– Вот она! – Водитель белой «ауди» кивнул на остановившуюся у второго от угла двенадцатиэтажного дома «десятку». Из машины вышла стройная женщина лет сорока. Она открыла заднюю дверь и помогла выйти девочке и мальчику лет пяти. Женщина достала из багажника сумки. Нажала пульт сигнализации, сунув брелок с ключами в сумочку, взяла сумки. Дети тут же ухватились за сумки с двух сторон. Она, смеясь, стала благодарить их за помощь:

– Сразу легче стало. По мороженому вы за помощь заработали.

– А ничего телка, – оценил ее сидевший на заднем сиденье «ауди» крепкий парень.

– Может, и ваша очередь дойдет, – усмехнулся водитель.

– Насилие не всегда полезно для решения таких дел, – строго проговорил молодой мужчина. Он вышел из машины. – Сазонова Маргарита Павловна? – спросил он.

– Да. – Она остановилась.

– Я из банка. – Он показал ей удостоверение.

– Юрисконсульт, – прочитала она. – Щербаков Андрей Викторович. В чем дело? Я не понимаю…

– Мы можем поговорить? – Он взял у нее сумки.

– Хорошо, – удивленно ответила Сазонова. – Но я не понимаю, о чем.

– Мы можем поговорить у вас?

– Если вы считаете, что есть о чем поговорить, то разумеется. Но вам придется отнести в квартиру телевизор и цифровую приставку. Они в машине.

– А вы умеете использовать ситуацию в свою пользу, – засмеялся Щербаков.

* * *

– Во блин! – пробормотал парень. – Она его как грузчика использует. Попал Щербак! – Он засмеялся.

– Работа у него такая, – сказал водитель, – получать бабки желательно без кипиша. Ну а если клиент упертый, в дело вступают быки, то есть такие, как ты, Кулак.

– Ты не хамил бы, Стасик, – усмехнулся парень. – А то ведь я и обидеться могу.

– Я только констатирую факт.

– А у вас уютно. – Щербаков осмотрелся.

– Спасибо, – улыбнулась Маргарита. – О чем вы хотели поговорить?

Дети в своей комнате уселись перед телевизором. Маргарита закрыла дверь.

– Все очень просто, Маргарита Павловна, – вздохнул Щербаков. – Надеюсь, вы поймете меня правильно и осложнений не будет.

– Интересно, о чем мы можем договариваться?

– Вам знаком Иван Михайлович Фролов?

Маргарита посмотрела ему в глаза.

– Что с ним? – тихо спросила она.

– Пока ничего. Да тем, кто меня послал, и невыгодно, чтобы с ним что-то случилось. Хотя, с другой стороны, Фролов уже неинтересен моим хозяевам. Он осужден на восемнадцать лет и остался ни с чем, он все отдал вам.

– Мне Иван Михайлович ничего не оставлял, – поправила его она. – И я не понимаю…

– Сейчас вы все поймете. Фролов осужден за убийство своей жены, ребенка, который был в ней, и Артура Константиновича Берга. Дело в том, что Берг взял у банка крупный кредит, который он, без сомнения, вернул бы, если бы Фролов не убил его…

– Позвольте, молодой человек, я, кажется, начинаю вас понимать. Со мной разговаривал Михаил Сергеевич Прошин. Я ему объяснила, что мне Фролов не оставил ничего, чем бы я могла из сострадания к потерпевшему банку возместить ущерб, – насмешливо проговорила она. – Так что я не понимаю…

– Квартира Фролова, – начал перечислять Щербаков, – загородный дом, миллион рублей сто пятьдесят тысяч евро, а кроме того…

– Катитесь к черту! Все это принадлежит детям, и вы не получите ни копейки. Был суд, рассматривали заявление вашего банка. Суд вынес частное определение: Фролов банку ничего не должен.

– А я был уверен, что мы сумеем прийти к согласию, – вздохнул он.

– Убирайтесь, господин юрист, – насмешливо произнесла она. – Спасибо за помощь, если хотите, дам на бутылку.

– Спасибо, – улыбнулся Щербаков, – и до свидания. Позвоните, если передумаете. Банк вполне устроит либо квартира, либо загородный дом. И за дом вы еще получите хорошие деньги. Мы…

– Пошел вон! – прервала Маргарита.

– Я думал, вы умнее. – Улыбаясь, он вышел.

– Мама! – в один голос закричали дети. – Мы победили!

– Молодцы! – Она вошла в детскую.

– Понятно, – недовольно вздохнул плотный лысый мужчина. – Значит, переговоры провалились.

– С Сазоновой? – спросил невысокий мужчина в очках.

– Да. Пытаемся исправить твою ошибку, Михаил Сергеевич.

– Секундочку, Лев Николаевич, вы сами говорили – Артуру можно было верить. Иметь такого клиента очень выгодно. У его брата клиника, и у обоих обширные связи. А тут неожиданно погибает и Борис Константинович, и убивают Артура. И что самое интересное в этой истории – Артур не начал строить и ничего не купил. Странно, не правда ли? Кроме того, он продал обе квартиры, дачу и обе машины. Но денег нет. Несчастные три тысячи долларов на счету и двенадцать тысяч рубликов. Артур снял деньги со счета, как будто чувствовал, что его убьют. Но вот куда он их дел, мы не знаем. И еще. Ваша затея с попыткой получить квартиру или загородный дом убийцы ничего, кроме вреда, не принесет. Суд ясно дал понять, что взыскивать с преступника денег не будет. А вы пытаетесь заставить бабу, которая усыновила сирот, отдать вам долг, которого нет.

– Но ты тоже согласился, что с нее можно получить, – напомнил Лев Николаевич. – И я попробую. В конце концов, я ничего не потеряю. Даже если она обратится в милицию, то ничего не докажет. Да и не сделает она этого.

– Дай Бог. Но не могу даже предположить, где сбережения Артура. Все-таки он взял у нас большие деньги. Продал квартиры, это еще миллиона два, если не больше, машины, дача и деньги на счету. Счет у него, как мы узнали, был приличный. В рублях около пяти миллионов. И наверняка была заначка. Где деньги?

– Да я и сам не единожды задавал себе этот вопрос. Я было думал, что он расплатился с уголовниками из Астрахани, но не мог он столько задолжать, не тот он человек. Не понимаю. Есть предположение, что он брал кредит для того, чтобы нас бросить. И продал все он как раз в то же время. Но на что он рассчитывал, не пойму. И в конце концов, куда он мог вложить такую сумму и деньги убиенной Марины Сергеевны Фроловой? Была мысль, что убиты не они. Но волосы на топоре, группа крови, коронки на зубах покойного – все говорит о том, что…

– Ну ты тоже сказанул – не они. В том-то и дело, что они. Все говорит о том, что это были Берг и Фролова. Их видели соседи, слышали их голоса. Фролов помнит, кого он рубил. Правда, туманно, но помнит. А вот кто накормил его психотропным…

– Врач, – не дал договорить ему Лев Николаевич, – которая погибла в ДТП. Она забрала его от участкового после скандала в детском доме. Значит, Фролов хотел усыновить мальчика и девочку и даже отказался от поездки в Якутию. Но жена убедила его, что сделает все необходимое, и он уехал. А она сошлась с Артуром и забеременела. Забирать детей она не хотела. На что надеялась?

– Фролов – рохля, так все говорят, – улыбнулся Михаил Сергеевич. – Умный, рассудительный человек, очень уравновешенный. На это и рассчитывали Артур и Марина. Но они не учли, что он примет таблетки и у него поедет крыша. Но вот что странно – неужели эта врачиха не могла понять, что лекарство окажет такое действие?

– Вполне может быть, что Фролов сам выпил лекарство, чтобы успокоиться, – заявил Лев Николаевич, – он помнит только отдельные детали, поэтому и не дали ему пожизненное. Спасло то, что присяжные судили. Когда узнали, что хотел двоих детдомовцев усыновить, а жена его обманула и спуталась с другим, присяжные его пожалели. Тем более он сам просил дать ему пожизненное. Но он не знал, что жена беременна. Ну и признали, что убил он под воздействием психотропного средства.

– Да помню я. Он долго там не протянет. А его друг – мужик таежный. Если бы не дочь, того таежника точно бы упрятали, он рвался к решетке другу своему передачу отдать.

– Точно тайга, – пренебрежительно проговорил Лев Николаевич.

– Олеська, едрена корень, – проворчал бородатый немолодой мужчина, – где ты есть-то?..

– Что угодно, Афанасий Петрович? – В комнату вошла горничная.

– Ты мне это брось – что угодно… Мне все эти…

– Почта была, но письма от Фролова нет, – сказала девушка.

– Вот едрена корень, сдох, что ль, там Иван-то? Больше полугода прошло, как ему восемнадцать влупил самый справедливый и гуманный суд в мире, едрена корень. Дурень последний понял бы, что не он это. А ему…

– Но ведь он признал свою вину, – осторожно напомнила Олеся.

– Да как узнал он, что эта шалава беременна, как человек кончился?.. Он бы и в убийстве Кеннеди признался, если б спросили. Но вот почему он не пишет?

– А почему ему вы не напишете?

– Да куда писать-то?

– Но ведь можно узнать адрес.

– И где ж? В справочном бюро? Или в милиции? Так туда я уж…

– В министерстве юстиции или в Управлении исполнения наказаний. Мама так брата искала. Ему пятнадцать лет дали год назад. – Девушка тяжело вздохнула.

– Опачки! За что же столько ему отвесили?

– Банк ограбил и двоих милиционеров ранил, когда его арестовывали.

– Лихой у тебя братец. А то сейчас бандит хилый пошел. Когда кого-то герои грабят, и стрельнуть могут, и ножом пырнуть. А вот как милиция, все, лапы в гору и мордой в грязь, куда их удаль молодецкая девается. А твоего братца в банке забрали или потом?

– Потом, через неделю. Одного, их трое было, арестовали, а Женька и его товарищ убежали. Потом товарища забрали, а через три дня и Женю. Он отстреливался. Три патрона у него было, два он в милиционеров, а последним застрелиться хотел, но не получилось, осечка. Его били сильно, и мама в больницу попала. И дали пятнадцать лет. Он нам не писал, а мама через УИН и нашла.

– Погодь, через ООН?

– УИН – это Управление исправления наказаний или что-то в этом роде.

– Ты, девонька, прознай про это дело, и напишем с тобой. А то, едрена корень, совсем сгинул Ванька. Мужик он хоть куда.

– Хорошо, я узнаю.

– И еще – не распространяйся про братишку-то, а то ведь…

– Зоя Афанасьевна знает.

– Во, и ничего она?

– Нет.

– В батьку девка, порода мишинская. Правда, мужиков теперь почти не осталось, вот чего жаль.

– Слушай, Ивлев, – плотный плешивый мужчина пыхнул дымом сигары в сторону стоящего у двери парня, – я, конечно, понимаю, что тебя сюда пристроила Мишина, дама солидная, но ты не забывай, что на меня работаешь. И мне чхать, кто тебе эта Мишина. Трахаешь ее, так не в этом дело…

– Закрой рот, сука! – зло воскликнул Ивлев. – Ядом плюешься, как змея. Думай, прежде чем…

– А ты на кого рот раскрываешь?! – поднимаясь, заорал плешивый. – Да я такими…

Ивлев схватил со стола стакан с соком, плеснул плешивому в лицо и вышел.

– Пшел вон! Я вас в гробу всех видел! Ноги лизать будешь, щенок! Стража! Намните бока этому щенку! И выбросьте его отсюда! В окно выбросьте!

– Да хорош тебе, – рослый мужчина остановил поднявшегося было крепкого парня, – правильно он его умыл. А то зажрался козел плешивый.

Ивлев подошел к выходу из офиса.

– Виталик! – шагнул к нему атлет в камуфляже. Отпрянув к стене, Ивлев встал в стойку. – Молодец! – улыбаясь, протянул ему руку атлет. – Лихо, а главное – заслуженно, но все-таки уходи быстрее.

– Уже ушел, – пожав ему руку, кивнул Виталий. – Вот и все, – подходя к «восьмерке», вздохнул он. – Не получилось у меня быть извозчиком нового русского. Сука! – Он сел в машину, сунул ключ в зажигание. – Ну что, таксист, – посмотревшись в зеркальце, подмигнул он себе, – снова лови пассажиров. Хотя перед Зоей Афанасьевной неудобно. Но главное, чтобы Вика…

Прозвучал вызов сотового.

– Привет, таксист, – послышался веселый голос.

– А кто ты такой?

– Плохая же у тебя память, Виталик! – Абонент засмеялся.

– Швед! Ты откуда?..

– Да все оттуда же. Короче, скоро появлюсь. Что там за дела у вас были? Я слышал, кто-то кого-то мочил и менты появились. Мне цынканули, что по делу тебя не взяли. А что…

– Деньги я так и не взял, – перебил его Виталий.

– Знаю. Они думали, я наверняка за колючкой буду. Ну все, потом как-нибудь звякну. – Телефон отключился.

– Фу-у, – облегченно выдохнул Виталий.

«А я боялся, что он наезжать будет. – подумал он. – Когда его арестовали, я много раз звонил по номеру, который он мне оставил. Эдгар говорил, что я должен был положить деньги в машину к женщине, адрес которой он назвал. Но сколько я ни звонил, никто не ответил. Швед сказал, что все знает. Хорошо, а то ведь запросто мог подумать, что деньги я забрал и прикарманил. Но он нормальный мужик. Танька с ним расписалась… что мне делать теперь с работой? Похоже, будут неприятности».

– Ну как ты не поймешь, дедушка, – недовольно сказала стройная красивая девушка, – он говорит, что пока сам не заработает денег, не женится на мне.

– Погодь, – сказал Афанасий Петрович, – а что в этом плохого? Мужик сам себя должен содержать и бабу свою, а не под подолом у тещи сидеть. Так что правильно Виталик говорит. А то вот был у тебя, который желал тебя обрюхатить, чтоб с мамани твоей деньги тянуть. Виталик – парень и с башкой, и работящий. Так что не гони лошадей, дай парню время на ноги встать.

– Но так может продолжаться бесконечно.

– А ты, Вика, вот что скажи, – Афанасий Петрович кашлянул, – ты с ним это, ну…

– Да, – Вика не дала ему договорить, – несколько раз. А он…

– А мать-то знает? – перебил он.

– Конечно. Она тоже с ним раза три…

– Погоди, – дед нахмурился. – Как это и она с ним три раза? С ума вы, что ли, сошли?

– Подожди, дедушка, ты о чем говоришь?

– Ну как о чем. Ты с ним спала, значит? А еще и Зойка…

– Ты с ума сошел? – Вика рассмеялась. – Я думала, ты спросил о том, разговаривала ли мама с ним о свадьбе. А ты…

– Но ты-то с ним трахалась? – сердито перебил ее он.

– С ума сошел! Как ты обо мне думаешь?

– Извиняй, едрена корень, – смутился дед.

– Дома есть кто? – раздался сердитый женский голос.

– Что-то Зойка злая пришла, – пробормотал Афанасий Петрович.

– Что такое, мама? – Вика вышла из комнаты.

– А то, – строго заговорила миловидная женщина, – что твой Виталий нахамил Валентину Яковлевичу, оскорбил его.

– Погоди, дочь, – остановил ее Мишин, – ты откуда про это прознала?

– Антуш позвонил. Я, говорит, больше не могу терпеть такого хамства. Этот Ивлев неуправляем. Он что, – Зоя недовольно посмотрела на дочь, – думает, если его туда взяли по моей просьбе, то ему можно так себя вести?

– Послушай, дочь, – покачал головой отец. – А ты с Виталькой-то говорила?

– Конечно. Он молчит.

– Где он? – спросил ее отец.

– Уехал куда-то.

– Куда? – в один голос спросили дед и внучка.

– Не знаю, – вздохнула Зоя.

– А если с ним случилось что? – Петрович взглянул на внучку. – Да не верю я, что Виталька ни с хрена бучу устроил. Не верю. – Внучка благодарно посмотрела на него. – Надо искать парня, пока он не натворил чего, едрена корень.

– Значит, договорились? – спросил по телефону крепкий мужчина средних лет.

– Конечно, – послышалось в ответ. – Надеюсь, это серьезно. Потому что Екатерина Сергеевна Бурцева мой компаньон. А ее отец, насколько я знаю, что-то вам подпортил. Так вот, больше никаких подлянок не будет, точно.

– Надеюсь, – усмехнулся крепкий. – Тем более если вы, Владлен Федотович, гарантируете, что впредь никаких подлянок не произойдет. Язык, конечно, не для протокола, но именно это и заставляет нас…

– Я не обучен вашим разговорам, – сухо перебил его Владлен Федотович. – Говорю как умею. Конечно, вы можете нас на хрен послать, но тогда и рабочих сами искать будете, и все остальное тоже.

– Поэтому я и хотел бы встретиться с вами и обсудить все условия нашего договора. Пожалуйста, прикиньте, что вам удобнее – приехать сюда или нам прислать к вам представителя? Ни я, ни Михаил Петрович приехать не сможем.

– Понял. Бурцева сама в Москву приедет. У нее еще кое-какие дела в столице не решены. Она ведь раньше работала в Москве. Вот заодно и выяснит все вопросы. Когда надо приехать?

– Когда вам удобно.

– Вот что, Александр Викторович, что-то уж больно покладистый ты стал. Дела надо делать, а не угождать друг дружке. Когда надо, тогда она и прилетит. Если, конечно, погода летная будет.

– Тогда просто сообщите время и рейс.

– Лады. Значит, работаем вместе, Александр Викторович?

– Думаю, да.

В кабинет вошел невысокий мужчина. Александр Викторович отключил телефон.

– Леший звонил, – сообщил он, – предлагает партнерство. Для уточнений приедет Бурцева. Странно, как она могла с ним сойтись?

– А я этому не удивляюсь. Лишев, он же Леший, реальная сила в Якутии. Бурцевой все досталось от отца, которого убили в тюрьме. И кстати, именно дочь, Екатерина Сергеевна Бурцева, доказала, что убийство матери спланировал ее отец, муж убиенной. Очень ловко было придумано – ДТП со смертельным исходом. Бурцева не справилась с управлением и врезалась в «КамАЗ». Оказалось, что ее перед столкновением лишил сознания сидевший рядом убийца, который выпрыгнул из машины за мгновение до аварии. Были свидетели, которые подтвердили, что Бурцева просто врезалась на своей машине в «КамАЗ». Так же говорил и водитель. Но бывший воин-десантник, старлей, у которого после контузии с головой непорядок, убил нескольких человек и этим заставил…

– Он двоих убил. А третий раскололся. Ванька по прозвищу Дурак оказался умнее милиции. Сейчас он в психушке, но чувствует себя прекрасно. Бурцева устроила ему райскую жизнь. И главный врач, Любовь Ивановна, относится к Ивану очень хорошо. Кстати, Бурцева не раз спрашивала о Фролове. А что отвечать ей, не знаю. Да и никто не знает. Я сунулся было к Петровичу, так он бросился на меня с топориком для рубки мяса. Хорошо, что его удержали горничная и водитель.

– Да и черт с ними! Алик Судин со своими парнями нас на хрен послал. Жаль, стоящий и нужный человек. И команда у него отличная.

– Слушай, Мишка, – покачал головой Александр. – Я понимаю, что тебе плевать на то, что в случившемся есть большая доля нашей вины. Ведь если бы не уехал Фролов, трагедия не произошла бы. Ну ушла бы, может, от него жена, и…

– А если бы жена ушла, не думаю, что он смог бы детей из детского дома взять. И хватит об этом, надо работать. Через два дня, если ты помнишь, нам нужно посылать группу за золотом. И неплохо было бы сразу договориться с Лешим. В паре Бурцева – Лишин первая скрипка Леший. А он человек непредсказуемый, вполне могут возникнуть трудности.

– Так в чем дело? Лети с группой. Посмотришь, как добывают золото. Ведь ты еще ни разу не был на участках, а стоило бы, хотя бы для того, чтобы понять – добытое золото не так и прекрасно, каким ты его видишь. Я уверен, что ты пройдешь мимо и тебе в голову не придет, что это золото. Когда я его увидел, был даже разочарован, такое оно неприглядное, тускло-желтое. Так что мой тебе совет – прокатись.

– Отвечу честно – боюсь. Ведь и на промприбор нападали, и на…

– Да я это понял сразу, просто интересно было, что ты ответишь. Молодец, сказал правду. Я несколько раз бывал на участках и тоже неуютно себя чувствовал. Кажется, что кто-то за тобой наблюдает. А однажды, в Амурской области, как раз к съемке начали готовиться – и вдруг выстрел. Я бросился на землю и давай палить из пистолета. Хорошо, не попал. Там двое мужиков по уткам стреляли. И смех и грех.

– Ты рассказывал об этом. А я просто боюсь. Очень хотелось бы поехать и увидеть весь процесс, но страх не пускает. Особенно после того, как в прошлом году перебили всех, кто золото вез.

– Трусоват ты, Рокин! – Александр Викторович рассмеялся.

– Я не авантюрист, потому не люблю и никогда не буду рисковать понапрасну.

– А компания, которую мы создали? Ведь это была чистой воды авантюра. Влезли в долг, и не было уверенности, что все получится.

– Но ведь получилось, – улыбнулся Рокин.

Трижды ударили пистолетные выстрелы.

– Стоять! – раздался крик. Снова застучали выстрелы. Плотный мужик, дважды выстрелив, забежал за угол девятиэтажки и снова выстрелил. На него сзади бросился рослый мужчина и ударил рукояткой пистолета по голове.

– Наш он! – крикнул оперативник.

– Второй тоже упакован, – послышалось в ответ.

– Не убил ты его, Зубов? – защелкивая на бандите наручники, усмехнулся подбежавший.

– Неплохо было бы. Он, сука, беременную изнасиловал и убил.

– Ты жениться-то надумал? – поинтересовался напарник.

– Слушай, Корин, ты уже достал. Боишься, что на свадьбу не приглашу? Обязательно приглашу.

Санкт-Петербург

– Мама моя родная! – проговорил длинноволосый верзила. – Кого я вижу! И откуда же вы, миледи?

– Решила снова делами заняться, – улыбаясь, ответила крепкая рыжеволосая женщина. – Менты вроде от меня отстали.

– Ты чудом сорвалась тогда. Мы думали, хана тебе.

– Я и сама так думала. Но потом поняла, что у них против меня ничего нет, поэтому снова вышла в свет. – Она рассмеялась.

– А Червонному хана пришла, – сообщил верзила. – Как только он попал на зону…

– Знаю. А вы как тут?

– Да если честно, хреново. Менты Червонного хапнули и много парней повязали. Червонный, видно, себе смягчения хотел, сдал всех, с кем имел дела. Тут на тебя сначала это переводили, но Хрустальный наехал на Кука и Зеленого. Ей, говорит, смысла нет. Если бы она их сдала, хрен бы ее выпустили. В общем, ксиву потом от Клена получили, он и цинканул, что Червонный всех сдал. А ты ведь не просто так прикатила?

– Не просто, – улыбнулась она. – Но давай об этом позже. Сейчас надо после дороги в себя прийти.

– Глашка! – крикнул длинноволосый. – Ванну готовь! Или, может, джакузи?

– Ванну. Ты, Зверь, культурным стал.

– А то! – усмехнулся он.

– Твою мать и всех родственников, – входя в комнату, выдал крепкий лысый мужчина, – кого я вижу! Блин, Алка Крайнова. Вот это номер! Про тебя тут такое пели – уши вяли, а ты жива-здорова и, как всегда, в форме.

– Привет, Фантомас, – улыбнулась она.

Фантомас поцеловал ее в щеку.

– А ты не сдаешь позиций, – отступив на шаг, заметил он. – Такая же…

– Кто еще из ваших в Питере? – спросила Алла.

– Да много, – усмехнулся Зверь. – Правда, половина в «Крестах».

– Кто остался?

– А у тебя дело наметилось? – спросил Фантомас.

– О делах вечером. Может, и ничего не предложу. Надо узнать, кто чем дышит. На меня многие злились, когда я к Червонному подалась.

– Да так никто и не понял, – сказал Фантомас, – что ты там делала. Я прикинул и решил, что ты на кого-то работала, а Червонного просто подставили. Тогда непонятно вот что. – Он сел в кресло. – Пусть Глашка пивка принесет, – кивнул он Зверю. – Золотишко тогда ведь не все утонуло, – усмехнулся он. – А тебя по ходу пьесы бросили. Правильно я мыслю?

– Все потом, – спокойно отозвалась Алла.

– Кому пива? – сердито спросила вошедшая в комнату с упаковкой пива из шести банок крепкая, с длинной толстой косой молодая женщина в спортивном костюме.

– Давай, – кивнул Фантомас.

Та, протянув ему пиво, уставилась на Аллу.

– Знакомую увидела? – насмешливо спросила та.

– Таких сучек среди моих знакомых быть не может, – ответила Глафира.

– Чего?! – Алла поднялась и шагнула к ней.

– Брек, шкуры! – Зверь встал между ними. – А ты не выделывайся, Глашка, а то враз налажу.

– Не сможешь, – усмехнулась она и вышла.

– Кто она такая? – зло спросила Алла.

– Вроде управляющей, – ответил Зверь. – Сестра Ломовика. Он в зоне сейчас, вот Глашку и пригрели. С Ломовиком надо быть в хороших. Да и сестренка у него крутая шкура. Год в «Крестах» парилась по подозрению в убийстве. Отпустили, ничего доказать не смогли.

– Погоди, – покачала головой Алла, – так это Аша Киллер?

– Точно, – кивнул Зверь.

– А за что Ломовика взяли?

– За рэкет. Он доил фирмочку одну. Но все путем, он выйдет через пару недель. Может, все-таки скажешь, что тебя вернуло в город?

– Еще раз кто-то об этом спросит, и я уеду! – отрезала она.

– Да и хрен с тобой! – усмехнулся Фантомас.

– Ванна готова, – увидев в дверях Глафиру, сказал Зверь.

– Надеюсь, ванная там же. – Алла вышла.

– Чего ты перед ней кладешься? – спросил Фантомас.

– А ты не въезжаешь? – усмехнулся Зверь. – Помнишь, мы все головы ломали, на кой хрен она к Червонному ушла. А потом эта канитель с золотом. Около сорока килограммов…

– Сорок с небольшим, – поправил его Фантомас. – И при каких тут Алка?

– Она кому-то помогла это сделать. Около двадцати килограммов исчезло. Все думают, что золото утонуло в речке, около которой взорвался вертолет. Но там весь песок со дна просеяли и нашли только около килограмма и пару самородков. А где остальное? Я думаю, Алка появилась сейчас, чтобы найти остальное. Или скорее всего просто его забрать. Все-таки прошел почти год, и сейчас уже никто ничего не ищет.

– Понятно, – помолчав, кивнул Фантомас. – Значит придется под бабой ходить. Но ради этого стоит…

– А я вот думаю, – послышался насмешливый голос Аллы, – стоит ли мне связываться с вами? Собирать золото – удел дураков! – Она вошла в комнату. – Я вам предлагаю самим работать.

Мужчины переглянулись.

– Работать?

– Именно. Червонный хотел это сделать, но не успел, жадность обуяла. Хотел забрать золото с участка. И знаете, как кончил.

– Кто его подставил? – спросил Фантомас.

– Подставили Петьку Хорина.

– Значит, золото у компании? – спросил Зверь.

– Не все. Вы правильно подсчитали, там было тридцать два килограмма пятьсот семьдесят два грамма песком и двенадцать килограммов самородков. Нашли двадцать килограммов песком и два самородка по килограмму и два по триста граммов. Остальное взяли другие. Точнее, возьмут. И это можем сделать мы. Кроме того, у нас будет возможность получить премиальные…

– Погоди, – остановил ее Фантомас, – ты-то откуда знаешь и почему хочешь привлечь к этому нас?

– В натуре, – уставился на нее Зверь. – Или, может, нас тоже, как и…

– Понятно, – ответила Алла. – Значит, разговора не получилось. Но вымыться ты мне разрешишь?

– Слушай сюда, шкура, – шагнул к ней Фантомас, – мы не можем просто так взяться… – Он замер.

– Тебя я тоже убью. – Алла улыбнулась сунувшему руку под подушку на софе Зверю. – Поэтому давайте разойдемся мило, по-дружески. Вы можете убить меня, но уверяю вас, после этого вам останется жить совсем немного. И не потому, что отомстят за меня, а просто уберут как ненужных свидетелей. Если бы вы согласились работать на меня, да-да, на меня, то…

– Убери дурочку, – усмехнулся Фантомас. – Дырку сделаешь, не залатаешь. – Он подошел к столу и выпил пива. – Значит, ты хочешь…

– Получить золото и начать спокойно работать с ним. – Алла сунула браунинг за пояс. Мужчины переглянулись.

– Ладно, – кивнул Зверь, – иди плескайся, потом перебазарим.

– Без сюрпризов? – с усмешкой спросила Алла.

– Без, – буркнул Фантомас.

– Поверю, – она шагнула к двери, – но это в последний раз.

Сидевшая перед телевизором в соседней комнате Глафира проводила ее злым взглядом.

– На кого она работает? – подойдя к двери и убедившись, что Крайнова ушла, спросил Фантомас.

– На себя в первую очередь. Бортанули ее в тот раз, а она что-то знает, вот и решила с нашей помощью восстановить справедливость.

– Поможем! – хмыкнул Фантомас.

– Но кто-то все-таки за ней стоит, – помолчав, проговорил Зверь. – Слишком уж нагло себя ведет, ни хрена не боится.

– А она никогда ничего не боялась.

– Верно. В общем, посмотрим, что почем. Но похоже, она все о том металле пропавшем знает. Значит, из-за него прикатила. Если мы с ней разбежимся, она сто пудов к Хрустальному нырнет, а он подпишется.

– Короче, работаем с ней, – решил Фантомас.

– Золото погубит нас, – прошептала Глафира. – Слышала я об этом. И кто кого там подставил – вопрос. Но эта кукла не зря нарисовалась. Надо с братаном переговорить. Он скоро выйдет, тогда и решим все.

«Вы помогите мне, – лежа в наполненной ванне, думала Алла, – найти золото, а дальше я все сделаю сама. Фу-у, как я испугалась! Но сумела убедить их, что не боюсь. Мне нужна помощь этих придурков. Они и бойцов найдут, да и группа отморозков у них есть. А вот с Ашей надо быть поосторожнее, она сучка та еще, и я ей очень не понравилась. Неужели на Димку Зверева запала? Фигурка у нее ничего, а морда так себе. Ее брат тот еще беспредельщик. Ломов Славик, Ломовик. Фамилия с характером совпадает. Зверев действительно зверь, а Ломов – ломовик. А Вашаев из-за лысины кличку Фантомас еще в школе получил – постоянно голову брил».

«Придавить бы тебя, шкуру, – заглянув в приоткрытую дверь ванной комнаты, подумала Глафира. – Специально дверь не закрыла, чтоб видели ее, сучку. – Она выругалась и прошла дальше. – Славка выйдет, все ему расскажу, тогда, может, утопим эту шалаву».

– Нехорошо забывать старых друзей, Владлен Федотович, – улыбаясь, проговорила по телефону светловолосая женщина.

– Да что-то не помню я друзей среди бабья, – усмехнулся Леший. – Так что в подруги не набивайся, молодка. Стар я для таких утех. А ты откуда звонишь-то?

– А вы по-прежнему с хитрецой, – рассмеялась она. – У вас же определитель номера стоит…

– Светка, ты? – усмехнулся Леший. – Я думаю, что-то пропала барышня. А ты отца-то хоть похоронила или…

– Конечно. И сразу уехала из России. Ведь папу убили. – Она тяжело вздохнула. – А тут еще…

– Погоди, – остановил ее Леший, – да вроде как отравился Илья, я так слышал. Менты отпустили прислугу, а ты пропала. Я уж грешным делом думал, не ты ли папаню на тот свет спровадила. Подозрение на него упало, а он запросто мог и тебя разоблачить. Когда ты исчезла…

– Перестаньте, Владлен Федотович. Как вам такое в голову прийти могло?

– Ну извиняйте, Светлана Ильинична. Племянник твоего отца предал же своих и под пули подставил тех, с кем работал. Так что уж не обессудь, что так подумал. Может, у вас это семейное? – Леший хрипловато рассмеялся.

– Не ожидала, что вы так думаете обо мне, – обиделась Светлана.

– А разве ж это плохо, когда человек способен на все? Я, например, отдаю таким должное. Одного не приму – предательства.

– Может, поговорим о деле?

– Давай. Что у тебя за дело ко мне?

– Не нужно делать вид, что не понимаете, Владлен Федотович. Или к вам надо в таких случаях обращаться иначе? Леший?

– Это как ты захочешь, только горшком не называй да в печь не ставь. А дел у нас с тобой нет. Все дела с отцом твоим были. Но он неожиданно в сторону отошел, когда на «Золото» работать начал. Бортанул он меня. Даже не обратился, когда людей в район Влажного треугольника посылали. Ведь знал, что я виды на то место имею. А он меня кинул…

– Леший, о покойниках говорят либо хорошее, либо ничего. Так что давай-ка вернемся к делам земным. Там сейчас работают?

– Ты дура или косишь под глупую? Конечно, работают. И с бандитами воевали, и голодали, и комаров и мошку кормили зазря, что ли? Знаешь что, Хорина, не коси под дурочку-то, а то ведь я и обидеться могу. Что там с новым месторождением?

– А это вопрос к вам.

– Так я что? Я могу проводника дать и охрану. А вот специалиста найти трудновато. Сейчас ведь артелей полным-полно, и они работают законно. Рисковать никто не желает. Я и искать никого не буду. Мне с законом шутки шутить нельзя, возраст не тот, да и репутация не позволяет. Ведь разговор был, что вы найдете специалиста и…