Проблема свободного мышления в юридической науке

Ставя задачу не принимать безусловно ничего ложного за истинное и достигать познания всех вещей, необходимо понимать, что незнание какой-либо вещи является результатом незнания пути, который позволит её познать. Метод призван правильно объяснять, как пользоваться интуицией ума, чтобы не впасть в заблуждение, и как отыскивать дедуктивные выводы, чтобы прийти к познанию всех вещей⁴³. Знание, по мнению Декарта, нельзя получить иначе, как «посредством интуиции ума или дедукции, являющихся первичными и самыми простыми из всех, которыми наш ум пользовался и раньше, иначе он (разум) не воспринял бы никаких предписаний самого метода».

К чистому свету разума невозможно прибавить другие действия ума, которыми диалектика силится управлять с помощью названных двух. Они, скорее, станут препятствиями, способствующими «помрачнению» чистого света разума.

Интуиция и дедукция рассматриваются Декартом в качестве действий человеческого разума, позволяющих прийти к познанию вещей без всякой боязни обмана. Связь между ними понимается Декартом как аксиомы, на которые опираются истинные и достоверные дедукции, представляющие собой чистые выводы одного из другого, предмет которых должен быть освобожден от того, что может быть привнесено в него опытом.

Таким образом, мы приходим к выводу, что Декарт фактически разработал целостную технологию поиска и перехода от непосредственного недостоверного или недостаточно достоверного познания и знания к достоверному, объясняемую через особо выделяемую им категорию отношения недостаточно достоверного знания к достоверному. Не есть ли это своеобразное обобщение всего недостоверного знания, из которого по специальной технологии «вытягивается» достоверное? Ведь сомнение, во-первых, не исключает наличия в нем достоверного знания, содержит, вместе с тем, в той или иной мере чувственный компонент, и именно с установления сомнения, как факта бытия, появляется возможность получения достоверного знания. Здесь чрезвычайно важно подчеркнуть, что часто упускается из виду при характеристике метода Декарта как математического, понимаемого как прямое применение в любой науке методов математических наук, что, по нашему мнению, не является верным.

В заключение правила II, где говорится о выборе предметов, по которым может быть получено достоверное и несомненное знание, дается обоснование признаков этого предмета: чистота, простота, подчеркивается, что таким предметом обладают только арифметика (число и действия с ним) и геометрия (фигуры и действия с ними). При этом обращается внимание на отсутствие подобного предмета у сложившихся искусств и философии, к предмету которых опыт привносит много недостоверного, что ведет к заблуждениям.

Итоговый вывод этого правила чрезвычайно важен. В нем Декарт утверждает, что изложенное не означает, что надо изучать лишь арифметику и геометрию «но только то, что ищущие прямой путь к истине не должны заниматься никаким предметом, относительно которого они не могут обладать достоверностью, равной достоверности арифметических и геометрических доказательств» (подчеркнуто нами. Д. Ш.), следовательно, речь идет не о применении только математических методов в познании истины, а о недопустимости в поиске истины доказательств, достоверность которых уступает чистоте и простоте математических доказательств. Данное положение на самом деле открывает возможность строить теорию познания в любой науке, используя этот бесспорно важный критерий. Важной характеристикой критерия достоверности знания, обосновываемого Декартом, наряду с требованиями к предмету познания (чистота и простота), к истинному знанию (ясность и отчетливость), являются четкие характеристики основных понятий, описывающих «прямой путь к истине», технологично мысленных действий».

Говоря кратко, можно сказать, что к таким понятиям относятся метод, аксиома, интуиция, дедукция. «Под методом же, пишет Р. Декарт, я разумею достоверные и легкие правила, строго соблюдая которые человек никогда не примет ничего ложного за истинное и, не затрачивая никакого усилия ума, но постоянно шаг за шагом приумножая знания, придет к истинному познанию всего того, что он будет способен познать»⁴⁴.

Б. Спиноза характеризовал Р. Декарта как гения, прокладывавшего новые пути, в которых он сам заблудился⁴⁵. Последнее слово представляется слишком жестким. Правильнее было бы сказать, что он вышел на путь познания, у которого оказалось будущее в других вариантах, чем у Декарта.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что технология познания, разработанная Р. Декартом, является выражением его гениального ума, позволившего ему создать рационалистическую, логически стройную концепцию познания. Оправданные сомнения в допустимости абсолютизации ощущений, опыта позволяли надеяться на достижение успеха на путях строго рационального мышления. И этот путь дал первые, но не окончательные, результаты.

Живая мысль здесь оказывается, преимущественно, сосредоточенной в методе познания, которым ей придается рациональное содержание, что не позволяет в полной мере реализовать ее универсальное значение, позволяющее преодолеть ограничения рациональности в мышлении. Постоянное присутствие живой мысли в познании как раз и является условием бесконечности познания. Живая мысль здесь не развернута в методе, а «помещена» в метод. «Посадка» мысли в клетку рациональности в этом случае выступает как новая форма ее отчуждения от ее реальной роли в познании и мышлении как источника свободного формата их осуществления.

§4. Технология отчуждения живой мысли

в концепции простых идей Д. Локка

Созданная Аристотелем схема познания, в основе которой лежало взаимодействие ощущений, опыта, формальной логики, была серьезно поколеблена особенно усилиями Бэкона и Рикардо, о чем уже говорилось выше.

Наряду с этим они содержали в себе ответы на ряд фундаментальных вопросов деятельности ума: об источниках познания, возможности приведения его в порядок, общем механизме функционирования ума на основе ощущений, опыта, интуиции, индукции, дедукции, посредством рационально построенного в формате рассудка и разума познания. Явно обнаруживалась тенденция к преобладанию рационализма, опиравшегося на обоснование недостоверности познания только на основе ощущений или опоры только на опыт в процессе поиска истины. Наиболее остро встал вопрос о действительной роли рационального компонента в познании и обоснованности его обособления в процессе познания от ощущений и опыта как поставщиков недостоверного знания.

В связи с этим возникла необходимость в новом обобщении накопленного знания о процессах познания и разработки новой концепции познания, которая стала бы, одновременно, анализом предыдущих технологий познания и формулирования новой.

Автором такой грандиозной работы стал Джон Локк, создавший целостную концепцию познания истины на основе совмещения выявленных предшественниками основных положений, но, по мнению Локка, неправильно истолкованными, либо необоснованно отставленными как негодные средства познания, либо признанными несовместимыми друг с другом. В его концепции ощущения, опыт и рефлексия стали выступать как очищенные от недостоверных трактовок, единое ядро процесса познания.

Таким образом, можно сделать вывод, что предшественники Д. Локка занимались рассмотрением первоначал мира, предложили множество их разновидностей, вплотную подошли к проблеме, связанной с определением роли сознания субъекта познания, его способностей к познанию, опираясь, в основном, на религиозные основания его решения и, частично, на общие философские рассуждения на этот счет. Настала пора сделать вопрос о способностях человека к познанию разума предметом специального рассмотрения, что и делает Джон Локк во введении к первой главе анализируемой работы⁴⁶ определенным образом подводя итог предшествующим исследованиям человеческой души, чётко определяет предмет своего исследования – человеческий разум, рассматриваемый как способность человека, с изучения которой как изучения своих собственных сил и усмотрения того, к чему они применены, следует начинать поиск истины. «До тех пор, подчёркивает Д. Локк, пока этого не было сделано, мы начинали не с того конца и напрасно искали удовлетворения в спокойном и надёжном обладании наиболее важными для нас истинами в то самое время, как пускали свои мысли в обширный океан бытия, как будто бы все это бесконечное пространство является естественным и несомненным владением нашего разума, в котором ничто не избегает его определений, ничто не ускользает от его понимания»⁴⁷.

Для понимания концепции разума Д. Локка, составляющей основной предмет его грандиозного исследования об уме, необходимо четкое выделение исследовательских ограничений, которые указывают на особенности его подхода к исследованию ума и структуры опыта о человеческом разумении, позволяющего проследить логику его рассуждений и осмыслить содержание его учения.

Ответ на первый вопрос дается четким формулированием предмета своего исследования разума. Цель своего исследования о человеческом разумении Д. Локк определяет как… происхождение, достоверность и объем человеческого познания вместе с основаниями веры, согласия, а не физическое изучение души, что находится за пределами поставленной им задачи. Это последнее замечание является принципиально важным, связанным, как нам представляется, с неизученностью и, поэтому, неясностью для Д. Локка этой стороны проблемы.

В этой ситуации остается только мысленно-логическое обобщение всей доступной информации, содержащейся в предшествующих учениях на эту тему. С этой задачей Д. Локк справляется весьма профессионально. Однако, отсутствие необходимой опоры на естественно-научное знание, способное показать, как подчеркивал впоследствии И. П. Павлов, как работает ум, стало ахиллесовой пятой его учения. Это не позволило ему сделать главным предметом анализа ума живую мысль, замененную в его учении идеей, как ее неосознаваемым, или подсознательным, выражением. Тем не менее, его гениальная догадка об абсолютной необходимости исследовать идею мысли отдельно от идеи слова, содержала в себе весьма ясный намек на несводимость мысли к ее внешним выражениям, в данном случае к слову.

Отмечая огромную трудность такого различения, он все-таки остановился на слове, понятии идеи, сделав ее исходным пунктом исследования ума, определившим основное содержание всего учения. Тем самым, его грандиозное учение превратилось в мысленное, искусственное построение технологию отчуждения.

Справедливости ради необходимо отметить, что эта идея была высказана еще Аристотелем. В главе 5 «Метафизики» Аристотеля обращается внимание на то, что в случае, если находящиеся в споре придерживаются одного и того же образа мыслей, обсуждение нельзя вести со всеми ими одинаково: одних надо убеждать, других одолевать (словесно). Действительно, если кто пришел к такому мнению вследствие сомнений, неведение легко излечимо (ибо надо возражать не против их слов, а против их мыслей) (подчеркнуто нами. Д. Ш.). Но если кто говорит так, лишь бы говорить, то единственное средство против него изобличение в том, что его речь это лишь звуки и слова⁴⁸.

Эта идея, если связать ее с критикой Аристотелем крайних взглядов на диалектику, которых придерживался Кратил, последователь Гераклита, считавший ненужным вообще что-либо говорить и только двигал пальцем и упрекал Гераклита за его слова, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды, полагая, что этого нельзя сделать и единожды, нашла свое оригинальное развитие в его суждении о том, что изменяющееся, пока оно изменяется, можно допустить как несуществующее, хотя это и спорно. Ведь существует то, что возникает. Кроме того, изменение в количестве и в качестве не одно и то же.

Как известно, «Опыт о человеческом разумении» состоит из четырех книг, в которых последовательно рассматриваются сначала общетеоретические проблемы учения, в которые входит обоснование основных понятий, составляющих содержание учения, затем, в книге четвертой, исследуется собственно познание.

Реализуя такой подход к проблеме, Локк сначала подвергает критике концепцию врожденных идей, а затем излагает учение о простых идеях, называя его краткой историей первых начал человеческого знания, показывает, «откуда ум получает свои первые объекты и какими путями он постепенно приходит к накоплению тех идей, из которых должно строиться все то знание, к которому он способен»⁴⁹.

Призывая в свидетели опыт и наблюдение, Локк определяет лучший, по его мнению, способ прийти к истине – изучать вещи, как они есть в действительности, а не решать, что они таковы, как мы их воображаем себе сами, или как нас научили воображать их другие».⁵⁰

Единственным путем, которым идеи вещей проникают в разум, согласно применяемому им методу, является обращение к опыту, опирающемуся не на врожденные идеи, а на то, что есть в исследователе, и согласуется с теми понятиями, которые зависят от изложенных оснований и согласуются с эмпирическим методом. Этот метод предполагает выяснение первых способностей и видов деятельности ума, применяемых ко всем видам идей, объяснение способностей ума должно быть приспособлено к объяснению простых идей, которое предваряет рассмотрение сложных идей. Такая последовательность обусловливается возможностью, следуя за природой, в ее обычном методе обнаружить их возникновение, развитие, постепенное совершенствование⁵¹.

При этом надо особо отметить, что Д. Локк предпочитает исходить из понимания мышления как действия, а не сущности души⁵² (подчеркнуто нами – Д.Ш.).

Действия ума проявляются через его способности, изучение которых позволяет определить и сущность души. Д. Локк выделяет следующие способности:

– Различение (способность ума разграничивать разные идеи, когда две идеи воспринимаются тождественными или различными).

– Различение остроумия (подбирание и быстрое и разнообразное соединение идей, в которых можно найти хоть какое-то сходство) и способности суждения (в тщательном разъединении идей, в которых можно подметить хоть малейшую разницу, что невозможно при отсутствии необходимой ясности и отчетливости идей.

– Соединение простых идей в сложные.

– Закрепление идеи повторными ощущениями, переходящими к словам.

– Абстрагирование – обобщение умом отдельных идей, полученных от отдельных объектов, рассматривание их так, как они являются в уме, в обособлении реального существования (время, место …….), из которого возникают идеи – общие представители всех предметов одного и того же рода, а их имена становятся общими именами, применимыми ко всему, что только соответствует таким отвлеченным идеям. Примером тому является белый цвет, который есть у мела, молока, снега и т. д., который образуют белизну.

Наблюдая за действием способностей ума в отношении простых идей (ясных, более точных и отчетливых), можно лучше исследовать и изучить, каким образом ум абстрагирует, называет, сравнивает и развивает другие виды своей деятельности в отношении сложных идей, где мы гораздо больше подвергнуты заблуждениям⁵³.

Эти виды деятельности ума (абстрагирование, называние, сравнивание) в отношении полученных от ощущения идей, когда о них размышляют, сами являются другим рядом идей, произошедшим от рефлексии. Их уместно рассматривать вслед за простыми идеями ощущения. Этим кладется начало человеческого познания, создающего предпосылки для познания сложных идей.

Все многообразие сложных идей Д. Локк сводит к трем разрядам: модусы (не имеют самостоятельного существования), субстанции (различные вещи), существующие самостоятельно, разделяющиеся на единичные (идея человека, идея овцы) и собирательные (армия, стадо) отношения (состоят в рассмотрении и сопоставлении одной идеи с другой). Далее подробно рассматриваются особенности каждой разновидности сложных идей и их свойства.

Представляет интерес глава XII «О модусах мышления». В мышлении, отмечает Д. Локк, ум видит великое множество модификаций, из которых возникают отличные друг от друга идеи. Так, восприятие (модус мышления), сопутствующее воздействию на тело внешним объектом, доставляет уму идею ощущения, представляющую собой «фактическое вхождение идеи в разумение через чувства»⁵⁴. Воспоминание имеет место тогда, когда та же идея приходит без воздействия на тело внешнего объекта. Припоминание имеет место тогда, когда «ум ищет ее, с трудом и усилием находит ее». Созерцание когда идею долгое время рассматривают в уме. Модусами мышления являются далее внимание, напряжение или изучение, сновидение, рассуждение, суждение, хотение, познание.

На этой основе Д. Локк разрабатывает развернутую технологию познания, охватывающую систему понятий, отражающих переход «от простых в развертывании идей в познании к сложным идеям».

Не имея возможности полностью описать всю эту сложную детализированную и последовательно обосновываемую систему, выделим из нее наиболее важные с точки зрений целей настоящего исследования. К ним мы относим вопросы о силе, воле и разуме, способностях и действии ума.

Разум, по мнению Д. Локка, похож на темную камеру, совершенно закрытую для света, с одним только небольшим отверстием, «оставленным для того, чтобы впускать видимые подобия, или идеи, внешних вещей».⁵⁵ Человеческий разум в его отношении ко всем зримым предметам был бы очень похож, по его мнению, на проникающие в темную комнату образы, остающиеся там в таком порядке, чтобы в случае необходимости их можно было бы найти».

Таковы предположения Д. Локка о способах, при помощи которых разум получает и удерживает простые идеи и их модусы вместе с видом деятельности по отношению к ним.

Следуя избранному методу познания, Д. Локк переходит к анализу сложных идей, которые ум образует из простых идей. Здесь важно уточнить, что ум не может создать простые идеи, получаемые от ощущений и рефлексии, но может использовать эти идеи как материал и основание для строительства сложных идей, для чего обладает способностями: соединять несколько простых идей в одну сложную; сводить вместе две идеи и сопоставлять их друг с другом, чтобы обозревать их сразу, но не соединять их в одну, благодаря чему ум приобретает идею отношений; обособлять идеи от всех других идей, сопутствующих им в реальной действительности (абстрагирование), которым образуются все общие идеи в уме, что подтверждает одинаковость способностей человека и образа их действия в материальном и интеллектуальном мире.

Термин «идея», часто используемый в научных работах и собственном исследовании Д. Локка, по его мнению, нуждается в специальном объяснении.

Термин этот, по мнению Д. Локка, «лучше других обозначает всё, что является объектом мышления человека …. для выражения того, что подразумевают под словом „фантом“, „понятие“, „вид“, или всего, чем может быть занята душа во время мышления». Такие идеи есть в человеческой душе. Каждый познаёт их в себе, а слова и действия других убеждают его в том, что они есть у других.

Поэтому прежде всего надо выяснить, как они приходят в душу⁵⁶.

Подвергая критике по этому вопросу теорию врожденных идей, путём приведения эмпирических и логических доказательств её несостоятельности, он формирует свой взгляд на эту проблему. Выдвигая упрёк предшествующим мыслителям в необоснованности игнорирования ими разума как способности мышления, он переходит прямо к анализу этой самой способности, причём чётко отделяет свой предмет исследования от исследования сущности души постановкой вопроса о том, как мы получаем ощущения через свои органы чувств, или идеи в своём разуме, зависят ли при своём образовании некоторые или все идеи от материи, или же зависят идеи от материи, или не зависят⁵⁷.

Ограничивая подобным образом свой предмет исследования, Локк Д. тем самым создаёт предпосылки того, чтобы, ссылаясь на эти ограничения, избегать необходимости отвечать на многочисленные вопросы, вытекающие из этих ограничений.

В 4-ой книге «Опыта и человеческом разумении» Д. Локк определяет непосредственный объект ума как только его собственные идеи. поэтому познание есть созерцание этих идей, умом понимаемое как восприятие их соответствия или несоответствия, есть «лишь восприятие связи и соответствия, либо несоответствия и несовместимости любых наших идей …. Где есть восприятие, там есть и познание». Д. Локк выделяет четыре вида соответствия:

– Тождество или различие (каждая идея ясно и отчетливо представлена в уме отдельно от других идей. Одна идея не есть другая. Без этого невозможно ни рассуждение, ни воображение, ни определенных мыслей вообще.

– Отношение (восприятие отношения между двумя идеями, каковыми они ни были: субстанции или модуса).

– Совместное существование, или необходимая связь и не существование в одном и том же предмете, субстанции (например сложная идея – «золото», сохраняет свою устойчивость, или способность оставаться в огне, не сгорая связана с желтизной, весом, плавкостью, ковкостью, растворимостью в царской водке.

– Реальное существование вне ума – действительное, реальное существование, соответствующее какой-либо идее.⁵⁸

При этом достоверность знания относится к сфере идей, а не существования вещей, которая рассматривается отдельно.

В главе 9-ой названной работы специально анализируется познание существования. До сих пор, отмечает Д. Локк, мы рассматриваем сущности вещей, получаемые путем абстрагирования, требующего рассматривать идею лишь так, как она существует в разуме. Поэтому сущности вещей вовсе не дают нам познания реального существования. Не касаются существования те всеобщие положения об истинности или ложности, о которых мы можем иметь достоверное знание.

Существование касается только частных положений, утверждающих или отрицающих, которые при обобщении теряют свою достоверность, касаются лишь существования».⁵⁹ Познание существования может быть, по мнению Д. Локка, трояким:

– Познание своего собственного существования мы получаем через интуицию, (не вызывающую сомнений и, потому, не нуждающуюся в доказательстве).

– Познание бытия божия – путем доказательства.

– Познание других вещей через ощущения.

Опыт убеждает нас в интуитивности своего собственного существования при каждом акте ощущения, рассуждения или мышления обладающих наивысшей достоверностью.

«обладание какой-либо идеей в нашем уме, подчеркивает Д. Локк, не доказывает существование вещи, как изображение человека не свидетельствует о его бытии в мире или как сновидения не составляют подлинной истории… Лишь действительное получение идей извне (через ощущения) сообщает нам о существовании других вещей»⁶⁰.

Это познание (других вещей через ощущения) не так достоверно, как доказательство, однако его можно назвать познанием и оно доказывает существование вещей вне нас и заслуживает, по мнению Д. Локка, названия познания.

Рассматривая вопрос об усовершенствовании познания, Д. Локк начинает с критического анализа его оснований. Одним из таких оснований он считает традицию исходить из т. н. максим, общих положений, аксиом, которые, надо это отметить, и в современной юридической науке достаточно широко распространены, когда сначала на их основе дается определение сущности, а затем рассматриваются ее части.

Д. Локк подвергает резкой критике этот «избитый прием схоластов» – начинать с общих положений в качестве оснований, принципов, дальше которых исследователи не должны смотреть в глубь (поводом для применения которого стал хороший успех в математике. Надо исходить не от максим, а от идей (ясных, отличных друг от друга и полных), на которые люди обратили свои мысли, ясные отношения равенства и неравенства между идеями (интуитивное познание) без максим например, максима «целое больше части» не нужна юноше, чтобы знать, что палец меньше его тела). «Нет ничего опаснее такого признания принципов, подчеркивает Д. Локк, без рассмотрения или исследования, особенно если они касаются нравственности, оказывающей влияние на человеческую жизнь и дающей направления всем человеческим действиям. Как пример такого рода, он приводит положение, сформулированное Архелаем: «справедливое и несправедливое, честное и бесчестное определяется только законами, а не природой»⁶¹. Не это есть надежный путь к истине, подчеркивает Д. Локк.

Если максимы, признаваемые в качестве принципов, недостоверны и стали достоверными для нас лишь вследствие нашего слепого согласия, то они могут ввести нас в заблуждение и, вместо того, чтобы направлять нас к истине, только укрепить нас в заблуждениях и ошибках. «Путь к усовершенствованию нашего познания… лежит не в слепом принятии на веру и усвоении принципов, а в приобретении и закреплении в нашем уме ясных, отличных друг от друга и полных идей, насколько это возможно, и присоединение к ним подходящих и постоянных названий.⁶²

Верный метод содействовать росту знаний, отмечает Д. Локк – сообразовывать методы своего исследования с природой изучаемых идей и искомой истины.

«Общие и достоверные истины основаны исключительно на свойствах и отношениях отвлеченных идей. Поэтому очень важно использовать опыт математиков, которые от очень ясных и легких начал, постепенно, непрерывной цепью рассуждений переходят к открытию и доказательству истин. Искусство математиков находить доказательства и выработанные ими замечательные методы выделения и выстраивания в порядок посредствующих идей, доказывающих равенство и неравенство несоответственных величин – вот что привело их к новым открытиям», подчеркивает Д. Локк.

Здесь очень важно отметить, что его убеждение о том, что «В нравственности доказательство так же возможно, как и в математике …. Все идеи этики – реальные сущности, взаимная связь, «соответствие друг другу которых …… могут быть обнаружены».⁶³ Так в общих чертах характеризуется технология познания от идей. Поиск знания о субстанциях, подчеркивает Д. Локк, заставляет следовать совершенно другому методу – обращению к самим вещам как они существуют.

Здесь опыт должен научить тому, чему не может научить разум. Лишь посредством опыта можно узнать о других качествах сложной идеи (например, ковко или нет то желтое, тяжелое, плавкое тело, которое называется золотом), но этот опыт верен будет только по отношению к каждой единичной вещи. Новый опыт даст новую идею, но это очень медленный путь познания».⁶⁴

Выстроенная Д. Локком технология познания является плодом личных наблюдений и обобщений богатейшего опыта человеческого познания, свидетельствующего о выдающихся способностях мыслителя и глубоком знании предмета, которому он посвятил свое фундаментальное исследование. В нем Локк вплотную подошел к границе, на которой заканчиваются возможности теоретического исследования понятий, опирающихся на ограниченный и наблюдаемый опыт человеческой деятельности. Эту границу сам Д. Локк обозначил очень четко в следующих высказываниях.

– «неясно и непостижимо… представление о том, каким образом наша душа мыслью приводит в движение или останавливает наше тело, а мы каждую минуту видим, что она это делает».

– «всякий раз, как душа хочет бросить взгляд за пределы первоначальных идей, получаемых нами от ощущений, или рефлексии и вникнуть в их природу и способ их образования, мы находим, что она не отыскивает ничего, кроме собственной близорукости»⁶⁵.

– «исследователи, заблудившись в огромном лесу слов, не знали, где они находятся, насколько подвинулись их исследователи, или чего не хватает в их собственном или в общем запасе знания» (кн. 4).

Эта граница вплотную упирается в проблему познания самой живой человеческой мысли, которая «не схватывается» терминами «простая» и «сложная» идея и поэтому последующие конкретизирующие их понятия оказываются плодом весьма глубоких, логически выстроенных рассуждений, но не выражением осознанной, полной, понятной живой мысли человека, как едва уловимого единства природной и духовно-нравственной сущности человека, требующей единства в познании мысли, чувства, физиологии высшей нервной деятельности. Д Локку просто негде было взять материал, на который можно было бы опереться для познания этой сущности. Получить такой материал непосредственно в философии, абстрактной с понятийно выстроенной теорией познания, было невозможно. Необходима была опора как раз на те отрасли знания, которые к тому времени почти не были развиты, в связи с чем выдающиеся мыслители прошлого, в том числе и Д. Локк, приступая к исследованиям данной проблематики, делали специальные оговорки, призванные оградить их от упреков, опирающихся на необходимость учитывать такие знания.

Это был вопрос, поставленный И. П. Павловым, считавшим обязательным экспериментальное исследование того, как ум действует⁶⁶. Если живая мысль оказывается вне познания и мышления, то их развитие обречено быть оторванным от действительности, технологией отчужденного познания, не способного выразить действительное развитие и предмета мысли и ее самою.

При отсутствии такого материала и последующими мыслителями продолжалось, преимущественно, рационалистическое исследование проблемы, достигшее апогея в концепции познания Гегеля, после которого стало очевидным отсутствие крайне необходимого естественно-научного материала для познания самого ядра человеческого познания и мышления – живой человеческой мысли. На время дискредитировавшее себя рациональное познание было оставлено в стороне. Поиск истины продолжился в формате естественно-научного познания.

Синтез обоих подходов пока не произошел. Но он неизбежен как обозначение достигнутого и новых проблем познания и мышления, которые он поставит.

Проблема познания истины Д. Локком должна рассматриваться в контексте его общей концепции познания. Исходным положением здесь выступают общие понятия познания как соединения и разъединения идей, понятие мышления как деятельности ума, а не выражения сущности души, с также рассмотрение истины в контексте видов познания. Благодаря такому подходу Д. Локк пытается уйти от понимания истины как относящейся только к отвлеченным идеям, характерной особенностью которых является их связь с сущностью, не позволяющая получать непосредственное знание, без которого, по его мнению, истина остается нераскрытой тайной, в лучшем случае, носящей вероятный характер.

Принципиальные положения на этот счет изложены в гл. 5 книги 4 труда Д. Локка.

Истина в собственном смысле здесь определяется им как соединение идей или слов, соединение или разъединение знаков, сообразно соответствию или несоответствию обозначаемых им вещей (положения, высказывания).