоровенные маскаки с дубинами и топорами, попадала мелочь на холме… Безмолвие наступило тотчас. На поле (а точнее на склоне) боя остались только люди, испуганные и ошеломленные. Они больше не нападали, но и уходить не собирались. Просто стояли и смотрели на караванщиков.

– Я их знаю, – вздохнул Серег, оглядевшись. – Дурная деревня: раньше чуть неурожай – сразу разбойничать. Хотя, вроде, притихли последнюю сотню лет… Хотел бы я знать, кто надоумил их на этот раз.

– Почему ты не убил их, а только маскаков? – взволнованно спросил Кангасск. У него бешено стучало сердце: бой, длившийся от силы минуту, растянулся для него в вечность. Как медленно жестокая волна опрокидывала нападавших… как неотвратимо и не торопясь летели к своим целям острые ножи…

– Потому что они люди, – ответил Серег. Ответил спокойно и честно, так что Кана кольнула совесть за все, что он до этого про него думал. И за свою кровожадность заодно.

– А как… – начал было Кангасск.

– Простое направляющее заклятье, – заранее ответил Серег и тут же забыл про парня, обратившись к Владе: – Смотри-ка, не уходят! В другое время бежали б так, что только пятки бы сверкали!

– Ждут они кого-то, – сказала Влада, вглядываясь в темноту. – И, похоже, очень уверены в себе.

Настал момент – и по рядам разбойников пронесся испуганный шепот. Они расступились, пропуская кого-то вперед.

Темная фигура приближалась медленно и плавно, словно крадущийся хищник. В темноте, как раскаленные угли, горели два красных глаза. Даже в лунном свете существо это оставалось черным силуэтом. Когда оно остановилось шагах в десяти от Кана, непонятно как оказавшегося впереди всех, он услышал жуткое, леденящее кровь то ли шипение, то ли посапывание.

Кангасск почувствовал, как в груди разрастается безумный ужас. У него перехватило дыхание, и, даже если б он захотел, он уже не смог бы убежать, потому что скованное этим ужасом тело отказывалось повиноваться. И он, бледный, точно мраморное изваяние, стоял и смотрел в эти красные, нечеловечьи глаза и не мог оторвать от них взгляда.

Существо, продолжая шептать-посапывать, подняло длинную тонкую руку, и над ней вспыхнул зеленый огонек, высветив безупречное, фарфорово-белое лицо. Затем в зеленом сиянии маг (а это маг был, несомненно) появился весь.

Он был высок, худощав и нечеловечески красив. Кангасск много читал о существах, похожих на человека лицом и статью. Их черты могут быть безупречны, прекрасны. Но по ним всегда видно, что они не люди…

– Глупые человечки! – величественно произнес маг и обвел всех взглядом, особо остановившись на Кангасске, отчего тот задрожал крупной дрожью. – Молите о пощаде, и я дарую вам жизнь. Вы будете верными и добрыми слугами мне, Немаану Великому и Мудрому…

Кан смотрел на мага, как зачарованный. Жуткий и прекрасный нечеловек говорил величественно и гордо. Каждое слово будто бы делало его выше. Каждое слово завораживало.

Настоящий маг. Такой, о каких Кангасск читал в книгах. Великий, обретший силу, но потерявший человечью сущность! Образы Владиславы и Серега меркли перед ним. Они казались обычными, ничем не примечательными людьми. Настоящий маг должен быть вот таким! В какой-то миг Кан почувствовал, что его тянет к этому существу, и даже представил себя вначале его слугой, а потом (непременно за талант и особые заслуги) – его учеником. Представил, как, постигая тайную магию, и сам начнет терять человеческую сущность и становиться иным…

…Речь мага текла плавно и сильно, как река…

– …а тебя, Кангасск Дэлэмэр, – Кан услышал свое имя и вздрогнул. Истинный маг! Даже Влада – и та все же спрашивала его имя! – Тебя я возьму в ученики, ибо вижу в тебе большой потенциал…

– И тэдэ и тэпэ… – бесцеремонно прервала его Влада.

– Слушай парень, хорош тут балаган разводить, – вторил ей Серег.

Романтический высокий настрой, равно как и завороженность, как рукой сняло. Кангасск обернулся и увидел, что миродержцы с самым скучным видом, положив ногу на ногу, сидят на тележке среди медовых бочонков, а Влада даже чешет за ушком беспокойно рычащую чаргу.

Серег встал, не спеша подошел к Кангасску и, оперевшись о его плечо (а рост как раз позволял удобно положить локоть), осведомился у Великого и Мудрого:

– Ну что, двоечник, из университета выгнали? С первого курса, небось? Два заклинания ты знаешь… нет, даже три: изменение цвета глаз, Лихт и Чарм. Вполне хватит, чтоб крестьян дурить.

– А Чарм у тебя хорош, слов нет! Уж красоту-то навел! – засмеялась Влада и встала слева от Кангасска. На плечо ему опираться – это ей роста не хватит, так что она просто взяла его под руку.

И разбойники, и торговцы, и Кангасск открыв рот переводили взгляд с красноглазого мага, разом переставшего быть жутким и прекрасным, на Владу с Серегом. «Двоечник» выглядел плачевно: растерялся дальше некуда.

– Ты, сразу видно, злостный прогульщик, – пожурил его Серег. – А то не стал бы на ректора родного универа вот так со световой иллюминацией кидаться… – и обернулся к разбойникам: – Пошли отсюда! Чтоб завтра же все были в родной деревне и работали! Лично прослежу! – те, видимо, смекнули, что на их вожака нашелся маг посильнее, и бросились врассыпную. Через пару секунд их и след простыл. – А тебя я попрошу остаться, – сказал он магу. – И сними всю эту дрянь.

Немаан послушно убрал все заклинания. И скоро перед путниками предстал понурый и, похоже, несколько сутулый парень, в смешной штопанной-перештопанной мантии, подозрительно напоминающей платье. А в глазах, еще недавно демонически-красных, стояли слезы.

– Иди сюда, – велел Серег. Маг послушно подошел. – Давай руки…

На тощих запястьях сомкнулись два браслета, тотчас плавно растворившихся в воздухе.

– Лишаю магии на неопределенный срок. Лет через десять можешь прийти ко мне, я на тебя посмотрю и, может быть, передумаю. И радуйся, что тебя крестьяне не поймали. После такого позора они бы не церемонились. А самосуд у них простой: обрубают магам руки по локоть.

Немаан испуганно вжал голову в плечи и посмотрел на Серега. Взгляд у парня был затравленный. Глядя в эти заплаканные глаза, Кангасск изо всех сил боролся со стыдом. А стыдиться было чего.

– Пойдешь с нами, – сказала Влада. – Завтра днем будем в Ханделе. Там мы тебя отпустим на все четыре стороны. Если сейчас уйдешь, тебя твои же дружки прирежут за первым кустом.

– Ты очень добра… – убитым и ко всем равнодушным голосом произнес Немаан. – Но зачем…

– Даю тебе шанс выжить и измениться. Ты же человек, а не маскак какой.

– Эх, а я его думал сослать на рудники, или еще куда… – мечтательно произнес Серег. – Ну да ладно, пусть будет так, как ты хочешь, – махнул он рукой.

***

Спящий Хандел россыпью ярких огней горел вдали.

Кангасск печально глядел вперед. Он думал о настоящих магах. О том, что человек – это не то, что видно с первого взгляда, и как легко ошибиться, начитавшись романтических книжек. И о том, что сегодня совершенно глупо (а главное, как легко!) он мысленно предал Владиславу и Серега.

Немаан ковылял рядом и не отрывал взгляда от земли. Кан старался не него не смотреть: стыдно и плохо становилось аж до тошноты.

«Я клянусь, – сказал он себе, – что больше никогда, ни мыслью, ни словом, ни делом не предам их, не будь я Кангасск Дэлэмэр!»

Глава шестая. Трансволо

У входа в город Владислава отпустила чарг. Прощание было коротким и трогательным. Кангасск еще долго провожал взглядом мелькающие вдали пушистые спины и чуть не всплакнул – так жаль было расставаться. Но чарги и так прошли больше уговоренного: их должны были отпустить еще в Шамаркаше, поэтому осталось сказать этим замечательным разумным существам спасибо и отпустить их домой, где их ждет любимый хозяин.

Тяжелые рюкзаки вновь легли на плечи: рюкзак Владиславы, несмотря на возражения, отобрал Серег и нес его теперь за одну лямку, словно какую-то ерунду, а не добрых два пуда; Кангасску же такой любезности никто не оказал, и свои пожитки ему пришлось тащить самому. «Вот кто просил столько барахла набирать?!» – ругал он себя почем зря.

Хандел встретил путников равнодушно. Городок это небольшой: три кольца домов вокруг просторной рыночной площади да частокол для защиты. Рынок здесь – ядро всего, Хандел вокруг него вырос: когда-то на его месте была просто Торговая Поляна, куда сотни торговцев приезжали обмениваться товарами.

Процессия новоприбывших торговцев гордо вышагивала по улицам, даже ишачок поднял голову и повеселел. Астрах и компания гордились тем, что прошли через смертельные опасности, и, возможно, уже представляли, как будут рассказывать об этом дома, как односельчане будут замирать при каждом слове, и юное воображение уже сочиняло невероятные истории, где в целую орду вырастал жалкий разбойничий отряд, а уж маги и вовсе возносились до небес!

Немаан ковылял рядом с Кангасском, стыдясь своего нелепого наряда, который в свете дня выглядел просто жалко. При свете дня и без Чарма, который мог бы обмануть наблюдателя, уже не оставалось никаких сомнений: его «роба» была девичьим платьицем. Тут бы Кангасску посмеяться над пленным магом, но он не стал. Просто не смог. Он сам был посмешищем всю жизнь, потому прекрасно знал, каково это.

– Отпустим его, Влада? – попросил Кан, участливо положив юному чародею руку на плечо.

– Да, конечно… – рассеянно ответила она. Похоже, думала о чем-то своем.

Кангасск отвел Немаана в сторону и сунул ему в руки свой чахлый кошель, который тащил с самого Арен-кастеля.

– Вот. Одежду купи. И поеть. На первое время хватит, – сказал он магу смущенно. – Иди, иди… ты свободен…

Немаан поднял руки и с тоской посмотрел на них. Свободным он себя не чувствовал. Но ход Кангасска, похоже, его тронул.

– Спасибо, парень, – сказал он и добавил: – Знаешь, я не соврал тогда, когда говорил что у тебя большой потенциал. Я это сам вижу, безо всяких там заклинаний – это у меня дар такой, с детства… Прощай.

Он прошел рядом с караванчиком еще несколько шагов, а потом юркнул в ближайший переулок. Судя по проворству, с каким он это сделал, старина Немаан знал Хандел очень даже неплохо, а может, даже жил в нем какое-то время. Значит, не пропадет.

– Молодец, Кангасск, – сказала Владислава, незаметно оказавшаяся рядом. – Серег пошел торгашей наших Гильдии Торговцев с рук на руки сдавать, а мы с тобой поболтаем немного. Как твоя фамилия, не напомнишь?

– Как и у всех в Арен-кастеле, – пожал плечами Кангасск. – Складывается из имен Прародителей. Дэлэмэр.

– Кангасск Дэлэмэр, – повторила Влада. – Красиво звучит.

– Знаешь, чем меня Немаан подкупил тогда? – решил признаться Кан. – Он мое имя угадал. Имя и фамилию. Я тогда сдуру подумал: вот настоящий маг! А ты спросила… неужели не могла узнать так же? Мы ж не в Ничейной Земле больше.

– Это простенькое заклинание. Нунтиус называется, – Влада прислонилась к стене и скрестила руки на груди, настраиваясь на долгий разговор. – Не люблю я его. Потому что оно позволяет узнать о человеке то, чего он, возможно, доверять тебе не хочет. А это некрасиво, согласись. Мне проще спросить. Вот спросила же – и ты ответил. Без всякой магии.

Кангасск неопределенно хмыкнул. Он опять почувствовал себя дурак-дураком, но на этот раз чувство было хорошее.

– Я хотела поговорить с тобой кое-о-чем, Кан, – сказала Влада.

– И о чем же?

– С этим камнем, Хорой… большая каша заварилась, понимаешь, – она вздохнула. – В общем, если не хочешь лезть в это, лучше не надо, Кан. Ты волен уйти прямо сейчас, без обид, без долгов: просто пойти своей дорогой. Мы тебе даже денег с собой дадим. Хватит чтобы весь мир посмотреть, а потом устроиться где-то. Могу дать рекомендацию в Южный Университет Магии, я там ректор. Или, если хочешь, в Северный Университет Серой Магии, я попрошу Серега тебя устроить.

– Зачем это все? – чуть слышно произнес Кан. Да, предложение Влады было просто мечта, но он, тем не менее, чувствовал себя преданным.

– Я чувствую ответственность за тебя. Может, и не стоило вытаскивать тебя из дома и вести неизвестно куда…

– Я сам пошел! – упрямо возразил Кангасск.

– Неважно, – повела рукой Влада. – Одно мое слово – и ты бы остался, сам понимаешь. Тем не менее, я взяла тебя с собой и просто бросить теперь не могу.

– А если я не хочу всех этих денег и прочих радостей? – в голосе парня прозвучал вызов.

– Тогда становись моим… нашим… Учеником, – спокойно предложила Влада. И вот это предложение Кан готов был принять всей душой.

– Идет! – задорно улыбнулся он и протянул руку. Сделал он это интуитивно и немало удивился, что странный жест, известный ему от матери, оказался понятен властительнице Юга. Владислава, еще недавно очень серьезная, тоже заулыбалась в ответ, пожимая руку Кангасска Дэлэмэра, своего нового Ученика.

– Я бы хотел с Астрахом и его компанией попрощаться. Сдружились по пути с ребятами, не хотелось бы теперь вот так просто расходиться в разные стороны, – сказал Кан, когда они с Владой уже вовсю шагали напрямик через рыночную площадь.

Почему-то Владиславу назойливые торговцы не замечали вовсе, а вот к Кангасску липли как мухи, то норовя всучить экзотического карликового маскака на поводке, то связку маковых баранок повесить на шею, то снабдить «жемчуговыми бусами для невесты» (эти «жемчуговые» бусы насквозь видать – стекло стеклом!). От назойливой стаи частных предпринимателей приходилось всячески уворачиваться, что затрудняло беседу.

– Мы к ним и идем, – ответила Влада, когда Кангасск, вывернувшись из липких объятий торговки сладостями, вновь оказался рядом.

Серега было видать издалека: назойливая толпа обтекала его так же, как и Владу. Видимо, если маги хотят с толпой не смешиваться, они так и делают.

– Научи, а… – взмолился Кангасск.

– Иди сюда, – Влада протянула руку и, схватив ученика за рукав, запросто выдернула его из толпы.

Кан, оказавшийся в Владой лицом к лицу, с облегчением вздохнул, наблюдая, как человечий поток огибает их, точно остров.

– Все элементарно, – сказала Влада. – Мысленно строй между ними и собой стену. Это даже не заклинание. Это просто упражнение воли. Усек?

– Угу.

– Отлично. Тогда пробуй.

Легким толчком Владислава выпроводила Кангасска за пределы незримого круга. Как и следовало ожидать, беднягу тут же просто смело…

– Ну, не все сразу, – беспечно пожала плечами Воительница. – Ничего, научишься.

Серег стоял на краю гигантской торговой площади, словно маяк посреди неспокойного моря: возвышался он абсолютно над всеми и спокойно глядел поверх сотен лохматых голов. Рядом купец Торговой Гильдии объяснял что-то молодым торгашам. Говорил он в основном с Астрахом, остальные просто присутствовали рядом: вот и намечалась картина будущего всей этой пятерки – и сразу ясно, из кого тут получится лидер.

– Астрах, старина! – вынырнул из толпы запыхавшийся Кангасск. – Дай обнять тебя на прощание!

Обнял он, конечно, всех пятерых, потому что ко всем прикипел сердцем за это небольшое путешествие. Клариссу отвел в сторонку, чтобы убедиться, что она избавилась от камня. Но она кивнула на Серого Инквизитора и сказала, что он выдал ей «закрытую лицензию» на камень: право носить без права пользоваться в Северных землях.

Ну вот и все. Конец приключению. Теперь их дороги расходятся.

– Мы еще увидимся, Кангасск Дэлэмэр! – крикнул Астрах на прощание.

– Обязательно увидимся, – шепотом сказал сам себе Кангасск.

Передав Гильдии с рук на руки юных торговцев, миродержцы с чистой совестью отправились в первую же таверну обедать. Хозяин получил целый свиток заказов и пригоршню золотых в придачу (Кангасск успел заметить, что денег эти двое вообще никогда не считают), так что сразу принялся подгонять поваров. Золото здорово ускоряет работу: через приоткрытую дверь было видно, как целая армия в белых колпаках носится от одной печи к другой, и слышно, как гремят кастрюлями и поварешками и весело переругиваются румяные, разгоряченные люди. Не зная, в чем причина беспокойства, в пору подумать, что в кухне пожар – такая поднялась суматоха.

Кангасску, тосковавшему в ожидании горячей еды, вспомнился лук, который унесла Фэрвида, и он подумал, что неплохо бы купить новый. Но тут же вспомнился и Немаан, которому он по доброте душевной отдал все деньги…

– Черт… – ругнулся Кангасск.

– Не чертыхайся, – отозвался Серег и внимательно на него посмотрел. – В чем проблема?

– Я Немаану все свои деньги отдал, – призналс Кангасск. – Думал лук прикупить и вспомнил, что денег нет.

Серый Инквизитор со скучнейшим видом высыпал на стол перед Кангасском горстку золотых и отвернулся, вновь о чем-то задумавшись, возможно даже не о спасении мира, а об обеде, так как доселе неподвижный взгляд его теперь внимательно наблюдал за суетой на кухне.

Помня о сметающей силе толпы, Кангасск на этот раз пошел краем площади, где торговцы донимали не так сильно. Это все равно что идти краем леса – комары тоже есть, но все же не такая туча, как в тени деревьев.

Оружейную он нашел без проблем, и через мгновение уже профессионально оценивал выставленные на продажу луки: сам, как-никак, ученик оружейника. Луки были неплохие, последние два даже очень неплохие, но ни в какое сравнение с унесенным Фэрвидой они не шли: тот был коллекционный, любимый лук мастера, который Кангасск так бессовестно упер.

Впрочем, если поразмыслить, «горстки» монет, дарованной Серегом, хватило бы на какой-нибудь непростой, может, даже зачарованный лук. Потому Кангасск подошел к оружейнице и, зная, что нужно говорить в таких случаях, шепнул ей, что хотел бы глянуть на «особенные товары». Оружейница понимающе кивнула и, оставив ученика следить за прилавком, повела гостя вниз. Там оказалась вторая комната, поменьше, но зато какое оружие стояло на стендах! И с какой ценой!

Не долго думая, Кан отправился к лукам. Меч, хвала Небесам, у него был, причем не менее ценный, чем потерянный лук, так что стенды с различными колюще-режущими предметами он смотреть не стал.

Луков тут висело всего десять. Но каждый был уникален. Кангасск внимательно осматривал их все по очереди, порой отпуская профессиональные замечания, что приятно удивляло хозяйку.

Вначале Кан подумывал взять зачарованный лук. Таких было целых пять, и все разные. Но вовремя вспомнил, что в Ничейной Земле взрывоопасно работают не только заклинания, но и любые магические вещи, и отказался: вдруг придется наведаться туда еще раз. Остались пять коллекционных луков различной конструкции. И, дойдя до последнего… Кангасск с удивлением узнал свой!

– Беру! – сказал он радостно.

Из оружейной Кан вышел счастливый и довольный. И не собирался формулировать свое чудесное настроение словами. Ему просто было хорошо и радостно, что вернулся его старый добрый кулдаганский лук, о потере которого столько раз пришлось пожалеть в пути.

Это такой лук, который еще сотню лет прослужит! Уж сколько его Фэрвида полоскала по перекатам, а ему хоть бы хны!

Нарадоваться вдоволь не дали двое подозрительных ребят, которые неторопливо следовали за Кангасском с тех пор, как он вышел из оружейной. Это были два дюжих парня, одетых в серое. Поверх одежды они носили серые же плащи с большими капюшонами, которые, наверное, удобно опускать на лицо. Внешним видом и хмурым выражением лица эти двое чем-то неуловимо напоминали Серега Серого Инквизитора. Правда, вместо посохов оба были вооружены мечами, но это сходства не умаляло.