Читать книгу: «Вузовские рассказы. Раннее», страница 6

Только вот снова не сложилось.

«Как ни подойду к ней – либо берет в плен, сажая в вольер под названием френдзона, либо наставляет дуло и стреляет. Какое мне удовольствие с этого? И то и то губительно. Ну уж нет, спасибо», – сетовал Бутлеров.

В итоге после очередного отказа парень решил, что ему это все категорически надоело. И что был только один выход из ситуации – прекратить общение с Инной на корню. Между ними состоялся достаточно драматичный разговор, в ходе которого он объяснил девушке, что это все то же самое, будто притягивать к себе, приручать, а затем палить с дробовика. Бутлеров вовсе не хотел превращаться в тех, кто всю жизнь влачится за женщиной и унижается, страдая от безответной любви. И после этого он ответно оттолкнул от себя Инну, причем в достаточно жесткой словесной форме. Оттолкнул совсем, окончательно и бескомпромиссно. Наконец они полностью прекратили общение и взаимодействие.

Прошло еще какое-то время. Дело близилось к окончанию вуза. Бросив выписанные от навязчивых мыслей препараты-депрессанты, Бутлеров изменился внешне и характером. Резко похудел, переоделся в старый костюм, волосы его стали темнее и гуще вследствие гормональной перестройки, а голос ниже. Словом, он снова сделался тем сильным, волевым, активным и веселым человеком, каким был до терапии. Парень взял на себя роль старосты и полное руководство по части организации защиты диплома – тем самым сделавшись лидером в группе. Давал отпор былым задирам, заступался за тех, кого ущемляли; вел себя и разговаривал со всеми, как вздумается. Притом что никто не перечил: его начали уважать. В общем, Бутлеров максимально загрузил себя разного рода делами, чтобы отвлечься от личных неудач. Инне же никакого внимания он больше не уделял.

Тут-то в поведении этой девушки начались странности, в целом произошла какая-то перемена. В каком-то плане их роли поменялись. Она, наоборот, всегда была оптимистичным человеком, но чем сильнее приближался выпуск, тем расстроеннее и депрессивнее становился ее вид.

На защите, во время выступления Бутлерова, она сидела и почему-то всхлипывала (вероятно, от насморка). Постоянно наблюдала за ним тайком – он замечал это периферическим зрением. Между ними случилось несколько очередных драматичных сцен, уже немых. Иногда они вдруг просто сталкивались – и долго, тяжело смотрели друг другу в глаза.

На вручение Инна пришла с убитым горем видом – словно у нее кто-то умер (позднее парень даже пытался выяснить об этом у общих знакомых – но ничего такого у нее не произошло). Как только Бутлеров открывал рот с кем-то заговорить или пошутить – девушка отворачивалась и отходила. Было заметно, что в ней бушуют эмоции, что ей больно и плохо – еще больнее, чем ему. Но за эти четыре года он так устал от равнодушия с ее стороны, что в тот момент сам проявил холодность. Так и не подошел спросить, что же на самом деле было у нее внутри. И так и не узнал. Только внимательно посмотрел на нее, не приняв ее трагического вида всерьез, молча развернулся – и ушел с дипломом в своем старом пиджаке. Еще хромал как черт, где-то разбил колено. Она тогда вдруг предложила помощь, на что Бутлеров ответил ей агрессивно, боясь очередных поползновений на дружбу. Это было последнее, что Инна о нем запомнила и что запомнил о ней он.

А еще две папки с дипломами в подсобке. Противоположного вида обложки – ее ярко-красная с мелкой косой надписью и его темно-синяя с крупной прямой, будто выражавшие характер владельцев и вполне гармонично смотревшиеся рядом. Они так и остались лежать там вместе, в пыльных архивах, а Бутлеров с Инной с тех пор больше никогда не виделись. На этом все и закончилось. Такая вот история, в которой все хотели как лучше, но в итоге никто не получил ничего, кроме пули.

Конечно, наивно было бы полагать, что он о ней так просто забыл. Потом его еще долго крыли размышления, воспоминания. Бутлеров сидел в пустой квартире, смотрел по ночам в окно, курил, и ему все казалось – вот-вот сейчас она появится, войдет. Она ведь знала, где он живет. И он все ждал, навязчиво ждал звонка в дверь. Хотя знал, что этот звон никогда не раздастся.

Бутлерову никак не давала покоя мысль, что их история не закончена – будто оборвана, ведь все вышло так глупо. Они даже не попрощались. Словом, его не отпускало. Он почти физически ощущал, что обстрелян дробью, и эти раны никак не желали затягиваться.

Тогда он сел и начал писать – после долгого перерыва длиной в несколько лет. И написал рассказ, посвященный той девушке, темноглазой героине с дробовиком. Описано все это было в виде техасских разборок посреди пустыни, как оно ему метафорически представлялось. Он придумал окончание данной истории – где все остались счастливы, разве что не в реальности. Дописывал с телефона, под дождем посреди улицы: весь экран был в каплях – и это уже не метафора. Так, с конца началось начало.

После этого тот навязчивый образ стал постепенно стираться и покидать Бутлерова. А там уже и осень наступила, подвернулась работа помощником инженера – и все заполонили нахлынувшие проблемы внезапной взрослой жизни. И закрутившийся роман с секретаршей. С тех пор он Инну и не вспоминал особо. Разве что случайно.

Если сжать всю эту бульварщину, выйдет пара строк. Но все же хотелось рассказать их историю подробнее. Как-никак она послужила им обоим болезненным уроком о том, что подчас выгоднее быть честным. Причем не столько с другими, сколько с собой.

6 июня 2023 г.