Читать книгу: «Сербская армия. 1804-1918», страница 2

Устройство повстанческой армии

Поначалу повстанческие отряды формировались вокруг авторитетных фигур. В Шумадии таковыми были Карагеоргий и Станое Главаш; в бассейне Колубары – Яков Ненадович; в Приморавье – Миленко Стойкович и т. д. В результате стремительного распространения восстания силы повстанцев эволюционировали от вооруженного народа до милицейского (народного) войска. Солдаты не несли службу постоянно, а собирались под знамена только в случае необходимости. В военных условиях солдатами считались все мужчины возраста от 18 до 50 лет, проживавшие в одном доме или семейной задруге, за исключением одного, который оставался на хозяйстве. В чрезвычайных обстоятельствах мобилизации подлежали все мужчины в возрасте от 15 до 70 лет, как это было в случае с известным манифестом Карагеоргия, обнародованным в 1813 г.

Воинская обязанность называлась «войницей», а мобилизованные мужчины именовались «войниками», или «солдатами». Мобилизация солдат осуществлялась по территориальному принципу – в военных срезах (большие группы сел) и нахиях. Каждая нахия формировала собственное войско, которое носило ее название и находилось под командованием воеводы – «бимбаши». Несколько кнежин, составлявших нахию, формировали батальоны. В кнежине народным войском командовал заместитель воеводы – «булюбаша», который в Западной Сербии носил чин капитана. В начале восстания каждое село имело своего командира – «подбулюбашу», которого называли «младшим булюбашой», или двадцатником. В крупных селах имелось по несколько «подбулюбашей», каждый из которых командовал «десятиной» численностью в 10−20 человек или больше. Вышеприведенные названия чинов были заимствованы из сербского народного войска, сформированного в 1797 г. Поначалу имелось несколько авторитетных воевод и правителей (Яков Ненадович, Милош Обренович, Миленко Стойкович, Петр Добрняц и др.), которые имели в своем подчинении по несколько нахий и командовали менее харизматичными воеводами. На начальном этапе войско само выбирало своих командиров, а в дальнейшем их стал назначать Карагеоргий – самостоятельно или по согласованию с Правительствующим советом.

С 1804 г. и все то время, что продолжалось восстание, военная власть не была отделена от гражданской, поэтому многие военачальники выполняли обязанности и гражданских властей. На протяжении всего восстания военные власти всегда имели приоритет по отношению к гражданским. Существовали следующие административно-территориальные единицы, которые также служили основой военно-территориальной организации повстанцев: село, кнежина (соответствует сегодняшнему муниципалитету), нахия (примерно соответствует по размерам современному округу). Сначала имелось 12 нахий, каждая из которых делилась на 2–3 кнежины, которые охватывали по несколько сел. Во главе этих административно-самоуправленческих образований находились сельские, кнежинские и нахийские кнезы, которым в основном и предстояло взять на себя руководство восстанием. Попытка отделения военных властей от гражданских состоится только в результате принятия конституционных актов 1808 и 1811 гг. Но и тогда разделение произойдет не в полной мере.

У повстанцев очень скоро сложилась собственная военная иерархия. Уже в начале мая 1804 г. Карагеоргий подписывается как «верховный воевода», «командующий всей Сербией» и «вождь». Отряды и их командиры из мятежных нахий признают его и подчиняются исходящим от него указаниям. Карагеоргий всех лидеров повстанцев, которые в большинстве своем были и кнезами нахий, утвердил в качестве военных командиров – воевод. В первых повстанческих частях собрались, во-первых, наиболее отважные люди, которые группировались вокруг народных старейшин, во-вторых, бойцы народного войска (1797), а также гайдуки и добровольцы из фрайкоров и Кочиной краины. Ряды повстанцев и особенно командный состав изрядно пополнился за счет прибывавших из Австрии сербов. Среди них имелись как офицеры, так и многочисленные унтер-офицеры, которые перебрались в Сербию еще на начальном этапе восстания. В дальнейшем численность повстанцев увеличилась в результате введения общей воинской повинности.

Первые значимые изменения организационно-штатной структуры сербской повстанческой армии состоялись в конце 1808 г., когда, по предложению секретаря Стефана Живковича, Правительствующий совет сербский постановил приступить к формированию регулярных частей. В соответствии с этим решением Карагеоргий направил командирам нахий распоряжение о структуре, пополнении состава и прочих потребностях постоянной регулярной армии. Вскоре в Белграде был сформирован один пехотный батальон в составе четырех рот, а также батарея артиллерийских орудий. Личный состав батальона разместился в казарме принца Евгения Савойского, расположенной в белградской Нижней крепости. Поэтому Белград может считаться первым настоящим гарнизоном сербской армии.

В каждой нахии появилось по одной роте, или «компании», численностью в 250 человек – молодых людей из домовладений, в которых проживали задруги. Ротами командовали капитаны, а на каждых 25 солдат приходился один капрал. Государство брало на себя заботу о содержании «регулярного солдата» – обеспечивало его питанием, обмундированием и вооружением. Однако, столкнувшись со многими препятствиями (ведение войны, дефицит вооружения, снаряжения и командного состава), руководство повстанцев не сумело до конца реализовать план реорганизации вооруженных сил. К лету 1812 г. регулярная армия в Сербии располагала шестью батальонами по 648 солдат, то есть 4308 бойцами, включая командиров. До конца восстания основой сил повстанцев оставалось народное войско, которое накануне турецкого вторжения насчитывало около 41 500 солдат, мобилизованных для оказания сопротивления туркам.

Наряду с народной и постоянной армией имелись и солдаты, служившие за плату, – «парни» (серб. – момци) и «холостяки» (бећари). Первые находились на постоянной службе у вождей восстания и составляли их своеобразную личную охрану. Командовали ими булюбаши. Наиболее известным среди «парней» был Петр Йокич – приближенный Карагеоргия. «Парни» служили исполнительным органом не только предводителей повстанцев, но и Правительствующего совета, а также осуществляли решения судебных властей. За это они принимали плату – так называемый айлук.

В отличие от «парней» «холостяки» были солдатами-добровольцами, нанявшимися на службу. Как правило, речь шла о переселенцах или перебежчиках из Турции, Валахии и Австрии, которые служили, чтобы прокормиться. Обычно они охраняли границу или составляли гарнизоны укрепленных лагерей и шанцев (фортификационных сооружений), например в Делиграде. Они состояли и в подчинении у пограничных воевод. Особенно много их было у Гайдук-Велько Петровича и воеводы Стояна Чупича, а также на старовлахском участке сербско-турецкого фронта. «Холостяки», как правило, были пешими, но, случалось, что служили и в качестве всадников. Им платили 15 грошей в месяц, но они также имели право участвовать в дележе военной добычи. В последний год восстания в рядах вооруженных сил повстанцев имелось 12 тыс. солдат гарнизонных частей, распределенных по 32 постоянным или временным фортификационным объектам (крепостям и шанцам).

Военная организация, сформировавшаяся на начальном этапе восстания, претерпела значительные изменения в результате российского влияния на нее. Появились три рода войск регулярной армии: пехота, артиллерия и конница. Пехоту составляли взводы, роты и батальоны; артиллерию – батареи; конницу – отделения, взводы и эскадроны. В 1808 г. предпринята попытка организации инженерной службы, продиктованная потребностью в укреплении городов и пограничных лагерей, располагавших фортификационными сооружениями: Лозницы, Лешницы, Рачи, Чачака, Карановаца, Кожетина, Шафрана, Ясики, Делиграда, Чуприи, Пореча и Белграда. В этой связи Сербию в середине 1808 г. посетил российский майор генерального штаба Гранберг. Рассматривались планы создания военной аптеки и военного госпиталя в Белграде, а первую медико-санитарную помощь сербам оказала Россия, прислав в 1809 г. военного врача Марчевского и фельдшера Анинина, которые оставались в Сербии до 1812 г. Первым сербским военным врачом стал Хечим-Тома Костич, который лечил, следуя опыту знаменитых греческих народных целителей «калояторов». Совет назначил ему жалование в 60 грошей.

Военная организационно-штатная структура приняла завершенный облик в 1811 г. в результате утверждения следующей иерархии: вождь, военный попечитель (министр), главнокомандующий (военный руководитель нескольких нахий, которых в 1811 г. имелось 5, а в 1813 г. – 11), командующий (военный руководитель нахии), воевода или бимбаша первого и второго ранга (с 1808 г. военные руководители кнежины, а до этого – нахии), городской командир, капитан (булюбаша), капрал, «парень» и солдат. С более раннего времени существовали командиры-пограничники (как «кордун-комендант» Радич Петрович) – предтечи будущих главнокомандующих. Пока длилось восстание военные власти неизменно имели приоритет по отношению к гражданским.

Снабжение, приобретение и изготовление оружия

На протяжении всего восстания бремя содержания армии целиком нес на своих плечах сербский народ, определенную помощь которому оказывала и Россия. Таким образом, солдаты в основном сами занимались собственным снабжением. Они кормились у себя дома, а находясь далеко от родного края, содержались за казенный счет. Отправляясь в армию, солдаты брали с собой еду на два-три дня, смену белья и шерстяное одеяло. Запас провизии включал пшеничный или кукурузный хлеб, фасоль, лук, соль, вяленое мясо или сало. В скоромные дни солдату выдавалась ока¹ хлеба и пол-оки мяса, а во время поста вместо мяса – фасоль в том же количестве. Одежда была личным имуществом солдат. После окончания боевых действий они забирали одежду убитых турок, поэтому сербскую армию отличала пестрота нарядов. Только после 1812 г. государство стало выдавать обмундирование барабанщикам и канонирам. Регулярные пехотинцы имели народную униформу: на голове – черная шапка-клобук с черным ремешком под подбородком, узким козырьком и трехцветной кокардой. Летняя форма состояла из жилета, короткой куртки-гуня из черного сукна, рубахи, штанов, гетр (серб. доколенице) из белого сукна, шерстяных носок и опанков. Зимой солдат носил широкие сужающиеся книзу штаны-чакширы из черного сукна и длинную куртку-гунь традиционного покроя. Каждый солдат имел сумку из козьей шерсти, в которой носил необходимые ему вещи и пару опанков. На каждых семь солдат приходилось по паре обозников, располагавших лошадьми и вьючными седлами. Они по очереди привозили солдатам из их домов еду и забирали с поля боя раненых, которые в основном лечились дома. Обозники каждый второй или третий день приезжали в село, где их ожидала приготовленная провизия и смена одежды для солдат.

В рамках системы организации обороны мятежной Сербии в Австрии и России приобреталось оружие и боеприпасы. Поначалу оружие повстанцев отличалось разнородностью, а многие не могли похвастать ничем, кроме топора, косы или кола. На вооружении стояли кремниевые ружья, пистолеты, карабины и сабли. У некоторых имелись копья и булавы. В начале восстания использовались черешневые пушки, обшитые воловьей кожей и скрепленные железными обручами. Первую настоящую пушку Якову Ненадовичу передал новисадский владыка Йован Йованович, а в начале мая 1804 г. из Австрии прибыла и вторая пушка. Как и первую, ее переправил в Сербию Димитрие Пулевич – уроженец Сремской Митровицы. В дальнейшем количество орудий выросло за счет трофеев, особенно после взятия Белграда и Шабаца, когда удалось захватить много мелкого оружия, а также пушек, артиллерийского и кавалерийского снаряжения. Первые отечественные орудия появились в Сербии после создания мастерской по литью пушек в Белграде. Отливались бронзовые дульнозарядные пушки, а также некоторые виды гаубиц, которые носили название «кубус». Производство сначала доверили Милисаву Таузенкинслеру, затем – Томе Милиновичу-Моринянину, колокольщику из Карловаца Яношу Форгарошу и Йовану Петровичу-Ковачу. Первая Белградская мастерская по литью пушек производила и пороховницы, порох для которых поначалу приобретался только в Австрии, а затем стал производиться и в Сербии. Пороховые мастерские находились в местечке Страгари (с 1806 г.), Валево, Ресаве (Манасии), однако они не могли удовлетворить имевшихся потребностей. Добывалось железо и свинец в Крупане и Руднике, в котором работало 30 нанятых горняков-саксонцев во главе с инженером. Добыча руды шла и в Майданпеке, и на Копаонике, а также в окрестностях Сокола и в руднике Бабе под горой Авала. Имелись мастерские по починке оружия. Особое внимание уделялось строительству арсеналов. В 1806 г. повстанцы располагали 50−60 пушками, а в последний год восстания – 378 орудиями, в том числе 287 тяжелыми позиционными.

Арсенал повстанцев всерьез пополнился благодаря российским поставкам оружия и боеприпасов. Так, в 1807 г. воевода Миленко Стойкович получил 4267 ружей, 1 тыс. пистолетов, 1 тыс. копий и 1 тыс. сабель, а в 1810 г., по неуточненным данным, сербам было передано еще около 12 тыс. ружей. От России было получено и известное количество пушек. Например, Миленко Стойкович получил 4, а Петр Добрняц – 6. Кроме того, русские направили повстанцам 34 тыс. ок пороха, 28 тыс. ок свинца, 5,5 тыс. пушечных ядер и 1930 гранат. Благодаря этому боеспособность сербских повстанцев значительно выросла.

Обучение и дисциплина

С первых дней восстания началось обучение армии. В перерывах между военными операциями тренировки частей происходили в местах их дислокации. Топола представляла собой центр, в котором всегда находилась часть армии – в качестве резерва или на обучении. В первое время оно соответствовало австрийским стандартам и проходило под руководством австрийских офицеров или сербов, служивших во фрайкоре. Позднее, с 1807 г., когда в Сербию пришла русская армия, обучение в основном осуществляли русские инструкторы, следовавшие своим правилам. Вообще, в последние годы восстания сербская армия в плане организации, дисциплины, командования и проч. находилась под сильным русским влиянием. Обучение сербского народного войска (милиции) по русскому образцу вменялось в обязанность русскому генералу Иосифу Корниловичу Орурку. Первые сербские военные уставы – «Учение воинское с рисунками» («Учење војничко са цртежима»; первое издание – 1808 г., второе – 1813 г.) и «Воени устав» (1813) – создавались по российскому образцу.

Параллельно с обучением части узнавали, что такое внутренний порядок и дисциплина. Уже в 1804 г. Карагеоргий объявил, что смерть грозит каждому, кто не явится по призыву или оставит свою позицию. Скупщина, состоявшаяся в Смедерево в 1805 г., постановила, что смертью должны караться мародерство и дезертирство из армии. «Кормчая» («Законник») протоиерея Матии Ненадовича предусматривала следующие наказания: «Кто оставит войско без разрешения, того прогнать сквозь строй; кто сбежит, осуществляя охранение, того расстрелять». В последние годы восстания воеводам разрешалось наказывать за военные проступки согласно их тяжести, а дезертиров из армии и уклонистов – трижды прогонять сквозь строй в 300 солдат. Воеводы имели право назначать наказание в 50 палок и 500 грошей штрафа, а капитан, по согласованию с воеводой, мог максимально «прописать» 25 палочных ударов. Чтобы у солдат не возникал соблазн самовольно оставить часть, им во время военных операций и боев разрешалось на три дня вернуться домой для отдыха и смены одежды.

Тактика повстанцев и строительство укреплений

Фактором формирования тактики повстанцев послужило как российское и австрийское влияние, так и специфические условия ведения боевых действий (характер повстанческой армии, соотношение сил, уровень владения оружием и боеприпасами и т. д.). В ходе всех наиболее важных сражений, которые происходили в районе укрепленных позиций или около населенных пунктов, повстанцы, как правило, весьма успешно маневрировали, дабы обойти неприятеля с фланга, заставить его выйти из укрепления или разделить собственные силы. До сражения производилась рекогносцировка, в тыл врага направлялись лазутчики, распространялась дезинформация. В ходе встречного боя пехота обычно действовала врассыпную (цепью). Каждый боец передвигался от укрытия к укрытию и носил с собой специальную деревянную доску, которая использовалась для прицеливания и защищала его от вражеских пуль. На штурм шли толпой («роем»), а когда сходились врукопашную, в дело шли ятаганы, приклады, пистолеты, а с 1807 г. – и штыки на ружьях. Конница также атаковала «роем», используя в ближнем бою сабли, пистолеты и копья. Иногда перед началом сражения на глазах у обеих сторон происходили поединки воинов-богатырей, подобные противостоянию Пересвета и Челубея перед Куликовской битвой. Прославенными сербскими богатырями были Гайдук Велько, Йова Корсула, Стоян Чупич, Милош Поцерац, Цинцар Марко и др.

Дабы нивелировать численное превосходство турок, повстанцы очень часто использовали укрепления. Строились фортификационные сооружения (шанцы): Мишар, Иванковац, Нови-Пазар и др. На начальном этапе восстания в этом отношении особенно выделялся Радич Петрович, позднее – Вуча Жикич, который основал Делиград, ставший самым известным повстанческим укреплением постоянного типа. Основные фортификационные сооружения сербской армии имели бруствер высотой и шириной в два метра, при строительстве которых для прочности использовались корзины с землей. Местами скат обкладывался заостренными кольями, а на брустверах с помощью бревен обустраивались бойницы для ведения ружейной стрельбы. На значительных укреплениях рыли землянки для гарнизона, а также пороховые склады. Для комуфлирования шанцев использовались зеленые насаждения. Часть сил (обычно конница) всегда оставалась вне укреплений, дабы иметь возможность свободного маневрирования.