Башир–шейх аль-Яхсави. История Кавказа и селения Эндирей

Вот, что пишет Григорьев В. В. о предках кумыков – хазарах:

– «Необыкновенным явлением в средние века был народ хазарский. … Он имел все преимущества стран образованных: устроенное правление, общирную, цветущую торговлю и постоянное войско. Когда величайщее безначалие, фанатизм и глубокое невежество оспаривали друг у друга владычество над западной Европой, держава Хазарская славилась правосудием и веротерпимостью, и гонимые за веру стекались в не отовсюду. Как светлый метеор, ярко блистала она на мрачном горизонте Европы…». (Григорьев В. В. Россия и Азия. СПб., 1876. С.66).

В многочисленных источниках упоминается о различных тюркских племенах издревле проживавших в Дагестане. Кумыкские племена тюмены и гуены, считали себя самыми древними обитателями Кавказа со времен персидских шахов Асфандияра. Кобада, Ануширвана и гораздо раньше шамхалов (ЦГА РД, ф.105, оп. 2, д. 4, л. 257).

Многочисленные народные предания, объясняя происхождение гуенов, называли их одними из самых древних жителей Северного Дагестана, считали их коренными жителями, выходцами с гор (ЦГА РД. Ф. 105, оп. 1, д. 4, л. 2).

Н. Семенов называл гуенов «отпрысками народов гор», а также, что: – «… некогда многочисленное племя гуенов имели своих представителей во многих селениях плоскости и считали себя аборигенами страны» (Мансуров Ш. М. Салатавия. Махачкала: Издательство: «Юпитер», 1995.С.30—31; Семенов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа …С.237).

Они не отличались от кумыков ни своей наружностью, ни языком, ни верою, ни обычаями, (Вейденбаум Е. Г. начало гуенской песни. СМОМПК, вып.17.1893.С.58), то есть фактически были одним народом.

– «Важно отметить, то ставка Тамерлана во время пребывания в Дагестане, находилась в Тарки и Эндирее, или точнее в местности „Темир олтургъан“, … Предки кумыков бились не за своего верховного правителя Тохтамыша, они сражались за свою Родину и за свою Свободу. И не их вина, что противник имел более обученное войско, лучшего полководца» — пишет Алан Хасаров (Хасаров А. Тамерлан в Кумыкии. Махачкала: «Абусупиян», 2014. С. 17). Имеется немало документальных свидетельств и преданий о героической борьбе кумыков и других народов северо-восточного Кавказа за независимость.

Известный немецкий ученый Якоб Рейнегс, говоря об Эндирее, отмечает:

– «Из всех Кавказских народов Андрие (Эндирей) за первейшее почитается, где каждый чужестранец и беглец находит себе защиту и прибежище, и для того, стекается сюда отовсюду великое множество людей из разных народов» (Дагестан в известиях русских и западно-европейских авторов 12—18 вв. Махачкала: «Новый день», 2000. С. 253—254).

Татищев В. Н. пишет: – «Зри о сем Андреева деревня (Эндирей). Они хотя во убранстве подобны горским… Но в воинском поступке превосходят всех казаков, для которого их все горские владельцы почитают и с ними в согласии живут» (Татищев В. Н. Избранные произведения. Ленинград: «Наука», 1979. С.248).

Когда кумыкские бии – князья, истребив войско, посланное для их покорения, писали: -«Мы, кумыки, от отцов своих мужество имеем и свои земли бережем. И нам чуждо всякое унизительное подчинение». – Давая характеристику кумыкам, царские наместники писали: – «Сей народ, особенно князья, воинственно неустрашимы, способны переносить, невероятные трудности и нужды, но при этом не падают духом, умеют управлять своим окружением, склонны хищничеству и разбоям, ведут жизнь подвижную. При малейшей тревоге обороняются отчаянно, никогда не хотят быть невольниками и взять в плен их просто невозможно, ибо импредпочтительнее смерть, чем посрамить свой народ. И если мы бы обладали хотя бы половиной тех знаний, которыми они владели, то в мире было бы все по-другому». (Сайпудинов Ю. М. Бесстрашные львы равнины. Махачкала. «Абусупьян», 2016. С. 77—78).

Согласно сведениям «Тарихи Эндирей», в Эндирее постоянно находилась тысяча всадников с повязанными на их коней кутасами, готовыми в любой момент выйти по тревоге (Исмаилов А. Тарихи Эндирей// РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф.1. Д.579. л.4).

Как рассказывает известный дагестанский ученый-тюрколог Г. Оразаев, ссылаясь на ряд документальных источников – Эндирей был издревле известен своими мусульманскими учебными заведениями, в которых обучались муталимы не только Дагестана, но и всего Северного Кавказа – Чечни, Ингушетии, Карачая, Адыгеи, а также Поволжья (Татарстан) и других регионов. Достаточно назвать известного кабардинского ученого и просветителя Шору Ногмова, знаменитого на Урало – Поволжье Тажеддина Ялчыгулова и других, судьба которых приводила их в знаменитый Эндирей. Сюда их притягивало то, что здесь преподавали крупные в то время алимы, известные во всем Кавказе и не только. Фактически, благодаря шейху Султан-Муту, Эндирей становится духовным центром мусульман Кавказа (Аджаматов Б. А. Шамхалы Тарковские. Султан-Мут. Махачкала: «Дагпресс». 1999. С.44).

Кумыки сыграли большую роль в исламизации многих племен и народов Северного Кавказа. Имеются сведения о распространении кумыками и крымскими татарами ислама среди адыгов. Анна Зелькина в своей книге «Исламизация чеченских тейпов», связывает распространении ислама среди чеченцев, с кумыкскими миссионерами. Ковалевский, отмечает видную роль кумыков в исламизации балкарцев:

– «Горские татары (балкарцы) становятся ревностными магометанами не без влияния кумыкских миссионеров, время от времени, высылаемых кумыкскими князьями». —

В Эндирее учился самый известный проповедник ислама на Центральном Кавказе Исхак Абуков, окончательно утвердивший ислам в этом крае. Если горские муллы и эфенди заканчивали обучение в Эндирейском медресе, то это было вполне достаточной аттестацией о высоком уровне его подготовки в области арабистики и знания основ ислама. Немецкий ученый Клапрот в конце 18 века, отмечал большую роль Эндирея в распространении мусульманства в Кабарде.

Благодаря выдающемуся полководцу, руководителю освободительного движения народов Северо – Восточного Кавказа за свободу и независимость – шейху Султан – Муту, Эндирей становится для всех обитателей данной территории главным городом – резиденцией правителя, и быстро разросся до размеров большого восточного города. Известный турецкий путешественник Эвлия Челеби описывает его как «древний стольный город падишаха Дагестана». Он также писал об Эндирее: – «Это город древний, средоточие мудрых, источник совершенств, обитель поэтов и умиротворенных. Его ученые обладают мудростью арабов и великими знаниями. Искусные врачи здесь несравненны» (Эвлия Челеби. Книга путешествия. Вып. 2. М., 1979. С.113—115).

Адам Олеарий, в составе немецкого (Гольштинского) посольства посетивший Султан – Мута (в то время Шамхалом Тарковским был избран старший сын Султан-Мута – Айдемир), говоря о Султан – Муте и его подданных, писал: – «Ни персы, ни русские, между владениями которых они расположены, не могут укротить их военной силой…», – а также, что

– «они заявляют, что им нет дела ни до шаха персидского, ни до великого князя Московского, что они подвластны лишь одному Богу» (Дагестан в известиях русских и западно-европейских авторов 13—18вв./Сост. Гаджиев В. Г. Махачкала: Дагкнигоиздат. 1992.С.115—116).

Известный русский ученый, автор многотомного труда «История Государства Российского» Н.М.Карамзин, оценивая победу Султан – Мута в 1604 году, писал: – «Сия битва, несчастная, хотя и славная для побежденных, стоила нам жизни 6—7 тысяч воинов и на 118 лет изгладила следы Российского владения в Дагестане» (Карамзин Н. М. История Государства Российского. СПб., 1892. Книга 3. Том 11.С.43).

Как сообщают русские летописи: – «Царские войска были окружены и подвергнуты, несмотря на отчаянное сопротивление, полному истреблению». – (Летопись о многих мятежах и о разорениях Московского государства от внутренних и внешних неприятелей. М., 1788.С.70//Полное собрание русских летописей. Т. 14. СПб., 1910.С. 57—58).

– «Так окончился этот бедственный поход, на целые 118 лет изгладивший все следы пребывания русских в Дагестане» – пишет Белокуров С. А. (Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом (1578—1613 гг.). Вып. 1.М.,1889. С.111).

Дагестанский ученый-историк Абдулнасыр Кадыров, говоря о роли Султан – Мута, пишет:

– «Выигравший около 40 сражений, не проигравший ни одного, лично возглавлявший свою армию в походах на Кабарду, Грузию и в генеральных сражениях с армиями Ивана Грозного и Бориса Годунова, Султан – Мут подверг полному разгрому эту коалицию, превосходившую по военным, людским, материальным ресурсам многократно. Этим он снискал себе славу одного из выдающихся полководцев и государственных деятелей в мировой истории, ибо в священной, справедливой войне он спас свой народ от порабощения и полного истребления…

Именно Султан – Мут был спасителем дагестанского единства. Потомок Султан – Мута Айдемир не зря был избран верховным правителем Дагестана – шамхалом, так как авторитет его предка, который объединил и спас Дагестан, был высоким в народе» (Абдулнасыр Кадыров. О некоторых фактах из биографии шейха Султан-Мута Тарковского. Материалы научной конференции, посвященной 460 летию Султан-Мута – основателя Эндиреевского владения. Махачкала,2008.).

Под знаменем ислама Султан-Мут смог объединить многие разрозненные племена и народы Кавказа и поднять их на борьбу за независимость родного края. – «Душою борьбы с нами, борьбы не на жизнь, а на смерть, со своей фанатической ненавистью мусульманина к неверным стал …Султан-Мут», — пишет русский историк, генерал-лейтенант В. Потто (Потто В. А. Исторический очерк Кавказских войн от их начала до присоединения Грузии. Тифлис, 1899. С.11).

С именем Аллаха шли воины под водительством Султан-Мута в бой и побеждали врага. И побед этих на счету Султан-Мута было не мало. Как утверждает тот же Потто В. А., в 1594 году при отражении похода Хворостинина горцев «вели муллы с поднятыми над головами свитками и с завыванием огненных стихов из Корана», (Потто В. А. Кавказ до Петра. СПб., 1896.С.4), призывавших по существу к газавату, т.е. священной войне за веру.

С ростом могущества и силы Султан-Мута растет его влияние на Северном Кавказе. Благодаря Султан-Муту увеличивается ареал распространения ислама среди многих племен и народов Кавказа. Огромным уважением пользуется Султан-Мут среди народов Дагестана, Чечни, Кабарды, Карачая, Балкарии и т. д. По праву чеченцы назвали великого Султан-Мута именем Ших-Мут, то есть шейхом, отмечая его высокий духовный уровень. Чеченский историк С. Умаров пишет об этом в статье «Ислам и война». (Умаров С. Ислам и война//Кавказ. Владикавказ,1992, №1.С.6).

В энциклопедическом словаре «Ислам на территории бывшей Российской империи», также отмечается роль Султан-Мута в распространении ислама на территории Чечено-Ингушетии. Там в частности говорится: – «Ислам на территории Чечено-Ингушетии с самого начала приживался в форме суфизма, в значительной степени обращение в новую веру происходило под влиянием деятельности шейхов. Так, в 10-20-х годах в Ичкерии поселился шайх-Мут (конец 16-40-е годы 17в.)…». (Ислам на территории бывшей российской империи. Энциклопедический словарь/Сост. и ред. Прозоров С. М. Вып.1.,Москва: «Восточная литература», 1998.С.107). Пещера в которой уединялся Шайх-Мут (Султан-Мут) признана чеченцами святым местом – Ших-Мут-Хьех.

В более поздний период селение Аксай становится центром мусульманского паломничества. Сюда стекаются вайнахские паломники, а отсюда в Чечню направляются кумыкские миссионеры (Алироев И. Ю. История и культура чеченцев и ингушей. Грозный, 1994. С. 60—61).

Имеются сведения, что Султан-Мут принимал активное участие в распространении ислама в Кабарде. Эвлия Челеби, описывая одну из крепостей в Большой Кабарде, отмечает:

«Комендант этой крепости – Маджар Мухаммед-ага… Кадием же назначен Тухтар Хаджи-Али из кумыков. Вместе с ним (кадием) в этой крепости прочно обосновались 100 кумыкских молодцов-джигитов. Все они мусульмане-единобожцы толка Шафи. Кадий Тухтар у них определяет посты во все времена года… И вот вследствии того, что эти люди (кабардинцы) являются мусульманами, правоверными единобожцами, они стали истреблять всех своих свиней… Здесь были устроены: баня, соборная мечеть, квартальная мечеть, и постоялый двор… Таким образом, сей край сделался землей, достойной похвалы, присоединился к странам ислама» (Умаров С. Ц., Цицкиева М. О. Ислам на Северном Кавказе в 17 в. (по сведениям турецкого путешественника Эвлия Челеби) // Из истории ислама в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1992. С.24).

По инициативе Султан-Мута был организован «Маджлис ул-уламаъ» (Совет мусульманских богословов), который координировал все дела, связанные с организационными мероприятиями по религиозным вопросам и по вопросам внешней и внутренней политики, экономики, подвластного ему государства.

В 1637 году на помощь единоверцам-туркам, осажденным в Азове пришли, как отмечает Эвлия Челеби, отборные войска из Северного Кавказа «… кабартай, таустан и от правителя Дагестана шамхала Султан-Махмуда (Султан-Мута)…» (Челеби Э. Книга путеществия. Вып.2. М., 1979. С.28).

«Эндирейское княжество, занимавшее часть земель Северного Дагестана и Чечни, к концу 30-х годов началу 40-х годов XVII века играло значительную роль на политической арене Северного Кавказа…» – пишет Я. З. Ахмадов (Ахмадов Я. З. Указ. соч. С. 86, 92—93.).

«Эндирейское княжество к исследуемому периоду не только сохраняло политическую независимость, но и укрепляло свое влияние на Северном Кавказе. После битвы на реке Малка, князья Малой Кабарды ослабленные разгромом, оказались в союзнически-вассальных отношениях (т.е. – в подчинении) к Казаналпу (сыну Султан-Мута)». (Там же. С. 92—93).

Согласно мнению известного дагестанского историка проф. М.-С. К. Умаханова – «Эндирейское владение в политической жизни Дагестана и Северного Кавказа в XVII веке играло все возрастающую роль».

«Эндиреевцы в первой половине XVII века оказывали упорное сопротивление войскам иранских шахов, пытавшихся установить свое господство над Дагестаном и над другими народами Кавказа (Алиев Б. Г., Умаханов М.-С. К. Историческая география Дагестана XVII- начала XIX ев, Махачкала; ДНЦРАН, 1999. С. 187).

Н. Дубровин, описывая прибытие Султан-Мута в Эндирей, (т.е. переселение из Чирюрта в Эндирей со своей дружиной), пишет:

– «Прибытие князя, знаменитого своей предприимчивостью, храбростью и умом, со значительным числом ему преданных (воинов – Б.А.), «посреди общества, только что возникающего, разноплеменного, где время не успело еще основать ни законов, ни обычаев, должно было иметь решительное, всесильное влияние на установление нравов и порядка общественного. В этом сборе людей, со вчерашнего дня только соединенных узами совместного жительства и общих выгод, еще чуждающихся друг друга, появление Султан-Мута было как бы откровение свыше (в деле) правления и власти гражданского, и все они, незаметно и без принуждения, покорились ему, как слабый сильнейшему, как необразованный просвещенному».

То, что появление Султан-Мута действительно было «откровением свыше», красноречиво свидетельствуют помимо многих источников, слова современника Султан-Мута, лично встречавшегося с ним – великого турецкого путешественника Эвлия Челеби. Слова эти показывают истинное величие Султан-Мута не только как великого воина, одерживавшего немало побед на полях сражений, но и как человека, который за небольшой относительно промежуток времени установил действительно исламские порядки на своей земле. Вот как описывает Эвлия Челеби свое прибытие во владения Султан-Мута;

«В начале месяца зилькаде 1076 г. вступил я в границы исламского Дагестанского падишахства…»»

Слава Аллаху, мы вступили прямо в исламский край. Навстречу нам вышло десять тысяч вооруженных правоверных из числа дагестанских мусульманских воинов. Дагестанский падишах шамхал-шах Султан-Махмуд (Мут) прислал подарки, яства, пития и хану было оказано такое уважение и почет и всевозможные почести, что все это не описать и пером.

…Этот край такой спокойный и безопасный, что и (замужняя) женщина, и юная возлюбленная, и солнцеликий мальчик-юноша со всеми рубинами, яхонтами, драгоценностями идет или из города в деревню, или из деревни в город через горы и долины в одиночестве, и никогда никто не осмелится подойти к замужней женщине, поднять голову и посмотреть на ее лицо.

Все население страны мусульманское и исповедует веру Аллаха, и все они шафииты. Они никогда не едят запретной по шариату пищи и не надевают запретной по шариату одежды… Дворец Султан-Махмуда (Султан-Мута) не похож на дворцы прочих падишахов, ибо в нем отсутствуют роскошь и чрезмерное великолепие.

Дагестанские мусульманские богословы не дозволяют своим властителям предаваться роскоши, считая, что тщеславие пагубно. В то же время они осуществляют правосудие и стараются воспитывать их хорошими воинами, которые заботятся о своих подданных – немусульманах, но наставляют их бороться с врагами. Потому что в этой стране закон (а это – начертание Аллаха) находится в руках мусульманских богословов…

В одежде у них совершенно отсутствует шелк, ибо они, будучи мужами умеренными, шелка совсем не носят, следуя хадису: «Того, кто наряжается в мире сем, да не оденут в мире вечном».

«В этом городе совершенно нет ни угнетения, ни клеветы, ни лжи и свидетельства из-под неволи. Беи и кадии здесь не берут взяток».

«На любой торговой площади, как только начинают читать азан, все на торгу покидают свои товары в том виде, как есть и толпами направляются в соборную мечеть совершать предписанную молитву» (Челеби Э. Книга путеществия. Вып.2. М. 1979. С.104—106).

Таким образом, приведенные выше свидетельства очевидца из известного исторического документа, являются еще одним подтверждением того, что именно благодаря исламским ценностям, приоритет которых для Султан-Мута был превыше всего, и жизнь по закону (закон этот – начертание Аллаха) стало возможным то, что Султан-Мут смог одержать целый ряд блистательных побед на полях сражений, которые действительно являются поворотными в истории Дагестана и всего Кавказа, добиться больших успехов в развитии образования, просвещения, естественных наук, медицины, культуры и других сфер общественной жизни.

– «Эвлия Челеби посетил шамхальство дагестанское во время правления Султан-Мута. Хотя официально шамхалом был избран его сын Айдемир, однако фактически правителем был Султан-Мут». (Акбиев А. Кумыки. Вторая половина 17 – первая половина 18 века. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1998. С. 93).

При нем на короткий период произошло объединение кумыкских земель: улажены распри между бийликствами и, прежде всего, прекратились междоусобицы между Эндиреевским владением и шамхальством. (Там же).

Как свидетельствуют исторические документы, после избрания сына Султан-Мута Айдемира шамхалом, или как отмечают восточные источники «падишахом Дагестана», Эндирей в течении некоторого времени стал выполнять роль столицы или «главного города» шамхальства.

В Эндирее Султан-Мут принимает послов с разных стран и народов мира. Ведь в то время шамхальство Тарковское было субъектом международной политики. Посещают Султан-Мута в Эндирее и заключают с ним торгово -экономические соглашения представители немецкого (Гольштинского) посольства, а также других стран мусульманского Востока и Европы.

ТАРКОВСКОЕ ШАМХАЛЬСТВО, в исследуемый период, было одним из самых крупных и могущественных политических образований на Кавказе. В более ранний период, по свидетельству древних историков, шамхалы владели «…всем краем границ от Шемахи до Черкасов».

Согласно хронике Мухаммада-Рафи, шамхалы облагали податями почти все земли Дагестана (Извлечение из истории Дагестана, составленное Мухаммедом-Рафи ССКГ. 1872, вып, 6. С. 176—177;Гаджиев В. Г. Перечень доходов шамхалов//Источниковедение истории досоветского Дагестана. Махачкала, 1987. С. 28—38.). Шамхалы Тарковские, кроме того имели еще титул Владетеля Буйнакского, Валия Дагестанского, а некоторое время и Хана Дербентского (Сборник сведений о кавказских горцах (далее ССКГ), Вып. I. Москва: МНТП О «Адир», 1992. С, 53).

Шамкал – «дагестанский падишах», как называет его Эвлия Челеби (Эвлия Челеби. Книга путешествия. Вып. 2. Москва: «Наука.», 1979. С. 104), или «Государь Шевкал», как называют его русские архивные материалы времен Ивана Грозного. (ССКГ… С. 56).

По сведениям П.Г, Буткова, шамхал как прежде, так и теперь «есть вторая особа по своему могуществу во всей Ирании» (Бутков П. Г. Материалы дзш новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. 1. С. 201.)

Шамхалы пользовались большим влиянием среди владетелей Северо-Восточного Кавказа (Акбиев А. С. Общественный строй кумыков в ХVII-ХVIII вв. Махачкала: «Новый день», 2000 С. 156)

Шамхалы являлись верховными правителями Тарковского владения, возглавляли законодательные и совещательные органы власти, чинили суд и расправу, руководили внешней политикой, были главнокомандующими военными силами шамхальства (Гаджиев В. Г. Шамхальство (история образования и государственного образования) // Государства и государственные учреждения в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1989. С. 35—36).

А вот каково мнение о шамхале командующего войсками на Кавказской линии И. В. Гудовича: -«Сей хан в большом уважении у многих малых персидских владельцев (здесь имеются ввиду владетели Дагестана и Северного Азербайджана), его окружающих, хана шемахинского и других, держит их в спокойствии…» (Акбиев А.С, Кумыки. Вторая половина XVII-первая половина 18 века. Махачкала, 1998. С. 89).

С. Броневский писал, что «достоинство Шамхальское есть важнейшее в Дагестане, а в областях, заключающихся между Тереком и Курою, почитаются вторым после царя Грузинского» (Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Ч. Н. Москва. №3. С. 297—298). В течение нескольких веков Шамхальство Тарковское было субъектом международной политики (Алиев К.М, Кумыки и современные проблемы// «Кавказ», 1997, №1. Баку. С. 34).

Исторические известия, согласно с преданиями народными, утверждают, что «первые шамхалы поставлены были от аравитян. Происхождение шамхалов можно отнести к VIII или IX столетию, то есть к тому времени, когда «Аравитяне… распространили свою власть в горах Кавказских…» (Указ, соч С. 298).

Завоевание Дагестана арабами завершилось к X веку, но уже в начале VIII в. арабы укрепились в Южном Дагестане и плоскостной части Северного Дагестана (Аджаматов Б. А. Шамхалы Тарковские. Султан-Мута – организатор и руководитель борьбы народов Северо-Восточного Кавказа за свободу и независимость (конец XVI-первая половина XVII вв.). Махачкала: «Дагпресс», 1999. С. 6).

Как пишет Березин И. Н. «Маслама (733 г.) покорил оружием и религией аравитян большую часть страны, победил между прочим кумыков, и посадил к ним владетеля Шагбаля…» (Березин И. Н.Путешествия по Дагестану и Закавказью. СПб., 1850. С 82).

Считается, что «Шахбал происходит из священного для мусульман рода Корейшитов. был уроженец провинции Шам (Сирия), из местечка Хал, и от него берет начало род шамхалов Тарковских, дом которого властвовал в известной части Дагестана около тысячи лет». (Шамхалы Тарковские//ССКГ… С. 54).

Когда в конце VII и начале VIII вв. арабы захватили Закавказье, а затем часть Дагестана, для управления ими арабы назначали наместников, как правило из числа Хашимитов (Хашим – дед пророка Мухаммада (с.а.в.)) и других приближенных правившего Аравией Халифа. Так один из выдающихся арабских полководцев Маслама, сын Абд-ал-Малика, брат Халифа Хишама, был назначен наместником Кавказа. Для покорения Дагестана и соседнего с ним Хазарского каганата он переселил в город крепость Дербент – основной опорный пункт арабов – 24 тысячи отборных воинов из Сирии (История Дагестана. Москва, 1967, т. 1. С. 152).Посредством новой религии, а также путем назначения правителей из числа арабских военачальников укреплялась новая власть.

Новые правители, как правило, женились на дагестанках, и особенно хазарках знатного происхождения, и в том числе на дочерях хазарских каганов, с целью укрепления политических связей. Потомки их, проживавшие на прикаспийской равнине Дагестана, окумычились.

Имеются однако и иные мнения о происхождении и написании термина шамхал, а также происхождении самих шамхалов – правителей Дагестана. Согласно мнению К. С. Кадыраджиева термин «шамхал» имеет общетюркское происхождение (Кадыраджиев К. С. Структура и генезис соционша «Шамхал " // Социальная терминология в языках Дагестана. Махачкала, 1989. С. 52—59).

– «Слово «Шамхал» – пишет Г.Д.«Даниялов – усердием клерикалов возведено на высшую ступень правоверного ореола. Носитель этого титула никто иной, как отпрыск святого рода исламского Пророка Магомета (с.а.в.) «… Блистательная родовитость узаконивает его право на занятие царственного престола. «Согласно родословию он был (сын) Эмир-Хамза и потомок в восходящей линии Султан-Ахмеда, Хан-Мухамеда, Аль-Арабий, Хала, Феридука, Амир -Султана, Али-бета, Абдул Азиза» Ахлаба, Амир-Чуфана, Амир-Мухамеда, Гази-Абдуль-Фети, Муслима, Абдул-Мелика, Ибрагима, Исхака, М'ансура, Касима, Якуба, Омара, Наиба, Сулеймана, божья милость да покоится на нем» (Даниялов Г. Д. Исторический путь развития народов Дагестана до вхождения его в состав России. Махачкала: Дагучпедгиз, 1995. С. 179—180).

Имеются и другие версии родословной шамхалов.– «Но во всех случаях – отмечает Г. Д. Даниялов, – шамхал происходит, однако от дяди Пророка (с.а.в.}, каковое обстоятельство, делает сугубо неоспоримым право Шамхальской династии на властвование в Дагестане». (Там же. С. 180.).

Мухаммед Аваби Акташи, автор «Дербенд-наме» пишет: – «Самым старшим из правителей всего Дагестана является Шахбал, сын Абдуллаха. И приказал [Абу Муслим], чтобы ему [то есть шахбалу] были подвластны [все вилайеты] вплоть до границ Гюрджистана» (Мухаммед Аваби Акташи. Дербенд-наме /Пере»., пред., комм., Оразаев Г. М.-Р., Шихсаидов А. Р. Махачкала: Даггосиздат, 1992. С. 67).

Имеются и другие версии о происхождении и написании термина шамхал, а также происхождения самих шамхалов – правителей Дагестана. Эвлия Челеби, например, высказывал на этот счет следующее мнение:

– «Государство Шамхал-шахов (щамхалидов) происходят из поколения Ануширвана. Цари, носящие титул „шамхал“. Сунниты, многочисленное огузское (тюркское) племя, расселенное у гор Альбурза. Им подчинено семь княжеств. Главными городами являются Тарки, Коюнкала, Эндирей… Вечно воюют с Аджамами (т.е. иранцами). Великие мужи!».

Интересно, что слово шахбал переводится с персидского языка как «маховое перо (у птиц)»(Абусуфьян ибн Акай. Ал-Хидмат ул-машкура фил-л-лугат ил-масихура. Буйнакск, 1925. С. 101; Персидско-русский словарь. М» 1970, т. 2. С. 87—88, 110).

«Несколько веков Шамхалы имели в полновластной зависимости своей большую часть Дагестана, а остальное население его, равно, как и многие сопредельные племена, признавали главенство их. Название Валия Дагестанского, присвоенное им, по словам одних – аравийскими халифами, а по словам других – персидскими шахами, вполне оправдалось их властию… (Шамхалы Тарковские //ССКГ… С. 54).

Адам Олеарий, посетивший Тарки в начале XVII века, писал: «… в стране (Дагестане) находится много разных князей, даже почти каждый город имеет своего князя, из них верховный – шамхал, имеет как бы значение царя между ними…» (Олеарий А. Подробное описание Гольштинского посольства в Московию и Персию. М., 1910. С. 976).

По свидетельству австрийского посланника в Москве, барона Майерберга (60-е годы XVII в.), горские «лезги» (по контексту жители всего Северо-Восточного Кавказа) были независимы от соседних великих держав, «они пользуются полною свободою, под управлением многих своих владетелей дворянского рода и под верховным наблюдением Шамхала и Лумения (Майерберг А. З. Путешествие в Московию Августина Майерберга. М., 1874. С.163).

Тюркский летописец Мехмет-Эфенди (перв. пол. XVIII в.) пишет: – «Лезгины и все другие в своей совокупности подчиняются шаухалам. Когда их безопасность оказывается под угрозой, под знамя шаухала собирается армия из ста тысяч всадников и пеших. Это известный факт. В иные времена войска остаются на своих местах» (Алиев К. Таргу-наме. Лексикон. Махачкала: ООО «Центр-Полиграф», 2001. С. 49—50).

В историографии имела место целая дискуссия по вопросам какая из резиденций шамхалов – Тарки или Казикумух – являлась более древней или основной, какой этнос играл более важную роль в Шамхальстве в XV – нач. XVII в. (Маршаев Р. Г. О термине «шамкал» и резиденции шамхалов//Уч. зап. ИИАЭ ДНЦ РАН. Махачкала, 1959. т. VI С. 173).

Обстоятельный анализ этих вопросов содержится в целом ряде работ (Гаджиев В.Г, Сочинение И. Гербера «Описание стран и народов между Астраханью и рекою Курой находящихся как исторический источник по истории народов Кавказа. М., 1979. С. 94—107; Шамхаяы Тарковские//ССКГ. Тифлис, 1868, вып. 1, отд. IV. С. 54—55; Маршаев Р. Г. Указ. соч. С. 167—173).

Р. М. Магомедов еще в 1957 г. писал, что «Первые письменные сведения о шамхальстве Тарковском относятся к концу XV – началу XVI века», что:

– «К концу XV в. – под шамхальством Тарковским подразумевалась вся земля, населенная кумыками. Начиная от Буйнака до Терека и вглубь Дагестана, до Кадара и Дургели – все это пространство, за исключением отдельных редких аулов, населенных другими народностями, составляло владение шамхалов Тарковских.,.»(Магомедов Р. М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII-начале XIX ев, Махачкала, 1957. С. 147.).

– «Кумыкские владетели в тревожную эпоху монгольского нашествия и в первое время после падения Золотой Орды имели свою резиденцию и в Нагорном Дагестане – лакском ауле Казикумух» – пишет известный дагестанский ученый проф. С. Ш. Гаджиева, – где по сравнению с плохо защищенной равниной было менее опасно. Только в XVI в. они снова переносят свою резиденцию на плоскость, в известный еще с гунских времен торговый и политический центр в Северном Дагестане – Тарки^». (Гаджиева С. Ш. Кумыки. М.: Изд. АН СССР, 1961. С. 48).

Грузинские послы в Москве в 1589 г. называют Тарки главным городом, резиденцией шамхалов ("…взять бы государевой рати город шевкальской начальной Тарки“ (Белокуров С. А. Отношения России с Кавказом. Вып. 1. М., 1889. С. 58.).Веским аргументом в пользу данной версии является то, что на обнаруженной в „шамхальском кладбище в с. Кумух могиле шамхала Ильдара зафиксирована надпись на кумыкском языке (Шихсаидов А. Р. Эпиграфические памятники Дагестана Х-ХУПвв, М.: «Наука», 1984. С. 305—307.)