Идея богов. В крикет они играли отвратительно. Настолько, что назвали свою команду «Аллахакбаррии», думая, что «Аллаху акбар» означает «Небеса нам помогут». И даже тут они промазали. Но их это не сильно беспокоило. Ни ошибка в названии, ни то, как ужасно они играли. Более того, одним из самых плохих игроков был сам капитан и основатель клуба, шотландский писатель, чей рост не превышал и 160 см, тот, о ком один из членов команды как-то сказал следующее: «Если бы вы лично были знакомы с Барри, вы в жизни бы не догадались, что он играет в крикет. Невысокого роста, щуплый и чувствительный, он довольно неуклюже двигался, в его внешности не было ничего спортивного». Или же, говоря словами другого игрока: «Дело не в том, что у Барри не было способностей к крикету, а в том, что у него не было способностей к спорту в целом».

Джеймса Мэтью Барри, создателя «Питера Пэна», совершенно не беспокоил тот факт, что его восторженное отношение к крикету – который он называл «идеей богов», – намного превосходило его способности. Эта была детская страсть взрослого, который прославился благодаря книге о мальчике, не желавшем взрослеть. Существовала лишь одна проблема: быть в одной команде с Барри означало быть в команде с минус одним игроком, поэтому никто не хотел играть вместе с ним. В 1887 году, уже будучи знаменитым писателем, он эту проблему решил – собрал собственную команду. Предлогом послужила необходимость сразиться против бросившей ему вызов (скорее всего, все было с точностью наоборот) команды пожарных из деревушки на юге Лондона. Чтобы разделить с ними любовь к игре и воспеть веселую и безмятежную жизнь в цветущей сельской местности, Барри набрал среди своих друзей игроков крикетного клуба «Аллахакбаррии». Так возникла команда, состоявшая как из исследователей, дилетантов и художников, так и из писателей, среди которых были Артур Конан Дойл, Пелам Гренвилл Вудхаус, Гилберт Кит Честертон, Джером К. Джером, Редьярд Киплинг, Герберт Уэллс и Алан Александр Милн. Иными словами, для создания собственной команды по крикету Питер Пэн собрал вместе Шерлока Холмса, Дживса и Вустера, отца Брауна, троих в лодке (не считая собаки), Балу, Человека-Невидимку и даже Винни Пуха. Более чем предсказуемые результаты не заставили себя долго ждать.

* * *

Все изменилось. Они сыграли множество провальных матчей, но первый из них был самым ужасным. Уже по дороге, сидя в поезде, Барри понял, как жалко смотрелась собранная им команда: многие не умели ловить мяч, не могли держать биту, а один игрок вообще заявился в пижаме. Насколько ужасным было это поражение, нам неизвестно, ведь те, кто должен был следить за игрой, в какой-то момент просто сбились со счета, но кое-что о том матче мы все же знаем: из-за неправильно направленного удара «Аллахакбаррии» лишили одного из противников нескольких зубов. После этого фиаско не поддающиеся унынию Барри и компания продолжили играть каждое лето по несколько матчей. Благодаря введенной капитаном революционной тактике (например, не разогреваться перед матчем, чтобы скрыть от противника свою жалкую физическую подготовку), но прежде всего благодаря Вудхаусу и Конан Дойлу, единственным среди писателей команды, кто мог похвастаться хоть какими-то способностями к спорту, «Аллахакбарриям», хоть победа и не имела для них никакого значения, удалось улучшить свои результаты: «Мы играли по старинке, – так пишет сам Конан Дойл в книге “Воспоминания и приключения”, – почти не думая об игре, но думая о том, как хорошо провести время». Свидетельством этого царившего в команде духа является книжечка «Allahakbarries C. C.», которую Барри написал и раздал друзьям. Ее он посвятил «дражайшему врагу Мэри де Наварро», актрисе на пенсии, которая в ходе нескольких матчей отличилась своим умением унижать писателя. Книга представляет собой ироническую оду, в которой самые язвительные «комплименты» автор приберегает для себя: Барри утверждает, что бросает мяч так слабо, что при желании у него даже остается время на то, чтобы поймать его в воздухе.

Летом 1913 года они сыграли свой последний матч. Как и многих других, «Аллахакбарриев» сгубила Первая мировая война: в 1915 году во время битвы за Фландрию был убит выстрелом в голову незаменимый игрок команды, 21-летний Джордж Ллевелин Дэвис, один из детей, вдохновивших Барри на написание «Питера Пэна». Клуб распался. Казалось, что для присущей «Аллахакбарриям» невинной и жизнерадостной легкости места в возникшем после войны мире уже не было. Но в 1921 году они все же собрались еще раз: Барри хотел провести последний матч, но от «Аллахакбарриев» оставалось лишь одно имя. И сама команда, и ее настрой отличались от оригинального, из «старичков» оставался только сам Барри, который в этом посмертном мачте даже не попал в стартовый состав. Все изменилось. Новый состав выиграл.

Избранная богом
О женщине, ставшей фараоном, и о безуспешных попытках стереть ее из мировой истории

Храм миллионов лет. В 1828 году, за четыре года до своей смерти, Жан-Франсуа Шампольон в первый и последний раз побывал в Египте. Незадолго до поездки он обнаружил, что иероглифы представляли собой систему письменности «образную, символическую и фонетическую в одном и том же тексте, в одной и той же фразе, практически в одном и том же слове», и, чтобы Шампольон смог подтвердить свое открытие на месте, один итальянский герцог решил спонсировать его экспедицию. Суровые условия этого путешествия в конце концов убьют Шампольона, но не поехать он не мог, ему нужно было побывать там, все расшифровать, зарисовать, ведь в одночасье, прямо перед его глазами, мир, похороненный под песками времени, вдруг вернулся к жизни.

На тот момент ему еще не исполнилось и сорока лет, однако он понимал, что другой такой возможности у него уже не будет, поэтому целый год Шампольон провел, путешествуя по Нилу, от дельты до скалы Абу-Симбел, от одного чуда к другому, восхищаясь увиденным, но ничто не очаровало его так, как Фивы, город Карнакского и Луксорского храмов, колоссов Мемнона, столица великих фараонов, навеки вошедших в историю. Его остановка в этом городе была самой продолжительной, и он вновь вернулся туда уже на обратном пути к Средиземному морю, или, как называли его египтяне, Великому Зеленому морю. Но во время своего последнего визита в Фивы Шампольон сделал открытие, к которому не был готов. В письме, датированном июнем 1829 года и отправленном из Фив, он рассказывал своему брату о том, как прогуливался среди руин, вдали от путешественников, и наткнулся на розовую гранитную дверь и полуразрушенное здание невероятной красоты из белого камня с надписями, посвященными паре фараонов. Одним из них был знаменитый Тутмос III, а вот о другом, который, казалось бы, был более могущественным из них двоих, в списках фараонов не было никакой информации. Тем не менее самым странным оказалось не внезапное возникновение неизвестного могущественного фараона, а тот факт, что в надписях, посвященных этому правителю, имена и глаголы «употреблялись в женском роде». Более того, множество из этих имен были выбиты или соскоблены, будто бы их пытались стереть. Жан-Франсуа Шампольон не знал, что встретился с Хатшепсут, первой по-настоящему могущественной женщиной в истории человечества. И да, упоминания о ней пытались стереть.

* * *

Глас небес. Она родилась около 1500 г. до н. э., спустя тысячелетие после постройки пирамид в Гизе. Ей, внучке фараона, дочери фараона, сестре фараона и жене фараона, было шестнадцать лет, когда ее супруг, никчемный и хилый Тутмос II, скончался. На троне он пробыл всего два года. Два года, в течение которых на самом деле правила она, его главная жена, а поскольку за это время у них родилась лишь одна дочь, Нефрура, следующим фараоном должен был стать мальчик, рожденный любой другой второстепенной женой или наложницей. Иными словами, жизнь Хатшепсут была окончена. Нефрура же, как того требовала традиция, безусловно должна была стать Великой царской супругой этого мальчика, кем бы он ни был, а вот ее мать должны были заживо замуровать в золотой клетке. Выйдя замуж за Египетского быка^[17], большего от жизни Хатшепсут и не требовала, к тому же никто бы ей этого и не позволил. Итак, ей было шестнадцать лет, и она являлась внучкой, дочкой, сестрой и женой фараона, но в действительности же она была никем. Хотя по крайней мере на тот момент кое-кем она все же была: супругой бога Амона.

С самого детства Хатшепсут воспитывали, направляя к власти, и помимо остальных своих обязанностей, она также была верховной жрицей Амона, «Скрытого», главного и самого почитаемого из всех египетских богов. Только она каждое утро помогала ему просыпаться и возрождаться, только она могла купаться в священном озере и смотреть, не отводя взгляд, на его статую, только она могла спросить его, что делать, в тот момент, когда эта страна, прозванная Кемет, что означает «черная земля», первая цивилизация в мире, осталась без наследника, и тень упала на Маат, гармонию вселенной, которая гарантировала, что все всегда было и будет так, как должно быть. Если Амон заговорит, Египет послушает его. Если Амон выберет нового фараона, Египет подчинится. Нужно было лишь спросить его, что делать. И Хатшепсут решила задать ему этот вопрос.

Египет считал, что многим был обязан этому богу. Причиной тому стал мятеж, случившийся за полвека до рождения Хатшепсут, когда страна оказалась под гнетом иноземных правителей-гиксосов и Черная земля была в экономическом и социальном упадке. Но однажды, согласно легенде, несмотря на то что гиксосы жили за сотни километров от Фив, они потребовали от властей города убить священных гиппопотамов, потому что те мешали им спать. Не пожелав мириться с этим неприкрытым унижением, принцесса призвала к восстанию против ненавистных иноземцев. Восстание было возглавлено фиванской знатью, которая прогнала гиксосов, восстановила целостность страны и объявила о начале эпохи возрождения и процветания, известной как Новое царство. Тем не менее все заслуги были приписаны Амону, местному богу города, который с тех пор стал богом всего Египта. Именно поэтому полвека спустя, когда из-за отсутствия наследника страна вот-вот могла оказаться в пучине хаоса, Хатшепсут знала, что ей было необходимо спросить совета у своего оракула.

К сожалению, нам неизвестно, в чем заключался этот ритуал, но мы знаем, каков был ответ Амона, по крайней мере по словам Хатшепсут: во-первых, она должна была привести в его храм всех претендующих на трон детей, чтобы его божественный свет смог сделать выбор; во-вторых, она, его супруга, его дочь, живое воплощение самого бога, должна была взять на себя управление Египтом, пока избранный ребенок не достигнет нужного возраста и не взойдет на трон. Хатшепсут была никем, но, задав всего лишь один вопрос, стала гласом небес. Она не принимала участия ни в чем и вдруг стала исполнять замыслы самого Скрытого. На то была воля божья.

* * *

Коронация. Древние египтяне были моногамны, но их правители таковыми не были, и среди множества кандидатов свет Амона выбрал того, кого мы называем Тутмосом III, которому на тот момент исполнилось два года. Мальчик был сыном недавно скончавшегося фараона и одной из тех женщин, которая тут же превратилась в отверженную. Естественно, из-за юного возраста мальчика кто-то должен был управлять страной, пока он рос. И по божественному решению этим кем-то стала Хатшепсут. Кто, если не она? Она была тетей и мачехой молодого фараона и с самого рождения в совершенстве знала тонкости политических и священных механизмов, движущих Египтом, что на самом деле было одним и тем же. К примеру, строительство храма или святилища могло стать подношением богам, но в то же время позволяло создать новые рабочие места, становилось частью пропаганды и предоставляло возможность поддержать хорошее расположение духа у жрецов и купить их верность. На самом деле никто не знает, действительно ли Хатшепсут считала себя избранной Амоном и правда ли в это поверил Египет. Если мы прислушаемся к ее словам, то узнаем, что она была дочерью Солнца и благодаря Солнцу стала править. Она разделяла безграничную мудрость этого бога и не перечила его воле.

И, следуя его воле, она начинает воздвигать по всей стране храмы, статуи и памятники, крупнейшие из когда-либо созданных общественных проектов, более того, впервые за сотни лет в стране появляются новые обелиски. Однако самый большой успех ожидал ее на восьмой или девятый год правления. Хатшепсут восстановила привычные для Египта торговые пути, которые были оставлены во время нашествия гиксосов, но на этом не остановилась: она организовала экспедицию в Пунт, дальнюю и экзотическую страну, местонахождение которой нам до сих пор не известно – то ли эта земля располагалась на Аравийском полуострове, то ли на африканском побережье к югу от Красного моря. Кроме того, жившие в то время египтяне даже не были уверены в ее существовании. Более пяти веков прошло с момента, как туда заплывал египетский флот, а значит, теперь это слово представляло собой лишь окутанное сказочным туманом место, о котором ходили легенды. Хатшепсут собиралась показать Египту, что эта страна существовала на самом деле. По ее словам, такой была воля Амона. По крайней мере, вот что он велел написать: «Приди, приди, прекрасная дочь моя, та, что навсегда в моем сердце. Я подарю тебе Пунт. Проведу твоих воинов по земле и воде к таинственным берегам». Экспедиция увенчалась успехом. Хатшепсут отправила флот из пяти кораблей и сотен мужчин, которые по возвращении привезли с собой множество драгоценных материалов, неведомых растений и ранее невиданных животных. Мы даже представить себе не можем, какой эффект произвело возвращение этих кораблей. Эбеновое дерево, ладан, слоновая кость, золото и мирра. Обезьяны, слоны, черепахи и жирафы. Хатшепсут увела Египет по направлению к неизвестному и вернулась. Для избранной Амоном не существовало никаких преград.

Время, однако, не играло ей на руку. Да, возможно, в годы ее правления в стране воцарились стабильность и процветание, но в это же время маленький фараон продолжал расти. И несмотря на то, что Хатшепсут, его тетя и мачеха, была единственным ему известным авторитетом, в один прекрасный день ему все равно предстояло стать взрослым. И кто знает, что с ней случится, когда ее племянник будет вправе занять трон, а, может, даже и раньше? Если она не хотела, чтобы ее отстранили и вновь низвергли в темноту, она должна была действовать, и поэтому она вновь обратилась за советом к оракулу Амона. И бог снова ответил ей и сказал, что делать: короновать фараоном саму себя. «Приветствую тебя, моя милая дочь, моя избранная, Царица Верхнего и Нижнего Египта. Ты и есть Фараон. Вступи во владение Двумя Землями».

* * *

Тот будет жить, кто славит ее. Влиятельные и могущественные женщины, правящие страной от имени ребенка, как это делала Хатшепсут, были не редкостью для Египта, но женщина-фараон стала чем-то совершенно новым. Ведь быть фараоном означало быть богом. Именно это Хатшепсут и сделала – сама стала богом. Она взяла пять священных имен фараонов и в течение следующего десятилетия официально представлялась как женщина-фараон. Несмотря на то, что зачастую она появлялась в компании своего племянника, ее фигура всегда была самой важной и значительной. За время ее правления не было ни одного известного нам восстания, поэтому можно предположить, что ее решение возвыситься до категории божества уважалось и не ставилось под сомнение. Возможно, отсутствие протестов было как-то связано с фразой, которая появлялась повсюду: «Тот будет жить, кто славит ее, а тот, кто скажет слово дурное или будет ею пренебрегать, умрет».

Из-за многочисленных пробелов в истории Хатшепсут мы никогда не узнаем, почему чуть позже она решила назвать свою дочь Супругой Амона и заполонить весь Египет ее изображениями, кажется, она хотела убедиться в том, что ее дочь не будет просто очередным животом для вынашивания детей, но станет такой же могущественной, как и она сама. Нам лишь известно то, что кто-то приказал уничтожить эти изображения. Возможно, это сделал маленький фараон, который на тот момент уже не был таким маленьким. Возможно, он уже начинал предъявлять претензии на трон.

Едва Тутмос III миновал порог отрочества, как Хатшепсут тут же превратилась в изгоя, но как это случилось и почему, остается неизвестным. Его тетя правила почти двадцать лет, из них десять – как фараон, и вполне возможно, племянник просто не хотел управлять страной, оставаясь в ее тени. Если между ними и развязался конфликт, то длился он недолго, потому что вскоре после того, как Хатшепсут была отстранена от дел, она умерла – умерла, будучи ненужной, чего, скорее всего, так страшилась. Она скончалась в возрасте сорока пяти лет, удовлетворенная тем, что смогла увидеть законченным свое главное творение, свое погребальное святилище, то, что египтяне называли «Храмом миллионов лет», Джесер-Джесеру, «Священным из священнейших» или «Великолепным из великолепнейших», чудо симметрии у подножья утеса, произведение, которое в течение многих последующих лет не имело себе равных. Пройдет множество столетий, прежде чем в Египте или мире появится настолько же могущественная женщина – и тем более та, которая сможет этим могуществом воспользоваться. Преемник Хатшепсут усвоил урок. И если ему хотелось продемонстрировать, что после стольких лет, проведенных подле своей тетушки, он все еще был на что-то способен, то ему это удалось: Тутмос III больше, чем кто-либо воевал, грабил и убивал, и начал это делать, как только стал единственным правителем.

При нем Египет превратился в ведущую державу мира. Более того, быть может, он, бастард, избранный странным божественным светом, стал первым в истории императором, то есть первым человеком, завоевавшим не только те земли, что граничили с его государством, но и другие, которые располагались гораздо дальше. И все же, несмотря на все эти достижения, Тутмос III, кажется, так и не освободился от груза наследия своей тети, ведь в последние годы его правления было приказано навсегда уничтожить какое-либо упоминание о Хатшепсут. Мы не знаем ни имени того, кто отдал приказ, ни причины, по которой это было сделано. Возможно, это сделал сам фараон, пребывая в истерическом припадке из-за уязвленной гордости, которая не могла больше мириться с тем, как упоминания о славном правлении его предшественницы бросали тень на него самого, а может быть, пример женщины, которая взошла на египетский трон столько необычным и триумфальным способом, виделся ему слишком большой проблемой, опасным прецедентом. А значит, в таком случае, нужно было уничтожить любое свидетельство об этом событии.

Неважно, кто конкретно хотел стереть ее из истории, ему все равно это не удалось. Хатшепсут оставила после себя творение таких огромных размеров, что даже через несколько десятилетий ее имя все равно оставалось бы известным. В конце концов тот, кто занимался этими разрушениями, устал, ослабел или, возможно, просто забыл о своих изначальных мотивах и в итоге остановился. Хатшепсут продолжала жить в сокрытых рельефах, и в надписях, скрытых в укромных местах, и в бесконечных руинах, засыпанных песками – и позже все это стали обнаруживать, восстанавливать и расшифровывать. «Мое сердце трепещет от одной лишь мысли о том, что скажут люди, увидев в грядущие времена мои постройки, и как оценят мои деяния», – сказала она однажды. Дочь Солнца, правившая более двадцати лет и молчавшая более тридцати веков, вновь вернулась в мировую историю. Как и пристало настоящей избранной.

17. В Древнем Египте бык являлся символом фараона, земли, власти, плодородия и силы.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?