Только Разум

Глава 8

Бабушка заметила перемену в характере Серёжи, но суть её уловить не могла. Он всё так же весел и болтлив, только в разговоре чувствовались необычные суждения и удивительная, не детская логика.

– Вот и закончилось твоё лето, мой мальчик. Уедешь ты скоро от меня, – завела бабушка разговор со своим внуком за день до отъезда.

– Да, бабушка, время летит незаметно, и ничем его не остановишь.

– Зачем же его останавливать, Серёженька? Мы доживаем свой век, а вы вступаете в жизнь. Так уж исстари ведётся: одни умирают, другие рождаются, – бабушка говорила и нежно гладила Серёжу. В свои слова и ласку она хотела вложить всю любовь, которая переполняла её доброе, старенькое сердце.

– Ты права, бабушка, время останавливать не нужно. Только хочется, чтобы приятные минуты и счастливые дни продолжались вечно, – согласился Серёжа с бабушкой, но ему было бесконечно жаль, что надо расставаться со своим новым другом. Много интересного узнал Сергей за это время и поделился с Иллианом своими земными, детскими новостями.

Серёжа Умаров – ученик шестого класса – в результате общения с маленьким генианцем получил от него хороший запас мыслительной энергии и теперь значительно превосходил земных сверстников по уровню своего развития.

Оставалось четыре дня до начала нового учебного года. Завтра мама должна приехать за Серёжей и увезти его в город.

А сегодня вечером у него последняя встреча с Иллианом.

Серёжа с некоторым чувством горечи от предстоящего близкого расставания пошёл в лес. При этом Тузика не надо было звать и заманивать, он сам с большим удовольствием бежал на лесную поляну. Он понимал слова не только Иллиана, но также и своего хозяина. Тузик исполнял все его команды, но не бежал, сломя голову, как рядовой пёс, а принимал правильное решение и шёл к цели кратчайшим путем. Он мог бы докладывать Серёже о выполнении задания, но, к сожалению, слов произносить ещё не умел.

Серёжа и Тузик подошли к Иллиану и, как старые друзья, поприветствовали друг друга. Они были готовы броситься в объятья, но объятий в человеческом понимании не получилось.

– Мы сейчас поиграем немного, потом простимся с тобой, Иллиан, – сказал Серёжа.

– Я мог бы играть с тобой вечно, – поддержал его Иллиан, – ты очень забавный мальчик и хороший, настоящий друг.

– Ты мне тоже понравился, Иллиан, но время пока сильнее нас, и пришла пора уезжать нам отсюда.

Они втроём начали играть в полюбившуюся им игру, в прятки. Серёже очень нравилось искать Иллиана. Он теперь лучше слышал его и быстрее находил. Тузик тоже всегда играл с ними и искал их не хуже, чем они его. Вероятно, ему помогало собачье чутьё.

Когда им надоела эта игра, Иллиан сказал Сергею:

– Ну что ж, Серёжа, если сможешь, помни меня. Я буду посылать тебе мысленные приветы. Если когда-нибудь мы прибудем ещё на вашу Землю, то я обязательно найду тебя.

– Я всегда буду помнить тебя, Иллиан. Ты останешься моим самым лучшим другом и, принимая твои приветы, я буду свои посылать тебе. Сколько бы времени ни прошло, я всегда буду ждать тебя и надеяться на новую встречу с тобой.

– Ты тоже будешь помнить меня? – обратился Иллиан к Тузику.

Тот завилял хвостом и, жалобно повизгивая, закружился вокруг Сергея.

Простившись с Иллианом, Серёжа и Тузик побрели медленным шагом к дому. Горькое чувство сжимало сердце мальчика после расставания с Иллианом и только ожидание скорой встречи с мамой, папой и любимым братом скрашивало его печаль.

За всё время встреч с инопланетным пришельцем Серёжа ни одним словом не обмолвился ни с бабушкой, ни с деревенскими друзьями о своих походах в лес и необычных встречах с Иллианом.

Искупавшись, последний раз в теплой, вечерней воде, Серёжа и Тузик пришли к ожидавшей их бабушке. Накормив их, она уложила внука спать, а Тузику предоставила полную свободу: хочешь – ложись, а хочешь – бегай с деревенскими собаками.

Мама приехала в полдень.

– Как повзрослел ты, Серёженька. Совсем мужчиной стал. Папа тебя не узнает. Загорел, окреп. А глаза-то, глаза! Глубокие, как озеро, и умные – преумные. Ты что, Серёжа, на парном молоке здесь так быстро вырос? Или тебя бабушка за уши тянула?

– Да нет, мамулечка, я жадно поглощал кислород из деревенского воздуха. Ты разве не заметила, что здесь мало кислорода осталось?

– Кислород? – удивилась мама. А мне кажется, что кислорода здесь намного больше, чем у нас в городе.

– Неужели, правда? Ну, понятно, я и забыл, что в городе гораздо больше мальчишек, чем здесь, а все они кислород поглощают.

– Ну ладно, не шути, ты скажи лучше, не скучал ли ты здесь? Или забыл про нас?

– Я всегда помнил вас, мамочка. И тебя, и папу, и Вову. Ну, а скучать мне здесь некогда было.

– Вот и хорошо. Я рада, что ты приятно провел время. А Володя уже возвратился из лагеря. Ему там тоже очень понравилось. Да он тебе сам сегодня расскажет обо всем. Я думаю, у вас много новостей друг для друга. Правда, дорогой?

– Конечно, я очень хочу его поскорее увидеть.

Вера Никифоровна позвала бабушку, которая готовила гостинцы для Вовы, и они вдвоём начали собирать вещи в чемодан.

– Ты пиши мне, Серёженька. Я очень буду скучать и ждать письма от вас. Пиши мне обо всём – обо всём, – и, как в прошлые годы, она добавила:

– Если я буду жива в следующем году, приезжайте ко мне. Не забывайте.

Пообедав и взяв чемодан, они вчетвером пошли на автобус.

Езды до города было около трёх часов.

Глава 9

Анастас надел чистую рубашку и отправился на последнее свидание с представителями внеземной цивилизации. Он шёл на него с бОльшим волнением и радостью, чем ходят на свидание с любимой девушкой. Одинцов помнил такие встречи с одной девушкой, которая нравилась ему и рассталась с ним совсем неожиданно. Она была слишком ревнива и не могла простить Анастасу его увлечений, она требовала полного внимания к себе и не хотела его делить ни с кем и ни с чем. С тех пор, как Одинцов расстался с ней, он не пытался искать встреч ни с одной девушкой, хотя некоторые из его сотрудниц не прочь были бы поговорить с ним и не на производственную тему.

Когда Анастас подходил к месту встречи, он увидел невдалеке незнакомого человека. Это был мужчина средних лет, плотный, невысокого роста в большой кепке серого цвета. Он шел между деревьев навстречу Одинцову и смотрел по сторонам.

«Вероятно, грибник забрёл сюда – подумал Анастас. – Пусть уйдёт от этого места, он здесь совсем некстати».

Человек, испуганно озираясь, свернул в противоположную сторону.

«Вот и иди туда, там много грибов» – мысленно проводил его Анастас и, подождав, когда тот скрылся из виду, быстро пошёл в нужном направлении.

Подходя к замечательной поляне, Анастас почувствовал, что его здесь ждут. После семи встреч с генианцами мозг Анастаса так перестроился, что сразу и издалека входил с ними в контакт.

– Сегодня у нас последняя встреча, Анастас, – начал разговор Иллианий, не приветствуя его. – У нас ещё есть время для разговора, но прежде всего я хочу тебе сообщить неприятную новость.

– Какие-нибудь известия с вашей Гениании? – встревожился Одинцов.

– Нет, на Гениании всё в порядке. Неприятность случилась здесь у нас. Последние две наши встречи с тобой происходили в присутствии постороннего мозга.

– Как так?

– Я не хотел тебе говорить об этом, думал, что всё это случайность и пройдёт бесследно, незаметно для тебя.

– Объясни, пожалуйста, Иллианий, какой посторонний мозг? О чём ты говоришь? – ещё ничего не понимая, снова спросил Одинцов.

– Всё объясню, слушай. Я буду говорить тише, а ты напряги свои слуховые клетки. Вчера и позавчера, разговаривая с тобой, я почувствовал, что в моём поле находится посторонний источник мыслительной энергии. Это был человек. Он стоял достаточно далеко от нас, и ты его не почувствовал. Он, видимо, уловил мою мысль и стал прислушиваться к ней. Он не знал, кто говорит и откуда речь. Я пытался поймать обратные импульсы, исходящие от него, и узнать, чего он хочет. Но он, слушая меня, а может быть и тебя, почти совсем прекратил свою мыслительную деятельность. Я знаю, так бывает с мозгом человека, если ему часто приходилось затаиваться, прятаться, избегать опасности. В первый день я даже подумал, что он ушёл, но оказалось не так.

Вчера он появился здесь опять. Я его обнаружил на некотором расстоянии. Вероятно, он слышал что-то из нашего разговора, хотя я в этом не уверен. Я с тобой говорил тихо, а тебя он на таком расстоянии услышать не мог. Но судя по тому, что он снова находился там и почти ничего не излучал, можно предположить, что он старался прислушаться.

А вот сегодня, перед твоим приходом, Иллиана, которая находилась недалеко отсюда, «уловила» его присутствие и сообщила мне об этом. Я прекратил излучение своей энергии и решил послушать этого человека. Он всё время искал нас, но так как ничего не было слышно, то ему поневоле пришлось думать. Я его услышал и передаю тебе его мысли слово в слово.

– Как зовут его и кто он? – Анастас вспомнил невысокого человека, который встретился ему сегодня.

– Я этого не смог узнать, так как он не думал об этом. Вот его мысли: «Я должен сегодня найти их, во что бы то ни стало. Я подойду поближе и узнаю их тайну. Как мне повезло, что позавчера я здесь заблудился. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Интересные вещи они обсуждали и, что-то, не менее интересное, задумали. Кто же он, этот мудрый учитель, которого я ещё не видел? Ученика я обнаружил сразу, он от меня не уйдёт…» Тут в моём поле появился ты и его излучение сразу исчезло.

–Я видел его, только лицо не рассмотрел. Он прошёл стороной от меня между деревьев. Я подумал, что он собирает грибы.

– Нет, Анастас, этот человек с недобрыми мыслями. Если он прячется от кого-то, то хорошего от него не жди. Мы, генианцы, уже забыли об этом, так как уже давно изжили у себя такие недостатки. Это и явилось причиной того, что я сразу не принял меры к устранению контакта с ним.

– Ну что ж, Иллианий, у нас сегодня последняя встреча, не будем думать о плохом и огорчать себя подозрениями, – решил отвлечь Одинцов генианца, чтобы закончить вчерашний разговор.

– Пусть сопутствует тебе удача в твоей полезной деятельности и чтобы никто не помешал тебе в этом, – приняв предложение Одинцова, пожелал ему Иллианий.

–Хорошее дело всегда найдет себе дорогу.

И, помолчав, Анастас продолжал:

– Итак, Иллианий, вы посвятили меня в некоторые ваши тайны и открыли мне глаза на многие вещи. Я всю свою оставшуюся жизнь посвящу благородному делу.

– Я верю тебе, Анастас.

– Мне теперь никто не сможет поставить преграду…

– Постой, Анастас. Тот человек опять вошёл в моё поле. Я его чувствую. Он совсем где-то близко.

– Но ты же можешь подавить его своей мощной энергией, и тогда мы узнаем, кто он такой и что от нас хочет.

– Нет, Анастас, это, во-первых, противоречит нашим законам: мы не можем использовать свой мощный интеллект для достижения каких-то целей на другой планете, во-вторых, мы не имеем права вмешиваться непосредственно в вашу жизнь даже с самыми гуманными целями. Вы должны сами у себя своими силами устроить порядок.

– У вас хорошие законы, Иллианий, но мне кажется, что для достижения справедливой цели можно было бы и отступить от требований закона.

– Если бы такое случилось хоть однажды, то оно случилось бы и во второй раз, и в десятый. А в двадцатый раз это отступление от закона произошло бы не в благородных целях. Поэтому, если у нас есть закон, то мы его чтим и соблюдаем.

– К сожалению, мы, люди, не можем о себе сказать такое. Кстати, Иллианий, если вы прибыли к нам с целью установления контакта с землянами, то почему вы прячетесь в лесу, а не появляетесь среди людей? Ведь там вы смогли бы получить более обширную информацию.

– Это невозможно, Анастас, так как наверняка были бы жертвы среди людей. Ты знаешь, к чему приводит быстрый, непосредственный контакт с нами. Кроме того, из своего опыта на других планетах мы знаем, что всегда найдутся существа, желающие, во что бы то ни стало заполучить нас и использовать в своих корыстных целях. Особенно, в таких ещё низко развитых обществах.

– Да, это правда. Но всё же, мне кажется, что от меня вы получили немного пользы.

– Не переживай, Анастас, мы получили достаточно обширную информацию о разумной жизни на Земле. Установив контакт с тобой, мы не ограничивались этим. Ты нам рассказал о решении брачных вопросов, об общественной жизни и взаимоотношениях между отдельными людьми. Кое-что мы узнали от тебя и об уровне развития науки и культуры. Ну, а подкрепление этих сведений, их уточнение и расширение проводилось нами в других местах. Удивительно, как далеки вы ещё от совершенства, как много проблем стоит перед вами, которые выдуманы и могли бы решиться в разумном обществе.

– О чём идет речь?

– О природе, например. Об удивительной вашей природе. Вы сначала губите её, чтобы потом защищать и восстанавливать. Разумные поступки и действия не должны приводить к этому.

– Это правда, но…

– Или те же непостижимые для нашего понимания изуверства над существами, себе подобными. Убивать и калечить, чтобы потом лечить или вновь возрождать! Сколько сил ваших и средств уходит на это безумие.

– Иллианий, мы это понимаем.

– Да, я знаю, многие так думают и понимают.

– Разве вы… – попытался узнать Анастас.

– Тише, тот опять обратился в слух, – перебил Иллианий. – Чтобы он не слышал больше того, что уже слышал, нам лучше расстаться. Сейчас сюда приблизится Иллиана, и мы с тобой попрощаемся.

И действительно, только Иллианий успел закончить свою фразу, как Анастас почувствовал, что поле вокруг него сгустилось, энергия увеличилась. Иллиана была рядом.

Анастас теперь уже не удивлялся необычному виду лесной поляны и светло-зеленому цвету листьев и травы. Эта необычность, эта серость была для него желанной и неповторимой.

– Здравствуй, Анастас, и, пожалуй, сразу прощай, – нежно «прожурчал» в голове у Одинцова голос появившейся Иллианы. – Мы посещали многие миры и планеты и не встречали такой красоты. Только на Генианию я могла бы поменять вашу планету, но, ни на какую другую.

Женщина всегда остается женщиной, она всегда чувствует красоту. Кто бы она ни была – землянка или генианка – она одинаково ценит всё прекрасное.

– И ты, Анастас, – достойный представитель своей планеты, – продолжала Иллиана, – нам с тобой было легко и приятно. А вот и наш Иллиан. Ты с ним не знаком? Он у нас совсем ещё маленький.

Анастас услышал «детский» голос маленького генианца и приветствовал его по нашему земному обычаю.

– Здравствуй, здравствуй, маленький. Как тебя зовут?

В ответ он услышал совершенно чёткий, без тени смущения, голос и понял, что земные мерки не подходят к малым генианским детям.

– Здравствуй, человек. Имя моё назвала тебе Иллиана, моя мать. Разве ты не расслышал?

– Я надеюсь, что нам придётся ещё встретиться. Может быть здесь на Земле, а может быть и в другом месте, – снова вступил в разговор Иллианий.– У нас ещё много дел, которые мы могли бы решить вместе. Но сейчас пора. До свиданья.

– До свиданья, друзья, – мысленно попрощался Анастас и здесь, в самом конце, он заметил одну черточку генианцев, похожую на черту землян. Они так же, попрощавшись, готовы ещё и ещё говорить, чтобы хоть на минуту продлить миг расставания.

– До свиданья, Анастас. Помни о наших встречах, – сказала Иллиана.

– До свиданья, привет детям, – не то в шутку не то в серьёз произнёс маленький генианец.

Постепенно шум в голове, к которому уже привык Анастас, утих. Он, молча, повернулся, постоял на месте и медленно начал обходить ту поляну, которая явилась свидетелем и даже виновницей его необычных встреч с генианцами.

Он вспомнил, как пришёл сюда впервые, как понравилось ему здесь, как потом он много раз с радостью приходил на это место. И сейчас, словно в трауре, Анастас совершил обход вокруг поляны, его сердце сжималось от тяжкого чувства расставания. Комок горечи упорно стоял в горле.

Не желая больше терзать себя воспоминаниями, Одинцов решительно направился в сторону палатки, которая в последнее время редко видела своего владельца.

Август заканчивался. Надо было возвращаться в город. Одинцов имел в запасе несколько дней отпуска и мог бы ещё побродить по лесу с карандашами и красками. Но он решил, что это будет выше его сил и он не сможет больше здесь заниматься любимым искусством. Этим же вечером Одинцов отправился домой.

Глава 10

До ближайшей станции Одинцов добирался пешком. Он шёл размашистым шагом по лесной тропинке и не замечал прекрасных уголков, попадавшихся на его пути. Солнце уже село за горизонт, и небо на западе окрасилось в красно-малиновый цвет, когда Одинцов вместе с другими пассажирами заскочил в подъехавшую электричку.

Он не видел того, как человек среднего роста быстро вошёл следом за ним и, сняв серую кепку, примостился в дальнем углу вагона.

Подойдя к вокзалу, электричка замедлила ход и остановилась, выплеснув на перрон целое людское море. Шумные, говорливые, с почерневшими за лето лицами люди, как ручейки, стали растекаться в разные стороны.

Одинцов, словно капля, влился в один из ручейков, и тот вынес его на простор привокзальной площади. Здесь уже ручейки рассасывались, разделялись и исчезали в невидимых щелях, навсегда покинув только что бурлившее на перроне море.

Сев в автобус, Одинцов продолжил путь к своему дому.

«Серая кепка» не покидала его, будто привязанная невидимой нитью. Одинцов не замечал вокруг себя ничего и никого. Он задумчиво смотрел в окно, окидывая безразличным взглядом, проплывавшие мимо, дома и улицы.

Когда хриплый голос из динамика назвал его остановку, Одинцов взвалил на плечи свою поклажу и выскочил на дорогу. Пройдя несколько шагов вперёд и повернув за угол, Одинцов приблизился к своему подъезду. Словно тень, неотступно следовавший за ним человек обошёл вокруг дома, заглянул в дверь, куда нырнул Одинцов и, видимо, удовлетворившись этим, направился в противоположную сторону.

Наутро Одинцов по привычке проснулся рано. Он отбросил одеяло и, наслаждаясь свежестью и комфортом домашней постели, продолжал лежать неподвижно. Часы пробили семь. Спешить было некуда.

Жил Одинцов один в своей небольшой однокомнатной квартире на пятом этаже. Он любил уют и в квартире поддерживал относительный порядок. Только множество чертежей, металлических предметов и инструментов выдавало его холостяцкое положение. Его вещи не были разбросаны, как у многих гениальных изобретателей, по всей квартире, но их было так много, что ничего другого здесь не было видно.

Полежав, без движения, несколько минут, Одинцов поднялся, сделал зарядку и начал быстро одеваться. Он не хотел больше отдыхать и решил сегодня же пойти на работу. Надо срочно забрать чертежи прибора, предназначенного для воздействия на характер человека, изменения его и управления им. Теперь у Одинцова другая цель. Он знал, как её осуществить, что нужно сделать. За основу будущего прибора Одинцов собирался взять те разработки, которые сделаны были раньше. Он был так одержим новой идеей, что не мог больше ждать и откладывать на неопределенное будущее её претворение. Сегодня же за работу! И работать, работать до тех пор, пока не будет сделана новая «машина». Скорее всего, это даже не «машина» а просто прибор, небольшое устройство, и вчера перед сном он придумал ему название. Это будет «мыслетрон». Да, да, МЫСЛЕТРОН. Такое название отвечает духу времени и будет полностью отражать сущность прибора.

Одинцов не любил ездить по утрам на автобусе, когда все спешат, все опаздывают. Автобусы заполнены до отказа и медленно ползут по шумным улицам. Одинцов шагал, никому не мешая, ни с кем не «обмениваясь любезностями». На дорогу уходило тридцать пять минут.

Одинцов шёл быстрым шагом и, в который раз, не замечал преследовавшего его человека в серой кепке. Тот внимательно следил за Одинцовым, ни на секунду не упуская его из виду. Они вдвоём, с интервалом в пятнадцать-двадцать метров, дошли до больших, стеклянных дверей серого здания, куда и поспешил скрыться Одинцов. Человек в кепке прошёл дальше, вернулся назад и, постояв несколько минут возле дверей, двинулся в обратном направлении,

– Здравствуй, дорогой Анастас!

– С выходом на работу!

– Как тебе отдыхалось? – встретили сотрудники Анастаса многочисленными вопросами и поздравлениями.

– Здравствуйте, друзья, здравствуйте, – искренне обрадовавшись встрече, отвечал Одинцов. – Спасибо вам. Отдыхал прекрасно. Как вы тут без меня работаете?

– Плохо нам без тебя. Дело валится из рук, – полушутя воскликнула из-за стола девушка. Звали её Светланой, и она была одна из тех сотрудниц, которые часто поглядывали на Одинцова. Она не прочь была бы познакомиться с ним поближе.

– Мы тебя часто здесь вспоминали и даже поспорили по поводу того, где ты находишься, – вступил в разговор младший научный сотрудник, парень лет двадцати пяти с длинными прямыми волосами. – Одни говорили, что ты рассекаешь волны Черного моря, другие – что покоряешь неприступные вершины Кавказа, а вот всеми нами уважаемая Надежда Григорьевна сообщила нам, что она точно знает, как ты за Полярным Кругом охотишься на белых медведей.

– А я говорил, что ты закрылся в своей домашней лаборатории, и изобретаешь индивидуальный космический аппарат, – высказался из дальнего угла чернобровый красавец Валера. Он был молодым специалистом, пришёл в коллектив всего два года назад, но уже покорил почти всех молоденьких сотрудниц своей красотой и изысканными манерами.

– Мы поспорили на шампанское и твоё возвращение должны отметить искрящимися брызгами. Рассуди нас, дорогой Ананас, и назови поскорей победителя, – продекламировал самый близкий друг Одинцова Николай Токарев.

– Я был недалеко от вас, ребята. В трёх часах езды электричкой. И наслаждался я не вершинами Кавказа и волнами Черного моря, а просто закрашивал белые пятна на карте наших дремучих лесов.

– Вот это да, Ананас! Ты отколол номер! – воскликнул Валера, – да ведь ты нас всех разорил. Мы утопим тебя в море шампанского, если ты не захотел моря Черного.

– Ура! Утопим! Утопим! – дружно поддержали все сотрудники чернобрового красавца.

– Ребята, помилуйте меня, ведь я ещё не догулял пять дней своего законного отпуска. Пропадёт и никому не достанется.

– Как так? – удивилась Надежда Григорьевна. – Ты пришёл, не догуляв своего отпуска? Не осталось белых пятен или краски не хватило?

– Ты пришёл раньше срока, чтобы насладиться нашим шампанским? – в тон Надежде Григорьевне продолжал Токарев. – Мы не потерпим такого нахлебника, который, ради чужого шампанского, пятью днями своего кровного отпуска пожертвовал. Утопим тебя в водопроводной воде, а шампанское выпьем сами.

– Правильно, правильно, давайте сюда графин холодной воды, – потребовал младший научный сотрудник Серёжа Новожилов.

– Ребята, пощадите! В следующий раз я согласен покорять вершины Килиманджаро.

– Никакой пощады! – горячился Новожилов, взяв в руки кем-то принесённый стакан воды.

– Да что вы, ребята, он же простудится. Помилуйте его, – вступилась за Одинцова Светлана.

Так с шутками начался рабочий день Одинцова. Вошел начальник, поздравил его с выходом на работу и шутки на время прекратились.

Анастас любил свой коллектив. И, хоть у него был только один хороший друг Коля Токарев, он и с другими сотрудниками чувствовал себя свободно, участвовал во всех мероприятиях и всегда отвечал на безобидные шутки.

Когда все разошлись по своим местам и успокоились, Одинцов достал из стола папку с чертежами, на которой красным карандашом было написано «АППСИЭКС». Кроме Одинцова, только один Токарев знал, что это расшифровывается как «Аппарат психологических экспериментов».

Одинцов сделал эту надпись в самом начале своей работы над устройством, предназначенным для управления характером и психикой человека. Потом первоначальная цель несколько изменилась и сделанная надпись не совсем точно соответствовала содержимому папки.

Анастас помнил всё, что было нарисовано на бумаге. Он представлял каждый штрих, каждую чёрточку, хотя прошло уже немало времени с тех пор, когда последний раз брал в руки папку. Он с некоторым удивлением теперь вспоминал, как долго бился над отдельными, кажущимися теперь совсем простыми, вещами. Он знал, что надо усовершенствовать, а что выбросить или переделать.

Не замечая больше никого вокруг себя, Одинцов углубился в работу. До обеда он закончил расчёт нового узла и начертил схему индукционного преобразователя. Он начал делать чертёж ещё одного блока, но тут пришел руководитель лаборатории и познакомил его с новой темой, которая была утверждена за время его отсутствия. Эта тема касалась разработки устройств контроля нервной деятельности человека в стрессовых ситуациях. Разговор о ней шёл давно, были определены сотрудники, которые должны заниматься этими работами. Одинцов одним из первых попал в кандидаты на участие в такой интересной разработке и с удовольствием на неё согласился.

Пал Палыч – руководитель лаборатории и новой темы – ознакомил Одинцова с общими направлениями и уточнил вопросы, которыми непосредственно должен заниматься Одинцов. Сроки были сжатыми, а объём работ большой.

– Ну вот, Анастас Иваныч, знакомьтесь с материалами, подберите литературу и начинайте заниматься вплотную, – завершил своё сообщение Пал Палыч. – А то, чем вы занимались раньше, придётся отложить.

– Я понял, Пал Палыч. Работать, так работать, – обрадовался Одинцов утверждённой, наконец, теме. И в то же время он с сожалением подумал, что у него не останется времени для главной теперь его «темы», которую он определил для себя при встречах с генианцами.

«Придётся работать дома, – только и подумал он. – Месяца за два закончу».

И Одинцов, сложив расчеты и чертежи в папку с надписью АППСИЭКС, принялся за новую работу.