Страх

– Тогда можно сделать один единственный вывод. – профессор подался вперед, навалившись всем телом на крышку, массивного, письменного стола.

Оглядевшись, как бы боясь, что в комнате кроме них есть еще кто либо, профессор поманил пальцем собеседника. Тот наклонился, приблизившись к профессору.

– Тогда, – шепотом, произнося слова у самого уха собеседника, – можно сделать один единственный вывод. Больных, как таковы мы приняли считать, нет, и ни когда не было. А есть лишь люди, чьи страхи заставили их стать, теми, кем они являются. – Загадочно улыбаясь, с долькой безумия и блеском в глазах, профессор подался назад, усевшись по удобнее в кресле.

– Вы хотите сказать, – запнувшись, собеседник замолк, подбирая нужные слова.

– Вы имеете в виду, что все те люди, которые ограждены от общества, которых мы принудительно подвергаем все возможным методам лечения, вовсе не больны.

– Бросьте голубчик, – профессор мило, по-отцовски, улыбнулся, – что за вздор, конечно, они больны, и конечно их нужно и необходимо лечить и изолировать от нормального общества.

– Я вам скажу так – наклонившись к собеседнику и сдвинув брови, профессор, уперся локтями в стол – мы, как врачи психиатры, не можем считать ни одного человека здоровым, в том числе и себя. – Подмигнув, серьезную фразу он завершила дурацкой ухмылкой.

– Значит! – возмутившись, собеседник принял туже позу, что и профессор, – по-вашему, все больны, в том числе и вы.

– Да. – Согласился он. – Лишь с одной разницей. – Облокотившись на спинку кресла, профессор громко выдохнув завершил фразу. – Кто-то больше, а кто-то меньше.

Уловив растерянный взгляд собеседника, он добавил. – Каждый из нас сходит сума по-своему.

– Тогда следует всех, без исключения, упрятать за высокий забор и применить групповую терапию! – собеседник взорвался, выражая насмешку и полное несогласие. – А хотя! Кто лечить то будет? Ведь все до единого, если не дурак так полоумные шизофреники.

– Голубчик, я понимаю ваше негодование, и попытаюсь все объяснить.

***

Темная фигура вошла в комнату, за ней проследовало еще две, они заслоняя свет встали перед тем кто был в комнате. Молчаливые и крепкие фигуры грозно возвышались над тем, кто лежал на постели в темной комнате.

Причиняя боль, руки схватили того, кто был прикован к постели, кожаными ремнями, по рукам и ногам. Освободив его от оков, фигуры набросили на того, кто встал с постели, рубаху с длинными рукавами, и ремешками. Силой, закрепив рукава за спиной, фигуры скрутили того, кто был перед ними беспомощен. Максимально обездвижив, того кто был в смирительной рубахе, фигуры усадили его в кресло-каталку.