Читать книгу: «Рассказы о животных», страница 2

Перед отъездом Егор по-дружески попрощался с Татьяной. Она совсем неожиданно для него попросила написать ей о поступлении им в медицинский институт, ведь ей тоже вскоре предстояло пройти подобное испытание. Что это было – признак внимания или проявление ее чуткости и доброжелательности, Егор так и не понял.

Через несколько часов мчавшийся поезд увозил его домой, в родной Свердловск; на коленях у него, свернувшись калачиком, лежала Мурка.

А Татьяна, попрощавшись с Егором, пошла в госпиталь. Вечером она поймала себя на мысли, что часто вспоминает Егора, ведь в госпитале, если представлялась такая возможность, они подолгу общались на разные темы, став за месяц знакомства ближе друг другу. Что говорить, Егор ей нравился, и однажды она чуть не ответила взаимностью на его робкую попытку признаться ей в чувствах. Татьяна тогда все поняла, но зачем-то остановила Егора, объяснив, что идет война и не до отношений. Но сейчас, с его отъездом, она явно ощутила потерю чего-то значимого и важного в ее жизни. Война забрала у нее всех близких, а теперь она потеряла еще и Егора – человека, ставшего ей небезразличным. От всего этого у нее на глазах навернулись слезы.

А Егор приехал в Свердловск. Родители были счастливы, что сын вернулся с фронта, с боевыми наградами. Конечно, их огорчило его состояние здоровья, но, с другой стороны, радовало то, что сын рядом с ними и живой. А еще они заметили, как он повзрослел и изменился; у него появилось желание учиться. Егор сходил в медицинский институт, где поступил на подготовительные курсы. Он часто вспоминал Татьяну и в один из вечеров написал ей письмо о своей жизни и учебе, хотел еще признаться в чувствах, но не решился. Об этом он написал ей в следующем письме.

Тогда Егор еще не знал, что, затерявшись во фронтовой суете, первое письмо до Татьяны не дойдет, а второе письмо, с его откровениями, она получить не успеет, так как сама приедет поступать в медицинский институт. О выборе места учебы у нее вопрос не стоял – в Свердловск!

«Зачем так далеко?» – провожая ее, спрашивали коллеги.

«Я не знаю!» – отвечала она, но ее выдавали блеск глаз и наполненная счастьем улыбка, давая понять, что это неспроста.

А дальше Татьяна и Егор встретились, вместе учились, поженились, работали врачами и прожили долгую и счастливую жизнь. Хотя почему прожили? Они и сейчас живут.

Жаль только, что Мурка из-за полученных боевых ранений прожила всего несколько лет. Но нынешняя ее далекая родственница – тоже Мурка – в полном здравии. И пусть она другой окраски, но такая же добрая и ласковая и в то же время – боевая.

После войны знакомый корреспондент газеты прислал Егору вырезку из газеты о Мурке. В ней сообщалось, что английский журнал «Тайм» высоко оценил ее вклад в борьбу с врагом, указав, что бродячая кошка, помогая разведчикам, относила записки с важными сведениями, позволяя не рисковать жизнями людей. В заключение известный журнал отмечал: «Она показала себя достойным защитником Сталинграда, и нельзя не дать высшую оценку таким действиям, будь то кошка или человек».

«Вот и вся история!» – подумал дед Егор, лаская лежащую у него на коленях довольную Мурку.

Преданное сердце
Рассказ

Погода в начале июня выдалась ненастная: непрерывный, то моросящий, то льющий сильным потоком дождь и колючий, пронизывающий холодом ветер. Все это создавало грустную и печальную картину; казалось, что лето, несмотря на очевидное наступление по календарю, все еще блуждает где-то в пути, упорно не желая вступать в свои права. И только люди вносили в эту унылую окружающую действительность хоть какое-то оживление. Наиболее активна была молодежь: несмотря на затянувшееся ненастье, на улице слышался веселый смех молодых людей, перепрыгивающих лужи и ручьи. А когда прыжки заканчивались неудачей, то смех, созвучно перемешиваясь со звонким девичьим визгом, наполнял все вокруг какой-то доброй положительной энергией, вызывая улыбки у находящихся поблизости людей.

Идти в сильный дождь решались немногие, в большинстве своем люди пережидали его на остановке общественного транспорта, и только самые отчаянные и нетерпеливые после прихода очередного маршрутного автобуса бросались врассыпную к находящимся поблизости жилым домам. Среди них был и Максим – курсант военного училища. Он учился на последнем курсе и имел право жить не в казарме, а в обычном жилом доме, что давало ему определенные преимущества: отсутствие казарменной суеты, утренних и вечерних проверок, нарядов и прочих невидимых постороннему взгляду забот, хлопот и тягот военной службы. За чисто символическую плату здесь в поселке у одинокой бабушки он снимал небольшую комнату в старом деревянном доме. Бабушку это устраивало; единственное, о чем она просила Максима, это помочь принести ей воду да по весне вскопать небольшой огород. Для молодого здорового парня это не было обременительной просьбой, более того, помимо вспаханного огорода, он исправил и ветхий забор, изрядно покосившийся после снежной зимы.

Дом находился недалеко от остановки, и Максим не стал пережидать дождь. Прикрывая лицо рукой от неприятно хлеставших капель дождя, он быстрым шагом направился к дому по узкой дорожке вдоль бетонного забора, ограждающего территорию военного училища. Обходя очередную лужу, Максим непроизвольно остановил взгляд на сидевшем у забора маленьком котенке, непонятно как оказавшемся в этом безлюдном месте. Промокший, он жалобно мяукал и отчаянно взывал к помощи. Увидев, что на него обратили внимание, котенок подбежал к Максиму, привстал на задние лапы, а передними попытался вскарабкаться вверх по его брюкам. Но эти скользящие движения были безуспешными.

Максим понимал, что оставить маленького котенка в этом месте значит обречь его на верную гибель: от холода, голода или от бродячих собак, поэтому, не раздумывая, взял дрожащего от холода котенка в руки. Тот же только этого и ждал: сразу успокоился и не спеша стал моститься на теплых ладонях.

Окрас его пушистой шерсти имел всего два цвета: белый и серый – вроде бы ничего особенного. Однако необычным казалось сочетание этих цветов: белые мордочка, хвост и аккуратный воротничок на груди, а все остальное – разные серые полутона. При этом белый цвет отличался яркой белизной, свидетельствующей о наличии в его родословной породистых предков.

«Куда я с ним? – подумал Максим. – Но, с другой стороны, и здесь его оставлять нельзя. Отнесу домой, а там видно будет, – решил про себя Максим. – Хотя у бабушки уже есть кот Яшка, но он как бродяга, дома почти не бывает, вечно где-то болтается, постоянно искусанный и исцарапанный».

Егор сравнивал кота Яшку с воином, возвращающимся в родной дом, чтобы залечить раны и обрести силы после ночных боев с такими же котами. Правда в этих битвах Яшка не преследовал полезных для хозяйки целей – его борьба сводилась к тому, чтобы разогнать других котов, постоянно толпившихся у окон соседского дома, где жила кошка Джина, к которой и сам Яшка был неравнодушен.

Через несколько минут Максим подошел к дому.

«Все объясню бабушке – она поймет. А дальше что-нибудь придумаю», – успокоил себя Максим, входя в калитку.

Увидев симпатичного котенка и узнав его историю, бабушка сразу же прониклась жалостью к маленькому беззащитному существу и даже предложила оставить его дома. Таким образом, проблема дальнейшего проживания котенка решилась сама собой.

– А как мы его назовем? – спросила она.

– Пусть будет – Васька, – немного подумав, ответил Максим.

На этом и решили. Так у котенка сразу появился дом, хозяева и свое имя. Он довольно быстро освоился и оказался вполне послушным. Конечно, в силу возраста Васька любил пошалить, но все его проделки не приносили какого-либо ущерба имуществу, что особенно радовало бабушку. Он то гонял по коридору маленький резиновый мяч, то играл с пластмассовой мышью, купленной ему Максимом, и только однажды, пытаясь поймать муху, уронил горшок с цветами с подоконника.

Но в целом, не доставляя хозяевам особых хлопот, Васька быстро разобрался, что можно, а что нельзя, и в дальнейшем старался придерживаться установленных для него правил проживания.

Его встреча с котом Яшкой была напряженной. Увидев котенка, старый кот распушил хвост и замер, оценивая глазами нового жильца. Васька же, прижав уши и приняв воинственную позу, совсем не по-детски, угрожающе зашипел. Но Яшка и не думал с ним связываться. Непонятно, что убедило его в этом: нежелание обижать малыша или веник в руке бабушки, воспитательный эффект которого ему был прекрасно известен, но вывод кот сделал правильный. Когда Яшка был таким же маленьким котенком, ему частенько доставалось веником за его проделки: за разбитую посуду, поцарапанные обои, оторванную гардину. Поэтому, не проявляя агрессии, кот запрыгнул на печку, откуда внимательно стал наблюдать за новым жильцом.

Вместе с тем уже к вечеру между котами установилось согласие, а через несколько дней возникли и более тесные, дружеские отношения.

Было интересно наблюдать, как Васька, прижав уши и выгнув спину, с поднятым вверх хвостиком, прыгал вокруг кота, как маленькая лошадка. А потом нападал на старшего друга, пытаясь обхватить его голову передними лапами, или слегка кусал и тянул за хвост. До поры до времени Яшка все это терпел, а когда надоедало, он в поисках спокойствия запрыгивал на печку, в недосягаемое для котенка место.

Любил Васька играть и с Максимом. И игра вроде простая – охота за бумажным бантиком, привязанным за нитку, но для котенка это было интересным и увлекательным занятием. Он как заведенный носился за постоянно ускользающим от него клочком бумаги, не в силах его поймать, а набегавшись, запрыгивал к Максиму на колени, где, уютно устроившись, тихо дремал.

Время шло, Васька подрастал, и через год он превратился в красивого пушистого кота, не уступающего по размерам и силе своему старшему другу – коту Яшке. Только они были разными, как две противоположности: один – бесшабашный уличный бродяга, гуляющий сам по себе и принимающий все как должное, а второй – ласковый и послушный, ценивший дом и своих хозяев.

К этому времени закончилась и учеба Максима. По результатам успешно сданных экзаменов ему было присвоено воинское звание – лейтенант – и выдано предписание для прохождения службы в одной из войсковых частей Новосибирской области, где в период учебы он был на стажировке. Тогда его впечатлила природа этого сурового края, ее мощь и неповторимое очарование. Не служба, а курорт, только дикий, не особо обустроенный и без прелестей цивилизации.

Когда дома в Екатеринбурге Максим рассказал родителям о месте предстоящей службы, то мать немного заволновалась, а отец, наоборот, был доволен. Он даже сказал, что с радостью уехал бы из шумного и суетливого мегаполиса в такое глухое и отдаленное место. Максим, конечно, воспринял это с улыбкой. Для него, молодого парня двадцати трех лет, помимо красивой природы, важным было и другое – то, о чем больше всего волновалась мать. То ли в шутку, то ли всерьез, она грустно воскликнула:

– А где он там, в лесу жену-то найдет? Ему семья нужна и супруга хорошая, которая бы делила с ним тяготы и лишения военной службы.

– А мужик, он и в тридцать лет мужик, да и в сорок еще порох есть, – весело отвечал ей отец, – главное служба! А невеста найдется. И пусть не торопится, а то схватит второпях первую попавшуюся и будет потом локти кусать всю жизнь!

В общем, все родственники, с которыми Максим встречался перед отъездом на службу, давали ему самые разные советы, порой абсолютно противоположные, поэтому, подытожив их, он решил относиться к этому философски: всему свое время, придет оно, и встретит он свою любовь – единственную и неповторимую. Ведь он еще молод, недурен собой, а главное – уже устроен в жизни, а это – неплохой фундамент для будущего, которое он прочно связывал со службой в армии.

В эти дни Максим испытывал двоякое чувство: с одной стороны – радость от окончания учебы, а с другой – грусть от расставания с преподавателями, друзьями и военным училищем, где он учился пять лет. Омрачала его состояние и предстоящая разлука с котом Васькой, поэтому Максим искал выход из этой, как ему казалось, сложной жизненной ситуации, но подходящего варианта не находил. С собой взять кота он не мог, по крайней мере, сразу, так как неизвестно где и в каких условиях ему предстояло жить в первое время. Поэтому, поговорив с бабушкой, Максим решил оставить Ваську у нее, надеясь, что кот погрустит немного, а со временем о нем забудет. Бабушка против этого не возражала.

А Васька, казалось, чувствовал предстоящую разлуку. Дома он не отходил от Максима, как будто боялся потерять своего хозяина навсегда.

«Мы отвечаем за тех, кого приручили», – эта мысль, словно заноза сидела в голове Максима, не давая ему уснуть в последнюю ночь перед отъездом.

«Я заберу тебя, – твердо решил он, лаская кота, – ты подожди немного. Как только устроюсь на новом месте, я обязательно приеду за тобой».

Прошла неделя, как уехал Максим. Васька за это время заметно погрустнел и редко выходил на улицу. Он почти все время лежал на подоконнике, глядя в ожидании хозяина на знакомую калитку.

А в один из дней позвонил Максим, и Васька, сидевший рядом с бабушкой, услышал из черной телефонной трубки его голос, доносившийся откуда-то издалека. Что говорил Максим, кот, конечно же, не понял, однако его голос, такой близкий и в то же время какой-то далекий, узнал сразу. В нем слышались все те же добрые и ласковые интонации, которые по-прежнему хранила его память. Единственное, что сделал Васька, это мяукнул в телефонную трубку – туда, откуда доносился знакомый ему голос. Казалось, что в этом странном диалоге между котом и человеком главными были не слова и звуки, а переживаемые ими чувства: у Васьки – преданность, верность и благодарность к своему хозяину, а у Максима – любовь и привязанность к доброму и ласковому зверьку.

Из разговора Максима с бабушкой следовало, что он начал службу в войсковой части, расположенной в Новосибирской области, недалеко от границы с Казахстаном. Ему в военном городке выделили отдельную квартиру, и в ближайшее время он хотел приехать и забрать кота.

Вряд ли Максим тогда мог представить, что эта поездка по независящим от него причинам не состоится. Позвонив накануне своего отъезда бабушке, он услышал печальное известие, что кот куда-то пропал. Бабушка искала его повсюду: около дома, в районе военного училища, на окраинах поселка, но Васьки нигде не было. В голову лезли разные мысли о причине пропажи кота, но даже самое богатое воображение не могло представить истинной причины его исчезновения.

А Васька, оказывается, не пропал. Услышав в телефонной трубке знакомый голос, он решил, что Максим не исчез, а находится где-то в другом месте и по-прежнему помнит о нем. И если после отъезда Максима кот был в растерянности, то теперь, под влиянием услышанного голоса хозяина, он преобразился. Какое-то внутреннее чувство подсказало коту, что он должен найти Максима, и оно же указало направление поиска. Планировал ли Васька свой побег и готовился ли к нему – неизвестно; скорее всего, помучился, пострадал, да и в один из июльских дней сорвался в этот далекий и полный опасностей путь.

Первый день путешествия прошел удачно. Кот бежал вдоль автомобильной трассы по обочине, иногда по защитной лесополосе. На пути следования ему попались два пригородных кафе, где в одном какая-то женщина поделилась с ним пирогом с мясом, а в другом мужчина бросил ему небольшой кусочек шашлыка. На следующий день дорога была пустынной, поэтому Васька остался голодным. На третий день ему удалось поймать небольшую раненую птицу и хоть немного утолить начавший мучить его голод.

Через три недели Васька выглядел изможденным, но это нисколько не убавило его решимости найти хозяина. Он днем и ночью продолжал свой путь, поэтом вскоре у него заболели лапы, а подушечки на них стали кровоточить. Но постепенно раны зажили, а боль притупилась.

Теперь у Васьки была совсем другая жизнь, представляющая собой сплошную цепь самых разнообразных жизненных событий, и они, словно в калейдоскопе, непрерывно следуя друг за другом, требовали постоянной бдительности и осторожности. Ему приходилось самому заботиться о себе: добывать еду, искать место для ночлега, защищать себя от врагов и спасаться от них.

Особое беспокойство ему доставляли собаки. Одна укусила его за заднюю лапу, когда он ел кусок пирога, оставленный посетителем придорожного кафе. Рана оказалась несерьезной и препятствием на пути не стала. Другая большая собака едва не схватила Ваську за спину, и он чудом избежал тяжелой травмы, успев запрыгнуть на дерево. Только через несколько часов, когда собака убежала, он продолжил свой путь, став после этого более осторожным.

Людям кот привык доверять, но вскоре понял, что они разные: некоторые угощали его едой и говорили ласковые слова, а другие – могли обидеть, причем просто так, без всякой причины.

Так, однажды Васька сидел недалеко от пригородного кафе, и проходящие мимо подростки внезапно схватили его; привязав к хвосту железную банку, они стали бросать в него камни. Убегая от них, Васька слышал сзади непонятный пугающий звук; казалось, что за ним кто-то гонится и вот-вот должен схватить. От страха он забился в траву у забора одного из домов. Его сердце истошно колотилось, а глаза округлились. К счастью, проходивший мимо какой-то мужчина, наблюдавший эту картину беспричинной жестокости, не остался безучастным к судьбе беззащитного животного. Погрозив подросткам кулаком, он достал из рюкзака несколько карасей и положил их недалеко от кота. Это был рыбак, возвращающийся с рыбалки; своим видом он располагал к себе и внушал доверие, поэтому, успокоившись, Васька осторожно подошел к рыбе. Голод дал о себе знать и, поверив в доброту намерений своего спасителя, кот набросился на еду. Пока он ел, мужчина осторожно отвязал железную банку, погладил кота и пошел дальше своей дорогой.

К середине августа, продолжая свой путь, кот успешно миновал более четырехсот километров. Почти полтора месяца путешествия закалили его характер; он стал сильнее и выносливее, научился видеть и избегать встречающиеся на его пути препятствия и опасности. Ему сильно помогало теплое и засушливое лето, позволяющее особо не беспокоиться о ночлеге. Сложнее было с добыванием пищи. Чтобы выжить, Васька охотился на птиц, раскапывал норы полевых мышей, порой даже не представляя грозящие ему опасности.

Так, в одну из ночей Васька охотился на полевую мышь. Незаметно подкравшись к ней, он стремительно бросился, но оказалось, что мышь пытается поймать и другой охотник – змея гадюка: взрослая особь черного цвета, длиной около метра. Увидев кота, змея взметнула вверх свою узкую голову, угрожающе открыла пасть и зашипела. Ее холодный взгляд, большие передние зубы и длинный раздвоенный язык выглядели устрашающе и явно демонстрировали ее враждебные намерения. В другой ситуации Васька не стал бы искушать судьбу схваткой с этим неизвестным ему хищником и уступил бы добычу. Но сейчас обстоятельства складывались совсем по-другому. Остановившись в последний момент, он стоял перед змеей, готовой к схватке. Между ними, в траве, сидела парализованная от страха мышь, буквально потерявшая возможность двигаться. Попятившись немного назад, Васька увидел, как змея сделала резкий, пугающий выпад вперед. Инстинкт хищника подсказывал коту, что единственно верным решением для спасения его жизни является схватка. В случае бегства, развернувшись, он на какое-то мгновение оказывался беззащитным, и змея могла достать его одним броском. Поэтому, резко отскочив в сторону и развернувшись, Васька молниеносно бросился на змею, поняв, откуда ему может грозить опасность. Острыми когтями передних лап он вцепился в голову змеи, а задними – в середину ее извивающегося тела. Это было сродни колючей проволоке: любые действия исключали возможность освобождения и вызывали резкую боль от вцепившихся в тело острых когтей. Но змея и не думала сдаваться: ее хвост отчаянно бил по телу кота, а голова с оскаленными зубами уже почти дотянулась до его левой лапы. Но в арсенале боевых средств у кота были еще и острые зубы – ими он и вцепился в голову змеи. Очевидно, что накал борьбы был такой, что оцепеневшая от страха мышь пришла в себя и бросилась наутек. Ее никто не преследовал, так как схватка хищников была в самом разгаре. Змея пыталась освободиться и отчаянно била хвостом в разные стороны. Несколько раз ей удалось попасть в кота, однако намертво вцепившиеся когти, буквально раздирающие ее кожу, и укусы в голову заметно ослабили ее сопротивление. А вскоре оно прекратилось и совсем.

Это была первая схватка Васьки с серьезным врагом, и она могла закончиться не в его пользу. Но ситуация требовала именно такого развития, поэтому он принял вызов и по счастливой случайности вышел из этой жестокой борьбы победителем. Он глядел на неподвижно лежащую змею, похожую на имеющийся у Максима черный кожаный ремень, и это воспоминание на фоне поверженного врага придало ему силы.

Васька снова упорно бежал к своей цели. Теперь большей частью – ночами. Днем кот отдыхал, стараясь держаться подальше от оживленных мест, где было небезопасно.

С наступлением сентября почувствовалось дыхание осени: на пожелтевшую траву упали первые росы, подул холодный северный ветер и участились проливные дожди. Такая погода затрудняла путь, и коту все чаще приходилось искать подходящее место для отдыха. Обычно для этого он сворачивал в лес, в сторону от дороги. То, что лес представляет опасность, Васька поначалу не знал, пока не убедился в этом на собственном опыте. Однажды, подыскивая место для ночлега, он внезапно услышал раздавшийся сверху крик незнакомого ему животного. Непроизвольно почувствовав опасность, Васька отскочил в сторону и увидел перед собой метрах в десяти спрыгнувшую с дерева на землю большую пятнистую кошку. Это была рысь. Ранее с ней Васька не встречался, и насколько опасна она – не знал, но, увидев горящие огнем глаза, открытую в страшном оскале пасть с большими желтыми клыками, он со всей очевидностью осознал намерения этого большого и сильного хищника. Не искушая судьбу, Васька бросился бежать. Перед этим он видел недалеко от рыси, буквально в двух-трех метрах, небольшого рыжего зверька – белку. В этой смертельно опасной ситуации обоих зверей спасло то, что рысь, охотясь на белку, увидела еще одну жертву – кота и, определяя свой выбор для преследования, на долю секунды остановилась. Белка, мгновенно взлетев по стволу тонкой березы и пробежав по раскачивающимся веткам соседних деревьев, оказалась в зоне недосягаемости, а Ваську спас частокол невысокого сосняка с раскидистыми лапами, в который он буквально влетел, протискиваясь в узком пространстве между веток и сучков. В другое время он бы ни за что не преодолел такое препятствие, но сейчас его гнал страх – и именно он дал ему силы и заставил забыть о боли. Васька повредил лапу, сильно поцарапал бок и мордочку, но это его не тревожило. Он летел стрелой, выбирая наиболее трудный путь, пытаясь уйти от преследования хищника, в борьбе с которым у него не было никаких шансов выжить. Кот слышал, как позади него в этот же частокол сосен на большой скорости влетела рысь, ломая на ходу колючие ветки и сучки. Однако попытка рыси так же быстро, как и кот, проскочить сквозь бурелом и раскидистые лапы деревьев не удалась. Осознав, что жертва ушла от преследования, рысь остановилась и, то ли в отчаянии, то ли от боли, громко зарычала. До кота этот страшный рев донесся уже не таким грозным, однако страх продолжал гнать Ваську все дальше и дальше, уводя от опасного места. Наконец, он выбился из сил и затаился в высокой траве. Все было спокойно, однако вскоре на ветке стоящей поблизости сосны появился тот же коричневый зверек – белка. Казалось странным, но, увидев с высоты кота, она спустилась с дерева и подбежала к нему. Белка издавала непонятные звуки: трещала, цокала, при этом быстро и резко двигалась, напоминая своей подвижностью заведенную плюшевую игрушку, которую однажды Васька видел у маленького мальчика, игравшего в соседнем дворе. Нет, Васька не боялся белки, ведь она в их общей беде была скорее другом, чем врагом. Вот и сейчас она как будто звала его куда-то. Повинуясь этому странному зову, кот осторожно побрел за белкой; она же, сделав несколько прыжков по земле, ловко запрыгнула на широкое корявое дерево с небольшим отверстием. Это было дупло. Пробежав по стволу, белка уселась на ветке, рядом с отверстием, как бы показывая надежное место для укрытия. Ее намерения Васька понял, и вскоре он оказался в относительной безопасности. Накопившаяся за день усталость и изматывающее бегство от рыси сделали свое дело. Васька быстро уснул, но через некоторое время проснулся, ощутив чье-то постороннее присутствие на дереве. Он посмотрел вверх и в отверстии дупла увидел белку, держащую в зубах какой-то корешок. Бросив его в дупло, белка куда-то исчезла. Васька погрыз корешок, но это только обострило у него чувство голода и жажды. Надо было искать пищу и воду, поэтому с большим трудом, перебирая по стволу когтями, кот медленно спустился вниз.

Осмотревшись по сторонам, Васька осторожно пошел в сторону, где сквозь деревья пробивалась полоска света. Он решил выйти из леса, представляющего для него опасность, чтобы бежать по проселочной дороге в надежде найти пищу, воду, все то, что сейчас ему было необходимо в первую очередь. Лес действительно скоро закончился, и кот оказался на полевой дороге; в одну сторону она вела к находящимся неподалеку корпусам фермы, а в другую, петляя змейкой, исчезала за лесом. По дороге в сторону фермы шли девушки. Заметив кота, одна из них громко произнесла:

– А кот-то явно домашний. Здесь недалеко, за сосновым бором, есть дачи. Его, наверное, привезли на лето из города, а он убежал.

Почувствовав ласковые интонации в голосе девушки, Васька доверчиво посмотрел на нее и жалобно мяукнул, да так, что дрогнула нежная девичья душа.

– Пойдем с нами на ферму, мы тебя там покормим, – с теплотой в голосе позвала его девушка.

Следуя приглашению, кот из последних сил побежал за людьми. Через несколько минут вся компания подошла к ферме, где у будки сторожа на лавочке сидел охраняющий ее территорию дед Матвей.

Обращаясь к нему, та же неравнодушная к судьбе кота молодая девушка с улыбкой произнесла:

– Дед Матвей, мы тебе маленького помощника привели, чтобы не скучно было ферму охранять! Идем по дороге и видим: кот сидит. А он, похоже, домашний. Какой красивый, только исхудал немного, но это не беда – мы его откормим.

Васька в это время сидел рядом, наблюдая за реакцией общающихся между собой людей. То, что все решилось для него благополучно, он понял, увидев, как мужчина по-доброму посмотрел на него, а потом угостил молоком и сметаной.

Изголодавшийся за последнее время Васька набросился на предложенную ему еду, а насытившись, запрыгнул на лавочку, где сидел сторож, и стал приводить себя в порядок, тщательно облизывая шкурку своим шершавым языком.

– Что, понравилось? Тогда оставайся, вместе веселей будет охранять ферму, – с улыбкой произнес дед Матвей, и кот впервые за время своего путешествия почувствовал не только проявление заботы, но и обычную домашнюю ласку. С каким-то добрым прищуром Васька посмотрел на него, словно поблагодарил за еду и приют, а потом, довольный переменами в своей жизни, тихо заурчал.

На ферме Васька жил как на курорте: хорошо питался, много спал и отдыхал, отчего быстро приобрел лоск и былую привлекательность. Среди работников фермы он особо выделял Наталью, пристроившую его на новом месте и, возможно, этим спасшую от верной гибели. Она и сейчас не забывала кота: приносила ему молоко, рыбу и другую еду. И, наверное, поэтому ее доброту оценил не только Васька, но и сам дед Матвей.

– Наталья, когда замуж пойдешь? – спрашивал ее дед Матвей и про себя сокрушался: «Эх, хорошая девка пропадает! И красивая, и добрая – все при ней, а вот парня достойного нет!»

– Рано мне еще, дед Матвей. Я на следующий год поеду поступать в институт, учиться хочу, – отвечала Наталья.

– А на кого учиться?

– Хочу быть врачом. Поеду поступать в медицинский институт, в Омск или Новосибирск – пока еще не решила. В Омск ближе, но в Новосибирске буду рядом с братом Михаилом – он там недалеко служит.

Если бы Васька понимал этот разговор и тем более знал, где служит брат Натальи Михаил, он бы сильно удивился тем случайным совпадениям, происходящим порой в жизни людей. Оказалось, что Михаил на два года раньше окончил то же самое Курганское пограничное училище, что и Максим. В училище они не общались и не дружили, потому что разница в годах учебы даже в год существенно меняет отношения между курсантами, а два года делают эту дистанцию еще большей. Что касается места службы, то судьба их свела вновь: они служили в одной войсковой части и даже жили в одном военном городке в Новосибирской области, где находилось руководство и материальная база пограничного отряда. Но об этом Наталья, конечно же, не знала.

А тем временем жизнь на ферме шла своим чередом. Наверное, кот Матроскин, сказочный персонаж из деревни Простоквашино, лопнул бы от зависти, увидев условия проживания Васьки. Молока, сметаны – этого добра на находившемся рядом с фермой небольшом перерабатывающем комплексе было предостаточно. А Васька, будучи по натуре охотником, еще успевал ловить одну мышь за другой, за что его прозвали «маленьким сторожем».

Дед Матвей сразу понравился коту: была в нем какая-то внутренняя доброта, проявляющаяся во всем: во взгляде, в разговоре, в поступках. Люди его уважали и зачастую делились с ним своими проблемами. Да и просто поговорить с ветераном было интересно, так как многое повидал он в своей жизни: сидел в лагере по молодости, по теперешним меркам – ни за что, прошел штрафбат, был дважды ранен. Окончание войны встретил в составе гвардейской части, где-то в Германии. После войны работал в совхозе, был председателем профкома и товарищеского суда, а когда ушел на пенсию, то подрабатывал сторожем на ферме. Ему было девяносто лет, а дед на вид был еще крепок, к врачам обращался редко, а когда его спрашивали про секрет здоровья, отвечал просто: «А никакого секрета нет. Есть два правила, им и надо следовать в жизни. Первое – хранить здоровье телесное: питаться правильно да больше двигаться. А второе правило – это здоровье духовное. Зависть, злость и обида – разъедают душу и губят ее, а добро – наоборот». Вот такая простая была у деда Матвея жизненная философия; в ее основе – обычная житейская мудрость, понять которую не сложно, труднее следовать ей. Но уж если проникнешься этими довольно простыми жизненными правилами и станешь соблюдать их, тогда откроешь для себя совсем другой мир – мир спокойствия, душевного умиротворения и счастья. Конечно, возраст сказывался: по утрам болела спина и суставы, а к вечеру – голова. Врачи все списывали на возраст, постоянно удивляясь, что дед в девяносто лет не только сам приходит на прием, но еще и шутит.