Мелочи, от которых другие чувствуют себя чуть лучше

Все, что мне нужно знать, я выучил за первый семестр в колледже

Организации обладают уникальными возможностями, потому что их действия могут влиять на большое число людей – не важно, постоянная ли это забота или единичное действие, последствия которого обнаружатся лишь десятки лет спустя. Так, доброта, которую однажды проявил Колледж Хаверфорд по отношению к Говарду Лютнику, имела неожиданные последствия, которые коснулись многих людей спустя целых 18 лет после его выпуска.

Когда 11 сентября 2001 года террористы направили захваченные самолеты в башни Всемирного торгового центра, Говард и его жена были со своим сыном. Это был его первый день в детском саду в Бронксе. Узнав о случившемся, Говард тут же помчался на место катастрофы, чтобы убедиться, что с сотрудниками финансовой компании «Кантор Фицджеральд», президентом которой он являлся, все в порядке. В офисе компании, располагавшемся в Северной Башне ВТЦ в Нижнем Манхэттене, работало 960 человек.

Прибыв на место, Говард первым делом бросился к людям, выбегающим из здания, но так и не обнаружил среди них ни одного из своих 658 сотрудников, которые должны были находиться в офисе в тот день. Вскоре Северная Башня обрушилась, и Говарда накрыло огромным облаком пыли и обломков, из которого ему срочно пришлось выбираться.

Позже выяснилось, что никто из сотрудников не выжил. Самолет врезался в девяносто третий этаж, а офисы «Кантор Фицджеральд» располагались выше точки столкновения. У людей не было шанса на спасение.

Особенно душераздирающим обстоятельством было то, что в «Кантор Фицджеральд» поощрялся прием на работу друзей и родственников. В компании полагали, что стоит нанимать таких людей, с которыми хотела бы работать вся команда. Иными словами, оставшиеся в живых сотрудники потеряли в той трагедии не просто коллег, но друзей и членов семьи. Это коснулось всех: от генеральных директоров до охранников. Говард потерял брата, охранник Джеймс Хоппер – зятя, и оба потеряли своих лучших друзей. Некоторые братья и сестры погибли вместе – в общей сложности из двадцати семи семей. Масштаб потери было просто невозможно осознать.

Сразу после теракта не было возможности связаться с сотрудниками, которые в тот роковой день оказались не в офисе. И тогда компания обратилась к СМИ с просьбой обнародовать детали конференцсвязи, к которой они могли присоединиться. Этот звонок оказался решающим.

Говард так вспоминает то совещание: «Я сказал: “Если мы и собираемся вернуться к работе, то, черт возьми, это не ради денег. Потому что, клянусь Богом, мне действительно наплевать, что я не могу работать, и в равной степени мне плевать на деньги. Мое единственное желание – это заползти под одеяло и просто стиснуть своих близких в объятиях как можно крепче. Но если уж мы возобновим работу, то лишь по одной причине – чтобы помочь семьям тех, кого мы потеряли”». В итоге мы провели анонимное голосование, в котором участвовали все, кто присоединился к конференции, и по итогам голосования приняли решение, что будем пытаться восстанавливать компанию. И сделать это мы хотели лишь по одной и только одной причине – чтобы помочь семьям погибших».

Будучи еще студентом колледжа, Говард сам остался без поддержки своей семьи, и потому точно знал, чего не следовало делать в такой ситуации.

«Моя мать умерла, когда я был в одиннадцатом классе, а папа погиб в мою первую неделю учебы в колледже. Мои дальние родственники «слились». Нас было трое детей: моя двадцатилетняя сестра, я – мне было восемнадцать, и наш пятнадцатилетний брат. Наверное, они боялись, что мы сядем им на шею. Мой дядя думал, что если он пригласит нас на ужин, то мы так и останемся у них. Поэтому они решили никуда нас не приглашать, и так я узнал, каково это, когда люди «сливаются».

Между тем администрация Хаверфорд Колледжа, которая на момент смерти его отца знала Говарда всего неделю, повела себя иначе. Ректор тут же позвонил Говарду, чтобы сообщить, что колледж берет на себя расходы за его обучение. Для сравнения, в университете его сестры сказали, что если она не может позволить себе оплачивать обучение, то может устроиться официанткой. На фоне этого бескорыстное предложение Хаверфорд Колледжа кажется еще более ценным.

«В Хаверфорд Колледже мне показали, что значит быть настоящим человеком», – говорит Говард. И 11 сентября пришел его черед продемонстрировал ту же человечность. Он старался поддерживать семьи погибших сотрудников, помогал им финансово. Кроме того, он лично обзванивал их и в общей сложности написал от руки 1300 писем с соболезнованиями супругам и родителям погибших. Он также основал организацию со своей сестрой во главе, чтобы обеспечивать их необходимой информацией, поддержкой и услугами правозащитников.

Однако, когда настало время перезапускать бизнес, – машину, с помощью которой они собирались выполнить финансовые обязательства перед семьями погибших сотрудников – мало кто верил в успех. Им отчаянно не хватало работников и инфраструктуры. У них по-прежнему была защищенная компьютерная система, но многие пароли были известны только сотрудникам, которые погибли во время теракта. А все внешние резервные копии, содержащие информацию о паролях, хранились в подвале рухнувшей Северной Башни.

Говард говорит, что его компания никогда не просила о помощи, но все равно ее получила. «Microsoft прислал пятьдесят человек для взлома наших собственных систем. От Cysco привезли двадцать грузовиков, набитых всем известным человечеству оборудованием. У временного офиса «Кантор Фицджеральд» в Нью-Джерси образовалась цепь из припаркованных машин, которая тянулась так далеко вдоль улицы, что конец ее терялся из виду. И если бы нам понадобилось оборудование, которое находилось бы в 12-м грузовике, они бы взяли тележку и доставили бы его нам».

К сожалению, пока «Кантор» пытался восстать из пепла, конкуренты решили воспользоваться удобным моментом и в четверг 13 сентября открыли конкурирующий рынок облигаций. Гражданские рейсы были отменены по всей стране на два дня, НФЛ и Главная Бейсбольная лига отменили свои матчи из уважения к памяти погибших, но рынок облигаций был открыт.

«Кантор» хотел удержать клиентов, но одновременно с этим им нужно было каким-то образом урегулировать сделки стоимостью миллиарды долларов, проведенные 10 сентября, при том, что записей не осталось. И команда Говарда стала работать на износ. Они, не сходя с места, круглосуточно корпели в резервном центре обработки данных, пытаясь заполучить электронную торговую площадку компании для интернет-облигаций. Спали на раскладушках, в рабочих креслах и в машинах. И еще в те выходные «Кантор» принял более тридцати новых сотрудников.

«Если это были живые люди, они могли начать с понедельника, мы считали, что они знают, на что подписываются, поэтому мы принимали их без дальнейших разговоров», – рассказывает Говард. Это был забег на короткую дистанцию.

Члены лондонского офиса тоже работали круглосуточно. Они взяли на себя обязанности своих погибших коллег из Нью-Йорка и стали обзванивать клиентов, чтобы хоть как-то удержать компанию на плаву. На улаживание сделок компания получила ссуду в 70 миллиардов долларов.

И все эти усилия окупились с лихвой. В первый понедельник после теракта «Кантор Фицджеральд» вернулся в бизнес, открыв свою электронную торговую площадку. У них, однако, не было возможности сообщить об этом клиентам, поэтому Говард дал интервью средствам массовой информации.

– Я пошел на телевидение, – говорит он, – потому что у нас не было людей, которые занимались продажами, и, соответственно, не было другой возможности сообщить миру, что мы снова в игре. Я рассказал свою историю и не смог сдержать слез, потому что всякий раз, когда мне назвали цифру «658», нельзя было не заплакать. Я, конечно, не думал, что так раскисну, но всякий раз, когда слышал его, просто не мог сдержаться. Но прийти и рассказать об этом было моим долгом, потому что мы собирались позаботиться о семьях наших сотрудников.

И они продолжили работать. Но проблемы далеко не были исчерпаны. «После того, как мы открылись заново, нам настолько не хватало сотрудников, что мы установили правило: один клиент – одна сделка. Мы боялись, что что-то перепутаем. Наша компания держалась на клее, жевательной резинке и добром слове».

Однако среди клиентов нашелся человек, который не хотел мириться с этим ограничением.

– Женщина на другом конце телефона, которая работала на одного из крупнейших финансистов в Америке, говорит: “Нет, нет, вы не понимаете. Сегодня утром состоялось собрание нашего инвестиционного совета. Было решено, что все наши дела мы будем вести с вами”. Мы отвечали: “Нет, нет, нет, это вы не понимаете. У нас нехватка персонала. Мы не можем на это пойти. Мы не справимся с возложенной на нас ответственностью. Ничего не получится”. А она свое: “У меня нет выбора. Я получила четкие указания и потеряю работу, если не выполню их. Все наши условия я пришлю вам по факсу. Нужно будет их просмотреть. Сделайте так, как получится. Мы не возражаем.” – и повесила трубку.

И тот день стал самым загруженным в истории «Кантор Фицджеральд». Нас буквально убивали добротой, – рассказывает Говард. – Мы как будто бы сообщили всему миру, что умираем от голода, и все вокруг вдруг достали по куску хлеба и засунули все это нам в рот.

Говард переживал, что его полуразрушенная компания не справится с объемами сделок, но его команда сумела кое-как свести концы с концами. Теперь у них даже был шанс исполнить свою миссию и помочь семьям жертв атаки 11 сентября. Было принято решение, что в течение пяти лет 25 процентов выручки будут отправляться семьям погибших, кроме того, они обязались оплачивать их медицинскую страховку в течение 10 лет. Самый первый рабочий день подарил компании надежду на то, что у нее получится исполнить задуманное.

А затем Говард получил звонок из Лос-Анджелесского офиса. Все их шестнадцать сотрудников планировали посетить предстоящую церемонию прощания с погибшими. И хотя в этой демонстрации поддержки было нечто очень трогательное, внутренний голос говорил Говарду, что нужно готовиться к худшему. Эти шестнадцать менеджеров по продажам были лучшими в инвестиционном секторе компании, и, в некотором смысле, являлись ключом к успеху всей компании. Если они не были согласны с тем, на какие жертвы все сотрудники компании согласились пойти ради семей погибших, и если они не хотели рисковать будущим компании, – иными словами, если они собирались уволиться – для «Кантор Фицджеральда» это означало только одно – начало конца.

Когда сотрудники Лос-Анджелесского офиса прибыли в город, они договорились встретиться с Говардом у него дома. И все, о чем он мог думать в тот момент, это насколько эти люди были ценны для его бизнеса.

«Они были невероятными. Они приносили огромные доходы. Они могли найти работу где угодно. Наша компания была в руинах, поэтому они могли бы просто перейти улицу и зарабатывать гораздо больше».

Когда Говард вошел в зал заседаний, все встали и обступили его. Он приготовился услышать худшее: «Говард, мы любим тебя, и нам очень жаль, но мы вынуждены покинуть компанию».

Но услышал он совсем не эти слова. Вместо этого менеджеры пообещали: «Мы никогда не уйдем».

– Это до сих пор вызывает во мне бурю эмоций, – говорит Говард. – Просто невероятно.

И, да, все шестнадцать человек до сих пор работают в компании.

За пять лет после теракта 11 сентября Фонд помощи «Кантор Фицджеральд» в общей сложности пожертвовал 180 миллионов долларов семьям сотрудников, которые погибли под завалами Всемирного торгового центра. И каждый год 11 сентября компания жертвует 100 процентов доходов, полученных за день, на благотворительность. В 2018 году эта сумма составила 12 миллионов долларов, а за все время – около 159 миллионов долларов по всему миру.

Фонд помощи «Кантор Фицджеральд» теперь помогает людям, пострадавшим от стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций, благотворительным организациям, которые непосредственно оказывают помощь нуждающимся, а также бывшим военнослужащим, которые получили ранения. Всего за время деятельности Фонда было выделено 336 миллионов долларов.

Люди часто спрашивают Говарда, что побудило его пойти на такие жертвы ради семей своих сотрудников.

«Хаверфорд Колледж научил меня, что значит быть человеком», – отвечает он, «и после трагедии 11 сентября настал мой черед демонстрировать, как хорошо я запомнил тот урок».

Сегодня Говард не только занимается распределением пожертвования своей компании, он также стал крупнейшим благотворителем в истории Хаверфорд Колледжа, лично пожертвовав более 65 миллионов долларов. Его вклад был оформлен в виде стипендий и строительства новых корпусов, названных в честь его брата и двух близких друзей, которые работали в «Кантор Фицджеральд» и погибли во время теракта.

По мнению самого Говарда, пожертвования – ничто по сравнению с бесценным уроком, который он получил в колледже. «Каждому представится шанс изменить жизнь другого человека. Если вы заметили такую возможность и смогли ухватиться за нее, сделайте то, что Хаверфорд Колледж сделал для меня. Он научил меня фундаментальным вещам, и я просто не мог позволить пропасть этому уроку даром».

Что мы можем сделать

Мой отец научил меня быть хорошим человеком. Он помогал людям делом и советом. Не уверен, что он смог бы забить в доме гвоздь, зато в нашем подвале хранился отличный набор инструментов. А все потому, что папа, бухгалтер, бесплатно помог соседу с налоговой декларацией, и за это тот каждый год в качестве благодарности дарил по новому инструменту. Еще я помню, как к нам домой приходил какой-то солдат со своей семьей. В свое время папа переписывался с ним в рамках программы обмена письмами с солдатами, проходящими службу в Персидском заливе. А бывало, что в продуктовом магазине ко мне подходили незнакомые люди и спрашивали: «Ты сын Джо Аронсона?», и когда я отвечал: «Да, это я», они говорили что-то вроде: «Он такой хороший человек» или: «У тебя замечательный отец».

Можно подавать пример, просто живя обычной жизнью. Часто мы этого даже не осознаем. Мы понятия не имеем, что помогаем другим, и уж тем более, что вместе переживаем момент, который может изменить их восприятие мира.

Я многому научился у других людей. Вот несколько стартовых идей, которые помогли мне стать лучше. Благодаря им я смог настроить себя на совершение добрых поступков каждый день.

Ведите себя так, будто за вами наблюдают

Если у вас есть дети, представьте, что они следят за всем, что вы делаете. Они и правда впитывают все как губки.

Выбирайте лучшие решения

Случается, что мы пытаемся оправдать свои же слова или действия, от которых нам на самом деле стыдно. Чтобы избежать этого, один мой друг представляет себе, словно о каждом его решении сразу узнает весь мир, а другой друг просит своих сотрудников вести себя так, будто их решения украсят обложку Wall Street Journal. Что касается меня, я воображаю, что моя семья будет знать о каждом сделанном мной выборе. А кто может следить за каждым вашим решением?

Убедите людей, что вы можете заставить стол парить в воздухе

«Если вы будете хорошо справляться со своей работой, через шесть месяцев вы убедите детей, что сможете при желании заставить стол парить в воздухе». Когда мой руководитель произнес эту фразу во время тренинга наставников для подростков из неблагополучных семей, я подумал, что он шутит. У молодых людей были серьезные проблемы с законом, но они были далеко не глупы. Мне потребовалось целый сеанс, чтобы понять, что он имел в виду. Очень немногие способны сдержать все или хотя бы большую часть данных обещаний, даже если речь идет о банальной пунктуальности. Поэтому если вы будете держать свое слово всякий раз, вы действительно будете выделяться из общей массы. Поэтому даже если вы объявите, что собираетесь совершить что-то невероятное, например, заставить парить стол с помощью силы мысли, люди могут поверить. В конце концов, вы же тот редкий человек, который всегда выполняет свои обещания.

Говорите правду

Одна пара подала в суд на меня и мою жену, потому что мы отказались подписывать договор о покупке дома. Отказываться от сделки по купли-продажи дома не противоречит закону, и я был в ярости. Мужчина работал в агентстве по недвижимости и знал закон, так почему он подал на нас в суд? Я позвонил своему другу Джону, чтобы выговориться и узнать его мнение. Выслушав меня, он задал несколько вопросов, а затем сказал, что с точки зрения закона, я чист, но все это случилось по моей вине, и объяснил почему. Я ценю Джона за его честность. К нему я обращаюсь всегда, когда мне нужен совет. Он рубит правду-матку даже тогда, когда я не хочу ее слышать. Теперь я тоже стараюсь всегда говорить друзьям правду, даже когда намного проще сказать то, что они хотят услышать.

Машите друг другу

Однажды я ждал на светофоре, чтобы перейти улицу, когда вдруг водитель на перекрестке приветливо помахал мне рукой – мол, проходи. Обычно люди сигналят, бросая нервные взгляды на наручные часы, и подгоняют пешеходов. Я отношусь к такому нетерпению с пониманием, но это всегда заставляет меня торопиться, и создается впечатление, что водители позволяют мне перейти улицу только потому, что у них нет другого выбора. Поэтому, когда мужчина помахал из машины, я не почувствовал, будто он меня торопит. Это выглядело так, будто он был рад пропустить меня, и этот маленький жест поднял мне настроение на целое утро. После того случая я начал тоже так делать на пешеходных переходах, и почти все отвечают мне улыбкой и машут в ответ.

Будьте внимательны к ограничениям

Сын моей кузины Лианны Джош страдает аллергией на орехи, и обычно в свой день рождения вынужден довольствоваться десертом, который представляет собой просто бледное подобие по сравнению с лакомствами других детей. Но однажды Джошу достался такой же десерт, как и всем, о чем он радостно щебетал всю дорогу домой. И пока он делился эмоциями, Лианна дала волю слезам. Отказаться от десерта, может, не проблема для большинства из нас, но попробуйте встать на место маленького ребенка, которому нельзя то, что можно всем остальным, или на место его родителя – вам сразу станет ясно, что это реальная проблема. Лианна рассказала мне о других трудностях, с которыми сталкиваются дети с пищевыми аллергиями: например, они не могут перекусить с командой во время матчей Малой лиги, их часто незаслуженно обвиняют, что это из-за них всей группе не разрешают есть определенную еду.

Мне жаль, что я не думал об этом раньше, но теперь, когда я слежу за детьми или устраиваю детский утренник, я не жду пока родители свяжутся со мной. Я прошу всех сообщить мне об аллергиях, и заказываю еду, которую можно будет есть всем вместе даже в тех случаях, когда родители просят не волноваться, потому что они могут принести свою еду. А на Хэллоуин, помимо конфет, мы начали раздавать вампирские зубы и другие маленькие игрушки. Конечно, этот принцип должен распространяться не только на аллергию на продукты. Речь идет о внимании к ограничениям каждого человека – будь то предписания по диете, инвалидность или что-то еще.

* * *

Мы все время подаем пример и обычно даже не замечаем этого. Мама, которая выбрала десерт, который Джош тоже мог съесть, конечно, и понятия не имела, что ее поступок станет примером для меня, учитывая, что нас разделяли сотни миль. Но иногда, мы подаем пример намеренно. Когда вам захочется это сделать, просто оглянитесь вокруг – возможности будут ближе, чем вы рассчитываете: на работе, в вашем районе или даже дома.

Потратьте пятнадцать минут на то, чтобы…

Возьмите ручку и листок бумаги или откройте заметки в своем телефоне и ответьте на следующие вопросы:

Кому вы хотите подать пример?

Какой пример вы хотите подать?

Какие шаги вы можете предпринять, чтобы воплотить это в жизнь?

Часть 3
Мелочи важнее, чем вы думаете

Сегодня утром я открыл два подарка.

Это были мои глаза.

Часто приписывают Зиг Зиглару^[15]

Наконец-то я был в пути. Я отправился на встречу с генеральным директором НКО, с которой я мечтал сотрудничать годами. Я редко репетирую предстоящие мне диалоги, но на этот раз прогонял все в голове и даже уделил своему внешнему виду больше внимания, чем обычно.

Вместо моей обычной рубашки с пуговицами на воротнике и джинсов на мне были пиджак, брюки цвета хаки и начищенные до блеска туфли – все выбранное лично мной накануне вечером. Я также переложил все свои вещи – блокнот, ручки, визитки, мятные конфеты – из рюкзака в благовидного вида портфель, который я держу специально для таких ситуаций. Я был во всеоружии.

Спустя тридцать минут езды я заметил, что бак почти пуст, и завернул на заправку в суровом районе Северной Филадельфии. Одну из таких заправок, на которых сотрудники находятся в кабинке за защитным стеклом, вместе со всеми товарами. Когда я вышел из машины и потянулся за бумажником, я понял, что забыл его дома.

Тогда я осмотрелся. На скамейке перед въездом на заправку спали два парня – оба, очевидно, были с похмелья. Я сделал несколько глубоких вдохов и закрыл глаза. Как можно быть таким забывчивым идиотом?

Я начал копаться в машине в надежде отрыть хотя бы пару долларов, которые могли там заваляться. Я прочесал пол, багажник, рылся под сиденьями, даже вытащил детское кресло своего сына – вдруг у него там спрятана заначка. Результатами моих усилий стали два зонтика, мини-фигурка ниндзя, фантик от мюсли, несколько игрушек Angry Birds, куча крошек, которые я смахнул на пол, и пятьдесят центов очень мелкими монетками.

Вздохнув, я вернулся в машину и продолжил движение. У меня даже не было удостоверения личности, которое мне должно было понадобиться для входа в здание некоммерческой организации. Ну, по крайней мере, мне можно было больше не волноваться о том, как произвести хорошее впечатление на генерального директора. Когда ей позвонят с охраны и сообщат о посетителе, у которого нет удостоверения личности, это произведет на нее незабываемое впечатление еще до того, как моя нога ступит в ее кабинет. А потом я бы «добил» ее, спросив у нее взаймы десять баксов на бензин на обратную дорогу. По-другому попасть домой в тот день у меня бы не получилось.

Иногда все, что можно сделать, это смеяться. Конечно, гораздо веселее, когда тебе есть с кем посмеяться, поэтому я позвонил жене. Мие и раньше приходилось выслушивать истории о моей забывчивости, и я подумал, что она оценит эту ситуацию.

Я был прав. Мы вместе посмеялись. А потом она открыла мне секрет: предвидев что-то подобное, она спрятала двадцать долларов в машине. Я заглянул в бардачок и – вуаля – нашел спрятанную там двадцатидолларовую банкноту. Все-таки я попаду домой сегодня.

Я долго изливал на нее благодарности. А остаток пути прошел без происшествий. Более того, перед самой встречей мне еще раз улыбнулась удача. Выходя из машины, я увидел, что генеральный директор тоже только что приехала. В ее компании я смог войти в здание и спокойно пройти мимо стойки регистрации, никого не посвящая в подробности истории с забытым кошельком.

В тот день одна мелочь изменила все. Вместо того, чтобы выглядеть растяпой, который забывает бумажник дома, я предстал компетентным специалистом. (Я могу сочетать эти две стороны своей личности, но некоторые руководители могут этого не понять). И в итоге я получил возможность работать с интересной организацией, а в перспективе – получить повышение.

Люди любят большие сюрпризы на дни рождения и захватывающие подарки по случаю праздников, но я предпочитаю мелочи жизни. Именно каждодневные детали имеют значение для меня. Мелочи – это важно. Когда мы осознаем это, то поймем, что существует бесконечное множество способов помочь другим.