Прослушка. Предтечи Сноудена

Наверное, именно поэтому англо-американское сотрудничество в ходе Второй мировой войны ограничилось только взломом вражеских шифрсистем и не распространялось на разработку собственных. В США и армия, и военно-морские силы единогласно решили ничего не рассказывать англичанам про используемые шифры. Еще в сентябре 1940 года начальник штаба сухопутных войск США Джордж Маршалл даже издал по этому поводу специальный приказ, запрещавший обмен любой информацией об американских шифрах с англичанами.

Аналогичные опасения были и у англичан. В феврале 1945 года недавно созданное английское правительственное Бюро по вопросам политики в области криптографии приступило к обсуждению предложения, озвученного секретарем этого бюро Эдмундом Уилсоном, «свободно и в полном объеме» делиться с американцами данными о разработке английских шифраторов. Против этого резко выступил Мензис, и в итоге было решено ограничиться только информацией о шифраторах, предназначенных для совместного использования в США и в Англии.

Постепенная утрата англичанами монополии на радиоразведывательную информацию, добываемую благодаря взлому немецкой «Энигмы», создала предпосылки для расширения англо-американского сотрудничества в области радиоразведки. В самом начале Второй мировой войны в Блетчли-Парке считали, что англо-американское сотрудничество будет заключаться в том, что американцы продолжат работу над японскими шифраторами, которую начали перед войной, а тем временем англичане сосредоточат усилия на «Энигме», сами решая, какими плодами своего труда поделиться с американцами, а какие оставить исключительно для собственного пользования. И хотя англичане проинформировали американцев про «Энигму» еще в 1941 году, о некоторых существенных деталях они все же умолчали.

В 1942 году немецкие военно-морские силы стали использовать более сложную модификацию «Энигмы». Англичанам срочно потребовалось изготовить дополнительное количество «бомб» – электромеханических устройств, которые применялись для ускорения процесса взлома «Энигмы». В Англии не было ни сил, ни средств, чтобы это сделать. В итоге в сентябре 1942 года Иосиф Венгер, шеф американских военно-морских дешифровальщиков, сделал предложение, от которого в ПКШ не смогли отказаться. Он сказал, что готов потратить 2 миллиона долларов на приобретение не менее 230 «бомб» – в 10 раз больше, чем суммарное число «бомб», которые имели в своем распоряжении англичане. Узнав об этом предложении, Тилтман сказал коллегам, что английской монополии на взлом «Энигмы» пришел конец, поскольку американцы собрались заниматься этим в промышленных масштабах.

В том же сентябре 1942 года Тревис и глава военно-морской секции ПКШ Фрэнк Берч съездили в Вашингтон, чтобы заключить с американскими коллегами из военно-морских сил соглашение о всеобъемлющем сотрудничестве в работе над чтением немецкой военно-морской переписки, включая взлом модифицированной «Энигмы». Тревису внушал оптимизм тот факт, что Венгер ни словом не обмолвился с армейскими дешифровальщиками о заключенном соглашении. Англичане все еще надеялись сохранить монопольный контроль над чтением шифрованной переписки военно-воздушных сил и сухопутных войск Германии. Однако такое положение дел продлилось относительно недолго. Способность американцев произвести на порядок больше «бомб», чем были в состоянии сделать англичане, в конечном итоге заставила последних пойти на уступки. 17 мая 1943 года руководство ПКШ дало согласие, чтобы американские дешифровальщики приняли участие во взломе «Энигмы», которой пользовались «вермахт» и «люфтваффе».

Во время Второй мировой войны американцы и англичане сотрудничали в работе над взломом не только военных, но и дипломатических шифрсистем. Деннистон, который руководил дипломатической секцией ПКШ, добился от американцев участия в чтении переписки Германии, Испании, Италии, Португалии, Франции и Японии. Перед началом Второй мировой войны англичане читали шифрованные дипломатические депеши в общей сложности 26 иностранных государств. Поэтому, когда американцы предложили англичанам доступ к японским дешифровкам, англичане смогли ответить на любезность еще большей любезностью и поделиться с американцами радиоразведывательной информацией по целому ряду стран, включая методы взлома высокоуровневых дипломатических шифров Италии.

В марте 1942 года Тилтман посетил Вашингтон, привезя с собой дипломатические шифры Испании и Франции. К 1944 году американцы получили от англичан дипломатические шифры Венгрии, Греции, Ирака и Ирана. Как США воспользовались этим «подарком» Англии, неизвестно. Деннистон однажды даже не сдержался и задал вслух риторический вопрос: «Они там действительно применяют на практике материалы, которыми мы с ними поделились, или просто поставили их на полку в своем хранилище?» Однако англичане воздержались от передачи американцам дипломатических шифров своих сателлитов, типа Египта.

Обмен дипломатическими секретами между Англией и США оказался чреват довольно деликатными проблемами. Дипломаты иностранных государств часто пересказывали в своих депешах на родину беседы с английскими должностными лицами. В этих беседах англичане иногда допускали пренебрежительные высказывания по поводу американской политики или в адрес американских государственных деятелей. Поэтому на дешифровках, которые содержали подобные высказывания, в ПКШ ставился гриф «для служебного пользования». Это означало, что их не следовало показывать американцам. Однако данное решение было не очень корректным. Американцы часто добывали радиоразведывательную информацию о переговорах английских чиновников и представителями зарубежных стран самостоятельно и в конечном итоге весной 1944 года заметили, что англичане от них что-то утаивали. США попытались надавить на Англию, чтобы она отказались от подобной практики, но безуспешно. Вторая мировая война уже близилась к концу, и Англия не желала, чтобы о ее истинном отношении к той или стране становилось известно кому бы то ни было еще.

У американцев были другие опасения. Они не были уверены, что англо-американское сотрудничество в области радиоразведки окажется жизнеспособным и после окончания Второй мировой войны. Американский полковник Альфред Маккормак, посетивший Блетчли-Парк в начале 1942 года, в отчете о своем посещении написал, что англичане – «очень практичные люди» и что «несомненно в какой-то момент времени, возможно, еще до окончания войны они возобновят работу над чтением американских сообщений». Однако страх перед более грозным врагом— Советской Россией оказался более сильным, чем взаимное недоверие англичан и американцев. 31 августа 1942 года сотрудник ПКШ Джеффри Стивенс побывал в Арлингтон-Холле – штаб-квартире дешифровальной службы сухопутных войск США в окрестностях Вашингтона. Одной из обсуждаемых тем стала работа против Советской России. Стивенс очень обрадовался, когда узнал, что американцы перехватывают переписку советских посольств в Вашингтоне и в Токио. По возвращении на родину Стивенс радостно доложил своему начальству, что американцы пока не занимаются дешифрованием перехваченных советских сообщений только потому, что все их усилия были направлены на взлом шифрсистем стран «оси». Однако, по мнению Стивенса, рано или поздно придет черед советского трафика, поскольку американцы очень мало доверяют русским.

Предсказания Стивенса сбылись уже в феврале 1943 года, когда в составе армейской дешифровальной службы США начала функционировать советская секция. А в конце 1944 года англичане, предвидя грядущую потребность в расширении штата дешифровальщиков, работающих над взломом советских шифрсистем, отвели для размещения сотрудников советской секции ПКШ более просторное помещение.

Английские и американские дешифровальщики не обменивались никакой радиоразведывательной информацией по поводу советских шифрсистем вплоть до июля 1945 года, когда американцы официально предложили англичанам принять участие в программе «Бурбон», нацеленной против Советской России. Эта программа была признана настолько секретной, что американцы и англичане даже побоялись зафиксировать ее на бумаге. Достигнутое соглашение существовало только в устной форме и было скреплено простым рукопожатием между капитаном Элвином Джонсом, представителем ПКШ в Вашингтоне, и оставшимся безымянным высокопоставленным офицером дешифровальной службы американских военно-морских сил.

Военные трофеи

Когда наступавшие англо-американские войска пересекли границу Германии, вслед за ними по пятам двинулись команды Целевого информационного комитета (ЦИКОМ), которые начали охоту за немецким криптографическим оборудованием и немецкими дешифровальщиками. По словам Тревиса, эта операция велась исключительно в рамках межсоюзнического сотрудничества. Совершенно неожиданно для себя эксперты в области дешифрования превратились в коммандос. Они прошли короткий курс обучения обращению с автоматом и вскоре отправились в Германию в составе команд ЦИКОМ.

Майор Эдвард Рашворт из барака № 3 в Блетчли-Парке был назначен руководить командой ЦИКОМ из 12 офицеров, среди которых был Селмер Ноланд – американец, прикомандированный к ПКШ. Они прибыли в Аугсбург 8 мая 1941 года. Там им удалось найти только разбитый вдребезги экземпляр «Тунца» без роторов, задававших ключевые установки «Тунца». Продолжив поиски в окрестностях Аугсбурга, Рашворт и его команда вскоре отыскали невредимого «Тунца». После этого Рашворт отправился в немецкий городок Альпах на границе с Австрией Розенхейм, чтобы допросить взятого в плен немецкого шифровальщика. Там Рашворт узнал, что группа немецких военнопленных дешифровальщиков выразила желание переговорить с «правильными» людьми. Опасаясь стремительного наступления советской армии, они закопали дешифровальное оборудование, которое с успехом использовали для взлома русского аналога «Тунца». Немецкие дешифровальщики считали, что накопленный ими опыт весьма пригодится англичанам и американцам в послевоенное время, и хотели обговорить для себя выгодные условия, на которых были готовы поделиться этим опытом.

23 мая 1945 года немцы откопали и распаковали свое дешифровальное оборудование. После установки и настройки они продемонстрировали, как с помощью этого оборудования можно читать советские шифровки. Далее оборудование снова было упаковано в добрую сотню ящиков и коробок, а затем погружено на 5 грузовиков. Конечным пунктом назначения ценного груза был Блетчли-Парк.

6 июня 1945 года прибывшее в Блетчли-Парк немецкое дешифровальное оборудование было в очередной раз распаковано. Его работоспособность была проверена на перехваченных советских шифровках. Полученная радиоразведывательная информация получила кодовое имя «Икра». Она не затрагивала стратегические и политические вопросы, но зато позволяла получить детальное представление о мероприятиях, в которых советские вооруженные силы участвовали в послевоенной Европе.

Тем временем в Блетчли-Парк тоннами начали прибывать захваченные у немцев документы, которые имели отношение к советским шифрам. В середине 1945 года Тревис попросил сотрудника ПКШ Рассела Дадли-Смита хотя бы бегло просмотреть эти материалы, чтобы решить, какие из них следовало подробно изучить в первую очередь, а какие можно было отложить на потом. Над разбором поступивших в Блетчли-Парк немецких материалов Дадли-Смит проработал вплоть до 1951 года. Что же касается захваченного у немцев дешифровального оборудования, то оно оседало в ПКШ, а дубликаты переправлялись в США.

Не менее знатный улов достался американскому полковнику Полю Неффу, руководившему другой командой ЦИКОМ. В нее входили Уильям Банди, который позднее при президенте США Линдоне Джонсоне стал помощником государственного секретаря, и Джеффри Стивенс из Блетчли-Парка. В апреле 1945 года команда Неффа в старинном замке недалеко от Лейпцига допросила 14 немецких дешифровальщиков— сотрудников дешифровального подразделения из состава министерства иностранных дел Германии, специализировавшегося на чтении переписки Советской России и балканских стран. И немецкие дешифровальщики, и все захваченные у них документы были самолетом отправлены в Блетчли-Парк. Перед отправкой Нефф распорядился зачистить все следы пребывания немецких дешифровальщиков в замке, поскольку он находился в зоне, которая позднее должна была перейти под контроль советских войск.

19 мая 1945 года англичане взяли в плен генерал-майора Клемме, одного из руководителей радиоразведывательной службы ВВС Германии. Его отправили самолетом в Англию, где продержали до 10 марта 1948 года, пока не выудили у него все, что ему было известно про советские коммуникации. 22 мая 1945 года около Мюнхена англичане поймали двух немецких дешифровальщиков – майора Оелджешаегера и майора Беульмана, сотрудников Берлинского радиоразведывательного центра. Их тоже переправили в Англию в лагерь для немецких военнопленных. Там они встретились с начальником Берлинского радиоразведывательного центра полковником Фридрихом, который был взят в плен незадолго до этого. К июню 1945 года англичане и американцы переловили практически всех ведущих дешифровальщиков военно-воздушных сил Германии.

Англо-американские команды ЦИКОМ конкурировали с советскими командами, которые тоже охотились за немецким криптографическим оборудованием и немецкими дешифровальщиками. Вскоре в Блетчли-Парке обнаружили, что русские стали пользоваться немецкими сетями связи, на которых для засекречивания сообщений немцами применялись «Энигма» и «Тунец», для собственных нужд. Однако надеждам использовать знания и навыки, накопленные в процессе взлома «Энигмы» и «Тунца» в военное время, для чтения советской переписки, которая шифровалась при помощи этих шифраторов уже после окончания Второй мировой войны, было не суждено сбыться. Рой Дженкинс, который тогда работал в ПКШ, так описал ситуацию, сложившуюся в мае 1945 года: «Когда русские вошли в Берлин, они захватили «Тунцы» в военном министерстве Германии, поменяли в них ключевые установки и начали использовать для обмена сообщениями с Белградом и другими столицами своих новоявленных союзных государств. Мы продолжали осуществлять перехват и изо всех сил пытались прочесть перехваченные сообщения. У нас ничего не вышло. Я думаю, что новые ключевые установки были более стойкими (что заставляет задуматься над вопросом о том, насколько русские осведомлены о наших прошлых достижениях), и мы ослабили наши усилия на этом направлении».

В течение первой половины 1945 года команды ЦИКОМ постепенно захватили контроль над всеми немецкими радиоразведывательными операциями, имевшими свой целью чтение шифрованной переписки среднего командного звена советской войсковой группировки в Германии. Ошибки в выборе подходящих моментов времени для англо-американских рейдов на немецкие радиоразведывательные центры были чреваты неблагоприятными последствиями. Слишком ранее начало такого рейда означало потерю источника ценной радиоразведывательной информации, которую перехватывали в Блетчли-Парке, а слишком позднее— позволяло немцам уничтожить документы и используемое оборудование. Поэтому в Блетчли-Парке не желали никакой самодеятельности при проведении подобных рейдов. Например, в мае 1944 года Мензис узнал о том, что несколько офицеров английской разведки собирались устроить диверсионные рейды против радиоразведывательных центров противника на Балканах. Мензис предупредил их, что в данный момент времени такие рейды были «крайне нежелательными» и что не следовало предпринимать никаких действий, предварительно не заручившись его личным согласием.

Радиоразведывательные операции еще одной страны «оси», помимо Германии, попали под контроль англо-американских союзников. После капитуляции Италии в 1943 году итальянское радиоразведывательное подразделение под командованием майора Барбьери продолжило свою работу на немцев в окрестностях города Брешия на севере Италии. В конце Второй мировой войны англичане и американцы получили возможность допросить сотрудников этого подразделения в Риме. У них были изъято большое количество документов, включая фотокопии дипломатических кодов Боливии, Ватикана, Румынии, Турции, Франции, Швейцарии и Эквадора. Весной 1945 года по заданию англо-американских союзников радиоразведывательное подразделение Барбьери сосредоточило свои усилия на чтении французской дипломатической переписки. В основном это были депеши послов Франции в США и Советской России, в которых затрагивались разнообразные политические вопросы, касавшиеся советско-югославских отношений, советской политики в Германии, планов Франции заняться разработкой немецких угольных месторождений и французских переговоров с США по поводу двухсторонних экономических отношений.

Предательское, по мнению англичан, поведение европейских стран во время Второй мировой войны породило недоверие к ним со стороны Англии. В ноябре 1944 года Черчилль написал: «Бельгийцы чрезвычайно слабы, и их поведение перед войной было ужасным. Голландцы очень эгоистичны и сражаются только, когда на них нападают, и то на протяжении всего лишь нескольких часов». Поэтому чтение дипломатической переписки вчерашних военных союзников Англии в Европе продолжало оставаться одной из основных задач гражданской секции ПКШ.

Особую обеспокоенность у Англии вызывало стремление Франции завязать более тесные отношения с Советской Россией. Свидетельством такого стремления стал визит в 1946 году бывшего министра авиации Франции Пьера Кота в Москву, которому было поручено начать переговоры о союзе между двумя странами, направленном против Германии. Поэтому внимание, которым в ходе Второй мировой войны пользовалось правительство Франции в изгнании со стороны английских дешифровальщиков, не ослабело и после ее окончания. Соответственно с подачи англичан в послевоенное время продолжило работу над чтением дипломатической переписки Франции и радиоразведывательное подразделение Барбьери.

Прочитанные французские депеши позволили англичанам и американцам получить довольно точное представление о послевоенной европейской дипломатии. Дошло до того, что в середине 1946 года больше половины всех информационных сводок, подготовленных армейскими дешифровальщиками США, были составлены на основе информации, которая содержалась в перехваченной переписке французских дипломатов. Наиболее интересными для англо-американских союзников оказались сообщения французских посольств в Восточной Европе. Например, была прочитана депеша посольства Франции в Тиране, в которой сообщалось о расстановке сил в правительстве Албании и о том, что просоветские элементы постепенно утрачивали там свои позиции. А из донесений французской разведки была получена информация о зарубежных операциях КГБ.

13 августа 1945 года Тревис отправил Венгеру пространное письмо, посвященное англо-американскому сотрудничеству в работе над взломом дипломатических шифрсистем Бельгии и Франции. В своем письме Тревис сообщил о намерении усилить работу на этих направлениях— особенно в том, что касалось Франции. Вскоре чтение англичанами испанской, латиноамериканской, португальской и французской дипломатической переписки было сосредоточено в гражданской секции ПКШ в группе под руководством Купера.

Что касается майора Барбьери, то он совершенно не возражал работать против французов, однако постоянно требовал увеличения численности своего служебного персонала. Барбьери жаловался, что многие из его подчиненных были захвачены в плен французами в Северной Африке и теперь использовались Францией для решения собственных дешифровальных задач. В увеличении численности персонала Барбьери было отказано, так как в ПКШ решили, что он и так хорошо справлялся с возложенными на него задачами. Вместо этого Барбьери дополнительно была поручена работа над советским военным перехватом уровня дивизии под кодовым наименованием «Конус». Английские дешифровальщики оказывали помощь своим итальянским коллегам в выделении «Конуса» в общем потоке перехваченных сообщений. Однако только Барбьери и его заместители знали о том, что «Конус» имеет советские корни. Рядовые же подчиненные Барбьери пребывали в полном неведении относительно этого факта, как, впрочем, и по поводу того, в чьих интересах ведется обработка «Конуса».

Рейды, проводимые командами ЦИКОМ, преследовали своей целью не только завладеть радиоразведывательными секретами противника в лице Германии, Италии и Японии, но и защитить собственные коммуникации. В их безопасности англичане были уверены вплоть до конца 1943 года. До той поры чтение вражеской переписки в ПКШ свидетельствовало только о нестойкости шифров английских союзников в Европе— Советской России и Свободной Франции. В Азии низкий уровень стойкости китайских шифрсистем и предательство шифровальщиков позволили Японии читать почти всю шифрованную переписку Китая. Для Англии все это означало, что с большинством военных союзников делиться данными своей радиоразведки не следовало ни при каких обстоятельствах.

Однако с капитуляцией Италии в конце 1943 года англичане выяснили одно пренеприятное для себя обстоятельство. Документы, захваченные у итальянских дешифровальщиков, неопровержимо свидетельствовали о том, что итальянцы добились успехов во взломе английских кодов. Капитан Эдмунд Уилсон, ведавший в ПКШ вопросами безопасности связи, был срочно командирован в Рим, где несколько раз подолгу беседовал с капитаном Кьянчи, возглавлявшим итальянское Криптографическое бюро. Это были именно беседы, а не допросы, поскольку Кьянчи добровольно делился с Уилсоном всей информацией, которой владел. По итогам проведенных бесед Уилсон заявил, что узнал много ценного о методах взлома английских военно-морских шифров. По мнению Уилсона, Англии очень повезло, что она смогла узнать о своих промахах в области криптографии из уст противника. Уилсон также обратился с просьбой к своим коллегам в ПКШ с особой осторожностью пользоваться секретной информацией, полученной из таких источников.

Последующие рейды команд ЦИКОМ в Германии подтвердили информацию о недостаточной стойкости английских военно-морских шифров. «Служба наблюдения» военно-морских сил Германии, занимавшаяся взломом военно-морских шифров Англии, в начале Второй мировой войны без особых проблем читала шифрованную переписку английских военных моряков. Благодаря этому, в 1940 году немцы заранее узнали о планах англичан напасть на город Нарвик в Норвегии, что существенным образом содействовало успешному отражению Германией английского нападения. Затем в 1942 году англичане по той же самой причине потерпели поражение в битве при Дьеппе. О планируемой англичанами атаке на Дьепп немцы узнали заблаговременно— за целых 5 суток до ее начала. Но наибольших успехов «Служба наблюдения» добилась в 1943 года в борьбе с англо-американскими северными конвоями. Ей удавалось сообщать командирам немецких подводных лодок об изменении маршрутов следования этих конвоев в течение нескольких часов после того, как им поступал приказ о таком изменении.

В конечном итоге все это привело к проверке стойкости английских военно-морских шифров комиссией под руководством бригадного генерала Читти, который первым делом нанес визит в Блетчли-Парк. По итогам своего посещения он составил доклад, в котором, в частности, говорилось: «Действительно, одна из 14 секций, функционирующих в Блетчли-Парке, называется секцией безопасности связи союзников. В ней по совместительству работает всего один сотрудник (Дадли-Смит), а также 2–3 женщины». Надзорные функции за секцией безопасности связи союзников должен был осуществлять правительственный Комитет по безопасности шифрсистем, возглавляемый Мензисом, который совершенно не уделял ему внимания. Более того, у Комитета по безопасности шифрсистем не было никаких действенных рычагов влияния, чтобы заставить другие правительственные ведомства строго следовать своим рекомендациям. Читти произвел выборочную проверку нескольких министерств и обнаружил, что подавляющее большинство из них не воспринимало вопросы обеспечения безопасности связи всерьез.

В своем докладе Читти написал, что абсолютно стойких шифров не существует. Свои наиболее важные государственные секреты Англия защищала с помощью так называемых одноразовых шифрблокнотов, которые, по мнению Читти, при правильном обращении не поддавались взлому. Однако, как отметил в докладе Читти, английские дешифровальщики ежедневно с успехом читали иностранную переписку, которая засекречивалась при помощи одноразовых шифрблокнотов, добывая их в виде фотокопий, путем воровства и посредством выуживания из корзин с бумажным мусором.

Большая часть правительственных сообщений в Англии шифровалась с помощью шифратора «Модель Икс»– английского аналога «Энигмы». «Модель Икс» обладала большей стойкостью, чем «Энигма». Однако, как заявил Читти, стойкость «Модели Икс» никогда всерьез не исследовалась. В этих условиях многое, как считал Читти, зависело от безошибочной работы английских шифровальщиков:

«Одна из самых поучительных историй, рассказанных мне в ПКШ, касается шифратора фирмы «Хагелин», который используется во многих странах, включая США, и в зависимости от обращения с ним обеспечивает разный уровень стойкости. У шведов и финнов он практически невскрываем, тогда как у итальянцев, которые являются в общем-то неплохими криптографами, мы с легкостью и давно читаем засекреченные с его помощью сообщения. Это происходит из-за лени итальянских шифровальщиков и наплевательского отношения к многочисленным установленным правилам обеспечения безопасной связи».

Для каждодневной переписки министерство иностранных дел Англии использовало устаревшие ручные и военные полевые шифры, которые были еще менее надежны. В марте 1944 года в дело вмешался не кто иной как сам Черчилль, распорядившийся создать правительственное Бюро по вопросам политики в области криптографии, которое возглавил Мензис. В помощь ему были приданы Тревис вместе с представителями военного министерства и генерального штаба. А в ПКШ была учреждена должность еще одного заместителя директора – советника по вопросам безопасности связи, который по совместительству исполнял обязанности секретаря Бюро по вопросам политики в области криптографии. Им стал капитан Уилсон, которого после войны сменил капитан Бертон-Миллер. В соответствии с названием в ведение Бюро были включены все вопросы, связанные с проектированием и производством шифраторов в Англии.

В 1944 году ПКШ выступила с инициативой, которая должна была помочь раз и навсегда избавиться от опасений, что противник может читать шифровки, перехваченные в английских линиях связи. Разработанный в ПКШ шифратор «Телекриптон 1» позволял автоматизировать процесс шифрования сообщений с помощью одноразового шифрблокнота. Одноразовые случайные последовательности, используемые для шифрования сообщений, в «Телекриптоне 1» считывались с предварительно изготовленной бумажной ленты. Первоначально «Телекриптон 1» применялся для засекречивания сообщений, которыми Блетчли-Парк обменивался с канадскими дешифровальщиками в Оттаве, а также с представительством СРС и американскими дешифровальными службами в Вашингтоне. На смену «Телекриптону 1» был разработан «Телекриптон 2». Сего помощью планировалось защищать каналы связи, по которым передавались дешифровки для сведения фронтового военного командования англо-американских союзников. В 1970-е годы «Телекриптон 2» все еще продолжал использоваться в некоторых небольших английских посольствах.

В августе 1945 года, подводя итоги закончившейся Второй мировой войны, Черчилль заявил в беседе в английским королем Георгом VI, что взлом «Энигмы» стал решающим фактором в достижении победы над странами «оси». Обладая вооруженными силами, превосходившими своей численностью и вооружением английские войска, противник значительно отставал от Англии в области радиоразведки. Ветеран Блетчли-Парка Гарри Хинсли в своем историческом исследовании, посвященном роли радиоразведки при ведении боевых действий, пришел к выводу, что дешифровки «Энигмы» сократили Вторую мировую войну на несколько лет, сохранив жизни многим людям по обе стороны фронта и не позволив Советской России намного дальше продвинуться в Европе в западном направлении.

С Черчиллем не согласился английский историк Поль Кеннеди, который написал, что Вторая мировая война стала битвой людских и материальных ресурсов. У Советской России и США этих ресурсов оказалось значительно больше, что и предрешило исход войны. Другой ветеран Блетчли-Парка Ральф Беннет возразил Хинсли, заявив, что если бы не было дешифровок «Энигмы», то союзнические страны изыскали другие возможности для получения нужной им разведывательной информации, например, с помощью разведки с воздуха.

Но как бы ни спорили историки, несомненным остается одно: дешифровки «Энигмы» оказали огромное влияние на исход битвы за Англию и битвы за Атлантику. Очевидно, что рассмотрение этих исторических событий невозможно без признания решающей роли, которую сыграли действия английских дешифровальщиков в достижении победы англичан над немцами в этих битвах.